Виктория Свободина
Дурашка в столичной академии
– Кьяр?
– Я смотрю, студент Этальби все-таки сумел вручить вам букет?
– Не совсем, он его у меня попросту оставил. Не смогла выбросить цветы.
– Хотите знать, что означает цветок, что приколот к вашей груди?
– Было бы интересно.
– Невинность. Чистота помыслов. Преданность. Нежность. А дальше в зависимости от сочетания с другими цветами, возможно, чистая любовь или, наоборот, разочарование. Где, говорите, остальной букет?
Неопределенно махнула рукой. Показывать это мужчине, столь хорошо разбирающемуся в символическом языке полевых эльфов, значит практически обнажать чувства Кирстана, о которых я сама не желаю знать.
– Ну и еще, надо сказать, полевой цветок на вас, притом, что Этальби уже продемонстрировал при всех свой интерес, значит, что вы если и не принимаете ухаживания, но вполне одобряете.
– Но кто кроме вас и, возможно, преподавателей политологии, биологии и зельеварения сможет это все понять?
– Преподаватели в большинстве своем, может, и не поймут, а вот сам Кирстан расценит однозначно, – произносит мужчина и прямо-таки давит на меня взглядом.
Ладно, признаю правоту мейстера. Сняла с платья цветок и спрятала его в потайной карман.
– Предлагаю время до ужина провести хорошо и пользой, – предложил Астан, когда мы вместе вышли, и я закрыла кабинет.
– Это как?
– Сейчас мы зайдем на вашу кафедру, вас там мило и формально поздравят с первым отработанным днем, вы со всеми познакомитесь, но скажете, что нужно идти по делам, а после мы с вами отправимся гулять в город. Как вам план?
– Неплохо, но есть пара нюансов.
– Я слушаю.
– Это, получается, будет свидание?
– Нет, ну что вы, какое может быть свидание с чужой невестой. Просто дружеская прогулка, – в шутливом тоне ответил мне мужчина. – Я вам расскажу что-нибудь интересное и полезное про нашу академию и преподавателей. Ничего предосудительного. Поверьте, город большой, и никого не удивят прогуливающиеся вместе пара людей.
– Хорошо, я не против, главное, чтобы мы с вами это расценивали однозначно – как дружескую прогулку, – возможно, я излишне строга, но если тот же эльф Кирстан все должен правильно расценивать, то это касается и остальных мужчин в моем окружении.
Астан в ответ согласно кивнул.
– Еще какие-нибудь «нюансы», Амалета?
– После кафедры мне нужно сдать соника в террариум и зайти к себе переодеться, оставить бумаги и взять сумочку. Вы подождете?
– Конечно.
Глава 7
Грустно пропищав что-то на прощание, соник спрыгнул с моей спины и, шустро перебирая лапками, отправился в недра своего весьма просторного террариума по размеру с половину моей аудитории. Тут настоящий зимний сад с кустарниками, настолько высокими, что они стали подпирать потолок. В террариум заходят только в специальной одежде, поскольку хищных особей тут содержится немало, и у меня, несмотря на все мое уважение к бестиям, нет желания сводить с ними близкое знакомство, потому спешу выйти из помещения.
– Как-то быстро вы со своим мохнатым другом распрощались, – шутливо отметил Астан.
– В самый раз. Соники довольно быстро забывают своих «матерей» и, если будут голодны, могут и напасть.
На кафедре меня встретили преподаватели почтенного возраста, декан и его молодая, вероятнее всего, еще студентка, секретарь довольно яркой и красивой наружности. Как и предположил кьяр Лэдор, поздравили меня довольно формально и сухо. Судя по взгляду девушки, та и вовсе меня воспринимает как конкурентку, хотя должности у нас совершенно разные. Преподавателям, убеленным сединами, я оказалась практически неинтересна, не тот ранг и положение, видимо, чтобы вызывать этот самый интерес. Ну а про профессора Гийона и говорить не стоит.
