Виктория Старкина
Келпи. Кольцо добра
И лишь с Анжелиной, поздно вечером, они долго говорили, сидя у огня в маленькой комнатушке, которую занимали в крепости Анжелина и Росс. Стася перекатывала ногой гантели Анжелины и смотрела на огонь, стараясь успокоиться, но ее сердце, по-прежнему, продолжало стучать слишком быстро, а ладони оставались влажными от волнения.
– А где Росс? – спросила она, оглядываясь.
– Полагаю со своим приятелем, обсуждают также, как и мы, возможно, даже куда эмоциональнее! – засмеялась Анжелина. – Ну же, рассказывай! Я в нетерпении!
Стася пожала плечами.
– Это было ошибкой, Анжелина, как я и думала, – просто ответила она.
– Неужели настолько плохо? – удивилась подруга.
– Нет, дело не в этом. Сначала было очень страшно, не спорю. Но в какой-то момент… я почувствовала, что сдерживаю себя, свои чувства, понимаешь… что все это обман… я никогда не была с человеком прежде… и это совсем иначе… потому что я – тоже человек. С Ларри все по-другому. Я не могу этого объяснить, но теперь понимаю все… Боже, что я говорю… Я не должна говорить такое!
– Ну, слава Богу! – Анжелина вдруг радостно обняла ее. – А я что говорила! Все так, как должно быть! Послушай меня, бросай своего Ларри, понимаю, что вы женаты, но я всегда знала, что он совершенно не подходит тебе! Даголлан намного лучшая партия для тебя, и мне он понравился с первого взгляда! И ты, наконец, сможешь быть счастлива! Иногда надо подумать и о себе! Ну их к черту, эти Граничные земли! Пойми, все, что происходит между мужем и женой – это тоже важно…
– Нет, – Стася решительно поднялась. – Этого не будет никогда. Я никогда не оставлю Ларри. И никогда не позволю никому решать за меня. Подобное больше не повторится, а мы с Ларри еще будем счастливы, когда сумеем победить его проклятье. Тогда и он станет человеком.
Всю ночь Стася не могла уснуть, она продолжала смотреть на звезды за окном, размышляя о произошедшем. Несомненно, она любит Ларри и будет любить всегда, но пропасть, лежавшая между ними, бездонна, и пока Килломара жива, пока он несет в себе ее черты, переступить ее они будут не в силах. Она никогда до конца не забудет о его чудовищной сущности, о поступках, которые он совершал, об опасности, которая исходит от него. А ей так хотелось почувствовать себя спокойно, хотя бы ненадолго!
Поглощенная своими переживаниями, Стася не заметила, как пробежало время. Войска Килломары затянули восточные долины, но пока не переходили к активным действиям, в то время, как дозорные каждый день докладывали о происходящем в стане врага. Однако, что именно затеял противник оставалось неясным. Было очевидно лишь, что в воздухе начала сгущаться опасность, повеяло тревогой и это ощущение передавалось всем живущим в крепости Драконьего ущелья. Здесь снова стихли разговоры и исчезли улыбки, люди казались мрачными и сосредоточенными, словно ежесекундно ожидали нападения.
В то же время очередной месяц был уже на исходе, и Стася, к своему огорчению, заметила перемены в поведении Ларри, который стал более раздраженным и несдержанным, он повышал голос на собраниях, иногда у него случались вспышки гнева, но хуже того: она чувствовала угрозу по отношению к самой себе, или же ей только казалось? Стася испытывала чувство вины и неловкости и потому старалась, по возможности, избегать его общества, что было нелегко сделать, находясь в маленькой крепости на вершине скалы.
Еще больше избегала она встреч с Даголланом, и когда изредка они сталкивались в темных коридорах замка, то оба краснели, смущенно кивали и старались побыстрее пройти мимо, не поднимая головы и не глядя друг на друга.
Стася проклинала тот день, когда Ларри пришла в голову эта блестящая идея, превратившая ее жизнь в ад.
– У меня комплекс вины и мания преследования, – жаловалась она Анжелине, единственному другу и советчику в женских вопросах, – Я все время жду, когда Ларри начнет предъявлять мне претензии, возможно, мне только кажется, но это похоже на паранойю, я вижу то, что хочу видеть! Я начинаю думать, что совершила ошибку, придя в Граничные земли. Я недостойна быть королевой, у меня нет сил победить Килломару, и я не знаю, что мне делать. Я хочу вернуться назад, в мир людей!
