Виктория Лукьянова
Обретая счастье
Глава 3
– Эээ, то есть? – прошептала, но никто не услышал моего голоса. Потому что в этот же момент заговорила Маргарита Александровна, которая обратила на себя все внимание.
– Мария Степановна, позвольте, я вас познакомлю. Наш… э… тренер, Роберт Васильевич Громов. Возможно, вы даже слышали о нем, – с каким-то явным намеком произнесла она, но я лишь покачала головой, пытаясь заставить шестерёнки не визжать и скрипеть, а плавно работать, собирать информацию, анализировать ее и не выглядеть напуганным птенцом рядом с огромным хищником. – Роб… То есть Роберт, а это Мария Степановна Селезнёва. Мама Андрея и Антона.
Я жадно проглотила комок и уставилась на директора, стараясь проигнорировать тот факт, как в молчаливом испепеляющем взгляде отразились мои бешеные от страха глаза. Надеюсь, он не примет на свой счет и подумает о том, что произошло на парковке. Пусть лучше уж так, чем… Нет, нельзя думать. Нельзя!
– Приятно познакомиться, – повторила, радуясь, что голос не сорвался на писклявый звук.
– И мне, – отозвался тренер, продолжая скользить цепким взглядом.
Нет, я не видела его глаз, потому что сосредоточилась исключительно на том, что говорила Маргарита Александровна, но моя кожа отчетливо сигнализировала – он изучает. Он разглядывает, причем даже не пытается скрыть своей заинтересованности.
Я сглотнула во второй раз и переплела пальцы, которые подрагивали от любого звука или взгляда, брошенного в мою сторону.
– Мы уже обсудили небольшую неприятность, случившуюся сегодня, – произнесла Маргарита Александровна, возвращая меня к острой проблеме, которую она, скорее всего, не считала столь опасной, раз легко разрешила конфликт, – и пришли к тому, что ребята остаются в нашей школе. Ведь так?
Кажется, она все еще сомневалась в том, а не уведу ли я своих мальчишек. Неужели они действительно заинтересовали и ее, и его? Ох, лишь бы не его!
– Да, остаются, – пробормотала я заплетающимся языком.
Тренер, имя которого тот самый заплетающийся язык как раз отказывался произносить, обогнул стул, на котором я сидела, и занял второй, чуть подальше. Но все же слишком близко от меня. Я втянула полной грудью воздух, намереваясь взять под контроль мысли и сосредоточиться исключительно на деловых вопросах, тем более тех, что касались моих сыновей, как воздух, пропитанный его парфюмом, тем самым, который сбил меня с толку несколькими минутами ранее, вновь ворвался в легкие. Мне стало душно и обжигающе опасно. Я торопливо выдохнула и постаралась отвернуться, молясь о том, чтобы щеки не покрылись пятнами – алой краской, к которой была склонна светлая кожа.
– Вот и здорово! – воодушевленно произнесла Маргарита Александровна, хлопнув в ладони. – Тогда нам стоит подготовить новый договор на обучение ребят, и далее уже согласовать новый режим, тренировки и прочие нюансы.
Быстро она. Мои губы дрогнули в полуулыбке, стоило подумать о том, что моих мальчишек не только никто не выгоняет из школы, но и хотят тренировать как будущих чемпионов… Да любая мать была бы обеими руками и ногами «за», радуясь и тут же пускаясь в пляс. А я вот сдержала улыбку и вздрогнула, услышав бас тренера. Да что ж он такой пугающий!
– А ваш муж не против?
Кажется, этот вопрос, прозвучавший совсем невпопад, заставил не только меня изумленно уставиться на великана, но и директора перестать улыбаться и выпучить глаза. Две ошеломленные женщины и один здоровяк, который гипнотизировал взглядом мои переплетенные пальцы. И что он там искал?
– Муж? – глухо повторила. – А при чем здесь мой муж?
Тренер покачал головой, удобнее устраиваясь на стуле, который был мелковат для него. Приняв удобную позу для беседы, благодаря которой он мог рассматривать меня, не утруждая свое крупное тело изворачиваться, мужчина заговорил, а я сжалась и прислушалась к словам, пытаясь сопоставить его вопрос с тем, что услышала после.