Позже, зайдя к себе в комнату, сменила одежду на менее формальную и более подходящую погоде – воздушное кремовое платье с открытыми плечами. Синее «преподавательское» платье стоит поберечь. Прихваченную из аудитории пыльную мантию, возможно, не удастся реанимировать, и тогда мне останется до зарплаты только одно это синее не слишком строгое платье.
Многострадальный белый цветок, что мне приглянулся, так и не выбросила – налила в чашку воды и поставила в нее короткую веточку. Пусть еще порадует немного своим видом. Сегодня вечером, после ужина, планирую заняться составлением учебного плана, будет радовать глаз.
Все же кьяр Астан Лэдор очень приятный мужчина, идя с ним к выходу из академии, в который раз про себя отметила, как мне с ним интересно общаться, и как спокойно. По внутренним ощущениям, рядом со мной действительно шествует сагейский лев, рядом с ним я в полной безопасности и могу ни о чем не волноваться.
Тем не менее, прежде чем выйти из академии, осторожно оглядываюсь. Конечно, вряд ли мой жених будет дежурить у академии, но он может поставить своих соглядатаев. Астан смотрит на меня насмешливо.
– Опасаетесь своего собственного жениха, Амалета? Знаете, вы что-то совсем не похожи на счастливую невесту.
– Мне не хотелось бы новых скандалов. – Делаю первый несмелый шаг на улицу и затем кидаю на Лэдора взгляд из-под ресниц. – А вам, как особе королевских кровей, наверное, не понаслышке должно быть известно о таком понятии, как договорной брак. Я могу как угодно относиться к своему жениху, но моих обязательств это не отменяет.
Кьяр замер на мгновение.
– Кто вам сказал?
– Было не очень трудно догадаться, – я не стала выдавать своего «осведомителя» и свою собственную наивность и невнимательность.
Мужчина оглядел меня с прищуром, а потом сделал предположение:
– Профессор Гийон?
Видимо, обо мне и моей внимательности у Лэдора вполне однозначные представление.
– Как вы догадались? – не стала отпираться я.
– Интуиция. Ну, и профессор – человек, зачастую, мягко скажем, весьма откровенный. Зачем он меня сдал хотя бы пояснил? Или просто из вредности?
– Декан посоветовал мне обратиться к вам, чтобы вы помогли избавиться от обязательств перед моим женихом.
– О, а вам это требуется?
– Нет.
– Тогда почему он это советовал?
Пожала плечами.
– Не знаю.
– Может, сам захотел стать вашим женихом? – хитро улыбнувшись, предположил Астан.
– А что, профессор не женат?
– Нет. Про Гийона говорят, что он закоренелый холостяк. Амалета, извините, что лезу с личными вопросами, но мне все же стало интересно. Вы хотите замуж?
– В принципе или за Меларда?
– И так, и так.
– В принципе, наверное, нужно. Замуж, – несколько неуверенно откликнулась я.
– За кого?
– За моего жениха.
– Вы так и не сказали, хотите, или нет.
– Пока не знаю. Точнее, пока для себя не решила, что там в этом браке такого необходимого, но так заведено, да и выбора нет – я не могу позволить себе остаться старой девой, не этого, так другого жениха мне семья подберет. Так заведено.
– Ну, предположим. А что насчет конкретно жениха?
– Неплохая кандидатура, – опять же могу ответить только уклончиво.
– Неплохая для кого? Для вашей семьи? Как долго этот Мелард за вами ухаживал, чтобы добиться согласия на брак?
– Для согласия он за мной не ухаживал, став моим женихом по договоренности с моими родителями, как только мне исполнилось тринадцать, после чего опекал, обеспечивал меня и мою семью и только после достижения мною восемнадцати лет, стал ухаживать. Мне удалось добиться лишь отсрочки замужества на время обучения.
– Вот как, неожиданно. И теперь вполне понятно, почему Мелард так настаивает на вашем возвращении, ведь фактически он растил вас под себя и для себя, согласно собственным вкусам. Не пойму только, как он разрешил вам учиться?