– Успокойся, мир людей скоро падет, как Медный замок, – заметила Анжелина. – Прекрати, Стейси. Давай подождем, как знать, может быть, у тебя и правда родится ребенок, который сумеет то, что не смогла ты. В конце концов, у него сильные родители, и если с детства воспитывать его правильно, если он будет изначально знать свою миссию – ему будет легче, чем тебе. К тому же, возможно, это будет мальчик. Все-таки, война не место для девчонок!
Стася старалась прислушиваться к своему организму, но не замечала никаких перемен, кроме, разве что, слабости, но, возможно, она стала просто следствием пережитых волнений.
Тем временем оставалось около трех дней до следующего перерождения, и Ларри жил ожиданием, что не добавляло ему положительных эмоций.
Проснувшись утром, он почувствовал головную боль и усиленное сердцебиение, кроме того, мышцы во всем теле ныли, вынуждая постоянно двигаться, он не мог расслабиться ни на минуту. Он расхаживал по комнате, распихивая ногами попадавшиеся на пути табуреты и поленья. Ларри испытывал страх перед невыносимой болью и тоску от измучившей его за долгие годы безысходности. Он потерял давно потерял надежду.
– Тебе нездоровится? – с беспокойством глядя на него, спросила Стася. Она осторожно попыталась обнять его.
– А что это разве новость? – резко ответил он, отстраняя ее руку.
– Прости, я только хочу помочь.
– Ты уже помогла, спасибо. Когда оживила меня.
– Ларри, я хотела, как лучше, я не хотела потерять тебя, пожалуйста, пойми, без тебя моя жизнь не имеет смысла…
– Вот как? – он стремительно обернулся, и Стася увидела, что его глаза потемнели от гнева. – Неужели?
– Что ты хочешь сказать? – Стася испуганно сжалась, прислонившись кровати. Она боялась вспышек ярости, еще с того дня в Москве, когда он впервые пытался убить ее.
– Почему ты не могла позволить мне спокойно умереть? Я был бы избавлен от того кошмара, который называется моей жизнью, а ты могла бы соединиться со своим любовником к всеобщей радости! И все были бы счастливы и довольны! Ты же ведь этого хочешь?
– Ларри, что ты такое говоришь? – растерянно прервала его Стася. – Я понимаю, это не твои слова, но сейчас ты оскорбляешь меня, и совершенно незаслуженно… Ты должен бороться со своей темной половиной, должен не дать ей победить себя!
– Давай такие советы себе! Ты и сама не ангел, как оказалось, у тебя тоже имеется темная половина! – он приблизился, выпрямился во весь рост и теперь выглядел угрожающе, – С меня хватит этого лицемерия! Думаешь, я не знаю, что твоя подружка говорит обо мне? Думаешь, я не знаю, что ты и сама предпочла бы быть с ним, а не со мной? Что приношу тебе только страдания, в то время, как он…
– Ларри, прекрати! – Стася бросилась к нему, – Ревность не к лицу королю! Вспомни, что ты обещал не возвращаться к этой теме! Вспомни, что ты толкнул меня к другому мужчине, вспомни, что мне не нравилось это решение! И я устала объяснять, я лишь выполняла твою волю, это был только мой долг… И поверь, все это не доставило мне ни малейшей радости, более того, моя жизнь стала настоящим адом, с тех пор, как это произошло! Мы с Дагом даже не заговорили ни разу после…
– Долг?! Хорош долг! А что ты еще готова сделать ради долга?! Ты не знаешь, что такой ад, Стася! Я не хочу больше ни видеть, ни слышать тебя! Моя мать была права насчет твоего семейства! Вы худшее, что есть в этом мире! – внезапно он замахнулся, но Стася, не отступив, продолжала смотреть ему в глаза.
– Ларри, если ты ударишь меня сейчас, – сказала она, стараясь сохранять спокойствие, хотя голос ее задрожал, – Я вряд ли уже смогу простить тебя. Пожалуйста, остановись!
Он замер, сжимая руку в кулак, а потом опустил ее, раздраженно передернув плечами.
– У меня и в мыслях не было бить тебя, – ответил он, – Тем более, что тогда мы бы вряд ли уже продолжили разговор когда-нибудь… Но я вне себя от ярости! И, пожалуй, я знаю, что с этим делать! Зачем мне бить женщину, когда есть мужчина!
