Виктория Падалица
Еще Один Страшно Упрямый
Глава 4
Покинув клуб вполне успешно, если не считать парочку девок, которых нечаянно, но мощно задела плечом, я остановилась у выхода.
Кутаясь в пиджак от холода и щурясь спьяну, огляделась по сторонам и очень вскоре заприметила горца.
Тот ошивался неподалеку, буквально в нескольких метрах от клуба.
У дороги стоял и будто ждал кого-то. Совершенно один.
– А вот и ты! Куда сдрыснул?! Мы вообще-то не договорили! – рыкнула я и воинственно двинулась в его сторону.
Горец тоже заметил меня и буквально сразу.
Убедившись в том, что я движусь к нему и с не очень добрыми намерениями, горец, не произнеся ни слова, поспешил открыть дверь той красной иномарки, собственно, возле которой и стоял.
Так значит, красная иномарка из разряда роскошных, которая привлекла мое восхищённое внимание, ещё тогда, когда спешила на этот чертов день рождения сестры бывшего, оказывается принадлежала горцу…
Не бедствует, однако, раз на такой тачке рассекает. «Jaguar» у него, видите ли.
Не шибко разбираюсь в машинах, но… Кажись, новой модели, или безупречно ухоженной не сильно старой…
И улепетывать от меня не собирался вовсе, как подумалось изначально. Всего лишь ждал удобного момента. Всего лишь искал момент уединиться.
Не отшил меня. Значит.
Горец пьяно покачнулся, указывая жестом на иномарку и требовательно, но молча пригласил меня посетить ее салон.
Всё, прощен! Уже бегу! Бегу-бегу!!!
Не успел горец и рта раскрыть, чтобы сказать что-либо, если вообще собирался, как я с особой жадностью накинулась на его губы.
Непримиримо лишая самца способности сопротивляться моей необузданной страсти хищницы, я запрыгнула к нему на руки, одной рукой хватаясь за его шею, а другой яростно срывая с себя пиджак.
Атакуя шокированного горца беспощадным поцелуем в упор, я тискала его по волнистым волосам, впивалась в черную взлохмаченную шевелюру пальцами, и, как одержимая кошка, терлась об него всем телом.
Волнообразными движениями голодных бёдер, скользила по причинному месту мужчины, молниеносно ставшему таким твердым и манящим, что у меня адски закружилась голова, и лишь от непреодолимого желания ощутить в себе этот согласный орган немедля.
Мужчина стоял, не шевелясь.
Как истукан.
Как столб фонарный.
Вообще не отвечал взаимностью ни на мои ласки, ни на поцелуи.
Но меня это обстоятельство не останавливало ничуть.
Сама всё сделаю. Возьму инициативу в свои руки, хоть для меня такое поведение в диковинку…
Однако, вопреки всему, и после того, как мы с горцем оказались в иномарке, к делу страстному подключился и он.
Да так бешено подключился, что я не была готова к столь стремительному повороту событий…
Знакомство наше по итогу, толком не начавшись по-человечески, как у всех, – то бишь с банального приветствия и узнавания имен друг друга сперва, – шумно, с треском одежды, и необычайно скоропалительно перетекло в темпераментную прелюдию. И успешно завершилось на заднем сидении шикарной красной тачки.
После часа непрерывного обмена сладострастными стонами и не только, горец остался переводить дух в своей иномарке.
Ну а я, под предлогом малой нужды, отлучилась в клуб.
На самом деле, чтобы разыскать Аньку. К тому же, я начала трезветь, вот и слилась поскорее. Мне стало адски как стыдно за свою выходку, за опрометчивый трах с незнакомцем. Потому и убежала от него, да так, что пятки сверкали.
Убедившись в том, что свидетелей моего позора не было, ведь никто из присутствующих в зале клуба не косился на меня осуждающе, да и не глядел на меня в принципе, я не обнаружила Аньку, и тогда решила выпить снова. Пока ждала ее и высматривала, надо ж было чем-то себя занять.
На сей раз в бокале плескалось что-то крепкое, что попало мне в руки каким-то чудесным образом, само.
Вообще не помню, что именно заказывала и сколько, слишком нервничала.
