– Я не утверждаю, что он украл деньги, а только предполагаю. Посмотрите сами. Буквы пляшут! Он сильно нервничал, когда писал.
– У Пархомовой тоже буквы пляшут?
– Нет, здесь другое. Почти все «сочинения» легко разделить на три части: 1) до кражи; 2) во время кражи; 3) после кражи. У Пархомовой первая часть занимает почти всю страницу, вторая уместилась в один короткий абзац, третья еще меньше. Пархомова очень подробно описывает, как чистящее средство, которым она моет унитазы, разъедает пальцы. Кстати, почему она моет унитазы во время большой перемены? О смерти мамы Ильи она не упоминает. Реакция на кражу денег в одном предложении: «Деньги воровать стыдно!» Я не обвиняю ее, но предполагаю, что она могла что-то слушать или что-то увидеть. Окна нараспашку. И уборщица спокойно ходит не только в мужском туалете, но и в раздевалке. И меня удивляет, что она не выражает сочувствия Илье, в отличие от других. Мне надо с ней поговорить. Она давно работает у вас?
– Недавно. Я беседовал с детьми. В раздевалке уборщицы не было, когда они собирали деньги.
Привели Володю Серяк. Низкорослый белобрысый мальчик был красным от кончиков волос до кончиков ногтей на ногах. Он кусал губы, с трудом сдерживал слезы, не отвечал на вопросы детектива. А когда он заплакал навзрыд, Чубаров с укором посмотрел на Трубникова. Сказал Володе, что он может вернуться в класс. Но Володя не уходил. Он перестал плакать и начал говорить:
– Я не крал 350 рублей! Я сам пятьдесят рублей сдал! Уезжая из дома в августе, я украл у бабушки порванную пятидесятирублевую купюру. Бабушке кто-то на сдачу дал, она сразу не заметила, а дома распознала. Положила в буфет под тарелки, не знала, что с этими деньгами делать. Купюра сильно порвана прямо посередине. Я склеил скотчем и забрал, а бабушка не заметила. Я сам не знаю, почему я так сделал. Не понимаю себя. Мне гадко, что я так поступил. Я обо всем ей расскажу. Она поймет и простит. А кто украл деньги, собранные для Ильи, я не знаю. Кто-то из своих. Чужих в раздевалке не было.
Он ушел. Вошла учительница английского Захарова:
– Пархомова ровно семь минут назад села в рейсовый автобус, поехала домой. Я выходила из автобуса, она садилась.