Виктория Королёва
Прости меня, если сможешь…
Глава 1
Камилла
Просто не смотри, не смотри на него!
Иди ровно с превосходством во взгляде и не смей смотреть. Не смей! Даже когда больно, даже когда сердце обливается новой порцией крови. Иди. Просто иди вперёд. Представь, что его тут нет! Нет, и всё тут!
Как же сложно, как сложно… Я вижу его везде. Запах навсегда впечатался в рецепторы. Я чувствую его на расстоянии в сотню шагов. Его нет, а звук голоса постоянно, как на повторе в моей голове.
Нет! Нет звука! Мне просто кажется. Я себе все сама придумала!
Уговариваю себя как маленькую. Но глаза: они сами его находят; а слух улавливает только его тембр. Я всюду вижу только его! Наваждение, болезнь, привязанность на уровне инстинктов. Наркоманка. Самая настоящая наркоманка со стажем. У меня ломка, беспощадная ломка, не только ломающая кости, но и выворачивающая душу наизнанку.
Больно смотреть на то, как он обнимает очередную, как все судачат за моей спиной обо мне же. Они считают меня идиоткой, необдуманно связавшейся с самым заядлым бабником, но я ничего не знаю. Мне уже не пятнадцать. И все. Каждому хочется крикнуть: «Да что вы, чёрт подери, знаете?!». Я иду вперёд с видом, что не вижу всего происходящего в упор. Просто не вижу и всё. Изображаю из себя камень, каждый божий день притворяюсь сильной, притворяюсь будто бы его нет. Но моё тело оно словно создано для него, оно реагирует только на него, оно его чувствует. И как же больно понимать, что ему самому всё это не нужно. Это больно! Каждый раз, думая об этом, я рву маленькие ниточки, соединяющие мозг и душу.
Его новые однодневные подружки… каждая из них считает своим долгом, победно заглянуть в мои глаза, посмотреть с высока. Но всё временно, потому что они однодневные! Спустя неделю или пару недель все как одна опускают взгляды, а я нет! Иду прямо, смотрю прямо, дерзость в каждом взгляде. Лайла, спасибо ей, если бы она не заставляла меня, буквально тренироваться перед зеркалом, я, возможно, была бы такой же как они все. Как собачка, открывающая рот, как только хозяин появится на горизонте.
Никогда не была сукой, я не умею, просто не умею! Но Кайл, он заставил меня жить так, надевать маску каждое утро перед учёбой и снимать её когда закрываю глаза, ложась спать. Выходить из дома улыбаясь, не обращать внимание на него, да просто игнорировать, подчёркивая своё безразличие. Он вынудил меня быть такой. Идя по людному коридору, я совсем не так что на самом деле!
А ведь я ждала, каждый день ждала, что он подойдёт, решит со мной поговорить, просто обсудить… Но Кайл ни подошёл: ни через день, ни через неделю, ни даже через пару месяцев. В первые дни начавшегося учебного года, я думала, что сойду с ума… да так и было, я действительно медленно умирала. Изо дня в день смотрела за ним из-под тяжка и умирала! Вспоминала его глаза, губы, руки и дурела от невозможности ощутить это вновь. Вы осуждаете наркоманов? Тогда и меня вам осудить стоит, потому что я, одержима!
Моя гордость, моя внутренняя обида, она держит меня в седле, именно эти две составляющие не дают волочиться за ним. Кайл обидел меня, даже не тем, что целовался с какой-то пьяной бабой. А тем, что не посчитал нужным со мной поговорить, хотя бы попытаться объяснить. Он даже не пытался, ему плевать! Это насколько циничным нужно быть?! А ведь я верила, что между нами любовь, самая настоящая любовь. Руки и губы ведь не могут так врать? Я видела, видела его взгляд, я чувствовала кожей, я же знала…
Злюсь. Да ничего я не знала. Я просто выдавала желаемое за действительное. Просто дура!
В первые секунды, пока я ещё соображала, я увидела, как изменилось выражение его лица, как расширились глаза. Он испугался. Я видела испуг во взгляде!
И сейчас я тихо ненавижу его за то, что ему не нужна; за то, что он не посчитал нужным со мной объясниться; за то, что касался этой насквозь пропахшей дешёвыми духами особы! Господи, зачем ты сделал мне настолько больно? За что?! Разве у нас всё было плохо?
