Виктория Чуйкова
О вас я подумаю завтра

Она заглянула к себе. Дэна на кровати не было. Вошла и заглянула в ванную. Он держал в руке крем для бритья, но брить нечего было. Глаза выражали недовольство. – Чего куксишься? Отдохни, коже тоже нужен отпуск. Еще пару дней и будешь снова бурчать, как тебе это надоело! – Подошла, пробежала пальчиками по спине, обняла, пощекотала грудь и поцеловала в лопатку.

– А я думал, ты меня бросила. – неловко пошутил, сгорая от любопытства, где она была.

– Не дождешься! Я гуляла. Проснулась рано, ты был такой целомудренный, что я убежала от себя.

– Ты и убежала? – расплылся в улыбке, но поворачиваться и притягивать ее к себе не спешил.

– Я! Это самосохранение сработало. – Его лицо напряглось, и Ев мило заулыбалась: – Не бери в голову, просто побоялась, что тебя разбужу.

– А! Ну если только так.

– Почему не спрашиваешь, где гуляла?

– И где же ты гуляла?

– На лестнице зеркал. Устроила себе подобие пробежки. Так пользительно! Пару раз спуститься и подняться, равносильно по берегу пробежаться. Денек! А кто основал эту галерею зеркал?

– Не знаю. Сколько себя помню – всегда там висели.

– А зеркало Ольги есть?

– Ага! Она меняла их очень часто. Не могу сказать, что делала со всеми, но когда мы отреставрировали этот домишко, кажется в семидесятых, повесила свое зеркало.

– Предпоследнее.

– Ну да. После того Николя ей нового не делал. Ев, к чему такие вопросы?

– Просто так, так просто. А…

– Опять! – он переместил ее и усадил на туалетный столик. – Нет, чтобы поцеловать, сказать: «Доброе утро муж!», занимается викториной.

– Доброе утро муж! Ты прекрасен, ты обворожителен, ты притягателен!!! И я тебя очень, очень люблю! Но ответь мне, еще, всего на один вопрос.

– Зная тебя, соглашусь на два. Но не больше!

– Отлично! А кто основал лестницу зеркал Гаи или Горчаковы?

– Так, это надолго. – он поцеловал ее, жадно, но сдержал свой пыл. Подхватил на руки и перенес в комнату. – Родная, я никогда не задавался этим вопросом. Могу позвонить Николя и узнать, но и он вряд ли помнит. Тебе это важно?

– Да. Но ладно, переживу. Дэн, у вас же двойная фамилия. Я видела, на гербе.

– Ев, это так. Только, как бы пояснить? Видишь ли, мы не те Горчаковы, которые звучат во всех энциклопедиях. Скорее всего, наш род еще древней. Может от этого мы, постоянно, сталкивались с определенной проблемой, понимаешь? Нас сопоставляли с теми дворянами, приближенными ко двору. И…, были неувязачки.

– Не мучайся, я поняла.

– Спасибо, а то вся эта энциклопедия – надолго.

– А Горчаковы, по какой линии к вам вплыли?

– Ев! Давай посмотрим книгу, я запутался в этих ветвях. Почему тебя это так затронуло?

– Интересно, там есть хоть одно зеркало Горчаковых?

– Они все двойные! В роду в основном рождались девочки. Раз в какое —то колено рождался мальчик. Это только у нас произошла накладочка. Родился Жан, а у него – мы. Казалось, общепринято брать фамилию по отцу и продлевать его род. НО! Мы же необычное семейство. Мы глубоко уважаем женщину, чтя ее дар рожать детей.

– Что? Ты хочешь сказать, если бы я захотела оставить свою фамилию, то…

– Да, я бы согласился. И Эд тоже. Была бы тройной. Потешно. Ев к чему все это? Ну, не с бухты-барахты ты все это затеяла?

– Навеяли зеркала. Кстати! А почему там нет яркого света?

– Яркого? Подожди. … Как нет?

– Да вот так, сколько бегаю по ней, всегда горят только ночники.

– Слушай, а я тоже не помню. Пойдем, посмотрим?

– Пойдем, если хочешь. Только возьми мощный фонарь, там сегодня и с ночниками проблема.

– Ты хочешь сказать…

– Что я поднималась, а свет погас. – Дэн тревожно глянул на нее. – Не переживай, я не испугалась. У меня фонарик всегда с собой. – Ев прикрыла глаза. В затылке появилась тяжесть и немного тошнило. Она сжала его руку.