– Мелард сын мэра, сейчас в высших кругах становится очень модным иметь образованную жену. Ну, я предполагаю, что это стало одной из причин согласия. Мы с женихом, в принципе, всегда хорошо общались, и он часто шел мне навстречу.
– Ладно. Еще раз. Неплохая кандидатура – это не ответ. Хотите замуж за Меларда? Представьте, что я могу сделать так, чтобы жениха у вас больше не было.
Отрицательно покачала головой.
– Я и моя семья действительно многим обязаны кьяру Меларду Боргвену и его родне. Я не стану сама отказываться от брака.
Астан усмехнулся.
– Ключевое слово в вашем ответе, видимо, «сама». И вы увиливаете, так и не ответив прямо на простой вопрос. Но на это ваша воля.
Астан не стал больше касаться не самой приятной для меня темы долга и обязанностей. Может быть, самый настоящий лэдорский принц и может расторгнуть мой брачный договор и выплатить огромную неустойку, сам по себе долг это не отменит. Мелард и его семья сделали так, что я и моя семья во всех отношениях не бедствуем, мои сестры достаточно образованы, получили новый статус и могут претендовать на хороших женихов, я так и вовсе получила высшее образование, которое без поддержки и влияния жениха, скорее всего, было бы мне не доступно.
Мы с кьяром погуляли по центру, мужчина, словно хороший экскурсовод, рассказывал мне о самых известных и красивых зданиях столицы, о том, как она строилась и какие были при этом курьезы. Заметила, что на нас проходящие мимо люди совсем и не смотрят, совершенно не обращая внимания на то, что рядом бродит наш принц.
– А почему на вас никто не обращает внимания? – все же поинтересовалась в какой-то момент я.
– В городе я накладываю на себя заклинание отвода глаз. Это не морок, сильных магических колебаний от него нет, поэтому никто не обращает внимания ни на внешность, ни на особую магию.
– Вот как, надо же, я тоже ничего не ощутила. Нам в академии не преподавали такого заклинания.
– И в столичной тоже такому не научат. Заклинание из арсенала наших спецслужб, и им не выгодно, чтобы по городу ходило множество не замечаемых ими людей.
– Ясно.
– Я и на вас это заклинание при выходе из академии поставил.
– Из-за моего жениха?
– Нет, зачем, с ним бы я даже ради интереса пообщался. Просто вас, как я уже заметил, постоянно кто-нибудь из мужчин пристально разглядывает, могут даже какое-то время идти следом, чтобы еще полюбоваться. Это раздражает.
Тоже хочу знать такое заклинание, чтобы вообще всегда с ним ходить по улицам, не снимая. Удобно и спокойно. Мелард ведь меня в свое время на улице случайно повстречал, смотрел-смотрел долго, но не подходил, а на следующий день сразу к моим родителям с отцом приехал, чтобы договариваться.
Я бы, может, поинтересовалась у Астана, как же создать столь интересное заклинание, но не буду, поскольку подозреваю, что мне ответят как и в прошлый раз – про вступление в семью, только в этот раз предложат для получения секрета пойти работать в спецслужбы.
– Амалета, смотрите, магазинчик со сладостями.
Кьяр Лэдор заходит в магазин, и мне ничего не остается, как последовать за ним, и там у меня глаза начинают разбегаться, глядя на ассортимент. Все такое завлекательно нежное, кремовое, воздушное, цветное, фруктовое, ароматное, сочное и манящее.
– Выбирайте что хотите, кири, я угощаю, – по-доброму произнес Астан.
– Скоро уже ужин, я ничего не буду, – произнесла я, внутренне сожалея. Мамы рядом нет, но, как бы ни хотелось, распускать себя нельзя хотя бы потому, что, выйдя замуж, буду очень скучать по этим временам вседозволенности. Сейчас тот случай, когда не стоит и начинать.
