Виктория Цветаева
Пообещай мне рассвет вновь
Глава 5. Оля
Омар пробыл у меня до двух часов ночи, минут тридцать из которых разговаривал по сотовому телефону. Перед тем как начать своё общение, он попросил меня выйти и оставить его одного. Разговор был личный и важный, я не стала стоять под дверью и подслушивать, не имея такой нехорошей привычки. Глубокая ночь, делать было нечего, и я сразу пошла к себе в комнату прилечь, глаза слипались, а утром на работу. Находясь уже в полусне, я почувствовала легкий поцелуй в лоб и такое тёплое одеяло, которое Омар натянул мне до подбородка, сказав на прощание:
– До встречи, моя Бусинка, – и ушёл, тихо прикрыв дверь.
У меня не было сил вставать и его проводить, я медленно проваливалась в такой необходимой моему организму сон, тем более спать оставалось часов пять не больше. Ровно в семь утра прозвенел будильник, который хотелось выбросить в окно, или разбить вдребезги молотком, или просто об пол – всё что угодно, только бы он заткнулся. Спала я последнее время плохо и была вся разбитая от регулярного недосыпания. Даже чёрные круги уже появились под глазами, создавая мне имидж нездорового человека, которые я старательно замазывала тональным кремом, чтобы людей не пугать, да и лишние вопросы мне были не нужны. Поделиться своими проблемами в личной жизни я не могла ни с кем: ни с Омаром, который знал лишь верхушку произошедших со мной событий, ни тем более с мамой, которая до сих пор считала, что мы с Рустамом вместе и у нас всё хорошо. Мама порывалась приехать, но я её отговорила, обосновывая это тем, что скоро сессия, нам пока не до свадьбы, и мы немного сдвинули сроки, чтобы отметить это знаменательное событие уже ближе к весне, когда будет тепло на улице. Идея ей понравилась, она одобрила это решение и даже ничего не заподозрила. Как теперь выпутываться из этого вранья? Ладно там видно будет, а пока у меня есть отсрочка от объяснения с мамой и папой. Я знала, что Рустам ищет меня, мама говорила со мной, что он звонил и справлялся об их здоровье. Поговорив с ней, я сделала вывод, что он тоже скрыл всю правду от моих родителей, не проинформировав их о реальном положении наших дел.
Разбитая в хлам, я буквально собирала себя по частям в единое целое, ожидая очень напряженный и тяжелый день. Я не любила, когда Омар уезжал и оставлял меня одну, с ним мне было надёжнее и спокойнее. Он давал мне уверенность в себе и поддерживал всегда, частенько заезжая за мной по утрам и довозил меня до работы, за что я была ему безмерно благодарна. Офис находился в другой части города, добираться было муторно по всем пробкам, да ещё в общественном транспорте, на это у меня уходило больше часа и почти всегда я опаздывала, нарушая рабочий режим.
Сегодня решила не дать повода Алле Геннадьевне докопаться ко мне хотя бы в этом и специально вышла пораньше, чтобы приехать вовремя, но удача в это утро была явно не на моей стороне. Сначала я капнула кофе на блузку и мне срочно пришлось бежать к шкафу, чтобы переодеться, потом я опоздала на автобус, который ушёл из под моего носа и мне ещё долгих тридцать минут пришлось ждать следующий, а в довершение ко всему, когда он, наконец-то, подошёл, и я в него села, оплатив проезд, не доезжая до работы пару остановок, автобус сломался, и мне пришлось идти пешком, вернее уже бежать, потому что мои часы неумолимо показывали двадцатиминутное опоздание. И так постоянно и с периодической регулярностью. Что со мной не так, почему мне ни в чём не везёт? Такое чувство, что без Рустама в моей жизни наступает не только чёрная полоса невезения, но и всё рушится по всем существующим направлениям, нарушая прежнее течение моей жизни. Неужели он является моим талисманом и только с ним я снова смогу стать собой. Сейчас я не чувствовала себя цельной личностью, а как разделённой пополам, какой-то неполноценной и ущербной девушкой. Я задыхалась без него, но и к нему вернуться не могла…, больше нет…, это выше меня…
Когда вся взмыленная я выбежала из лифта на нашем этаже, меня уже ждала, скрестив руки на груди, моя непосредственная начальница или змея, как окрестили её все местные здесь мужики за её склочный, зловредный характер. И вот стоит же караулит меня, сама то тоже в это время не работает. Хлебом не корми только дай ведро яда вылить окружающим на голову, пока этого не сделает – не успокоится.
