Виорэль Ломов
100 великих судебных процессов
Именем Бога
Время жизни национальной героини Франции Жанны д’Арк (1412–1431) пришлось на годы Столетней войны между Францией и Англией и феодальной междоусобицы двух групп французских дворян – бургундцев и арманьяков.
В 1420 г. в Труа английский король Генрих V и французская королева Изабелла Баварская подписали договор, по которому Генрих женился на дочери Изабеллы Екатерине и был признан наследником французского престола. Законный же наследник дофин Карл объявлялся незаконнорожденным и лишался права на корону. После смерти в 1422 г. Генриха V трон унаследовал его 9-месячный сын Генрих VI при регентстве его дяди герцоге Бедфорде.
Допрос Жанны д’Арк кардиналом Винчестера. Художник П. Деларош. 1824 г.
Не признав договора в Труа, дофин Карл обосновался в Шиноне и продолжил войну с англичанами. И хотя в Северной Франции против оккупантов развернулась народная война, англичане были близки к тому, чтобы в 1429 г. полностью подчинить себе французов. Собственно, им оставалось взять Орлеан.
После многомесячной осады защитники Орлеана готовы были сдать город, но неожиданно им на помощь пришла 17-летняя пастушка Жанна. Ведомая патриотическим чувством и «голосами» святых – Михаила, Маргариты и Екатерины, девушка уверовала в собственную миссию освободительницы Франции, пришла в резиденцию дофина и добилась аудиенции у Карла. Жанна каким-то образом узнала дофина в толпе царедворцев и, подойдя к нему, произнесла: «Добрый принц, меня зовут Жанна-девственница. Король Небесный послал меня к вам, чтобы сообщить, что вы будете повенчаны на трон в городе Реймсе, и вы будете наместником Небесного Короля, который правит Францией».
Именем Бога она подтвердила дофину его законнорожденность и права на престол, убедила Карла в том, что послана Небом для того, чтобы снять осаду с Орлеана и освободить Францию от захватчиков. Недоверчивый Карл подверг девушку всесторонней проверке. Богословы установили, что «голоса» шли от Бога. Подтверждена также была ее безупречная репутация и девственная чистота. После этого Жанна возглавила десятитысячное войско.
Д’Арк проявила себя в сражениях не только как блестящий главнокомандующий, но и как бесстрашный рыцарь – не раз она в доспехах со знаменем в руках увлекала за собой бойцов на позиции врага; тяжело раненная стрелой в ключицу, не оставила поле боя. Один ее вид воодушевлял воинов, 8 мая 1429 г. снявших осаду Орлеана и затем освободивших ряд городов. Население прозвало Жанну Орлеанской девой, а англичане – «колдуньей». После этого воительница призвала Карла отправиться в Реймс, место коронации французских королей, на миропомазание. Реймс был взят, и 17 июля Жанна со своим штандартом стояла рядом с коленопреклоненным Карлом VII. На вопрос монарха, что она желает в качестве подарка, дева ответила: «Государь, подарите мне Францию».
Менее чем через год д’Арк оказалась ненужной королю Франции. 23 мая 1430 г. под Компьеном она попала в плен к бургундцам – сторонникам Англии. Как предполагают, ее предали приближенные Карла VII. Сам монарх пальцем не пошевелил, чтобы освободить девушку из плена, хотя мог выкупить ее.
Поторговавшись, за 10 тыс. золотых ливров бургундцы продали пленницу англичанам; те перевезли ее в декабре в Руан и устроили судебный процесс. Дабы не придать Жанне ореол мученицы, суд был проведен французскими судьями и на французские деньги, для чего население захваченных территорий обложили дополнительным налогом.
Процесс вел епископ Бове Пьер Кошон, советник при Генрихе VI, надеявшийся получить место архиепископа в Руане. Судья имел зуб на подсудимую – из-за ее ратных побед он лишился дома и имущества.
Судейский корпус представляли видные богословы и законники: судья Ж. Леметр, прокурор Ж. Эстиве, советник по допросу свидетелей Ж. де ла Фонтен, нотариусы Г. Коль и Г. Маншон, судебный пристав Ж. Массье.
