Виктория Стрельцова
Ведьма по завещанию
Коридор, окутанный полумраком, все тянулся и тянулся. Казалось, не было ему ни конца, ни края. Свечей становилось все меньше. Все чаще встречались выбоины и рытвины, на которых впору было сломать ногу. Ферди чертыхался, раздраженно квакал, но не сбавлял скорости. Жабу хотелось, как можно скорее, оказаться на поверхности, под мягкими лучами розового солнца, клонящегося к закату. Мне этого хотелось ничуть не меньше.
Тоннель сужался, потолок нависал над головой, будто вот-вот готовился обрушиться, похоронить нас под завалами.
– Тупик, – констатировал жаб, не скрывая разочарования.
– Зачем рыть тоннель, который никуда не ведет? – сказала я, тщательно изучая гладкую, как зеркало стену.
Тщетно. Не за что зацепиться.
– Обратно идти опасно, – фамильяр озвучил мои мысли. – Предлагаю отсидеться здесь.
Мне эта идея не нравилась. Рано или поздно Рахма обнаружит пропажу, начнет поиски. Уверена, хвостатый демон перероет всю пещеру вдоль и поперек. К тому же у нага явное преимущество – он знает хитросплетение тоннелей гораздо лучше, чем мы. Оставаться здесь небезопасно, но и возвращаться равносильно смерти.
Я еще раз с тоской взглянула на ровную стену. Ни единого изъяна. Даже обидно.
– Может попробовать воздействовать на нее магией? – в моем голосе звучали нотки сомнения.
– Моргана, это нас убьет! Знаешь, как появилась рыба-блюдце?
Я театрально закатила глаза. Конечно я знала эту детскую страшилку. На лягушку упал камень, а после, овраг, в котором она обитала, затопило. Образовалось озеро, и та лягушка превратилась в плоскую круглую рыбу с выпученными глазами. Это был ее единственный шанс на спасение. Эти неприглядные зеленые обитатели пресных вод до сих пор встречаются повсеместно во всех водоемах Междуземья.
Бросила беглый взгляд на Фердинанда. Впрочем, что-то в этом есть… По крайней мере, сходство моего фамильяра и той несчастной рыбки, как говорится на лицо. Не столь очевидное, но все же…
В глубине коридора, там, откуда мы немногим ранее пришли, раздался тихий шелест.
– Морга-ана, – застонал жаб. – Я согласен! Круши стену! Я лучше стану рыбой-блюдцем, чем буду подан на десерт! Меня нельзя есть! Я слишком молод!
Боюсь, что нагов этим не проймешь.
– Ну же, ведьма! – квакал у меня за спиной Фердинанд.
Я смотрела то в густую темноту, клубящуюся у меня за спиной, силясь разглядеть источник звука, то на гладкую ровную стену.
Была не была!
Я вздернула руки вверх, пошевелила пальцами. Сосредоточиться было трудно. Сердце стучало в груди так быстро, что казалось вот-вот выпрыгнет наружу. Дыхание сбилось. Ноги будто приросли к полу, одеревенели. На кончиках пальцев заплясали искры. Они потрескивали, увеличивались в размерах, опаляя нежную кожу. Кто же знал, что колдовать может быть так больно?
– Остановись, ведьма, – прошелестел у меня за спиной женский голос. – Ты погубишь свое чадо.
– В противном случае его погубите вы, – ответила я, не глядя на нагиню.
– Остановись, – повторила она. – Я помогу.
Доверчивость – то качество, которое я всю свою жизнь пытаюсь искоренить. Оно губит, затягивает в трясину. Оно чуждо болотной ведьме!
– Нет, – отрезала я. – Ваша помощь – иллюзия. Ваши действия направлены лишь на получение выгоды.
– А ты, ведьма? Разве не за выгодой ты пришла к моему мужу?
Значит это одна из жен Рахмы.
– Я пришла договориться. Как оказалось, зря, – ответила, удостоив Фердинанда колючего взора. Ведь это была идея моего горе-фамильяра!
Искры посыпались на каменный пол. В моих ладонях сосредоточилась колоссальная мощь. Убийственная сила. Она просилась на волю, хотела вырваться из тесной клетки.
