Виктория Колобова
Нож и плётка
– Подождем экспертизы, – ответил Трубников.
***
Утром следующего дня всех шокировали результаты экспертизы. Именно этим ножом был убит Алексей Черкасов. Лагутин заинтересовался всерьез, начал задавать вопросы, на которые Трубников еще не мог дать ответы. Он поспешил вернуться в Никольское. Приехал в Никольское во второй половине дня. Когда Трубников проезжал по селу, увидел отца Геннадия, остановился, предложил подвезти. Спросил, чем он так взволнован?.
– Я такого еще ни разу не видел, – сказал священник, – драка была, вооружились лопатами, граблями, даже арматурой. Я детей по домам разводил. Дети же не уходят сами, норовят поучаствовать! А там камни летят, убить же могут! По части культурного и здорового времяпрепровождения для детей и взрослых Никольское располагает весьма скудными возможностями. Но такое я видел впервые! Как только они друг друга не поубивали? В травмпункт многих увезли. Хотели всех в одной машине везти! Я даже кричать стал, что нельзя. Они бы точно и в машине продолжали драться: чеченцы, даргинцы, русские! Во всех бес вселился. Бес или ведьма.
Трубников удивленно посмотрел на священника:
– Какая ведьма могла вселиться в людей?
– Та самая, которую зовут Провокация. Кому-то нужна была эта многочасовая драка, но кому и зачем? Драка началась с самого раннего утра, продолжалась чуть ли не до вечера. Сперва детки играли в войну. На них никто не обращал внимания. Обратили внимание, когда одному мальчику чуть не выбили глаз в драке. Его отец пошел разбираться с обидчиками. Вышли и другие отцы. Женщины подняли крик. Мужчины ушли в поле. Устроили мамаево побоище с кровавым исходом для всех. Спасибо, что полиция приехала. Хорошо, что обошлось без жертв, никто не умер, но многие покалечены.
– А Тюрина не приходила на исповедь?
– Нет, исчезла! Я уже волнуюсь, где она? Что случилось? Если встретите, то скажите ей, чтобы зашла ко мне.
– Скажу, если встречу. Вы считаете, что драку кто-то спровоцировал?
– Уверенности нет, но… Спасибо, что подвезли. Да, кстати! Чуть не забыл! Ваш юный помощник Саша Шаповалов… Это же ваш помощник?
– Да, я звоню ему, он почему-то не отвечает. Сейчас приеду, выскажу ему пару ласковых.
– Если вы хотите с ним встретиться, то вам надо возвращаться в Ремонтное. Его увезли первым. Не знаю, что с ним, но вся голова в крови! Как бы не черепно-мозговая! Он вместе со всеми в больнице.
Трубников высадил священника и сразу повернул обратно. Приехал в больницу, но уже посетителей не пускают, слишком поздно. Поехал к Василию, в надежде, что его дочь поможет узнать, что с Сашей.
Василий и Наташа обрадовались ему. Усадили за стол, но он спросил, что с Шаповаловым?
– Не бойся! До свадьбы заживет! Слава Богу, что сотрясения нет. Галина дежурила, когда его привезли. Она же его сразу на рентген, сразу к врачу. Ничего! Но пока ему придется побыть в больнице. Он ей рассказывал, что не дрался. Стоял в стороне и смотрел, хотел на телефон снять. Издали смотрел, метров за двадцать. Ему кто-то сзади в затылок камнем запустил! Кто это такой храбрый, что со спины нападает? Откуда такие берутся? Два ребра сломаны!
Почему все подрались? Давно конфликтуют местные и приезжие. Приезжие своих овец пасут, где можно и где нельзя. Им безразлично, чья земля. Задираются часто, к женщинам пристают. Почва для конфликта давно подготовлена. Как это получилось, что в наших селах наших уже почти не осталось? Одни даргинцы живут. Я не против, пусть живут, только бы без драки.
– Мне можно встретиться с Сашей сейчас? Где Лена? Сегодня она дежурит?
– Да, дежурит. Ты хочешь, чтобы моя дочь безработной стала? До утра подождать нельзя? Ленку сразу с работы турнут, если она тебя сейчас пустит. Покушай, выспись. Утром вместе со всеми в приемный покой. Я передачу для него соберу. Лукашов твой жил у меня два дня. Я ему свой инструмент на время дал, все рассказал и показал. А что с расследованием? Что-то уже разузнал?
