Виктория Хант
Дракон и я
Глава 1
– Эванджелина! – взревел граф Ройс, врываясь в покои своей единственной и горячо любимой дочери.
Я отшатнулась и чуть не выронила расческу, которой до этого момента бережно водила по густым каштановым локонам Эванджелины. Девушка тоже вздрогнула, но вида не подала. Я же едва не согнулась пополам, но граф Ройс на меня не обращал внимания ровно с того самого момента, как я попала в их дом и стала прислуживать наследнице семьи.
– Что случилось, папочка? – Эванджелина надула розовые губки, а ее черные реснички затрепетали, словно крылышки бабочки. Сама невинность решил бы любой, кто видел юную графиню, но я-то знала, какой бестией может быть Лина, если ей что-то взбредет в голову.
Эванджелина медленно поднялась из кресла, когда к ней подлетел отец, пыхтя от злости. Что она опять натворила? Даже я, которая сопровождала Лину буквально везде, знала не всё о ее проделках. У графини слишком много секретов, которые девушке лишь чудом удается хранить втайне от отца. И все же про какой-то секрет ее отец прознал, отчего мое собственное сердце учащенно забилось. Лишь бы меня не коснулось пламя, которое может разгореться в любую минуту.
Моя жизнь – это жизнь на пороховой бочке. Что-то сделаю не так, и не видать мне теплой постели, сытного обеда и добротного платья, не такого красивого и дорогого, какие носит Лина, но и этого было достаточно, чтобы хоть как-то оставаться той, кем я была по праву рождения. И кем я больше не могла быть.
Продолжая кланяться и косо поглядывать на семейство Ройс, я внимательно прислушалась к грохочущему голосу графа. Иногда я узнавала интересные вещи, которые, надеюсь, когда-нибудь смогу использовать с пользой для себя. А пока я притворялась тенью Эванджелины, опустив голову. Я – служанка семьи Ройс, и об этом не стоит забывать, даже если в моих венах течет благородная, но запятнанная позором кровь.
– Я запрещал тебе общаться с этим проходимцем! Ты ослушалась моего приказа, дочь! – грохоча, граф Ройс отчитывал Лину, пока та ни капельки не изменившись в лице, упрямо смотрела на отца. – Что я еще должен сделать, чтобы ты начала выполнять мои приказы?!
Граф Ройс был опасным и жестоким противником, с которым я бы ни за что на свете не рискнула бы схлестнуться на поле боя. У него были крепкие связи с королевской семьей, а также граф Ройс не гнушался дружбой с канцлером Смаджем. Вот кого опасаться в нашем королевстве стоило, так этого скользкого типа. Увы, но два чудовища нашли друг друга.
Я глянула на графа Ройса, подмечая, как широко раздувались ноздри – верный признак того, что граф едва держал себя в руках. У него были грубые черты лица, тяжелые скулы, квадратный подбородок, на котором тряслась козлиная бородка каждый раз, когда граф отчитывал дочь. Ройс был высоким, крепким мужчиной, но даже его коснулся возраст. Темно-каштановые волосы были пронизаны серебряными нитями, глубокие морщины залегли на широком лбу и в уголках глаз. Кстати, глаза, пожалуй, были единственной приятной деталью на его лице. Они были голубые, как небо в ясную погоду, но вот белки от гнева всегда краснели, отчего граф Ройс становился похож на бешеного быка. И только Эванджелина не боялась своего отца, потому что знала – тот ее сильно любит и чрезмерно опекает. Второе Лине очень не нравилось.
– Но папочка, я не виновата! Он сам! – пропищала как мышка Лина, продолжая трепетать густыми ресницами. – Сам повстречался нам в саду у леди Лорел.
О, кажется, я начала понимать, о ком шла речь.
Его звали лорд Себастьян и он был тем еще распутником, по рассказам прислуги, и слухам, которые бродили среди благородных дам. Кое-кому лорд Себастьян очень нравился, и под его чары едва не попала Эванджелина, но та скорее будет использовать Себастьяна для своих целей, нежели позволит пройдохе, как его назвал граф Ройс, покорить ее «нежное трепетное» сердечко.
Так что графу не стоило так переживать.
– И все равно я тебе запрещал с ним разговаривать, – продолжал громыхать граф, почем зря сотрясая воздух. Если Лина собирается с кем-то общаться, то никакие запреты на нее не подействуют. – Ты моя единственная дочь, не забывай об этом. И я не желаю, чтобы какой-то проходимец испортил твою репутацию!