– Сейчас вы готовы пойти на довольно серьезный шаг, переведя своих сыновей из разряда обычных учеников, проходящих обучение в этой, да не только в этой, школе. Понимаете, многие родители отправляют своих отпрысков заниматься гимнастикой, танцами, борьбой или рисованием лишь бы заполнить свободное время детей и не позволить тем шататься по подворотням в сомнительных компаниях или не торчать перед мониторами компьютеров. Вариантов много, как и решений.
Я, слушая его, вынуждена была согласиться. Своих отправила на тренировки по аналогичной причине – им нужна дисциплина, место, где они выплеснут лишнюю энергию и заполнят образовавшийся между школой и вечерними общими посиделками время. Так я была бы уверена в том, что мои мальчишки не занимаются ерундой, пока я на работе. Кивнув, я продолжила слушать здоровяка, загипнотизированная его голосом.
– Из тех ребят, которые проводят день за днем на тренировках, лишь единицы уходят в профессиональный спорт. Не спорю, для общего здоровья дополнительная нагрузка не повредит. Но вы не должны исключать того факта, что если ребята займутся профессионально борьбой, и неважно, какой, никто не исключает максимальных нагрузок и травм. Я говорю так, потому что сам прошел через это же.
Уставившись на мужчину, медленно кивнула. Конечно же, я не исключала обратной стороны блестящей медали…
– Я видел ребят, с которыми я тренировался и ездил на соревнования. Не все из них решили и во взрослой жизни заниматься профессионально спортом, как я. Многие даже жалеют о пережитых в юношестве сверхнапряженных нагрузках. Но это те нюансы, о которых вы должны знать и понимать.
Я вновь кивнула, уже расценивая его слова иначе. Он заботился о том, правильно ли я делаю выбор. Неужели действительно заботился? Мне подурнело, и я вдохнула воздух, наполняя легкие его парфюмом, с которым потихоньку начинала свыкаться.
– Поэтому и спрашиваю, осознаете ли вы всю ответственность принятого сейчас решения? И не против ли ваш муж и отец ребят?
– Не беспокойтесь, мой муж не против. Я в разводе, – отчеканила каждое слово, сохраняя на лице полуулыбку. Пальцы перестали подрагивать, и я их распрямила, демонстрируя ему то, что он там, по-видимому, как раз и искал – кольцо. То есть его отсутствие.
Не изменился. Он ни капельки не изменился…
Тренер кивнул и отвернулся, позволяя Маргарите Александровне продолжить говорить. Будто с моим ответом он потерял все внимание ко мне. Я стала неинтересна ему. А ведь тогда… Ох, не хочу думать! Не хочу вспоминать!
– Замечательно, – сдавленно произнесла Маргарита Александровна, заполняя своим приятным бархатистым голосом тишину. – Мы подготовим новый договор, согласуем расписание и вам, Мария Степановна, необходимо будет подъехать и подписать все бумаги.
– Конечно, – согласилась, старясь не выдавать своего волнения. – А теперь, если вопросов больше нет, я пойду? Заберу ребят домой.
– Да-да, – Маргарита Александровна подскочила и неожиданно замерла, когда из хрупкого кресла поднялся он.
– Я сам провожу, – произнес тоном, не терпящим возражений, но при этом настолько приятным, что растерялась не только я, но и девушка.
Распрощавшись, покрепче перехватила ремешок сумки и торопливо побрела к выходу, словно копчиком ощущая его взгляд. И почему копчиком? Разве не в спину обычно в таких случаях смотрят? Но возмутиться у меня не хватило ни смелости, ни желания оборачиваться. Он все еще пугал до мурашек.
Выбравшись за пределы директорского кабинета, я уставилась на мальчишек, которые были сосредоточены на телефоне. Мое появление они заметили лишь после того, как я заговорила, потребовав от них немедленно собираться и идти на парковку.
Антон подскочил первым и замер, посмотрев за мою спину. Да, зрелище, наверное, было пугающим!
– Поторапливайтесь, – произнесла спокойно, пусть внутри и клокотало от раздирающих на клочки чувств.
