Виктория Королёва
Я тебя не знаю
Глава 3
Погода чистый кайф. Солнышко, сухо, свежо. Самый ласковый апрель. Снег сошел, земля высохла практически везде.
Катим с Машей по аллее коляски и болтаем. Её сын во всю рвётся сам бегать, та смеётся и пальцем грозит. Рваться то он рвётся, но ходит плохо, ползёт в основном. Смешной карапуз в жёлтом комбинезоне и синей шапке. Классный парень, просто улёт если улыбнулся, а улыбается крайне редко, такой вот серьёзный растет.
Моя царевна вырубилась как из двора вышли. Ночами бы так спала, вот счастье то было.
– Всё-всё, скоро пойдём уже, да? – заглядывая через козырёк прогулочной коляски щебечет Маша.
– Так рано? Вышли вроде только, – тут же на часы смотрю.
– Час уже гуляем, ты чего, – щёлкает пальцами, – приём-приём, Оксана, ты на этой планете?
Смеюсь.
– На этой, на этой.
Проходим мимо детской площадки. Мирон сразу возиться начинает, пальцами туда показывает, привлекая внимание матери. Хочет туда, естественно, там всё яркое и много интересного, детки пищат.
– Нет – нет. Сынок, туда не идём, домой надо, маме собраться ещё успеть.
Ого…
– Свидание?
Маша глаза закатывает.
– Да, кончено, куда там по свиданиям. Мероприятие местного масштаба. Тусовка меценатов города, папарацци, громкие речи, великие планы. Ты не знаешь что-ли, целый Гранд альянс сняли для этого.
На меня смотрит.
Чё-ё-ёрт! Чёрт!
Плечами беспомощно пожимаю. Откуда мне знать про это. У меня своя тусовка каждый день.
– Я тоже избегала, – по-своему понимает мою реакцию, – Мир мелкий был, так прям и говорила, что никуда не пойду, особенно на эту ярмарку тщеславия. Сейчас, вот, не соскочить. Муж должен быть с женой. Фотки, имидж и всё такое. Надо засветиться.
Прикусываю щёку. Засветиться с женой… Полоснуло.
– Оставим Мира с моей мамой и поедем. Пару часов выдержу, потом найду предлог домой удрать.
– Так скучно?
– Нет, ни в этом дело. Это же они все цивильные пока камеры в зале есть, а потом начинается частная вечеринка. Я не могу на этот Содом и Гоморра смотреть, там иногда такие перлы, что самой стыдно.
Неожиданно. Я всегда думала, что такие люди более осмотрительны. Разве нет? Задумываюсь на секунду.
– На двести человек?
Хихикает и понизив голос, так чтобы ни дай бог кто-то услышал, быстро проговаривает:
– Иногда и на большее…Всё адекватные уходят, кто хочет тусовок покруче дальше остаются. Или дислоцируются, там как пойдёт. Не зря же рядом Неон.
Губы сжимает недовольно. Я не комментирую. Это ни моя жизнь. Моя жизнь не связана с миром власть имущих. На такие мероприятия никто не приглашает, по понятным причинам, кончено же. Стараюсь тут же забыть, но червячок начал прогрызать мою оболочку, стремясь взбередить спокойствие.
Ещё немного гуляем, наслаждаясь солнцем и теплом, потом Мирон распсиховывается и Маша увозит его в сторону дома. Мы тоже медленно катим возвращаясь. Там на отдалении за нами охранник идёт. Почти не замечаю его присутствие, привыкла.
Всё-таки неплохо, что мы живём так рядом. Есть с кем поболтать и ребёнка выгулять на улице.
Дома занимаюсь бытовыми делами. Стирка, готовка, занимашки с дочкой. Она такая смышлёная, просто чудо, а не ребёнок. Не могу не улыбаться, когда на неё смотрю. Моя зайка. Мой якорь.
На ночь купаю, укладываю спать, а сама пока качаю на время смотрю. Пятница. Завтра и послезавтра моё время. Стоит только ночь пережить и можно отдохнуть немного, в учёбу погрузиться. Наверное. Если планы не изменились. Ни то чтобы передо мной отчёт вели, но с учётом «мероприятия», кто знает придёт завтра или нет. Сама спрашивать не стану.