Заказчики потребовали (за очень приличное вознаграждение) от судей разоблачения Жанны как святой девы, развенчания ее военных подвигов и вынесения ей смертного приговора. Сверхзадачей суда было признать коронацию Карла VII, проведенную еретичкой и «колдуньей», незаконной.
Кошон должен был безукоризненно провести суд, строжайшим образом соблюдая все формальности, предписанные церковью. Но так не получилось. Процесс сразу же начался с серьезного нарушения. Жанну поместили не в церковную женскую тюрьму, под охрану женщин, как было положено, а в светскую под охрану английских солдат, которые круглые сутки находились с ней в камере. Подсудимой не дали защитника. На просьбу, чтобы в суде приняли участие богословы французского короля или чтобы ее отдали на суд папе, Жанне было отказано. Половину допросов провели в камере узницы, что также противоречило регламенту инквизиционного суда.
Процесс открылся 9 января 1431 г. На 6 публичных заседаниях предварительного следствия присутствовали 45 докторов, бакалавров и лиценциатов теологии, канонического и гражданского права, а также 130 заседателей. Вся эта богословская мощь, направленная против неграмотной крестьянской девушки, оказалась бессильна!
Суд начался с богословских ловушек, но девушка искусно избегала их. Кошон приказал Жанне прочесть «Отче наш» (любая ошибка или запинка могла быть истолкована как признание в «ереси»). «Исповедуйте меня, – ответила она, – и я прочту вам молитву». Кошон оказался в ступоре, т. к. он не мог быть одновременно судьей и исповедником.
На некоторые вопросы не было однозначных ответов – любой ответ мог быть истолкован против подсудимой, но и тут Жанна отвечала так, что приводила судей в ярость, а теологов в изумление.
«Знаете ли вы, что на вас почиет благодать Господня?» (Сказав «да», Жанна призналась бы в грехе гордыни, «нет» – отказалась от своих притязаний на связь с Богом). «Если я вне благодати, пусть Господь пошлет мне ее. А если я пребываю в ней, пусть Он меня в ней хранит».
Еще до процесса Жанна пыталась бежать, выпрыгнув из башни с 18-метровой высоты. Она разбилась, но выжила; суд поставил ей это в вину, как тягчайший грех – попытку самоубийства, на что девушка возразила: «Каждый заключенный имеет право бежать».
Большей частью вопросы касались двух тем – «голосов» и мужской одежды, которую якобы по канонам церкви нельзя было носить женщинам.
Допросы в камере также не дали инквизиторам никаких улик. Когда Кошон пригрозил пленнице пытками, Жанна ответила: «Если вы мне вырвете мои члены и выбьете мою душу из тела, даже тогда я не изменю своих показаний, если же я скажу вам другое, то затем я всегда буду утверждать, что вы силой заставили меня сделать это».
В середине апреля Жанна чудом выжила, съев предложенную Кошоном (версия историков) отравленную рыбу.
Судьям не удалось доказать, что Жанна является ведьмой. Не получилось обвинить ее и в идолопоклонничестве. К концу следствия у инквизиторов осталось две зацепки для обвинения Жанны – мужское платье, которое она никогда не снимала с себя, и «непоколебимая вера в правоту своих идей», из-за которой Жанна пренебрегала авторитетом Церкви. Ей задали вопрос – а как она относится к воинствующей Церкви здесь, на земле? Жанна ответила, что она верит в земную Церковь, но в своих делах и словах полагается только на Бога. Этого судьям хватило, чтобы обвинить д’Арк в раскольничестве и наречь ее отступницей и еретичкой.
На заседаниях 2 и 23 мая Жанне зачитали 12 (из 70) обвинений против нее. «Голоса» святых признали вымыслом либо исходившими от дьявольских духов; мужскую одежду Жанны – нарушением божественного закона; прыжок с башни – проявлением отчаяния, ведущим к суициду. И т. д.
