Екатерина Вильям-Вильмонт
В подручных у киллера
© Вильмонт Е.Н., 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Глава I. Бесценный кадр
– Как жарко, ужас просто! И скучно, сил нет! На даче-то было хорошо, но пришлось оттуда съехать: кругом горели леса, и дышать уже стало нечем…
– Ксюша, деточка, ну что ты маешься? Позвонила бы подружкам, может, кто-то в городе? – сказала бабушка.
– Да ну, баб, Катьки нет, Милки тоже… Может, в магазин надо сходить?
– Умница моя! Конечно, сходи, я тебе сейчас списочек составлю.
Через десять минут Ксюша уже брела по тихому, залитому солнцем переулку, потом через проходной двор вышла к скверу, где сейчас было тенисто и даже дул легкий ветерок. «А тут хорошо», – подумала девочка и вдруг заметила, что навстречу ей бредет с собакой ее одноклассница, Роза Мотина по прозвищу Тягомотина, самая скучная особа, какую только можно выдумать. Встречаться с Розой Ксюше не хотелось, и она юркнула в кусты, возле которых стояла скамейка. Кусты оказались довольно колючими, и девочка спряталась под спинкой скамейки. Тягомотина, как назло, остановилась поболтать с какой-то незнакомой девчонкой. «Ну и дура же я, – подумала Ксюша, – чего прячусь…» Она уже собиралась вылезти, но, видимо, неловко повернулась, и колено пронзила такая боль, что хоть вой. Двинуться не было сил. Она плюхнулась на землю и принялась массировать колено. В прошлом году она упала на катке, здорово ушиблась, и с тех пор нога иногда сильно болела. Тут на скамейку сели двое мужчин.
– Что за погода, черт побери! – проговорил один. – Курить будешь?
– Нет, я бросил. Уже полгода не курю.
– А я вот никак не могу бросить… Не возражаешь?
– Да нет, кури на здоровье!
– Ну так вот, есть дельце…
– Это я уже понял!
– Вот фотография!
– Ага! И что?
– Как обычно, летальный исход! Только никакого насилия… Пусть на это уйдет хотя бы месяц или даже два, не к спеху. Но все должно быть чисто.
– На фиг мне два месяца на это тратить? Я и быстрее могу.
– Получится быстрее – хорошо. Но чтобы без сучка без задоринки! Чтобы даже вскрытие не показало…
– А как у нее со здоровьичком?
– То-то и дело, что хорошо! Есть, конечно, какие-то хвори, как у всех, но прожить может еще очень и очень долго.
– Но мы ей не дадим, верно?
– Боже упаси, она умрет совершенно естественной смертью.
– От испуга, к примеру?
– Боже избави!
– Почему?
– Это может вызвать подозрения.
– Слушай, подозрения может вызвать любая смерть! Любая!
– Но ты же мужик с фантазией… и времени тебе дают хоть два месяца. Кстати, если сумеешь сделать так, чтобы подозрения, уж если они возникнут, пали на кого-нибудь из ее знакомых, ради бога… Или там родственников… Но так, чтобы их посадили!
– Постой, ты сам себе противоречишь. С одной стороны, чтобы все было чисто, а с другой – надо кого-то замазать… Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И в оплате, кстати, тоже!
– Нет, ты меня не понял, это не обязательно, просто если по-другому не получится…
Ксюша давно забыла про больную коленку и сидела, вся дрожа от ужаса. Ни фига себе… Она думала, такое только в книжках и кино бывает, а тут…
– Нет, ты уж мне скажи, что на самом деле требуется!
– Летальный исход без малейших подозрений! И желательно при свидетелях… Вот, к примеру, на лавочке в скверике. Села старушка и померла… Внезапный инфаркт… Острая сердечная недостаточность или как там еще это называется… Но…
– Я все понял. Ладно, подумаю, что тут можно сделать. И еще вопрос: это лучше устроить через два месяца или сейчас?