Невольно к разговору с Машей возвращаюсь, хватаю телефон, соц сеть открываю, там она выкладывает фотки с вечеринки. Смотрю. Как бы ни отгораживалась, а всё равно интересно. По рукам бью и лезу напролом.
По телевизору осветили уже, но то общая картинка, в частном порядке всё иначе. Через несколько минут разочарованно телефон откладываю. Семейная Маша, постит только то, что можно показать, она вам не тусовщица, а благочестивая молодая мамочка, танцы на столе не выложит, кончено. Почему-то хотела чего-то провокационного посмотреть, не знаю, глупый порыв какой-то.
Мы вроде решили всё. Чего меня вдруг потянуло в эту степь опять?!
Дура.
Целую в лобик, аккуратно на кровать перекладываю, стараюсь двигаться максимально осторожно, лишь бы не проснулась. Сама рядом прикладываюсь, смотрю на неё. Губками причмокивает так смешно. Нежная моя девочка… пока орать не начинает…
Моя дочка копия своего отца, можно было ни делать теста, стоило только посмотреть. Чёрные волосы, брови и карии глаза. Копия. Характерец видимо тоже его.
Ловлю счастливые минуты тишины. Насколько хватит сегодня?
Неделю назад, она так орала, что я сама в какой-то момент от бессилия и усталости разревелась. Руки опустились, как устала. Как же так? КАК ТАК? Днём чудо, а не ребёнок, ночью – дьяволёнок бескомпромиссный.
Не знаю почему так. Но она очень плохо спит ночью. Сначала это были колики, потом мы подхватили вирус какой-то… сейчас ещё новый прикол. Стоит только проснуться, она практически не спит дальше, либо спит урывками. Положить на кровать нереально, может всю ночь на руках. И это, мягко говоря, выматывает.
Так и было неделю назад. Я уставшая, после трёх таких ночей как в огнях, сама распсиховалась. Злилась на себя, ребёнка, её папашу, который хоть и строго следует договорённостям, но от того ещё сильнее бесит. Он там живёт в своё удовольствие, а я с ребёнком днём и ночью! Пару раз телефон хватала, чтобы написать что-то каверзное, пока ходила по комнате и укачивала беспокойного зайца. Не написала. Уже на грани была, сдержалась. На кухню сбегала воды попить, пока она там разрывалась, требует меня обратно. Господи… так орала!!!
Написал он. Как чувствовал написал!
«Спит?»
Зло через нос выдохнула, на время посмотрела, почти двенадцать ночи. Не пишет в так поздно никогда, все необходимые вопросы решали до девяти, он знает режим. Если написал, то и я жалеть не буду, пусть знает.
«НЕТ»
И всё, молчание.
– Сволочь… – тихо шепчу, бережно прижимаю вроде бы затихшую мелкую.
Испытываю какое-то короткое облегчение. И бессильную ярость на него. Мне тяжело. Я одна!
Аккуратно присаживаюсь на кровать и пытаюсь переложить на заранее приготовленную пеленку, как она глаза открывает и всё по кругу.
Снова грудь, снова раскачиваюсь. Силы так стремительно заканчиваются, что я сажусь на кровать и качаюсь так как есть. В сон не просто тянет, рубит беспощадно. Камилла сосок изо рта не выпускает, психовать начинает если сама отнимаю.
Реву и качаю.
Злюсь, молчать стараюсь, отца её ненавижу сейчас. Развлекается там себе в удовольствие, пока я тут без сил с его дочерью… Господи… когда же легче должно стать? У меня нет сил, просто нет.
Отчаяние с такой силой затапливает, что в пору пойти и просто голову разбить об стенку. Так тяжело.
Мы мучаемся какое-то время, меня периодически выключает. Как на волнах. То я просыпаюсь, то снова не контролирую ситуацию. Никогда не думала, что можно и спать, и одновременно раскачиваться. Действуешь на инстинктах. Ребёнка к себе жмешь чтобы не вывалился из рук и одно и тоже движение совершаешь. Снова и снова.
Наверное, поэтому не слышу происходящее вокруг, так давит усталостью со всех сторон. Руки затекают, поясница просто на дне уже, чуть скрипит матрас под нами.
