Villa Orient
Предсказание

Глава 5

Мы сидели за столом в ресторане, ожидая директора, который поможет нам с излишками «кофе». После вчерашних развлечений и с учётом разницы во времени я проснулся далеко за полдень. Я пил кофе и смотрело в окно. Там было пасмурно. Чёрные тучи полностью заволокли небо. По-прежнему валил снег. Дороги были покрыты ровным белым ковром. Снегоуборочные машины не справлялись со стихией. Армия дворников с лопатами пыталась им не мешать. Но это по-своему было очень красиво.

Я спустился в ресторан. Я был отдохнувшим и расслабленным после вечера в клубе, только очень проголодался, а директор, как назло, всё никак не появлялся. Посетителей в ресторане было немного, поэтому мы сразу заметили крупного седовласого мужчину, двигающегося в нашем направлении. А за ним шла девушка, невысокого роста и миловидная. Директор решил выгодно пристроить дочку? Я усмехнулся про себя. Я никак не мог понять, почему она привлекла моё внимание, пока они не вышли в центр зала, где освещение было ярче, и её волосы в свете софитов загорелись как закатное солнце. И этот цвет был самым настоящим рыжим из всех, что я видел раньше.

– Ахмет, что за девушка с мужиком?

Он пожал плечами и недовольно нахмурился:

– Без понятия, заявлен какой-то директор по маркетингу.

Ахмет нахмурился. Он не одобрял мою любовь к рыжим женщинам. Мой мозг лихорадочно искал способ взглянуть на её руку. Когда они подошли к столу, мы встали, а я направился прямо к ней. Не придумал ничего лучше, как поцеловать её ручку. Она с удивлением протянула тонкое запястье, и я чуть умом не тронулся, когда перевёл взгляд на тыльную сторону ладони. Прямо между большим и указательным пальцем у неё была набита татуировка семиконечной звезды, которая при ближайшем рассмотрении скрывала родимое пятно. Я опять внимательно посмотрел на девушку, заглядывая в светло-карие глаза, которые без сомнения вели в сложный и глубокий внутренний мир. Я сканировал её, отмечая малейшие детали, скользил взглядом по белоснежной коже лица и шеи, заливающиеся румянцем, и алым приоткрытым губам. Я её явно смущал. Так вот, значит, как выглядит судьба.

С трудом оторвался от её руки. Мы расселись за столом и начали переговоры. Но я периодически смотрел только неё, считывая реакции. Она молчала всё время, краснея и смущаясь от моего взгляда. Явно, не понимала, чем вызвано моё любопытство и что вообще происходит. Девушка была красивая, в моём вкусе. Особенно привлекали глаза, карие, но светлые, не большие, но самой естественной формы. И эти глаза таили в себе печаль, сложность характера и множество мыслей. Рефлексирующая женщина – отдельный тип сложной натуры, но заполненный сосуд гораздо привлекательнее пустого.

Общение продолжалось дальше, но она упорно молчала. А я отчаянно хотел услышать её голос, поэтому прямо попросил заговорить. Она вздохнула, и мелодичная правильная речь плавно потекла из её милого рта, обволакивая мои уши. Я почти с сожалением вздохнул, когда она закончила.

Кто она? Как живёт? Обручального кольца на руке нет, но это ни о чём не говорит. Мне нужно знать наверняка. Да и что это меняет? Я пытался привести в порядок сумбурные мысли. Чистое безумие.

Теперь у меня даже аппетит пропал, и она тоже почти не ела. Я хотел, как можно скорее узнать о ней, а она явно хотела сбежать с ужина. Сквозь профессиональную сдержанность пробивалась естественная эмоциональность и женская скромность. Её реакция как раз была понятна: моё внимание её пугало, а мужская компания напрягала, тем более для неё это всё была работа. Она мне, определённо, нравилась.