– В таком случае, ты можешь договориться со мной, ведьма, – прошипела хвостатая. – Я – младшая жена господина. У меня незавидная участь. За пять лет я так и не смогла понести от него, – в голосе нагини я расслышала неприкрытую грусть. – Если он обзаведется еще одной женой, которую в последствии обрюхатит, – она горько усмехнулась, – то от меня попросту избавится. Зачем ему я, которая не в силах дать потомство, когда вокруг столько плодовитых жен. Даже двуногая ведьма и та с пузом! – с ее губ сорвался нервный смешок. – Хочешь уберечь дитя – уходи прочь с Нагийских земель. Впрочем, – добавила она, немного поразмыслив, – твое дитя нигде не будет в безопасности. Как и ты, ведьма.
Рой магических искр на моих пальцах перестал нетерпеливо виться, обжигая ладони.
– Почему? – с опаской спросила я.
– Почему? – громкий хохот зазвенел в тоннеле, разбивая тишину на тысячи осколков. – Ты носишь под сердцем небывалую мощь. Источник силы! Сосуд, переполненный магией до краев! Ты трофей, ведьма! И лучше тебе, пока еще не поздно, самой выбрать того, кто присвоит его себе. В Междуземье объявлена охота на последнюю болотную ведьму.
Охота?! На меня?! Как такое возможно?! Откуда жители материка прознали обо мне?
– Моргана, – Фердинанд льнул к моим ногам, – может да ну его, этот Мертвый остров. Тут не так уж и плохо. Темно, но привыкнуть можно, – тихо простонал жаб.
Вот еще!
– Хочешь отправиться на Мертвый остров, ведьма? – усмехнулась нагиня. – Не советую! Ходят слухи, что его проглотил Старый океан.
К глазам невольно подступили слезы. Верить в это мне хотелось меньше всего. Ведь это могло означать лишь одно: Кроу не вернется. Никогда.
Нет, нет, нет…
– Но, поговаривают, – хвостатая таинственно улыбнулась, – что какой-то красавчик уцелел и теперь ищет тебя.
Где-то в глубине пещеры послышалось шипение и тихий шелест. Наги приближались.
– Уцелел? – в моем сердце зародилась надежда.
– Да. Вот только уцелеешь ли ты, после встречи с ним? Ведь он не меньше остальных хочет вспороть твой живот и забрать то, что ты, ведьма, присвоила себе, вопреки всем законам Междуземья!
Шаги приближались.
Пока я пыталась осознать смысл сказанных ею слов, хвостатая подцепила длинным ногтем цепочку, покачивающуюся на ее шее и очертила круг, едва касаясь стены. Черный камень подернулся дымкой, которая через мгновение открыла моему взору густые заросли высокой травы, утопающие в лучах алого солнца, клонящегося к закату.
– Уходи, ведьма! – нагиня толкнула меня в спину. Фердинанд прыгнул в образовавшееся «окно» сам. – И никогда, слышишь, НИ-КО-ГДА сюда не возвращайся!
Я упала навзничь, лицом в душистую траву, а за спиной раздался приглушенный хлопок.
Мы выбрались.
Глава 3
На меня объявлена охота. Что может быть хуже?! Я желанный трофей для всех обитателей Междуземья. Уму непостижимо!
Едва удалось вырваться из цепких лап Алвиса, как мое тело тут же хотят заполучить еще с десяток ему подобных!
Я сидела у костра в низине, отгородившись от враждебного мира густыми зарослями высокой травы и слабым заклинанием, отводящим от меня редких одиноких путников. Грибы, нанизанные на длинный тонкий прут, уже успели обуглиться. Я вздохнула и отбросила несостоявшийся ужин в сторону. Все мои мысли были заняты той информацией, что накануне я узнала из уст хвостатой бестии.
– Какой у нас план, Моргана? – осторожно поинтересовался Фердинанд. – Дорога до Старого океана опасна. Ты ведь слышала, что сказала нагиня? Мы не можем так рисковать! Нас ищут! Нужно найти укромное место, – жаб огляделся по сторонам, словно хотел укрыться прямо здесь – в густых зеленых зарослях.
– Нам нужно найти Кроу! – решительно заявила я. – Хвостатая сказала, что выживший мужчина с Мертвого острова ищет меня.
– Да! А еще она сказала, зачем он тебя ищет! Его намерения явно продиктованы не добрым умыслом! В конце концов, – Фердинанд отошел от меня на безопасное расстояние, – выжить мог Алвис.
