Виктория Чуйкова
Милости проведения в АД. Вторая книга серии «ВеЛюр»

Глава 6

Гаи – мужчины не обыкновенные!

Все мужчины семьи Гаев были воспитаны под пристальным, строгим взглядом Ольги. Даже ее муж, Николас, преклонялся пред ее сильным характером. Она привила им не только ответственность, смелость и мужественность, она вложила в них бережное отношение к хрупким женщинам, научила не только их слушать, а слышать, уважать женское мнение, не бросать пустые слова на ветер и, взявшись за любое дело, доводить его до конца и много, много другого. Обучила, как надо следить за своей внешностью и приобретать только хорошие вещи, не выбрасывая деньги на дешевизну.

«Робкий поцелуй, коснувшийся руки – целует трепетную, чувственную душу» – прочувствовали на себе сестры, за ними Вилена, да и все, кто хоть раз был в радиусе их внимания.

От этого, не откладывая и не выискивая поводов, Вилен и дочери покинули дом, доверив себя братьям Гай.

– Наконец-то! – радостно приветствовал появление девушек ИВ, а увидев Вилену, протянул обе руки. – Решила в этом году меня забыть?

– Ну, что ты! Просто хотела, чтобы девочки от меня отдохнули. Но, закрыв за ними дверь – скучала, ты же знаешь, как я люблю сюда приезжать. – войдя, Виен рукой выгнала муху из холла.

– Располагайтесь, дорогие мои. – ИВ поставил часть багажа в холл: – Я еще зайду!

В номере было свежо, цветы стояли в каждой комнате. А больше ничего не изменилось.

– Нравится? – Эд заметил, что Виен взяла в руки зеркало и с любопытством рассматривала. – Это вам в подарок.

Девушки заглянули в свои комнаты, а потом посмотрели на Эда, с немым вопросом в глазах.

– Нет, не совсем то, о чем вы подумали. Но это тоже на заказ и для каждой из вас.

Ребята помогли разгрузиться – чемоданов было в два раза больше чем обычно. И попрощались до ужина – возникли, кое-какие вопросы, требующие собраться семьей Гаев.

– Может, бросим все и на берег? – умоляюще попросила мать.

– Я готова! – проговорила Ев с полным ртом, а в руках держала горячие домашние булочки.

****

Стол накрыли на втором этаже. Вечер протекал замечательно – открытые окна, свежий воздух, звездное небо, шутки, милые, не обязывающий разговор.

– Отец немного задерживается, просил не ждать. – сказал Дэн, получив звонок.

К ним присоединился ИВ, по-дружески ухаживая за Виен.

– Чего изволите на десерт? – уточнил он, убирая пустые тарелки.

– Все что предложите! – ответила за всех Ев.

– Мороженое, фрукты, шоколад?

– И то и другое, и можно без хлеба!

– В тебя вместится? – засмеялся Дэн.

– А я не спешу. До четверга, я совершенно свободна!

– Почему до четверга? – не поняли братья и посмотрели на Ев.

– Не обращай внимания! – пояснила Вилена, увидев их широко открытые в удивлении глаза. – Они всегда, как Вини с Пяточком, когда в гостях,…, близких нам.

– Она же любит мультики! – вспомнил Дэн.

– И старое, доброе русское кино. – дополнила мама.

– Я тоже! – объявил всем Дэн.

– А что любит Вел? – поинтересовался Эд, шутя закрывая брату рот.

– Читать.

– Как я. А фильмы?

– И фильмы. – вмешалась Вел. – Что за допрос? Ты же знаешь.

– Просто мне тоже хочется услышать о тебе, от Вилен.

– Услышишь! Мама любит рассказывать о нас.

– Это плохо? – не понял он и не разделил смущения.

– Нет, просто как-то все сводится в какой-то отчет! – не унималась Вел.

– Я вами горжусь! Поэтому и рассказываю. – Перебила их Виен. Она сидела спиной к двери, хотя очень этого не любила. Приоткрылась дверь и в комнату вошли. Девчата заулыбались, парни встали. Мужчина поздоровался – Виен повернула голову. На ее лице след тревоги смешался с удивлением.