Затем, переживая еще и за то, что подлая Анька ушла, не дождавшись меня, я выпила ещё и ещё. А дальше…
Дальше я уже ничего не помню.
***
Очнулась на лестничной клетке. На знакомом до боли этаже.
Точнее – на ободранных, местами покрошенных ступеньках многоэтажки, в которой жила ни первый год.
К счастью, меня не бросили в клубе, а доставили до двери собственной квартиры.
Кто-то неравнодушный развозил по домам особо недвижимых гостей. Возможно. А возможно, я и самостоятельно дошла. Чего, увы, не припомню.
Или Анька привела.
Нет, помнится, Анька была не сильно трезвее меня, и я разок даже поднимала её с пола, чтоб не затоптали.
Или то была не Анька?…
Я вообще видела ее после того, как с этим…, в машине?…
Вообще ничего не помню. Что такого я выпила вчера?
Оглядев себя и спросонья не обнаружив на наглухо застегнутом пиджаке ни единой пуговицы, я удивилась.
Затем продрала глаза, тут же догадалась, в чем дело, и еще сильнее удивилась, как вообще умудрилась натянуть пиджак задом наперед.
Ладно, не суть. Сейчас это не самое главное. Главное, что я дома.
Почти дома. Осталось найти ключи от квартиры…
Черт… Моя сумочка!
Понимая, что таки оставила сумку вместе с документами в клубе, но совершенно не помня где и когда, я на всякий случай покрутилась вокруг.
Нет сумочки. Черт.
А что если сумочка у него в машине осталась?!
Черт! Черт! Черт!
Ладно. Не время паниковать.
Главное, что есть запасной ключ, который всегда под ковриком. И телефон в кармане пиджака.
И главное, что меня в таком виде не видели соседи.
Надеюсь, и правда не видели…
Поднявшись со ступенек, я отыскала ключи и с божьей помощью отомкнула дверь квартиры.
Первым делом сразу в ванную.
Глянула на себя в зеркале и ужаснулась.
Наряду с потекшим макияжем, что разумеется было необратимо, а также с поистине необъятных масштабов похмельем, не заставило себя ждать жуткое осознание вчерашнего вместе с виной о содеянном безобразии.
Я ведь ранее не была замечена в случайных связях. Тем более с лицами нерусской национальности.
Вот правда, ни разу со мной не случалось подобного провала… А теперь… Настя, ты стала шлюхой.
Переспать с первым встречным. Да еще и с черным…
Как это называется у нас в народе?… Ах, да. Чернильница.
Настя, ты стала чернильницей. Поздравляю. Хоть на улицу теперь не высовывайся… Позору не оберешься…
Ох, какая же я легкомысленная была вчера…
И пьяная очень. Такой пьяной была впервые в жизни.
Даже не верится… По глупости переспала с типом, которого со слепу приняла за сицилийского красавца!
И какая муха меня укусила, что в бокал мой подмешали… Ну жуть как хотелось трахаться!
Вот как знала, что не стоило идти туда, на тот чёртов день рождения сестры бывшего! Чем-то напичкали меня некие недоброжелатели. Небось баба его новая!
Или может не пичкали специально, а просто отравилась суррогатом. Ведь неизвестно, что было налито в бокалы, которые я хватала без разбору и вливала в себя, вливала…
И хорошо, что меня увезли оттуда и доставили домой, а то б неизвестно, чего бы еще начудила помимо…
Вот же… Покувыркалась и даже имени его не спросила… По крайней мере я с этим горцем не свижусь больше никогда, и это поможет сохранить позор в секрете.
Да и никто с вечеринки нас не видел. И это замечательно. Как хорошо, что все закончилось благополучно, если не считать утерянных документов. Никаких свидетелей моего позора…
И ладно. Мы с ним все равно не пересечемся нигде. Никогда. И я забуду об этом ужасающем инциденте. Скоро. Ведь напоминать же некому. Свидетелей нет.
И главное никому… Даже подруге Машке не проболтаюсь.
Эта ужасная тайна уйдет со мной в могилу. А вот документы и сумочку придется поискать.