– А ты и сейчас можешь?
– Я все могу, если хорошо платят…
– Насчет денег не беспокойся… А что касается сроков… Нет, сейчас не нужно… Пусть она успокоится, пусть время пройдет, а то ей наговорили всякого, она вроде поверила, испугалась, меры предосторожности соблюдает.
– Ага, понял, отложим это дело… Середина сентября устроит?
– Самое милое дело.
– А жаль… В такую жару куда легче было бы… Сколько возможностей…
– Я понимаю, но там заказчик психоватый… Он чего-то ей ляпнул… А потом затрясся.
– Ладно, это уж не мое дело, зачем мне лишняя информация? Задаток нужен!
– Естественно! Вот, держи!
– Отлично. Ну все, ты иди пока… Если будут перемены, звони.
– Какие перемены?
– Ну, вдруг понадобится быстрее все сделать?
– Маловероятно!
– Тогда до встречи!
– Будь здоров!
Один мужчина встал и ушел. Хорошенько рассмотреть его у Ксюши не было никакой возможности. Она сидела на земле, скованная страхом. Второй мужчина посидел еще немного и тоже поднялся.
«Я должна за ним проследить», – подумала Ксюша, вспомнив, как действовали в подобных случаях герои и героини ее любимых книг, но, когда она смогла подняться, мужчины уже и след простыл. «Слава богу, – подумала она, – ведь если бы он меня заметил…» Ее даже пошатнуло от страха. Хорошо, что шорты темные, на них не так грязь заметна… Она отряхнула пыль и сухие листья и, прихрамывая, отправилась в магазин. Но мысли ее были заняты только страшным разговором. «Черт бы побрал эту дурищу Тягомотину, если б не она, я бы ничего не знала… Но, с другой стороны, раз уж я это знаю, надо что-то делать? Но что? Заявить в милицию? Но меня там на смех поднимут и еще, чего доброго, просто примут за врунью. Я же ничего не знаю! Ни кто эти люди, ни кого они собираются убить… Ясно лишь одно, что это женщина и, по-видимому, очень немолодая… Эх, был бы тут Гошка Гуляев, ему все можно рассказать, и он не стал бы надо мной смеяться, а обязательно что-нибудь придумал…»
– Ксюшенька, что так долго? – воскликнула бабушка. – Что у тебя за вид?
– Да я упала, – пожаловалась Ксюша. – Ничего страшного, просто коленка заболела, пришлось посидеть на сквере…
– Господи, иди скорее, прими душ, переоденься!
Стоя под душем, Ксюша подумала: «А не рассказать ли обо всем бабушке?» – но тут же решила, что этого делать ни в коем случае нельзя. Однако поделиться с кем-то надо. Отцу с матерью тоже не надо говорить…
Когда она вышла из ванной, бабушка вдруг сказала:
– Ксюшенька, я совсем забыла, тебе Гошка Гуляев звонил…
– Гошка? Правда? Он в Москве? – несказанно обрадовалась Ксюша.
– Да, они с мамой вчера поздно вечером вернулись.
«Ура!» – про себя воскликнула Ксюша и кинулась к телефону.
– Алло! – услышала она знакомый голос.
– Гошка!
– Ксюха, привет, я тебе звонил!
– Да, мне бабушка сказала… Гош, ты сейчас очень занят?
– Да нет, мама ушла, велела квартиру пропылесосить… а я его ненавижу!
– Кого? – не поняла Ксюша.
– Пылесос! Гнуснейшая машина!
– Почему? – засмеялась Ксюша.
– Воет, как вурдалак!
– А вурдалаки воют?
– Черт их знает! Ксюх, а ты почему спросила, занят ли я? У тебя ко мне дело?
– Ага, есть! Еще какое, – понизила голос Ксюша. – Я сейчас к тебе зайду, можно?
– Конечно! А что за дело-то?
– Расскажу!
– Давай скорее!
Ксюша заглянула на кухню, где бабушка резала овощи.