– Ты? – беззвучно, одними губами произнесла, невольно взглянув на кольцо, которое не снимала на протяжении многих лет. «Возможно, он меня забыл, – пронеслось в голове, – зачем ворошить прошлое, напоминать?» Улыбка едва коснулась губ и тут же вернулось самообладание.

– Милые! Вы с каждым днем все очаровательней! – мужчина поцеловал девушкам руки, слегка склоняясь перед каждой.

– Спасибо, Эжан, вы нас балуете. Разрешите представить, это наша мама – Вилена, но она предпочитает Виен!

Мужчина склонил голову, сам взял ее руку и, нежно сжав, поднес к губам:

– А нас знакомить не надо, если Виен конечно вспомнит… меня. – Женщина улыбнулась, кровь прильнула к ее щекам. Воспоминания короткого, но такого яркого знакомства, пронеслись перед глазами. Она промолчала, взяла бокал, и сделала пару глотков, осаждая волнение. – Прошу простить за опоздание!

За столом возобновился разговор. Жан, общался со всеми, но не сводил глаз с Ви, никак не мог уловить ее настроение. «Как и тогда, я не могу понять ее!» – думал он, внимательно слушая молодежь, волновался, сомневался, как себя лучше вести. И в самый последний момент положился на удачу. – Ну, что! – беря в руки бокал и поднимаясь, произнес громко, сделал паузу. – Я хочу выпить за то, что мы, наконец, все собрались за этим столом! За вас милые дамы! – Выпив, Жан продолжал:

– Надеюсь, вы еще не обсуждали планы отдыха? Мне бы, по возможности, тоже хотелось присоединиться и к планированию, и к времяпрепровождению.

– Мы ждали тебя, отец! – произнес Эд.

– И раз ты здесь, – Дэн загадочно оглянул всех: – то, прежде чем расписывать каждый день, можно мы обратимся к Вилен.

– Конечно, Дэн! Я с большим удовольствием выслушаю тебя, как впрочем, и Эда.

Она была уверена на все сто, что эта парочка будет просить руки ее дочерей. Подавив волну трепетного воспоминания, внешне была совершенно спокойна.

Опять появился ИВ, неся шампанское, улыбаясь от души и по всему было видно, что он заранее знает все ответы.

– Сегодня очень необычный вечер для нас с братом. – начал Эд. – Виен! Мы очень любим ваших девочек. Я хочу просить вашего разрешения жениться на Вел!

– А мне на Ев, я ее безумно люблю! И… Я, мы, не хотим давать пустых обещаний, перечислять обязанности и права. Если надо, предоставим письменно. – бросил Дэн маленькую шутку, от чего Виен усмехнулась, правильно поняв его волнения, и опустила голову, но как только он продолжил, посмотрела парню открыто в глаза. – Хочу заверить, что мы с братом, ну и отцом, сделаем вашу жизнь счастливой и не скучной.

Воцарилось молчание. Девушки затаив дыхание ждали. Нет, они не боялись, что мама откажет или возьмет время подумать. Просто все было как в кино, в хорошем старом, русском кино.

– Решать, конечно, им! Но я буду счастлива, если вы станете избранниками, а затем и мужьями этих двух милых баловней, моих любимых дочерей. – замолчала, не скрывая волнения.

– Шампанского! – сказал ИВ: – Ребята, я так рад за вас!

Начался шум, все что-то говорили, смеялись и опять говорили…

– Мы их похитим? – Дэн вернул Виен в реальность: – хотим пройтись. Вы не возражаете?

– Конечно, нет! Идите, вам есть что обсудить.

*****

Закрыв дверь, девушки набросились на парней.

– Почему вы не сказали, что они знакомы?! Что вы еще скрываете?

– Это не наша тайна. Отец попросил не говорить.

– Мы не могли игнорировать его просьбу. – оправдывались парни.

– И мы, как дурынды, ничего не подозревали… – продолжала Ев, но Дэн поцелуем заставил ее замолчать.