Глава 5
Так я думала три дня…
Целых три долбаных дня своих законных выходных, я вселяла в себя стойкую уверенность, что нас с горцем судьба не сведет более, никогда и нигде!
Моя шибкая уверенность ни на йоту не колебалась, пока не пришло время выходить на работу.
И я не поняла, как же сильно ошибалась все эти три долбаных дня наивного самовнушения, что больше никогда и ни под каким предлогом…
…В то злосчастное утро, я, в очередной раз сходив в проклятый клуб и в очередной раз услышав, что мою сумочку с документами там не находили, не успевала на работу.
Как не в себе, я неслась в бар, где честно тружусь официанткой. Как тут вдруг… Как будто перемкнуло внутри на мгновение…
Совсем случайно я повернулась назад. Да что-то на уровне подсознания дернуло повернуться….
И в ту же, бл***, долбаную секунду застыла, увидев его. ЕГО!
Его, мать твою! Горца, которого надеялась никогда больше не встретить!
Разумеется, первая моя реакция была вполне предсказуемой.
Я сдрейфила как пугливая коза перед космолетом и, затаив дыхание, поспешила преодолеть опасный участок дороги.
Опасный участок тем, что этот тип мог в лёгкую меня заметить.
Горец, с которым довелось так безрассудно пораспутничать и к сожалению, вовсе не так уж давно, чтоб он забыл, как я выгляжу, как раз покупал шаурму.
И именно неподалеку от бара, где работаю я!
И чтоб его, он тоже повернулся в мою сторону!
– Приветики! – крикнул горец и помахал мне так, будто мы хорошо знакомы.
Метнув в него косой гадливый взгляд, я не отозвалась.
Лишь ускорила шаг в зыбкой надежде, что тот не станет навязываться и всё поймет сам, с первого раза.
Или с первого взгляда.
– Эй, привет! – однако снова кричит горец, да так торжественно и громко, что стоящие в очереди за шаурмой люди мгновенно поворачиваются в мою сторону и тоже пялятся.
О боже, я сейчас умру от стыда…
И спрятаться негде. Кроме бара.
Но если зайду туда, этот баран за мной попрется.
Возможно. А возможно и нет.
Скорее всего, нет, ведь бар для посетителей закрыт до десяти утра, и горца туда попросту не впустят…
Сомневаюсь, что горец не в курсе, как работает бар. Да и читать наверняка умеет.
Однако, ему ничего не стоит зайти туда после открытия.
Может, ничего бы и не случилось.
Но рисковать своей и без того подорванной репутацией мне не хотелось. Потому со скоростью ракеты прилетело на ум обойти бар и зайти со двора.
Заметив краем глаза, что горец сел в ту самую иномарку, развернулся и теперь приближается, двигаясь по той же стороне, что и я, я резво отвернулась к витринам.
Делая вид, что рассматриваю их и что спокойна, как удав.
Вот уж не ожидала, что за мной поедет… Хотя может не за мной, а просто ему надо в ту же сторону…
Нет повода для волнения.
Нет абсолютно никакого повода… Ни малейшего…
Я спокойна и уравнобешенна…
Всяко ведь бывает…. В конце концов, не одна я попадаю в столь неловкие ситуации…
Однако, не прошло и долбаной минуты, как мое спокойствие улетучилось в миг.
Красная иномарка остановилась буквально в нескольких метрах передо мной. Не давая перейти дорогу.
Ладно. Придется обойти.
Сделаю вид, что не узнала его.
Пройду мимо. Просто пройду. Не факт, что он…
– Привет, ночная красавица! – в третий раз изрёк горец, теперь уже выскочив из машины и радушно ухмыляясь.
– Пока. – бросила ему и пошла вперед не оглядываясь.
Ночная красавица… Да чтоб его, паразита!…
– А чего так грубо, э? Пока…
Заворчал хамовитый тип, возмущённо взмахнув рукой – жест максимально типичный для представителей его нации.
– А того! Я тороплюсь! – огрызнулась я и принципиально ускорила шаг. Обрадовавшись, что сегодня обула балетки.
Кавказец же, так и не получив свое, поверженно запрыгнул в иномарку.
Ура. Наконец-то отстанет.