Т.к. все уговоры Кошона признать себя виновной, раскаяться и отречься от своих преступных заблуждений Жанна отвергла, трибунал постановил отлучить ее от Церкви и сжечь.
24 мая состоялось аутодафе в присутствии высокопоставленных представителей церковных властей и высших английских чинов. Перед угрозой Кошона сжечь ее (костер уже был приготовлен) Жанна внезапно заявила, что готова отречься, если ее переведут в церковную тюрьму. Инквизитор пообещал выполнить просьбу и зачитал ей формулу отречения, включавшую обещание переодеться в женскую одежду. Для подписи (Жанна поставила крест) епископ подсунул другой листок с развернутым текстом отречения, после чего зачитал д’Арк новый приговор, по которому ее приговорили к пожизненному заключению в тюрьме на хлебе и воде.
В церковную тюрьму узницу не перевели, а возвратили англичанам. Через пару дней Кошон застал Жанну в мужском костюме, в который она облачилась то ли от приставания солдат, то ли от решимости покончить со своей минутной слабостью на аутодафе. Говорят еще, что женское платье у нее отобрали стражники.
Судьи воспользовались этим, отлучили «злостную еретичку» от Церкви и передали светскому правосудию.
Казнь Жанны состоялась 30 мая на площади Старого рынка в присутствии судей.
Пепел мученицы рассеяли над Сеной.
Говорят, Жанна крикнула Кошону: «Епископ, я умираю из-за вас. Я вызываю вас на Божий суд!» И вроде как 60-летний Кошон рыдал, глядя на костер. От раскаяния ли? От радости, что обретет наконец архиепископство? Как знать. Впрочем, архиепископом Руанским он так и не стал…
Итоги процесса были пересмотрены на реабилитационном процессе 1455–1456 гг., и в июле 1456 г. приговор по делу Жанны д'Арк был торжественно отменен папой Каликстом III.
В 1909 г. папа Пий X провозгласил Жанну блаженной, а в 1920 г. папа Бенедикт XV канонизировал ее.
«Входа нет до смерти в рай»
Истинное жизнеописание Франсуа Вийона (1431 или 1432 – после 1463 до 1489) вряд ли когда будет написано. Два лика Вийона – «самого французского поэта Франции» и вора-рецидивиста – это две стороны утраченной медали. От поэта остались гениальные баллады и «веселые» стихи, не поддающиеся дешифровке, поскольку написаны на блатном жаргоне – т. н. языке «кокийяров»; от преступника – прозаические документы судов.
По судейским протоколам можно восстановить жизнь Вийона, подкрепив, и то весьма ненадежно, отдельные факты биографии строчками его же баллад. Даже специалистам трудно разобраться, что в стихах его правда, а что вымысел, где ирония, а где издевка надо всем сущим.
Судебные документы внушают большее доверие, т. к. гражданское и уголовное право во времена Карла VII (1422–1461) и Людовика XI (1461–1483) «было на вполне достойном бюрократическом уровне» (Е. В. Витковский). В них поэт проходил и как Вийон (это имя досталось ему от усыновившего его родственника капеллана Гийома де Вийона, настоятеля церкви Св. Бенедикта), и как де Лож и Монкорбье (имя по рождению).
Наряду с правосудием гражданских судов, у которых базовым приговором была смертная казнь, существовал еще королевский суд, когда монарх использовал свою прерогативу – прощать преступника. «Помилование ликвидировало не только наказание, но и состав преступления… Помилование еще до процесса позволяло виновнику, который счел необходимым скрыться, возвратиться к нормальной жизни, что в конечном счете оказывалось выгодно и обществу» (Ж. Фавье).
Франсуа Вийон и иллюстрация к его «Балладе о повешенных»
Вереница уголовных дел, тянущаяся из туманной юности Вийона, теряется в таком же туманном закате его жизни. Не исключено, что окончил свои дни Франсуа в застенках или в подворотне, а может даже, и на виселице. Нам же расплывчатость границ жизни Вийона и отсутствие иных свидетельств дает право свести все суды над ним, во многом связанные друг с другом, в один процесс длиною в 8 лет – от 1455 до начала 1463 г.