– Ты что думаешь, если ходишь в любимчиках у главного, то тебе всё позволено? – начала она сходу меня отчитывать, как всегда даже не поздоровавшись со мной.
– Извините меня, сегодня транспорт подвёл…
– Мне не нужны твои отговорки! – повысив голос, перебила она меня. – Привыкла по утрам с шефом кататься, как оно на общественном транспорте? – так и сыпала начальница свои вполне заслуженные упрёки, но чувствовалось в этом её личное ко мне отношение.
Сказать, что она меня не любила, значит ничего не сказать, но за что я не знала. Никогда не перечила, не пререкалась, всё, что скажет стараюсь делать и выполнять, но ей всё не так.
– Я теперь ввожу пени за каждую минуту твоего опоздания, это ясно? Посмотрим будешь ли ты тогда вовремя приезжать, когда без зарплаты останешься!
Вид у нее был важный, она себя чувствовала хозяйкой положения и вдоволь пользовалась этим, отыгрываясь на мне всегда в первую очередь. И почему я такая уродилась, вечная для всех девочка для битья!?
– Такого больше не повторится, – заверила я её, испытывая чувство стыда, ведь действительно опоздала и отчитывала она меня сейчас за дело.
Видимо, я абсолютно не приспособлена к самостоятельной жизни. Не могу себя организовать и распланировать свой график. Я сама ненавижу опоздание, но во сколько бы я не выходила, когда добиралась сама, всегда неукоснительно опаздывала, как будто всё было против меня, или я уже не могла без ежедневных нравоучений моего руководителя? Выдохнула, потом набрав воздуха побольше в лёгкие опять выдохнула, успокаивая так себя, сбрасывая утреннее напряжение. Приняв боевой и уверенный в себе вид, я потопала к своему рабочему месту, наблюдая удаляющуюся в свой кабинет начальницу.
Поначалу я принимала очень близко к сердцу Аллу Геннадьевну и всё, что она мне говорила. Просто было невозможно работать, она цепляла меня по каждому поводу и без повода. Сейчас ничего не изменилось, но теперь у меня выработался иммунитет на эти ее нападки. Я выработала такую тактику: когда в очередной раз она начинала меня пилить, я представляла, что это голос из телевизора, где показывают интересную передачу о ядовитых рептилиях. А что, это реально помогает. Она шипит и сбрасывает негатив, а я в это время наслаждаюсь познавательной передачей об этих своеобразных животных и среде их обитания. Со временем я поняла, что она со всеми такая и такой у неё склочный характер или должность всё же обязывает?
Но я была для неё особой грушей для битья, ко мне она испытывала самую явную нелюбовь и открыто её всегда демонстрировала, кроме случаев, когда Омар был рядом. В такие моменты она была со мной сама любезность. Я предполагала причину такого её поведения – ревность, ведь она с ума сходила по Омару Рахимовичу. Я не знала точно, какие у них с боссом отношения, а она не знала какие у нас. Омар меня в это не посвящал, но, судя по их поведению, близкие и очень доверительные, ведь он во всём всегда полагался на Аллу и доверял ей безраздельно. В офисе ходили слухи, что у них роман, но я знала, всю жизнь прожив в деревне, как рождаются эти истории, и не верила в них, считая это всё глупыми сплетнями, не имеющими под собой никакой доказательной базы. Я привыкла ставить всегда под сомнение любую информацию, если только не увижу своими собственными глазами их пылкое общение.
Рабочий день начался, и я бросилась решать все незаконченные дела, не заметив, как уже приближался обед, и один из наших мастеров сервиса Виктор Петрович позвал меня пообедать вниз в местную недорогую столовую, но нас прервала Алла Геннадьевна.