– Ев, что с тобой?

Она не ответила, она была далеко. Она опять стояла у той самой стены, на краю обрыва. А на воде разыгрывалась баталия, с какой началось их путешествие в прошлое. Залп, второй. Запах пороха, крики людей. Она четко видела, как от стены отделился мужчина, стал на самом краю и смотрел вниз, а за стенами бегали собаки, принюхиваясь и визжа. Маячили факелы. Появился яркий свет, в том месте, где стоял мужчина, и она прижалась к стене – это был Дэн! Совсем как сейчас. Вот только, … одет в камзол и волосы длинные. Остальное – полностью его, тот же взгляд, те же движения. «Ев!» – услышала она голос и испугалась. Прижалась к камню еще сильней. – «Ев!» – повторил он громче и настойчивей. Глаза смотрели в ее сторону, а губы шевелились, произнося длинную речь, которую она не могла разобрать. Поддалась любопытству, шагнула вперед и… полетела вниз!

– Ев! Дорогая, да где ты? – лицо мужа становилось ясней. Заморгала, посмотрела в одну, в другую сторону. В горле пересохло. Она лежала, Дэн сидел рядом, в руках мокрое полотенце. – Ты отключилась. Где была?

– Там. – махнула она рукой. – Я опять была там! Дэн, пойдем на лестницу, Она зовет тебя.

– Кто куда меня зовет? Да лежи ты! Белая, как мел, а барахтается.

Он опять повзрослел, и Ев поняла – каждое переживание его души, ложится на лицо отпечатком.

– Ты взрослеешь! Не волнуйся больше, это пагубно.

– Ясно, тогда ты не пугай меня так больше. Но одно приятно, еще два потрясения и я стану тебе ровней.

– Шутишь? – села, взяла стакан с водой из его рук и жадно выпила. – Я хотела сначала поговорить с Вел, но теперь не буду. Пойдем, со мной все в порядке. Только возьми фонарь. Мощный!

Дэн послушно исполнил ее просьбу, и они спустились к большому зеркалу.

– И что ты мне тут предложишь? – усмехнулся Дэн. Ее рука легла на его губы. Послышался шепот, он нарастал со всех сторон, лампы замигали. – Ев, что это?

– Это, любимый, прошлое. У него есть, что тебе сказать. Только ты молчи, молчи и ни о чем не спрашивай. – Она крепко взялась за его руку, мрак окутал их. Дэн зажег фонарь, и она направила луч на зеркало. В тот же миг, неведомая сила отбросила ее в сторону, Ев приземлилась на ступеньку, двумя руками держась за кованные, узорчатые перила, а Дэн попал под перекрестные лучи света. Он побледнел, глаза уставились в одну точку. Ев рванулась к нему, но свет не пропускал, он был настолько плотным, как стекло. Откуда-то из темного угла появилась та самая девушка, какую Дэн путал с Ев в моменты жара. Сейчас она была совершенно не похожа на Ев. Злая, себялюбивая эгоистка. Она плыла к нему, протягивая руки. Ев схватилась за голову, сожалея, что все это затеяла. Но сквозь пальцы увидела новые действия. Из каждого зеркала, отделялись дымки и спускались, либо поднимались к Дэну, делая вокруг него второй, непроходимый круг. А он стоял, стоял не моргая, не шевелясь и смотрел в одну точку. Девушка металась, беззвучно крича, но Ев ее понимала. Она требовала вернуть ей ларец. И тут все призраки зеркал набросились на нее, вцепились, мертвой хваткой. Ев услышала страшный, душераздирающий вопль и все метнулись в свои убежища, разорвав девушку на мелкие кусочки. Большое зеркало стало объемным, полным матового света, накрывшим Дэна полностью. Все закружилось, завертелось, и от Дэна отлетел Дух, тот, что несколько минут назад видела Ев. Замер перед зеркалом, распростер руки и… растаял.

Фонарь погас. Ев боялась пошевелиться, но еще больше она боялась за мужа. Руками нащупала поручень, вцепилась в него и продвигалась к Дэну.

– Что за оргии вы тут устроили? – раздался сверху голос Эда. Вместе с ним зажегся свет. Из-за его плеча выглядывала Вел, сомкнув брови. – Чего орете? Просто пробки выбило! Взрослые, а ведут себя, как дети!

Дэн посмотрел на жену, обнял ее, говоря только ей:

– Ты это видела?

