Виктория Даркфей
Моя история перемен
– Не вздумай западать на бармена, Андреева, – предупредила меня Вика, когда парень отошёл.
– А что? Он симпатичный, – легкомысленно заметила я, с опаской поднося соломинку ко рту.
Подруга только закатила глаза в ответ и ничего не сказала. Правильно, с дураками спорить вредно.
Спрашивать о составе коктейля я не рискнула, дабы сохранить душевное спокойствие. Всё равно ведь выпью. В голове сразу зашумело, и я поняла, что за мягким вкусом и красивым послевкусием напитка скрывается коварство очень высоких градусов. Через минуту меня уже ровным счётом ничего не смущало в этой жизни.
Стеснительность… Скромность… Мера… А что обо мне подумают?..
Что это такое, вообще?
– Пойдём танцевать! – заорала я во всю мощь, чтобы Вика меня точно услышала, и спрыгнула с высокого стула.
Подруга чуть не вылила остатки коктейля в своё красивое декольте и, чертыхнувшись, поспешила следом за мной. Мы оказались в центре толпы. Она жила и двигалась, как одно целое, и мы слились с нею, воссоединившись с пляшущими тенями, игрой софитов и самое главное с заводным ритмом. Я не знала, кто из диджеев сейчас управляет танцующими, но была готова преклоняться перед его мастерством, боготворить за те порывы и волны восходящего восторга, что порождала в моей душе его музыка.
Я танцевала. Я забыла обо всём. Забыла, кто я, что я и что на мне надето. Все проблемы перестали существовать, смытые небывалым музыкальным напором, безбашенностью толпы, криками и визгами отрывающихся людей. Здесь смывались любые границы. Межполовые, нравственные… И мне это нравилось. Я хотела плыть по этому течению. Оно сладко влекло меня и манило.
В какой-то момент я перестала отслеживать присутствие рядом Вики. Вокруг танцевали парни и девушки. Мы стали, как одна семья. И то и дело кто-то из нас выныривал с танцпола, чтобы приложиться к чудодейственному источнику, поддерживающему нужный тонус и градус настроения.
Не стала исключением и я! В третий или четвёртый подход за коктейлем меня выловила Вика и крепко вцепилась мне в руку.
– Вот ты где! Я тебя потеряла.
– И я тебя! – засмеялась я.
– Да ты ужралась уже, Андреева!
– Мы же за этим и пришли!
Я заключила подругу в объятия и увлекла на танцпол. Диджей врубил свой коронный хит и толпа взорвалась бурей восторга. Стеклянная дверь напротив внезапно оказалась открыта, и я поняла – это мой шанс! И второго такого в моей жизни уже не будет!
Я встрепенулась, юркнула змейкой между извивающимися телами танцующих и поняла, как сильно меняется жизнь, как она начинает играть новыми красками, когда у человека возникает Цель! И дышится по-другому, и появляются силы, чтобы отодвинуть все обстоя… других претенденток!
Впереди чётко обозначилась спина не менее целеустремлённой девушки. Блииин! Хорошая фигурка, длинные волосы и грациозная походка. А около двери, оказывается, дежурил накачанный лысый дядька, который кого попало за стекло не пускал.
Я прибавила ходу, получше распрямила плечи и ослепительно улыбнулась охраннику, одновременно нагоняя соперницу и поддавая ей бедром, чтобы та сбилась с шага. Сбоку послышалось сдавленное «Ох!» и звук отдалённого падения, но такие мелочи меня не заботили. Мало ли что там грохнулось…
Главное, что около желаемой двери я оказалась вне конкуренции и гордо воспользовалась помощью мужчины, чтобы забраться в стеклянную кабинку. Хммм… кажется, он полапал меня за попу, благо, длина юбки этому не только способствовала, но и намекала.
Но это ладно! Я забыла абсолютно обо всём, когда увидела волнующееся море людей на танцполе. И все они смотрели на меня! Музыкальный хит продолжался. Я перестала думать и анализировать ситуацию. Причём уже давно, но сейчас окончательно.