И он с силой ударил деревянную балку, поддерживавшую балдахин кровати, которая с грохотом обрушилась на пол, и с быстротой молнии бросился прочь из комнаты. Стася замерла от неожиданности, а потом, вне себя от ужаса, побежала за ним. Его нужно остановить, пока он не совершил непоправимое! Пока не сделал того, о чем неизменно пожалеет после! Он не понимает, что делает, тьма уже завладела его сердцем!
Даголлан с Россом находились в это время на шатком мостике, который вел к одиночному утесу, служившему наблюдательным пунктом, они возвращались после ночного дозора, очевидно, дождавшись смены, когда Ларри, в расстегнутой рубашке, со сверкающими от гнева глазами, появился на краю плато.
– Эй! – крикнул он, заметив их, – Иди сюда, мерзавец! Немедленно спускайся!
Росс и Даголлан растерянно замерли.
– Что происходит? – спросил Даголлан удивленно. – Что с королем? Неужели, он это мне?
Но Росс уже все понял: он с детства слышал истории о шотландском монстре и понимал, что то, чему они сейчас становились свидетелями, было лишь проявлением неукротимой натуры чудовища, унаследовавшего от своей матери стремление ко злу и разрушению.
– Тебе не стоит идти туда сейчас, – Росс осторожно сделал шаг вперед, закрывая друга собой, – Он просто убьет тебя.
– Почему?
– Потому что он чудовище, Даг. И сейчас вся его злоба сосредоточена на тебе. Уходи, приятель, послушай меня! У него скоро перерождение, месяц на исходе. Ларри не контролирует свои поступки! Уходи скорее!
Даголлан отрицательно покачал головой.
– Ну, уж нет, – твердо ответил он. – Я не привык прятаться. Я не сделал ничего, что могло бы помешать мне предстать перед королем, и мне нечего стыдиться!
Он решительно пошел по шаткому мосту навстречу Ларри.
– Иди сюда! – крикнул тот снова, – Или я скину тебя в пропасть прямо оттуда!
– Я иду, Ваше Величество, я уже здесь! – крикнул Даголлан, спрыгивая с моста и направляясь к королю.
Ларри медленно приблизился, смело глядя ему в глаза, Даголлан поклонился.
– Можешь не кланяться, предатель, – прошептал Ларри, гневно прищурившись, вглядываясь в лицо противника, – Ты все равно сейчас умрешь.
– Что ты говоришь, господин, какой же я предатель? Я никогда не предавал тебя!
– Да? А кто пытался соблазнить королеву, чтобы потом, убив меня, занять мой трон? Или этого не было?
– Мой господин, ты же знаешь правду… Ты сам сказал мне… Я действовал по твоей воле!
– Прекрати свои жалкие уловки, ты интриган и негодяй, но твоя затея не удалась! Королева не сможет защитить тебя!
С этими словами он бросился на рыцаря, который ловко уклонился, оставаясь, однако, безоружным.
– Давай, доставай меч, он тебе не поможет! – Ларри снова сделал шаг навстречу своей жертве.
– Я никогда не обнажу меч против своего короля, – твердо ответил Даголлан, – Если ты убьешь меня, то убьешь безоружного.
– Мне все равно! – на лице Ларри появилась злая улыбка, он нанес своему противнику удар в плечо, от которого Даголлан рухнул на камни горного уступа, но, очевидно, Ларри не вложил всю силу, иначе этот момент был бы последним для рыцаря. Королю явно нравилась его забава, поэтому он не хотел, чтобы схватка окончилась так скоро.
– Поднимайся! – приказал он. – Давай, покажи, такой ли ты смелый, как в других делах!
Даголлан с трудом поднялся, держась левой рукой за вывихнутое плечо.
– Я не буду драться с тобой, – с трудом произнес он, – Ты не в себе, не ведаешь, что творишь!
Задыхаясь от быстрого бега, Стася выбежала из крепости и остановилась на лестнице. Испуганная, она уцепилась за перила, не в силах сделать ни шагу дальше.
– Нет! Ларри, пожалуйста, остановись! – крикнула она.
Ларри обернулся, услышав ее голос.
– Отлично, – мрачно заметил он, нахмурившись. – Пусть королева посмотрит на смерть своего фаворита!