– Некогда ей обедать! Ольга Сергеевна, вам договор надо составить, это срочно и не терпит отлагательств!
Она говорила таким повелевающим тоном, что любой даже самый зверский аппетит пропадёт.
– Аллочка, ну ты совсем девочку замордовала, уже даже поесть ей не даёшь. Так ещё в больницу загремит, смотри бледная какая и худая, в чём только душа держится, – посетовал мой вечный заступник Виктор Петрович, который вместе с другими мужчинами взяли надо мной шефство и заступались перед начальством, заменяя мне родителей, став мне новой семьёй.
Я признательно ему улыбнулась самой своей лучезарной улыбкой, благодаря за заботу.
– Идите, Виктор Петрович, не волнуйтесь, я попозже поем.
– Да, конечно, шеф! – подмигнул он мне и пошёл в столовую, напоследок одарив нашу змею неодобрительным взглядом, оставив нас с ней вдвоём.
– Сама понимаешь, я бы не дёргала тебя в обеденный перерыв, если бы не дело чрезвычайной важности, я нашла нам потенциальных покупателей. Здесь мы недолго и только развиваемся в этом городе, у нас каждый клиент на счету. Мы не можем их потерять, поэтому подготовь договор к вечеру, чтобы я успела его посмотреть. А ошибок, как всегда будет много. Подойди в этот раз ответственно к этому, не как в прошлый раз! – не смогла не напомнить о прошлых моих косяках она. А как иначе или она была бы не Алла Геннадьевна Ветрова.
Слушала я её молча о всех своих прежних ошибках, о которых она мне напоминала ежедневно. И как ей самой не надоело и язык не замозолился? Я включила телевизор и слушала, слушала, сегодня было кино о том, что мне пора взрослеть, серьезнее и ответственнее подходить к своей работе и всё такое и в таком духе. Не спорю, в её словах была порция правды, тяжело мне с моим гуманитарным складом ума это всё давалось: делала всё медленно, перепроверяя по десять раз, но и там мой руководитель находила множественные ошибки. То ли я такая бестолковая в этой сфере и это совсем не моё, то ли она такая слишком требовательная и придирчивая, но результат один – работник я не очень и меня со слов Аллы « ещё учить, учить и учить не то что один месяц, а не один год, чтобы что-то путное из меня вышло». Ничего не поделаешь, правда вещь коварная – ты или её принимаешь и работаешь дальше, скрепя зубами, или бросаешь, сдаёшься и начинаешь пробовать себя в другой профессиональной области. Я новичок в этих вопросах, поэтому молча смотрела и слушала увлекательный фильм по телевизору. Интересно, если Алла в них – змея, то кто я? Скорее всего маленький беззащитный мышонок, да ещё голодный к тому же, потому что в желудке со вчерашнего вечера пусто.
– И, кстати, – вырвала она меня из моих переживаний о моей профессиональной несостоятельности и профнепригодности. – Завтра идёшь со мной, оденься там поприличнее, а не как всегда, пожалуйста.
– Зачем я с вами иду? Вы же всегда договора сами заключали? – удивилась и заволновалась я.
Неожиданный поворот!
– А теперь ты будешь со мной всегда ходить на такие встречи. Это распоряжение Омара Рахимовича, ясно? Была бы моя воля, ты бы здесь больше и дня не проработала, – смерила она меня высокомерным взглядом. – А он хочет, чтобы ты опыта набиралась в заключении сделок и принимала в этом участие.
– А поприличнее это как? Я вроде бы и так в костюме хожу? – в недоумении я посмотрела сначала на себя, потом, удостоверившись в своём приличном виде, посмотрела на неё, не понимая свои задачи, а главное зачем, ведь встреча явно деловая.
Наверное, надо как Алла Геннадьевна декольте до пупа, сиськи навыкат, шпильки подлиннее и глаза поярче, прям сразу стану королева приличности.
– Посексуальнее я имею в виду, хотя кому я это объясняю, ты по моему не знаешь, что это слово даже значит. Деревней была, деревней и помрёшь!
Так, а вот это перебор!