– Только ты не пытайся закрыть мне рот! – грозно сказала Вел. – Я жду, нет – я требую, объяснений!

– Дорогая! Я и не думал…. Нет, я, конечно, жажду, как и Дэн, почувствовать сладость твоих губ, но пока тебе есть что сказать, я готов ждать!

– Это тебе надо мне все сказать! – поставила точку Вел.

Дэн отпустил Ев, получив при этом пару увесистых щипка, взялся пояснять:

– Любимые, милые, все будет хорошо! Поверьте, он любит ее уже лет тридцать. Отец потерял Виен давно, долго не мог найти. И потом – это их история. Ну, как мы могли не пообещать ему такой пустяк, как дать возможность самому все сказать!

– И вам он ничего не сказал, не зная, помнит ли она его, а вдруг у нее есть причина его не вспоминать. Все в жизни бывает. Ну, если бы вас мама попросила? – Дополнил Эдгар.

– Она его убьет, а потом и нас. – Вел мотала головой смотря в пол.

– Не дам! – Обнял ее Эд.

– Я фигурально! Она столько рассказывала о своей жизни. Нет, я даже подумать не могла, что так может быть!

– Мир тесен, а земля круглая! – Просто сказал Дэн.

– Тише! – прошептала Ев. – Они не ругаются. Если в течение пяти минут не подрались, посуду не побили, значит, все будет хорошо.

– Кажется да! – подтвердила Вел, прислушиваясь у двери, Эд тем временем старался ее отвести подальше, но она постоянно сбрасывала его руку.

– Может, пойдем все-таки гулять? – тихо попросил Дэн.

– Идем! Но только не далеко, так, чтобы мы могли заметить, когда мама пойдет домой.

– Уговорила! Сядем в беседку у спуска. – Дэн удалился на пару секунд, появился с бутылкой и бокалами.

– Эд! Возьми мороженое и лед. Я взял мартини! Надо же отметить окончание нашей холостяцкой жизни.

– Дать бы тебе по шее! – сказала Ев и прильнула к нему, улыбаясь как котенок.

– Пожалуйста! – он склонил перед ней голову.

– Мазохист! – засмеялся Эд.

– Не завидуй! – хихикнул Дэн, выдвигаясь вперед, нежно обнимая Евгению за талию.

Глава 7

Приняв поцелуи от четырех детей, Виен прервала наступившую тишину:

– Значит, это все-таки Ты! И эти очаровательные юноши – твои сыновья?! – дрогнувшим голосом, не поднимая глаз, говорила она.

– Это действительно Я! – он встал, подошел к ней, взял ее руку, поцеловал, и, не отпуская, присел рядом.

– Я, я не ожидала тебя встретить. Теперь уже не ожидала. А ты не изменился!

– Ты тоже!

– Оставь! Я ежедневно смотрю в зеркало, и не один раз в день!

– Я не умею льстить.

– Считай, что я поверила. Пожалуй, мне тоже пора! – пальцы рук ужасно дрожали, и ей ничего не оставалось, как сжать их в кулаки. Виен поднялась, собираясь покинуть комнату. Спина выпрямилась, голос был тверд: – Приятно было тебя увидеть! А сейчас, извини.

– Ничего не меняется…. Ты опять хочешь от меня сбежать! Я тебя чем-то обидел?

– Да нет, ты это и сам знаешь. Просто уже поздно!

– Что поздно?

– Все поздно! – не поворачиваясь, проговорила она еле слышно.

Жан снова взял ее руку, вернее кулачок, упрямо сжимавшийся, и нежно – нежно погладил:

– Можно мне все объяснить? – тихий, честный и нежный голос мужчины держал ее в этой комнате, но Вилена сопротивлялась:

– Что ты хочешь объяснить?! Мне и так все понятно. – Его немой вопрос так был ясен, что она продолжала: – Я догадывалась, что ты женат. Такой мужчина не мог быть один. Оказывается, у тебя были еще и дети!

– Я тогда уже был вдовцом. Собирался тебе все рассказать. Сразу! Но, ты не дала мне возможности.