На этом кратком пути Вийону больше везло, чем не везло, т. к. ему удавалось вовремя скрыться от правосудия либо счастливым случаем избежать казни. Главная особенность почти всех процессов Вийона заключалась в том, что арестанта спасала от виселицы монаршая милость.
Первым делом Вийона стало убийство священника Филиппа Сермуаза 5 июня 1455 г. В этот день праздника Тела Господня Вийон сидел на пороге своего дома и мирно беседовал со священником Жюлем и девушкой Изабеллой. К ним присоединились еще два знакомца – Сермуаз и магистр Жан ле Марди. Вспыхнула ссора, и Сермуаз, видимо приревновав девушку к Франсуа, несколько раз ударил Вийона кулаком в лицо, разбив ему нос и губу. Поэт выхватил кинжал, пырнул ревнивца в живот, после чего убежал. Свидетелей рядом уже не было – все разбежались. Клирик было погнался за ним, но тут же упал без чувств. Через день Сермуаз отдал Богу душу. Перед смертью он простил Франсуа и просил не карать его, ибо сам был зачинщиком ссоры.
По тогдашним законам случайное убийство при самозащите не всегда каралось тюремным заключением, но уж коли преступник попадал под горячую руку правосудия, смерти было не избежать. Дабы спастись от этого, Вийон написал два прошения о помиловании в королевский суд и благоразумно скрылся из Парижа. По одной из версий, в провинции Франсуа спасался от голода, примкнув к воровской шайке.
Через полгода король Карл VII помиловал поэта – не без ходатайства друзей и сановных почитателей его таланта. Однако при этом «никто не мог бы сказать, во что обошлось заступничество, обелившее убийцу Сермуаза, но одно можно сказать с определенностью: в текстах помилования невозможно обнаружить ни следов денег, ни следов чьего-либо влияния».
Удачно ускользнув от виселицы, Франсуа вернулся в Париж, но не одумался и ударился во все тяжкие. Загулы в тавернах и борделях свели его со столичными грабителями.
В ночь на Рождество 1456 г. Франсуа с четырьмя подельниками ограбил ризницу теологического факультета Наваррского коллежа на 500 золотых экю. Тогда же поэт написал и свою первую крупную балладу – «Лэ, или Малое завещание», в которой он назвал главных участников уголовного процесса по этому делу – Жака Мотена и Пьера Базанье, следователей королевского суда, Фурнье – прокурора Парижского парламента и др.
В коллеже заметили пропажу и через полгода установили имена преступников. Вийон вовремя покинул Париж; правда, на сей раз провел в бегах 5 лет. Кусок хлеба Франсуа в это время добывал в скитаниях по всей стране, тщетных попытках пристроиться писцом или дворовым поэтом к какому-нибудь феодалу, но большей частью пропадал в бандитских шайках.
Но что поделаешь? Судьбою —
Кто в силах победить ее? —
Был обречен я на иное,
Дурное, грешное житье.
Прости мне воровство мое,
Затем что верно говорится:
«Не может честно жить голье,
Голодному смешно чиниться».
Несколько раз Вийон оказывался в тюрьме, где каждый раз писал очередную балладу. Но как легко попадал Франсуа в застенок, так же легко и выходил из него. (Не считая, понятно, душевных и физических страданий.)
Так, в 1460 г., когда Вийон томился в орлеанской тюрьме в ожидании казни, в город пожаловала трехлетняя Мария, дочь герцога Карла Орлеанского, блестящего поэта, не раз выручавшего Франсуа из беды. В честь первого въезда принцессы в ее наследственные владения всех арестантов (по приказу герцога, разумеется) выпустили на свободу.