Во мне бушуют самые разные эмоции и выплёскиваются они всегда одинаково: приходя домой, я плачу. Это случается не часто, но всё же.
– Эй! – Анжела толкает меня в бок локтем – Что с тобой?
Перевожу взгляд на подругу и улыбаюсь, пытаясь прогнать все мысли о нём. Не могу. Не хочу. Мы приближаемся именно к нему. Коридор, заполненный людьми, кажется мне безлюдным. Словно мы в нём одни и нет сотни учащихся, снующих туда-сюда. Выдернутый кадр, в котором только он и пустынный коридор, и я застывшая в шаге от бездны.
– Да, вот думаю, что нужно сходить на комедию, может съездим? Ты как?
Слова сами собой вырвались. Я даже не знаю, что придумать дальше. Несу какой-то бред, потому что не могу мыслить здраво, когда он где-то рядом. Я теряюсь каждый раз, а мысли вихрем. У меня до сих пор подгибаются колени. Эти коридоры напоминают о том, что когда-то по ним мы проходили вместе, держась за руки. Ведь я была единственной девушкой, с которой он встречался больше, чем «положено». Но это не аргумент, я не хотела, чтобы всё заканчивалось, не хотела становиться каким-то рейтингом для всех остальных, я хотела быть с ним всегда. Да, всегда – как бы глупо и тривиально это не звучало.
– Даже не знаю, а когда? – Анжела поправляет очки на переносице, озадаченно смотрит на меня.
Пожимаю плечами.
– В пятницу! – а потом нарочито весело и достаточно громко произношу. – Идём, повеселимся, познакомимся с кем-нибудь.
Сказала, а сама смотрю на Анжелу, и вижу за её спиной группу людей, в центре которых находится Кайл. Мы проходим мимо. Испытываю укол разочарования, потому что он даже не повернулся. Ему плевать. Нет даже намёка на интерес в мою сторону, меня словно для него нет. Так непоправимо больно. Он-то для меня есть.
Смешанные чувства: я не могу его простить, но отчаянно желаю это сделать. Не могу, потому что он никогда не станет моим, ведь в его жизни всегда будет кто-то ещё. А я хочу, чтобы любил он меня, чтобы только со мной спал, чтобы только меня целовал и обнимал. Я до безумия хочу простить, потому что вздохнуть не могу, мне больно даже дышать без него! Вот до какой точки я дошла.
– Не делай так, – качает головой Анжела, шепча мне на ухо.
Внутренне застываю. Мне казалось, что мой мини спектакль, был не опознан.
– Не делать что? – Округляю глаза, отчаянно стараюсь сделать вид, что не понимаю.
Анжела тяжело вздыхает, отводя взгляд.
– Он не услышал тебя и даже не посмотрел.
Больно. Чёрт, неужели так всё заметно? От моего показушничества не осталось и следа: если заметила Анжела, то и остальные тоже. Господи, насколько же я смешна. Влюблённая идиотка, чья любовь как грязь никому не нужна. Мы отошли на достаточно большое расстояние, чтобы я не боялась быть услышанной им: «Кто не услышит?!» – раздражённость отдаёт отголоском мучительной боли, но сдержаться я не могу. В моих мыслях слишком часто звучит слово «боль».
– Кайл… – как-то слишком грустно произносит Анжела.
Щелчок. Вздрагиваю. Слышится противный смех. Поворачиваю голову на звук и вижу, как первокурсники издеваются над шкафчиком, стараясь его взломать. Маленькой стайкой, словно стервятники, они скопились у бедного шкафчика и ломают его.
– Ненормальные – комментируя мои мысли, говорит Анжела.
Продолжаем медленно идти дальше. Мои пальцы крепко держат рюкзак. Я сжимаю ручку так, что они немеют, но физическая боль ничто, относительно моральных терзаний.
Мы не разговариваем о нём, я не могу пересилить себя и выговориться, у меня это не получается даже с Лайлой. Сестра льёт потоком грязи в его сторону, и не желает слушать моё невразумительное мычание на эту тему. Она люто ненавидит его и меня поучает. Нужно признать – уроки возымели место. Я не растекаюсь лужицей, как минимум, на людях.