– Алла Геннадьевна, – прервала её я, – давайте на личности не будем переходить! И оскорблять я себя не позволю, вы выходите уже за рамки своих полномочий! По работе критику принимаю, но лично меня трогать никому не позволю, это ясно?
Она смерила меня своим коронным высокомерным взглядом, примерно таким, после которого даже насекомым себя почувствовать гордо. Больше не поднимая эту тему, но и не извинившись передо мной, она продолжила, как ни в чём не бывало в своей великой манере вседержительницы этого мира.
– Нам надо их очаровать, понимаешь задачу? Там два известных местных предпринимателя, и, насколько мне птичка на хвосте принесла, оба красавцы, каких не сыскать, ходячий секс, понимаешь к чему я веду?
– Вы что, предлагаете мне с ними в постель лечь? У меня в рабочих инструкциях этого пункта нет! – сложила я руки на груди, демонстрируя ей своё к этому отрицательное отношение.
Нет и это не выпендрёж с моей стороны. Я правда не понимала, что от меня требуется. Она посмотрела таким взглядом, что другого от меня не ожидала, а потом, махнув на меня рукой, тут же ушла, громко стуча своими шпильками по паркету, виляя своими бёдрами в шикарном тёмно-синем костюме.
Она была очень красивая женщина: блондинка с голубыми глазами и с шикарной фигурой, которую она облачала всегда только в импортные, идеально подчёркивающие её фигуру вещи, имея отменный вкус. Всё бы хорошо, если бы они она не была такой стервой, хотя все красотки, знающие себе цену, видимо, такие. Я такой никогда не была и не стану, потому что не хочу!
Я открыла рот от удивления, вот это подстава, ведь Омар перед отъездом даже словом не обмолвился об этом. Это стало для меня полной неожиданностью, и я не знала пока, какая это новость для меня плохая или хорошая? Мне было, конечно, приятно за оказанное мне доверие с его стороны, но было страшновато выходить на новый этап. Но я же именно этого и хотела, чего-то добиться в этой жизни? Поэтому всё правильно, Омар мне просто предоставил эту возможность. Хотите посексуальнее, хорошо, но лишь немного, иначе я могу себя потерять и превратиться в одну из многих…
Глава 6. Рустам
В понедельник утром, встав пораньше, первым делом выгулял Тяпу. Времени было в обрез, поэтому оставив его одного дома скучать, я поехал на работу, дел было невпроворот. За эти два месяца столько всего случилось, что поднимаясь сегодня на лифте в офис, ничего другого кроме новой порции проблем и неприятностей я не ждал.
После того, как с угрозами в мой адрес, за моим отцом закрылась дверь, неприятности посыпались на нашу фирму со скоростью обильного снегопада, не давая продохнуть ни на минуту. Правда первую недельку, как он мне и сказал, дал одуматься, вдруг я сгоряча отказался от его щедрого предложения, и давал срок пойти на попятную, но не дождавшись с моей стороны никаких примирительных действий, начал действовать. Я же полностью его игнорировал, даже перестал отвечать на его телефонные звонки. Если слышал его голос, сразу клал трубку, звонил только маме. Сколько можно меня шпынять, как самого паршивого пса с подворотни? Отец своими угрозами перешёл все допустимые границы дозволенного, лучше умру, но не подчинюсь! Никогда! До последнего своего вздоха буду бороться за свою свободу, отстаивая границы своей независимости.
Первое что он сделал – это убрал скидку на бензин и дизтопливо, ведь вся беда в том, что всё горючее для моих АЗС я брал у своего отца, потому что во-первых, это было выгодно, и он давал мне скидку и отсрочку платежа, а во-вторых, это было удобно, потому что я получал товар нужного качества и количества, а главное вовремя, без задержек из-за периодически возникающего дефицита топлива в стране. Дальше убрал отсрочку платежа и заставил платить сразу, отпуская товар только после того, как он был стопроцентно оплачен. Это всё стало ещё ко всему прочему сопровождаться задержками поставок, а после моих претензий на этот счёт мне говорили одно и тоже, ссылаясь на дефицит. Помимо этого, когда уже присылали, топливо оказывалось плохого качества. В связи с этим стали поступать жалобы от клиентов, крупных покупателей и организаций, которые стали отказываться от моего товара. Приходилось делать скидки, идти на уступки и терять в деньгах, чтобы выполнить долгосрочные контракты. Закупали топливо на стороне и втридорога, неся значительные убытки.
