Виктор Стасевич
Плетущий небылицы
− Хорошо, будь по-вашему, − вдруг согласился капитан, − но только эта псиса нигде не должна шнырять, только в пассажирском отсеке. А как прибудем к ближайшей стоянке, мы от него освободимся.
− Ура капитану, покорителю пространств, от пупа и до середины! − радостно завопил Джухли-Мухли.
Мистраль в сердцах махнул рукой и гаркнул на мехлина:
− Запустить двигатели, рассчитать местоположение, драить палубу!
− Есть! − Зира вытянулся и положил швабру на плечо, будто винтовку.
− И не забудь приготовить завтрак, − добавила кошка, неожиданно появившись на очередной спинке кресла.
− Обязательно! − замотал головой мехлин.
− То-то же, − цыкнул капитан и твёрдым шагом направился к себе на мостик.
− До меня не совсем дошли ваши разговоры, − попугай растерянно почёсывался, − прыгать через форточку или в открытый иллюминатор?
− Ты остаёшься, − сказал скрыга.
− Правда?
− Ох, куриная голова, − вздохнул ротан, − только тебе нельзя будет покидать пассажирский салон.
− Ура! − подпрыгнул Джухли-Мухли. − Свободу вольным птицам! Долой золотые клетки!
− Я не понял, − прервал его Пупырь, − ты желаешь отправиться в свободный полёт?
− Нет.
− Тогда зачем столько криков о свободе? Тебя заперли в этой коробке с креслами до ближайшей станции.
− Я понял, − встряхнулся попугай и вновь заблажил: − Слава покорителям воздушных пространств! Достойный отпор их великодушию! Не порвать связи пространства и времени!
− Какая у него чехарда в голове, − обречённо сказал ротан.
− Где же он этого набрался?
− Обучен, воспитан, трудные годы юношества, дворцовый этикет и прочие милые штучки. Наши короли и султаны обожают громогласные лозунги в их честь. Вот, например: «Не сотрётся борода нашего повелителя! Не пропадут даром труды его великолепного палача! Долой придворных мерзавцев, даром пожирающих королевское печенье!»
− Ой, хватит, хватит, хватит, − замахал руками Тяй, − ещё немного, и я сам открою форточку.
− Зачем? − встревожился попугай, вобрал голову в плечи, покосившись на иллюминаторы.
− Проветрить помещение, − зло проговорил ротан.
В это время к ним зашёл мехлин с подносом, на котором причудливой горкой были сложены печенье, сыр, орехи, фрукты, а также стоял чайник, молочник и кофейник. Зира ловким движением руки открыл столик, вмонтированный в стенку, поставил поднос и, очаровательно улыбаясь, оповестил всех:
− Ваш завтрак, господа. Приношу извинения, что подал не в кают-компании. Сами знаете, руководство запретило птичьим отпрыскам присутствовать в других помещениях, но коль уж его кормить, то я подумал, что будет справедливо, если вы разделите с ним его участь, то есть завтрак. Вы же за него поручились.
− Теперь будем страдать из-за проявленного великодушия, − вздохнул ротан.
− Это ваш выбор, − всё так же улыбаясь, сказал Зира.
− А какая разница, где есть? − пожал плечами скрыга.
− Я полностью разделяю ваше мнение, − высокопарный блеск в глазах попугая ещё не потух, и он вновь набрал в грудь воздуха, чтобы выдать очередные лозунги.
Но ротан поднял руки и спешно с ним согласился:
− Я со всем согласен, приступим к завтраку.
− Вот и отлично, − слегка поклонился Зира. − Если я буду нужен, то жмите вот эти красные кнопки, они над креслами.
− Что, все сразу?
− Нет, достаточно одной, но можно любую, − мехлин щёлкнул каблуками, поклонился и лёгким шагом устремился к себе в каюту.
Ротан поднял салфетку над подносом, и его настроение сразу улучшилось на несколько бокалов по шкале Фрихтера:
− Если бы мне давали такой завтрак, то я согласен питаться даже на улице под дождём, уж не говоря про компанию с сумасшедшим попугаем.