– Да бросьте. Кири, – обращается мужчина к продавщице, – дайте, пожалуйста, две большие порции мороженого. Мне с мятой, ванилью и шоколадом. Амалета, а вы какое будете?
– Я вам ответила. Ничего.
Мужчина вздохнул и отменил заказ, в том числе и свой, но все равно взял со стойки красивый большой цветной леденец на палочке и купил. Надо сказать, юная симпатичная опрятная продавщица в белом кружевном фартучке, продавая сладость, не могла не обратить внимание на покупателя, а обратив, обомлела и удивленно приоткрыла рот. Видимо, младшего принца в столице все-таки знают в лицо.
– Вот, Амалета, – с этими словами Астан вручил мне леденец. – Сейчас, перед ужином, вы, может, и не хотите, а как-нибудь потом… мне при первой встрече показалось, что вам нравится эта сладость.
– Спасибо, – смущенно произнесла я, убирая леденец в сумочку и уже точно зная, что ночью, сидя за бумагами, обязательно достану его оттуда.
Вернувшись в академию, мы с Астаном сразу отправились на ужин. Надо же, я впервые провожу столько времени с каким-то мужчиной. Раньше только с Мелардом я могла так долго быть вместе, и то всегда под чужим наблюдением. И самое странное, что я почти уже не смущаюсь, а общаюсь с кьяром так, словно мы давние знакомые.
За ужином начинаю осторожно выпытывать у своего собеседника особенности его «семейных» заклинаний, и это явно смешит мужчину, он дает мне подсказки, а я отгадываю, у нас завязалась своеобразная игра, которую пришлось прекратить с появлением моего декана, опять бесцеремонно усевшегося за наш столик.
– Что-то вы излишне мрачны, профессор, – отметил с веселой интонацией Лэдор.
– Да будешь тут веселым, когда жених кири меня оккупировал, поняв, что с ректором разговаривать бесполезно, и главное, сам ректор спихнул эту проблему на меня. Настырный Боргвен и подкуп уже предлагал, и скандалил, и угрожал. Как будто у меня других дел нет. Еще студенты повадились на кафедру шастать, все хотят вызнать угадайте, о ком.
– Ну, жених нашей уважаемой кири и некоторые подробности ее личной жизни для многих теперь не секрет. Поговаривают, у вас в кабинете было открыто окно, и крики страстного жениха далеко расходились по ученической аллее во время последних занятий.
Какой позор! Я теперь не смогу показаться на лекциях. Прикрыла глаза рукой, но пальцы свободной руки вдруг накрыла теплая мужская ладонь. Замерла, прислушиваясь к нахлынувшим на меня ощущениям.
– Да бросьте, Амалета, – говорит мне принц, все еще не отнимая руки, которую так покровительственно положил мне на пальцы. Я не могу не смотреть на эту руку, да что там, сам декан многозначительно на нее смотрит, и кажется, что и вся столовая, затаив дыхание, смотрит, смотрит, смотрит…
Что-то у меня воображение разыгралось. И ничего профессор не смотрит, уткнулся носом в свою тарелку, и все, я молчу уж про остальных. А по моей руке тем временем разливается непередаваемое, такое приятное тепло, от которого внизу живота все сжимается. Необычные ощущения.
– Что бросить? – заторможенно произношу я, все еще глядя на руку и прислушиваясь к себе.
– Жениха.
– Что?! – Резко отдернула руку.
– Шучу, кири, – улыбается мне в ответ мужчина. Улыбка простая, располагающая и ничего особо не значащая, но вот взгляд, в этом взгляде затаенный блеск, взгляд внимательный, какой-то тягучий, Астан смотрит на меня, как на неведому бестию, срочно требующую изучения. – Вашу репутацию слухи о недовольстве жениха и вашем довольно условном побеге никак не испортят, скорее наоборот. Представляете, с какой радостью будут идти студенты к преподавателю, которая ради них пошла на такие жертвы.
– Вот вы все шутки шутите, мейстер, а дело-то серьезное, – вмешался Гийон. – Вот добьется своего женишок, и все, где мы будем нового преподавателя искать?