На следующий год Вийон оказался в тюрьме городка Мен-сюр-Луар, служившего резиденцией епископа Орлеанского Тибо д’Оссиньи. По какой-то причине епископ невзлюбил поэта, содержал его в яме на хлебе и воде. И опять Франсуа повезло. 2 октября 1461 г. через город проезжал только что взошедший на престол Людовик XI Валуа, направлявшийся на свою коронацию. Монарх велел очистить тюрьмы от арестантов, после чего поэт, тяжело больной и без всяких средств к существованию, подался в Париж. Там он в этот период создал свои самые знаменитые вещи – «Эпитафию» и «Большое завещание».
В октябре 1462 г. Вийона поймали на мелкой краже и посадили в тюрьму Шатле. Там открылось, что он разыскивается по делу об ограблении Наваррского коллежа. Благо, университетское начальство согласилось, чтобы поэт за три года возместил коллежу украденную сумму, и 7 ноября Франсуа отпустили.
Прошло полтора месяца, и Вийон вновь оказался замешанным в уличной драке, в которой тяжело пострадал папский нотариус Франсуа Ферребук. Участвовал ли в потасовке Франсуа – не ясно, но после пытки водой, где он оговорил себя, суд послал его на виселицу. Подав прошение, поэт в ожидании казни создал «Балладу повешенных». Вот отрывок из нее:
Вот мы висим печальной чередой,
Над нами воронья глумится стая,
Плоть мертвую на части раздирая,
Рвут бороды, пьют гной из наших глаз…
Не смейтесь, на повешенных взирая,
А помолитесь Господу за нас!
А еще «Катрен»:
Я – Франсуа, чему не рад:
Увы, ждет смерть злодея,
И сколько весит этот зад,
Узнает скоро шея.
Доследование установило невиновность Вийона, и 5 января 1463 г. парижский парламент заменил смертную казнь десятилетним изгнанием из города. Поэт подал в суд прошение (известное по «Балладе суду») с просьбой на три дня отсрочить исполнение приговора. Запись об этой отсрочке фактически стала точкой в известной ныне биографии Вийона.
Остаток жизни Франсуа не поддается реконструкции. Известно лишь, что в 1489 г. вышло первое издание стихов Вийона без авторской правки. Т. е. в один из предшествующих этой дате дней закончились суды над преступником, и началось бессмертие поэта.
Ренессанс
Казнь пророка
Мнения о знаменитом монахе-доминиканце Джироламо Савонароле (1452–1498) диаметрально противоположны. Для одних он символ средневекового мракобесия, для других «колоссальная фигура эпохи Ренессанса» (А. Ф. Лосев). Чтобы увидеть причину столь полярных оценок Савонаролы, можно взять любое его сочинение и самому убедиться, плох автор или хорош. Вот, например, строки 22-летнего Джироламо:
«Беги из этой страны, где порок восхваляется и добродетель подвергается осмеянию, где человек, изучающий искусства и философию, называется мечтателем, где скромно и честно живущий называется безумцем, где к добродетельному человеку и верующему в величие Божие относятся, как к глупцу, где уповающий на Христа становится предметом издевательства, и над тем, кто человеколюбив, все ругаются, как над женщиной! Беги из этой земли, где тот называется благоразумным, кто грабит бедного, вдову и сироту; тот считается мудрым, кто думает только о накоплении богатств; тот благочестивым, кто грабит другого с наибольшим искусством! Нигде ничего не видно, кроме нечестия, ростовщичества, грабежа, грубого богохульства, хищничества, содомства и распутства; зависть и человекоубийство, гордость и честолюбие, лицемерие и ложь, нечестие и беззаконие господствуют повсюду. В этом мире порок есть добродетель, и добродетель – порок». Все это позже Савонарола развил в своих блестящих проповедях, благоговейно встречаемых прихожанами, от князей до плебса.
Казнь Савонаролы на Площади Синьории во Флоренции. Художник Ф. Дольчи. 1498 г. Внизу слева в окружении толпы Савонаролу ведет на казнь офицер
Во Флоренцию Савонарола приехал по приглашению Лоренцо Медичи, главы Флорентийской республики. Флоренция славилась средоточием искусства Возрождения и контрастом между богатством и бедностью. Знати было с кого брать пример – папская курия по уши погрязла в симонии и непотизме, роскоши и разврате.