– А Сергей Викторович еще в больнице? – игнорировал вопрос Василия детектив, – дома? У Лены есть его телефон? Я не скажу, что это она дала его мне. Мне очень надо видеть Сашу, что с ним? Я волнуюсь!
Василий нехотя достал толстую тетрадку, полистал ее, нашел телефон главного врача больницы, продиктовал.
Трубников сумел договориться, сразу поехал в больницу. В виде исключения ему позволили пройти в палату. Саша держался молодцом, даже пытался шутить. От него Трубников поехал в Никольское.
***
Был уже поздний час, начался дождь, усилился ветер. Какое-то время он различал дорогу, потом перестал. Ехал наугад. Навигатор бодро рапортовал, что он находится в селе Никольское, когда он прочно застрял в огромной луже посреди степи. Он вышел под проливной дождь! Непроглядная тьма! Дождь сплошной стеной и ураганный ветер! Нет бы такому дождю во время драки! Сразу бы по домам разбежались! В какую сторону идти? Если навигатор говорит, что он уже приехал, то село близко! Молния помогла ему разглядеть слабые огни села. Он оставил машину, пошел пешком, рискуя оставить ботинки в жидкой грязи. А как только дошел до села дождь стал утихать. Наконец, дошел до дома Уманцева, удивился, что в кухне горит свет. Подумал, что Саша забыл выключить. Дверь была не заперта. Он тихо вошел, надеясь встретить привидение. Уж он сейчас ему задаст! За все! За Сашу! За Уманцева! Отведет душеньку! Где же это привидение? Будь оно неладно!
Трубников осторожно заглянул в кухню. На табуретке в позе мыслителя Родена сидела Лариса, вытирала слезы. Краем глаза он заметил, что дверь в каморку Тюри приоткрыта. Открыл ее и отшатнулся. Не понадобилось света, чтобы увидеть висящую на абажуре женщину. Все же он достал фонарик, осмотрел несчастную, осмотрел всю комнату. На кровати листок из тетрадки. Записка:
– Я во всем виновата! Больше так жить не могу! Тюрина.
Он вернулся в кухню, где неподвижно сидела Лариса, словно окаменела, только слезы по щекам. Взял вторую табуретку, присел рядом. Ему было неуютно в мокром костюме, но переодеваться некогда и не во что. Лариса молчала.
Он подал ей стакан воды. Она слабо отклонила его локтем. Посмотрела на него заплаканным взглядом, тихо вздохнула:
– Я получила документы, когда выходила из детдома. Тогда и узнала, что Тюрина моя мама. Сама ее разыскала, а зачем? То бы она жила еще долго! Не надо было разыскивать. Она бы еще долго жила!
– Лариса, давно вы здесь? Дверь была открыта, когда вы пришли?
– Да, но я сначала стучала во все окна, маму звала. А потом уже увидела, что дверь открыта. Я вошла, потому что в кухне свет горел. Думал, что она в кухне. Потом сюда заглянула, испугалась и убежала сразу. Побежала к Сычу, а его нет! По дружкам своим пошел, зачем вы ему денег дали? Он же пьет! Это он маму сюда послал за солеными огурцами. Она не хотела идти, боялась. Она все это время у нас пряталась. Сыч знает, что она моя мама. Он требовал, чтобы она ему за меня алименты платила. Она ему десять тысяч дала, а ему все мало! Послал за огурцами, когда драка была. Еще днем. Дескать, дом пустой, никого нет, можно. Она не хотела идти, но он заставил. Я волноваться начала, почему ее так долго нет. Вечером, когда стемнело, за ней пошла. Увидела, испугалась, убежала. Сыча нет. Сказать кому? О чем? Она не хотела, чтобы все знали, что она моя мама. Боялась позора. Я вернулась и не знаю, что дальше делать.
– Когда вы в первый раз вошли в дом, вы не заметили, здесь больше никого не было?
– Думаете, здесь был убийца? Наверное, кто-то же открыл дверь, но я его не видела. Только прошла в кухню, потом заглянула в ее комнату, сразу закричала и побежала! Побегала по селу и вернулась, что дальше? Мама меня второй раз бросила!
– Почему вы решили, что из-за вас? Ее многие обвиняют в смерти Уманцева…
– Что? В чем?
Лариса выругалась такими красочными словами, что Трубников очень сильно удивился. Лариса продолжала уже на нормальном языке:
– Мама плакала, что он умер! Она ему обогреватели включала, когда в аптеку ездила! Она для него по селу ходила, таблетки спрашивала! Ей кто-то дал очень маленькие таблетки от головной боли. Она ему сразу две дала, он сразу уснул! Она заботилась о нем!