– Видела и боялась за тебя. – он обнимал ее, а наверху не унимались:

– Ну, поднимайтесь же! Уже можно! Вот дурынды! Один помолодел, вторая тянется к нему!

Только младшие не обращали на них внимания. Бросив последний взгляд на зеркало, им обоим показалось, что та, кто прятался в его недрах, подмигнула им и ушла в покой свой. Дэн пошел вперед, как всегда держа жену за руку.

– Экстрима захотелось? Постель уже не удовлетворяет? – бросил Эд брату, его же монетой.

– Ев! Честное слово, ты так кричала, я подумала, вас тут убивают. – перебивала его Вел. – Вы что, испугались? Столько шума!

– Вся наша жизнь начинается с крика, в страстном ожидании ответа. – Ответила Ев, похлопала Эда по плечу, поцеловала сестру в щеку и, обняв Дэна, пошла с ним к себе, оставив старших со своими фантазиями.

Глава 3

Последние две недели августа, как никогда ранее, пахли осенью. Было холодно, и дожди шли через день. Тучность и серость нависла над побережьем Приазовья, отчего было неуютно и не комфортно в небольшом домике, именуемом Гаями дачей. Перевезя детей в город, взрослые погрузились в работу, посвящая дочерям лишь вечернее время. Девочки восприняли это, сначала скептически-подростково, капризничая. Но чем больше планировали свой день сами, чем чаще, вечерами, гуляли с родителями по городу, посещая боулинг и другие не менее интересные места, чем позднее возвращались домой, тем больше приобретали новый вкус городской жизни.

– Мамочка, папочка! – заявили Славки в один из таких вечеров. – А может, мы останемся в городе, навсегда?

– А школа?! – тут же запротестовал Эдгар. – Нет! Менять мы ничего не будем, тем более учебное заведение! – поняв намеки жены, отрезал любые уговоры. – У вас есть каникулы, вот тогда мы можем сюда приезжать, насколько захотите.

– Все, рыбки, папа пообещал, а слово он не нарушает!

Именно в тот момент, когда Вел собиралась продолжить, влетела Агния, словно маленький тайфун, перебив семейную беседу:

– А мы летим на ЮГ! – не успокаиваясь, махая руками, она кружила вокруг стола. – Мы перелетные птицы!

– Мы тоже. – уныло заметила Влада, добавляя. – Счастье-то, какое!

– Зато мне папа сказал, по секрету, что сегодня будет гулянка!

– Прямо так и сказал? – вмешалась в детский разговор Вел.

– Да, так и сказал! А еще добавил – «пора встряхнуть сединой»! – Ребенок светился неподдельным счастьем, не совсем понимая всего сказанного родителем, но носом чуя развлечения. Эд взял мобильный:

– Амурчик, ты, что там затеваешь?

«Отправить тебя по назначению.» – хохотнул Дэн.

– А если серьезно?

«Ничего особенного! – сменил тон Дэн и уже спокойно продолжил: – Влад напросился в гости. Устроим шашлычок, я привезу фейерверк. Пусть дети побегаю, пока не уснут прямо на газонах».

– Мне нравится, – кивал Эдгар, слушая брата, – хочу приложить руку.

«Главное, чтобы не ногу! Прикладывай. Извини, я подъехал, скоро поднимусь».

Эд отключился, улыбаясь, вышел из комнаты, оставляя женский коллективчик, думая, чтобы такое добавить, разбавляя, приторно городское застолье, чем-то подвижным.

– И что он затевает? – отвлекла его Вел, дети давно унеслись, а она ждала пояснений, пару минут смотря на его спину.

– Решил устроить праздник. – пожал плечами Эд. – Больше ничего не спрашивай, мне пора!

Исчез мгновенно. Вел выглянула в окно – день был солнечным и обещал приятный вечер. Заметила подъехавшую машину друга семьи, Влада, но тот, высадив своих, тут же испарился. Пошла навстречу подруге:

– Приветик! Оля! А что это ты сегодня такая загадочная?

– Разве? А по мне, как всегда. Максимка! – молодая женщина отвернула взгляд от Вел, контролируя сына.

– Да оставь ты его, пусть бегают. Пойдем, буду тебя пытать. – обняла, силой повела в дом.

– Мне нечего сказать! – пожимала плечами Оля, пряча глаза. Зашли в комнату Вел, по пути вызывая Ев, та появилась сразу:

– Олька! Ты сегодня такая…

– Какая?! Что вы все выдумываете! Видимся ведь каждый день.