– О чем ты говоришь? Мне было лет двадцать! Ты так ухаживал. Цветы, прогулки…. Не понимаю, как ты мог бросать ребят?! Ведь они, не намного старше, моих девочек.

– Ты дашь мне вставить хоть слово?! Не меняешься. Как же на тебя это похоже – все и всегда решать самой! Послушай меня, пожалуйста, не выдумывай сейчас ничего. Не накручивай себя. Дай мне все пояснить.

– Хорошо! Но, что ты можешь сказать нового? Все и так ясно.

– Они значительно старше. Но об это позже. Тебе тогда было только двадцать!

– Это греет, что помнишь и понимал тогда!

– Я прошу, не перебивай!

Она все же тихо сказала, отводя глаза в сторону:

– Ты ухаживал за мной, бросая малышей!

– Они жили в Англии.

– Какая Англия? – Вилена начинала сердиться таким мелким, обманным словам и даже голос его и его присутствие не могли унять ее возмущение, но Жан, совсем немного, повысив голос, продолжал:

– Они были достаточно взрослые, чтобы жить, где им хотелось. – Она удивилась, широко открыла глаза и подняла бровь, точно так делала Ев, когда сдерживала возмущение. – Я ухаживал за тобой. Я увидел тебя и все… Мир перевернулся!

– Хватит, это все бравада!

– Я просил дать мне возможность все объяснить! – Виен замолчала. – Тебе было только двадцать! Вспомни, как мы гуляли, и ты мне сказала, что у вашей семьи определенная традиция. Я думал, у меня есть время, года два. Я боялся дышать рядом с тобой. Настолько ты была хрупкой и юной!

– Ну, да! Тебе тогда, сколько было, лет тридцать?

– Приблизительно!

– И ты, ни слова, не сказал…

Жан не слушая, продолжал.

– А потом ты вдруг исчезла. Просто уехала не оставив ни номера, ни адреса.

– Я была не одна!

– Помню. Я искал, Господи, сколько лет я искал! Я не знал даже твоей фамилии…

– И что?

– А потом увидел тебя с мужчиной. Случайно встретил вас, ты даже не заметила меня. Как я потом узнал – это был твой муж.

– А что ты хотел?! Я была уверена, что ты и не вспомнишь обо мне. Взрослый, богатый, красивый мужчина…

– Я, как только узнал твой адрес, писал тебе. Ты получала мои письма?! Год, после случайной встречи я искал твой адрес. Город не маленький. А потом писал каждый день.

– Да! Я получила пару писем, только они были ни о чем. А у меня в то время, были проблемы.

– Я же не знал! Я бы сделал все, чтобы тебе помочь!

– Это вряд ли бы удалось.

– Не правда. Всегда можно найти решение.

– Теперь это не важно. Твои сыновья… Они такие же красивые, как и ты.

– Ты и девочки тоже красивы, я бы сказал больше…

– Издеваешься? Мне почти пятьдесят!

– Что с того? Я тоже не мальчик!

– Зато ты не изменился, разве чуть-чуть посидели виски.

– Господи, тридцать лет, я мечтал о нашей встрече! Столько раз рисовал ее себе. Проговаривал, что скажу, что сделаю. И вот ты рядом, а я теряю связующую нить между нами. И ты опять порываешься бросить меня, даже не выслушав, не попытавшись понять!

Она высвободила руку, повернулась, очередной раз, собираясь выйти:

– А я даже не мечтала…

– Подожди хоть минуту! Не уходи. Прошу. Виен! Можно задать хотя бы один вопрос? – Она промолчала, но остановилась. – Ты не будешь препятствовать счастью детей?

Виена повернулась в пол оборота.

– Я никогда не навязываю свое мнение дочерям. И мешать не в моих интересах. Надеюсь, мальчики не женаты! – Последние слова прозвучали с иронией, но тон не был злой, скорее болезненный.

Он осмелел, снова взял ее за руку, и подвел к дивану. Она нехотя последовала за ним, сама не понимая своего внутреннего сопротивления.