Андрей поднялся медленнее брата, но и он оказался ошарашенным тем, как позади меня неторопливо передвигался медведь. Ох! Ну почему именно сейчас в мою голову лезли подобные сравнения? Наблюдая за тем, как мальчишки собрали свои вещи и первыми вылетели из приемной в коридор, я осторожно оглянулась и решительно попыталась распрощаться, отделавшись от тренера.
– Я вас провожу, – улыбнулся он, проигнорировав мои слова.
Открыв рот, тут же закрыла его, попридержав желание возмутиться. Ведь я его чуть не сбила! И мне простили мою невнимательность на парковке, вместо того, чтобы оформлять ДТП и затаскать по судам, пытаясь отобрать все деньги, имущество и детей. Ох, ну и зачем я еще детей приплела?!
Мы шли по тому же пути, как я и попала в школу. Вот только в этот раз все было намного хуже. Да и мальчишки, как назло, умчались вперед, оставляя меня позади с тем, в присутствии кого я терялась и тряслась как осиновый лист на ветру. Приблизившись к лестнице, выдохнула и постаралась спуститься без приключений, помня о черной полосе, которая все еще преследовала меня. Выдохнула, когда последняя ступенька осталась позади. Далее путь лежал через пост охраны, где я должна была сдать пропуск, и на прохладный воздух, который бы спас меня от подавляющей энергетики в совокупности с его парфюмом.
– Пожалуй, я дальше сама, – прохрипела, оглянувшись на тренера, который весь путь шел следом и явно сверлил во мне дыру размером в ядро земли! Потому что там, где прикасался его взгляд темных почти черных глаз, у меня все пылало адским пламенем. Причем страдал исключительно мой зад!
– Все же я вас провожу, Мария Степановна, – учтиво произнес он, а я растерялась, встречаясь с его взглядом. Вот как отказаться-то, когда на тебя смотрят так?
Кивнув, я торопливо стала перебирать ногами, выискивая свой многострадальный автомобиль, у капота которого уже крутились сыновья и о чем-то спорили. Вот только когда я очутилась в их поле зрения, они замолкли, но причиной их гробовой тишины стала не я, а тот, кто стоял за моей спиной. Ох, мне талант этого здоровяка производить впечатление на детей, и седых волос в свои тридцать было бы меньше.
– Ну все, мы пришли, – бросила через плечо, запустив руку в сумку. Стала шарить по кармашкам и отсекам, пытаясь отыскать ключи, которые вечно забивались в самый укромный уголок. И кто придумал женские сумки? Настоящий лабиринт!
– Вижу, – отозвался мужчина, оглядев сначала парнишек, вытянувшихся по струнке, после и злосчастный кусок железа, благодаря которому я чуть не угробила великана. Или не так? Он же мог легко смять мою консервную банку своими ручищами!
Представив это зрелище, я сглотнула комок и с удвоенной силой принялась искать ключи. Ну, где же они?!
– Мам? – послышался тихий голос Андрея. – Все в порядке?
Кажется, даже мой сын заметил, как я переменилась в лице, когда поняла – сумка-то не бездонная, а ключей в ней нет.
– Да, – прошептала и расстегнула замок полностью, пытаясь заглянуть в нутро кожаного монстра, поглотившего самое важное – мою надежду на спасение. Ведь окажись я в салоне машинки и заведя мотор, смогла бы унести свои короткие ножки подальше от человека, который отчего-то предпочитал стоять рядом и сверлить меня темным нечитаемым взглядом.
– Мам! Только не говори, что опять потеряла ключи? – выдохнул Антон и театрально хлопнул себя по лбу.
Этому жесту его научила моя подруга, за что ей, конечно же, огромная «благодарность». Сыновья – мое испытание! Да еще в его присутствии! И как их тренер расценит поведение мальчишек, которые демонстративно закатывают глаза и говорят о том, как их мать что-то опять теряет? Я бы начала сомневаться…
– Нет, не потеряла, – возмутилась, сдерживая ругательства. – Сейчас найду.