– Профессор, вы всерьез думаете, что он теперь сможет отбить Амалету у академии? – веселая улыбка не сходит с лица принца. – Я сильно сомневаюсь. Хорошо, если к свадьбе сумеет забрать, но сами знаете, летом у нас практика вовсю, учителя бестиологии очень активно задействуются, как же без них в полевых научно-исследовательских и экспедиционных лагерях. Амалета, вот вы хотели бы, например, отправиться в горы и вживую увидеть грифона?
– Да-а…
– Вот видите, профессор.
Дальше мужчины перешли на личный разговор, и мне оставалось только рассеянно слушать и доедать свой ужин. Правда, когда уже подумывала вставать из-за стола, обратила внимание на то, что профессор Гийон достал свой карманный часовой артефакт. Трудно было бы не обратить, поскольку артефакт громко звенит, и к его руладам прибавляются ругательства со стороны профессора.
– Опять! Да сколько можно!
– Что, опять сломался? – сочувствующе произносит кьяр Лэдор.
– И не чинился! Все никак руки не доходят отнести мастеру, да и за починку обычно дерут такие деньги, что проще новый купить.
– Так выбрасывайте.
– Жалко – артефакт новый, дорогой и к тому же был получен в подарок.
– О, у вас там, наверное, много функций?
– Да, и часы, и расписание, и записи лекций. Скоро пора экзаменов, вот где бы он пригодился.
– Печально.
– Давайте я посмотрю, – по доброте душевной предложила я.
Оба мужчины синхронно обернулись ко мне.
– Посмотрите, – на удивление, не задавая мне лишних вопросов произнес профессор и положил передо мной на стол свой артефакт.
Мужчины подозрительно затихли, ну а я шустро вскрыла корпус артефакта, достала из сумочки свои гогглы – магический артефакт, своеобразная лупа для того, чтобы увидеть тончайшие магические потоки. Сильные маги гогглами не пользуются, но мне такой «костыль» порой необходим. Только взглянув на силовые линии часового артефакта, понимающе усмехнулась.
– Профессор, вы, наверное, уронили свои часы – силовые линии просто сбились, сейчас поставлю их на место. Тут ничего критического, но впредь постарайтесь бережнее относиться артефактам.
Тут пять минут работы, я с удовольствием, словно хорошая хозяйка, навожу порядок, пальцами перебирая и затягивая линии в нужное положение. Жаль, нет с собой перчаток с магическими шилами на кончиках, так бы и за две минуты справилась. Закрываю корпус часового артефакта, снимаю и убираю обратно в сумочку гогглы, после чего пододвигаю починенный артефакт декану.
– Вот, пожалуйста.
Мужчины за столиком молчат и смотрят на меня задумчиво, изучающе.
– Что?
Профессор молчит, но Астан все же задал вопрос эдак вкрадчиво:
– Кири, а откуда это у вас такие знания для починки артефактов?
– Так мой дед часовых дел мастер, между прочим, весьма известный в своих кругах. Но он уже оставил работу, даже самые сильные гогглы не позволяют старым глазам видеть тонкие магические линии. Мне способности к магии от деда передались, больше ни у кого в семье нет. Я и в своей академии хотела пойти на техномагический, но туда слишком много желающих было, и одни только мужчины, у меня даже экзамены не стали принимать, сказали, что, вне зависимости от результата, все равно не возьмут. А вот на бестиологию мало кто шел, были свободные места, и туда меня пусть нехотя, но взяли. Но на лекции по техномагии я все равно потом ходила, в свободной форме.
Мужчины опять молчат, что-то обдумывают про себя.
– Кьяры, если у вас вопросов ко мне больше нет, то я хотела бы отправиться к себе. День был насыщенный, напряженный, и мне требуется отдых.
– Да, конечно, я провожу вас до вашего корпуса, – произносит Лэдор, поднимаясь из-за стола.