– Баб, я к Гоше, ладно?
– Ладно, только не очень надолго. Кстати, приводи его сюда, пусть пообедает с тобой, а то у них наверняка нет обеда, уверена, что Юлечка уже с утра в мастерской…
– Это точно. А Гошка там пылесосит!
Гошкина мама – художница и целыми днями пропадает у себя в мастерской. Отец Гошки, тоже художник, уже пять лет назад уехал в Америку да так там и остался.
– Ксюха, привет! Здорово, что ты в Москве, а то вообще никого нету. Только Тягомотину видел…
– Ой, Гошка, что я тебе расскажу!
И она, старательно припоминая все подробности, передала Гошке разговор двух мужчин.
– Да, не слабо! – покачал головой Гошка. – Самое настоящее заказное убийство!
– Гош, но с этим надо что-то делать!
– Это и козе понятно… И ты, значит, не видела их лиц?
– Нет…
– А голоса запомнила?
– Голоса? Да! Голоса я хорошо запомнила, но что толку-то?
– А кто знает, вдруг пригодится? И никаких имен они не называли?
– Никаких!
– Меня вот что интересует: почему они встретились именно в нашем сквере? Либо кто-то из них живет поблизости, либо жертва… какая-то старушка… Да, негусто… Постой, ты говорила, один из них курил?
– Да!
– Бежим!
– Куда?
– В сквер! Вдруг там окурки остались!
– Гошка, не говори глупостей! Зачем тебе окурки?
– Не знаешь, что ли, что окурок иногда бывает самой важной уликой!
– Там возле скамейки урна стоит…
– Урна? Это хуже… Поди разберись, где чей окурок… Но все равно, место происшествия осмотреть надо! Вдруг они там что-нибудь забыли!
– Забудут такие, как же!
Действительно, осмотр места происшествия ничего не дал.
– Меня утешает только одно, – задумчиво проговорил Гошка.
– Что?
– Времени еще много. Два месяца…
– И что мы за эти два месяца сделаем?
– Там видно будет…
– Нет, Гошка, если бы я хоть что-нибудь видела… А так…
– Ты знаешь их голоса, это уже немало!
– Ой, Гошка, я еще вспомнила! – закричала вдруг Ксюша. – Тот, который заказывал, говорил нормально, а этот… киллер… он так странно причмокивал…
– Причмокивал?
– Да!
– Ксюха, это здорово, может, ты еще что-нибудь вспомнишь?
– Нет, вроде больше ничего такого…
– Короче, если ты его услышишь, то обязательно узнаешь… Вот только бы услышать…
– То-то и оно!
– Я вот что еще подумал. Скорее всего, та женщина одинокая, одинокая старушка… И кому-то она мешает…
– Ясное дело. Но мы же понятия не имеем, кто она и где живет. Нет, Гошка, это безнадега…
– Ксюха, ты не понимаешь… Я уверен, мы это распутаем! Обязательно!
– Чтобы что-то распутать, надо ухватиться за какую-то ниточку, а вот ниточки-то у нас как раз и нет!
– Появится!
– Откуда?
– Не знаю пока, просто чувствую!.. Слушай, у меня идея!
– Какая?
– Тягомотина! Она же могла видеть тех мужиков! Запросто!
– Но могла и не обратить на них внимания. И потом, от нее пока добьешься толку…
– Ничего, я сумею из нее вытянуть все, что она видела.
– А как ты объяснишь, зачем тебе это надо?
– Не важно, придумаю что-нибудь.
– Нет, Гошка, тут нельзя болтать лишнего, а вдруг кто-то из них ее знакомый?
– Да ладно тебе, Ксюха, можно подумать: Тягомотина – закоренелая преступница. Попробовать надо, чем черт не шутит, вдруг она приметила тех мужиков! Все равно ничего другого у нас нет.
– Только ты один к ней иди, она на меня плохо действует.