Хотя о чём я говорю? Только что Анжела разбила в пух всё моё видение ситуации! Вот так просто, всего одной фразой!
С Анжелой мы и подавно не обсуждали его, даже тогда, когда я и Кайл были вместе; так сложилось. Я не поклонник посвящать всех в свою личную жизнь. У нас было очень много тем для разговоров, мы могли часами болтать о разном. В лице Анжелы я нашла прекрасного собеседника, с которым могла провести хороший вечер. Как, например, последние восемьдесят два. Потому что я забыла, что такое шумные вечеринки, алкоголь – мне вдруг всё это стало не нужно. Да и зачем? На каждой есть вероятность встретить его. Видеть Кайла в объятиях очередной куклы тут, где они хотя бы придерживаются приличий проще, чем там, где рамок нет.
Вздыхаю.
Возможно, мы сходим в общежитие, а там, через пару дней будет что-то вроде вечеринки у одной из знакомых Анжелы, но я не уверена, что хочу. Боюсь его встретить, посмотреть в глаза напрямую, боюсь. Хотя иногда мне так и хочется выпить алкогольного и просто потанцевать. Позволить себе немного лишнего. Но только так, чтобы на утро было не стыдно.
Анжела украдкой бросает на меня взгляд. Моё молчание затянулось. И если она вдруг не поняла раньше, то сейчас проще некуда. Я сама раскрываю карты, сама подтверждаю гипотезы.
– Причём тут Кайл?
– Я же вижу, что ты смотришь на него каждый раз, когда он в зоне видимости.
Внутри всё холодеет. Тереблю небольшой рюкзачок за спиной, нервничаю.
– Мы расстались с Кайлом. Всё. Точка. Мне не зачем смотреть на него. Он не единственный парень на весь колледж!
Мы подходим к лекционному залу и останавливаемся буквально в паре метров от входа, немного сместившись вправо, чтобы не мешать заходить другим. Упрямо складываю руки на груди. Не уступлю! Я не намерена показывать своих внутренних терзаний!
– Ну и хорошо, – неожиданно говорит Анжела. – Успокойся, ладно… – руки вверх в виде защитного жеста – Он тебе не подходит.
Я, уже успокоившись, вскипаю вновь, сразу после её резюме. Да кто она такая, чтобы решать подходит он мне или нет? Это моё личное дело. Кровь вскипает в венах, ошпаривая нутро.
– Не подходит? Впервые слышу, что ты даёшь оценку моему па… точнее моему бывшему парню. С чего вдруг такое мнение?
Воинственно смотрю на подругу, она лишь пожимает плечами, а взгляд ничего не выражает.
– Да так, просто. Я так чувствую, – и едко добавляет, – ты слишком для него.
Прищуриваю глаза. Однако неожиданно. Шальная мысль, показавшись из-за угла сознания, появляется и пропадает, но я хватаюсь за нее. Словно хватаю за хвост дракона.
– У вас что-то было?
Неожиданно для самой себя произношу я.
– Что? – глаза Анжелы округляются.
Моя спокойная и уравновешенная в эмоциях подруга, теряет всю свою напускную умиротворённость. Её глаза округляются, а рот немного приоткрыт. Удивление? Разочарование? Шок? Там слишком много эмоций, вычленить что-то одно не представляется возможным.
– Ты слышала вопрос, – настаиваю я. Мой голос меняется, там появляются металлические нотки.
Не понимаю сама, чего добиваюсь. Это просто моё странное предположение. Вроде и глупо прозвучало, вроде бы нет логических оснований, но…
– Вы же расстались, к чему ты спрашиваешь.
Юлит – я чувствую, что юлит и хочу знать. Ревность вскипает. Я постоянно смотрю за тем, как на Кайла вешаются женщины, но если вдруг и Анжела тоже, то я просто не знаю, что делать. И как бы хорошо не относилась к ней, мне кажется, она не совсем его тип. Не знаю, возможно, это говорит ревность. Да, ревность! Я готова выколоть глаза собственной подруге, единственной подруге во всём городе.
– Что ты хочешь услышать?
В Анжеле что-то также начинает меняться. Она пронзает меня тяжёлым взглядом. И я понимаю: вопрос был задан не зря.
– Правду.