Ох, граф, портить там уже нечего. Но я продолжала молчать, лишь косо посматривая на Эванджелину. Та наконец-то состроила грустную мордочку, надула губки и потупила взор. Осознала, что отец не просто пришел ее отчитывать. За словами последует действие. В прошлый раз, когда Лина ослушалась приказа отца, ее заперли в комнате на целый день! Целый день! Для Лины это было ужасным наказанием, она едва не свела меня с ума, причитая, пыхтя и переворачивая комнату вверх дном.
– Папочка, обещаю, что больше не заговорю с ним. И даже не позволю ему приблизиться ко мне, – елейным голоском произнесла Лина, которую порядком раздражала отцовская сверхмерная забота.
– Конечно, не заговоришь, – пробасил он, уперев руки в бока. – Потому что ты наказана.
Я мысленно закатила глаза. Опять весь день сидеть в комнате и выслушивать причитания молодой графини.
– Ты отправляешься жить к своей тетке. К леди Лукреции Сноу-Мил.
Я ахнула. Ахнула и Эванджелина.
Граф усмехнулся. Ему понравилась реакция дочери. На меня он так и не посмотрел.
– И поедешь ты туда одна, без нее, – махнул рукой в мою сторону, но при этом продолжал смотреть на дочь.
Я сжалась, словно должна была получить пощечину. Но стоило графу опустить руку, как до меня наконец дошли его слова. Неужели он ссылает Эванджелину в другой конец страны, при этом разлучая нас? Верилось с трудом, но, кажется, это происходило на самом деле.
– Папочка, ты не можешь так поступить со мной! Ведь скоро начнется новый сезон. Я не могу всё пропустить!
– Можешь! – прорычал граф. – Это не обсуждается. Тебе пойдет на пользу жизнь в поместье Лукреции. Уж она-то приструнит тебя и привьет манеры, которым не смогла обучить тебя твоя мать. Собирайся. В путь отправляешься завтра на рассвете.
С этими словами, больше не намереваясь выслушивать дочь, граф Ройс развернулся на пятках и покинул комнату дочери, громко хлопая дверью. Я вновь вздрогнула и взглянула на Эванджелину. Та стояла с прямой спиной и гордо задранным подбородком. Граф Ройс пытался сломить дочь, подчинить ее своей воле, но вместо этого нажил личного врага. Лина ни за что на свете не простит отца за то, что тот пытается сослать ее в захолустье, в котором живет ведьма Лукреция Сноу-Мил.
Лина медленно повернулась и посмотрела на меня так, что хотелось провалиться сквозь землю. Графиня не была жестока со мной, несмотря на то прошлое, что тянулось за мной шлейфом, но все же иногда она меня пугала. Вот и сейчас, сжав плотно розовые губы, Лина смотрела на меня не мигая продолжительное время. И я была готова поклясться, она что-то обдумывает. Мне лишь остается ждать вынесение вердикта.
– У нас мало времени, – спустя несколько минут произнесла Эванджелина, складывая длинные руки на груди.
– Ох, да, – кивнула я спохватившись. – Мне нужно позвать прислугу, чтобы начать собирать вещи.
– Нет, – резко ответила Лина, пригвождая меня к полу. – Я никуда не еду.
– Но как же приказ вашего отца?
Эванджелина отмахнулась.
– Нева, ты меня плохо слушаешь, – произнесла она, выделяя мое имя так, что захотелось обхватить себя руками и закрыть глаза. – Я никуда не поеду. Но поедешь ты.
– Что? – удивленно выдохнула, уставившись на графиню.
– В поместье к тетке Лукреции поедешь ты, притворившись мной. А я буду тобой.
– Притворившись?
– Да, глупышка, мы поменяемся местами. Теперь я Нева, а ты – графиня Эванджелина Ройс. И так будет, пока отец не разрешит мне вернуться в столицу.
Я прижала руку к груди, остро ощущая, как колотится сердце под ладонью.
Неужели Лина действительно задумала поменяться со мной местами? Она хочет, чтобы я стала графиней, притворяясь ею? Носить ее имя, ее наряды и украшения, при этом терпя все невзгоды, которые повалятся на меня как из рога изобилия, когда я попаду в дом сварливой затворницы леди Лукреции, которую в жизни в глаза не видела, но слышала столько, что кровь стыла в жилах.