И тут же у машины в окружении свидетелей моего очередного провала высыпала на асфальт содержимое сумки. Над головой послышалось хихиканье мальчишек. Что же, не впервой.
– Мам, ты опять потеряла ключи.
– И как часто ваша мама теряет что-то? – В ответ на заключение Андрея послышался бас тренера.
– Ну, – протянул сын, – в последнее время все чаще и чаще.
– Так! – возмутилась я, поднимая голову и рассматривая столпившихся надо мной мальчишек. Он же оставался чуть в стороне и, словно огромная скала, нависал над нами. – Я не потеряла. Просто они куда-то подевались. Сейчас найду, и поедем домой.
Хмыкнув, Антон покачал головой, а Андрей закатил глаза, выдыхая. Им не спортом нужно заниматься, а выступать на сцене. Два клоуна, ей-богу!
– Мам, может ты действительно их потеряла? – Голос Андрея смягчился. – Давай мы поищем?
От его поддержки мне стало чуточку легче. Ох, лучше бы все это происходило без участия их тренера, который все еще предпочитал стоять подле нас и наблюдать за маленькой семейной проблемой.
– Да… Наверное, нужно поискать, – согласилась я, сгребая в сумку разбросанные вещи.
Ребята побросали свои спортивные сумки и только собрались отправиться по моему маршруту, тщательно исследуя каждый метр пройденного пути, как пугающий бас вновь раздался над моей головой. Я, собрав вещи, поднялась и уставилась на улыбающегося мужчину.
– Возможно, я вам смогу помочь, – произнес он, опуская ладонь в карман брюк. – Ваши ключи похожи на эти?
Когда его рука показалась перед нами, а на раскрытой ладони сверкнул мой девчачий розовый брелок, я ахнула, а мальчишки вовсе рассмеялись. Маленькие предатели!
– О, спасибо, Роберт Васильевич! – затараторили они в унисон.
– Не за что, – хмыкнул мужчина, наблюдая за тем, как я яростно вырвала из его рук брелок и прижала к груди сжатую ладонь. – Мне на охране передали. Когда вы пропуск получали, выронили. – Теперь его взгляд, будто лучившийся счастьем, был направлен исключительно на меня.
– Благодарю, – процедила сквозь зубы.
– Будьте внимательней, – подмигнул, отступая.
Я растерянно уставилась на мужчину, пытаясь сообразить, что должна еще сказать. Поблагодарила – молодец, сдержала раздражение – вообще умница! А ведь ключи мои у него были с самого начала! Нахмурив брови, я развернулась и скомандовала мальчишкам собирать вещи и залезать в машину. Раздавшийся короткий звук сигнализации ускорил их.
– Приятно было познакомиться, Мария Степановна, – послышалось из-за спины.
Сглотнув, я обернулась и уставилась на великана, пытаясь совладать с собой.
– И мне, Роберт Васильевич, – с трудом произнесла его имя, которое будто шипами царапало язык. – Надеюсь, мои сыновья не доставят вам неприятностей.
– Мы обязательно сработаемся с вашими сыновьями, – ответил он, сохраняя прежнюю учтивую улыбку и добродушный тон в противовес раскатистого как гром голоса. Ох, и не зря у него такая фамилия, говорящая. – До встречи.
Кивнув, я торопливо забралась в машину и все еще дрожащими руками воткнула ключ в замок зажигания и в первый раз за этот день обрадовалась – моя любимая жестяная банка завелась с первого раза.
Тренер отошел чуть в сторону, продолжая наблюдать за нами. Мальчишки стали махать рукой, прощаясь. Он ответил им тем же – его крупная ладонь поднялась и взмахнула пару раз. Но разве так общаются ученики и учителя? Я, обуреваемая мыслями, крепко вцепилась в руль и осторожно покинула парковку, маневрируя между автомобилей.
– Мам! Мам!
– Что? – я ахнула и взглянула на Антона, который явно пытался до меня докричаться, пока все мое внимание было сосредоточено на дороге.
– Он, правда, классный?
– Кто? – хрипло произнесла, вклиниваясь в ряд на разворот. Еще минут десять, и мы будем дома, если, конечно же, по пути не соберем все пробки мира!