– Как мы видимся – это другая песня. Ты сегодня – счастливая!

– Вот! Я же говорила! – закивала Вел. – Выкладывай!

– Девочки, не мучайте, все, как всегда! Просто. … Мы подали заявление. Так что, в середине сентября, буду со штампом в паспорте.

– Сказала так, будто выходит замуж каждый день.

– Прекратите! Это же формальности.

– Да что ты говоришь?! – взбунтовалась Вел. – Нет, вы только посмотрите, формальности! Тебе преподнесли все, понимаешь ты или нет, ВСЕ! По доброй воле, от чистого сердца и навсегда! Олька! Тебе! Не от тебя берут, что захочется. Разницу улавливаешь?

– Улавливаю! – взвинчено бросила Оля и отошла от подруг: – Не хотела быть его обузой.

– Болда, да? Он что, тебе намекнул об этом, или его родня?

– Нет. Как вы не понимаете, я же пришла на все готовое, да еще с…

– Все! Мы все поняли, вернее твои слова мы прекрасно поняли, но самого взгляда не разделили! – оборвала Ев слова подруги, заученные наизусть. – Где празднуем?

– У нас, где же еще. Все будет скромно. Из гостей только вы.

– А родня Влада?

– А Гаи не его родня? – удивленно подняла брови Оля. – Девочки, первое – я не хочу шума. Во – вторых, за годы, которые я живу в его доме, родня, о которой вы уже не первый раз вспоминаете, ни разу не появились!

– Постой, не поняла? – насупилась Вел, но тут же отбросила этот вопрос, даже махнула рукой, интересуясь: – А венчание?

– Какое еще венчание?

– Проехали! Мы сами об этом подумаем.

– Нет! И думать не смейте! Не будет у нас никакого венчания! Сами подумайте, у меня второй брак.

– И что? Ты в себе не уверена, или Владе? – настаивала Вел.

– Хватит! Ольга права, пусть решают сами. – строго глянула на сестру Ев.

На этом и закончили серьезные разговоры. Пока поболтали, приблизился вечер, и дети подняли настоящий переворот, витающий в тихом, годами, доме. Родители сидели за столом, спокойно поглядывая за ними.

– Прошу прощения! – подошел охранник. – Там соседи пришли, говорят шумно очень.

Эд поднял брови, выказывая захмелевшие глаза, поднялся и пошел за ним. Вернулся почти сразу, улыбаясь на все свои ровные зубы.

– Чего такой довольный? – спросила Вел, забравшись к нему под теплое крылышко.

– Зачем грустить? Мы так мило повторили Конституцию, не пропустили ни одного пункта Прав Человека. Пошел учить! И навел меня на мысль, что фейерверки пускать будем, значительно позже!

Так прошел последний день лета в городе. И только поздно вечером, Вел задала мужу вопрос, мучающий ее целый день:

– Эд! А что с родителями Влада?

– А что с ними? Живут и здравствуют!

– Да Ольга проболталась, что не видела их ни разу. И я вспомнила, что тоже.

– Вел! Там не все так просто. Нет, они нормальные люди, но немного с комплексами. Ну, под стать нашей Ба. Не одобряют они современные нравы.

– Стой! Хочу немного разобраться. Влад не один из усыновленных, я только поняла, что фамилию его ни разу не слышала. – Эд улыбаясь, кивал, но не перебивал, не спешил все сразу рассказать. А она, прохаживаясь по комнате, размышляла. – Не усыновленный. … Значит, у него есть настоящие родители и они…

– Вел, вот зачем оно тебе, ну я о том, чтобы тратить наше с тобой время на Влада?

– Подожди! Я знать хочу. Они тоже из… – Эдгар кивнул, а она еще больше завилась. – Не, ну это вооооще несуразица! Значит они одни из основателей, но тогда почему ни разу не поддержали нас?! Почему никогда не приезжали, хотя бы на те, большие торжества, какие у нас были для всех?

– Милая! Семья Влада достаточно древняя, но никакого отношения к основателям рода не имеют. Они друзья нашей железной «О». Познакомились во время войны, помогли ей, ну и деду конечно. Ты же понимаешь, у нас дома, нам надо было их сохранять, вот и… Ай, запутанная история. Вкратце так: Ольга наняла их на работу, управлять этим, Азовским имением, а потом, так уж получилось, что мать Влада прикрыла ее, перед немцами, сказав, что наша Ольга, ее племянница, больная проказой. Те и не трогали, молодую, симпатичную девушку, разрешили жить в подвале, отапливать дом. А когда немцы принялись грабить поместье, перед тем как покинуть его, мать Влада отравила их, а отец куда-то спрятал тела. Все было скрыто, для всех. Только его матери пришлось пить с немцами, ну показывая, что питье и еда не отравленные. Вот тут уже Ольга ее спасла. Круговая порука. Так и сроднились. Поэтому они и общаются только с ней, как и она, постоянно переезжают, ни с кем не сроднились.

