Виктория Лисневская
Можно ли простить?
Пролог
Знаете, когда живешь с человеком много лет кажется, что он никуда от тебя не денется, кажется, что он принадлежит тебе и что ты его знаешь как саму себя. Но это самообман. Ничего подобного. Это ты знаешь себя рядом с ним, любишь себя рядом с ним, выучила какие-то его привычки, и все. На этом твои знания оканчиваются. Рядом с тобой чужой человек, другой, со своими тараканами, мыслями, желаниями и не факт, что он ими с тобой делится.
А потом ты прозреваешь. Оказывается, он любил борщ без свеклы, селедку под шубой без моркови и ему никогда не нравилась твоя прическа и красный цвет твоих ногтей. Вот и все. И ты в ахере раскрываешь глаза и понимаешь, что ни хуя ты его не знала.
То же самое произошло со мной. Я вдруг поняла, что потеряла его далеко не сегодня и даже не вчера и не месяц назад. На это ушли годы. Не заметила детали, расслабилась, считала, что этот человек никуда не денется как электричество, телевидение или интернет. Он есть и все. А потом наступает личный апокалипсис, и он исчезает. Как после ядерного взрыва исчезает цивилизация. А ты рассыпаешься на осколки, падаешь на дно, тонешь в дерьме ведь ты привыкла, что он есть. Тебе без него темно, холодно, страшно. И что самое пиздецовое оказывается, что ему без тебя зашибись. И понял он это в отличии от тебя не вчера. И еще нашел кого-то с кем ему самому светло и тепло, и ахеренно. И уже поздно перекрашивать ногти, менять прическу, скидывать лишние килограммы, варить борщ по новому рецепту, делать упражнения Кегеля, потому что ему это все от тебя уже не надо. Именно от тебя!
Я это поняла, когда смотрела как он собирает свои вещи, опустошает шкафчики в ванной с парфюмом, который я ему купила, складывает мною связанный свитер и купленные неделю тому назад трендовые трусы. Все это он наденет потом. Для нее. И музыку будет слушать ту же и борщи ее с рагу нахваливать, а ночью будет трахать ее раком как он любит, по утрам она будет сосать его член, и он кончит ей в рот или на соски. Через время она согласится на анальный секс, и он загонит ей по самые яйца под слова «солдат ребенка не обидит не бойся я осторожно». Потом они попробуют садо-мазо, и он накапает воск ей на кожу. Скорей всего ей это все будет нравиться он опытный, крутой любовник… А как же, ведь он на тебе уже все отрепетировал за столько лет. И знает где клитор, как его правильно ласкать пальцами с маслом и без, и лизать как лучше мягким языком или твердым, Знает где у женщины точка джи и как довести руками до сквирта. Он будет писать ей смски и слать фотки своего стоячего члена, а она стеснительно присылать в ответ свою грудь со сдернутым лифчиком. И она не знает, что еще месяц назад он кончал под твои смски и слал тебе фото своей спермы в перерыве на работе. Да, гребаный месяц назад. Ведь у вас вроде как все было хорошо. И даже секс имелся пусть не каждый день, но раз в неделю стабильно.
Но блядь борщ без свеклы вдруг встал ему поперек горла. А на самом деле у нее ноги длиннее, дырка более узкая и смотрит она на него как на Бога. И ничего уже не поможет: ни трое дочерей, ни дом построенный вами, ни машина, которую выбирали вместе, ни общие счета и вклады. Ни. Че. Го! Он просто посмотрит равнодушным взглядом и скажет «я тебя больше не люблю» соберет манатки и свалит в туман как ежик к своей лошади лет на двадцать младше тебя и на двадцать пять его самого.
А ты останешься с широко раскрытым ртом, с развороченной грудной клеткой, вскрытыми ментально венами и сожженными легкими. Потому что дышать как раньше ты уже не сможешь.
