Виктория Цветаева
Грани сексологии 3. Сладкий яд
– Ну и бяка ты, Никита Андреевич, – недовольно скривилась она, изображая его самого, и показала ему язык, наблюдая удаляющуюся спину.
– Зря ты так с ним, Василёк, это с виду он только такой спокойный, – упрекнула её Лера, – ты бы видела его, когда мы тебя искали, да на нём лица не было, так он за тебя волновался.
– Да что ты… да он меня терпеть не может… – сделала свой очередной грустный вывод Вася и упала без сил на подушку. – Это безнадёжно… Мы просто не можем даже в одной комнате находиться, нас всегда хватает только на пять минут нормального общения.
– Ну и кто в этом виноват?
– Оба! Что бы ты обо мне ни думала, но я умею смотреть на себя со стороны. Я обязательно поговорю с ним, как только он приедет, и скажу спасибо.
– Другой разговор, не заставляй меня за тебя краснеть. На, возьми мой телефон, позвони отцу, он там поди с ума сходит.
– А мой где? Неужели разбился, когда я упала?
– Вот, – протянула Лера ей её телефон, вернее все, что от него осталось. – Разбился, но не от падения. Тот, кто тебя забросил в холодильник, расправился с ним раз и навсегда.
– Бедненький мой телефончик, надо хоть чехольчик мой снять, с ним я точно не готова расстаться. Давай с твоего наберу… Ничего себе, одиннадцать дня уже, да папа там на стены лезет от беспокойства! Вот что я за непутёвая дочь! – голосила и голосила она в ожидании ответа.
– Папочка, это я, не переживай, со мной всё в порядке…
– Ты хоть понимаешь, как я волновался?! Всё время даешь обещания, а потом их нарушаешь. Я тебе устал верить, Василиса, моё терпение лопнуло!
– Так получилось, прости меня… Я ночевала опять у Кристины…
– Ты когда приедешь? Жду тебя вечером, у нас с тобой будет серьёзный разговор, – на такой ноте он положил трубку, даже не дав ей и слова оправдания сказать в свою защиту.
– Вот сама всё видишь, Лер, ну почему я такая невезучая, все шишки на меня?! – чуть не плакала Вася от обиды. – С тех пор, как Анжела к нам переехала, отец совсем поменялся. Такое чувство, что она специально делает всё возможное, чтобы нас поссорить! Я чуть не погибла, а он…
– Дорогая, успокойся. Аркадий Николаевич об этом же не знает. Он так любит тебя, да если бы узнал правду, уже был бы здесь. Но я бы тебе посоветовала пока ему ничего не рассказывать.
– Будем вести собственное расследование? – оживилась эта непоседливая блондинка, предчувствуя что-то грандиозное, увлекательное и интересное.
– Да, только пообещай больше не совершать опрометчивых поступков и советоваться обо всём с нами, ты же не кошка и у тебя не девять жизней.
– Ладно, – милостиво согласилась она. – Приключений с меня хватило, и так вон недомогаю, да и горло начинает болеть.
– Поспи, отдохни, жди врача и Никиту, а мне пора…
– Куда это? – подорвалась Василиса. – Ты меня бросишь здесь одну? Как ты можешь!
– Милая, у меня работа, приём в кризисном центре. Сегодня понедельник, если ты помнишь, – виноватый взгляд подруги ясно давал Васе понять, как ей жаль.
– Ладно, поезжай, предательница такая, а я посплю. Что-то мне точно подсыпали этой ночью, до сих пор мутно в глазах, а в голове тысяча каблучков без зазрения совести отбивают противную чечётку.
Лера ушла, а Василисе ничего не оставалось другого, как закрыть глаза и постепенно проваливаться в сон. Но когда она уже почти потеряла связь с действительностью, в комнату вошли двое.
– Василиса, просыпайся, – потрясла её за руку Людмила, – пришла Анна и хочет тебя осмотреть.