Трубников быстро прошел в спальню Уманцева, хотел достать из тумбочки снотворное, но ящик был пуст! Вчера здесь лежали таблетки, а сейчас чисто и пусто! Убийца прихватил с собой снотворное, чтобы поспать после убийства? В том, что Тюрину заставили повеситься и написать записку он не сомневался. Ее легко было заставить, если верить людям, характеризовавшим ее. Достаточно просто накричать. Он вернулся в кухню, но услышал, как кто-то открывает входную дверь. Взял кочергу и пошел в сени. Ему навстречу шел Казнов. Он был возбужден и даже не заметил занесенной над ним кочерги:
– Ванятку домой привез. Сказали, что перелома ноги нет! Отлегло маленько. Да включи же свет!
– Не надо включать свет, не надо говорить громко, посмотри…
Казнов увидел Тюрю, прошел в кухню, увидел Ларису, удивился, но ничего не сказал, опустился на табуретку, дрожащей рукой достал валидол, сунул в рот.
– Полицию надо… Позвонить надо… Почему нельзя свет включать? – Казнов растерянно моргал и дрожащей рукой поправлял сползающие очки.
– Я предполагаю, что Тюрина не сама повесилась, что ее заставили написать записку и повеситься. Кто? Я не знаю, кто заходил в этот дом, когда она уезжала в аптеку, чтобы выключить обогреватели и включить сплит-систему, направив холодный воздух на спящего Уманцева. Назовем его убийцей. Он либо сам, либо через кого-то всучил безграмотной Тюриной сильнодействующее снотворное, сказав, что это таблетки от головной боли. Он же их сегодня забрал. Он спровоцировал драку, чтобы избить моего помощника, а еще, чтобы иметь доступ к дому. Ему надо найти нож, который Уманцев выкрал у него, когда случайно зашел в его дом с больным ребенком. Этим ножом был убит в 2011 году сотрудник ДПС Алексей Черкасов, дело не раскрыто, убийца не найден. Убийца не смог найти нож, потому что его нашел и забрал я. И ему помешала Тюрина, пришла за солеными огурцами. Он воспользовался этим, заставил ее написать записку, а уж сама она повесилась или он помог, увидим, когда включим свет, а докажет экспертиза. Лариса пришла за матерью…
– Какой матерью? – перебил его Казнов.
– Тюрина – это родная мама Ларисы!
Казнов удивленно посмотрел на Ларису, выдохнул и снова перевел взгляд на Трубникова.
– Убийца не уверен в том, что Лариса не видела его. Она представляет для него опасность. Она стучала и заглядывала в окна, могла заметить его.
– Я никого не видела, – сказала Лариса.
– Но он об этом не знает, он сомневается. Ему не нужен свидетель. Поэтому он вернется сюда, чтобы избавиться от свидетеля.
– Я пойду к Сычу, – поднялась Лариса.
– Сидеть, – ласково, но твердо сказал Трубников, – Лариса, вам надо сидеть здесь и ждать. Ничего не бойтесь. Может быть, я ошибаюсь, ваша мама сама решила покончить с собой, тогда посидим до утра и после этого пойдете к Сычу. Если я не ошибаюсь, то он придет этой ночью, пока вы не успели никому ничего рассказать. Вы же никому не рассказывали?
– Нет. Прибежала домой, Сыча нет. Вернулась сюда и все!
Посидите здесь, пожалуйста, ничего не бойтесь. Я буду в соседней комнате.
– А я? Я тоже в комнате, – решительно пошел за Трубниковым Казнов, – правда, толку от меня как от козла молока, потому что с валидолом, но все же…
– Я очень прошу вас сходить к участковому, ведь он живет в Никольском?
– Да, Морозов тут живет, неподалеку.
– Введите его в курс, возвращайтесь вместе с ним, но тихо! Тихо!
– Я очень тихо туда и обратно! Я тихо!
Казнов ушел, Трубников остался в спальне Уманцева, Лариса в кухне.
Время остановилось. Трубников стоял за шторой, пытаясь увидеть, что происходит на улице. Дождь снова шел проливной стеной, ничего не видно. Вернулся Казнов с участковым. Морозов заглянул в комнату Тюриной, в кухню, кивнул Ларисе, присоединился к ним в спальне Уманцева:
– Похожа.