Я выгнулась, как кошка, расставила ноги пошире. В высоких сапогах они смотрелись очень эффектно, а близстоящих зрителей особенно порадовали мои труселя, выглянувшие из-под недоюбки. И я решила: к чему этот фарс?! Стою здесь, непонятно кого изображаю. Что обо мне подумают люди? Все только что имели «счастье» наблюдать моё нижнее белье под одеждой! Ну куда такое годится??? Стыд и срам!
И я принялась, танцуя, стаскивать с себя ненавистные тряпки! Буду только в белье! Сегодня я расстаралась и надела чёрный кружевной комплект, который с лёгкостью сойдёт за стандартную униформу девушки гоу-гоу. Глядишь, так и работу поменяю. Буду танцевать, долой бухгалтерию! И плевать, что я уже старовата для этой должности! Тут главное желание! Фигура у меня хорошая. Грудь, правда, маловата, но с пуш-апом сойдёт, а вблизи я её показывать никому не собираюсь.
Словно в ответ на эти мысли толпа разразилась приветственными криками, в которых слышался дикий восторг от моих действий. Да! Я завела толпу!
– Покажи сиськи, шалава!!! – донёсся до меня голос особенно рьяного поклонника.
Тут что-то щёлкнуло в моей голове, а потом там зазвенел тревожный колокольчик, до сего момента надёжно нокаутированный двумя «Чингисханами», «Медвежьим глазом» и «Филармонией». С тоской я увидела, как тот самый тип подбирается к моей двери поближе. Там его остановил охранник, и я вздохнула поспокойнее. Прямо сейчас меня насиловать не будут, но что потом?
Тут мой, стремительно трезвеющий, взгляд сместился чуть правее, и я увидела Вику, трагически заламывающую руки и что-то кричащую. Судя по всему, страстный, матерный призыв, чтобы я уносила свою задницу подальше от приключений.
Я похватала шмотки и, не думая о подпорченном имидже и несостоявшейся карьере заправской танцовщицы, спрыгнула из стеклянной комнатки. Меня подхватил лысый дядька и многозначительно выдохнул в лицо:
– Туда лучше не идти. Я провожу.
И меня подтолкнули в сторону от вожделеющих поклонников, где темнел спасительный ход коридора. В голове шумело. Куда повернулась ситуация я поняла далеко не сразу.
– Шикарная у тебя задница, – прижал меня к стене этот грёбанный «спаситель», одновременно запуская лапищу мне в трусы.
Я пискнула, но тягаться с таким мэном никак не смогла бы даже трезвая. Меня грубо развернули к стене и слегка наклонили, поставив во всем известную позу. Мамочки, мамочки, что сейчас бууудет??
Мужик причмокнул и недвусмысленно прижался к моей попе. Провёл рукой по спине и ниже, явно намекая, что любит нестандартные решения.
– Отпустите меня, – пропищала я, – я не такая…
«Я жду трамвая» – продекламировал внутренний голос, в то время как охранник расправлялся с ремнём одной рукой, а другой стаскивал с меня трусики…
… хотя… нет, нет, нет, подождите-ка. Конечно, я бы не стала строить глазки этому лысому бугаю, чтобы попасть за «дверь»! Да, пропади она пропадом! Я же себя не на помойке нашла! Нет, мне, конечно, хотелось блеснуть, вызвать восхищение парней, показать всем какая я яркая, красивая, гибкая и соблазнительная. Я сексуальная!!! Я самая лучшая, крутая и желанная! И вообще, все очень много потеряли, кто меня не ценит и не замечает!
Но девица впереди уже влезла в кабинку и начала танцевать. Выходило у неё вовсе не так хорошо, как могло бы у меня, но об этом уже никто никогда не узнает…
ГЛАВА 4. Если вы ненавидите, значит, вас победили
В этот раз мы с утром так и не встретились. Если честно, то и большую часть дня я промахала, разлепив «медвежьи глаза» только к четырём часам. В голове выла и грохотала «филармония» из ада, где били в свои тамбурины многочисленные «Чингисханы», «Тутанхамоны» и прочие персонажи, воскрешённые богатой фантазией клубных маркетологов. Во рту будто нагадили все кошки нашего подъезда, что было неудивительно.