– Это точно, – засмеялся Гошка, – так плохо, что ты из-за нее под скамейку преступников сиганула.
Гошка вытащил из кармана записную книжку.
– Вот черт, у меня нет ее телефона. Ксюха, а у тебя?
– Не помню, надо домой пойти посмотреть.
– Ксюха, будь другом, сбегай! – взмолился Гошка, которому уже не терпелось начать что-то делать.
Ксюша пожала плечами и ушла. Через десять минут она позвонила:
– Гошка, записывай!
– Спасибо, Ксюха.
– Если что-нибудь узнаешь, позвони.
– Еще бы!
И он быстро набрал номер Розы Мотиной.
– Алло, здравствуйте, попросите, пожалуйста, Розу! – благовоспитанно проговорил Гошка.
– Это я.
– Роза, привет, это Гуляев!
– Гоша? – В голосе Розы слышалось безмерное удивление.
– Я! Слушай, Роза, у меня к тебе есть дело.
– Дело? Какое?
– Понимаешь, я не хотел бы по телефону… Давай встретимся!
– Встретимся? Зачем?
– Поговорить надо.
– О чем нам на каникулах разговаривать?
– Роза, я же говорю, дело есть!
– Какое?
– Очень важное!
– А почему именно ко мне?
«Вот чертова Тягомотина, – подумал Гошка, – с ней каши не сваришь, но другого пути все равно нет».
– Понимаешь, Роза, насколько я знаю, ты можешь оказаться единственным свидетелем…
– Что? Каким еще свидетелем?
– Очень важным!
– Ладно тебе, Гуляев, прикалываться!
– Да я не прикалываюсь! Ты сегодня утром гуляла на сквере?
– Ну, гуляла. И что? Я там два раза в день гуляю с собакой!
– Ты там ничего необычного не заметила?
– Почему не заметила, очень даже заметила, как эта дура Филимонова, увидев меня, в кусты залезла, а на скамейку перед этими кустами какие-то дядьки сели, и она вылезти не могла.
– А ты этих дядек знаешь?
– Откуда?
– Роза, миленькая, мне позарез надо с тобой поговорить.
– Про этих дядек?
– Именно!
– А что, Филимонова что-то интересное подслушала? – догадалась Роза.
– Ну и голова у тебя, Мотина! – восхитился Гошка. – Здорово сечешь!
– А ты думал, я дура глубокая?
– Ничего я такого не думал!
– Ну, хорошо, если тебе так надо, приходи ко мне!
– Бегу! – возликовал Гошка и опрометью бросился вон из квартиры.
Дверь ему открыла сама Роза, держа за ошейник очень красивую немецкую овчарку.
– Рекс, тихо, свои! Давай, не бойся, заходи!
– Рекс! Рекс! Ты красивый пес! Умный! – решил подольститься к собаке Гошка.
Рекс обнюхал его и тут же утратил к мальчику всякий интерес.
– Ну, что ты хочешь узнать? – с места в карьер начала Роза.
– Ты можешь описать этих мужиков?
– Запросто.
– Давай описывай!
– Нет, ты сначала расскажи, что там Ксюха подслушала! – потребовала Роза.
– Ну, понимаешь… Они там сговаривались убить какую-то старуху…
– Правда, что ль?
– Правда.
– А какую старуху?
– То-то и оно, что непонятно. Ясно только, что убьют они ее не раньше середины сентября.
– Странно.
– Странно не странно, но они так сказали.
– Слушай, Гошка, а ты не брешешь?
– Это твой Рекс брешет, а я… Слушай, ну за каким чертом мне такое выдумывать, да еще клещами тянуть из тебя показания? – не выдержал Гошка. – Я бы себе поинтереснее занятие нашел!
– А зачем тебе мои показания? Ты, что ли, искать их собираешься?
– Естественно! Собираюсь! А по-твоему, пускай прикончат старушку, она свое отжила, так? Да?
– Нет, почему… – смутилась Роза.