Вопреки ожидания жаба, я не стала метать молнии. Эта мысль посещала меня не однократно. К моему сожалению, была она более правдоподобна, чем чудесное спасение Кроу.
– Нужно узнать наверняка, – после недолгого молчания отозвалась я. – Отправимся в Южную гавань, как и планировали.
Фердинанд застонал, театрально закатив янтарные глаза. Фамильяру моя затея явно не пришлась по душе. Не мудрено! Я от нее тоже была не в восторге.
– Нас поймают и выпотрошат, ведьма! Моя смерть будет на твоей совести! – проквакал мой маленький друг.
– Ты не умрешь, Ферди, – ободрила я жаба. – Тем более план у меня все-таки есть, – добавила я, устраиваясь на ночлег под открытым небом.
Фердинанд смерил меня пристальным взором, но вопросов задавать не стал.
Настил из пушистых веток и сухой травы вряд ли можно было назвать комфортным спальным местом. Озноб пробирал мое тело до костей. Даже костер не спасал в эту холодную, темную ночь. Колючие ветви впивались в кожу, словно когти страшного зверя. На мгновение, мне даже показалось, что я слышу его протяжный вой, преисполненный скорби и ненависти.
Под шум ветра и шелест высокой травы я заснула, обхватив руками продрогшее тело, заполучить которое было слишком много желающих…
Проснулась я от стука молотка по наковальне. От громких звуков в ушах звенело. Голова готова была взорваться от нестерпимой боли.
Я приподнялась на локтях, пытаясь обнаружить источник звука.
Мужчина. Высокий и широкоплечий. Словно медведь. Густая каштановая шевелюра собрана в нелепый хвостик на затылке, перевязанный алой лентой. Он стоит ко мне спиной. Тем не менее я безошибочно определяю, что он – кузнец.
Вот только откуда кузнецу взяться на пустынном берегу озера Слез?
Стоп! А озеро то где? Ни травы, ни костра, ни…
Ферди!
Я соскочила с кровати, но, опустив взгляд на босые обнаженные ноги, тут же нырнула обратно под одеяло.
Неужели похитили? Еще и одежду отняли! А с жабом, что?!
Ой, мамочки… Не нравится мне это!
Стараясь унять сердцебиение, я огляделась. Небольшая комната со скромным убранством была разделена хлипкой низкой перегородкой на два помещения. Первое, в котором каким-то чудом оказалась я, играло роль спальни, а по совместительству и кухни. А во втором орудовал молотом незнакомец, ноги и часть туловища которого скрывала разделительная перегородка.
Здесь было душно. Даже распахнутая настежь входная дверь не спасала от жары. Раскаленный воздух вонзался в кожу, словно тысяча маленьких игл.
– Проснулась? – мужчина проворно повернулся в мою сторону, утерев со лба тыльной стороной ладони пот. – Я уж было думал до обеда не добужусь!
– М… М.... – слова застряли в горле, которое кто-то сжал невидимой рукой. Дышать стало трудно. Внутри саднило. Нестерпимо хотелось пить.
– Тихо, тихо, – успокаивающим тоном произнес мужчина. Вот только спокойнее мне не стало. Тревога у меня в душе росла и множилась. Ровно с той же скоростью, что и этот великан приближался ко мне.
Я выставила руки перед собой в оборонительном жесте.
– Ну, ты чего, малая, – улыбка растеклась по его широкому лицу. – Не бойся, не обижу! Жена ты мне али кто в конце концов? – На мгновенье его брови нахмурились, но уже через мгновение лицо снова разгладилось. – У меня для тебя подарок есть.
Жена? Сумасшедший! Хватит с меня женихов! Брак – прямой путь в могилу. Я уже успела в этом убедиться на своем горьком опыте. Нужно убираться отсюда и искать Фердинанда, пока этот великан не стал исполнять свой супружеский долг. Вот только где мое платье? Еще и горло нестерпимо болит… Ни слова сказать, ни на помощь позвать…
– Вот! – Мужчина, отлучавшийся на несколько секунд, вновь вынырнул из-за перегородки. – Это тебе, Аннушка! Держи! Знаю, безделушек дамских у тебя еще нет, но я подарю! Обещаю! Всю тебя самоцветами обсыплю! Слово даю! Только покладистой будь. Иного и не прошу, малая.
