Вильгельм Буш
Плиш и Плум. Две собачки
И резеда, и красный мак!»
И льется едкий керосин
На обезумевших собак.
Они вертятся, как волчки,
И мнут последние цветки.
Так много скорби, столько зла
Снести соседка не могла,
Как в лихорадке затряслась, –
И странным смехом залилась.
– «Увы» – воскликнула раз семь,
И чувств лишилася совсем!
Доволен Петр, Павлуша рад,
Смеются, в сторону глядят:
Не сожалеют, видно, детки,
Ни смятой клумбы, ни соседки!
– «Что день, то грех», заметил Шлих, –
«И пусть! Не мне страдать от них!»
Глава пятая
В июльский полдень брел пешком
Еврей-торговец. Нос крючком,
Крючком и трость, сюртук до пят,
Цилиндр, напяленный назад, –
Таков был Айзик Шифельсон.
(Точь-точь как здесь изображен).
Вот домик Фитиха. Еврей
Испуган лаем у дверей.
Щенки забрались под сюртук
И с лаем клочья рвут от брюк.