Мы ещё даже не отошли от стола, а я уже просил Ахмета узнать о ней всё, что можно. Ахмет посмотрел на меня как на идиота, но проводить внушение и спорить сразу не стал. Это не первая странная моя просьба к нему по поводу женщин. Он знал, что я был помешан на девках в поисках одной единственной. Когда через два часа прислал сообщение с информацией, даже сам пришёл ко мне в номер, чтобы посмотреть на мою реакцию и проконтролировать моё помешательство. Он качал головой, хмурился и всячески отговаривал меня от безумной выходки:

– Ну наиграешься ты с ней и здесь. Зачем она тебе дома? Поезжай к ней с цветами, шоколадом, золотом. Свози в ресторан, билеты тебе могу достать хоть в Большой театр, хоть на любое представление. Она, кажется, девка с интеллектом. А потом вези в гостиницу и трахай до потери пульса.

– Ахмет, не спорь.

– Осточертели мне твои бабы! Опять башку потерял. Влюбился в первого взгляда что ли? Не натрахался вчера вдоволь? Давай я подгоню тебе ещё пару-тройку девиц прямо сюда? – Он даже повысил голос.

– Ахмет, ты забываешься. Отвали со шлюхами. Устрой всё, как я сказал. Разговор окончен.

Ахмет обречённо покачал головой и вышел из номера.

Глава 6

Утром я вышла на работу. Снег по-прежнему валил хлопьями. Зима никак не хотела сдаваться. Новости пестрили сообщениями синоптиков о том, что за последние 3 дня выпала месячная доза осадков, а снежный покров опять был 6 сантиметров.

Я выходила из двора прямо по проезжей части, потому что тротуары во дворе не почистили. В этот момент на меня почти наехала огромная чёрная машина. Я в ужасе дёрнулась, понимая, что ещё мгновение, и она меня собьёт. Тут машина резко затормозила, задняя пассажирская дверь открылась, какой-то здоровый мужчина, шедший сзади, втолкнул меня внутрь, а другой мужчина в машине затащил в салон.

Я впала в ступор, не могла пошевелиться. Машина уже тронулась. Я сидела на заднем сидении между двумя крупными мужчинами в черной одежде. Окна были тонированы в ночь. Это всё, что я запомнила. Если спросите меня про лица этих мужчин, то я их никогда не вспомню и не узнáю. На подсознательном уровне я понимала, что меня похитили, но моё сознание отказывалось принимать этот факт. Кто может захотеть меня похищать, выкупа за меня всё равно никто не даст? Я только набрала в лёгкие воздух, чтобы закричать, как мне в шею воткнулась игла, и почти сразу мир поплыл перед глазами и медленно померк.

Я резко очнулась. Как будто выплыла из чёрной воды на поверхность и жадно ловила ртом воздух. Я села, и всё закружилось перед глазами. Какое-то время я просто пыталась сфокусировать взгляд, но получалось плохо. Комната сделала ещё несколько сот оборотов, прежде чем остановиться в относительной неподвижности. Но и когда голова перестала кружиться, легче не стало. Я не понимала, где нахожусь.

Я сидела на огромной кровати в просторной комнате, ставни на окнах были закрыты, но сквозь щели в них пробивался солнечный свет. Такого солнца не может быть в феврале в Москве, когда снег валит несколько дней подряд! Я с трудом встала с кровати. На ватных ногах подошла к окну и открыла ставни. В глаза ударил яркий солнечный свет, так что я даже зажмурилась и отвернулась. Когда глаза привыкли, я снова посмотрела в окно. Оно выходило в сад, окружённый высоким каменным забором, а за ним была саванна. Самая настоящая саванна! С коренастыми деревьями, покрытыми широкими кронами, и желтоватой высокой травой до самого горизонта. В довершении всего этого, за окном пели птицы!

Мозг услужливо подсказывал, что из увиденного следуют три варианта. Первый – я сплю, и мне снится фантастический сон. Второй- это реальность. Но как?! Где я?! Третий вариант мне совсем не нравился – я умерла и нахожусь то ли в раю, а то ли в аду. Ад вполне мог оказаться реальностью.