Сначала она ничего не поняла, кто пришёл и зачем, но потом вспомнила, что сказал Никита, и позволила проделать со своим телом все положенные манипуляции, сама глаз не отрывая от Людмилы, которую она считала его супругой. Мысли лезли в голову всякие, но главная и самая дотошная не давала покоя… Вот он, дом её мечты, маленький и уютный, а вот мужчина, о котором она мечтала всю свою сознательную жизнь, но это всё реализует с ним другая женщина, а удел самой Васи только завидовать и плакать в подушку. Сердце её разбито, уж лучше бы она замёрзла в том холодильнике…
На удивление, сама хозяйка дома не была недовольна ее здесь появлением, а улыбалась просто, открыто и радушно. Замечательные здесь живут люди, в который раз подумала Василиса и решила больше не думать о Никите. Скажет ему то самое долгожданное спасибо, которое он так жаждет, а потом найдёт в себе силы и выбросит его из головы раз и навсегда… Этим она и решила заняться, как только проснётся…
Врач ушла, положив список лекарств на столе, Людмила тоже оставила её одну. В животе заурчало, поднос с ароматной выпечкой и пусть уже давно остывшим чаем стоял рядом на столике.
– Надо же, сам готовил, для меня. Повезло же Людмиле с таким-то мужем. Никита просто идеальный, а я бедствие ходячее… В любом случае мы с ним не пара…
Сделав такие вполне логичные на свой взгляд выводы, она наелась до отвала и даже сама не заметила, как уснула…
– Как красиво! – ахнула Вася от восхищения, когда увидела в какое красивое место она попала.
Огромный раскалённый шар поднимался из-за горизонта, наполняя своим живительным светом всё вокруг. Его пронзительные лучики играли на зеркальной глади воды небольшого озера, согревая своим теплом всё вокруг и двоих влюблённых, которые обнявшись сидели на берегу, завёрнутые в тёплый плед.
– Кажется, я припоминаю это место, здесь ты ловишь рыбу?
Никита кивнул, а она вспомнила ту ночь, когда они случайно встретились на дороге, и он привёз её сюда.
– Тогда где твоя удочка, наживка и улов?
– Сегодня ты мой улов, согласна побыть моей пойманной золотой рыбкой, исполняющей все мои тайные желания?
Они сидели очень близко, напитываясь энергией этого места, этого утра и друг другом.
– Хочу остаться здесь с тобой навсегда, но не пойму, почему я здесь? – повернула она к нему голову, чтобы заглянуть в глаза.
– Потому что ты моя, а я твой, ты забыла? – поцеловал он её в носик.
– Ты же женат и у тебя есть семья, ты не забыл?
– Есть, но она уже в прошлом, а ты моё будущее, если ты согласна, конечно… Но даже если нет, это не имеет значения, с этого дня я тебя никому уже не отдам…
– Я согласна, быть с тобой – это моя самая заветная мечта… Знаю, что это сон, скоро я открою глаза, и это всё исчезнет навсегда… Мы снова будем спорить и обижаться друг на друга, я обзову тебя бесчувственным чурбаном, а ты меня безмозглой блондинкой, и все встанет на свои места… А пока я желаю еще немного побыть здесь с тобой и совсем не хочу, чтобы это заканчивалось…
Солнечный лучик прокрался к их губам, когда они соединились… Только он был свидетелем их признания в любви и такого нежного первого поцелуя…
Глава 6. Не виноватая я
– Я не хочу чтобы это заканчивалось… – услышала Василиса саму себя, но окружающая обстановка сразу ей дала понять, что прекрасный сон подошёл к концу, вернув её вновь в реальность.
Обида и досада в очередной раз заставили её прикусить губу, а от отчаяния и безысходности, разрывающих её сердце, хотелось разреветься, громко так, с поколачиванием подушки кулаками и громкими всхлипами на весь дом… Вася дотронулась до своих губ, которые до сих пор хранили ощущение прикосновения, и улыбнулась. Надо же, первый их с Никитой поцелуй случился во сне. Все было так натурально, что если бы Вася не знала, что спала и видела чудесный сон, то подумала, что всё было наяву. И его запах, такой пряный и волнующий, так приятно разъедал ей нос, возвращая в те сказочные минуты на берегу этого прекрасного озера.
– Не хочешь, чтобы заканчивалось что? – внезапный голос Никиты откуда-то из угла за её спиной привёл её в чувство и заставил вскрикнуть.