Ох, нет, на такое я не согласна, но кто спросит моего мнения. Эванджелина не остановится ни перед чем, пока не добьется своей цели. И по огоньку, вспыхнувшему в ее голубых глазах, я поняла – мне пора собирать вещи и отправляться в поместье Сноу-Мил на самом краю королевства.
Глава 2
– А она ничего такая. Сочная, – протянул Тейн, разглядывая проходящую мимо подавальщицу с подносом в руках.
Я устало повернул голову и оценил красоту, которой только что восхищался мой старый друг, и выдохнул. Тейн никогда не пропускал мимо себя красивых женщин, но сейчас он с жадностью во взгляде провожал простушку, на которую бы раньше не обратил внимания.
– Мы видели ее вчера и позавчера.
Тейн рассмеялся. Его светлые кудри весело плясали, подрагивая на широких плечах. Одет Тейн, как и я, был в самую простую одежду, которую нам удалось достать, чтобы не выделяться в толпе. Но я был уверен, что на нас все равно обращали внимание. Как бы мы ни старались замаскироваться под обычных путников, от внимательного глаза не скрыть истинное происхождение. Пожалуй, нам стоило отправиться в путь, пока на нас не стали обращать внимания чуть больше, чем положено.
– Ты уже готов наброситься на кухарку. Неужели так успел соскучиться по женскому теплу? – произнес я, пока отламывал ломоть свежеиспечённого хлеба.
В таверне, в которой мы остановились три дня назад, арендовав две небольшие комнаты наверху, скорее похожие на каморки, нежели на приличное гостиничное жилье, вполне сносно кормили. Вот только у Тейна были причины негодовать и даже злиться на меня, о чем он поторопился напомнить:
– Это ты выбрал путь затворника, а я на такое не соглашался.
Наши взгляды пересеклись. Тейн действительно злился, но ради нашей дружбы готов был терпеть некоторые неудобства. Правда, он не говорил, чтобы будет терпеть их молча. Поэтому вот уже десять дней, что мы были в пути, Тейн то и дело ворчал, а я старался не воспринимать слова лучшего друга всерьез. Как бы ему ни было сложно и тяжело, Тейн тот еще любить приключений. Это обо мне можно было сказать, что я предпочел бы провести это время в замке, но для этого путешествия, в которое мне пришлось отправиться, были свои причины. И Тейн их прекрасно помнил.
– Но ты все равно сидишь со мной за одним столом в таверне на самом краю мира и пьешь эль.
– Теплый эль и остывший луковый пирог, – пробурчал он, тыкая пальцем в выпечку. – Готовят здесь ужасно.
– Это тебе не стоит пускать слюни, разглядывая подавальщиц, и наконец-то приступить к еде.
Тейн рассмеялся, но все же отломил кусок пирога и с жадностью съел его. Потом сделал добрый глоток эля и поморщился. И тогда я приложил ладонь к его кружке, и через мгновение на кружке появилась тончайшая ледяная корка. Небольшая плата за причиненные неудобства.
– О, а пирог можешь подогреть? – попросил друг, сделав еще один глоток теперь уже холодного эля.
– Ты и сам неплохо умеешь это делать.
– Да вот только разбрасываться магией, как ты, я не могу себе позволить, – и Тейн пожал плечами. – Я же половинка от половинки, а ты у нас чистокровный дра…
– Тсс, – шикнул на друга, осторожно поглядывая по сторонам. Вокруг нас было занято несколько столов, за которыми сидели разной наружности и происхождения посетили таверны, и я был уверен, что выходцев из благородных семей среди них было мало. – Нам стоит вести себя тише.
Тейн молча согласился. Он и сам понимал, что едва не выдал нас своим смелым замечанием.
– Все равно не стоит здесь надолго задерживаться.
– Да, на нас уже обращают внимание, – согласился и, сделав глоток эля, с двойным усердием занялся остатками обеда. – Выдвигаемся через два часа.
– Хорошо, я тогда приготовлю нам лошадей. Но их придется сменить через верст тридцать. Дальше уже граница с Кедайном. Мы можем попасть на ту сторону, если сядем на рыбацкую лодку. Плату берут дикую, но нам, я думаю, это по карману.
Я согласно кивнул и вновь сделал глоток холодного эля.
– Да уж, путь неблизкий, – заключил Тейн, вздыхая. – Скучать не будешь?