– Тогда выкладывай, как они выглядели!
– А в милицию не хочешь обратиться?
– Не хочу! Пока. Не с чем мне в милицию идти. Два неизвестных мужика сговариваются кокнуть неизвестную старушку, что тут милиция может?
– А ты что можешь?
«Сейчас я ее тресну, Тягомотина чертова! – Лишь с большим трудом Гошка взял себя в руки. – Да уж, не зря ее так прозвали, ох, не зря!»
– Без твоих показаний – ни черта! – тяжело вздохнул он.
– А с показаниями?
– Откуда я знаю, какие ты дашь показания! Может, и с показаниями это дохлый номер… Тем более что у тебя и показаний никаких нету, иначе бы ты тут резину не тянула!
– А вот и есть!
– Тогда выкладывай!
– Так и быть, слушай! Один, тот, что повыше, был одет в светлые джинсы и синюю майку. А второй – в голубые брюки и черную рубашку с коротким рукавом. Который в джинсах… ему лет сорок, не меньше, темные узенькие очки, а волосы с проседью и седоватые усы.
– Потрясающе, Мотина! А второй?
– А у второго, у него часы не на руке, а в кармашке брюк. И он часто их вынимал, открывал крышечку и смотрел…
– Карманные часы? Это классная примета, просто классная! А ты не заметила, они золотые?
– Нет, белый металл.
– И как ты разглядела?
– Как? Просто разглядела, и все! А еще тот, с часами, чуточку прихрамывал, когда уходил.
– А какое у него лицо?
– Самое обычное.
– А волосы?
– Не знаю, на нем кепка была, голубенькая, полотняная, в цвет брюк.
– Гениально, Роза! Тебе цены нет! Какие-то случайные дядьки, а ты их так запомнила!
– У меня хорошая зрительная память!
– Слушай, а ты бы их узнала?
– Запросто!
– Ну, ты даешь! Слушай, Роза, если вдруг ты кого-то из них увидишь, сразу звони мне или Ксюхе.
– Филимоновой я звонить не буду!
– Да ладно тебе, тут речь о жизни и смерти человека идет, а ты…
– Хорошо, но ты тоже должен мне пообещать…
– Что?
– Если вдруг еще что-то узнаешь, сразу мне расскажешь!
– Обязательно, Роза! Ты же такой бесценный кадр! С твоей наблюдательностью! Считай, что ты в нашей команде!
И Роза польщенно зарделась.
Глава II. Бабье заело
Выйдя от Мотиной, Гошка облегченно вздохнул. И хотя Роза оказалась невероятно полезной, разговор с нею дался Гошке очень тяжело. Он весь вспотел. И ведь совсем она не дура, но… Тягомотина! Надо сейчас сразу зайти к Ксюхе и все ей рассказать и, главное, попросить немного терпимее относиться к Тягомотине. Но вдруг Гошка замер. У подъезда стояла девочка. Не девочка – чудо! Красиво постриженные темно-каштановые волосы, голубые, почти синие, глаза на пол-лица и усыпанный веснушками курносый нос. Ну и ну! Откуда такая взялась? Она явно кого-то ждала, так как в нетерпении то и дело поглядывала на дверь подъезда. И действительно, оттуда выбежала еще одна девочка, по виду чуть помладше Синеглазки, как уже про себя назвал ее Гошка, и чем-то неуловимо на нее похожая, но далеко не такая красивая.
– Сколько можно ждать! – капризно сказала Синеглазка. – Мы же опаздываем!
– Не злись, Сашка, не опоздаем!
И они почти бегом выскочили на улицу.