Великан опустился на колени у изголовья кровати и протянул мне шкатулку, усыпанную разноцветными камнями. Ларец, который не узнать я просто не могла…
– Моргана! Морга-а-ана! – чей-то голос ворвался в мое сознание, пробравшись через пелену, окутывающую меня словно кокон. В ушах вновь зазвенело. – Очнись, ведьма! Наги близко!
Наги?
Я медленно приподняла веки, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. В моей голове словно пронесся ураган, разбросав все то, до чего потоки ветра смогли дотянуться. Мне же теперь приходилось пробираться сквозь руины и горы хлама, о которые мой разум постоянно спотыкался.
– Да очнись же ты, ведьма! – голос стал громче. В нем послышались тревожные нотки. – Из-за тебя меня убьют! Я не готов умирать, Морга-а-ана!
– Фердинанд? – Я осторожно приподнялась на локтях. Голова болела, а горло превратилось в раскаленную пустыню. Оттого говорить было трудно.
Я протянула руку и взяла небольшую плошку из коры старого дерева, которую смастерила вечером на досуге. В ней еще оставалось немного воды. Я с жадностью припала к посудине губами.
Сон… Всего лишь дурной сон. Отголосок давних воспоминаний, которые до сих пор не дают мне покоя. Порой они оживают, словно монстры из моих кошмаров, напоминают о себе, пугают до дрожи в коленях.
– Поднимайся! Ну же! – Фердинанд перешел на шепот.
Повторять снова ему не пришлось. Сквозь густые заросли я смогла разглядеть силуэты змееподобных дев, что жадно принюхивались и медленно двигались вдоль тропы, по которой мы с жабом прошли минувшим вечером.
Нужно было уходить с берега. Как можно скорее.
На мгновение я замешкалась. Среди зеленых зарослей травы что-то мелькнуло. Нагнулась, чтобы рассмотреть предмет и невольно ахнула. У самой кромки воды лежали смятые пожелтевшие листы бумаги, перепачканные тиной. Почерк покойно прабабки я узнала без труда. Неужели она еще при жизни заговорила книгу знаний, что переходила от одной болотной ведьмы к другой, после кончины предшественницы? Потерять ее, пожалуй, могла только я. А ведь думала, что записи навсегда сгинули в водах озера Слеза, а нет! Пара листов все же уцелела!
Я бережно прижала находку к сердцу, мысленно поблагодарив покойную бабку за предусмотрительность.
Это сколько же они здесь пролежали? Уму непостижимо!
Вдалеке послышался шум. Нужно было уходить с берега как можно скорее.
Приникнув к земле, мы с Ферди отдалялись от нагинь, двигаясь в противоположную сторону. Озеро Слез с прозрачными водами, золотившимися под лучами восходящего солнца, осталось далеко позади, а впереди забрезжила развилка.
– От хвостатых оторвались, а дальше то что? – Вопросительный взгляд Фердинанда уперся в меня, пригвоздив к месту. – Куда ни пойдем, будут искать!
Жаб прав. Разгуливать по дорогам Междуземья очень опасно. Даже для владелицы немыслимой силы. Впрочем, управлять ею должным образом я все равно еще не научилась.
– Недалеко от озера Слез, на землях, граничащих с Мертвой пустошью, живет Темный Лик. Покойная бабка часто о нем упоминала. Думаю, он нам сможет помочь, – тихо ответила я.
Жаб вздохнул.
– Надеюсь он достаточно могущественен, чтобы не быть в числе охотников, жаждущих заполучить силу болотницы.
Это единственное, чего я опасалась. Тем не менее, иного пути не было. Больше обратиться мне – одинокой ведьме без крыши над головой – было не к кому.
– Моргана, – Фердинанд впервые заговорил со мной после того, как мы свернули с широкой дороги на петляющую тропу, убегающую в темный лес, – сегодня утром…
Я отмахнулась от маленького друга, демонстративно закатив глаза.
– Сегодня утром мне приснился дурной сон, – отрезала я, ускоряя шаг.
– Ты должна быть более внимательна к своим снам, ведьма, – давал наставления Ферди. – Они могут быть вещими!
– Болотницы видят вещие сны только благодаря камфорному лавру, – ответила я, не скрывая раздражения.