В ответ пожал плечами. Слова друга задели нечто живое, все еще трепыхающееся в груди под грудой костей и мышц. Буду ли я скучать по родному дому? Конечно. Но и пути обратного у меня нет. Нужно исчезнуть ненадолго, пока буря, которая едва не погубила всю мою семью, не осядет, покрыв слоем пыли ошибки, которые я совершил.
– Если только по Киаре. Она не простит меня за то, что я уехал не попрощавшись.
Тейн мягко улыбнулся.
– Твоя младшая сестренка не такая обидчивая, как ты можешь подумать. Уверен, Киара быстро забудет все, что случилось, когда ты вернешься.
– Если я еще смогу вернутся.
Теперь улыбка Тейна была полна горечи.
– Но ты можешь вернуться. Тебе незачем уезжать и исчезать, бросая своих родных. Это мой путь, а не твой.
Тейн нахмурился.
– Райнер, ты кое-что забываешь, – полушепотом проговорил он, перегнувшись через стол. – Я не бросаю в беде лучшего друга. Ты поступил бы также ради меня.
Я молча кивнул. Мы вернулись к обеденной трапезе, больше стараясь не вспоминать о том, что пришлось оставить позади, отправившись в далекий, полный опасностей путь, не зная, будет ли эта дорога в один конец, или я все же получу помилование и смогу вновь когда-нибудь увидеть свою семью.
– Но что ты забыл именно там? – доедая пирог, спросил Тейн, тем самым нарушив молчание. – Это же настоящая глушь.
– Отчего же, – произнес я, отодвигая от себя пустую тарелку. На дне стакана все еще оставалось парочка глотков эля. – Там находится несколько поместий, в которых живут те, кто не задает лишних вопросов. Также есть два заброшенных дома, в одном из которых мы и поселимся.
Из нагрудного кармана я достал небольшую карту, которую протянул Тейну. Тот удивленно уставился на свиток.
– Ты мне его не показывал.
– Потому что не был уверен, захочешь ли ты продолжить путь.
Тейн нахмурился.
– То есть если бы я отказался, то так бы и не узнал, где именно ты собираешься «исчезнуть»?
Я промолчал. Тейн еще больше хмурился, пока разворачивал свёрток. Бегло изучив карту, он вчитался в названия близлежащих поместий рядом с тем местом, где теперь я буду пусть временно, но все же жить.
– Сноу-Мил, – произнес Тейн. – Это поместье совсем рядом.
– Да, Сноу-Мил граничит с моим новым домом.
Тейн усмехнулся.
– Надеюсь, там живет какая-нибудь миленькая вдовушка.
Я поморщился, но едва сдержал смех, рвущийся из груди.
– Ты угадал, там живет вдова. Леди Лукреция.
Светлые брови друга от удивления поползли на лоб.
– Вот так свезло! – дурачась, улыбался он.
– Почти. Ей далеко за шестьдесят. И насколько я успел узнать, у нее скверный характер.
– Вот умеешь же ты все испортить, – фыркнул друг, сворачивая карту и передавая обратно. – Но там же есть служанки, кухарки, пастушки. Хоть одна миленькая девица. Скажи, мой друг, я же не зря бросаю сосредоточение главных красавиц нашей страны и бегу вместе с тобой, чтобы жить в заброшенном поместье, чтобы любоваться горами, лесами и коровами.
– Тебе не нравятся коровы?
– Если продолжишь, я могу и передумать.
– Уже поздно. Ты знаешь все о моих планах, – зловеще улыбаясь, ответил я. – А теперь давай расплатимся за обед и отправимся в путь.
На самом деле я выбрал именно это место не только потому, что оно было достаточно удаленно от любопытных глаз и бурной жизни, и не по той причине, что моей ближайшей соседкой будет старая карга. Место, которое долгое время носило имя лорда Редвуда, казалось мне самым удачным выбором. И оно было близко к границе, а значит, я всегда мог вернуться или вовремя узнавать интересующие меня новости. Как бы ни стремился держаться как можно дальше от семьи и друзей, которых едва не погубил, я все равно не мог их так просто бросить и без следа исчезнуть.
Я знал, что однажды вернусь. Оставалось лишь дождаться подходящего момента.
Глава 3
Дорожную карету здорово тряхнуло на ухабистой дороге, и я едва не слетела с бархатного диванчика. Шляпка съехала на лоб, и, пытаясь торопливо вернуть ее на место, я заерзала на диванчике.