Это в кино все красиво возрождаются из пепла, находят новую любовь, худеют на пятьдесят килограммов и самореализовываются в йоге, модных курсах, а в реале ты остаешься одна со своим целлюлитом, обвисшей после родов грудью, не таким уже узким влагалищем, морщинками на лице и тремя детьми. А так же пониманием что в свои сорок два (пять, шесть, пятьдесят, шестьдесят) вы на хуй никому не нужны. И скребет вот это бесячее «а ведь я могла уйти от него лет десять назад»… нет, он сука дождался, когда мои часы уже не просто тикают, а хрипят и пошел самоутверждаться с молодой сучкой.
Выдохнула, закрыла глаза. Потом сгребла на хрен все фотографии, сунула в керамическую вазу и сожгла к херам собачим. Легче не стало.
И не станет. Потому что я его люблю. Сильно люблю, безумно. Он часть меня, он моя жизнь и вдруг меня убили. Только я живая, агонизирую и никак не сдохну и права не имею потому что у меня дети. Не у нас! Нет! У меня! Он ушел и дети у него теперь где-то там по выходным. У него упругая двадцатилетняя задница и широко раскрытые глаза молодой любовницы, а у тебя в лучшем случае алименты.
Я плакала, выла, искусала пальцы чтобы дети этого воя не слышали, изгрызла щеки изнутри до кровавых ран. Знаете когда человек умер ты оплакиваешь его, ты тоскуешь, прощаешься и все… это больно, но это по-другому чем когда он умер, но только для тебя. Ревность? Нет это слишком слабо, это слишком лайтово. Тебя раздирает на куски. У тебя жизнь отобрали, молодость, красоту. И будущее тоже и старость. Все чем ты жила. И ты теперь как слепой младенец без кожи, умирающий от боли и беспомощности.
Смотрю как он садится в машину, на профиль его смотрю, на руки сильные на руле и хочется кинуться под колеса. Но мне нельзя. У меня младшей шесть лет всего. А старшая в универе и средняя с тараканами. Я мать. А значит умирать мне не положено…
Глава 1
Первые лучи утреннего солнца, словно золотые нити, пробивались сквозь полупрозрачные занавески и освещали нашу спальню. Я проснулась от этого нежного прикосновения. Аккуратно выбралась из постели, стараясь не потревожить Игоря, который мирно спал рядом. Моё сердце наполнилось уже привычным трепетом, когда я взглянула на него. Несмотря на прошедшие годы, Игорь оставался таким же привлекательным и сильным, как в дни нашей молодости. Его накачанное, крепкое тело всегда восхищало меня своей мощью, рельефами, кубиками на животе, а морщинки у глаз только добавляли ему шарма. Они были у него всегда. Когда я влюбилась в него они тоже были. Я помню сказала тогда своей подруге Наташке «я увидела эти морщинки и потеряла голову…с ума сойти у меня мурашки по телу».
Подходя к зеркалу, я посмотрела на своё отражение. Светлые пшеничные волосы слегка растрёпаны после сна, а голубые глаза светились от счастья. В свои сорок двагода я имела самую обычную внешность, пару лишних килограммов, которые набрала после рождения нашей младшей дочери так и не хотели уходить. Я с ними смирилась, кроме того, некоторые места тоже округлились и грудь, и бедра. Игорь говорил, что ему нравится.
Тишина постепенно наполнялась звуками просыпающегося дома. За окном слышалось щебетание птиц, которое гармонично переплеталось с далёким гулом города. Тихо вышла из спальни, наслаждаясь каждым шагом по мягкому ковру, и направилась на кухню, чтобы приготовить завтрак для своей семьи. На кухне я чувствовала себя особенно уютно и спокойно. Включила кофеварку, и аромат свежемолотого кофе мгновенно заполнил помещение. Начала готовить оладьи, вспоминая, как мы с Игорем смеялись над первыми неудачными попытками, когда только начинали жить вместе. Свекровь научила меня двум видам оладьев, но у меня получался только один – на дрожжах. Теперь эти оладьи стали настоящим символом нашей утренней рутины по выходным. Семья любила, когда я пекла их и подавала к столу с сгущенным молоком или вареньем.