Мои сомнительные размышления прервала открывающаяся дверь. Я резко повернулась и зря. Голова всё ещё кружилась, а глаза не хотели слушаться. В комнату вошла восточная женщина средних лет. Её тёмные волосы были наполовину прикрыты платком, одета она была в свободное платье. Она вошла в комнату и остановилась. Мне стало интересно, на каком языке она со мной заговорит, если заговорит. А заговорила она на русском с акцентом:

– Здравствуй, как чувствуешь себя?

Что нужно ответить незнакомой женщине в незнакомой комнате в полной дезориентации? Это простая вежливость, или ей и правда интересно?

– Здравствуйте, спасибо. Где я?

– В Омане.

Оман… Оман… Мозг никак не хотел обрабатывать информацию.

– Оман?! Это тот, что на Ближнем Востоке в Оманском заливе?

– Да.

– Как? – Я выдохнула.

– Такова твоя судьба – быть сейчас здесь.

– Меня похитили?

– А ты прибыла бы сюда по своей воле?

– Я не знаю ответа на этот вопрос. Меня никто не спрашивал, перед тем как затолкать в машину и вколоть наркотик.

– Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, – не случайность. Оно – в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием.

Афоризмы – это то, что мне сейчас очень нужно.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что Хамдан сам тебе всё объяснит.

Я не сразу вспомнила это имя. А когда вспомнила, то стала понимать ещё меньше.

– Хамдан? Он здесь и придёт?

– Обязательно придёт.

В голове крутилась нехорошая мысль – Хамдан и есть заказчик похищения. Я, конечно, читала про случаи похищения женщин из России с целью продажи в сексуальное рабство на Ближний Восток, но эти истории казались мне такими далёкими и нереальными, что я и подумать не могла, как сама стану жертвой такого похищения. Со мной ведь не случается ничего подобного! Мужчины, конечно, обращали на меня внимание, но я не обладала той отличительной внешностью, которую хотели бы иметь шейхи в своём гареме или как это у них там называется. Мои мысли были прерваны тем, что женщина продолжала говорить:

– Марина, Фатима привезла тебе завтрак.

И правда в комнате теперь была ещё одна женщина, которая закатывала столик с едой. От вида и запаха еды меня затошнило.

– Марина, тебе плохо?

Я с ужасом поняла, что меня сейчас стошнит и, видимо, это как-то отражалось на моём внешнем виде. Женщина сделала жест Фатиме, та взяла меня за плечи и быстро повела вглубь комнаты. Я только теперь заметила ещё одну дверь. Фатима её открыла, и это, слава всем Богам, оказалась ванная комната. Я склонилась над унитазом, пока желудок не стал совсем пустым. Я села прямо на пол, чувствуя полное опустошение не только в желудке, но и в сердце, и в мыслях. Голова опять кружилась. Из комнаты я услышала голос той женщины:

– Фатима останется с тобой пока. Это ещё часа на два. Прими ванную и попей. Одежда в шкафу.

Я только сейчас поняла, что на мне блузка, в которой я была утром перед похищением, юбка и тёплые колготки. Мне было жарко, пот стекал по спине, сейчас я это явственно чувствовала. Даже голова была мокрая. Вид, должно быть, ужасный. Я начала расстёгивать блузку. Мне это давалось с трудом, и Фатима бросилась мне помогать. Я не хотела, чтобы ко мне прикасалась незнакомая женщина:

– Не нужно. Я сама.

– Я должна помочь.

Фатима тоже говорила по-русски, только хуже и с ещё бóльшим акцентом. Я перестала сопротивляться. Сил не было, чтобы отказываться от помощи. Тем более, пока она помогает мне раздеться, я могу с ней поговорить.

– Где мы в Омане?

– Рядом Маскат.

Я задумалась, вспоминая географию. В детстве у меня над кроватью висела карта мира. Маскат, определённо, город, но большой ли? Начнём с простых вопросов.

– Маскат – это столица?

– Да.

– Как далеко от города?

– Не знаю, как сказать.

– Если ехать на машине, сколько по времени?

– Не знаю.

– А пешком?