– Тш-ш-ш… – всё что могу. Когда она опять вошкаться начинает.
И меня всё-таки назад кренит, отключаюсь медленно, цепляюсь за реальность, но всё равно уносит… Сознание гаснет, с каждым выдохом мышцы сильнее и сильнее расслабляются, в голове становится пусто… А потом опору нахожу. Меня окутывает со всех сторон. Не сразу понимаю кончено, что облокачиваюсь ни на стену или изголовье, а на крепкую грудь. Всё как в дымке, только моё движение туда-сюда. Руки ложатся под мои, перенимают вес малышки, давая возможность чуть-чуть послабить хватку.
Вдыхаю. Благодарно улыбаюсь и готова уже только от этого чувства разрыдаться.
– Давно? – тихо-тихо в самое ухо.
Откидываю голову на плечо, и утвердительно головой киваю. А дальше всё, вырубает. Перекладываю ответственность за себя и за нашу дочь без зазрения совести. Может быть я не самая лучшая мать на свете, но я боролась до конца с дикой усталостью, просто уже всё. Не могу. Обмякаю в его объятиях, чувствуя, что он нас продолжает легонько раскачивать. Так же как я. Туда-сюда, мягко и плавно.
Просыпаюсь в полулежачем состоянии на его груди, малышку поддерживаем вдвоём, она как в коконе из рук. Спит. Солнце уже в окно бьёт, а она спит сладко. Голова чугунная. Соображаю заторможенно. Мы уснули у края, я точно помню, сейчас посреди кровати. Наверное, он тоже устал в какой-то момент и перетащил ближе к стене, чтобы облокотиться. Так и уснул с нами в обнимку.
Одёргиваю рубашку от пижамы, засыпала то она с моей грудью во рту, соответственно проснулась я местами голая…Руки затекли до ужаса. Аккуратно вытаскиваю, перекладываю на руку Фархаду головку. Он резко глаза открывает, думала, что дёрнется и дочь разбудит, но нет, только глаза открыл, тоже ситуацию оценивает.
Замечаю, что он в рубашке, несколько пуговиц расстегнуты, рукава закатаны, в брюках. Блин… нужно будет постель поменять потом. В нашей кровати он смотрится анархично в своей одежде, да и в целом тоже.
Потом одновременно смотрим на часы. Почти девять утра. Четверг как бы… он на работе в это время. Фархад лишь хмыкает, дескать, проспал, куда деваться то уже, потирает лицо свободной рукой. Смешно. Тоже улыбаюсь и виновато губы поджимаю. Честно, не хотела этого, просто так получилось.
– Почем не позвонила? – кивает на Ками.
Плечами пожимаю неопределённо, а потом всё-таки решаю, что я не железная леди и больше не могу.
– Ну… ночь, из нас двоих утром на работу тебе, – говорю тихо и мягко.
Как бы не злилась, он пришёл и решил мою проблему. Я благодарна.
– Если тебе тяжело, я могу помочь, для этого мне нужно знать когда это необходимо. Если бы я не спросил, не сказала? – надавливать начинает.
Разочарованно отворачиваюсь. М-да затишье было мимолётным.
Соскальзываю с кровати, чем дальше от него, тем проще. Думаю, что сейчас сбегу пока он не встал и разговор не продолжил, но не успеваю. Ками предательски спит дальше, когда её перекладывают на кровать и укрывают простыней. Даже не шелохнулась. Как вымотались мы вчера. А вот Фархад справившись, стремительно встаёт с моей постели.
Чёрт.
Иду в ванну. Нужно умыться, как минимум. Пока иду пижаму поправляю. Немного стыдно. Он вчера пришёл, а я тут сижу с голой грудью… Капец. Надеюсь, не придумал себе чего-то.
– Оксан, она и моя дочь тоже.
Останавливаюсь у двери в ванну. Окей, посыл ясен, хочет дальше.
– Конечно, – соглашаюсь.
– Если нужна моя помощь, ты всегда можешь обращаться.
Разворачиваюсь. Смотрим глаза в глаза. Претензию от него чувствую во всём. Поза, слова, взгляд.