Обожаю эти утренние моменты, когда могу немного побыть наедине со своими мыслями, пока дом ещё спит. Моё сердце переполнено любовью и благодарностью за всё, что у нас есть. Не так быстро нам это досталось. Были годы, когда мы экономили, выплачивали кредиты, урезали себя во многом. Потом Игорь открыл свое предприятие по продаже поликарбоната, а я … я начала рисовать свои первые наброски одежды. Точнее, я их рисовала давно. С самого детства. Впервые предложила свои услуги модельера одному ателье, когда у нас родилась старшая дочь. С тех пор я была больна своим хобби. Днем работала, ночью рисовала. Потом через много лет Игорь сказал мне, что пора брать за это деньги. И …мне начали платить. Лет через пять мои доходы были довольно хорошими. И мы решили воплотить свою мечту – построить дом. Мы купили участок за городом. Я сама создала проект нашего дома, сама продумала планировку и дизайн. Через три года мы переехали в собственное жилье. Еще года два доделывали ремонт. И теперь каждое утро я заново осознаю, насколько счастлива быть женой Игоря, матерью наших прекрасных детей и просто женщиной, которая нашла своё счастье. Хотелось бы еще сына…Очень хотелось бы. Но не получалось. А теперь думаю уже поздно.
Иногда я просыпалась и думала о том что все слишком хорошо…как можно быть настолько счастливой.
Сегодня особенно приятно осознавать, что наша жизнь сложилась. Погружённая в свои мысли, даже не заметила, как на кухне появился Игорь. Его тихие шаги и тепло объятий вернули меня в реальность.
– Доброе утро, моя любимая, – шепнул он, целуя меня в шею. Его голос такой же низковатый, завораживающий, как и двадцать пять лет назад. В этот момент на кухню вбежала Валентина, наша старшая дочь, с бодрым приветствием:
– Доброе утро, мам! Доброе утро, пап!
Валя красавица, гордость наша, уже второй год учится в универе на хореографа. За ней примчались средняя дочь и младшая, Аня и Оля, которые принесли с собой шум и веселье. Они наперебой о чем-то спорили. Ане шестнадцать, а Оське шесть.
– Аня, Ося, садитесь, завтрак почти готов! – сказала я, разливая всем чай. Девочки с радостью занимали свои места за столом, продолжая оживленно обсуждать что-то своё. Я наблюдала за ними, испытывая вот эту щемящую материнскую нежность. Да…Оля (Ося) должна была родиться мальчиком, и мы с Игорем ждали именно мальчишку, но родилась наша девчонка. И когда я ее увидела я моментально влюбилась и больше не представляла на ее месте никаких мальчиков.
Вижу, как Валя энергично рассказывает сестрам о каком-то событии, размахивая руками и смеясь. Аня и Ося внимательно слушают, периодически вставляя свои комментарии, и вся эта картина наполняет меня радостью. Я не могла удержаться от улыбки, слушая их разговоры и смех.
– Мам, ты не поверишь, но вчера мы с девчонками встретили нашего старого учителя физкультуры! Он даже нас узнал! – возбужденно рассказывала Валентина, её глаза горели от волнения.
– Правда?! – ответила я, разливая чай в чашки. – И как он поживает?
– О, он выглядит точно так же, как и раньше, только чуть более седым! – смеялась Аня.
– И все такой же козел! – добавила Валя.
Мы расхохотались. Внутри защемило от этого всепоглощающего ощущения счастья.
– Мам, я так и не познакомила тебя с Катей. Моей подругой из универа. Можно я приглашу ее к нам на днях и остаться на ночь?
Мой взгляд встретился с Игорем. Он слегка кивнул. Мы всегда были командой, даже когда наши мнения не совпадали.
– Конечно, пусть приезжает, – мне не мешало, когда к девочкам приходили подруги. Я больше не любила когда они у кого-то ночуют.