Может и не стоило мне переходить с ним на резкости. Мало ли какой он в обычной жизни…
И снова, однако, мое унылое умиротворение снова продлилось недолго.
– Куда торопишься? – кавказец же упрямо не желал понимать мои намеки и двигался следом, продолжая диалог.
– Надо куда. Дела у меня.
Шаг я не замедлила.
– Да ну их, дела… Дела никуда не денутся. Поехали кататься.
Спасибо. Покатал уже! Больше не сяду в его тачку. Никогда!!!
Не удержала смешинку, окинув типа очередным беглым взглядом. Невольно вспомнилось, как горец стукался головой об потолок салона во время «этого дела». Чуть дыру затылком не пробил, так старался…
– Поехали уже. Давай, садись. – настаивал он упрямо.
– Ага. Щаззз! Разбежалась! Ты не за ту меня держишь.
– Да я тебя вообще не держу. Моя рука на руле. А другая вот, шаверму обнимает.
– И отлично. Пусть они остаются там. Твои руки.
Я уже практически бегу.
А он не отстает. Едет рядом и бесит капитально.
Да уж. Вот это «подфартило».
Надо бы как-то послать его. Кратко, но доходчиво.
Лишь бы не переоценить свои возможности.
Помягче бы. Культурно. А то я вежливостью не отличаюсь, могу и нагрубить так, что потом проблем не оберешься.
Как-никак, а работа официантом в ночном баре накладывает на лексикон свои отпечатки и матовые барьерные рифы.
Но ведь и этот тип возможно не ангел. Да еще и странный он…
Может псих какой вообще… Еще зарежет в переулке, за то, что нагрубила…
Разглядеть его лицо повнимательнее постеснялась.
Как бы меня учили в детстве, что неприлично пялиться, тем более на кавказцев. Да еще и пристально. А тем более ложиться с ними в койку, пусть та койка и на колесах…
Но мимолетно оценив его образ с ног до головы, пришла к выводу, что в ту ночь совсем пьяная была.
Раз смогла спутать его с… Далеко не Массимо.
Даже если очень издали. Даже сослепу.
Внешность у горца незаурядная. Не в моем вкусе совершенно. И еще он ну очень длинный. Худой и длинный. Как тень будто. И чернявый, бровь густая, вроде бы как одна, сросшаяся, волосы на голове вьются, беспорядочно торча в разные стороны.
Думала, горец тогда был растрепанный, из-за ветра. А оказалось, это его обычная прическа.
Неряха, одним словом.
И нос… Этот его горбатый, орлиный нос. Такой громоздкий у него «краник», что только и остается удивляться, как до губ долезть смогла, при этом не выколов себе глаз.
Преследуемая красной иномаркой, с которой теперь вились лишь нескромные и оттого плохие ассоциации, я пешим ходом миновала лишний проспект, затем повернула за угол. В надежде, что кавказец прямо поедет, а я в последний момент таки успею на работу.
А он, падла, все равно за мной!
И не отстает же!
И долго он кружить тут будет? Я ж на работу опаздываю! Черт, ну опоздала же! Он даже не понимает, каких проблем мне накидал своим упрямством!
На часах уж как было ясно, что сегодня мне выпадет адская взбучка от шефа-дьявола. Но я продолжала двигаться вперед, чтобы горец не прознал, где работаю.
Откуда он тут взялся вообще? И где был всю ночь, раз дома не поел?
Стоп, стоп…
Меня совершенно не должно заботить, где он был и почему не ел дома!
Кстати…
– Шаурма твоя стынет! Встань где-нибудь и поешь!
Наконец я придумала, как его отвадить. Хоть и не была уверена, что это сработает, но очень надеялась и уже практически помолилась за свершение чуда.
– Да успеется! Садись, говорю! Время теряешь!
Вот идиот…
Вчера такой нелюдимый был.
Еле уговорила. А сегодня вон… Нарисовался, неадекват, хрен сотрешь! Его такого, окаянного.
Не шибко разбираюсь в национальностях Кавказа. И едва ли отличу одного представителя от другого. Но этого барана уж точно отличу, кем бы он не был!