Не отставала от Рима и Флоренция. Молодые люди весело проводили время на балах и карнавалах, кто постарше – в чревоугодии и лихоимстве. Школа и церковь держали равнение на античных героев, в коих легко находили оправдание всем порокам, поразившим общество. Истинное христианство мало-помалу предавалось забвению.
Савонарола, в 1491 г. избранный настоятелем монастыря Сан-Марко, клеймил пороки прихожан и властителей, упрекал паству в отступлении от канонов христианской жизни. Главной в его назиданиях была идея нравственного преобразования общества и обновления церкви. С особой страстью пастырь бичевал ростовщичество.
Тексты его проповедей, сыгравшие немалую роль в подготовке реформации на Западе, были известны всей Европе; их переводили даже турецкому султану. Савонароле верили, как пророку, поскольку все его предсказания сбывались.
Напуганные тем, что «скоро Бог поразит Своим гневом всю Италию», купцы раздавали неправедно нажитое добро, дамы снимали с себя украшения, аристократы удалялись в монастырь, юнцы шагали не на бал, а на мессу, и т. п.
Слова проповедника не расходились с его делами. В монастыре он ввел обет нищеты и трудовые повинности, распродал монастырское имущество, а деньги раздал бедным. Сам Джироламо жил, как последний бедняк.
После смерти Лоренцо (1492) его преемник Пьеро Медичи предал республику. На территорию Италии вторглись войска французского короля Карла VIII. Народ восстал и смел клан Медичи, восстановив в стране республиканскую конституцию. Правда, к власти пришли другие богатые семейства, но уже в 1494 г. неофициальным главой Флоренции стал Савонарола.
В тот год французы, захватив ряд городов республики, подошли к Флоренции. Для переговоров с французским королем главой посольства избрали Савонаролу. Он отправился к Карлу VIII и убедил его (говорят, устрашил Божьей карой) покинуть Италию и вернуть республике завоеванные земли, что король и сделал. На 4 года авторитет доминиканца стал непререкаемым – ему предоставили карт-бланш в проведении любых социальных мероприятий. Занимался этим Савонарола жестко, оправдав свое прозвище «диктатор Флоренции».
Болезни и голод свалились на граждан; денег практически не осталось. Отпала от республики в результате восстания Пиза. Генуя и Лукка захватили Сарацану и Пьетрасанту. Король Германии Максимилиан I осадил Ливорно. Имел виды на Флоренцию и «чудовище разврата» – папа Александр VI, знакомый по доносам с проповедями Савонаролы, в которых тот называл Рим вторым Вавилоном.
За это время Савонарола реализовал собственную программу государственного переустройства и культурных преобразований во Флоренции. Восстановил государственные учреждения; организовал «Великий Совет» и «Совет восьмидесяти»; поземельный налог заменил подоходным. Изгнал ростовщиков, основал государственный заемный банк с фиксированным процентом. Провозгласил Иисуса Христа «синьором Флоренции».
В рамках борьбы за чистоту нравов Савонарола учредил «полицию нравов». Публично сжигал в «кострах тщеславия» изъятые у граждан (или добровольно принесенные ими) книги светского содержания, музыкальные инструменты, духи, игральные кости и карты. Уничтожал он и творения гениев эпохи Возрождения, объявив их плодом греха и разврата. Так под влиянием Савонаролы погибли многие творения Боттичелли – художник сам бросал их в огонь. Похоже, пророк знал то, чего не ведаем мы, – кем вдохновлялись творцы Высокого Возрождения – Богом или сатаной.
Нещадно преследовал Савонарола игроков и развратников, вплоть до того, что «урезал языки» святотатцам и сжигал гомосексуалистов на костре. Жесткость диктатора проистекала из реальной опасности, которая грозила республике извне, а еще больше изнутри. Каждую минуту Джироламо готовы были сместить или убить.
Савонаролу поддерживала беднота («белые»). Против него выступали сторонники Медичи («серые»), приверженцы олигархического правления («беснующиеся») и золотая молодежь («тусующиеся»), предпринявшая ряд неудачных покушений на проповедника.