Я уже давно покинула столицу королевства, находясь в пути больше суток, но так и не решилась снять шляпку, сбросить дорожный плащ и немного расслабиться. Казалось, каждая клеточка в моем теле была напряжена до предела, и всё потому, что теперь я графиня Эванджелина Ройс, взбалмошная девица, которая не пускает в свою карету никого, кроме верной служанки Невы, но раз той было запрещено сопровождать юную графиню, то Эванджелина запретила кому-либо находиться с ней в карете. Вот так, своей экстравагантностью, граничащей с капризностью, Эванджелина спасла меня от скорого раскрытия.
– Ох, Лина, – выдохнула я, откинувшись на спинку дивана.
Карета угрожающе скрипела колеса, преодолевая трудный участок дороги, размытый после весенних дождей. Кучер подгонял лошадей, торопясь на следующую смену. Мы и так выбились из графика из-за того, что дорога оказалась в ужасном состоянии, и порой моим сопровождающим приходилось творить чудеса, чтобы преодолеть очередной опасный участок пути, а я, как и положено графини, сидела в карете, изредка поглядывая через занавеску за проносящимся мимо миром.
Шляпка вновь стала сползать с головы, и я, не выдержав, сдернула ее и отшвырнула. Зажмурилась и подавила рвущийся из груди крик.
Зачем я только согласилась на эту авантюру?!
Меня же раскроют, как только доберусь до поместья Сноу-Мил! Леди Лукреция никогда не видела свою дальнюю родственницу, но она хорошо знала графа Ройса и поддерживал с ним общение посредством переписки. И скорее всего, тот рассказывал о дочери, а может даже отправлял ее портрет, чтобы похвастаться перед старухой своей красавицей-наследницей. Каким бы строгим отцом он ни был, но граф обожал Эванджелину и пророчил ей великое и прекрасное будущее. Скорее всего, в роли супруги будущего короля. Ведь ради чего еще стоит едва ли не жить во дворце, водить дружбу с канцлером и беречь репутацию дочки? Конечно же, ради того, чтобы удачно пристроить ее, тем самым укрепив свою власть.
Эванджелина не понимала этого и считала, что отец просто издевается над ней, запрещая все подряд.
Я же видела Ройса насквозь. Старый интриган, погубивший десятки жизней.
Мое лицо исказила боль. Зажмурилась, чувствуя, как глаза стало обжигать от слез. Хотелось разрыдаться, но я давно научила себя держать эмоции в узде. Хотя опухшие от слез глаза убедят леди Лукрецию, как я огорчена тем, что вынуждена расстаться с отцом и готова смиренно принять свое наказание.
Вот только стоило об этом подумать, как слезы отступили. Я открыла глаза, отыскала брошенную под ноги шляпку и, потянувшись, подняла ее и положила рядом. Шляпка была красивая и дорогая. Может, я даже смогу ее оставить себе, чтобы в будущем выручить за шляпку хорошую сумму.
Мне не платили за мою работу. Только крыша над головой, еда и добротные наряды, которые, конечно же, не стоили и десятой части от той цены, что граф Ройс выложил, например, за эту шляпку. Граф был щедр, когда оплачивал счета дочери, но со мной у его был иной договор. Я не получала ни монетки, работая на его семью, и на то были причины, о которых сейчас хотелось думать меньше всего.
Поэтому вновь откинувшись на спинку дивана, я закрыла глаза и стала прокручивать в памяти события минувшего дня. С того самого момента, как Эванджелина заявила, что нам нужно поменяться местами…
– В поместье к тетке Лукреции поедешь ты, притворившись мной. А я буду тобой.
– Притворившись?
– Да, глупышка, мы поменяемся местами. Теперь я Нева, а ты графиня Эванджелина Ройс. И так будет, пока отец не разрешит мне вернуться в столицу.
– Но это же безумие, – шепнула я, но Лина уже не слушала меня. Она закружилась по комнате, звонко смеясь, и пока я пыталась понять, что вообще здесь происходит, Лина подбежала ко мне, схватила за руки и втянула в свой безумный танец. Теперь мы кружились вдвоем, Лина смеялась, а мое сердце ухало в груди с такой силой, что едва не выскочило.