Он снова сделал шаг вперед, Стася бросилась вниз, она кричала, умоляла его остановиться, понимая, что хотя Даголлан был отличным солдатом, разве мог он сравниться с тем, кто обладал совершенно иной силой, кто один побеждал целые отряды Килломары? С тем, кто в конце концов, не мог умереть!
– Ларри, это нечестное сражение! – в отчаянии, она повисла на его плече, – Ты дерешься с тем, кто слабее! Ты пожалеешь! Ты никогда себе этого не простишь! Где мои рыцари! Остановите же его!
Ларри легко оттолкнул ее, и Стася, отлетев в сторону, упала на камни. В ответ Даголлан кинулся к нему, они сцепились в смертельной схватке, у самого края обрыва, и ни Росс, ни рыцари не осмеливались приблизиться к ним, настолько яростным и безжалостным было сражение. Вокруг начали собираться толпы любопытных. Схватка короля и его рыцаря, не каждый день увидишь подобное! Как и везде в мире, в Граничных землях люди тоже хотели хлеба и зрелищ. Наконец, Ларри, высвободившись, нацелился нанести последний удар, стремясь сбросить противника в бездонную пропасть, и в это мгновение из крепости вышел Тонкий Джон.
Его борода развевалась на ветру, в руках он сжимал посох. Старый волшебник шел по ступеням так быстро, как позволял ему возраст, его губы были плотно сжаты, а в глазах застыла тревога.
Ларри замахнулся, и в эту минуту Джон направил на него свой посох, поток голубого пламени, вырвавшись из жезла, ударил его в грудь. Сокрушенный энергией невероятной силы, Ларри не удержал равновесие и сорвался с утеса, полетев вниз, в то время как Джон, быстро закрыл пылающее сердце на алтаре полой своего плаща, чтобы отключить защитное поле.
Ларри упал на острые камни на дне ущелья. Сейчас он находился всего в нескольких шагах за пределами линии защиты.
Джон вопросительно посмотрел на Стасю, которой Росс помог подняться.
– Что мне делать, королева Лориана? – спросил старый волшебник. – Каким будет твое приказание?
Несколько секунд Стася медлила. Она колебалась, тревога за Ларри не оставляла ее, но и обида, нанесенная им была слишком велика. Кроме того, он опасен, пожалуй, опаснее, чем прежде!
– Включите защитное поле, – жестко сказала она, наконец. – Я не могу рисковать жизнью моих людей.
Джон согласно кивнул, он вскинул брови, показывая, что поддерживает ее решение, и снял покрывало с сердца Гайдиара. Защитное поле было восстановлено, теперь Ларри не смог бы преодолеть его. Стася с беспокойством посмотрела вниз, туда, где ее муж все еще лежал без движения среди острых камней, устилавших дно ущелья.
– Что если он погиб? – с ужасом спросила она.
– Не волнуйся, ничего ему не сделается, – усмехнулся Джон. – Несколько ушибов и царапин, которые быстро заживут. Пусть поразмыслит над своим поведением, там, за пределами поля.
– Он присоединится к войскам Килломары, – тихо ответила Стася.
– Значит, так тому и быть, – ответил Джон. – Ты сделала все, что могла. Ты надела на него корону Олинора, ты отдала в его руки власть. Ты любила его, в конце концов. А что толку?
Стася отвернулась и оперлась руками на каменную стену. Даголлан осторожно приблизился к ней.
– Вы в порядке, госпожа? – спросил он.
Стася отрицательно покачала головой.
– Боже мой, – сказала она, с трудом переводя дыхание, – Какое унижение! Все это видели, все слышали его слова… Как будто я какая-то распутная девица… А ведь я так любила его, все, что я делала, я делала ради него… Пожалуйста, Даголлан, прошу тебя, давай забудем произошедшее, это была большая ошибка, я никогда не позволю этому повториться. Ты будешь моим другом и моим рыцарем, как и прежде, но не жди, что ты займешь место Ларри. Этого не будет.
– Я никогда этого не ждал, – Даголлан поклонился, поморщившись от боли. – Я лишь выполнял его приказы. Его и ваши, моя королева. Я ни на что не рассчитывал.
– Хорошо, – Стася благодарно кивнула. Она сама не понимала, зачем сказала все это, зачем выдала ему свои сомнения и переживания. – У тебя вывихнуто плечо. Иди, Тильда позаботится о тебе.