А Гошка, потрясенный до глубины души, опустился на лавку. Никогда прежде ничего подобного он не испытывал, хотя, начиная с первого класса, каждый год влюблялся в какую-нибудь девчонку. В первом классе это была Вера Звягина, девочка с роскошной русой косой, они сидели за одной партой. Во втором классе он влюбился в девочку из соседнего дома, она училась в другой школе, и они виделись очень редко. Как ее звали, Гошка уже забыл. В позапрошлом году он был влюблен в Ксюху. А в прошлом – в Нинку Кулиш. Но сейчас его сердце было свободно, и Синеглазка тут же заполнила пустоту. Это была любовь с первого взгляда. Хоть и безнадежная. Может быть, он никогда больше ее не увидит… На скамейке было жарко, и Гошка поднялся к Ксюхе.
– Ну что? – сразу спросила она.
– Ты о чем? – не понял Гошка.
– Ты говорил с Тягомотиной?
– С Тягомотиной? Ах да, говорил…
– Гошка, ты чего? – поинтересовалась чуткая Ксюша.
– А? Что?
– Ты чего как камнем стукнутый?
– Да нет, это я так… Слушай, Ксюха, Розка оказалась такой наблюдательной…
И он поведал старой подружке все, что узнал от Розы.
– Гошка, это же совсем другое дело! – обрадовалась Ксюша. – Теперь у нас примет до фига и больше!
– А я что говорю…
– Гош, а все же, что с тобой такое? Ты не заболел?
– Нет, я здоров, что ты! Просто обалдел от разговора с Тягомотиной. Думаешь, мне легко было, да еще в такую жарищу? У тебя есть что-нибудь холодненькое?
– Квасу хочешь?
– Хочу! – обрадовался Гошка.
Ксюша налила ему большую кружку ледяного кваса.
– На, пей! Только маленькими глоточками, бабушка всегда предупреждает, а то простудишь горло.
С наслаждением прихлебывая шипучий квас, Гошка мало-помалу приходил в себя. Надо же, как его тряхануло из-за какой-то девчонки, которую он, скорее всего, никогда больше не увидит. Просто дурь какая-то напала. Он даже головой помотал, освобождаясь от наваждения. Ему ужасно хотелось спросить у Ксюши, не знает ли она эту девчонку, но вовремя понял – нельзя! Она сразу его раскусит, а кому это нужно?
– Гошка, я знаешь что думаю?
– Понятия не имею.
– Надо сообщить эти приметы всем, кому можно!
– Кому? – испугался Гошка.
– Ну, тем, кто сейчас в Москве, из класса, я имею в виду!
– Ксюха, ты шизанулась, да? – закричал Гошка. – И так уже, кроме нас с тобой, про это знает Тягомотина, а ты хочешь, чтобы про это знал уже каждый воробей? Нельзя, пойми! Это тайна, страшная тайна! И раскрыть ее можно, только соблюдая все меры предосторожности, а если каждый воробей начнет про это чирикать…
– Что ты привязался к воробью?
– А черт его знает… Но это не важно! Ты меня удивляешь, вроде совсем не дура, а такую глупость сморозила…
– Не такую уж глупость, – обиженно засопела Ксюша, – чем больше народу знает эти приметы, тем больше шансов найти преступника.
– Чепухистика! Чем больше народу знает, тем больше шансов, что это дойдет до преступников, и тогда уж…
– Что?
– Тогда уж за твою жизнь не поручусь.
– Как? – испуганно воскликнула Ксюша.
– Если до преступников дойдет, что это ты подслушала разговор и раззвонила на весь свет…
– Гошка, ты и вправду так думаешь?
– Не думал, не говорил бы. Короче, хочешь жить спокойно, молчи. Можешь обсуждать эту тему только со мной. Даже с Тягомотиной не вздумай.
– Ну уж с Тягомотиной я ничего обсуждать не буду.
– Вот и ладненько.
– Но что же нам делать?
– Жить. И держать открытыми глаза и уши. Авось нам повезет… Ну, ладно, Ксюха, я пойду. Если что, звони. Пока!
И Гошка побежал домой. Он сегодня здорово вымотался, столько разговоров – и все с девчонками. Это кого хочешь доконает.