И как я могла разглядеть в нем сицилийца? Во дура…
– Сказала же, не-ко-гда! Занята я! Я вообще-то работаю! В отличие от некоторых!
Завершив наше непредвиденное общение резче чем думала, я шустро завернула в первый попавшийся закуток между зданиями, чтобы кавказец не смог поехать за мной дальше.
Переждала немного во дворах в надежде, что он все понял и наконец-то на совсем отвял. И затем, выглянув и убедившись в том, что красной иномарки нет нигде поблизости, я бросила внимание на свои наручные часы и изо всех ног побежала на работу.
Ну вот. Опоздала, черт. Почти на полчаса.
Директор этого ох как не терпит. Сейчас спустит с меня три шкуры…
***
– Гладкая! Тебе на будильник скинуться всем колективом?! Или с зарплаты твоей вычесть?!
Лысая еврейская морда, то есть мой шеф, «радушно» поджидал меня у порога бара.
– Простите, Вениамин Вик…
– Выговор тебе! – шеф даже не дал мне объясниться. – Вы-го-вор! И штраф! Премии лишу! Еще хоть одна минута твоего опоздания, и вылетела б ты пробкой отсюда! Прямо сегодня же!
Наплевался шеф вдоволь, громко выказывая недовольство и совсем не стесняясь чужих косых взглядов. И после, весь на эмоциях, вздернутым круглым брюхом вперёд, в своей привычной гордой манере вкатился обратно в бар.
– Больше такого не повторится, Вениамин Викторович. – нерешительно шепнула я вслед, понимая, что он все равно не расслышал.
Этот лысый еврей-шеф и слушать меня не стал. Наорал знатно при прохожих, покупателях шаурмы, и всех коллегах, пристыдил, унизил у всех на виду. И более чем уверена, что даже на этом козлячьем беспределе он не уймется. Будет же весь день полоскать меня да так, как будто что-то у него украла.
Черт! Ну думала же я, что обойдется! Все три дня надеялась, что не будет глобальных неприятностей! А неприятности же так не думали. Неприятности мои только начинаются.
И все это он виноват! Тот косматый тип на красной иномарке!
Глава 6
С Машей в баре сегодня.
Срочная встреча после позорной взбучки от шефа, который к счастью, смылся домой пораньше и долго не мозолил мои глаза.
На этот раз прокатило более-менее. Но если еще хоть раз повторится мое опоздание, да хоть всего на две секунды, то меня лишат премии. Ради которой, собственно, я и пашу до сих пор у этой лысой еврейской морды.
Пора бы искать другую работу и не мотать себе нервы, кстати… А то, с таким-то графиком, скоро и жить сюда перееду, на рабочее место. Но даже тогда шефу все равно все будет не так.
С Машей же – это подруга моя любимая – мы видимся часто. Это уже своего рода традиция у нас, – среда и пятница стабильно она заседает в баре. А я, хоть и график у меня в теории плавающий, стабильно и всегда по этим дням работаю.
Сегодня на календаре как раз среда. И мы с Машей не только и в очередной раз перемываем кости ее парню-козлу, побыстрее бы уже бывшему насовсем.
Но и коллективно мыслим о том, как ей подзаработать на чужом старье.
Сегодня в нашем баре что-то народу маловато. И меня от монотонного бухтежа подруги, от вынужденного безделья, и от того, что не надо было мыкаться от клиента к клиенту, и балансировать над их головами с подносом и кружками пива в три ряда, клонило в сон.
Маше же дали ответственное задание. Теперь она распродает вещи времен СССР, попросила о том пожилая соседка.
Соседке от хлама, видите ли, избавиться надо. Да так, чтоб самой не возиться и не искать, кто вывезет. А Маше за это вроде как процент перепадет. Жить же на что-то надо. А у Маши, как всегда безработной, очень много запросов и расходов на красоту.
– Так и напишу. Продам диван. Состояние почти нового… Раскладной, кожаный… – задумчиво строчила Маша объявление, наверняка полагая, что сможет неслабо обогатиться на этой драной рухляди. – Продам диван. Раскладной…
– Пропуканный. – вклинила я желчно, подпирая ладонью щеку и зевая от смертной скуки. Лучше уж еще раз про парня ее поговорили бы. Чем про диван, которому давно пора на мусорный полигон. – В метал-пабе «Драный Диван» отлично впишется. В интерьер им. Там такие диваны и нужны как раз.