Думать о том, что со дна Старого океана кто-то достал ларец, мне хотелось меньше всего. Уж слишком много проблем и без того обрушилось на мои плечи.
– На Мертвом острове все было иначе, – продолжал упорствовать мой фамильяр. – Ты видела прошлое. Без всякого камфорного лавра, Моргана!
– Болотные ведьмы не…
– Ты не просто болотная ведьма! – Жаб преградил мне путь. – Когда ты наконец-то осмелишься посмотреть правде в глаза?!
Вот гад! Словно пророк в душу смотрит, вынимает самое сокровенное. То, что я прячу в самые потаенные уголки, припорошив иными мыслями. То, о чем стараюсь не думать. То, чего больше всего страшусь.
– Сейчас не время, Ферди, – ответила я, стискивая пальцы в кулаки. До боли впиваясь ногтями в нежную плоть. – У нас есть дела поважнее. Наши жизни в опасности.
– Твоя жизнь, болотница! – обиженно заявил жаб. – Только твоя!
Тропинка виляла между деревьями, все дальше уводя нас от проторенной колеи в чащу леса. Страшно подумать, какие твари здесь водятся! Это конечно не Земли оборотней, но и волчьей пасти будет достаточно, чтобы разорвать на куски никчемную ведьму и ее говорящего фамильяра.
Словно в подтверждение моих мыслей где-то вдалеке завыл зверь. Вой его был преисполнен решимости. Хищник был явно голоден и намеревался сегодня досыта набить свой желудок.
Ветви деревьев клонились к земле, колючие лапы высоких сосен закрывали солнце. Чем дальше мы шли, тем плотнее смыкались деревья, окружая нас, преграждая путь. Несмотря на столь ранний час, здесь в пору было подумать, что ночь вступила в свои права раньше положенного срока.
– Моргана, – тихо протянул Фердинанд, замирая на узкой тропинке, – только не говори мне, что Темный Лик живет там.
В голосе жаба я слышала неподдельный страх и беспокойство. Когда поравнялась с ним, поняла, что так встревожило моего маленького друга. На небольшой поляне, что открылась нашему взору, рос огромный дуб. Его массивный ствол, казалось бы, появился еще во времена зарождения Междуземья. Он насквозь пронзал небольшую избушку, в окнах которой мерцал тусклый свет. Ветви протыкали крышу, извиваясь опутывали стены, выглядывали из окон. Деревянная крыша напоминала решето. Наверху виднелась труба дымохода, из которой вырывались клубы густого черного дыма, путающегося в сетке сухих ветвей. Последние же в свою очередь вели себя словно живые. Они покачивались, словно змеи скручивались в тугие спирали, клонились к земле.
– Что-то мне подсказывает, – сказал Фердинанд, – что гостям тут не рады.
К сожалению, возразить мне было нечего…
Темный Лик определенно не из тех, кто славится гостеприимством. Иначе зачем строить дом в столь отдаленном месте от поселений? Да еще, вдобавок к этому, рядом с деревом, не славящимся дружелюбием, которое размахивает голыми гибкими ветвями, так и норовя сбить с ног? И это при том, что мы еще даже не попытались войти внутрь! Стоило ступить на поляну, как растение будто ожило, вышло из долгой спячки. Не иначе как учуяло запах!
– Моргана, дальше я не пойду! – заявил жаб, отползая назад, к густой лесной чаще.
Спрятаться фамильяру я не дала. Подхватила жаба на руки.
– Пусти, умалишенная! Сама жить не хочешь, так меня хоть пожалей! – кричал он, беспомощно дергая лапками.
Нет, у меня определенно неправильный фамильяр! Да он же жизнь за меня отдать не готов! Говорила мне покойная бабка, что жабы только на ведьмовские зелья годятся. То ли дело коты и совы! С них завидные служители получаются! Вот только говорить они не умеют. Но это ли беда?! Скорее еще одно преимущество перед земноводными!
Стоило сделать пару шагов, как прямо передо мной на траву опустилась одна из ветвей, рассекая землю под ногами хлестким ударом. Я едва успела отскочить в сторону, как по обе стороны от меня к щиколоткам потянулись гибкие отростки, которые так и норовили ухватить за ноги. Кончики пальцев привычно закололо.