Мама была уже дома. И у нее сидела ее подружка, Елена Дмитриевна с десятого этажа.
– Боже, Георгий, как же ты вырос! – воскликнула она. – Совсем большой мальчик! А кстати, у нас в подъезде появились две такие девочки, закачаешься!
Гошка навострил уши. А Елена Дмитриевна продолжала:
– Сестрички-погодки. Старшую зовут Сашей, а младшую – Машей.
У Гошки сердце забилось где-то в горле. Но он молчал.
– Эта Саша – настоящая красотка, глазищи…
– Лена, что ты мне портишь сына? – засмеялась мама. – Рано ему еще о девочках думать!
– Ничего не рано, тринадцать лет – самый возраст! Знаешь, Юля, мама этих девочек – Ирина Истратова!
– Ирина Истратова? Кто это?
– Как, ты не знаешь? Это очень известная актриса, играет в Театре Моссовета, была замужем за Виталием Малыгиным. Малыгина ты, надеюсь, знаешь?
– Да, его я видела в каком-то фильме. Красавец! И актер неплохой.
– Так вот, они развелись, Истратова забрала девочек, разменяла квартиру, и теперь они живут в нашем подъезде, на десятом этаже.
«Вот это новость!» – возликовал Гошка, но ни слова не произнес.
– И ты можешь себе представить, она оставляет девочек одних, когда уезжает на гастроли и на съемки.
– Какой кошмар! И она не боится?
– Боится, еще как боится, но что же ей делать? Надо деньги зарабатывать!
– Лен, а ты откуда все это знаешь?
– Они же теперь мои соседи!
– Понятно. Что ж, если девочки нормальные, сознательные…
– Еще какие сознательные! Особенно старшая, Сашенька – такая хорошая девочка, прелесть просто! Кстати, Георгий, они в вашей школе учиться будут, эти сестрички.
– Ну и что? – вырвалось у Гошки.
В этот момент зазвонил телефон. Мама сняла трубку.
– Я слушаю! Гошу? Пожалуйста! Гошка, тебя!
– Кто?
– Какая-то девочка, но не Ксюша!
Гошка схватил трубку.
– Алло!
– Гуляев, привет, это Роза.
– Привет.
– Слушай, я только что видела одного…
– Подожди, я сейчас! – Он схватил телефон на длинном шнуре и юркнул в свою комнату. – Да, Роза, говори!
– Это твоя мама подходила?
– Да. Ну, кого ты видела?
– Усатого!
– Это который в джинсах?
– Ну да!
– И где ты его видела?
– По-моему, он живет в доме, где аптека!
– Здорово! А почему ты так решила?
– Меня мама послала в аптеку, и, пока я там была, смотрю, он входит! Я так и ахнула!
– Надо думать! И что дальше?
– Дальше он купил эффералган и баралгин, еще зубную пасту «Аквафрэш» и вышел. Я за ним. Он вошел в третий подъезд. Я решила подождать, а вдруг он к кому-то в гости… Но он вышел буквально через пять минут, открыл дверцу красной «Шкоды» и взял оттуда ветровку. А потом больше из подъезда не выходил, ну, пока я там была…
– Так! А номер машины ты запомнила?
– Конечно, запомнила, что я, дура глубокая? А 326 КА.
– Да, ты и вправду бесценный кадр!
– Издеваешься?
– Издеваюсь? Да ты что? С какой стати? Ты же такие важные сведения добыла, а я буду издеваться?
– А что же ты с этими сведениями делать будешь?
– Тут надо пошевелить мозгами!
– А кто же это будет ими шевелить?
– Все!
– Кто это все?
– Ты, я, Ксюха!
– Ей шевелить нечем!
– Ты не права, у Ксюхи голова варит!
– Посмотрим, что она там наварит!
– Вот именно, поживем – увидим, но, во всяком случае, спасибо тебе!
– На здоровье!