– Ну блин, Насть… Не сбивай с мысли. И так тяжко думается… – нахмурилась Маша, не отвлекаясь от своего занятия. – Если дырка очень маленькая и ее почти незаметно, можно сказать, что диван без дефектов? Как думаешь? Нет. Нельзя. Иначе это будет враньем… Блин… Как же это продать-то…
Машка обиженно надула розовые, блескучие от нового блеска губы, и вздохнула, продолжая печатать объявление в телефоне.
– Главное, не траханный. Диван, имеется в виду. Знаешь ли. Лучше регулярно пукать в него, чем кончать. – подчеркнула я с иронией, желая хоть мельком увидеть ее улыбку, а не белобрысую макушку с прямым, идеально выглаженным пробором.
– Фу, Настя. Кто такой купит… С таким-то описанием… – брезгливо поморщилась Машка и медленно потянулась за своим кофе. – Что ж написать-то, а…
– Так и пиши. Как есть. Правду. – настаивала я упорно, предлагая ей вообще не заморачиваться. – Диван девственный. Без пятен. Вряд ли бабка на нем зажигала, в конце концов. Хотя… А кто знает, что было в ее сознательную и не очень молодость… Кто их знает, божьих одуванчиков этих…
Я дождалась, когда Маша поднимет голову.
И когда это свершилось, я продолжала.
– Одна бабка, вот… Она как-то со мной в очереди стояла к гинекологу – так тридцать абортов сделала.
– Обалдеть… Тридцать?
– Ага. Прикинь? И последний, видимо, не так давно.
– Любвеобильная, однако. Бывает же… Одуванчики те еще… – усмехнулась Маша и опустила взгляд, опять уткнувшись в свой телефон. – Так. Продам диван. Состояние нового. Торг при встрече. Нормально будет?
– Отлично. – кивнула я торопливо. – Пиши уже давай.
Прождав целую вечность, пока Машка закончит придумывать объявление о продаже дивана, раскладного и пропуканного, я за малым чуть не заснула прямо за столиком.
– Задрюченная ты какая-то, Насть. – подметила Маша то очевидное, чего сокрыть возможным не представлялось.
– Да шеф мозги вынес. – борясь с подступившей сонливостью, я нехотя выпрямилась и протерла глаза. – Слава Богу, ушел пораньше. Хоть присесть теперь можно. Без чуткого надзора этого козла…
– А за что он тебя так нахлобучил? Клиент нажаловался?
– Не клиент. Да опоздала, блин…
– Ты? Опоздала?
– Проспала. С кем ни бывает.
– С тобой как раз и не бывало ни разу. Не похоже на тебя. Ты всегда такая ответственная.
– Так получилось. – пожала я плечами, с дикой неохотой поддерживать тему разговора.
– Ты часом не заболела?
Маша настолько удивилась, что даже отложила телефон в сторонку и придвинулась ко мне.
– Усталость накопилась, наверн. Может и заболевать начинаю. Немудрено, Маш. Вон сколько народу тут околачивается. Еще и шеф этот… Вообще ни за что отчебучил, козлина… Того и гляди, и правда премии лишит.
Или вообще уволит, а я не успею найти работу…
И что потом? Бомжевать? В мусорках рыться в поисках еды?
– Не переживай ты так, Настен. Всё равно он тебя не уволит. Бар загнётся без тебя. И ты это знаешь.
– Да не переживаю я. Всё нормально. Пофигу на него вообще. – вздохнув тяжко и обняв себя, я уткнулась в столик лбом.
– Может шеф тебя ревнует, потому придирается? – предположила Маша лютый бред. – Может ты ему в душу запала?
– Боже упаси. – не поднимая головы, открестилась я максимально показательным жестом.
Маша некоторое время молчала.
А затем задала крайне сложный вопрос, на который лично мне было нечего ответить.
– Кстати, Насть. А почему у тебя парня до сих пор нет?