– Да, кончено, спасибо. Ты и так выходные с ней сидишь, у меня считай мини-отпуск. Не хочу тебя дёргать лишний раз посреди недели, да ещё и ночью. Всё в порядке, правда.
Не в порядке всё! Не в порядке! Про это ни скажу, гордая слишком.
– Ты проспал из-за нас. У меня всё затекло за ночь… а тебе ещё работать, я-то всего на пару часов в институт и домой. Справляемся, не переживай, с Камилой всё хорошо.
На последнем акцентирую внимание. Хочу, чтобы отстал уже. Я выгляжу не очень, не хочу, чтобы смотрел сейчас.
– А с тобой?
Шаг ко мне.
– И со мной, спасибо.
– Ты уставшая, – прокатывает по мне взглядом.
Вспыхиваю как спичка. Всю себя сейчас представляю. Пижама белая с мелкими, редкими вишенками, босая, волосы в разные стороны, про лицо и думать страшно, там, наверное, все муки ада отражены. Красотка в общем. Но говорить об этом НЕ НАДО! Обидно становится до смерти.
– Неужели настолько всё плохо? – обида в голосе прорезается как острейший нож.
– Я хочу помочь, – примирительно.
Но поздно, я уже завелась.
– Я справляюсь, – грублю.
Головой качает и выдыхает. Отворачивается от меня. И хорошо! Не смотри! Не приходил бы совсем лучше!
Завожусь с пол-оборота. Благодарность за то, что было ночью тает на глазах.
Захожу в ванну. Он за мной не идёт, но от этого не легче. У меня грудь сдавливает и дело ни от усталости. А от того, что я всю ночь в него в объятиях проспала и наша дочь тоже. Что-то внутри меня пульсировать начинает и жечь.
И я уже сама жалеть начинаю, что всё вот так. Что больно до сих пор! Гораздо проще, когда не касаешься, когда знаешь, что он тут, но на расстоянии.
Выкручиваю с силой воспоминания недельной давности. Выкручиваю и винтики выкидываю.
Не надо об этом думать.
Из Фархада получается хороший папочка. Он любит Камиллу. Он готов с ней возиться, пока я в выходной день нагло сплю. Гулять, купать, играть по возможности, укладывать спать. Он действительно это делает. Хочет ею заниматься.
Я люблю и ненавижу выходные. Люблю, потому что у меня есть хотя бы немного свободы и сна, и ненавижу, потому что играем в семью. Ни шага в дебри, ни намёка на запретные территории, но так больно.
Мы обсудили всё. Мы договорились с ним. Всё по плану.
Он отец Камиллы, я её мать. Наши точки соприкосновения только в ней. Остального нет.
Глава 4
В субботу, папа выходного дня, не приходит. Предсказуемо и неприятно в какой-то степени. Я уже привыкла, что в субботу всегда в квартире, готова морально. А тут разрыв шаблона.
Какое-то время ещё жду, примерно до двенадцати дня, а потом забиваю. Нет, так нет. Значит нашлись дела важнее.
Мы с дочкой гулям, играем, она прекрасно уходит на дневной сон, давая мне возможность заняться собой, учёбой и квартирой по мелочам. Я даже выделяю время на учёбу, больше чем всегда, как прекрасно она себя ведёт. Куколка, любуюсь её не переставая.
Все мысли из головы двигает эта мелкая малыха. Нам есть чем заняться весь день.
Каждый раз радуюсь, что живу именно тут, в доступности всего необходимого. За городом классно, но я как-то опасаюсь. Первый месяц она меня до истерики доводила, оставить нельзя было ни на секунду, захлебывалась. Это именно я попросилась переехать сюда. Фархад не был против, наоборот очень поддержал. Он в общем всё поддержал. Учёбу, переезд, свои приходы по определённым дням. Думала, что будет своё гнуть, я естественно понимала, что не выдержу этого противостояния. Нет. Согласился. В этом плане легко оказалось. Даже слишком легко.
Ночью Камилла ведёт себя не типично. Первую половину ни в какую не засыпает, а потом вырубается и дрыхнет без задних ног до самого рассвета. Просыпается, ест и дальше спать. Какой-то подарок! Ну вот! Ни нужен никто, сами справляемся прекрасно!