– Ай! – взвизгнул жаб и вырвался из рук. – Горячо! С ума сошла, болотница?!
Внутри меня вновь просыпалась необузданная сила. Она росла и множилась. Обжигала нутро, но при этом даровала могущество. Такое притягательное и манящее. Мне хотелось отдаться потоку этой нескончаемой энергии, раствориться в нем с головой, став единым целым.
Не помня себя, я подняла руки к небу, позволяя силе разлиться по венам сладким нектаром. Я упивалась им, припадая вновь и вновь к незримому источнику. Кисти рук поглотил огонь. Безжалостный. Беспощадный. Порождаемый той силой, что стремилась найти выход из тела, ставшего для нее тесной темницей. Он вспыхнул столь ярко, что едва не ослепил.
Жажда и восторг смешались внутри меня, вскружив голову. Я облизнула пересохшие губы и звонко рассмеялась. Пальцы изогнулись и с них сорвалось пламя.
Мгновение, и деревянная крыша вспыхнула, словно факел. Прожорливые языки пламени потянулись к дымоходу, жадно облизывая все, до чего только могли дотянуться.
Дерево уже не тянуло ко мне сухие ветви-щупальца. Оно пыталось сбить пламя, извиваясь, истошно скрипя.
Я смотрела на огонь, словно завороженная. Наблюдала за этим изголодавшимся зверем, умилялась и восторгалась одновременно.
– Морга-а-ана! – Чей-то голос пытался вторгнуться в мое сознание, но я гнала его прочь, построив вокруг себя невидимую стену. – Очнись, болотни-и-ица!
Болотница?! Я?!
Я вновь рассмеялась. Мой смех эхом разнесся по непроходимой лесной чаще, спугнув диких птиц.
– Ты чего удумала?! – Этот голос, в отличие от предыдущего, я слышала более отчетливо. Прогнать его было труднее, хоть он и вился где-то на уровне пояса. – А ну ка подсоби!
Поток холодной воды отрезвил меня. Дыхание перехватило.
– Чего стоишь? – Я все еще не могла понять, кто со мной разговаривает. Уж не пустой ли ушат, который покачивается в воздухе на уровне глаз? – Туши!
Тушить?
Я стояла посреди поляны вся мокрая. Ледяная вода струилась по волосам, стекая зигзагообразными змейками по плечам, спине и бедрам. А прямо передо мной полыхал дом, который безуспешно пыталось потушить дерево, черпая гибкими ветвями воду из колодца, что находился чуть поодаль от крыльца.
Ну вот! Еще один сожженный дом в копилку…
– Я не знаю, как…
– Чего тут не знать то?! – кричал надрывно голос откуда-то снизу. – Бери ушат, черпай воду, да туши!
Я опустила взор. Рядом со мной суетился старичок невысокого роста. Он то и дело заламывал руки, поглядывая на полыхающий дом. Иссиня-черные волосы с проседью торчали на висках в разные стороны, будто он только что проснулся. Длинное просторное платье скрывало его от подбородка до пят.
– Ай, молодежь! – Из-под одежды показалась рука, которая тут же взметнулась вверх, выражая тем самым свое пренебрежение. – Пропащее поколение! – проворчал старик и, подхватив ушат, засеменил к дому, проворно перебирая босыми ногами.
Я поспешила за ним следом, краснея от чувства вины, поедающего меня изнутри…
– Зря тебя бабка рохлей болотной величала. Ты довольно-таки расторопная девка, только не обученная совсем! – вынес свой вердикт старик, шумно отпивая из пестрой чашки дымящийся отвар.
Я сидела на цветастом покрывале, сшитом из лоскутков ткани, которым была устлана скамья, дугой огибающая массивный ствол дерева. Стоило мне коснуться его спиной, как внутри что-то затрещало, словно предупреждая о чем-то.
– Обижается, – подбирая под себя ноги, сказал старик. Он сидел напротив меня на невысоком табурете, обитом ярко-желтой тканью, покачиваясь из стороны в сторону.
– Кто? – не поняла я.
– Оккайо, – с придыханием произнес старик. – Иначе, дерево.
Позади меня вновь раздался тихий треск.
Пока мы всеми силами пытались потушить полыхающий дом, я успела убедиться в том, что дерево, пронзающее хижину словно пика, живое. Впрочем, сомнения исчезли еще тогда, когда его гибкие голые ветви попытались сбить меня с ног.