– Ох, Нева, я такая умная! – восторженно лепетала девушка, когда наконец у нас закружились головы и она отпустила мои руки. Лина плюхнулась на ворох подушек, я же сползла по стеночке, часто дыша и глядя с опаской в сторону юной графини. – Мы с тобой меняемся местами, ты отправляешься к тетке Лукреции, а я смогу делать всё, что пожелаю, и отец об этом даже не узнает. Ох, и почему мне не пришла эта идея раньше? Я бы уже успела столько сделать и посмотреть, а не торчала бы дома под строгим надзором отца и его слуг.
Я же молчала, выслушивая бред, который несла графиня. Но та, кажется, была полностью уверена в себе, потому что через минуту Эванджелина уже поднялась на ноги и, подбежав ко мне, присела и положила ладони на мои плечи.
– Посмотри на меня, Нева.
И я взглянула, как требовала того графиня. Наши взгляды пересеклись. У Лины были голубые глаза, у меня же серые с золотистыми крапинками. У Лины кожа была на тон светлее, с едва заметными веснушками, которые та тщательно выбеливала кремами и специальными глиняными масками, я же не могла себе позволить заботиться о цвете кожи, прибегая к услугам мастеров. У Лины губы были полные розового цвета, мои же губы были тонкие и бледные. Даже цвет волос у нас разнился. У Эванджелины была длинная густая коса каштанового цвета, мои волосы чуть короче, пусть тоже каштановые, но имели небольшой золотой отблеск в дневном свете. Однако если собрать волосы в косу, украсить ее бусинами, цепочками из золота и серебра, то вполне схожи. А еще мы были одного роста и возраста. У Лины разве что фигура была плавная, с нужными очаровательными изгибами. Мне же не хватало мяса на костях. Но такие мелочи не заботили Лину.
– Тетка Лукреция меня в жизни ни разу не видела. Она сидит безвылазно в своем поместье, – заявила Лина, помогая мне подняться с пола. – Поэтому даже не поймет, кто перед ней стоит. А ты, Нева, просто будь мной.
Я мысленно усмехнулась. Если я буду Эванджелиной такой, как она есть на самом деле, то меня никогда не выпустят из поместья Сноу-Мил. Я там останусь навсегда.
– Но как мы поменяемся местами, если граф сказал, что нам нельзя ехать вместе?
Эванджелина хитро улыбнулась.
– О, Нева, это будет весело, – сказав, она подвела меня к зеркалу. Встала рядом, и мы смотрели друг на друга через отражение. – Завтра я попрощаюсь с отцом, сяду в карету и отправлюсь в путь, но перед этим буду слезно умолять отца, чтобы он разрешил мне остановиться на полчаса у леди Чарлей. Как ты знаешь, у Мелиссы скоро день рождения, и я была на него приглашена. А теперь из-за того, что меня отсылают, я не смогу поздравить подругу и подарить ей подарок. Отец разрешит мне попрощаться с Мелиссой, в этом я точно уверена. Там-то мы и поменяемся местами.
– В доме леди Чарлей?
Эванджелина кивнула.
– Ты отправишься туда этой ночью со своим багажом. Возьми немного, чтобы эти тряпки не мешали тебе. Нам важно, чтобы все поверили, что ты тоже уезжаешь.
– Но меня не отпускали.
– Я тебя отпускаю. И ты отравляешься навестить свою дальнюю родню. Отцу придется принять мое решение.
Я шумно выдохнула. Графу Ройсу до меня вообще нет дела. Я – тень Эванджелины.
– Так вот, – продолжала рассуждать Лина, тем временем исследуя меня придирчивым взглядом. – Ты ждешь меня в доме леди Чарлей. Я прибываю туда, чтобы попрощаться, а на самом деле мы меняемся местами. В карету вернешься уже ты, а я останусь у Мелиссы.
– Получается, она тоже будет в сговоре?
Эванджелина, хитро улыбаясь, положила длинные гибкие пальцы на мою щеку.
– У Мелиссы должок передо мной. Она подыграет мне.
В горле разбух тугой комок. Взгляд Лины, которым она меня в этот самый миг одарила, не обещал ничего хорошего. Я тоже должна семье Ройс, а значит, я должница перед Эванджелиной.
– Не беспокойся, Нева, все пройдет как по маслу. Тебе лишь стоит дождаться моего знака, и тогда мы вновь поменяемся местами. Ты опять станешь служанкой, а я – графиней Ройс. Но пока, – шептала она, водя пальцем по моей щеке, – держи рот на замке и уже отправляйся собирать мои вещи. У нас осталось мало времени, а я должна быть уверена, что все идет по плану.