Внезапно Анжела берёт меня под локоть и оттаскивает ещё на пару метров от входа, а там остановившись, тихо шепчет.
– Я просто хочу сказать, что он не подходит тебе: у него нет понятия чести и морали. И я считаю, что вы разошлись вовремя. Зачем ты задаёшь мне такой вопрос?
Поражаюсь. От жёсткости во взгляде ничего не осталось – она снова та Анжела, которую я знаю. Испытываю лёгкую форму шока.
Не могу поверить в то, что слышу. Что происходит? Анжела никогда ничего не говорила о Кайле, он для неё словно покойник, ни плохо, ни хорошо. А тут: такая гамма эмоций!
– К чему ты клонишь? Что значит вовремя? Анж, что происходит? Я чувствую, что ты что-то мне не договариваешь.
Анжела смотрит в пол. А потом резко поднимает на меня свои огромные глаза.
И я вижу в них боль, самую настоящую боль. Моя решимость и напор начинают таять, я буквально теряюсь под этим взглядом. Смех, голоса, шарканье подошв по кафелю. Всё где-то там на фоне. Здесь пустошь, и она меня затягивает.
– Зачем ты мучаешь меня? – тихо шепчет она, и слезы наворачиваются на глазах.
Да что происходит? Неужели я попала в точку? Или возможно он ей просто нравится. Это может быть, Кайл нравится многим. Но вдруг нет, вдруг я права. А что если?
Молчание затягивается. Я смотрю на неё в упор, а она, напротив, смотрит куда угодно лишь бы не на меня.
– Вы спали… – гулко констатирую я, – давно?
Спросила и замерла. Где-то там звякнул неприятный сигнал, означающий начало лекций. Но мы всё ещё стоим в полумраке коридора. Я жду ответа, хотя уже жалею, что спросила. Господи, сделай так, чтобы она обиделась и сказала, что я идиотка, что могла такое предположить. Господи, прошу тебя…
– Давно…
Надежда плюхается на каменный пол, разбиваясь. Гул в моей голове перекрывает мысли. Разом вышибает воздух из груди. «Что?» – слова застревают в горле. Я не могу поверить в услышанное. Это как увидеть кошмарный сон наяву.
– И? – хрипло спрашиваю я.
Если она скажет, что совсем недавно или… господи, я умру. Хотя о чём я? Я уже ощущаю горечь во рту и чувствую, что последнее, что мы можем сделать сейчас, это разойтись. Просто разойтись в разные стороны. Мне хватает этих взглядов со стороны, рядом человека, подобного его подружкам я просто не вынесу. Больно! Он отнял у меня всё: спокойствие, подругу и счастье.
– Давай не будем об этом, хорошо? – взмолилась Анжела.
Пытается уйти, но я останавливаю ее, грубо хватая за локоть.
Откуда только взялась эта грубость? Я ещё никогда не проявляла агрессию к кому-либо, особенно незаслуженно. А тут, заслуженно?
– Я хочу знать! – настаиваю я.
Хочу знать! Я обязана знать. Пульс бьётся где-то в области шеи как ошалевший.
– Что знать? – выкрикивает она. – Мы переспали, я забеременела и потом потеряла ребёнка. Всё? Или что-то ещё?
Всё на повышенных тонах, но не важно. Важно другое. Важно сказанное.
Я была потеряна, когда догадалась о сексе между ними. А сейчас… что я чувствую сейчас?
Меня словно опустошили, выпотрошили, и всё нутро выбросили в помойную яму. Вот так я чувствую себя.
По щеке Анжелы течет слеза – по моей нет. Просто устала плакать, у меня нет сил. Пустынный коридор, преподаватель уже начинает лекцию, а я тут. Полностью разбитая, раздавленная и опустошённая.
– Всё…
Анжела разворачивается и уходит, чтобы оставить меня с этой правдой! Я вытянула её из неё, а ведь она не хотела говорить, я заставила. Причинила боль и себе, и ей. Но мне, кажется, больнее.
Предательство… я чувствую себя обманутой дважды. В первый раз не оправдались ожидания, во второй вера в дружбу. Да, это была её тайна, но я считаю, что обязана была знать. Ведь мы были подругами, я рассказала многое о себе, а она не сказала главного.