Фатима странно на меня посмотрела:

– Пешком не дойдёшь.

Она уже добралась до нижнего белья, когда я её остановила:

– Спасибо, Фатима, дальше я сама.

Она перестала помогать, и теперь просто стояла рядом.

– Фатима, выйди, пожалуйста, дальше я сама.

– Вдруг госпожа упадёт.

– Я не госпожа. Не нужно так меня называть.

– Госпожа, иначе бы тебя здесь не было.

Я не стала спорить.

– Фатима, просто выйди, оставь меня одну. Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня без одежды.

– Госпожа красивая и не должна стесняться. А я должна помочь.

Отчаявшись её выпроводить, я расстегнула лифчик и сняла трусики. Я не хотела их выкидывать. Потому что не знала, какую одежду мне предложат, а своя ближе к телу.

– Фатима, можно постирать бельё?

– Да, но у госпожи должно быть более удобное.

Она держала в руках мой лифчик и с интересом разглядывала его.

– Я хочу постирать, – сказала я твёрдо. Даже не знаю, когда я научилась приказывать.

– Хорошо, госпожа.

С этими словами она уже включила воду набираться в ванную. И я сразу туда залезла. Фатима взяла мыло и двинулась ко мне, я не стала её останавливать. Она помогла мне намылиться и помыть голову. Я стала чувствовать себя лучше. Фатима завернула меня в большое полотенце и повела обратно в комнату. Открыла шкаф и отступила. Теперь я должна была выбрать сама. Из белья были только трусы и, похоже, только шёлковые. Из платьев – свободные балахоны разных цветов с вышивкой впереди. Рядом стопкой лежали платки, а внизу туфли. Я надела первые попавшиеся трусы и платье из середины. Фатима уже колдовала у столика с едой.

Глава 7

Мать вошла ко мне в кабинет без стука. Она никогда не приходила просто так и не уходила быстро. Поэтому я был готов к очередной порции воспитания и нравоучений. Мать дала мне жизни, и всё, что у меня есть, я получил только благодаря ей. Она защищала меня до определённого времени и ввела в этот мир с чёткой жизненной позицией и не сбиваемым компасом. Она всегда имела право высказывать своё мнение.

– Хамдан, я завтра вечером уезжаю.

– Так скоро.

– Да, появились неотложные дела, поэтому не могу долго у тебя гостить.

– Ты здесь никогда надолго и не задерживаешься.

– Зачем тебе эта девушка?

– Ты же знаешь о предсказании, мама.

– Это я должна рассказывать тебе сказки на ночь, а не ты мне.

– Хочешь сказать, что это неправда?

– Хочу сказать, сынок, что любой прогноз нужно уметь трактовать, а не пытаться переехать судьбу бульдозером. У этой девочки в глазах постоянная боль и печать тяжёлой судьбы. Ты же наиграешься с ней, сломаешь её и выбросишь. А она не игрушка. Ты думал, что будет потом?

– Здесь не о чем думать, мама, выбора нет.

– У тебя или у неё?

– У нас всех. У тебя тоже. Я никогда тебя не спрашивал, как ты жила здесь.

– Не здесь. Это загородная резиденция. Эмир Заид предпочитал жить в городе, и весь свой гарем он держал там.

– Я не об этом, мама, ты же понимаешь.

– Твой отец был человеком своего времени, а время тогда было другое. И мы жили по-другому.

– Жестоким, ты хочешь сказать? Ты его не любила?

– Я была с ним недолго, чтобы полюбить. А он не нуждался в любви. Ему было достаточно власти и чувств, которая она вызывала. Но ты в этом не похож на него. И каждый день я благодарю Бога, что ты вообще мало на него похож.

– То есть, я не сын своего отца?

– Ты его сын, но ты не такой как он.

– Почему ты только сейчас об этом говоришь?

– Потому что раньше ты не спрашивал. Но это и есть ответ на мой вопрос, зачем тебе эта девушка. Ты хочешь любви. Но поверь мне, отцовские методы тебе не помогут завоевать её расположение. Действуя так, как подсказывает тебе сердце. Она не очередная шлюха, но и на роль жены эмира она пока не подходит. Она тебе хотя бы нравится?