– Это их первая любовь, и я знаю, последняя. – тихо говорил Жан. Виен присела, слегка расслабившись. Он увидел, как тепло заполняет ее глаза. Отпустил руку, подошел к столу, налил в стакан со льдом мартини, и ничем не разбавляя, подал ей. – Они влюбились несколько лет назад. Я не знал кто эти девочки, так как жил за границей. Но в прошлый свой приезд, прошлым летом, узнал, что они твои дочери. Случайно узнал, в разговоре с Васильевичем. Мне показалось, что я знаю этих девочек, показал ему. Каково же было мое удивление! Господи, говорю искренне, я обрадовался, и огорчился одновременно. Пояснять свои чувства не буду. Однако я поклялся себе, что сделаю все, чтобы мальчишки не потеряли свою судьбу, как я, некогда. Поэтому прошу, разреши им быть вместе.

– Я же сказала! – Вилен повысила голос, в душе же все клокотало: «Вот зачем он говорит все это! Зачем?!»

– Прости меня. – прошептал Жан и отошел к окну, предоставляя ей свободу.

– За что? – она выпила пару глотков. – За что ты просишь прощения? Ты ничем не обидел меня. А первая любовь – она всегда прекрасна, я то, уж знаю. Та неделя была сказочной…. Поселилась здесь, – показала на сердце, – навсегда! – Усмехнулась, скорее себе и добавила: – Любовь – как кошка: она все равно поцарапает, даже если хотелось, всего лишь с ней поиграть.

– Ну, что ты такое говоришь?! – несколько шагов по комнате и он с ней рядом. – Еще можно все исправить.

– Ну, ты же видишь, что нет! – слезы набежали, Виен старалась их унять.

– Что мешает? – изучающий взгляд: – Ты не одна?

– Я уже много лет одна. Зачем спрашиваешь? Уверена, ты осведомлен о нас, как никто другой.

– Могу я хотя бы попытаться?

– Можешь! У каждого есть свое право делать что-то в этой жизни или нет! – Настало молчание. Вилена допила свой напиток, но стакан не выпускала из рук, вертя его по кругу. – Твое кольцо, – она хотела снять, но он остановил: – оно меня столько раз спасало.

– Я знаю, это в его силе. – опять взял ее за руку, присел и их глаза, наконец, встретились. – Пойдем, погуляем по берегу, ведь нам есть о чем поговорить. Пожалуйста!

– Наверное, так будет лучше! Пойдем. Мне сейчас не хочется идти домой, и быть одной.

*****

Одинокая пара медленно брела по пустынному пляжу, иногда останавливаясь, иногда присаживаясь на пустые скамейки, и опять продвигалась дальше. Ночь была в разгаре. Они говорили и говорили, опять молчаливо шли, и снова говорили. Пытаясь за несколько часов заполнить прожитые годы.

– Ты не устала? – поинтересовался Жан, услышав, как она тяжело вздохнула.

– Не знаю. – пожала плечами Виен и уставилась вдаль, до сих пор стараясь на него не смотреть.

– Скоро рассвет. – Заметил он слабые краски малиновых оттенков окрашивающих горизонт. – Вернемся?

– Пожалуй! Надо что-то объяснить детям, знаю, волнуются, а у меня нет слов. – помолчала. – Ты опять нарушаешь спокойствие моей жизни и моей души!

– Это плохо? Мне казалось, в жизни нужны перемены. – Вилен пожала плечами:

– Все и так меняется. Вот и девочки наконец-то влюбились, я думала, не дождусь.

– Глупости! Мы еще на свадьбах правнуков будем танцевать.

– Я и танцы – не совместимы! – наконец усмехнулась и опять глубоко вздохнула.

– Все совместимо, по желанию.

– Пожалуй, ты прав, надо возвращаться. Ночь для молодых, а мы забираем их время.

– Мы ничье время не можем забрать! Только свое упустить. Но и это подвластно.

– Давай завтра, пожалуйста!

– Завтра? – спросил Жан, но в глазах загорелся огонек радости.

– Мне надо осмыслить все эти события.

– Если хочешь, можешь подняться наверх, в гостевую комнату, и побыть наедине с собой.