Кто-то посчитает, что я сумасшедшая, что требую больше, чем могла бы дать сама, но меня уже не переубедить. Она знала, она смотрела и смеялась надо мной, говорила про себя, что я дура. Она меня безмолвно утешала, не говорила ни слова, но в глазах я видела жалость. И что она чувствовала тогда? Неужели глумилась или кивала своим мыслям, когда обнимала меня и успокаивала, как бы говоря: «Так тебе и надо».
– Ками? – я слышу голос Грега.
Поднимаю на него взгляд.
– Господи, Ками! Что случилось?
Против моей воли Грег неожиданно порывисто обнимает, заключает в свои объятия, а я стою дальше, упираясь в его грудь лбом. Нежное касание моей спины рукой должно успокаивать, но я ничего не чувствую. Или что я должна чувствовать? Мотивы Грега меня не волнуют. Я просто в шоке.
– Ничего… – бесцветным голосом произношу, пытаюсь ненавязчиво выпутаться из объятий парня.
Грег не отпускает меня, берёт за подбородок и заставляет заглянуть в свои глаза. По моим щекам бегут огненные струйки слёз, словно кровь. Надо же, я даже не поняла, что плачу.
– Нет. Я же вижу, что ты плачешь. Тебя кто-то обидел?
Смотрю на него и неожиданно улыбаюсь. Отношений у меня с ним нет, и я не даю шанса их завести, но он упорный, не отступает, и, наверное, за это я его уважаю. А в остальном мне не нравится, когда на меня смотрят как на мясо. Я – женщина, человек, личность, а не просто ночная игрушка. А Грег такой же, как и Кайл. Они все примерно одинаковые. Секс – вот, что им интересно. Никому не нужна душа. Никому это не интересно. Главное быстрее справить свою нужду, невзирая на последствия. Горько. А ещё больше противно. Мне казалось, что мы были с Кайлом близки, а оказалось, я ничего о нём не знаю. Ведь он мог мне сказать! Мог и не сказал, хотя разве тут есть чем хвалиться. Наверное, это я могу понять. Прикрываю глаза и корю себя, потому что опять его оправдала. Оправдала в тот момент, когда он тоже виноват!
При мысли о Кайле слезы новым потоком.
– Не плачь… – нежное касание пальцами моей щеки, губ. Его рука ползёт ниже.
Понимаю, что он пытается сделать, но почему-то стою. Раньше я не позволяла подобных вольностей в отношении себя. А сейчас, мне словно всё равно. Окаменела, застыла, обездвижена – я просто бесхребетная кукла. Марионетка на тонких нитках. Я не чувствую и не вижу их, а они оказывается, есть. И вполне благополучно управляют.
– Я не …
И не успеваю договорить, потому что он меня целует в губы. В коридоре, куда может выйти преподаватель, где ходит ректор и другие учащиеся. На глазах у всех меня целует Грег.
А я, что я – мне больно! Я целую его в ответ, хотя, нет, просто отвечаю, позволяю ему себя целовать. Обычные незамысловатые движения, отработанные и отточенные. Тут нет тепла, нет любви, просто техника.
В каждом движении Грега разгорается страсть. У него, не у меня, потому что я ничего не чувствую, совсем ничего. Ну, пожалуй, кроме затмевающей сознания боли.
Глава 2
Кайл
Телефон завибрировал в кармане. Одним лёгким движением достаю его и хмыкаю: ничего удивительного, все до банальности предсказуемо.
«Позвони мне завтра. Сегодня совсем никак. Целую тебя, твоя хищная кошечка, которой не терпится запустить свои коготки в твою аппетитную задницу»
Хмыкаю повторно.
«Хищная» не то слово, правильнее будет назвать её – «бешеная кошечка»! Насколько же темпераментная сучка. Именно сучка, никак иначе!
Читаю и понимаю, что не вдохновлён. К чёрту её! Дайра слишком импульсивная, у нас нет ничего, а она устраивает истерики настолько часто, что можно подумать, что у нас пятеро детей. Пошла бы она нахер со своими собственническими замашками.
Она хочет не только трахаться со мной, но и быть моей девушкой. Повесить на меня это «клеймо» и щеголять с ним щелкая всех остальных по носу, зарабатывая для себя любимой очередные очки в глазах почитателей. Можно было бы поиграть в эту игру. Разыграть пару, ведь мы действительно неплохо смотримся вместе. Она – высокая блондинка с упругой задницей и красивыми большими губами и я, признанный ловелас этого учебного заведения. И всё круто, так и должно, наверное, быть, только вот есть одна проблема.
