Виктория Андреевна Андреева
Чернобыльский распад
Людмила Игнатенко на протяжении всей болезни мужа была рядом с ним. Именно в этой больнице она встретила Гуськову, когда искала палату Василия. Она носила ему еду, но носила недолго. Вскоре он не смог уже есть, его сильно рвало, он захлебывался собственными органами. Когда его поднимали с кровати, то кусочки кожи оставались на постели, а она все это видела, все это убирала. Ведь понимала, что все родное, понимала всю его боль, но больнее тогда было ей. Осознание всей это ситуации, что одна ночь вот так перевернёт её жизнь было просто невозможным. Ведь она хотела насладиться моментами с ним, хотела, чтобы они вместе нянчили их ребёнка, ведь он должен был появиться на свет так скоро… Она жила в гостинице для персонала. Когда мужа положили в барокамеру, то она даже ночами сидела рядом с ним на стуле. Ухаживала за ним, никого к нему не подпускала. Временами врачи его фотографировали, говорили, что для науки, но ей тогда просто хотелось выгнать их, отобрать фотоаппарат, но она понимала, что сделать этого не может, ведь иначе не сможет попасть к нему. Васе должны были делать операцию. Параметры здоровья подходили только лишь младшей сестры Наташи, но он наотрез отказывался, говорил, что лучше умрет… В итоге отдать частичку себя согласилась старшая сестра, после операции ей было хуже всего. Она лежала вся перебинтованная, с кучей уколов. Но зато она надеялась, что брат будет жить…
13 мая хоронили Виктора Кибенка. Его жена, Татьяна, слёзно просила пойти Людмилу с ней, одна она не сможет. Жена Василия ненадолго отлучилась , потом прибежала обратно в гостиницу. Позвонила медсестре, спросила : «Как он там?»– «Пятнадцать минут назад умер». Последние его слова : «Люся! Люсенька!»– «Только отошла. Сейчас прибежит», – успокоила медсестра. Вздохнул и затих…Людмиле тогда было очень плохо, она подошла к окну и кричала : «Почему? За что?» Смотрела на небо и кричала… Затем быстро ринулась вниз, увидеть его в последний раз. Он все еще лежал в барокамере. Пока не увезли…
В морге спросили: «Хотите, мы вам покажем, во что его оденем?»– «Хочу!»,– сказала она. Одели в парадную форму, только её разрезали, натянуть не могли, не было уже целого тела. Все- кровавая рана.
На похоронах машина ездила кругами, отгоняла фотографов. Когда свинцовые гробы заливали бетоном, она стояла с его ботинками, ведь они не налезли на опухшие ноги. После смерти мужа, Людмила три дня просто лежала и плакала. Она не хотела есть, пить, она лишь хотела вернуть Василия. Вскоре должна была родиться дочка, Наташенька, так назвал её папа. Но из-за того, что Людмила находилась всегда рядом с мужем, который уже был ядерной бомбой, всю радиацию впитывал ребенок. Дочь смогла прожить лишь несколько часов, после чего она умерла. У неё был врождённый цирроз печени. Дитя ей отдавать не хотели.
Вот что свидетельствует сама Людмила:
«Тогда они принесли ей деревянную коробочку: «Она там». Я посмотрела: её запеленали. Она лежала в пелёночках. И тогда я заплакала: « Положите ее у его ног. Скажите, что это Наташенька». Там, на могилке, не написано :Наташа Игнатенко… Там только его имя… Она же была еще без имени, без ничего… Только душа… Душу я там и похоронила…
Я прихожу к ним всегда с двумя букетами: один-ему, второй- на уголок кладу ей. Ползаю у могилы на коленках. Всегда на коленках… Я ее убила… Я…она…спасла… Моя девочка меня спасла, она приняла весь радиоудар на себя, стала как бы приемником этого удара. Такая маленькая. Крохотулечка. Она меня уберегла. Но я любила их двоих… Разве… Разве можно убить любовью? Такой любовью! Почему это рядом? Любовь и смерть. Всегда они вместе. Кто мне объяснит? Кто мне подскажет? Ползаю у могилы на коленках…
В Киеве мне дали квартиру. В большом доме, где теперь живут все, кто уехал с атомной станции. Все знакомые. Квартира большая, двухкомнатная, о какой мы с Васей мечтали. А я сходила в ней с ума! В каждом углу, куда ни гляну- везде он. Его глаза… Начала ремонт, лишь бы не сидеть, лишь бы забыться. И так два года… Снится мне сон… Мы идем с ним, а он идет босиком. «Почему ты всегда необутый?» – «Да потому. Что у меня ничего нет». Пошла в церковь… Батюшка меня научил: «Надо купить тапочки большого размера и положить кому-нибудь в гроб. Написать записку- что это ему». Я так и поступила. Приехала в Москву и сразу- в церковь. В Москве я к нему ближе. Он там лежит, на Минском кладбище… Рассказываю служителю, что так и так, мне надо тапочки передать. Спрашивает: «А ведомо тебе, как это делать надо?» Еще раз объяснил… Как раз несли отпевать дедушку старого. Я подхожу к гробу, поднимаю накидочку и кладу туда тапочки. «А записку ты написала?»– « Да, написала, но не указала на каком кладбище он лежит». – «Там они все в одном мире. Найдут его».
У меня никакого желания жить не было. Ночью стою у окна, смотрю на небо: «Васенька, что мне делать? Я не могу без тебя жить». Днём иду мимо детского садика, встану и стою… Глядела бы и глядела на детей… Я сходила с ума! И стала ночью просить: «Васенька, я рожу ребенка. Я уже боюсь быть одна. Не выдержу дальше. Васенька!» А в другой раз так попрошу: « Васенька, мне не надо мужчины. Лучше тебя для меня нет. Я хочу ребёночка».
Она работала кондитером. Торты лепит, а слезы катятся и ничего сделать с этим не могла. Совсем скоро у нее родился мальчик. Андрейка… Ведь подруги её останавливали, что ей нельзя рожать, врачи пугали, мол организм не выдержит. На узи показали, что он будет без правой ручки. «Ну и что?»– подумала она. «Научу писать левой».
Она не отлучалась от него ни на шаг. Даже к бабушке отпускать не хотела. Как-то на улице ее прихватил первый инсульт. Тогда она шла с сыном. Почувствовала, что падает и схватилась за его маленькую ручку. Очнулась уже в больнице. Она так хватанула Андрейку за руку, что врачи еле разжали. В следующий раз, когда они выходят на улицу, он ей говорит: «Мамочка, только не хватай меня за руку. Я никуда от тебя не уйду.» Вот так и живут. Боятся друг за друга. А дома в каждом углу Вася. Во сне он приходит к ней и просит: «Покажи нашего ребёночка». Она приходит с Андрейкой… А он приводит за руку дочку. Всегда с дочкой. Играет только с ней.
В помощь пострадавшим в Чернобыльской катастрофе был открыт счёт №904. Каждый человек понимал, какого это терять все, что у тебя есть: машину, дом, вещи, даже целую семью. В нашей стране была сплочённость, каждый готов был поддержать. Состоятельные люди делали взносы в фонд даже около 10 тысяч рублей.
В Киеве рекомендовалось временно не давать детям свежие фрукты и лучше использовать сухое молоко. Но люди не слушались. Из-за этого, возможно, появилось много различных болезней, ведь радиация разъедает человека изнутри и вызывает болезни, приводящие к летальному исходу.