− Постарайтесь сдерживать свои эмоции, − попугай заглядывал ему за плечо. − Хотя я полностью с вами согласен, в сервировке наш мехлин может переплюнуть королевских стряпчих.
− Оставьте ваши дворцовые замашки, − сказал ротан, наливая из кофейника душистый кофе.
− А я хочу вам заметить, − неожиданно прозвучал голос кошки, − что любой рацион у нас на корабле рассчитывается с учётом наличия животных на борту.
− Хватит вам препираться, − добродушно проговорил Тяй, − тут еды достаточно, чтобы зоопарк прокормить. Тебе ветчину или сыр?
− И сосиску тоже, − муркнула кошка, потираясь о штанину скрыги, − и не забудьте молока плеснуть, хотя лучше сливок. Зира обязательно помнит обо мне.
Скрыга налил молока в блюдечко, поставил рядом с кошкой и заодно выложил аппетитной горкой ветчину, сыр и сосиску. Сам же взял листок салата, сложил его с копчёным угрём и положил на хрустящий хлебец, затем взял чашку кофе с молоком и подошёл к стеклу иллюминатора.
− Какой прекрасный вид открывается, я так ещё ни разу не завтракал в своей жизни.
− Всё преходяще, − неопределённо поддержал его попугай.
− Именно, − согласился ротан, − поэтому так жалко, что подобные минуты бывают редко.
− Зато вы можете оценить их прелесть, − смачно откусывая кусок бутерброда, сказал Тяй. – Вот стоишь и смотришь вдаль, а на горизонте появляется ещё один дирижабль, а в нём, наверное, тоже завтракают.
− Ох, и разыгралась твоя фантазия, − довольно пережёвывая ветчину, произнес Пупырь.
− Да какая это фантазия. Вон, смотрите, летит нам навстречу дирижабль, почти такой же, как наш, только чёрный, с какими-то белыми пятнами на шаре.
− Какой шар, какие белые пятна? – Пупырь ворчливо копался на подносе с едой.
− В самом деле, о чём ты толкуешь, коллега? – блаженно заталкивая в клюв кусок банана, проронил Джухли-Мухли.
− Прежде чем говорить всякие глупости, посмотрите в окно.
− В иллюминатор, тебе же капитан говорил, − голосом наставника поправил его попугай.
− Вы посмотрите наконец! – возмутился скрыга. – Он уже совсем рядом.
− Кто рядом? – попугай решил оторваться от своего занятия, но то, что он увидел за бортом, буквально обездвижело его. – Какой ужас! Это же пираты!
− Пираты?! – Блоха запрыгнула на кресло. – Точно они, только у них чёрный дирижабль, да ещё с нарисованными костями. Какая мерзость!
− Караул! Пираты! Спасайся кто может! – завопил попугай.
В салон тут же ввалился Зира и, заикаясь, сказал: − Нам кр-ран-нты! Мы си-сильно сбилися-ся с пути и, кажется, попали в темную область, где промышляют пи-пираты. Товсь к спешной эвакуации-и-и!
− Поздно, − мрачно сказал ротан, − смотрите, они уже выбросили какие-то присоски на верёвках, и очень успешно.
С чёрного дирижабля, на гондоле которого были нарисованы череп и перекрестие костей, а также весёлое название «Розовая килька», были выброшены верёвки с присосками. Они зацепили «Альбиноса», как осьминог свою жертву, и быстро притягивали его к себе. В широких дверях чёрной гондолы столпились пираты с явным намерением посетить международный транспорт и поделиться новостями с командой и пассажирами. Под скрежет такелажа двух дирижаблей и крики команды пиратского корабля в пассажирский салон спустился невозмутимый грейт Мистраль с дымящейся папиросой. Он тяжело вздохнул и, не вынимая папиросы, процедил:
− Я же говорил, что псиса не к добру. Вот накаркала, теперь будем мыкаться с этой рванью.
− Вы сами сбились с пути, я тут ни при чём! – возмутился Джухли-Мухли.