Я не готов пережить это вновь, пустить кого-то ближе, чем нуждаюсь в этом. Мне нужен секс, обычный секс без любви, романтики и подобной чертовщины. Просто плоскость, на которой сплетаются два тела, чтобы получить физическое удовольствие, без игр в пару, без дополнительного показушничества. Сухие факты, ничего более. Особенно в случае Дайры, так как я не уверен, что она хочет просто фикции, скорее она хочет игры в одни ворота, посадить меня на цепь рядом с собой. Её мечтам не суждено сбыться. Свобода, она не эфемерна, она вполне осязаема и её я не согласен дарить. Меня вполне устраивает ход действующих вещей.
А я люблю секс, люблю чувствовать под собой податливое женское тело, люблю, когда отключается мозг, и мной овладевают инстинкты. Мне нравится эта эйфория, нравится смотреть каждый раз в разные глаза, на разные тела, нравится по щелчку пальцев получать практически любую девушку. Для таких, как я «любовь» просто пшик. Ненужный набор букв. Циник, хотите сказать вы? Вперёд. Где-то я это уже слышал.
И так, мы выяснили, что любовь – пшик.
Звук.
Воздух.
Список можем продолжить.
Хотя я люблю мать, брата, бабушку из Дакоты. Только это совсем другая любовь. А на такую «неземную»… Зачем? Слишком сложно, местами болезненно и ни к чему в итоге хорошему не приводит. Мой отец женился «полюбив» и что? Что хорошего получилось в итоге? Как бы тщательно они не скрывали своё отношение, но мы знаем, что относятся они гораздо лучше к дворовой собаке нашего соседа, чем друг к другу. Так, что, у меня немного другое восприятие жизни, моё отношение выработалось исходя из того, что я видел в детстве. День за днём, и сейчас, и через год оно выливается именно в то, что мы имеем. Я не хочу отягощать ни себя, ни другого человека, потому что любовь даже если и была, то она рано или поздно уйдёт, оставив после себя пепелище. У меня пример перед глазами. Мои родители когда-то любили друг друга, а сейчас – ненавидят. Я чувствую, знаю. Вымучивают из себя улыбки, спокойно смотрят друг другу в глаза, и я готов поспорить на сотню баксов, что как только остаются один на один то ни о каком спокойствие нет и речи.
Как говорил ранее, «в любовь» к противоположному полу, не состоящему со мной в родственной связи, я не верю. У меня другие идеалы. Все об этом знают, я об этом знаю.
Секс, наверное, тоже любовь, но любовь к удовольствию, получаемому с помощью кого-то. Так что можно сказать, что я люблю пару раз в неделю и каждый раз новую женщину. Чем вам не любовь?
Оступаюсь, лодыжка подворачивается, и я выругиваюсь в голос, напугав какого-то первокурсника. Парнишка отшатывается от меня и сползает по стеночке, давая мне возможность проковылять пару ступеней вверх. Нога отзывается тупой болью, а после пульсирует. Лихо же я приземлился на паркет. Лихо, крайне неудачно и крайне не вовремя. Раздумываю над необходимостью съездить в больницу, но не хочу, чтобы это вылилось в нечто серьёзное, особенно в разгар сезона. Не то что бы я был первым паникёром, но всё же съездить стоит. Воспользуюсь связями. Не зря же мой родитель один из лучших доков в этом городе, так что могу себе позволить.
Тренировка вымотала: едва ковыляю в сторону аудитории.
Хочу уйти домой, заняться своими делами, полистать новоприобретенный журнал. Чёрт, это издание я выкупил у одного чокнутого на голову нумизмата. Подумать только – нумизмат и журнал, но всё же он есть. Практически реликвия, а не журнал. Выложил за него несметное количество денег, которые успел выручить за помощь такому же, не совсем нормальному, байкеру с округа Мичиган. Бред оказался нормальным малым, со своими заковырками в лысеющей голове и подвешенным языком. Пока разбирался в его проблеме, наслушался о всей подноготной «байкерской» жизни.