– Роберт Васильевич, – с гордостью произнес сын.
– Наверное. – Пожала плечами, стараясь не думать о мужчине, имя которого вызывало во мне странную реакцию.
– Кстати, он нас тренировал вчера, – произнес Андрей, поддерживая беседу.
– Он будет вас и дальше тренировать, – ответила я, мысленно поблагодарив небеса за свободную дорогу. Мне срочно нужно домой – откупорить новую баночку с пустырником. Мои нервы не доведут до добра.
– Что?! – послышалось дружное то ли восхищение, то ли крайняя степень удивления.
Хмыкнув, я промолчала. Пусть помучаются чуток. Позже расскажу им.
Глава 4
– Роберт? Добрый день! – Высокий, по мне мнению Громова, мужской голос привлек его внимание.
Обернувшись, он увидел спешащего к нему парня в идеально сидящем костюме и зачесанными набок по последней моде светлыми волосами. Смерив молодого человека внимательным взглядом, Роберт улыбнулся, приветствуя «правую руку» Никольского.
– Привет, Лука, – проговорил Роберт, пряча крупные ладони в карманах.
Передернув плечом, мужчина еще раз взглянул на поворот, за которым скрылась маленькая машинка женщины, сумевшая привлечь его внимание, и отвернулся, прислушиваясь к парню. Тот что-то произнес про погоду, плавно переходя к сути вопроса, из-за которого он появился в школе Мары.
– Да, она на месте.
– И не ждет меня? – усмехнувшись, Лука аккуратно поправил галстук.
Роберт пожал плечами, зная, что отвечать на данный вопрос не имеет смысла. Тихая вражда между Маргаритой Некрасовой и новым помощником Никольского грозила перейти в открытую войну, но пока оба держались из последних сил, подавляя желание уколоть друг друга. Во многом относительно спокойной обстановке способствовал Роберт, играя роль буфера. Но и он отмечал, как Мара злилась на Луку, не так давно заменившего на этом посту девушку. Все-таки она ревновала, пусть и не показывала истинных чувств, а Вик то и дело загонял свою молодую и энергичную жену в ловушку, пытаясь усмирить ее пыл и чуток одомашнить.
– Вы уезжаете? – поинтересовался Лука.
– Нет, я кое-кого проводил, – вновь поведя плечом, ответил Роберт и развернулся, собираясь вернуться в школу. – Пойдем, поговорим с ней. Мара все же должна принять нового зама, если ей не нравится предыдущий кандидат.
Роберт скривился, припоминая прошлый разговор, когда Маргарита со скандалом выгнала присланного Виктором специалиста, который, по мнению Никольского, должен был взять всю финансовую и руководящую роль на себя, освободив для девушки время. Она считала иначе, чувствуя, как то к чему стремилась, таяло в руках как мороженое на солнцепеке, и от этого бесилась, теряя свободу. Даже Роберту с трудом удавалось усмирить пыл Никольского. Вот и Луку он то и дело присылал к Маре на «переговоры», после которого девушка мчалась в зал и истязала боксерскую грушу.
Пропустив Луку вперед, Роберт еще раз оглянулся на парковку. Что-то не давало ему покоя. Непонятное чувство, похожее на горечь, собралось в горле.
Прочистив горло, он произнес остановившемуся Луке.
– Ты иди. Я догоню через пару минут.
Лука изумленно изогнул светлую бровь, но промолчав, кивнул и направился на второй этаж. В логово демоницы Мары, как ту за глаза называл Лука, когда, как ему казалось, никто не слышал. Роберт, однако, обладал хорошим слухом, поэтому усмехался каждый раз, когда Лука покидал кабинет Мары, ворча себе под нос ругательства.
Проводив взглядом подтянутую фигуру помощника Никольского, который в чем-то был похож на своего босса, Роберт отправился к охраннику, дежурившему на пропускном пункте и передавшего забытые ключи с милым розовым брелоком. Подавив улыбку, припоминая незатейливую сцену на парковке и раскрасневшиеся щеки Марии Степановны, он окликнул охранника.