– Скажите, магистр, – обращается ко мне Гийон. – Может быть, вы еще чем-то увлекаетесь? Я просто хотел бы знать заранее, к чему готовиться.
– Нет, больше ничем, – едва сдерживая улыбку, усиленно хлопаю ресницами, стараясь сделать взгляд еще более наивным, чем обычно.
Астан хохотнул, видимо, оценив мои старания.
– Хм. Грифоны, говорите, вам нравятся… – эту фразу профессор говорил задумчиво и больше себе. Неужели практику уже начал мою продумывать? Но это ведь зря, я летом выхожу замуж.
Не успела больше ничего сказать погруженному в свои мысли декану, поскольку Лэдор увлек меня за собой к выходу из столовой.
– Чему вы так ехидно улыбаетесь? – интересуюсь я у Астана по пути к своему корпусу.
– Да вот, думаю о нашем бедном профессоре Гийоне.
– Почему бедном?
– Представляете, какая у него сейчас внутренняя работа по переоценке ценностей идет? Декан всегда относился к противоположному полу довольно однозначно – бережно, но в то же время считал, что девушкам в учебных заведениях делать нечего, они для этого не созданы, способностей к наукам особо не имеют, ну и главное их предназначение – скрашивать жизнь мужчины, рожать детей (преимущественно сыновей) ну и, возможно, заниматься домом и бытом.
– Мне кажется, так считают многие мужчины.
– Да, но Гийон уж очень ярый сторонник этих идей. Был. Сейчас, может, и нет. Знаете, Амалета, я и сам приятно удивлен и впечатлен.
– Перестаньте. Я не единственная, кто получил высшее образование и работает.
– Вы наших академических дам видели? Я ничего плохого не хочу о них сказать, но, как правило, отпускают работать в академии только тех, кто не очень пригоден для замужества, возможно, внешне, из-за характера или по иным причинам. Но все равно мага рано или поздно привлекут к процессу деторождения, стране нужны одаренные дети, другой вопрос, что кто-то остается в семье, а кто-то возвращается работать, так как дома не востребован. Но если не брать преподавательство, то работают, как правило, представительницы не самого высокого социального класса, и профессии у них соответствующие. Обычно это сфера услуг. Служанки, продавщицы, модистки и… другие профессии. У них часто нет иного выбора, кроме как идти работать, хотя, конечно, везде бывают исключения.
В ответ мне осталось лишь пожать плечами. Не задумывалась о своей уникальности. Мне просто хотелось хоть немного попробовать себя в том, чему я достаточно долго училась. Последние месяцы моей относительной свободы, которые мне нужно провести так, как хочу именно я, а не кто-либо еще, чтобы потом, в случае, если замужем мне не понравится, не было так горько и обидно, ну и хорошо, если останутся приятные воспоминания о вольной жизни. Моя старшая сестра вышла замуж очень рано и вполне удачно, но когда она приезжает к нам погостить с семьей, я не вижу на ее лице радости, в глазах не горит счастье и довольство. Я боюсь, что у меня тоже будет так. Может, конечно, это все только предсвадебный мандраж.
Тепло попрощалась с Астаном, в вечерних сумерках взгляд мужчины, его голос, показались мне такими мягкими, интимными. Это все, наверное, просто навеяно темнотой, однако, когда принц попытался взять меня за руку и поцеловать запястье, я тут же отошла назад, немного нервно отшутившись, что мы не на светском мероприятии. Скорее всего, Лэдор посчитал меня неучтивой, но после его прикосновения к моей руке в столовой я несколько смущаюсь.
Наконец, поднялась к себе. В спальне пренебрегла платьем и попросту упала на кровать, широко раскинув руки. Улыбнулась. Как же хорошо. Устала просто невероятно, но дня лучше у меня уже давно не было. Может, и никогда.
– Я кажется понял, что меня зацепило в тебе, – раздался чуть ли не над ухом мужской голос.
Нервно подскочила. Мужчина. В моей спальне!