Хотелось неимоверно пить.
Ощущая себя старой развалиной, я смогла сползти с дивана только минут через тридцать внутренней борьбы, мысленных пинков и стенаний.
По стеночке, по стеночке я добралась до кухни, где тусклый свет, угасающего мартовского дня, поначалу меня ослепил, как какого-то вампира. Немного проморгавшись, я осушила подряд три стакана воды из-под крана. Тут меня стал манить стул, где было так удобно сидеть, подперев голову кулаком, и смотреть на дворовый пейзаж, такой тихий и спокойный.
– Виу, виу, виу, – завыла автомобильная сирена, ввинчивая в мой многострадальный мозг иглу непереносимой боли.
Я предпочла малодушно ретироваться, но обратить положение в свою пользу. Словно каракатица, пятясь задом, я упёрлась спиной в дверь ванной комнаты. Там-то я и спряталась, заодно нырнув под контрастный душ.
После купания я почувствовала себя немного лучше и смогла сфокусировать зрение настолько, чтобы покопаться в домашней аптечке и принять пару таблеток. Через двадцать минут меня отпустило в достаточной степени, чтобы подвести неутешительный итог: выходные пролетели, благополучно профуканные в очередной раз. В таком состоянии я была способна только на просмотр сериалов. Ну, быть может, к вечеру оклемаюсь и смогу вынести мусор.
Чувство вины и угрызения совести в себя ещё не пришли, поэтому остаток дня я провела более-менее спокойно: ничего не чувствуя и ни на что не реагируя.
А вот потом началось… Я заглянула в кошелёк. И поняла, что вчерашний «отрыв» поставил жирный крест на возможности отложить хоть что-то в копилку за этот месяц. Сколько же я вчера выпила? Воспоминания закончились где-то после пятого коктейля. Как я оказалась дома, в постели, ума не приложу. Наверное, за это надо сказать спасибо Вике.
После я стала вспоминать, что вытворяла, дирижируемая «Чингисханами». Боже, да мне пить, вообще, нельзя! Я едва не залезла в кабинку гоу-гоу! И что бы тогда было? Мужик, стремящийся к моему «чёрному ходу» или «покажи сиськи, шалава!»? Брр… Нет, в «Дверь» я больше не пойду!
В приступе жалости к себе я положила многострадальную голову на поджатые колени и укуталась одеялом. Нет, так нельзя жить. А чем закончилась гулянка, я и не знала!
Внутри всколыхнулась запоздалая паника, и я бросилась к телефону, набирая номер Вики.
– Чего тебе, болезная? – хрипло отозвалась она после десятого гудка.
Тут во мне проснулись угрызения совести. Подруга легла спать намного позже меня, раз уж не осталась с ночёвкой. Кстати, почему?
– Что вчера было? – со страхом спросила я, решив выяснить главное.
– О, я слышу голос разума! – мастерски ввернула Вика, и не подумав ответить на мой вопрос.
Я обиженно засопела, и она сжалилась:
– Не дрейфь, всё нормально. Сюрпризов не будет.
– Точно? – не решаясь сразу поверить и расслабиться, переспросила я.
– Ну, за тобой не уследишь, дорогая. Стопроцентной гарантии дать не могу, – опять принялась издеваться эта язва.
– Вика! – провыла я в трубку.
– Что Вика? Да успокойся ты, всё нормально. Я тебя из виду потеряла пока ты ещё была вменяемая. А потом ты порывалась на многочисленные глупости, но я тебя исправно блюла.
– Спасибо, – промямлила я, совсем не ощущая её уверенности.
Мы попрощались, и я осталась наедине со своими сомнениями. Ведь «вменяемой» я была именно тогда, когда чуть было не запрыгнула в стеклянную комнатку. Человек, который не отвечает за свои поступки, страшный человек.
Окончательно в голове прояснилось ближе к восьми вечера, но чувствовала себя я, как разбитый лимон и выжатое корыто. Поэтому по первому зевку легла спать и, мысленно поблуждав среди своих вчерашних промахов и ошибок, вскоре уснула, перед этим не забыв поставить будильник на шесть сорок пять.