Он приехал минут двадцать назад. Людмила отчиталась, что приезжала Анна и сказала, что с Василисой ничего страшного, кроме лёгкого недомогания, небольшой температуры и больного горла, а сама девушка спит. Никита не смог удержаться и вошёл в спальню. Золотистый лучик света пробивался через плотные шторы, заигрывая с белым локоном спящей красавицы. Это было так завораживающе, что он присел на корточки возле кровати и долгие минуты любовался то игрой света на её волосах, то подрагивающими ресницами, то розовыми пухлыми слегка приоткрытыми губами… Желание их поцеловать было таким сильным, что он не смог бороться и поцеловал девушку, о которой так давно мечтал, с тех самых пор как она въехала в его шиномонтажку… Это было выше его… И сразу отпрянул назад, прислушиваясь к её дыханию, не проснулась ли она и не зря. Через пару ударов сердца она действительно открыла глаза…
– Как ты посмел зайти в мою комнату! – сразу приняла оборонительную позу она, решив не отступать от своего намерения его забыть, да и вообще не показывать вида, как он ее волнует.
– Это, если что, моя комната, которая, если ты не знала, находится в моём же доме, и моё появление в ней вполне закономерно! И вообще, мне звонила Лера, а ей твой отец. Он просил тебя как можно скорее приехать к дому Кристины.
– Не поняла, – немного поумерила она пыл, – когда мы с ним разговаривали, он ждал меня дома. И причём тут Кристина? Ах да, я же ему сказала, что ночевала у неё.
Девушка всерьёз задумалась над ситуацией, что-то однозначно случилось, иначе отец не разыскивал её по всему городу.
– Вот, – протянул Никита ей одежду и обувь, – купил тебе в магазине спортивный костюм на свой вкус и кроссовки. Конечно, это не та одежда, к которой ты привыкла…
– Нет, нет все прекрасно, Никита. Сколько я тебе должна?
– Нисколько, это мой подарок тебе на день рождения, ведь этой ночью, ты считай, родилась заново.
– Мне все нравится, не думай, что я постоянно одеваюсь только в дорогих магазинах, – предупредила она все его дальнейшие разговоры на эту тему. – Я вообще за простую и качественную одежду, эта как раз идеально подойдёт. И вообще я решила распродать большую часть своих вещей и перевести в папин фонд поддержки особенным детям.
– Я кое-что слышал от Леры и, сказать по правде, был удивлён…
– Аааа… кажется, я поняла, ты считаешь, я только и способна, что разъезжать на дорогой машине, купленной моим папой, и напиваться до усрачки, прожигая свою жизнь в кабаках? Так?
– Ну…
– Ты ошибаешься, понял! А теперь вышел отсюда, я хочу переодеться! Видеть тебя больше не могу и хочу быстрее уйти из этого дома и не видеть больше никогда твоего лица!
Никита не стал больше пререкаться и оставил эту бешеную блондинку, которая явно встала не с той ноги, одну. Это все нервы, девушка пережила большой стресс, да и он тоже, им обоим надо успокоиться. Вася, не теряя даром время, стала в темпе вальса натягивать на себя штаны, футболку, кофту и даже носки, которые Никита не забыл ей любезно прикупить.
– Надо же какой внимательный, – не переставая, недовольно бурчала она. – Даже с размером угадал.
Из-за отсутствия в комнате зеркала Василисе ничего не оставалось другого, как рассматривать себя с высоты собственного роста, отмечая про себя, что у Никиты есть вкус, и глазомер работает, как надо. Закрыв глаза от удовольствия, Вася погладила руками приятную на ощупь голубую ткань спортивного костюма, который очень ей шёл, оттеняя белизну кожи и глаз.
Она была сильно удивлена, когда вышла из комнаты и поняла, что дом двухэтажный и большой. Однако ремонта в нём требовалось очень много. Почти весь первый этаж представлял собой одну огромную стройку. Стены по большей части были просто обшиты гипсокартоном, потолок не подшит, а на полу, закрывая бетонную стяжку, пока гордо красовались куски картона и линолеума…
– Туалет там, если тебе нужно умыться, расчесаться и сделать пи-пи.
– Можно без подробностей, мне не пять лет, и я сама знаю, чем можно заняться в туалете!
Васю бесило, что он обращается с ней, как с ребенком, а его снисходительный тон окончательно выводил её из себя, ведь она себя считала взрослой самостоятельной девушкой. Найти туалет не составило большого труда, это единственная комната на этом этаже, которая была с дверью.