Аня и Ося начали яростно спорить о последнем оладушке, и я не могла удержаться от смеха.
– Девочки, не ссорьтесь, я его сейчас порежу пополам, – сказала я, разрезая большую оладью и подавая им на тарелки. Мне б их проблемы. Оладью не поделили.
– У меня самые чудесные родители, – сказала Валентина, глядя на нас с Игорем. Приятно черт возьми. От детей не так уж часто такое услышишь, но мои девчонки не скупились на ласковые слова. Моя собственная жизнь была довольно тяжелой. Натянутые отношения с отцом, очень близкие с мамой. Но мамочки уже шесть лет как не стало. И мой мир никогда уже не будет прежним без нее. Отец умер за год до нее…Он был токсичным, тираничным человеком, который изрядно портил мне детство и юность. Возможно, он был одной из причин по которой я так рано вышла за Игоря. Самое ужасное чего я боялась – это стать таким же как он. Говорят, надо прощать и отпускать. Это сложно…Но уже спустя семь лет после его смерти я постепенно начинаю вспоминать не только плохое. Но когда иду на кладбище всегда говорю «поехали проведаем маму»…Хотя он похоронен с ней в одной могиле.
Когда завтрак подошёл к концу, девочки начали собираться, чтобы отправиться по своим делам. Валентина целует меня на прощание и обещает вернуться вечером, чтобы помочь с ужином. Аня и Ося убежали по своим комнатам.
Я вернулась к кухонному столу и начала убирать посуду, Игорь подошёл ко мне, положил руку на плечо и тихо сказал:
– Я пойду в кабинет, надо закончить несколько дел перед работой. Можешь зайти ко мне и закрыть поплотнее дверь…пока никого нет. – ущипнул за ягодицу и провел кончиком языка по мочке уха. Между ног сладко заныло. Тут же представила себе как он наклонит меня над столом и…
Я кивнула, улыбаясь, и наблюдала, как он уходит. В голове прокручивала, что нужно сделать сегодня: убрать в доме, сходить в магазин, ужин и помочь Вале с подготовкой к сессии. Мысль о предстоящей встрече выпускников вызывала у меня волну ностальгии. Погружённая в свои мысли, я даже не сразу заметила, раздался звонок. Я отложила кухонное полотенце и направилась к мобильному Игоря, который лежал на столике в гостиной. Мы всегда могли ответить друг за друга если кто-то был занят. Между нами царило полное доверие. Не было такого «твое-мое».
– Алло, – сказала я, поднимая трубку.
– Доброе утро, Инна, – услышала я знакомый голос Сергея, коллеги Игоря. Его голос звучал напряжённо, и это мгновенно насторожило меня.
– Мне нужно поговорить с Игорем. Это срочно.
– Он сейчас в кабинете, подождите минуту, – ответила я. Пошла в кабинет, тихо постучала. Игорь открыл дверь и, увидев мой настороженный взгляд, взял смартфон. Я наблюдала за ним, стараясь уловить хотя бы малейшие намеки на то, что происходит. Его лицо медленно менялось от спокойного к сосредоточенному, а затем к напряжённому. Он коротко кивал, несколько раз отвечал "да" и "понял", а потом закончил разговор.
Отключившись, Игорь подошёл ко мне.
– Что-то случилось на работе? – спросила я, чувствуя, как в груди нарастает тревога.
– Сергей сказал, что у нас возникли серьёзные проблемы с одним из проектов. Необходимо срочно всё проверить и разобраться. Мне придётся задержаться сегодня.
– Я тогда никуда не поеду без тебя, посмотрю с девчонками фильмы – сказала я, пытаясь поддержать его.
– Не надо сидеть дома, езжай, развейся.
– А что мне там делать без тебя. Мне будет скучно. Нет, я напишу Карине, что не получается.
– Хорошо. Приеду откроем белого вина, да?
Он обнял меня за шею и коснулся губами моих губ.
– Я постараюсь вернуться как можно скорее.