Понедельник, будильник и тёмное мартовское утро. Я открыла глаза, не до конца осознавая себя. Просыпаться не хотелось мучительно. Отчего такая несправедливость? В борьбе с собой и действительностью я прошла через отрицание, гнев, внутреннее сопротивление и, как всегда, уныло сдалась перед обстоятельствами. Потом встала. Автоматически собралась на работу. Привычно постояла в утренней пробке на проспекте.
В такие минуты жизнь казалась серой и бессмысленной. Ты переключаешь передачи, жмёшь педали… работаешь, чтобы жить, живёшь, чтобы работать. Волком выть хочется. Даже грядущие праздники меня не вдохновляли и не радовали.
До производства я добралась без лишних заминок и с головой окунулась в новую рабочую неделю, которая обещала быть ничем не хуже и не лучше прочих.
До обеда я работала совершенно спокойно, с головой погрузившись отчёт. Последние несколько человек никак не хотели покоряться мне. Не получалось свести буквально пару сотен рублей. Такая мелочь в масштабах предприятия, но о том, чтобы оставить так, не могло быть и речи. И я исправно копала блоки данных, заводила таблицы и сверяла их, сужая раз за разом подозрительные места.
Закончить с 2-ндфл удалось ровно к обеду. То есть останься я в пятницу, и дома появилась бы ближе к десяти часам вечера. Как и тогда, я пребывала в уверенности, что необходимости задерживаться не было никакой.
В столовой мы с Варей сели за отдельный стол. В бухгалтерию нас перевели примерно в одно и то же время, и поначалу мы садились вместе с основной частью коллектива, недоумевая, почему двое-трое людей предпочитают отсаживаться от остальных. Но потом поработали, приняли к сведению правила игры и тоже решили отсоединиться. Внимания на нас там не обращали, засиживались за разговорами долго – почти всё свободное время, а потом либо лениво вываливались на улицу, чтобы пройтись, либо разбредались по офису и вели беседы более приватно.
Я не очень любила пустую болтовню, а сидеть в спёртом воздухе кабинета, да ещё целый день в одной позе – это испытание для организма. Поэтому я предпочитала кушать быстро, а потом проводить время на прилегающей территории. Варя была со мной солидарна. Думаю, что мой выбор в некоторой степени повлиял на отношение коллег, но не принципиально. Конечно, гораздо удобнее, когда я на виду и мной можно командовать без перерыва, но я решила иначе.
Едва я вошла в кабинет после прогулки, как мне на стол шлёпнулась кипа бумаг.
– Арина, отнеси это на подпись Шикину.
Миловидная шатенка лет сорока пяти отошла от моего рабочего места и направилась к личному кабинету. Я кивнула своей непосредственной начальнице – Ангелине Леонидовне – и проводила её взглядом. Потом внимательно осмотрела стол на предмет каких-нибудь нехороших изменений. Всё вроде осталось прежним.
Несмотря на приятный голос, симпатичную внешность и обходительные манеры, Ангелина была намного хуже Лясовой. Начальница умело маскировала своё истинное отношение не только ко мне, но и ко всем остальным, в то время как на моей мегере отражалось всё предельно честно и откровенно. И поначалу я ещё верила в «плохого и хорошего полицейского», но потом поняла, что работать мне предстоит с плохим и очень плохим. Своё истинное лицо Ангелина Леонидовна показать уже успела, но вела себя всегда так, будто ничего такого не происходило. Я никогда не понимала таких людей. И работать с ней мне было иногда даже страшно. Разных историй о подставах на службе я наслушалась вдоволь, а про этих «птичек» ходило немало слухов в нашем лихом гадюшнике. Лясова шестерила у Ангелины, а она сама пару лет назад претендовала на место главбуха и строила немало козней, когда её не взяли. А уж что она вытворяла со своей ещё более высокосидящей подружкой, об этом лучше вовсе промолчать.
Поэтому я регулярно проверяла ящики стола на предмет чего-нибудь лишнего и постоянно меняла пароль на компьютере. Последнее не могло полностью обезопасить меня от интриг недобросовестных сослуживец, потому что права в программе у меня имелись самые простые. В отличие от остальных. И всё же я надеялась, что если меня захотят втянуть в какую-то грязную игру, им придётся очень постараться, чтобы сделать это с моего компа. Всё остальное, я надеялась, можно исправить с помощью службы поддержки.