– Боже! – даже испугалась она, когда увидела себя в небольшом зеркале над раковиной.
Волосы торчали в разные стороны, как склеенные друг с другом антенны, косметика на лице растеклась по щекам, белки глаз покраснели, зато бриллиантовые сережки уже совсем не к месту сверкали в ушах и были единственной привлекательной вещью у неё в области головы. Выхода не было, пришлось воспользоваться косметикой Людмилы. И такой её видел Никита? Какой позор… Именно перед ним ей всегда хотелось быть безупречной и выглядеть неотразимо. Вышла оттуда только тогда, когда посчитала, что выглядит вполне сносно, сняв неуместные серёжки из ушей, положив в карман кофты под замок, чтобы не потерять подарок отца.
Никита всё это время терпеливо ждал, приготовив её вечернее платье и босоножки, аккуратно сложив их в пакет, чтобы Василисе было удобно нести вещи.
– Здесь платье и туфли, – протянул он ей одежду, – можешь проверить, всё ли на месте.
Их пальцы на долю секунды соприкоснулись, а внутри разлилось тепло. Даже такое невинное прикосновение перехватывало у Василисы дыхание настолько, что она не могла дышать. Чтобы скрыть свои чувства, она действительно залезла в пакет и стала рассматривать платье, обнаружив отсутствие на нём очень важной детали. Мамина брошка, которая была приколота к платью, исчезла, и почему-то Вася была уверена, что искать её в том ресторане бесполезно, время упущено, а самая любимая мамина вещь безвозвратно потеряна. Зачем она, глупая, её надела… Слёзы-предатели подступили к горлу. Она плакала, но совсем не из-за той причины, о которой сразу подумал Никита.
– Что с тобой? – испугался он и, приобняв девушку за плечи, проводил к стулу, чтобы она присела. – Ты из-за платья расстроилась, из-за того, что оно испорчено? Зато босоножки целые. А хочешь, сейчас поедем и новое купим?
– Ты это серьёзно сейчас, Никит? Ты думаешь, я такая недалёкая и буду сидеть реветь из-за каких-то шмоток? – с укором посмотрела она на него, вмиг перестав плакать.
– Ну, это логично, если учесть, что это случилось сразу, как ты посмотрела на свои вещи. Что я ещё должен подумать? Даже известие, что тебя хотели убить, и все события этой ночи не вызвали у тебя даже тени страха или тому подобных эмоций на лице, а тут сразу целый бурный водопад…
Никита говорил, присев перед ней на корточки, поглаживая руки, которые держал в своих, в то время как сама Василиса ещё пару минут шмыгала носом, пытаясь побороть очередную волну слёз, которые были на подходе…
– Дай мне минуту, сейчас пройдёт… Я вообще редко раскисаю, обычно нос по ветру всегда держу, – в очередной раз смешно и мило швыркнула носом она.
– Это я уже понял, – улыбнулся мужчина, сильнее сжав ей руку.
Она выглядела сейчас такой ранимой и беззащитной, что он сам удивлялся таким в ней внезапным переменам и недоумевал, как в этой хрупкой женщине одновременно может сразу уживаться невинная нежная девочка и бешеная стервоза с горящими глазами, готовая разорвать его в клочья.
Поддержка Никиты помогла, очень быстро Вася успокоилась, убеждая себя, что это всего лишь вещь, хоть и очень дорогая её сердцу. Главное, она сама жива, а это благодаря Никите. Это был самый подходящий момент его поблагодарить за всё. Даже сейчас он сидит рядом, успокаивает её и занимается её проблемами вместо того, чтобы решать свои, вон хотя бы достраивать свой дом.
– Спасибо тебе, Никит, за всё… Ты столько раз спасал меня, а я не очень достойно всегда вела себя по отношению к тебе… Сегодня ты спас мне жизнь, а я опять тебе нагрубила. Прости… от меня одни неприятности… Надеюсь, у тебя все в порядке и я не доставила тебе лишних проблем? – намекала она на Людмилу и своё такое здесь неуместное появление.
Какой жене понравится, когда появляется другая женщина в её доме.