Мы с Маратом сразу поняли, что нам пытаются перекрыть кислород, и приняли самое правильное решение – напрямую выйти на производителей, иначе нам крышка и мой отец добьётся своего. Для этого я отправил Марата на поиски новых поставщиков горючего. В результате этого мы оказались даже в плюсе и теперь берём топливо напрямую с заводов и отменного качества. Сами занимаемся перевозкой и отгрузкой товара по железной дороге нужного нам объёма. Теперь мы стали не просто сетью АЗС, а оптово-розничной компанией с далеко идущими планами, как говорится нет худа без добра. Всё помаленьку стало сейчас уже налаживаться, но я знал своего отца, что он не остановится, и понимал, что это всего лишь временное затишье перед бурей.
Шагая по коридорам офиса, я невольно приметил нашего секретаря Марию, пришедшую на место Нади. Выбирал её в моё отсутствие конечно же Марат. Просил же страшную, но умную, минут десять по телефону втолковывал, но вот вам закономерный результат его выбора, который он сделал, но с точностью да наоборот. Не спорю она умна и профессионал своего дела, но Марат явно учёл не только её профессиональные качества, но и приличный размер груди (интересно они свои или силикон?) и остальные достоинства фигуры, которые она специально подчёркивала обтягивающей одеждой, демонстрируя всем окружающим свои женские достоинства. Причём одежда на ней была вполне приличная и соответствующая дресс-коду, но выглядела она на ней всё равно сексуально. Это такой типаж женщины, её хоть в тряпки одень, она будет сиять и выделяться среди всех представительниц прекрасного пола. А я, как истинный ценитель женских прелестей, не мог не обратить внимание на эту красоту, заставляющую быстрее гнать кровь по моим венам. Глядя на неё, невозможно было не возбудится или остаться равнодушным, тем более уже два месяца я держу своего дружка на голодном пайке, запрещая даже голову поднимать в любом направлении, кроме Олиного. Но он, зараза, жил своей самостоятельной жизнью и всегда вставал по стойке смирно, проходя мимо этой сексуальной штучки. Поэтому я старался всегда чуть ли не с закрытыми глазами быстро пробежать мимо неё в свой кабинет.
Я забежал в свою обитель с такой скоростью, как будто за мной гнались двое с носилками один с топором. Выдохнув от облегчения, я прижался спиной к двери, мысленно посылая проклятия Марату за эту очередную подставу! И в таком темпе я пробираюсь в свой кабинет ежедневно. Вот как, скажите, объяснить своему члену, что это не та женщина на которую надо поднимать свою голову, и как донести до его абсолютно безмозглой головы, что он неправильно себя ведёт? И как, скажите на милость, опять работать с постоянным стояком в штанах, когда мысли одни о том, как трахнуть эту Марию в рот и во все остальные горячие отверстия?
– Милая моя девочка, вернись скорее ко мне, моя выдержка уже трещит по швам, и я держусь из последних сил. Всё ради тебя, единственная моя…, – говорил всё это, уже стоя у окна я, куда подошёл для того, чтобы его открыть и вдохнуть поглубже свежего воздуха, чтобы немного снять дурман с себя и своего тела. Говорил и говорил, представляя, как ледяной, зимний декабрьский ветер принесёт к ней крик моей души, и она откроет эту дверь и войдёт в мой кабинет со словами:
– Ты звал, любимый, и я пришла…
А дальше всё, как в моих многочисленных снах, на моём рабочем столе мы творим невообразимые вещи, но… это только сон.
– Она не придёт…, и не вернётся…
Мысли об Оленёнке сделали только хуже. Избавился от влечения к Марии, зато теперь надо опять переключаться, хоть на время работы, от мыслей и желания к Оле, а это сложнее всего, потому что думаю о ней двадцать четыре на семь. Но все же я постарался выбросить мысли о ней из головы и заняться делом. Бизнес наш только-только вставал на ноги, расслабляться нельзя, иначе мы всё потеряем. С утра даже кофе не успел попить, мне нужен был заряд бодрости, поэтому первым делом я вызвал к себе Марию с чашечкой кофе.