Я взглянула на новые бумаги на столе. Вообще, в мои обязанности не входило носить документы на подпись заму нашего директора. Для этого есть секретарь. Но когда она отсутствовала на рабочем месте, эту обязанность сваливали на меня. Где это видано, чтобы звезда нашего отдела – улыбчивая Ангелиночка – оторвала свою задницу ради такой мелкой заботы? Есть же Арина. Спасибо, хоть по имени обращалась. А то после общения с Анастасией Васильевной, которая, кстати, была старше нашей начальницы на семь лет, у меня складывалось впечатление, что я работаю на плацдарме.
– Андреева!
Лиха на помине! Я дёрнулась и подскочила, едва удержавшись, чтобы не вытянуться в стойку «смирно».
– Вот занеси по пути в отдел снабжения. Зачем они мне передали, я не знаю, что с этим делать.
Мне на стол совсем невежливо швырнули какую-то накладную. Впрочем, приказной тон вежливости не предусматривал в принципе. Я лишь удивилась, почему нельзя бумагу отдать материалистам? Снабженцы наверняка просто перепутали адресат накладной. Но ввязываться в спор у меня желания совершенно не возникло, поэтому я молча добавила лист к общей стопке и двинулась к двери из кабинета.
– Вернёшься, я дам тебе новое задание! – визгливо донеслось мне в спину.
Я поёжилась. Что ещё за задание? Под ложечкой противно засосало. Объяснять что-то новое Анастасия Васильевна не хотела и не любила. Поэтому я предположила, что меня ждёт очередная головомойка по возвращении.
Стоит ли удивляться, что на поручение я постаралась затратить как можно больше времени? Я неторопливо шла по длинному коридору с многочисленными дверями, пока не остановилась около нужной. Глядишь, так пройдёт минут пятнадцать, а там и все полчаса… Тут минутка, там десять, вот уже и два часа на циферблате.
«Максим Александрович Шикин. Заместитель директора» – значилось на двери напротив. Я заглянула: там должна была сидеть секретарша, но её сегодня на месте не оказалось.
О Максиме Александровиче на нашем хлебозаводе тоже ходили многочисленные спле… то есть истории. Что, мол, он ни одной юбки не пропускает и так далее. На личном опыте я не проверяла, и мне он нравился, потому что никогда не держал себя свысока.
Я постучала в следующую дверь после приёмной и, дождавшись разрешения, вошла.
Максим, как всегда, выглядел очень хорошо. Белая рубашка, безупречный костюм, дорогие часы. Замдиректора носил длинные тёмные волосы, которые немного вились, имел широкие плечи и приятное лицо. Единственным недостатком его облика служило небольшое пузико, которое появилось от всё той же сидячей работы и любви вкусно покушать. Но этот недостаток все ему прощали за спокойный нрав и мягкие манеры. Даже ругался он не страшно.
– Привет, Арина! Что хорошего ты мне принесла? – тепло поздоровался он первым.
Я благодарно улыбнулась. Приятно ради разнообразия иногда и хорошее отношение получить, а не только подначки и упрёки.
– Привет, Максим Александрович! Документы на подпись.
– Но не кофе, да? – шутливо уточнил он.
– Нет, не кофе.
Я улыбнулась шире. С ним я чувствовала себя вполне комфортно и свободно. Он был старше меня всего лет на пять и никаких двусмысленных движений в мою сторону никогда не делал. Может, я была не в его вкусе? Он, впрочем, тоже не удовлетворял моим запросам, так что я не страдала от этого. Максим был слишком симпатичным и самоуверенным для меня. Мне всегда нравились более брутальные мужчины.
Он быстро и размашисто подписал каждый лист и отдал обратно. Теперь предстояло отнести бумаги Ангелине. Но я не торопилась, так как ещё не зашла в отдел снабжения. Потом на очереди был туалет, а после мне захотелось попить воды из кулера.
В бухгалтерию я вернулась минут через тридцать.