Избавиться от Савонаролы «беснующимся» помог папа. Какое-то время Александр VI заигрывал с Джироламо, безуспешно зазывая его в Ватикан и предлагая через посредников архиепископство во Флоренции. Когда папа посулил пост кардинала, Савонарола ответил ему: «Если мне и суждено носить красную кардинальскую шапку, то пусть она обагрится моей собственной кровью».
Тогда было решено обвинить приора монастыря Сан-Марко в ереси. Ересь найти не удалось, но сошла и формулировка «подозрительное учение». Предлогом для отлучения послужило отделение в 1497 г. понтификом монастыря Сан-Марко от провинции доминиканского ордена и подчинение его римской провинции. Савонарола не послушался, и 12 июня папа отлучил его от церкви и потребовал выдачи.
Через неделю Савонарола огласил «Послание против лживо испрошенной буллы об отлучении», где заявил, что «несправедливо отлученный имеет право апеллировать ко Вселенскому собору». Дело Савонаролы обсуждалось всем миром, в его защиту вышла масса брошюр.
Папа дважды присылал во Флоренцию свои «бреве» (послания) с требованием выдать Савонаролу папским властям, грозил республике за ослушание, но Флоренция почти год – до весны 1498 г. не спешила выполнить этот приказ. В проповедях же Савонаролы горел еще больший огонь – не иначе от будущего костра.
Проповедник послал Карлу VIII «Письмо к государям» с призывом собрать Вселенский собор для низвержения папы, но послание попало к Александру VI.
Тут же «беснующиеся» и агенты Ватикана стали распускать слухи о том, что праведный проповедник может совершить чудо – пройти сквозь огонь костра и остаться живым. 7 апреля 1498 г. толпа разожгла костер и затребовала от Савонаролы чуда. Савонаролу готов был заменить его сподвижник, но «Божий суд» не состоялся, т. к. по требованию проповедника костер должен был пройти еще и представитель «беснующихся» – монах-францисканец. Таковой рисковать не стал. Толпа, в т. ч. и бывшие сторонники Савонаролы, не вникая в подробности, обвинила пророка в трусости и неправедности его учения. Ничего удивительного в таком поведении адептов нет – достаточно вспомнить кульбит многих приверженцев Иисуса Христа после его ареста.
На другой день разъяренная толпа ворвалась в монастырь Сан-Марко, схватила Савонаролу и бросила его в темницу.
Следственная комиссия состояла из 17 «беснующихся». Сразу же приступили к допросу и пыткам. За несколько недель нечеловеческих истязаний, когда несчастного вздергивали на дыбу чуть ли не каждый час, у него не раз было вырвано признание «лживости обманного учения» и раскаяние в намерении низложить папу. И хотя между пытками Савонарола всякий раз отрекался от своих слов, из них было состряпано нужное Риму донесение.
От папы во Флоренцию для расследования дела Савонаролы пожаловала комиссия – генерал Доминиканского ордена Д. Туриано и главный судья Рима Ф. Ромолино. Ромолино пообещал «беснующимся»: «Мы устроим из него хороший костер». Допросы и пытки продолжились. Продолжились и показания, но содержание их «было таково, что судьи признали необходимым немедленно скрыть написанные им листы, а впоследствии и совершенно их уничтожить». Тем не менее посланцы Александра VI получили все что хотели и вернули проповедника в руки светской власти.
22 мая 1498 г. после церемонии отлучения от церкви «Совет восьми» приговорил Савонаролу к повешению на эшафоте с последующим сожжением.
Казнь состоялась 23 мая 1498 г. при огромном стечении народа. «Когда его подвели к виселице, из толпы раздались крики: “Сотвори же чудо, пророк”»…
Чудо сотворил через 60 лет папа Павел IV, жесточайший фанатик инквизиции, – в честь великого проповедника он сочинил в 1558 г. особую литургию, которая исполнялась в церквях ежегодно в день казни Савонаролы.