Помимо всего прочего, я стал подрабатывать в магазине автозапчастей. Всего пара часов в день после учёбы и два дня выходных – практически полная занятость. Работа не пыльная и хорошо оплачиваемая – самое то для студента, не живущего в шумном кампусе. Я не любитель всего этого, но нет ничего проще, чем нажать пару раз на мышку, чтобы сделать предзаказ на деталь или сходить на склад за имеющимися.
Так что я платил за бензин, который «выпивала» моя машина, кидал деньги на телефон и по мелочи покупал лично себе или очередной подружке-однодневке. Не знаю, что меня толкнуло на этот шаг, может быть то, что мой родной брат делал это раньше? Он считает, что должен быть самостоятельным, а самостоятельные люди деньги у родителей не берут. Вот и я сел, подумал, а потом поднялся и решил, что уже повзрослел, вырос, так сказать, из штанишек. Отец, случайно узнав о моём заработке, одобрительно улыбнулся, а я ощутил какой-то прилив, словно сделал глоток холодной воды на жаре. Прекрасное чувство, упоительное! Самостоятельная жизнь замаячила где-то там впереди. И уже никто не скажет, что я беру деньги у отца, что сижу на его шее. Своё поведение считаю закономерным – это должно было когда-то случиться.
Хотя можно было бы обойтись и без вакансии продавца-консультанта, я получал стипендию, плюс бонус за победы в матчах, небольшие выплаты в принципе за нахождение в основном составе. Но, как известно, денег много не бывает. Так что я не только тратил, но и зарабатывал для себя, что поднимало самооценку до невероятных высот! Мне в первые недели казалось, что я окончательно окреп, задеревенел на земле, и если вдруг она пошатнётся, то я не упаду. Вот такой настрой!
Самое интересное, что, уходя утром на учёбу, потом на тренировку и следом на работу я не уставал, ведь мне это нравилось! Работа была как изюминка: она разбавляла мою жизнь, придавала больших красок. Проще говоря, у меня появилось новое увлечение, приносящее доход. В остальном, я живу вполне нормальной жизнью обычного парня. Женщины, вечеринки, работа, учёба – всё, как и у многих, но только у меня в голове словно пульсирует «дорвался». И я действительно дорвался до самостоятельности, всего год и вырвусь ещё и из дома. А там полная свобода! Вплоть до выбора хочу ли я продолжить учёбу или нет. Родители не настаивают на дополнительном образовании, поэтому я могу закончить уже в следующем году, это мой выбор. Пойти работать, найти увлечение, оплатить счета самостоятельно, снять жильё, в конце концов, как сделал это мой брат. Но я хочу продолжить, мне как воздух нужна степень, я вижу себя в науке. Глупый стереотип о том, что популярные парни не могут быть умными, разбиваются об меня как о скалы. Потому что у меня не только «личико», но и внутри черепа вполне функциональный мозг.
Ну а пока…
Наша команда готовится к ежегодному турниру, и я обязан выкладываться полностью, несмотря на то, что ждёт меня через год. Во-первых, потому что хочу увидеть нас где-то выше четвёртого места, а во-вторых, это мой гарант получения поблажек, кроме, денежных. Вот Нейт – ему было плевать, он играл для души. У меня всё гораздо сложнее.
– Кайл! – окрик за спиной.
Поворачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с Тони.
– Забыл сказать, завтра тренировки не будет.
Аллилуйя! У меня будет время хотя бы немного восстановиться.
Киваю и пропускаю нападающего нашей команды вперёд. Он взлетает по ступеням, словно пташка, и скрывается из вида буквально через пару секунд. А я, пыхтя и кряхтя, как трухлявый старикашка, пытаюсь преодолеть очередную ступень, пока в лодыжку простреливает очередная порция. Да, перешёл на новый уровень – боль стреляющего характера. И она мне хорошего ничего не предвещает.
«Да, брат бы сейчас не упустил возможности поддеть меня».
При мысли о Нейте неожиданно начинаю выходить из себя. А всё почему? Потому что я придурок. Ошибки никто не любит признавать, я не исключение!
– Что? – мой неожиданный вопль, заставляет отца отложить утреннее чтиво и посмотреть на меня в упор. Демонстративно так, с интересом и раздражением одновременно. Ему никогда не нравилось, когда мы начинали выходить из себя. У нас дома всё чинно, спокойно и сухо… Правильно, до скрежета зубов.