Я задумался, но быстро ответил:

– Да, ты считаешь, что шанс у неё есть?

– Зная тебя, да, шанс у неё есть.

– Спасибо мама за нужные слова.

Она обняла меня и поцеловала в висок.

– Ты взрослый человек, Хамдан, тебе решать, как жить. И не злоупотребляй веществами, с ней это не нужно. Будь с ней осторожен. Нет, я не имею в виду, что она опасна. Будь с ней помягче, не делай ей больно. Будь благородным. Ты сильный, тебе не за чем утверждаться за счёт молоденькой девушки. Помоги ей полюбить тебя таким, какой ты есть.

– Думаешь, это возможно?

– Думаю, да. Жизнь – сложная штука, но наша жизнь такая, какой мы её проживаем. Ты сейчас делаешь очень серьёзный шаг, который отразится на всей твоей будущей жизни. Не ошибайся сейчас, делай всё правильно.

Мама ушла, оставив меня подумать. Разговоры с ней никогда не проходили бесследно. Я и правда не до конца понимал, зачем она мне. Я действовал быстро. потому что такого решения требовал момент, но сейчас пришло время всерьёз задуматься о последствиях. Какое будущее нас ждёт? Действительно ли я хотел от неё ребёнка? Она была совсем молодая, а я насильно возлагал на неё обязанности, к которым она не была готова. А я сам готов к ответственности? Слишком много вопросов без ответа. Я не знал, что со мной происходит. Я должен поступать правильно, моя мама плохого мне не посоветует.

Может быть, пришло время мне стать серьёзнее, и я неосознанно искал женщину, с которой мог построить будущее. А предсказание это всего лишь предлог. И, может быть, даже нашёл? А ведь я даже ни разу к ней не прикоснулся. Нужно исправить ситуацию. Возможно, после того, как я притронусь к ней, то весь запáл и пройдёт разом. И не потребуется никаких сложных многоходовок.

Глава 8

Меня похитили в 8 утра по московскому времени. В Омане сейчас тоже было утро, не знаю, только сколько точно. С учётом разницы во времени я провела без сознания почти сутки! Не иначе мне вкололи полноценный наркоз?! Каким сильным должно быть действие наркотика, чтобы вырубить человека на сутки?

С такими мыслями я лежала на кровати, ходить я могла, но головокружение не проходило полностью. Женщина сказала, ещё два часа, а был уже вечер. За окном быстро темнело. Солнце стремительно садилось за горизонт где-то на противоположной стороне дома. Значит, моё окно выходит на восток, или северо-восток, или юго-восток. Чёрт его знает! Завтра нужно посмотреть, откуда встаёт солнце. Ставни закрывать не буду.

Теперь я чувствовала, что было не так уж жарко, градусов 25 днём. А когда уходило солнце, то и того холоднее. Я не знала, если здесь отопление. Скорее всего, нет. Поэтому я покрылась одеялом. И только сейчас поняла, что оно мягкое, пуховое и почти невесомое.

Только на второй день я рассмотрела комнату. Она была большой и светлой. Яркий свет попадал в комнату днём через большое окно, а множество софитов под потолком создавали почти дневное освещение ночью. Основные поверхности спальной комнаты были однотонные, потому как монохромность выгодное подчеркивала мебель и аксессуары. Сделано всё это было просто. Минималистический дизайн привнёс в помещение чистоту, идеальный порядок, простор и обилие свободного места. В комнате, не смотря на тропический климат, ощущался свежий воздух и пространство. Но сейчас была зима. Каково здесь летом? Почему-то я не хотела проверять.