…Поговорив с Тягомотиной, Гошка вдруг почувствовал – ему просто жизненно необходимо пообщаться с каким-нибудь парнем, девчонки уже достали его! Но лучшего друга, Лешки Шмакова, нет в Москве. Можно, конечно, позвонить нескольким одноклассникам, кто-нибудь, наверное, найдется, но говорить он сейчас мог только об этой детективной истории, а такое ведь не доверишь первому встречному, тут нужен человек надежный, проверенный, который не будет болтать об этом налево и направо… Гошка заглянул на кухню. Там по-прежнему сидели мама и Елена Дмитриевна. «Кошмар, совсем бабье заело», – с тоской подумал Гошка. А дело предстоит нешуточное. Сейчас даже мысль о красивой девочке Саше вызвала только раздражение. Гошка с горя включил телевизор, но ничего интересного там не было. Да еще и жара, дышать нечем… И Гошка уже пожалел, что они с мамой так рано вернулись в Москву.
– Гоша, – крикнула вдруг с кухни мама, – Гоша, поди сюда!
– Чего, мама?
– Я совсем забыла, от этой жары голова уже не варит… Тебе Никита звонил!
– Никита? Правда? Он в Москве?
– Да.
– Ура! – воскликнул Гошка и даже хлопнул в ладоши на радостях.
Никита, его двоюродный брат, сын маминой сестры, тети Оли, был именно тем человеком, в котором сейчас так нуждался Гошка. И он бросился к телефону.
– Тетя Оля, здравствуйте!
– Гошенька, рада тебя слышать, как дела?
– Да ничего, спасибо, а Никита дома? Мне мама сказала, что он звонил…
– Да, да, сейчас. Никита, к телефону!
– Гошка, привет!
– Привет! Я не знал, что вы в городе…
– Сегодня вернулись.
– А мы вчера. Слушай, Никита, срочно надо повидаться. Тут такое дело…
– Сегодня уже не выйдет.
– Это понятно. Но завтра с утра…
– С утра годится. А что за дело-то?
– Не могу по телефону. Но ты мне так нужен!
– Какая-то тайна?
– Не то слово. Дело идет о жизни и смерти, – понизив голос, произнес Гошка.
– О твоей? – ахнул двоюродный брат.
– Нет.
– А о чьей? Хоть намекни!
– Я и сам толком не знаю.
– Что за фигня?
– Это не фигня, это правда. Тут так все сложилось…
– Гошка, да что ты резину тянешь, скажи толком, – потребовал Никита, – а то я не усну! Хоть намекни.
– Попробую. Тебя там никто не слышит?
– Нет. Мама телик смотрит.
– Ты Ксюху Филимонову помнишь?
– Помню, а что?
– Она совершенно случайно подслушала разговор двух мужиков, они сговаривались кого-то убить, какую-то пожилую женщину…
– Ну ни фига себе…
– Больше того, мы, кажется, уже вышли на одного из них…
– Вы с Ксюхой? – потрясенно спросил Никита.
– Не совсем, тут еще одна девчонка… Короче, Никита, ты мне очень нужен!
– Бабы заели? – засмеялся вдруг Никита.
– Не то слово!
– Гош, а Ксюха твоя не могла все это просто выдумать?
– Как выдумать?
– Так, для интереса! Может, у нее богатое воображение?
– Нет, не могла она такое выдумать. Да и вообще… Нет, это чепуха! Скажи уж лучше, что тебе неохота в такое дело ввязываться! – разозлился вдруг Гошка. – Не хочешь, не надо!
– Ты что, озверел, да? Шизанулся? Я же только задал вопрос, а ты… От жары, что ли?
– Короче, когда встречаемся и где? – все еще сухо спросил Гошка.
– Где скажешь. Могу к тебе приехать.
– Давай! Часам к девяти приедешь?
– А тетя Юля не удивится?
– Нет. Скажем, что в такую жару лучше приехать с утра пораньше.
– Что, кстати, чистая правда.
– Ладно, пока!