Утро, всего половина восьмого, каждый собирается по своим делам. Как, обычно, не разговаривая между собой, словно мы не родственники вовсе. Поглощаешь завтрак, прощаешься и уходишь. Мне иногда, кажется, что они идут на завтрак только ради меня, потому что я ненавижу завтракать. Мой завтрак – кофе. Всё!
И вроде бы вместе за одним столом, но всё же так далеко… Пожалуй, мой неожиданный возглас нас сейчас объединил. Две пары глаз взирают на меня с ещё большим непониманием, когда я замолкаю на полуслове, точнее на лёгком ругательстве.
Поднимаюсь с места и выхожу в гостиную. Ни к чему им знать наши «секреты». Да и явное пренебрежение отца порядком раздражает. Встал не с той ноги, и моя утренняя активность раздражает его, так же как и меня, взгляд холодных голубых глаз.
– Слушай, если ты спрашиваешь, то имей хотя бы совесть послушать!
В моих руках медленно плавится телефон.
– Повтори… – отчего-то осипшим голосом говорю я.
Брат на том конце, гулко выдыхает.
– Ещё раз! С Лайлой у нас всё. Конец! Точка! Всё! Так понятно?
Что за хрень происходит?!
– С чего вдруг?
Всё ещё сиплым голосом спрашиваю я, смотря через окно на очередной пасмурный день, а точнее утро.
– Да пошла она, к чертям.
Вот так просто! «Да пошла она!».
Твою мать!
Я испытал бурю эмоций в тот момент. От гнева до растерянности! Мечтал, что он это скажет, и тихо радовался, но в тот же момент был разочарован. Столько усилий и всё зря! Хотя «зря»… помнится, я хотел именно этого. И мне бы радоваться. «Коварный план» сработал, я добился желаемого, только вот радости в тот миг я не испытал.
Самое противное, что я подумал о Ками. Я подумал, что поступил по-скотски! И в те первые мгновения сожалел о произошедшем. Хотел помочь брату, которому, как оказалось, это совсем не нужно. Я додумал за него, решил, что ему это нужно! А по факту ему ни черта не нужно было. Вот так просто я попал в сети, которые сам и расставил.
Идиот!
Я лез туда и не понимал, насколько закапываю себя. Какой бы я не был скотиной, мне всегда казалось, что я немного лучше, чем о себе думаю. Мама, узнавшая о нашем расставании с Камиллой, расстроилась. Сказала, что это была достойная девушка, и я совершил глупость, что с ней расстался. В тот момент я хмыкнул, моя проницательная родительница сразу поняла, кто был инициатором. А я ответил, что это моё дело. Тогда впервые без причины нагрубил.
Зачем? Сложно объяснить.
Да и последнее время я стал совершать какие-то нелогичные вещи. Даже не так, я скорее думал нелогично. И мои мысли возвращались к кареглазой девушке, чьё имя я старался не произносить вслух.
Моё общение с женщинами до банальности простое.
Использую козырь, который подарила мне природа. Моя внешность, она притягивает, заставляет раздвигать ноги по щелчку. Особо не напрягаясь, я трахался со всем, с кем только было можно и нельзя. И я пользуюсь этим из раза в раз. Поиграв с одной, перехожу на другую. В последнее время всё чаще и чаще, даже не разбежавшись с предыдущей. Беру и трахаю ту, что мне нравится чуточку больше, чем её предшественница.
С Ками всё было не так… сейчас, возвращаясь на месяцы назад, я понимаю, что всё было не так. Даже когда вытягивал пьяного брата из лап той шлюхи, всё было не так. Это сейчас я не испытываю угрызения совести, а тогда мне было неприятно и противно смотреть на себя её глазами. Потому что там была боль! Я знал, что ей будет больно, но почему-то наивно полагал, что этого не увижу. Но, я увидел, всего пару долгих секунд, смотрел в глаза и видел дикое разочарование! И мне хватило… я не хочу больше смотреть на затуманенные дымкой карие глаза. Не хочу! Чувствую себя падалью, грязью под ногтями, ничтожеством. Ками была не просто девочкой, которую я имел, она стала чуточку большим. Я привязался к ней.