– О нет! Мы всегда были втроем, в самые разные моменты. Неужели ты думаешь, что сейчас я могу взять и уединиться?

– Я просто предложил.

– Знаю. Но рано или поздно мы должны будем поговорить о «сегодняшнем», так зачем откладывать?

– Но мы же ничего не решили о нас.

– Зачем спешить? Спешка уже ни к чему. Поверь, на рассвете я не уеду. Я не золушка, карета в тыкву не превратится. Так что, завтра будет.

– Хорошо! А у меня еще есть твои туфельки, – он держал в руках ее обувь и не спешил расставаться ни с нею, ни с ними. – А еще, еще я теперь знаю твою фамилию, детей. И…, если ты попытаешься сбежать, возьму их в заложники!

– Жан, не будь ребенком. – сказала, а сама усмехнулась его ребячеству. А как иначе – это так приятно когда рядом не стонут, а шутят.

Незаметно подошли к лестнице. В беседке сидела четверка молодых людей. Которым было видно все маневры этих двух, да и настроение парочки чувствовалось издали. Вот же они уже не опасалась ссор, а ждали развязки.

Поднявшись, Виен увидела дочерей.

– Приветики всем и пока! – сказала она. – Я домой!

– Мы тоже. – поднялись девочки.

– Тогда,…, крошки, за мной! – сказала она с улыбкой. А у мужчин отлегло на сердце.

– Все будет хорошо! – сказали сыновья отцу.

– Да! – ответил он скорее себе, чем им.

Глава 8

«Ну, вот и все… Душа моя, как выжатая губка,

В кулак собралась, ноет, жжет.

И, как подбитая голубка, на солнце глядя, смерти ждет»…

В окна стучался рассвет, накладывая на стекло блики. Покрутилась с боку на бок, пару раз отмахнулась от назойливых мух, прихлопнула одну журналом:

– Как вы сюда пробираетесь!?

Вдалеке ворона, закричала во все горло, надрывно, до срыва. Виен оглянулась на крик, выключила кондиционер, открыла окно, но предрассветный воздух не успокоил. Было прохладно. Взяв огромную, теплую шаль, она вышла на террасу. Оставив приоткрытыми двери, укутавшись в мягкую ткань, забралась в кресло-качалку, и стала наблюдать за рождением зари.

День словно скатывался с горы. Семечком открывшись, бросил дикий солнца луч, заиграл в воде. Вереница серых туч, уверенной шеренгой, двигалась по горизонту.

«Вот так и вся моя жизнь, – думала Вилена, – радость и счастье постоянно пробиваются сквозь серые будни. Полвека прожила, вошла в колею, даже начала ощущать прелесть одиночества. Дочки взрослые, живи себе спокойно, наслаждайся свободой. Черпай удовольствия от того, что никому и ничего не должна. Так чего же я парюсь?! Сотни людей ходят мимо, общаюсь, и не дергает так, как эта мимолетная встреча. Нет, не права, мимолетной она не будет. Девочки счастливы, и если они соединят свою жизнь с ребятами, я ведь тоже буду счастлива, но…. Есть маленькое «но». И оно в этом большом, красивом мужчине. Встречаться с ним, время от времени, как с родственником, не даст сердце, а как с близким сердцу человеком, не даст совесть. И как мне быть? Я взрослая женщина, с кучей забубонов, болезней и проблем. Вешать их на его плечи равносильно, что вырубить цветущий куст под корень…

Серое утро – серое настроение, а может это мое серое настроение, нагоняет тучи на новый день?»

Она смотрела вдаль, вспоминала прошлое. Вокруг нее разыгрывалась непогода – ветер усиливался с каждой минутой, первые грозовые вспышки разрывали небо, крупными каплями забарабанил дождь. Но она не обращала на это никакого внимание, ее душа и сердце были далеко. Грянул гром, обрушивая усиливающиеся холодные потоки воды. Намокнув моментально с головы до ног, Виен встала на пол босыми ногами, собрав с веранды вещи, которые могли намокнуть, тихо зашла в дом.