Даголлан, завернувшись в плащ, прихрамывая, направился в крепость, сопровождаемый своим верным приятелем Россом, в то время как Стася продолжала смотреть за лежащим на камнях Ларри, который, наконец, пошевелился, а потом медленно поднялся, посмотрел в сторону крепости на вершине, и его лицо выражало в этот момент такую ненависть, что Стася испуганно отшатнулась, как если бы он мог бы добраться до нее, несмотря на защитное поле, их разделявшее.
Лари встал на ноги, выпрямился и направился прочь. Молодая королева знала, что его дорога лежит на восток, несомненно, он направлялся в лагерь Килломары, чтобы возможно, остаться там навсегда.
Было раннее утро, и над горизонтом еще продолжали гореть равнодушные туманные звезды.
Старуха Тильда развела огонь, прошептала какие-то заклинания, быстрым движением вправила плечо Даголлана, вскипятила воду, приготовив отвар из целебных трав и, промыв раны, сделала перевязку.
– Никогда не становись на пути у королей, сынок, – пробормотала она наставительно, – Ты всегда будешь в проигрыше, не связывайся с ними! Они не такие как мы, простые люди!
– Да, я уже, кажется, понял, – вздохнул Даголлан, – Все и всегда повернется против тебя, ты окажешься виноватым, в то время как правда будет на стороне того, кто отдавал приказы. Но такова жизнь, Тильда. Мой долг подчиняться этим приказам и защищать нашу королеву. Спасибо за помощь!
Он поднялся и направился к себе, его чувства были в смятении, Даголлан понимал, что король, хоть и находился не в себе, все-таки затаил на него зло, да и королева теперь стремиться избегать встречи с ним, было очевидно, что о прежней дружбе не может быть и речи. Он думал, что минуты, проведенные с ней в Кольце добра, останутся для него драгоценным воспоминанием, но нет, он предпочитал поскорее забыть о той ночи! Как непредсказуема жизнь!
– Сэр Даголлан? – окликнул его женский голос. Он обернулся и увидел Кейру Моро, которая, подошла к нему, в ее больших широко поставленных глазах читалось беспокойство.
– Я слышала, ты дрался с королем? – испуганно спросила она. – Как ты?
– Все в порядке, – он постарался улыбнуться, – Немного болит плечо, но это скоро пройдет. Мне повезло, что Джон спас меня. Сейчас как раз хотел поблагодарить его.
– Может быть, позволишь составить тебе компанию? – спросила девушка с надеждой, – Я ведь тоже благодарна ему за твое спасение!
– Спасибо, почту за честь, – Даголлан несколько церемонно поклонился, и Кейра улыбнулась счастливой улыбкой. Она не была королевой, и она любила его, это казалось очевидным. Что ж, сейчас ему хотелось поддержки и покоя, потому он с радостью согласился на ее общество, и они вместе отправились к Тонкому Джону. По дороге к ним присоединился Росс.
А Стася осталась одна в своем кабинете, она вытащила из коробки фотографии родителей, и долго-долго разглядывала их, вспоминая время, когда те были еще живы. Когда она была маленькой девочкой и понятия не имела о долге, об ответственности, об обязательствах. А потом отправилась к Ошеане, к верному другу, который в любых ситуациях неизменно оставался с ней.
Она пробыла с Ошеаной до самого вечера, а когда вышла из конюшни, еще долго думала о чем-то, стоя на краю плато и глядя в беспросветную пелену ночи.
Потом она вернулась в крепость, прошла сквозь тронную залу, но не поднялась в свою комнату, а направилась в кухню, за этим помещением находилась общая спальня, которую делили рыцари. Как она и ожидала, Стася застала Даголлана у горящего очага. Он был с Россом. Увидев ее, Росс поднялся.
– Доброй ночи, Стейси, – сказал он, потягиваясь, – Пойду-ка я, пожалуй, спать, поздно уже. Да и жена, наверное, заждалась!
– Спокойной ночи, Росс, – ответила Стася, и, дождавшись, когда тот выйдет, приблизилась к огню.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, нарушив молчание.
– Уже лучше, спасибо, – ответил Даголлан, помешивая раскаленные угли, его движения выглядели напряженными, очевидно, он никак не мог прийти в себя после случившегося.
– Я сожалею о том, что произошло, – сказала Стася.
– Все в порядке, моя королева.
– Росс ведь ушел, чтобы оставить нас наедине, – заметила она, и Даголлан молча кивнул. – Он думает, что между нами что-то есть?