В семь часов у меня срабатывает внутренний тумблер и я, открыв глаза не могу уснуть. Господи, что за издевательство! Вот когда можно спать, я не хочу. Беру видео-няню и в душ иду, раз сна сегодня не будет.
Пока время есть, отрываюсь.
Открываю навесной шкафчик, полочки заставлены баночками разнообразными. Обожаю всё вот это. Выбираю уход по настроению. Теперь у меня нет необходимости экономить на качестве и количестве. Есть всё что душе угодно и даже больше. Это плюсы моей жизни.
Маска на лицо, волосы, скраб. Уход по полной программе. Чувствую себя отдохнувшей и радуюсь этому. Давно так хорошо не было. Заглядываю периодически в видео-няню, готовая сорваться как проснётся. Так подушками обложила, что не сбежит, но всё равно переживаю. Эту даму лучше не доводить до истерики. Капризная получилась у меня дочь. Характер тот ещё…
Кручусь перед зеркалом в одном полотенце. Я себе нравлюсь. Без макияжа нравлюсь! Который постоянно наносила, чтобы синяки под глазами видно не было. Сейчас их нет. Вот что сон животворящий делает. Просто супер. Пританцовывая, выхожу из ванной. Настроение – космос!
С широченной улыбкой на лице сталкиваюсь с Фархадом. Вскрикиваю от неожиданности и смеюсь тут же. Испугал. Блин! Сердце заходится.
Он не подкрадывался, не ждал, просто вышел из спальни, видимо дочь проверил, а я тут. Скорее сама на него вылетела, чем наоборот.
Руку к груди прижимаю, чтобы полотенце не слетело и хихикаю, господи, ноги дрогнули как напугал. Он тоже надо мной посмеивается. Прокатывает взглядом по полотенцу, не комментирует. При нём я так не хожу. Сейчас – редкая случайность. Знала бы что он тут, взяла вещи с собой, но я не знала. Так что, вот. Видит так видит, ничего страшного, переживёт.
– Прости, не ожидала просто.
Комично прищуривается. Флиртует на автомате. Это тоже постоянно. В шутку уже что-ли выходит. Не знаю, как объяснить. У него, когда настроение хорошее, то всегда так.
– Не ждала значит?
Пауза.
Ждала…
Да, когда-то я его очень ждала. Видимо после этого что-то во мне сломалось, перегорело.
– Получается, что нет, – легко парирую.
Иду в комнату, нужно одеться, чувствую себя неуютно. «Ждала» его ещё это… зачем сказал?! На мне кроме полотенца ничего, я же не думала, что он приедет, думала всё… Блин, неудобно вышло. Фархад за мной увязывается. Тоже неожиданно. Перед гардеробом заминка, я не могу начать переодеваться пока он тут. Разворачиваюсь через плечо и бровь поднимаю. Намекаю. Он игнорирует.
– Поговорить хотел.
Киваю и набираю себе одежду, не стоять же в ожидании.
– Родственники приехали… хотели собраться семьей. Повод есть.
Напрягаюсь тут же. Я понимаю про что он говорит. Родственники ни его конкретно, родители Азы и бесконечное количество её сестёр. Не могу их имена запомнить… до сих пор.
Хотели собраться семьёй.
Холодок по коже. Я ему не семья… значит хочет забрать дочь? Чёрт… Я боюсь отдавать. Знаю, что отнять может без вот этих игр, но всё равно боюсь. И ревную дико, что она с ним, а не со мной. Ками моя девочка! Я её родила. Я её выстрадала, можно сказать.
– Когда? – голос ровный.
Вещи в руках держу и разворачиваюсь, прозрачнее намёка на то, чтобы он уже свалил – нет в природе! Иди ты уже… господи!
– Сегодня.
Да блин…
– Соберу её.
Говорю, а сама против максимально. Не хочу отпускать. Сердце сжимается. С помощью няни и бутылочки она может быть без меня где угодно. От этого что-то дёргается и болеть начинает. Я её люблю и оторвать от себя не могу. Каждый раз как уезжаю на учёбу, жилы рву с хрустом.