– Спасибо, Мария, за кофе, а теперь пригласите пожалуйста Марата в мой кабинет.
– Его нет на рабочем месте, – развела она руками в стороны.
– Как это понимать, а где он?
– О причинах его отсутствия не имею ни малейшего понятия. Он не звонил и не предупреждал меня.
Странно это всё и на него не похоже, обычно всегда говорит, если задерживается или не может выйти, а здесь уже три дня от него нет ни весточки. В выходные ему звонил, а в ответ только телефонные гудки и полный игнор с его стороны. Я заволновался всерьез, и тут же начал звонить ему на домашний, но не с третьего, ни даже с пятого раза он не ответил. Пока я отвлекался на друга и проблемы с ним связанные, даже не заметил, как Мария встала сзади меня и уже вовсю поглаживает мои напряжённые плечи, стянув с меня тугой галстук. Я посмотрел вниз и обнаружил полностью расстегнутые пуговицы на своей рубашке и обнажённую грудь, которую та уже вовсю интенсивно поглаживала в районе моих сосков. В глазах потемнело…, возбуждение огромными волнами накатывало на меня, сбивая с ног. Ощущения от её прикосновений были такими приятными, что только с неимоверной трудом я мог оставаться в своём сознании и не набросится на эту соблазнительную женщину. Я стал считать до ста, но это не помогало, звон в ушах от сексуальной неудовлетворенности был такой сильный, а кровь в таком объеме прилила к низу живота, что толчками отдавалась в обоих моих ушах и паху, причиняя неимоверную боль. Это слишком тяжёлое испытание, и сейчас я был на волосок от самой большой ошибки в моей жизни. Но я держался из последних сил, мужчина я всё-таки или кто?
В первые минуты я опешил от неожиданности, только этого мне не хватает, очередных проблем, ведь я решил больше никогда не крутить с секретаршей и не вступать в сексуальные связи на рабочем месте. Мне тогда и одного раза хватило, а на своих ошибках надо учиться. Эти воспоминания отрезвили меня, я схватил её за руки, обездвижив эту соблазнительницу.
– Что ты делаешь? – строго спросил я её, как начальник подчиненную, которая переходит грань дозволенного.
– Хочу сделать вам приятно, Рустам Тахирович, просто расслабьтесь и получайте удовольствие. Вы мне очень нравитесь, правда, – её голос звучал так сексуально и соблазняюще, что я вновь стал терять связь с реальностью.
– У меня вообще-то есть любимая женщина, я не собираюсь ей изменять, ясно, у тебя нет никаких шансов! – и тут же отшвырнул её руки от себя прочь.
Она отошла от меня, но перед этим лизнула мою шею от плеча до уха, вызвав огромные мурашки по всему моему телу, которые перекатывались снизу вверх и обратно.
– Если передумаете, я буду полностью в вашем распоряжении и ждать с нетерпением, мой адрес есть в моём личном деле! – и вышла, напоследок одарив меня таким страстным взглядом, что я уже больше не мог здесь находиться и подскочил с места, чтобы сбежать из своего же собственного кабинета.
Нигде нет покоя! Эта женщина одно сплошное искушение, ведь знает это и внаглую пользуются своими чарами. Нет, не на того напала! Я стал намного лучше справляться со своими сексуальными аппетитами, хотя мне и не просто было сейчас, но верхняя голова со счётом один ноль переиграла в неравном, замечу, бою нижнюю голову. И я очень собой сейчас гордился, а Оля вообще бы сказала на меня, закатив глаза «самовлюблённый павлин»!
Хандра по ней стала возвращаться, и я пулей вылетел из кабинета, оставив Марию за старшую. Так, теперь Марат, сейчас нужно узнать где он и всё ли у него в порядке. Уже как тридцать долгих минут я стоял под дверью его квартиры и звонил, не переставая, что любой нормальный человек уже давно не выдержал и открыл. Мысли о том, что его нет дома, я отмёл сразу по причине того, что машина его стояла во дворе, а без неё он из дома не выйдет. Когда звонить надоело, я стал стучать кулаком, бить ногой и выкрикивать:
– Марат, открывай!