– Я рад, что ты здесь, ты вовсе мне не мешаешь. Сама как себя чувствуешь? Сейчас в аптеку заедем, купим по списку препараты, что Анна прописала, пролечишься. Выглядишь бледноватой, кожа вон на лице прям прозрачная, такое чувство, что сейчас в обморок упадёшь.
– Нормально, это переживу, больное горло тоже не смертельно, а кожа у меня всегда бледная, не обращай внимания. Я расстроилась из-за другого, – опустила она вниз глаза. – У меня на платье брошка была из белого золота в виде голубки… Это была любимая вещь моей мамы и дорога мне как память. Мама погибла в автокатастрофе десять лет назад, все ее украшения перешли мне по наследству… Все они хранятся в сейфе, а это было особенное. Я её единственную только забрала из тайника и иногда надевала на важные мероприятия. Брошку подарил маме отец на первую годовщину свадьбы, он тогда ещё не был богат, как сейчас. Время было тяжёлое, ему пришлось полгода копить, тайком откладывая деньги, хотя цены росли каждый день…
– Почему именно голубка? – поинтересовался Никита.
– Ты не поверишь, это удивительная, даже немного невероятная история… Когда они с мамой только познакомились и стали жить вместе, к ним на балкон залетела раненая голубка, у которой было повреждено крыло, и она не могла летать… Мама уговорила папу выходить её, и он согласился. Целый месяц белая голубка жила у них на балконе, мама тогда уже была мной беременна, но не знала об этом. Но самое удивительное то, что один и тот же обычный серый голубь каждый день прилетал к ним на балкон. Сначала родители не придавали этому значения и не обращали внимания, а потом всё поняли. Он переживал за свою голубку и прилетал справляться о её здоровье. Удивительно, да? Если честно, я до сих пор думаю, что это просто чудесная сказка, которую придумал мой отец.
– Почему ты так думаешь? Не веришь, что такое возможно и птицы тоже могут любить? Вспомни, как в фильме «Любовь и голуби».
– Не знаю… Просто до этого я ни разу не слышала об этом, папа рассказал мне эту историю, когда уже мамы не стало, вот я и подумала, что папа немного всё приукрасил…
– Не думаю, но теперь понял, почему он подарил ей эту брошку.
– Да и я догадываюсь, именно эта птица стала символом их любви. Они были очень счастливы в то время, тем более отец потом узнал, что мама беременна мной. А прозвище "голубка" так намертво и приклеилось к маме, папа так называл её в минуты их уединения, пока никто не слышит…
Руки их переплелись, а в глазах Никиты плескалось столько нежности и даже более глубоких сильных чувств, что Василиса задохнулась… Желание наброситься на него в его же собственном доме было столь сильным, что Вася еле держалась, цепляясь за последние остатки разума, и не нашла ничего лучше, как спросить о его жене, иначе случится непоправимое:
– А где Людмила, что-то я её вижу?
– Она уехала ненадолго по делам, – немного отстраненным голосом сказал Никита.
Наваждение между ними рассеялось, его взгляд вмиг прояснился, и он встал, чтобы отойти от неё на пару метров в сторону. Руку в том месте, где он прикасался к ней, покалывало, губы дрожали, только уже по совершенно другой причине. Василиса понимала, что не имеет никакого морального права обижаться и уж тем более что-то от него требовать, но не могла бороться со своими чувствами, которые были ей неподвластны…
– Поехали? Отец тебя ждёт, Лера сказала, голос у него был взволнованный. Аркадий Николаевич просил поторопиться, да и мне сына надо забрать.
– Да, конечно, – подорвалась она с места, и они вместе вышли на улицу. – У тебя прекрасный дом, уютный, замечательный просто мечта…
– Тут ещё много работы, как видишь. Делаю по мере сил и финансовых возможностей.
– Ты молодец, Никит, не каждый мужчина может построить сам такой большой дом. А где Фунтик, хотела с ним увидеться?
– Он с Людмилой и детьми, они вернутся вечером.
– Ясно, – безжизненно звучал голос Василисы, а понимание того, что делать ей больше здесь нечего, только укреплялось в её душе.
У него семья, и им нужно держаться друг от друга подальше, чтобы не натворить глупостей. Сегодня они были близки к этому как никогда за время своего знакомства. Вбивать клин в их с Людмилой отношения она не собиралась, разбивать такую прекрасную семью было бы просто чудовищной подлостью с её стороны. А её сон – это только её неосуществимая мечта, которая ею и останется….