Предметы мебели были однотонными и не такими насыщенными, в тёплых бежевых тонах. Центральное место занимала кровать, которая выглядела как татáми со скрытыми ножками. Шкафы все только встроенные и сливающиеся со стенами, поэтому я их не заметила, пока Фатима не показала. Кровать не украшена подушками, валиками или балдахином. Покрывало однотонное, как и шторы. На полу лежал мягкий ковёр с длинным ворсом. За кроватью стена была отделана леопардовым принтом, что выглядело совсем не вульгарно, а органично вписывалось в отделку остальных стен мягкого бежевого оттенка. В общем, стиль комнаты был вполне европейским, а не восточным, как я ожидала.

Никто не торопился меня навещать. Я смотрела на дверь и думала, что сказать, когда увижу Хамдана. Вряд ли он станет слушать бесправную неверную женщину, которую бесцеремонно похитил прямо около дома. Но, с другой стороны, меня немного ободряла мысль, что я не из тех женщин, которых хотят все подряд мужчины. Зачем я ему? Вот эта мысль меня поистине пугала. Неопределённость невыносима. С такими тяжёлыми мыслями я сама не заметила, как заснула.

Утром комната перестала кружиться. Я спала так крепко, что даже не проснулась, когда привезли еду. Столик с ней стоял на прежнем месте. Фатима, наверное. Солнце светило прямо в окно, но уже высоко.

Я встала. Комната больше не кружилась. Проверила дверь. Заперто. Сходила в ванную комнату. Заняться было нечем. Телефона и телевизора не было. Даже книг и журналов не было. Надо в следующий раз попросить у Фатимы, а то я так скоро сойду с ума. Прошёл день.

Солнце село, но я не включила свет. Пришла Фатима с ужином.

– Фатима, я могу попросить книгу или журнал почитать?

– Я спрошу, госпожа.

Я уже смирилась с тем, что она называет меня «госпожа». Фатима как-то мялась и не уходила, как раньше.

– Что такое, Фатима?

– Госпожа, тебе нужно выпить чаю, – она подала мне чашку. – Это, чтобы успокоиться.

Я напряглась.

– Что там? Наркотик?

Во мне поднималась волна возмущения, смешанная со страхом.

– Нет, – сказано это было с излишней поспешностью.

– Я не стану это пить.

Фатима выскочила из комнаты, не забыв запереть дверь, и оставив меня смотреть на стол с едой и гадать, что туда ещё подсыпано. Через некоторое время пришла та первая женщина.

– Марина, я знаю, тебе не просто. Поверь, я понимаю. Я не желаю тебе зла. Наоборот. Поэтому просто выпей чай. Так будет лучше.

– Для кого?

– Для тебя.

– Мне будет лучше, если вы отпустите меня домой.

– Это невозможно. Спорить с неизбежностью бесполезно. Единственный аргумент против холодного ветра – тёплое пальто. Твоё тёплое пальто сейчас – чай в этой чашке. Мы не желаем тебе зла. Я всё сказала.

Афоризмы, без сомнения, её конёк. С этими словами восточные женщины вышли из комнаты. Я слышала щелчок запираемой двери, и осталась одна с решением в лунном свете. Определённо, в чашке был не чай. Женщины не могли меня заставить выпить. «Мы не желаем тебе зла». В конце концов, если я опять отключусь, то это будет не так уж плохо. Я поднесла чашку к губам и понюхала. Травяной запах как у чая. Попробовала. На вкус сладковатая приятная жидкость. Я выпила всю чашку.

Скоро мне стало легко. Тяжёлые мысли ушли, захотелось петь и летать. Шёлковая ткань приятно касалась тела, я только сейчас поняла, насколько лёгкая текстура у этого платья. Я коснулась руки, и мурашки побежали по телу. Я даже заулыбалась от удовольствия. В этом блаженном состоянии меня застал Хамдан. Увидев его в дверях, я подумала, что должна была что-то сказать, но мысли предательски испарились из моей одурманенной головы, а на губах застыла идиотская улыбка.

Он был одет в белый балахон, именно так как я и представляла. Хамдан внимательно на меня смотрел, его взгляд, как и раньше, был тяжёлым и внимательным. Когда он шагнул мне навстречу, я отшатнулась, но сделав ещё шаг назад, уже оказалась прижатой к стене. Отступать дальше было некуда. Он был среднего роста, но почти на голову выше меня, ведь я была очень даже невысокой. Он провёл рукой по моим волосам, погладил по щеке и большим пальцем обвёл губы.