– Я никогда не говорил ему ничего подобного. Кажется, он просто хочет дать мне шанс, – он печально усмехнулся.
– Даг, наша жизнь зашла в тупик, это нельзя не признать,– тихо продолжила Стася, и рыцарь снова кивнул. – Я помню, как однажды ты говорил, что готов выполнить любую мою просьбу. Это по-прежнему так?
– Теперь более, чем когда-либо.
Она удовлетворенно улыбнулась, ожидая услышать нечто подобное.
– Что я должен сделать? – он замер и вопросительно посмотрел на нее.
Стася помедлила.
– Я хочу, чтобы ты взял в жены Кейру Моро, – сказала она, наконец.
Воцарилось молчание.
– Но я не люблю ее, госпожа, – возразил Даголлан растерянно, – Вы знаете, что я люблю другую.
– Но она любит тебя. Она осталась одна, и ей нужна защита. И потом, это единственный способ прекратить сплетни, единственный способ заставить короля забыть о том, что было. И единственный способ вернуть мне покой. Пожалуйста, сделай это ради меня! Она прекрасная девушка, я верю, вы будете счастливы!
– Но я никогда не смогу полюбить Кейру, моя королева, разве это честно по отношению к ней?
Стася пожала плечами.
– В древние времена у всех рыцарей была дама сердца, – ответила она. – И эта дама почти никогда не была женой. Женой была другая женщина, которую тоже по-своему любили. Я могу быть лишь иллюзорной мечтой, лишь дамой сердца, в то время, как она может подарить тебе настоящую семью. Разве ты не мечтаешь о семье? Ведь ты потерял своих близких, как и она!
Даголлан поднялся.
– Пусть будет так, – он поклонился, – Я подчиняюсь воле Вашего Величества. Но это не мое решение, я выбрал бы иной путь.
– Спасибо, я знаю, ты всегда предпочитаешь прямые дороги, – Стася кивнула. – Но так будет лучше для всех нас.
Она сжала его руку, а потом повернулась и быстро вышла из комнаты. В эту минуту ей показалось, что она приняла самое лучшее решение в своей жизни. Да, ей нелегко потерять Даголлана, но Даголлан и Кейра имеют право на счастья, у них есть будущее, в отличие от нее самой. Ее жизнь принадлежит Граничным землям. Люди восемь тысяч лет ждали, что она уничтожит Килломару, и она не поставит свою миссию под угрозу, ради возможности стать обычной женщиной. Ей не довелось быть счастливой женой и матерью. Что ж, пусть будет так.
На следующий день Даголлан нашел Кейру, которая, как всегда бледная и печальная, стояла на краю утеса, глядя на острые камни внизу, казалось, они завораживали ее.
Услышав шаги, она обернулась, и на ее губах мелькнула легкая улыбка.
– Доброе утро, сэр Даголлан, – сказала она, – Что заставило вас покинуть крепость в столь ранний час?
– На самом деле, я искал тебя, – ответил он, приблизившись.
Лицо Кейры стало серьезным, а в глазах мелькнул страх.
– Меня? И зачем же? – испуганно спросила она, прижимая руки к груди.
Несколько мгновений Даголлан молчал. Он колебался и раздумывал, Кейра продолжала ждать.
– Ты потеряла обоих родителей, – сказал он, наконец, с трудом подбирая слова, – Я подумал, что тебе трудно одной. И может быть, поэтому… Ты могла бы оказать мне честь и согласилась бы стать моей женой? Я понимаю, что мой род не столь хорош, как твой, но сейчас война и условности не имеют решающего значения. Тебе нужна защита и поддержка.
– Что?! – Кейра хотела продолжить, но у нее перехватило дыхание, она почувствовала слабость в коленях и медленно опустилась на валун у края утеса.
– Тебе не хорошо? – Даголлан бросился к ней, сжал ее руку, но Кейра тихо рассмеялась, а потом подняла на него счастливые глаза.
– Я согласна, – воскликнула она радостно, – Конечно же, я согласна! Как могло быть иначе! Я ведь люблю тебя, с первого дня люблю…
Признавшись в своих чувствах, она вспыхнула от смущения и закрыла лицо руками, Даголлан отвел ее руки от лица и коснулся губами ее ладони. По щекам Кейры покатились крупные слезы и, разрыдавшись, она прижалась к его груди. Рыцарь вздохнул, обнимая ее. Значит, так было суждено.