К сожалению, крыша и чердак сгорели полностью, но первый этаж, где располагалась небольшая уютная гостиная, совмещенная с кухней, общими усилиями нам удалось спасти.
– Оккайо – не просто дерево. Это хранитель леса, – вновь заговорил старик. – Оккайо помнит те былые времена, что не застали мы. Они, словно клеймо, отпечатались на нем широкими кольцами, пропитали насквозь. В нем отголоски чужих воспоминаний, которые давно канули в лету.
Дерево затрещало, вторя словам старика.
– Ты ведь пришла за помощью? – усмехнулся старик, поднимаясь с табурета и направляясь на кухню.
– Откуда вам это известно? – удивилась я, бросив взгляд на жаба, который успел задремать, устроившись у меня на коленях.
– Я Темный Лик, – пожал плечами старик, вынимая из навесного шкафчика с резными дверцами какую-то посуду. – Ко мне за иным не жалуют.
В воздухе все еще витал едкий запах дыма, смешавшийся с душистым ароматом трав. Он напоминал о прежней жизни, которая растаяла, стоило только переступить порог моего дома одному из некромантов…
Кроу…
Мысли о нем не покидали ни на секунду. Я старалась не думать о том, кого из братьев «выплюнули» воды Старого океана, дав шанс на спасение.
Старик приблизился ко мне и опустился рядом на скамью, по левую руку от меня. Он был вдвое ниже меня, но я без труда определяла в нем силу, которая навевала трепет и легкий флер ужаса. Ловким движением руки он рассек толстую древесную кору, сделав небольшой надрез. Из него тут же полилась густая темно-серая жидкость, которую Темный Лик с помощью незамысловатого заклинания заставлял течь в потемневший от времени сосуд.
Дерево потрескивало, но покорно даровало то, что старик желал получить.
– Сок Оккайо, – сказал он, добавляя в сосуд сухие бурые листья. – Пей, – старик перемешал содержимое и протянул емкость, наполненную почти до краев, мне.
– Что это? – недоумевала я.
– Ты ведь пришла за помощью.
– Да, но я ведь даже ничего вам не рассказала, – ответила я, с опаской поглядывая на содержимое старого сосуда. Жизнь на Мертвом острове научила меня более внимательно относиться к тому, что я употребляю в пищу.
Старик нахмурил густые брови.
– Говори, не говори – рецепт один. Здесь не я помощник тем, кто попал в переплет. Дерево помогает нащупать путеводную нить, дарует ответы, если в них действительно есть надобность. Не я, а Оккайо. – Рука Темного Лика накрыла зияющую рану на стволе, и та тут же затянулась. Словно и не было ее никогда. Чудеса!
Похоже, иного выхода у меня нет. По всему Междуземью на меня объявлена охота. Те, кто жаждет легкой наживы, рыскают по всему материку, мечтая первыми отыскать болотную ведьму. Тревожные сны не дают покоя, а от дома остались только обугленные головешки. Наверняка не зря покойная бабка упомянула имя этого старика, оберегающего живое дерево, словно свое чадо.
Я взяла из смуглых рук Темного Лика снадобье. Запах у него был довольно таки сносный.
– Пей, – вновь повторил старик, глядя на меня хмурым взором.
Я покорно отхлебнула из сосуда и тут же закашлялась. Терпкий, липкий сок Оккайо разлился по горлу. Он обжигал, заставлял сердце биться чаще. Дыхание сперло, голову пронзила нестерпимая боль. Сильная, словно стрела, пущенная из туго натянутой тетивы.