Тоскливый взгляд прощался с местом, где ей помогли и приютили. Вряд ли она сюда ещё вернётся, но Вася была рада, что здесь побывала. Они с Никитой поговорили и, как ей даже показалось, окончательно подружились. Всю дорогу до дома Кристины они оба не проронили ни слова, каждый думал о своём, украдкой поглядывая друг на друга, и оба считали, что это осталось в тайне.
– Смотри, здесь полный двор полиции, – с опаской осматривал Никита территорию двора, где жила Кристина. – И твой отец тоже, тебе не кажется это странным?
– Ка-жет-ся, – тягучим голосом согласилась с ним она. – Интересно, что здесь происходит?
Не теряя времени зря, Василиса вылетела из машины и прямиком кинулась к Аркадию Николаевичу, который в нетерпении мерил огромными шагами территорию двора.
– Папа, с тобой всё хорошо? Что происходит, и почему ты здесь?
– Жду тебя, – на первый взгляд сказал спокойно отец, но она его слишком хорошо знала, а также то, что это спокойствие было мнимым, поэтому разумно сделала шаг назад от греха подальше. – Где ты была, насколько я помню, ты мне сказала, что ночевала у Кристины?
– Я ненадолго уходила… эээ… по делам. А что такое? – уже начинала нервничать она, потому что он никогда так себя не вёл и уж точно не следил за ней, с кем она и где, всегда хватало банального звонка и всё.
– Ты у меня спрашиваешь, что я здесь делаю? У тебя что, память за ночь отшибло? Зачем ты это сделала?
– Я совсем уже ничего не понимаю, пап, ты можешь внятно объяснить, в чём я провинилась? Что здесь, вообще, делает полиция? И… не поняла юмора, ты что, приехал на моей машине?
– А всё просто, я написал сегодня заявление в полицию, и как оказалось, на собственную дочь…
– Что ты сделал? – выпала в такой существенный осадок она в виде удивления, недоумения и замешательства.
– Когда мы вернулись с благотворительного вечера, нас обокрали. Сейф был вскрыт, исчезли важные документы и все мамины драгоценности.
– Как так… у нас же сигнализация и камеры по всему дому. Уже нашли, кто это сделал? Стоп, не поняла, а я тут причём? Почему ты злишься на меня?
– Камеры были выключены, как и сигнализация в том числе. Ах да, забыл упомянуть, что исчезла и твоя машина из гаража, которую нашли, как видишь, здесь, в том месте, где ты ночевала сегодня. Тебе не кажется это странным?
– Кажется, папа, кажется странным, но я понятия не имею об этом…
– Там нашли все мамины драгоценности.
– То есть ты хочешь сказать, – с трудом переваривала Вася полученную информацию, – я приехала домой, открыла сейф, выкрала документы и мамины драгоценности, которые и так принадлежат мне, и уехала сюда на своей машине, а потом сама же тебе и сказала, где я? Ты же сам понимаешь, что это бред какой-то?!
– Только мы с тобой знали код от сейфа, если это сделал не я, то вывод напрашивается сам по себе!
– Да кто угодно, папа, та же твоя будущая супруга с её родственником могли про него узнать! Ты что, не видишь, кто-то намеренно меня выставляет виновной, почему ты мне не веришь?! – отчаянно закричала она, не зная, как достучаться до собственного отца. – Это все Анжела с Марком проворачивают за твоей спиной, больше некому! Ты не видишь, что пригрел змеиное гнездо на своей груди?
– Вы с Марком выходили последние из дома, ты спокойно могла выключить камеры и сигнализацию, чтобы потом беспрепятственно осуществить свой план.
– Папа, какой план, это бред! Замечу, что я была с Марком, но его ты в расчёт не берёшь?
– Да, потому что у него стопроцентное алиби, он был с нами до конца благотворительного вечера и вернулся тоже с нами, в отличие от тебя. Ты меня так разочаровала, дочка. Конечно, я заберу заявление…
– Папа ты не прав, твои слова унижают меня и делают мне очень больно, – уже чуть не плакала от обиды Василиса. – Поверь, пожалуйста, это не я…
Она хотела ему всё рассказать об этой ночи, но почему-то была уверена, что он не поверит, слишком неправдоподобно звучит всё то, что с ней произошло. Отец опять подумает, что она сочиняет, чтобы оправдаться.