Фархад хмыкает, не зло, просто как обычно. Руки в карманы джинсов задних прячет, продолжая прокатывать по мне взглядом.
– Думал ты тоже захочешь поехать. Они шумные капец, – глаза закатывает шутливо, – девчонки какая-то катастрофа, особенно младшие.
Хм… это неожиданное приглашение. Я-то надумала себе, что он меня перед фактом ставит, что дочь заберёт. А он вот как.
– На детскую тусовку зовёшь? – шутить начинаю нервно.
– М-м-м, – тянет, поддерживая температуру горения моих расшатавшихся нервов, – это будет разрывное мероприятие. Клянусь.
– Не сомневаюсь. Но Ками маленькая ещё, она, наверное, не поймёт весь этот вайб… – предпринимаю попытку соскочить.
Но, куда уж там.
– Да поехали, – вдруг убалтывать начинает, – немного развеемся, поболтаем, лет сто не собирались вот так. Я Армана видел несколько месяцев назад. По телефону ни то. Да и хотим просто без пафоса, погода отличная, мясо, запах костра, свежий воздух и все дела.
Звучит заманчиво. Очень заманчиво. Мне хочется обстановку поменять и поболтать с кем-то. Мама Азы классная. Вроде и в институт хожу и могу пойти куда угодно, но чувствую себя дико одинокой.
– У меня пары в понедельник утром…
– Не проблема, приедем вечером.
Да что ж такое… на любую фразу есть своя. Готовился что- ли?
– Народа много, она у нас не привыкла, капризничать начнёт, не уложишь…
– Есть такое ощущение, что ты меня слить пытаешься? – Смеётся, но глубоко в глазах обида застывает.
Чёрт, ссора ни к чему. Не хочу накалять. Он вроде бы как с миром пришёл, не дистанцируется как обычно это делает.
– Да нет, просто хочу все риски учесть, – произношу мягко ни на что не намекая, как бы рассуждая вслух.
– Не переживай, я останусь до понедельника. Решил сделать себе выходной, так что дочь на мне. Можешь отдыхать.
ОГО! Вот это заявка…
– Окей.
Отворачиваюсь с деланным интересом полки рассматриваю, а сама жду, когда уйдёт. Как по заказу дочь пищать начинает, он естественно сразу к ней. У меня есть пара минут, чтобы переодеться и бежать кормить, без этого мы день не начинаем.
Вот это да… Семейные посиделки и я с ними. Неожиданно в нашей ситуации.
Да и планов нет на день. Почему бы не пообщаться? Там будет много народа. Камилла для них своя. Она должна общаться с родственниками… Правильно же?
Натягиваю домашние штаны, свободную кофту и бегу к ребёнку. Ками уже ревёт во всю, никто не нужен, ни папа, ни бутылка, которую я всегда готовлю на всякий пожарный. Меня требует. Привередливая жопка.
Беру её из рук отца и прижимаю к себе. Здравствуй, новый день, посмотрим каким будет вечер…
Барбекю во дворе их огромного загородного дома, как мини-тусовка.
Я подготовилась по максимуму. Мы не живём на два дома, тут вещей для малышки нет, поэтому пришлось подготовиться основательно. Когда у тебя грудной ребёнок, произойти может всё то угодно. Салфетки, памперсы, одежда. Господи, пока собиралась переживала, что что-то забуду. Для нас такая поездка, как маленькое приключение.
Фархад на позитиве, болтает, что-то рассказывает смешное. У него шикарное настроение. Давно таким не видела. И видела ли в общем? Кажется, что нет.
В кругу семьи так совсем метаморфоза происходит. Они пикировками с Давидом перекидываются, ржут и ведут себя ни как взрослые мужики, а как мальчишки. Мы все смеёмся до слёз.
Ого как может…
Впервые думаю, о том, что я его совсем не знаю. Расслабленный, улыбчивый и открытый. Вот это номер! Куда делся его этот фирменный взгляд недовольно-снисходительный?
Может быть так, потому что в общем атмосфера располагающая? Я сама поддаюсь веселью. В доме никого кроме нас и охраны. Мы сами на стол накрываем, овощи моем и режем, шутим, смеёмся. Мне классно.