Напугал своими действиями его соседку бабу Машу, но быстро её успокоил тем, что переживаю за друга. Та стояла на стрёме, готовая в любую минуту звонить сразу цитирую «в скорую, если ему стало плохо, в милицию, это как она сказала на случай, если его убили, или он покончил с собой от неразделённой любви, ах да, ещё в МЧС, а это так на всякий случай, мало ли пригодится.» Везёт Марату с соседкой, с такой не страшно, да и с фантазией у неё всё прекрасно, наверное детективов на досуге пересмотрела.
Только спустя долгих два часа мой друг соизволил мне открыть, когда я уже без сил сидел под дверью прямо на бетонном полу. Высунув в коридор свою отёкшую и заплывшую от многодневных попоек голову, он пробасил совсем незнакомым, хриплым и противным голосом.
– Заходи раз пришёл, интересно было посмотреть, насколько тебя хватит, но зная тебя, я понял, что лучше открыть, ведь не уйдешь же, не сдашься и просто так не свалишь, будешь трезвонить и стучать по моим нервам и надоедать. Уж нельзя напиться хоть раз, сразу в розыск подали! – обречённо выдохнул Марат и потопал обратно внутрь квартиры.
Войдя в это место, которое квартиру напоминало лишь отдалённо, я чуть не задохнулся от той вони, которая в ней стояла. Всё понятно, эти три для, что динамил меня, он тупо бухал. Я сразу кинулся открывать шторы, чтобы немного осветить этот склеп и открыть окно, пустив немного свежего воздуха. В этой комнате можно было находиться только в противогазе. Глянув на стол, не удивился его содержимому: начатая бутылка виски и пара бутербродов, а на полу и на столе ещё таких же штук десять не меньше, только пустых. Да, подумал я, ситуации критическая и пора бить в колокола! Паника от всего, что происходило, накрывала меня с головой.
– Да что с тобой, брат, сколько тебя знаю впервые таким вижу! Где ты был эти три дня, я тебя обыскался?
– Ааааа, так это ты надоедал тут мне своими звонками. Ну извини, мне было некогда отвечать, я был занят важными делами.
Марат не стал садиться на диван, а приземлился напротив на пол, привалившись спиной к стене. Я его понимал: в таком подавленном состоянии, как у него сейчас, хочется сидеть в самом тёмном углу или чулане без окон и дверей, и уж точно никого не видеть и ни с кем не разговаривать, а я беспардонно влажу не только в его жизнь, но и в душу. Я не могу уйти, пока не узнаю правду, не выйду за пределы этой квартиры, пусть и не мечтает!
– Можешь теперь смеяться…
Я посмотрел на него как на сумасшедшего, я за него волнуюсь, при чём здесь смех?
– Над чем смеяться, Марат, ты вообще в своём уме?
Мне точно было не до смеха: на работе проблемы, Оля пропала и моя личная жизнь пошла под откос, с другом тоже беда.
– Чему радоваться? – развёл руками я, ожидая от него внятного объяснения.
Я был в ступоре и совершенно не понимал его поведение. Он посмотрел на меня взглядом, в котором было столько боли, что я не выдержал, ноги мои подкосились, и я свалился на диван, предположив самое страшное.
– Помнишь тогда, когда ты Ларисе звонил, узнавал про Олю, что было в ту роковую ночь, и она сказала, что сделала аборт? – я кивнул, прекрасно помня тот разговор с ней. – Я хотел попросить прощения и поехал в ВУЗ, где она училась, чтобы сделать это и выяснил кое-что…
– Что, что ты выяснил? – допытывался я, потому что Марат молчал, а мне было невыносимо это ожидание. Страх сковал моё тело, и я боялся услышать самое страшное, такой разбитый в хлам был Марат.
– У меня сын родился, Рустам, уже больше месяца назад, Иван….., моего сына зовут Иван…