− Поздно об этом говорить, сохраняйте спокойствие и выдержку. − Капитан махнул рукой и, вытащив папиросу, ткнул ею в первого влетевшего пирата, который выбил стекло иллюминатора. Пират закричал и завертелся как юла на полу, за ним тут же влетели ещё двое, которых огрел шваброй Зира, а ротан попытался их пнуть, но следующий пират громадного роста рухнул на него и придавил к полу. За ними тут же влетели ещё несколько пиратов, и дирижабль «Альбинос» был захвачен. Скрыгу схватил за горло пират с пёстрой повязкой на глазу, а на капитана и мехлина были направлены пистолеты других пиратов. Кошка вскочила на соседний шкаф и там притаилась, а бледный ротан лежал на полу, раскинув руки, и бессмысленно смотрел на потолок. Долго ему не дали полежать: громила, который рухнул на него, поднял ротана одной рукой, встряхнул и поставил рядом с капитаном Мистралем. Попугай куда-то подевался. С пиратского дирижабля по шатаюшейся верёвочной лестнице перебрался ещё один пират, аккуратно причёсанный и, в отличие от остальных, в строгом выглаженном костюме и при бабочке – видимо, доктор или командир (а может, и то и другое в одном одеянии). Он вошёл в салон и, брезгливо отряхиваясь, обиженно проворчал:
− Ох, опять этот мусор. Матрос Гнива, ты должен прибрать на этой посудине, а то как мы будем праздновать победу?
− Слушаюсь! – вытянулся сухой, как килевая мачта, пират.
− А зачем нам тут праздновать, когда у нас своя лахудра чудесная? – спросил одноглазый.
− А как же провиант и прочие напитки? – развёл руками предводитель.
− Мы влёт всё перетащим к себе, − гаркнул громила, − нам у себя привычнее, так что, кэп, давай без заморочек!
− Хорошо, пусть будет по-вашему, − ворчиливо согласился капитан пиратов, но тут он увидел кошку Блошку на шкафе и радостно предложил: − А вот кошку съедим, но прежде зажарим!
− Поцелуй меня за хвост, − зло сказала Блоха, внезапно прыгнула и вцепилась в его лицо. Предводитель взвыл и рухнул на пол, а кошка отпрыгнула от него, изогнула спину и, прошипев на прощание, сиганула в разбитый иллюминатор. Зира рванулся за ней, но громила схватил его за талию и поднял над головой.
Мехлин непрерывно причитал:
− Блошка, моя Блошка, она разбилась!
− Как бы не так, − пробурчал Мистраль, но его услышал только скрыга.
− И почему не понимают моих шуток? − Предводитель пиратов сидел на полу и растирал ладонью расцарапанную щёку. − Кстати, почему «за хвост», ведь нужно целовать под хвост?
− Вам видней, комадор, − прорычал громила.
− Что видней?
− Куда целовать.
− Ох и тупой же ты. Всех пленных…
− За борт? – обрадовался громила.
− Нет, − поморщился предводитель, − в кладовку, потом попробуем обменять у людоедов на мыло.
− Хе-хе, здорово! А они из них сделают паштет.
− Как в кладовку? − встрял кривоглазый. − Там столько выпивки и жратвы, нам на месяц хватит. А если их туда поместить, они продукты попортят, как портовые крысы.
− За крыс ты ответишь отдельно, − мрачно проговорил капитан Мистраль.
− Тогда в шкаф! − Капитан пиратов поднялся и поправил свой смокинг.
− Там тесно, − нагло заявил ротан.
− В тесноте, да не в обиде. Можно, конечно, обойтись и без мыла, тогда за борт, − мило улыбнулся предводитель.
− А по мне их лучше за борт, − рассердился громила и схватил за шиворот ротана. − И вообще, я не пойму, зачем мыться?
− Э, полегче! − возмутился Пупырь. – Ох и вони от тебя, лучше уж точно за борт, чем с такими протухшими потрохами рядом быть.
− Поговори мне! Полетишь как пушинка, люблю самолётики пускать, − умилился громила. – Разреши, кэп, ну хоть этого прыща запустить, порадуй команду!
− Не стоит торопиться, − махнул рукой предводитель, − пусть промаринуются в шкафу, мы с мылом ещё и верёвок выменяем у каннибалов.
− Как скажешь, коммодор, − расстроился громила и гулким стуком поставил ротана на пол… головой вниз. Когда он опустил руки, Пупырь с грохотом рухнул, вызвав хохот у пиратской команды.