– Так вот почему венчания у них не будет.

– Венчание? – Эдгар насупил брови, пытаясь сообразить, о чем говорить жена. – Ну, милая, это дело сугубо личное. Может, Влад с Олькой не уверены, так зачем торопиться?

– А я думала, обряд, что мы проходили, для всех.

– Нет! – он хмыкнул, наконец, сообразив, что жена говорит о том древнем обряде, который признает его бабушка. – Обряд только для… – Он запнулся и Вел рассмеялась:

– Королевской плоти!

– Ну, зачем ты так? Какой же я король? Есть определенные традиции, и мы их выполняем. Виен же их тоже не прошла. А как внутри других семей, мы не суёмся. Было конечно такое, когда Ба с Ником приглашали, провести его, но очень редко. Да и потом, ваша Ольга не вошла бы в родник. – Эд сильно изменился, ведя этот разговор. Еще недавний задор и веселость, пропал бесследно.

– Я поняла. – кивнула Вел, сворачивая тему. – Завтра на юг, мой большой, перелетный птиц?

– Да, но ты же прекрасно знаешь, решишь остаться, я не буду возражать.

****

Конец октября. Крым все так же был переменчивый. Этот год не дарил постоянное тепло и солнышко. Дожди, шторма, сильные ураганы пыли господствовали по всему побережью Черного моря. Вся семья Гаев с радостью собралась в особняке, не желая переезжать в холодные и серые города, переживающие значительное изменение климата.

Жан влетел в дом, на повышенных тонах давая распоряжение всем, кто попадался на его пути, досталось даже горничным. На ходу пожал руки сыновьям и уплыл за Виен, оставляя их в полном недоумении.

Море штормило, временами срывался дождь, но он решил сократить время и пересек его дважды, приплыв за ней и сейчас, перевозя ее на юг.

– Нет! Больше я так рисковать не буду! – ступив на землю, произнесла Виен.

– Какая разница, штормит и летом. – ответил ей муж, даже не заметив ее испуга.

– Вот и пусть штормит, но без меня! Я, мой любимый муженек, ездить буду старым, дедовским методом, по асфальту! – Помахала рукой парням, ожидающих их у машины и, отдав мужу даже свой несессер, пошатываясь, пошла к машине.

– Сколько у вас вещей! – присвистнул Эд, погрузив последний чемодан в машину. – Я думал, ты вчера все привез.

– Тут не только наши! Вы же почти все там бросили! – Сообщил им Жан, кивая на коробки.

– Правда? – удивился Дэн. – А я как-то и не заметил, что чего-то не достает.

– Молодость! – снисходительно заметил Жан. – Даже книгу бросили. – после этих слов Жан посерьезнел, бросил на сыновей хмурый взгляд, всем своим видом давая понять, что те перестали задумываться о главном, но сразу же отбросил угрюмые мысли, сознавая – сам такой.

– Прости, отец, выбило из головы. – Эд притормозил у главного входа и принялся разгружать. – Вот ма…! – воскликнул он, дно коробки, которую он поднял, неожиданно открылось, и ему на ногу грохнулся завернутый в ткань, увесистый предмет, боль не заставила себя ждать.

– Что? – подлетел к нему Дэн, встревожено присел рядом.

– Блин! Печет! Что это за фигня?! – Дэн поднял уголок ткани и Эд увидел то, что доставило ему столько неприятностей. – Твой ларец!

– Почему сразу мой?! – Дэн осторожно снял с его ноги. – Я его сюда не упаковывал. А ты тоже хорош, не мог по-человечески взять? Сразу на меня все косяки!

Эд попробовал наступить, но опять почувствовал боль, выругался.

– Что у вас случилось? – Жан вышел за очередной поклажей и услышал крутые словечки старшего сына.

– Да вот! – Дэн пнул шкатулку ногой. – Зачем ты ее привез?

– Как это зачем? Убрать на место! Стоит из-за этого по «матушке», по «волге»?