– Да, Роберт Васильевич? – тот вытянулся по струнке и внимательно посмотрел на совладельца учебного заведения.
– Дим, слушай, можешь мне перекинуть запись с женщиной, которая сегодня приходила. Селезнёва Мария.
– Которая ключи забыла?
– Да, она самая.
Охранник подавил свой интерес, но который был замечен Робертом, и тут же пообещал сделать копию и перекинуть на внутренний компьютер босса. Поблагодарив охранника за то, что тот, не задавая вопросов, ринулся исполнять просьбу, Роберт направился в логово Некрасовой, прокручивая в голове весомые аргументы, способные склонить Мару к положительному решению вопроса с назначением помощника. Роберт развивал свой бизнес, который он не мог бросить, проводя в школе всё своё время. У него имелись помощники, отвечающие за различные вопросы в спортивных комплексах, да и Виктор нашел себе зама, хотя выбор для большинства оставался сомнительным. Роберт никак не мог привыкнуть к копии Никольского – у Луки даже прищур был похож на тот, которым Никольский одаривал людей.
Поднимаясь по лестнице, мужчина еще раз прокрутил в голове интересную встречу с Марией Степановной, отмечая для себя один важный и заманчивый аспект – она разведена. Но не значит, что свободна. А это не могло не взволновать Громова, предпочитающего завоевывать женщин.
***
– Эй, подружка, приветик! – На пороге своей квартиры мне приветливо помахала рукой Дарина. Моя лучшая и, пожалуй, единственная настоящая подруга. Не подруга-коллега, не знакомые мамочки из школы или детского сада или соседка со второго этажа.
Дарина тряхнула черной кудрявой копной волос и пропустила вперед своего сына, больше похожего на торнадо, чем на ребенка. Впрочем, мои наследники мало чем отличались от Руслана, уже стягивающего ветровку и бросающего ботинки как попало. – Блин, Рус! А ну-ка, убери все на место.
Подруга обладала не только экзотической внешностью, благодаря которой всегда имела успех среди мужчин, но и жестким характером командирши, из-за которого мужа у нее так и не было, а отец Руслана сбежал через пару лет после рождения мальчишки. Не выдержал сильной и независимой женщины, потому что на практике оказался тюфяком.
– Проходите, – проговорила я, рассматривая, как Руслан торопливо поставил ботинки на подставку, набросил ветровку на крючок для одежды и умчался, даже не удосужившись поздороваться со мной. Кажется, мои парни чем-то его увлекли, раз мальчишка не замечал мира вокруг.
– Лишить бы его сладостей на месяц-другой, – устало проговорила Дарина. – Никак не научится складывать вещи как положено, пока не гаркнешь.
Усмехнувшись, я предложила подруге домашние тапочки, а сама прикрыла дверь на цепочку. Дарина скинула свои остроносые ботильоны, опустила ноги в пушистые тапочки и не спеша стянула плащ. Несмотря на ее жесткий характер, грациозностью она уступала разве только кошкам.
– На кухню? – предложила я, указывая на открытую дверь. Там на плите уже закипал чайник, а выпечка на скорую руку томилась на столе, прикрытая салфеткой. Дарина душу готова была продать за печенье из духовки, но фигуру берегла, поэтому обычно съедала не больше трети от приготовленного.
– Еще спрашиваешь! – усмехнувшись, она продефилировала мимо меня, а ее ноздри запорхали как крылья бабочки. Верный признак того, что она учуяла вкусности.
Усевшись за стол, я приготовилась к пустой трескотне и поеданию сладостей, как в мою голову ворвался напряженный голос подруги.
– Итак, Машуня, поведай-ка мне, за что опять в школу вызывали?
– Как?
– Твои моему похвастались!
– Вот же, – еле удержавшись от ругательства, я осторожно опустила чашку с горячим чаем, стараясь не расплескать по столу напиток.
Дарина кивнула и добавила:
– Наших родителей в совокупности столько не вызывали в школу, когда мы учились, сколько тебя гоняют. Кажется, скоро у тебя появится пропуск постоянного клиента.
– Ой тебе только шутки шутить. – Отмахнулась, сдерживая улыбку. – В школу наших родителей гоняли исключительно из-за тебя. А я была на подпевалах.