Детей скинули на мужиков и сбежали на кухню. Мама Азы нами командует в шутку, мы делаем. Всем весело. И глаз лишних нет. Это особенно радует. Энергии в этой хрупкой женщине как в нас десятерых двадцатилеток. Конечно, родить ребёнка под сорок и так бегать! Моя мама чуть старше, но такого огня в ней нет. Не помню чтобы когда-то был.
Зарина поочерёдно целует в лоб Фахриду, Ниям, Маринет, потом Азу притягивает, тоже звонко чмокает и неожиданно меня за компанию. Улыбаюсь, господи… такая она мама-мама. Всем мать. Так и говорит про них.
– Девочки, ну какие они мне мужики, мальчишки. Что Арман, что Давид с Фархатом, – разводит руками, когда Аза в очередной раз фыркает на реплику о возрасте.
Мне смешно.
– Только им не говори. Там капец обиды будет.
– Да, прекрати, – отмахивается, – ну, дети же. Я им всем счастья желаю и сопереживаю. Как мне их воспринимать, – передаёт наполненный поднос утварью Азе, – отнеси на стол.
Аза через секунду из кухни вылетает, что-то под нос напевая. Мы остаёмся одни, я усердно зелень режу, как-то нестабильно начинаю себя чувствовать на ровном месте.
Маринет подскакивает, за руку хватает и с чисто детской непосредственностью выдаёт громко и звонко:
– А где кольцо?
Хмурюсь и сначала не понимаю о чём она говорит. Какое кольцо?
– Кольцо должно быть?
– Да-а-а… тянет малышка, – У мамы есть, у Азы есть, а у теб нет, – проникновенно в глаза смотрит и ресничками своими огромными хлопает, потом к матери поворачивается всё ещё ладонь мою держа, – Мамочка, почему нет кольца? Ребёночек есть, а кольца нет?
Что-то со звоном внутри меня бьётся. Дыхание перехватывает горло спазмя, но я всё равно стараюсь выкручиваться.
– У меня вот есть, – показываю правую руку.
– Нет! НЕТ! – малышка стол оббегает и руку матери берёт, тыкая пальчиками в широкое золотое кольцо, – вот такое вот. Потеряла? – участливо интересуется
Неловкость ситуации можно растаскивать КАМАЗами.
– Пхъю, не всегда удобно колечко носить, – мягко пытается угомонить дочь Зарина.
Малышка хмурится и выдаёт:
– Но у тебя есть!
– А я уже и снять его не могу, хочешь не хочешь, а носишь. Беги, пхъю, посмотри, где папа и Амир.
Взгляд прилепляю к ножу, тот скользит дальше по укропу, а ощущение, что меня на лоскуты режет. Маленькая кудрявая девочка выбила из колеи, одним маленьким вопросом.
Конечно, я всё понимаю. Она растёт в семье, где пропаганда брака и всё такое… а я тут неожиданный диссонанс у неё вызвала… Естественно, что заинтересовалась. Сказала в лоб. Не мне винить ребёнка, она не виновата, что у меня вот так всё.
Капец. Глаза не знаю куда теперь деть.
Зарина подходи, обнимает за плечи. Замираю. Вся натягиваюсь внутренне. Она всё видит и понимает. Мне гаже от этого на душе. Чувствую себя ужасно. Он не обязан был в жёны брать, да я и не хотела, но сама ситуация под красным неоном в моей голове.
Как они все на меня смотрят? Боже… только сейчас об этом подумала. Нестерпимо хочется обратно домой, там только я и дочка. Там меня никто не спросит почему кольца нет, а ребёнок есть… там это ни позор, как для них для всех. Господи…
– Всё хорошо будет.
– Конечно, – на автомате.
Мягко улыбаюсь. Не хочу, чтобы видно было что у меня внутри на самом деле. Будем честными, я и сама не понимаю. Всё прекрасно было минуту назад, и вот на тебе! Чужая в принципе, ещё и никто… лучше не придумаешь.
– Жизнь очень непредсказуемая штука. Никогда не знаешь, что произойдёт и всегда не готов к тому, что происходит на самом деле, – а потом тихо добавляет, – он от тебя без ума.