– Ты где пропала? – с порога набросилась на меня Анастасия Васильевна.
С такими манерами и цепная собака не нужна. Один вид хозяйки отобьёт всякое желание заходить в гости. Но мне выбор не предоставлялся, и пока я тут работаю – ещё! – придётся терпеть все выходки.
– В туалете, – тем не менее не постеснялась ответить я.
А спросит ещё что-нибудь, наберусь храбрости и распишу во всех подробностях, что я там делала и какой рукой.
Но мегера лишь брезгливо поджала тонкие губы и вынесла из-за стола внушительную фигуру, чтобы топоча, как слон, подойти к моему рабочему месту и со всей дури плюхнуть на него какой-то толстенный отчёт.
– Вот. Надо сделать сегодня.
Я проводила её круглыми глазами и уставилась на подкинутую работу. Впервые вижу такое название: «У5: для предприятий пищевой промышленности». Единственное, что мне стало ясно исходя из данных на титульном листе – отчёт для Росстата. А дальше начиналась абракадабра из набора цифр, обозначений и аббревиатур. Напротив каждого столбика стояли колонки цифр, которые собирались неизвестно из каких данных. По «доброте душевной» Анастасия Васильевна предоставила мне для примера отчёт за прошлый год, видимо, посчитав, что этого вполне достаточно, чтобы сесть и с ходу его сделать.
Я пролистала несколько страниц. Здесь встречались незнакомые формы из 1С, распечатки из СБИСА и вордовские файлы. Большая часть документов была исписана карандашом: на полях стояли цифры, туда и сюда шлялись стрелки, текст был обведён и там, и здесь. Сразу стало понятно: сама Анастасия Васильевна каждый год заново разбирается с этим У5. И немудрено, когда берёшься за работу, которую надо делать один раз в год, ведь за двенадцать месяцев тонкости и нюансы хорошо забываются.
Поэтому на этот раз мегера решила голову себе не забивать, а свалить работу на безответную меня. Я захлопнула отчёт с громким шлепком. И как не хотелось мне идти с вопросами к Лясовой, а делать было нечего. Я просто не знала с какой стороны подобраться к отчёту.
– Анастасия Васильевна, – набравшись смелости, обратилась к мегере я, – подскажите, как его делать? Я впервые сталкиваюсь с такой работой.
Первым делом она закатила глаза, а у меня внутри всё сжалось. Ну вот зачем так явно показывать своё пренебрежение? Да, она опытнее меня, и гораздо более знающий бухгалтер, но ведь и ей когда-то сели и показали, как справиться с абсолютно любым заданием на этом поприще. И я больше, чем уверена, что и этот дурацкий У5 она не сделала без подсказок со стороны. Ведь даже самый опытный специалист, придя из другой сферы, неспособен моментально влиться в струю. Сколько существует различных отраслей? Сколько направлений производств? Везде разная численность, нормативы и порядки. И отчётность в контролирующие органы порой сдаётся такая же разная. И будь ты хоть семи пядей во лбу, а всё равно придётся сталкиваться с чем-то новым и неизведанным.
Но Анастасии Васильевне были чужды подобные размышления. Она давно воздвигла себя на пьедестал почёта, считая лучше только Ангелину. Даже не главбуха, а нашу начальницу. Я для неё была подобна насекомому: назойливому, надоедливому и противному.
Переступая через себя, я всё же подошла к её столу. Работу-то делать надо. Вежливо и аккуратно положила отчёт перед мегерой и нарвалась на её стон возмущения. Как она охнула! Мне, прям, захотелось поправить ей невидимую корону на голове этой кипой бумаг.
– Арина, ты так и будешь подходить ко мне по первой необходимости?! – её голос противно завибрировал на весь кабинет. – Ну хоть раз попробуй разобраться сама! У меня прорва работы, и мне некогда с тобой возиться. Иди! Почитай в Интернете, если тебе что-то непонятно.
«Тебя всему научат» – сказала тогда коварная искусительница.
Отчёт отшвырнули в мою сторону и отвернулись к компьютеру так, будто меня не существовало. Я невидимка. Меня здесь нет. Со мной можно вот так разговаривать, потому что я никто.