– Ну, из-за этого и не так запоешь. – возразил Дэн и подставил плечо брату. – Что скажешь?

– Нога! Такое чувство, что ее распирает.

– Сейчас допрыгаешь в дом, и я посмотрю.

Эдгар пытался отклонить его помощь, но тот и слушать ничего не хотел. Вдвоем с Жаном доставили его в холл, усадили и Дэн, осторожно сняв туфель, положил ладонь на ушиб, покрывшийся багровым цветом.

– Вот и допрыгались! Поздравляю – это не ушиб! – сообщил Дэниэль, бросил на брата быстрый взгляд, успев даже подмигнуть, положил свои ладони с двух сторон и прикрыл глаза, сосредоточившись.

– Все, братец, все! – закричал Эд, почувствовав облегчение. – Дальше я дойду сам.

– Ага! Сиди и не рыпайся, мне надо зафиксировать кость.

– Чего вдруг?

– Похоже у тебя там перелом.

– Ты что, рентген?

Дэн поднял на брата глаза.

– Странно, я увидел твои кости, как на снимках! Эд, отец! Вы понимаете, что случилось?!

– Понимаем, – Жан не обратил на его вдохновение, ни какого внимания. – Эду нужна помощь.

– Да, да! – кивал Дэн. – Давай отведем его, я все сделаю, а потом перепроверю!

Сделав шину, уложил ногу на подушку, пояснял:

– Посидишь пару дней так, дальше видно будет.

– Дэн, повтори еще раз, что ты говорил внизу, а то я из-за боли, тебя не понял.

– Брат! Я сейчас проверю то, что видел и если подтвердится, то …, ты представляешь?! Я буду тебя лечить, не вывозя из дому!

– Ты и так нас лечишь, не вывозя.

– Да! Но это совсем другое!

– Ой, проверяй, что хочешь. У меня синяк, заживет!

– Заживет! – вставил Жан, догадываясь, что так сумбурно хочет сообщить Дэн, но не торопясь уточнять. – А ты, старшенький, понежься, поболей, мы за тобой поухаживаем.

– Сынуля! – влетела в комнату Виен и как наседка присела рядом и закудахтала: – Прости дорогой! Это я подсунула Жану злополучную коробку! Ну, я же не знала, что она бракованная. Я и подумать не могла. Простишь меня?

– Куда я денусь? Вот только, что скажет Вел?

– Вел в угол не поставит, остальное – пустяки! – бросила Виен и поправила Эду подушки.

– И что мне теперь, так и сидеть, как старцу?

– Вот! Вы только на него посмотрите! И заболеть не успел, а уже как брюзга стонет! – хихикнул Дэн.

– Ну, принесите мне хотя бы ларец. – вредничал Эдгар.

– Зачем? – Воскликнули все.

– Зачем, зачем? Изучать его буду! Должен же я, поближе познакомится с моим убивцем.

– Вот не говори так, не говори! – Возмутилась Виен.

– Не буду. Но принесите. Пожалуйста! Я пока приготовлю речь для жены, чтобы не очень расстроилась.

– Готовь, готовь! – смеялся Дэн, придя в себя полностью. Он уже за это время «рассмотрел», руками, все, что мог и кого удалось. – А я ее подготовлю!

– Ты подготовишь! Уж лучше я сам. – оставшись один и отказавшись от любых обезболивающих, Эд положил ногу немного иначе, продолжая стонать. – И что мне теперь делать?! – пульт лежал на телевизоре, книги на полках. Снял пуловер, расстегнул рубашку и поверил брату – стопу просто разрывало! Кожа на руках была покрыта пылью, было неуютно, очень хотелось их вымыть. Скрипя зубами, стал на здоровую ногу, выругался от нового пульса боли, согнул поврежденную в колене и, припоминая детство, попрыгал к ванной.

– Папуль! Ты тут? – услышал он голосок Мирославы и как школьник, не знал что делать, боясь, что его застанут в таком виде. – Папочка! Нам нужна твоя помощь!

– Славочка! Можно не сегодня, пожалуйста?! – повернулся он к ней, держась руками за дверь.

– А чего это ты на одной ноге стоишь?

– Да, так, ударился немножко.

Девочка, на пальчиках, подбежала к нему и заглянула за спину. Тут же выбежала, топая как слоненок. Через минуту в комнате была Вел и обе дочки.

– Ну чего примчались? – он едва успел допрыгать до умывальника. – Просто ударился. Дэн сказал, завтра все наладится.