Гроза нарастала. «Сегодня можно подольше поваляться в постели» – подумала Ви, забравшись в уютную кровать, удобно улегшись. Укрылась тонкой простыней, с улыбкой закрыла глаза: «Гроза! Как хорошо, что гроза! Нет, это плохо, конечно, плохо. Но зато можно притвориться больной, и пару дней просто прятаться в своей комнате. А девчонок отправить на романтические прогулки. Этим ребятам по силе и грозовой день наполнить солнцем».

И она, довольная собой, уснула.

****

В это время Жан несся на встречу к родителям, поглядывая в зеркало заднего вида и разговаривая со своим отражением.

– Гроза! Это хорошо или плохо? Даже не знаю. Бог ты мой! Столько говорить и ничего не сказать. Стоп! Не хватало еще ее всем сразу огорошить. Вот я эгоист. Все! Надо сосредоточиться, сейчас, как мальчик, буду мямлить перед мамой и папой. Век живу, а так и не научился давать отпор.

Машина неслась по пустому шоссе в скромный, маленький, в два этажа с мансардой, домик, одиноко стоящий на пустынном берегу. От людских глаз его закрывал густой лес, а со стороны реки – протока с плотной зарослью камыша.

Ольга сидела в большой комнате, возле камина и смотрела на огонь.

– Ты вовремя! – сказала она, даже не повернув к сыну головы: – сейчас непогодь усилится! – Раскат грома подтвердил ее слова. Жан подбросил полено и сел напротив, ожидая объяснения вызова. – Приехали? – коротко спросила женщина.

– Да! – однозначно ответил он.

– Я позвала тебя по двум причинам.

– Слушаю.

– Сначала скажи. Встреча со всеми семьями прошла спокойно?

– Вопросов лишних не было. Все, как всегда. Лишь слегка сочувствовали Татти.

– К сожалению, так спокойно будет не всегда.

– Мы все это знаем – это наш крест, нам его и нести, сколько отмерено. – произнес Жан в ответ. Возможно, это звучало высокопарно, мать его прекрасно поняла и сменила тему:

– Вернемся к будням. Ты уверен, что эти годы стоят того, чтобы всю свою жизнь положить на алтарь?!

– Ты ее не знаешь, даже не видела, мам!

– Я ее видела, сегодня…, отчетливо и явственно.

– Что? Ты ее видела? Расскажи, пожалуйста! – Жан сразу забыл обо всем на свете и хотел только одного – предсказания!

– Видела, так же четко, как то, что для всех ты нарушишь закон… – Жан молчал, он знал, что напором и расспросами ее говорить не заставишь. Немного помолчав, Ольга продолжала: – Успокойся, все разрешиться!

Жан помолчал минуту, заметив, что Ольга его не видит, а опять окунулась в свои видения. И как только ее ресницы заморгали, сказал:

– Я не могу Вилену понять и прочувствовать как остальных.

– Николас меня тоже не чувствует, но мы же живем душа в душу.

– Для меня это тоже не проблема, просто сказал. Мое сердце давно принадлежит ей.

– Тогда к чему паника? Ты, вот уже и меня практически убедил. Тем более что твои предыдущие попытки, были слабыми и…

– Давай не будем! У меня два сына, кстати, два твоих внука и это стоило того.

– Я их люблю! Разве мое согласие в том, что вы сделали, не подтверждает этого?

– Согласен. Но мы говорили о Вилене.

– Да, о Виен! Над ней большая беда, она и подтолкнет тебя на подвиг.

– Ты так говоришь об этом…

– А ты научился мне возражать. – улыбнулась, скупо, лишь кончиками губ: – Это хорошо. Тебя ждет серьезное испытание, и тебе надо будет сделать выбор между сердцем и законом. – Ольга смолкла, и опять посмотрела на огонь. Жан попытался вставить слово, но она остановила его, подняв руку. – Я долго ждала, пока смогу переложить груз наших правил на своих приемников. Бог внучек и дочерей не дал, но теперь вижу, время отдыха и ко мне пришло. И я, наконец-то, смогу наслаждаться свободой. Эта трио, если вы их не потеряете, наше спасение. Спасение не только нашей семьи, а возможно и всего Рода.