Дарина озорно расхохоталась, и я не удержалась, рассмеявшись следом и прогоняя чуток напряжения, скопившегося в теле и готового выстрелить как пружина.
– Ну дык за что опять-то?
От веселости не осталось и следа. Я будто окунулась в воспоминания прошлого дня и, нахмурив брови, вернулась к чашке. Покрутив ту в руках, пересказала вкратце историю, упустив несколько очень важных деталей.
Дарина, выслушав меня, подхватила новую печеньку и запустила ту в рот, смачно жуя и продолжая диалог.
– Значит, не исключили, а предложили тренировки по спонсорской программе, – протянула она, посматривая то меня, то на горку из печенья.
Кивнув, я вновь нахмурилась. Припоминая того самого тренера, от которого волосы дыбом встали на затылке, опустила глаза, рассматривая микроскопические крошки на столе. Прибраться что ль? Уборка меня немного успокаивала, а генеральная уборка так вовсе лечила от душевных терзаний.
– Вот так просто взяли и предложили? – В голосе подруге непросто слышались скептические нотки, они там дребезжали и скребли когтями по стеклу.
– Дарин, я сама была поражена, когда услышала, – выдохнув, ответила и посмотрела на подругу. – Я ведь готовилась к худшему. Думала, придется возмещать убытки. Мало ли что они могли натворить!
Подруга с горечью усмехнулась. Кому как не ей знать о моих сыновьях всё. Она же поддержала нас, когда я оказалась на улице с двумя детьми на руках, а Дарина сама жила в старой квартире, доставшейся ей по наследству от бабушки – без ремонта и с буйными соседями по лестничной площадке. Но тогда мы продержались и вылезли из хаоса, в котором я очутилась по собственной глупости, а уж какие-то проблемы в школе не шли с теми, что мы пережили.
– Так, а что за спонсорская программа-то?
Я пожала плечами, не зная, как ответить. Мне в голову не пришло расспросить директора, а теперь как-то не решалась позвонить или съездить вновь в школу. Но не из-за стыда или сомнений, а потому что до седого ужаса боялась увидеть того, кто должен был стать тренером моих сыновей. И за что мне такое наказание?! Неужели черная полоса решила свести меня в могилу раньше срока? Новых встреч мое трусливое сердечко не переживет!
– Мне обещали позвонить, когда будет готов новый договор, – постаралась разбавить нагнетающую обстановку отвернувшись. Лишь бы Дарина не заметила моего напуганного лица, но подруга на то и подруга, чтобы не оставить без внимания белеющие щеки.
– Эх, Манька, опять что-то привираешь?
– Нет! – слишком импульсивно ответила, подскакивая и сгребая пустую чашку. – Я, правда, не расспросила. Из головы вылетело. Все думала про отчисление и что делать после, а тут как обухом по голове.
Дарина скептически покачала головой, но, кажется, приняла мой ответ. Нырнув пальцами в тарелку с печеньем и выудив самую симпатичную, на мой взгляд, она, жуя, вновь заговорила:
– А как там Толик? Не объявился?
Я аж вздрогнула, услышав ее вопрос.
– Вот еще, – возмущенно затараторила, наливая себе новую порцию чуть остывшего чая. – Думаешь, мы ему нужны?
Дарина скривилась и отмахнулась.
– Я так, на всякий случай, спрашиваю. Вдруг Толику морду придется бить, а у меня маникюр. – Она указала на длинные и аккуратные ногти, которым позавидовала бы любая модница.
Безупречные крепкие ноготки, способные выцарапать глаза. Вот только Дарина не царапалась как кошка. Она била кулаком. И это была ее идея отдать моих мальчишек в спортивную школу, тогда как Руслан оказался немного слабым здоровьем и предпочел точные науки силовым нагрузкам. Но это не мешало Русу дружить с моими бойцами и находить общие темы.
– Ну и черт бы с ним! – Взмахнув рукой, Дарина вернулась к чаепитию.