– Понятно! Значит завтра…, сказал Дэн… – как-то странно восприняла его слова Вел. – А сейчас ты куда намылился?

– Не успел. – усмехнулся Эд. – Только собрался вымыть руки.

– Давайте, дочки, бегите. Я папе помогу и позже к вам подойду.

Двойняшки не спешили уходить. Помчались в комнату, готовить для почки место отдыха. Влада схватила подушку и плед, положила на диван. Мира туда же принесла дистанционку и книгу с закладкой, какую читал отец. Немного подумала, крутя головой, добавила журналы и подвинула графин со стаканами. Дождались, пока отец усядется, поцеловали в обе щеки:

– Болей! – и убежали.

– Как приятно! – сказал Эд, и ему стало намного легче, от такой теплой, неожиданной заботы.

– Очень! – сказала Вел, взяв его за грудки, придвинулась. – Вот нарочно же все устроил! Чтобы я за тобой, как за Дэном, поухаживала.

– А вот это уже интересно! Давай родная, я весь в ожидании.

– Договоришься! Нет, как ты мог, такой сюрприз устроить к нашему дню?!

– Рыжик мой! К этому дню, я буду как огурчик. Гарантирую!

– Маринованный! Мне надо тебя переодеть. – она принюхалась к его вещам и скривилась. – От тебя пахнет пылью!

– Вел! Я сам.

– Ух, ты. Давай, я посмотрю на это! – Эд пыжился, покряхтывал, но справится с брюками не смог. Поднял на нее, побитого пса, глаза. – Эх ты, мое страшилище! – Помогла, поцеловала, опять поцеловала и опять.

– Значит, болеешь? – голос Агнии прозвучал неожиданно. Оба вздрогнули, не слыша ее появления. – Что подать?

– Спасибо, Уголёк! Вел мне уже помогла, Славочки все, что надо было подали. Ты посиди со мной, рядышком. – сказал Эд, сдвинувшись, оставляя ей место. – Ты такая серьезная! – Он поправил ей чубчик. – Бежала бы играть с девчонками.

– Успею! Хочешь, почитаю?

– Хочет! – Вел подала ей книгу. – Присмотри за ним немного, я ненадолго выйду.

– Не бойся, я же дочь Дэна!

– Обнадеживает. – улыбаясь Вел удалилась и прикрыв дверь, решительно направилась к Дэну, сжимая кулаки, собираясь всыпать ему по первое число.

– Уголек! Может, поболтаем? – спросил Эд, глядя, как пальчик девочки лег на мелкие строчки.

– Давай! – радостно согласилась та, оценив во взрослой книге количество слов. Она хорошо читала, но пока еще детские книги, где буквы были большими, а предложения короткими. – А о чем?

– Тебе девочки сказали, что со мной? – Ния замотала головой. – Так откуда тогда ты узнала, ну, что я заболел?

– Вот спросил! А кто в нашем доме может что скрыть? Ну, я имею в виду, такое.

– Понятно. А что делает наш любимый доктор?

– Дэн пристает к Виен.

– Как это?

– Хочет проверить свои руки.

– А Виен?

– Говорит, что не экспонат. Я бы тоже так сказала, но не знаю, что это такое.

– Это – подобие куклы.

– Понятно. Тогда я бы ему точно так сказала, но только папу тоже понять можно. Он же врач! – Сказала так гордо, что Эд умилился.

– Скажи ему, чтобы на мне тренировался.

– Скажу! – Она водила пальчиками, по его сине-черной ноге и распухшим, как колбаски пальцам. Эд чуть не вскрикнул, когда она, решила проверить, насколько провалится ее пальчик в отек. – Смотрю, тебе больно.

– Есть немного.

– Я быстро! – побежала. Но у двери оглянулась. – Не вставай! – Дэн появился сразу, держа шприц наготове.

– Это что такое?

– Обезболивающее.

– И зачем?

– Эд, не будь ребенком. Так надо! И потом, мне некогда сидеть с тобой рядом и смотреть, как ты корчишься от боли.

– Ты еще не сидел! Что, не терпится добить Виен?

– Что? А! Да почти уговорил.

– Зачем тебе это? Ну, занимался бы мною, зачем ты мамулю мучаешь?