Кровь бросилась мне в лицо. В груди поднимался настоящий взрыв, буря из поверженных нервов. Руки затряслись, когда потянулась к злосчастному У5. Несколько ничуть не сочувствующих взглядом со стороны материалистов обратились ко мне. Они ждали развязки, когда меня в очередной раз растопчут, потыкают носом, куда надо, и укажут всю бездну моей никчёмности. Эти взгляды как бы говорили: мы-то знали, мы-то предупреждали, что так будет. Тебе здесь не место! Ты никто! Получай то, что заслужила!
С дрожащими губами я вернулась на место, не замечая встревоженных глаз Вари. Ледяными, непослушными пальцами попыталась ввести запрос в Интернете. А в голове бился совсем другой вопрос: зачем? Зачем мне это нужно? Ради чего такие жертвы, и кто они, вообще, такие, чтобы позволять себе подобное отношение?
Я едва сдерживала слёзы и бурю внутри. От родившихся негативных эмоций в центре груди зарождался настоящий пожар. Я боялась сгореть в нём и боялась выпустить наружу. Я не хотела в очередной раз показать всем, как легко меня задеть и обидеть. Но деться от этой своей особенности мне было некуда, и я прекрасно знала, что чем дольше я буду сдерживаться, тем жёстче потом придётся расплачиваться.
Интернет мне ничем помочь не мог. Потыкавшись на нескольких сайтах, я убедилась, что без знания специфики отчёт не сделаю. Я просто не знала с какой стороны за него браться. Это была многоголовая змея, у которой одно цеплялось за другое, а из этого вырастало третье. На основании этого третьего следовало построить костяк, на котором и формировалась основа У5.
Я посмотрела глазами затравленного зверя на Варю и обречённо покачала головой в ответ на её вопросительный взгляд. Она кивнула в сторону кабинета главбуха, намекая, что мне стоит со своей проблемой подойти к Ярославе Николаевне, которая, в общем, была тёткой неплохой, но совсем не пользовалась влиянием, положенным ей по статусу. А всё из-за козней Ангелины…
Я подумала, что, конечно, могу так сделать. И настроить коллег против себя ещё больше. Что может быть хуже, чем перебежчик? Я вовсе не считала себя союзницей Лясовой и Ангелины, но столь явное обращение на сторону их врага могло обеспечить мне настоящую травлю.
И заступиться за меня было некому. Иначе эти зубастые гадюки не стали бы жалить меня изначально. Нет, я была одинока здесь и решить эту проблему мне предстояло самостоятельно. Вот только я совсем не представляла как…
После долгих уговоров себя самой, бесплотных рассуждений и нескольких попыток состряпать для отчёта хоть что-нибудь, я решилась на ещё один заход. Может, я мазохистка? Тут же снова всплыли мысли об увольнении. Ну почему я не могу работать нормально, как все? Что со мной не так?
На дрожащих ногах я приподнялась и отправилась на очередное заклание.
– Андреева, ну что неясно было в прошлый раз?! – рявкнула на меня мегера. – Я же сказала, что занята!
Я подпрыгнула на месте и чуть не выронила отчёт. Внутри пронёсся шквал обиды и ненависти. Тварь! Гадина! Руки сами собой взлетели, чтобы со всей дури опустить тяжёлую пачку бумаги на голову зарвавшейся мегеры.
Я больше не могла ничего сделать. Меня не слышали и не хотели понимать. Я устала быть никем, девочкой для битья. Со мной нельзя так обращаться!
Анастасия Васильевна заверещала, как никогда.
– Убивают! – завопила она, пытаясь выпрыгнуть из-за рабочего места, но натыкаясь телесами на все углы и выступы.
Мне даже полегчало, настолько уморительной выглядела картина.
А потом опять стало не до смеха. Мегера озверела вконец. Причёска, поправленная увесистым У5, печально съехала набок. В глазах плескалось ошарашенное недоумение, которое стремительно сменялось жаждой моей кончины. Губы дрожали, силясь выдавить какие-то слова. Может быть, «да как ты посмела?» или «убирайся!» и «чтоб ты сдохла!». Скорее последнее.