Я выдохнула, прикрывая глаза. Еще мне проблем с бывшим мужем не хватало. Хотя подруга в чем-то была права. Толик слишком давно не объявлялся, отчего становилось не по себе. Обычно у него будто лампочка в голове загоралась, и он появлялся в нашей жизни строго раз в полгода, доводил меня до истерики и уходил в закат, хищно улыбаясь. Бывший муж нуждался в дозаправке, а когда напивался моей кровью, мог отвалиться как отожравшийся комар и больше не жужжать над ухом. Но обычно передышка длилась несколько месяцев, а тут почти год! Неужели нашел себе новую жертву, вампирюга хренов?
– Да, черт бы с ним, – ответила я, остро ощущая поддержку Дарины.
Обычно она спешила мне на помощь и выпроваживала Толика, чаще всего за шкирку или грозясь вызвать своих друзей, среди которых были очень крепкие парни, не гнушавшиеся дать пинка под зад обнаглевшему пройдохе. И ее волнение было небезосновательно – мы словно привыкли к встряске, по которой теперь скучали. В самом плохом смысле этого слова.
– Как на работе? – протянула Дарина, подхватывая новую печеньку. Если она продолжит так упоительно их поедать, то для мальчишек ничего не останется.
Вздохнув, я прогнала улыбку и ответила честно. С вопросом о работе подруге не стоило врать. Она прекрасно понимала, как мне тяжело работалось с новой начальницей, отчего-то возомнившей себя богиней бухгалтерии. И ведь босс потакал ей! Вот и вчерашний вызов в школу средь бела дня не обошел меня стороной. Босс вызвал на ковер после того, как я вернулась на работу и, кстати, задержалась на три часа после конца рабочего дня, чтобы восполнить пропущенное время.
– Не думаю, что я там задержусь. Чувствую, как Мегеровна под меня капает.
Мегеровной мою начальницу называла Дарина, я же случайно повторяла и очень надеялась не обозвать Елену Аристарховну на работе так. Тогда точно вылечу с насиженного места.
– И еще эта черная полоса…
– Маш, ты себя накручиваешь. Это все нервы!
– Не думаю. – Пожав плечами, я откинулась назад. Спинка стула неприятно затрещала. Неплохо бы обновить кухонную мебель. – Что я ни делаю, все шиворот-навыворот получается.
– Тебе надо расслабиться. Выбраться из дома, прогуляться. Может, в бар сходить.
– И оставить детей крушить дом? В прошлый раз они сломали стекло в шкафу, когда я отправилась на свидание. И заметь, это было одно из худших свиданий на моей памяти.
Дарина расхохоталась, даже не стараясь удержаться от язвительного комплимента моим талантам производить впечатление на мужчин. Они бежали от меня как ошпаренные. Наверное, это наше общее проклятие.
– Ну их, этих мужчин! – Теперь настала моя очередь отмахиваться, но стоило мне произнести эти слова, как перед глазами появился он. Нет, не так. ОН! Аж подурнело и, скорее всего, на лице отразилось восковой маской, но спасли меня мальчишки, ворвавшиеся на кухню.
– Мам! Мам! Можно печенье?
– Мы не будем крошить.
В унисон затараторили Андрей и Антон, а Руслан стоял чуть в стороне и жадно поглядывал на тарелку со сладостями. Кажется, тяга к вкусненькому ему досталась от матери, потому стоило мне протянуть тарелку вперед и позволить им сгрести почти всю выпечку, глаза Руслана загорелись и он заулыбался, смачно причмокивая. Рус был младше моих на пару лет, ниже их ростом и худее. На его голове забавно торчали короткие черные кудряшки, доставшиеся так же от матери, как и темные глаза, которые он прятал за очками, и чем-то во внешности был похож на моих парней. Порой их считали братьями, и если по крови они оставались чужими друг другу, то дружба у них была самой крепкой, и Руслан мог не опасаться – мои защитят младшего друга. Впрочем, этим они иногда занимались, стоило кому-то обозвать Руслана зубрилой.
– Тёть Дарин, а мама вам рассказала про школу? – с набитым ртом заговорил Андрей, оборачиваясь к смеющейся женщине, которая утащила последнюю и самую кривую печеньку из тарелки.