Чего же я ожидала? Удара? Ласки? Не знаю. Но прикосновения были мне приятны. Он чуть приподнял моё лицо и поцеловал в губы. Сначала лишь коснувшись верхней губы, потом захватив нижнюю губу, а потом его язык властно проник в мой рот и встретился с моим. К великому изумлению, я не чувствовала неловкости или стыда. Наркотик, услужливо подсказывал мой мозг. Всё можно списать на наркотик.

Он не спешил останавливаться, пока тело окончательно не расслабилось, хотя я и так была не напряжена под действием запрещённого вещества. Его руки опустились ниже на грудь и легко сжали упругие полушария через шёлковую ткань. Невольный вздох вырвался из моей груди. Тогда он собрал ткань моего платья и сразу попытался стянуть его через голову, но я ухватилась за него руками, как утопающий хватается за спасательный круг. Тогда он плотно прижал меня своим телом к стене, взял за запястья сильными руками и завёл руки над головой, удерживая одной рукой, а другой снял одежду.

Сопротивление было таким слабым, что раздеть меня не составило труда. Он подтолкнул меня к кровати, и я оказалась лежащей на спине. Пока он снимал с себя балахон, я попыталась отползти или, по крайней мере, сесть на кровати, но он легко уложил меня обратно на спину и снова поцеловал. По телу снова побежали мурашки, собираясь внизу живота, где уже стало влажно. Он оторвался от моих губ и продолжил целовать ниже: сначала шею, затем грудь, захватывая сосок губами и обводя языком. Кожа горела огнём от каждого прикосновения. Я не хотела чувствовать ничего подобного, но сейчас моё тело жило своей жизнью, отдельной от разума. Тело стало невольно напрягаться, бёдра сами собой поднимались в такт движений языка. Его губы спустились ниже по животу, когда он развёл мои бёдра и провёл языком по внутренней стороне и быстро коснулся лепестков между ног. От неожиданности я выгнулась и невольно застонала, так это было приятно. В этот момент он накрыл меня тяжестью своего тела, коленями раздвигая мои ноги, снова целуя в губы, когда бархатистая головка его члена скользнула во влажное лоно. Одним толчком он проник всем стволом внутрь, и я даже вскрикнула, снова выгибая спину. Он замер и внимательно вглядывался в моё лицо, видимо, пытая понять, что я испытываю, боль или удовольствие. По крайней мере, мне хотелось так думать.

Поначалу он двигался медленно и размеренно, мягко раздвигая нежные складочки в первый раз, пока моё тело привыкало к его размерам, а мои бёдра сами собой не начали подниматься навстречу его движениям. Тогда он стал двигаться быстрее, наращивая темп, пока не стал вдалбливаться с силой поршня на полном ходу. Я стонала от удовольствия, забыв обо всём на свете. Сейчас имели смысл только его движения, слияния наших тел и наслаждение. Оргазм наступил неожиданно, разбивая сознание на мириады ярких вспышек. Я чувствовала, как лоно сокращается, обхватывая твёрдый ствол, который всё ещё был в движении. С последним толчком он вонзился глубоко внутрь, и я почувствовала, как горячая жидкость разлилась внутри меня. Но даже в этот момент мне было просто хорошо, никаких предостерегающих мыслей.

Хамдан всё ещё лежал на мне, легко поглаживая по волосам. Он приподнялся, чтобы опять заглянуть в мои глаза, и я не отвела взгляд. У него был такой глубокий пронизывающий взгляд, как будто он каждый раз смотрел в самую душу. Вдруг тяжесть тела ушла, он вышел из меня и перекатился на спину. Для меня уже всё было как в тумане, никаких мыслей или слов. Я не знала, что нужно сказать или сделать, тем более, начала проваливаться в сон. Веки сами собой закрывались.