Вскидываю глаза. Мне сейчас больно! Разговор этот ни к месту. Я ни готова к нему. Ни к чему подобному ни готова, совершенно! Смирилась со всем. А тут словно гром среди ясного неба. Мне тяжело это небо ясным держать!
– Спорно… – всё-таки отвечаю честно.
Корёжит внутри.
– Так и есть.
Зелёные глаза по-доброму смотря в мои. Мне кричать хочется от внутренней агонии.
– У нас вынужденные отношения.
Качает головой и улыбается.
– Плохо ты мужчин знаешь. Наших так совсем.
Такая буря внутри. Не удерживаюсь, чуть психую. Ляпаю и осекаюсь, но слова то уже сказаны:
– Да все они одинаковые!
– Не скажи… Детей никто просто так не рожает, – тон Зарины не меняется, она мягко и спокойно слова проговаривает.
Просто так не рожает… Это да. Мама всегда говорила мне, что дети от большой любви должны рождаться, что их планировать надо, чтобы любить, а не страдать воспитывая. Мой ребёнок был незапланированным, как у моих родителей, но я её люблю. Не вижу без неё теперь жизни.
– Это…
Зарина перебивает.
– Он тебя любит.
Дыхание сбивается. По триггерным точкам. По всем разом!
– Пойми, пхъю, у нас очень строго с этим. Мальчишкам с самого детства в голову вкладывают, что дети только в браке, только честно с женой, нагулянных нет. В хороших семьях так воспитывают сыновей. У них может быть много связей, но дети от жён. Понимаешь меня?
– Я не замужем.
Опять головой качает неодобрительно. Смотрит как на глупышку. Я её не понимаю, мне кажется всё сказанное каким-то нарочито выкрученным. Традиции и всё такое… Но я-то не их «правильная девочка» … на меня не распространяется. Это там у них так… у нас нет. На мир я смотрю так же, как и все мы. Другой версии не понимаю, будем честными. Да и мир не стоит на месте. Дома они хорошие мальчики, слушают родителей, а на свободе поступают как знают.
– Не было бы ничего. Ни её в принципе, ни тебя с ней, сейчас, тут. Ты для него семья, даже если, – кивает на левую руку, – кольца нет. Браки создаются на небесах. Бумага и фамилия это ничего не значит. Поэтому всё хорошо, – напоследок плечи сжимает мои и отходит.
Аза возвращается. Улыбается во весь рот, они с матерью начинают перекидываться шутками и подколами. Тоже улыбаюсь изо всех сил стараюсь. Хоть сердце в дрожь срывается. Со скалы ухает, стоит только вдох сделать! Как бы классно не было, чисто интуитивно мне с ними тяжело.
Они действительно другие.
Через десять минут, когда уже всё готово, Фархад заходит, у него на руках Ками вертится и кряхтит. Личико кривит.
Подбегаю тут же.
– Я пытался. Ни в какую. Тебя требует и всё. Покормишь?
Целую её в щеки и себе забираю, на него не смотрю, ухожу наверх в комнату. Быстро дочь распаковываю и к груди прикладываю, хожу с ней по комнате. Меня бомбит. Через окно поглядываю. Мужчины выпивают, о чём-то говорят. Назар коляску с сыном качает, младшие сёстры Азы по двору бегают, сама Аза в очередной раз идёт до стола что-то неся с собой. Попутно около мужа останавливается, говорит что-то снова улыбается до ушей и дальше идёт. Он ей вслед смотрит… Вот тут точно, любит. И это видно.
На Фархада смотрю. Алкоголь он не пьёт, заменяет минералкой. Джинсы, толстовка, кепка, ни дать ни взять мальчишка с нашего двора… Опять ловлю себя на мыслях, что не знаю его. Точнее думала, что знаю. Некоторые аспекты так уж точно выучила, а в остальном никогда не рвалась узнать. Наверное, поэтому в шоке нахожусь от его поведения сейчас. Он другой с ними. Потому что они на одной волне все? Потому что он дома? Чёрт… кубик рубик.
Наевшаяся Ками отлупляется. Уже с улыбкой беззубой на меня смотрит. Сама заряжаюсь, в лоб звонко чмокаю. Вдыхаю запах. Вся им пропахла…