– Ты от боли не соображаешь, или действительно не догоняешь? У меня был всплеск! Эд, я раньше как знал о болезнях? Поверхностно. Определенный цвет, оттенок, температура. Ах, да! Был еще привкус. А сегодня, сегодня вдруг я увидел твои кости, как на рентгене. Даже ясней. Мне надо удостовериться, что это было не мимолетно?! Правильно, надо! Не по улице же бегать и к людям приставать. Вот и прошу, мне помочь. – Эд зевнул и Дэн замолчал, думая, что тот заснет. Но сна у Эдгара не было, просто сильная усталость, немного томности от улетучившейся боли.

– Отец обещал принести ларец.

– Ой, прости, это я виноват. Сейчас принесу. – И Дэн умчался. Эд потянулся, расправив затекшее тело. Зевнул еще раз и уставился в потолок. Он болел впервые за всю свою сознательную жизнь. Хорошо или плохо, еще не понял. Было больно. Не очень, бывало, конечно, и побольнее, но тогда все на бегу, на лету, переступая через ранения. А теперь лежи, как истукан. Один, никому не нужен. Вздохнул, по этому поводу, начиная себя жалеть, но одиночество закончилось. Вернулся брат. – Ну вот, держи, развлекайся, звони если что.

– Иди уже, экспериментатор. – подтянулся, сел прямее и уставился на предмет, ограничивший его в действиях. Линии цветов были настолько тонки и извилисты, что сливались воедино. Подтянул стул к себе, взял ларец на руки. Долго ощупывал орешек, размером с хороший грецкий. Тот не шевелился ни в одну из сторон и не ходил по кругу. Не смог его ни опустить, ни поднять. – Тогда для чего ты здесь, если не отмычка, как в предыдущих? И вообще, что ты символизируешь – Знание? Скорее всего. Как же тебя расколоть? – Эд потер его пальцами, ощупывая поверхность, она полностью повторяла настоящий. Две половинки плотно примыкали друг к другу. Эд не чувствовал их соединения, но не находя ничего более подходящего, взял и потянул в разные стороны. И орех поддался. Внутри он увидел камушек, достал его – хрусталь! Положил на ладонь и опять удивился – тот напоминал ядро ореха, так похожего на головной мозг. Даже переливание граней, от голубого до розового, совпадало с кровеносной системой. Эд восхитился и отдал должное создателю ларца и ореха в частности. – Это мозг, человеческий мозг! Эй! Семья, идите сюда! – произнес вслух, зная, что Виен его контролирует. Но сразу же, решил набрать жене на мобильный.

«Дорогой, что? Больно? Я бегу к тебе!» – Ее голос прозвучал встревожено. Эд еле вставил слово.

– Не волнуйся, терпимо! Бери всех, придите, я вам нечто покажу! Или я дошкандыбаю к вам.

«Идем, идем!» – Вел бежала впереди всех, ругая себя, что так холодно отнеслась к его травме. Влетела и чуть не сбила камушек с руки. Эд зажал его в ладони, кривенько улыбнулся, она задела ногу, принялась умолят: – Эд, прости, прости! Но ты же сам сказал, что страшного ничего! А дети…

– Гелио! Утихомирься! Болит, врать не буду, но не настолько, чтобы приставить мне сиделку. Где остальные?

– Идут! Да что ты держишь на больной ноге эту тяжесть? – Вел взяла ларец, но руки Эда легли сверху.

– Подожди, родная моя, я сейчас все объясню. – Он разжал ладонь и поднял к свету камушек. Эду показалось, что тот дышит, стал присматриваться внимательней. Вел приоткрыла рот:

– Ты где это взял? О, Мудрый Страшило! Неужели ты открыл ларец?

Первой влетела «сорока» семьи, сразу же всунулась между ними и уставилась на блестящую штучку, не слыша слов, обращенных к ней Вел:

– Агния! Эд болеет!

– Я… очень… осторожно… – растягивая слова, говорила девочка, не отводя глаз от маленькой блестящей вещички. И все до одного, подходя, замирали, смотря на крошечный камешек, на ладони Эда.

– Что это? – спросил Жан, беря у сына из рук хрусталик.

– Мозг! Человеческий мозг!

– Похоже. – согласился Дэн, рассмотрев извилины.

– Очень. – добавил Эд. – А еще он дышит!

– Да ну тебя! – засмеялся брат. – Дышит! Это у тебя после укола. Где взял штучку?

– Из ларца. – Эд не стал спорить, решив, если камень захочет, то сам им откроется. А пока тот гулял по рукам и менял свое свечение. У детей был более светлым, тонким, а вот у Жана – цвета стали самые насыщенные. Эд даже успел себе отметить – от возраста и опыта.