– Не понял. – Жан растерялся. Не такого разговора он ждал, а уж такого поворота дел и подавно!

– Да, сын, именно втроем они сильны. Они – едины…. Еще в древности говорили, что мир держится на трех китах. Что именно Вера, Надежда, Любовь – спасет мир. Похоже – это они.

– Спасибо, тебе мама! – Жан преклонил колено, и поцеловал Ольги руки. Она неспешно забрала их и положила ему на голову. Воцарилась минута молчания. Затем женщина опустила руку ему на плечо, похлопала и он поднялся.

– А что дальше? – спросил тихо, практически шепотом.

– Ты же знаешь, что ничего от меня не зависит. Я вижу только то, что положено. Иди, и действуй по велению сердца, но с головой.

– Хорошо, мама!

– И еще. Я пробуду здесь двое суток, а затем мы с Ником уедем, уж очень долго отсутствуем. – встала, подошла к окну. – Совсем рассвело! Идем отдыхать, впереди трудные дни. Помни – я очень вас люблю.

– Знаю, мама, знаю. И мы вас тоже.

– Молчи уже, льстец! – ушла.

Жан подошел к камину, поворошил угли. Ветер рвал деревья, дождь заливал стекла сплошным потоком. Отдых ему был нужен, но он никак не мог отогнать мысли о словах матери, да и о Вилене также. Очередной порыв ветра и Жан отвлекся от милого его сердцу образа:

– Гроза…. К чему она сейчас? Что мне природа хочет этим сказать? Да нет, нет, плохого ничего не случится. – Он еще раз посмотрел на окно, закрыл створки камина и прислушался. В комнате родителей было тихо, значит, Ольга спокойно заснула. И он пошел в свою комнату, на втором этаже, по дороге размышляя вслух: – За все надо платить, а за счастье вдвойне! Но это никак не должно коснуться Виен и дочек! Уж им-то довелось пережить многое, так почему бы не подарить глоток спокойствия? Нужно, даже очень! А даровать природа может через нас. Вот и вывод – мы все будем счастливы! Да, будем! Как же не к месту взбрыкнула Татти. Ах, как не вовремя! Мы не виной в ее заблуждениях, но, рано или поздно нас спросят, почему это случилось. Спросят! Лучше уж, позднее. – Принял душ, продолжая размышлять об обязанностях и правах всего Рода и их, Гаев, в частности. Затем лег, не на большую и удобную кровать, а на узенькую кушеточку у окна. В его комнате, по сравнению с большим каминным залом, что примыкал к спальне родителей, было намного прохладней, и это его обрадовала. Мать мерзла в последние годы, даже летом. Постоянно требовала огня. Капризничала? Нет, она не из тех женщин, что всячески требует к себе внимание, она даже наоборот, любит уединение, и как только кто из соседей начинал проявлять к ней явное внимание, моментально исчезала, продавая недвижимость и селясь в отдаленных местах. «Зябнет! – заботливо подумал о матери. – Так ведь возраст, у нее, какой!» – Жан, как и мальчишки, называл ее Ольгой. Лишь в особых случаях, да и когда они оставались вдвоем, мог позволить себе употребить «мама». На вид, не смотря на свои строгие, темные одежды, она выглядела лет на десять, а то и меньше, старше его. Ну, какая же тут мама? Скорее старшая сестра.

– Да, останусь на сутки! Надо дать Ви привыкнуть к тому, что я рядом, и хоть немного соскучиться. И с матерью еще раз все обсудить. Не все сказала, чувствую, не все! Оставила себе время поразмыслить. А я подожду, ее благосклонности, не впервой. – И он прикрыл глаза, положив сверху руку, ну, чтоб уж наверняка не отвлекаться на слабый свет за окном над головой и разрывы молнии. И тут же увидел лицо Вилены. Только сейчас стал спокойно взвешивать всю их встречу, разговор и даже ее мимику, вытягивая мелочи встречи из памяти.