– Ведьма пропащая! Рохля болотная! – слышала я в свой адрес ругательства в тот момент, когда комната кружилась вокруг меня, превращаясь в одно пестрое бесформенное пятно. – Отчего не сказала, что…
Тишина окутала мой измученный разум. Темнота поглотила меня. Меня будто окунули в бочку с дегтем, из которого выбраться без посторонней помощи я никак не могла. Радовало лишь то, что боль улетучилась. Тело стало легким, невесомым, эфемерным. Оно парило над чернеющей под ногами бездной до тех пор, пока перед глазами не замелькали картинки. Словно яркие всполохи они ввинчивались в мое сознание, отпечатываясь в нем навсегда…
…Женщина с волосами цвета свежевыпавшего снега заламывает руки, сидя на коленях у крыльца. Ее слезы падают на землю, где тут же всходят нежно-голубые цветы…
…Мужчина, с головой покрытой черным капюшоном, очерчивает перед собой в воздухе таинственный символ, а после отступает в густые зеленые заросли, сделав свое темное дело. С его сморщенных пальцев сочится алая кровь…
…Девушка, с волосами черными, словно смоль, нежно касается ладонью моей щеки. Мгновение… и ее красивое лицо покрывается глубокими морщинами, волосы теряют былой лоск. Я пытаюсь дотронуться до нее, но ее тело осыпается к моим ногам горсткой пепла…
…Девочка со светлыми волосами и изумрудными глазами смотрит на меня снизу-вверх, а после скрещивает на груди руки. Ее юное личико искажает гримаса ненависти. Она открывает рот, и я слышу ее душераздирающий крик…
– Отчего не сказала, что беременна? – врывается в мое сознание голос Темного Лика, который надрывно кричит, склонившись надо мной. – Что же ты натворила, ведьма! Что же ты натворила…
На негнущихся ногах я вышла на почерневшее крыльцо, крепко обхватив руками Фердинанда. В душе поселилась тревога. Над домом, что находился в плену хранителя леса со странным именем Оккайо, повисла ночь. Непроглядная, черная, пугающая.
Не успела я попрощаться с Темным Ликом, как дверь за моей спиной с треском захлопнулась. Лязгнул металлический замок.
– И никогда сюда не возвращайся, ведьма! НИ-КО-ГДА! – кричал мне вслед старик, укрываясь от меня в своем доме, словно от прокаженной. – Накликала ты на меня беду, дурная! Пропащая болотница! Сгинешь, словно и не было тебя никогда!
Над головой зашелестели ветви Оккайо. Дерево что-то тихо шептало.
– Моргана, я что-то проспал? – зевнул Ферди, глядя на меня снизу-вверх. – Укуси меня хвостатый! – воскликнул жаб, приоткрыв рот от удивления. Янтарно-желтые глаза моего фамильяра округлились. Хотя, куда уж круглее!
Одна из веток привлекла мое внимание. Она склонилась столь близко к земле, что в пору было запнуться. На одном из крючковатых сучьев что-то поблескивало.
– А из тебя выйдет толк, ведьма! – проквакал мой маленький друг, с интересом рассматривая мое лицо, плечи, волосы. И что он только там увидел?!
Я спустилась с крыльца. Подол платья, почерневшего от сажи, путался в ногах. Бабка ошиблась. Темный Лик не помог мне. Разве что еще раз дал убедиться в том, что нет мне спасения.
«Сгинешь, словно и не было тебя никогда», – словно эхо, звучал в голове голос старика.
На дворе ночь, а кругом непроходимый лес. Куда прикажете идти? Впрочем, какой путь не выберу, итог все равно один – смерть.
Я направилась прочь от хижины. Над головой завыл ветер, словно хотел что-то сказать. Ветви Оккайо затрепетали, очерчивая в воздухе замысловатые фигуры и знаки. Одна из них опустилась к земле, преградив мне путь.
– Моргана, смотри! – взгляд Фердинанда был устремлен на крючковатые сучья, между которыми виднелся тонкий серебристый шнурок. Я склонилась, чтобы рассмотреть предмет получше.
– А ну не тронь! – раздался скрипучий голос Темного Лика у меня за спиной.
Я обернулась. Старик стоял на крыльце, судорожно хватаясь за шею. Словно что-то пытался отыскать на ней, но не мог. От былой силы, что исходила от него ранее, не осталось и следа.
Дерево будто ожило. Ветер усилился. Ветка заскрипела, взмывая воздух. Предмет упал вниз, к моим ногам.
– Чего стоишь, болотница?! – закричал мой фамильяр, размахивая в воздухе зелеными лапками. – Бежим!
Темный Лик, засучив рукава надвигался на нас.
Я спешно подняла тонкий шнурок с земли. Только тогда, когда предмет оказался у меня в руке, я без сомнений могла сказать, что это амулет. Небольшая подвеска обжигала кожу ладони, так как насквозь была пропитана магией. Я это чувствовала.