– Что похожа? – удивился Казнов.
– Лариска похожа на мать, только не лицом, а манерой. Сидит понуро, ходит так же, как она. Что же она дочери стеснялась? Дура – Тюря! Хотя о покойниках плохо не говорят, но все равно дура. Кого ждем?
– Убийцу Уманцева и Тюриной.
– Уманцев умер от воспаления легких, Тюрина повесилась сама, предсмертную записку написала. Записка на кровати лежит!
– Видели, читали. Убийца заставил ее написать и повеситься, – сказал детектив.
– А доказательства есть? – спросил Морозов.
Доказательства сейчас сами придут, убийца вернется, чтобы убить Ларису.
– На Тюрину он захотел вину свалить, чтобы закрыть тему Уманцева. А за что Лариску?
– Она в окна заглядывала, когда он еще в доме был, он боится, что Лариса увидела и узнала его.
– А она его видела?
– Нет.
– Вы ее вместо приманки? Ой! Одинокие женщинки – это сплошная неразбериха! Хоть бы присесть, а то времени сколько еще до утра? Может, зря сидим. Он сел на стул, поставив его за шкаф, вздохнул с облегчением:
– Я весь день на драке был, сам получил и от дерущихся, и от начальства. Пора на заслуженный отдых! Уже давно пора!
Они молчал, Лариса тихо плакала в кухне. Минуты превратились в часы. После трех часов ночи, морозов уже засомневался в правильности выводов детектива. Казнов молча лежал на кровати, казалось, что заснул, но он не спал. Смотрел в потолок, вспоминал своего друга, думал о внуке Ванятке, скоро ли будет снова бегать? Что с его ногой? Врач сказал, что ничего страшного, а ему страшно за внука.
Тихий скрип двери произвел на всех троих впечатление взрыва. Все напряглись, тихо ступая, пошли в сени. Включили свет. Фигура испуганно отпрыгнула к двери, но Трубников успел перехватить гостя, заломил руки за спину. После этого разглядел лицо и удивился: Никитин!
– Вот так встреча! – сказал Морозов, – не ожидал!
– Я просто мимо проходил, – пришел в себя Никитин, – заглянул на огонек! Вы что?
– Сейчас составим акт, – сказал Морозов, – так и запишем: «заглянул на огонек». Уманцев, Тюрина, бедная собака туда же! Хватит! Приехали! Следователь из районной прокуратуры из-за драки приехал, ночует в Никольском, здесь его родственники. Сейчас его вызовем, он разберется, на какой огонек ты заглянул? И зачем?
***
Утром Трубников снова вернулся в Ремонтное, с помощью трактора вытащив из грязи машину, чтобы навестить Сашу. Заехал после больницы к Василию. Пообедал, немножко ввел в курс дела, не разглашая подробностей.
Уманцев случайно зашел в дом Никитина, увидел и забрал нож, припомнив нераскрытое убийство Черкасова. Очевидно, убийца надеялся забрать табельное оружие Черкасова, а у него его не было. Нож с зазубриной у самой рукоятки. Никитин, узнав о случайном визите Уманцева, обнаружив пропажу ножа, испугался. Он воспользовался болезнью Уманцева. Дал Тюриной снотворное, якобы от головной боли. В ее отсутствие вошел в дом, выключил обогреватели и включил сплит-систему, направив струю холодного воздуха на Уманцева. Тюрина, вернувшись из аптеки, заметила это, но почему-то никому не сказала. Однако она представляла опасность для убийцы, тем более, когда приехал я с целью побеседовать с ней, узнать все подробности болезни и смерти Антона. Она могла обо всем вспомнить и обо всем рассказать: кто ей дал таблетки якобы от головной боли. Почему, когда она вернулась домой из аптеки, были выключены оба обогревателя, но работала сплит-система? Никитин боялся, что все это станет мне известно, хотел избавиться от Тюриной.
Но Тюрина пряталась в доме Сыча, он не мог найти ее. Тюрина пряталась от всеобщей атмосферы остракизма, которой подверглась после смерти Антона. Но и в доме Сыча она не находила покоя. Сыч требовал от нее денег, соленых огурцов. За ними она и отправилась в дом Уманцева во время драки. И на свою беду слишком долго там задержалась. Она была на грани нервного срыва. Достаточно было грубого окрика, чтобы она сама написала записку и повесилась. Мне жаль ее. Никитин избавился от свидетеля и перекинул на нее вину в смерти Антона Уманцева.