Я отступила на два шага, пытаясь осознать, что же натворила. Весь адреналин схлынул. Я тяжело дышала. Несчастный У5 наконец шлёпнулся на пол из моих ослабевших рук. Шлёпнулся с большим эхом, так как в бухгалтерии повисла гробовая тишина.
– Убивают?! – на этот раз Анастасия Васильевна выпучила глаза на наших благодарных зрителей, не то спрашивая, не то утверждая. – Полиция!
Спустя два часа я сидела в приёмной у директора, где за большой и красивой дверью Ангелина и Ярослава пытались повлиять на решение директора и мою судьбу заодно. Понятное дело, что первая старалась очернить меня, а вторая хоть как-то выгородить, но ни одна, ни другая при разборках не присутствовали, а только выбежали из кабинетов на вопли поверженной примы. Точнее, я надеялась, что главбух встанет на мою сторону, но вовсе не была в этом уверена.
Ни о какой работе в этот день не могло идти и речи. Лясову с трудом отговорили вызывать полицию. Мегера норовила всем показать свой раскроенный череп, но все видели только помятую причёску. Кое-кто втихаря даже пожал мне руку, однако в открытую на мою сторону никто так и не встал.
– Мы увольняем тебя по статье, – окинув меня ледяным взглядом красивых глаз, возвестила Ангелина.
Она только что вышла из кабинета и выглядела, как тигрица, урвавшая кусок мяса в неравной борьбе.
– И скажи спасибо, что Анастасия Васильевна по доброте душевной согласилась не заводить на тебя дело.
Начальница развернулась и с чувством собственного достоинства покинула приёмную. А из кабинета директора вышла Ярослава Николаевна:
– Ну что же ты наделала, Арина! Надо было прийти ко мне, зачем ты так себе все испоганила? Им-то что? Покудахчут и забудут, а ты?..
… хотя… нет, нет, нет, подождите-ка. Конечно, я бы не стала во второй раз обращаться к мегере. Она уже сказала мне всё, что думала, предельно ясно расставив приоритеты. Помощи от неё ждать было нечего, а мне меньше всего хотелось, чтобы дело закончилось дракой. Ещё не факт, что эта гора жира и мышц не отметелила бы меня своим же отчётом…
– Анастасия, У5 готов? – неожиданно подала голос Ярослава Николаевна, высунувшись из кабинета.
Я чуть не поперхнулась. Так вот оно что: задание было дано изначально не мне. На меня его просто спихнули, зная, что отказаться я не найду ни повода, ни возможности.
– Его Арина делает, – сухо бросила мегера, не удостоив меня взглядом.
Словно говорила не о живом человеке, а о бетонном столбе.
– Арина? – удивилась главбух и вопросительно посмотрела на меня.
В этом взгляде было все: и недоумение, что работу в итоге сплавили мне, в непонимание, каким образом я могу справиться с этой задачей в одиночку. И тут я поняла – это мой шанс сбагрить пыльную работёнку без серьёзных последствий.
– Да, Ярослава Николаевна, – откликнулась я в надежде, что мой голос не дрожит. Не так-то просто побороть внутреннюю бурю. – Я делаю. Мне потребуется время, так как очень много всего непонятного. Приходится каждый вопрос искать в Интернете.
– Анастасия, забери у неё отчёт. Мне он нужен сегодня.
Нас окинули проницательным усталым взглядом и скрылись за стенами кабинета.
Мне кажется, что зубовный скрежет мегеры я слышала отсюда. Топая ножищами, Лясова приблизилась к моему столу и вырвала из рук многострадальный У5. Молча, без единого слова. Я выдохнула от облегчения. Тихонько, так чтобы никто не заметил.
После пяти мы с Варей шли к проходным. Она курила, а я упивалась опустошением, разлившимся в душе. Победила я сегодня? Едва ли. Скорее мне просто повезло, как иногда везёт дуракам. Сегодняшний день не закончился горючими слезами в туалете случайно. Ну, может, капля выдержки с моей стороны и сыграла свою роль. Но если бы не Ярослава, то поджарили бы меня сегодня на медленном огне.