– Зачем мне красть драгоценности, если они и так мои? – решила она в последний раз воззвать его к голосу рассудка. – И документы, зачем они мне? Все это время я не вникала в твои дела, ты меня всем обеспечивал, зачем мне это делать? Ты думаешь, что я способна навредить нашей семье? Ты такого обо мне мнения, папа?
Отчаяние в голосе уже готово было перерасти в рыдания, она с трудом держалась, чтобы этого не случилось.
– Ты не хотела, чтобы я женился, и специально устроила этот спектакль с ограблением, чтобы все улики пали на Анжелу и Марка. И тебе не стыдно? А я уже почти поверил тебе, Василиса, думал, ты серьёзно решила взяться за ум и измениться! Жди здесь, пойду утрясу все дела с полицией, как никак ты моя дочь, хоть и непутёвая.
Аркадий Николаевич ушёл, а Вася так и стояла с открытым ртом, не в силах поверить в то, что это реальность и эти события происходят на самом деле. Это был такой бред, если учесть, что она сама чуть не погибла этой ночью, ещё и виновата осталась во всех смертных грехах. Тёплая рука невольно прикоснулась к её и сжала в знак поддержки. Василиса не выдержала… Ей нужен был сейчас Никита, его душевное тепло и доверие, одним словом, всё то, чего она теперь была лишена от отца. Наплевав на принципы, девушка припала к груди Никиты, который все это время стоял рядом и все слышал.
– Знаешь, понимаю, как тебе сейчас больно и обидно, Василиса, но постарайся Аркадию Николаевичу пока ничего не рассказывать. Твой отец в данный момент времени действует больше эмоциями, чем разумом, и эта Анжела, судя по всему, хорошо промыла ему мозги. Я попробую выяснить все, что в моих силах, об этих твоих новых родственниках, но не забывай, что я всего лишь обычный шиномонтажник, а не Эркюль Пуаро. Но я буду с тобой рядом, ты мне веришь?
– Да, верю, Никит, спасибо тебе за всё…
– Как будут новости, я тебе сразу позвоню, договорились? Не плачь, береги себя, и ещё одно, постарайся вести себя дома неприметно, не вступай с ними в споры и не пытайся провоцировать. Просто наблюдай, если будет что-то подозрительное, сразу пиши мне. Постарайся быть у всех на виду, не оставайся одна, чтобы у них больше не было возможности причинить тебе вред или в очередной раз подставить тебя.
– Хорошо, – кивнула она, вытирая настолько обильные слезы, что её глаза вмиг покраснели.
– И ещё, – протянул Никита руку в карман своих спортивных штанов и протянул Васе её потерянную драгоценную голубку, – ты, кажется, кое-что потеряла. Брошка валялась рядом с тобой на полу, когда я нашёл тебя в том холодильнике. Извини, что сразу не отдал, хотел сделать это после твоего рассказа о том, как она важна для тебя, но решил приберечь на более позднее время и, как оказалось, не зря.
– Спасибо, – счастьем загорелись глаза Василисы, и на губах распустились цветы в виде наисчастливейшей улыбки.
– Ну вот, другое дело, ты уже улыбаешься. Отец любит тебя и не даст в обиду. Иди, все решится со временем.
– Никита, я тебя…
Вася хотела сказать ему, как сильно любит, слова признания уже почти сорвались с её губ, но последнее слово вовремя застряло в горле, да так и осталось недосказанным.
– Что? Что ты хотела сказать? – переспросил настойчиво он с какой-то безумной надеждой в глубине своих глаз.
– Никита, я тебя… благодарю за всё, вот что я хотела сказать. Ты спас меня, отец не знает о том, что ты сделал, но я говорю спасибо от всей нашей семьи. Он бы не пережил, если бы со мной что-то случилось.
– Ерунда какая, я рад, что был полезен… Ну ладно, – отпустил он её руку, отчего ей сразу стало одиноко и холодно без его тепла, – мне пора, а тебя ждёт отец…
И больше не говоря ни слова и даже не оборачиваясь, Никита быстро сел в машину и уехал, в который раз оставляя Василису одну, грустно смотреть себе вслед…