− Отольются кошке мышкины слёзки, − потирая ушибленную голову, сказал ротан.
− Хватит болтать, − предводитель поправил смокинг и, сжав губы, строго посмотрел на пленников, − пора их упаковывать. Я возвращаюсь на нашу кильку. Начинайте перегрузку, первоначально жратву, а то я не ел целую неделю.
− Обижаете, кэп, − воскликнул громила, − сегодня утром я вам самолично приготовил сапогетти.
− Не напоминай мне, аристократу в двадцатом поколении, об этой гадости, − он притянул за пряжку ремня к себе громилу и посмотрел своими чистыми голубыми глазами, полными беспощадной злости и презрения, − твои спагетти больше походили на шнурки с ботинок.
− Почему походили? – недоумённо спросил громила. − Это и были шнурки, из чистой свинячьей кожи, с моих ботинок.
− Только не говори, что ты их не мыл!
− В таких глупостях меня ещё никто не уличал.
− О-о-от… − задохнулся от возмущения капитан пиратов под сдавленное хихиканье команды. Предводитель плотно сжал свои тонкие губы, скривился и неожиданно заорал высоким фальцетом: − Выполняйте приказ, на мыло к каннибалам отправлю! Без выходного пособия!
После столь недвусмысленного намёка команда кинулась утрамбовывать пленников в посудный шкаф, не обращая внимания на их крики и возмущения, затем все кинулись к кладовке и, выстроясь в цепочку, стали перегружать продукты с «Альбиноса».
В шкаф с трудом мог уместиться один человек, но пираты умудрились туда затолкать четверых, причём в два этажа. На верхнем так называемом этаже разместились скрыга и довольно грузный капитант Мистраль. На другом, нижнем, − ротан и мехлин. Естественно, наибольшее неудобство испытывали обитатели нижнего слоя. Хотя наверху также было несладко. В шкафу, где раньше хранилась посуда, было пыльно и пахло старой засохшей тряпкой, что вроде никак не вязалось с идеальной чистотой, которая была на «Альбиносе» до захвата пиратами.
− Какой ужас, − ворчал капитан. − Зира, я тебя уволю, но прежде ты будешь драить палубу целый месяц без перерыва на обед.
− Я согласен, только бы выбраться отсюда.
− Он согласен, это возмутительно, развёл на вверенном мне судне такую грязищу, что даже вздохнуть невозможно.
− Капитан, − тяжело проговорил ротан, − тут невозможно в принципе говорить, я уж не говорю про пыль…
− А я именно про неё и толкую, − он сдавленно чихнул, ещё сильнее придавив мехлина. Тот от чрезмерного давления и обилия пыли тоже чихнул несколько раз подряд, что вызвало возмущение Мистраля: − Стюард Зира, он же старший помощник, попрошу сдерживать себя, а то у меня почему-то сыреют штаны, видимо, от вашего усердия.
− Тогда вам надо сдерживаться, − зло прошипел ротан.
− Отставить замечания командному составу, у Зиры от пыли обильное слюноотделение, я-то знаю, поэтому и беспокоюсь, что сейчас мы утонем в выделениях мехлина.
− Ох, нам этого ещё не хватало, − с трудом проговорил Пупырь.
− Хватит тарахтеть в шкафу, − раздался голос какого-то пирата, − если не нравится, то отправим в свободный полёт.
− Куда угодно, только вытащите нас отсюда, − яростно закричал скрыга.
− Что ты с ними разговариваешь? − раздался другой голос. − Нам пора идти на нашу «Кильку».
− А кто будет на этой лахудре?
− Да никого, куда она денется, мы её привязали и сейчас дрейфуем с попутным ветром, он как раз дует в нужном направлении.
− А что скажет комадор? − голос засомневался.
− Он сам сказал, что сегодня будет банкет в честь великого завершения.
− Чего «завершения»?
− Я бы знал. Пошли, а то наша орава съест все припасы.
− Идём, идём, − поспешил пират, − а что с пленниками делать? Они воють.
− Главное, чтоб не сбежали.
− Не получится, смотри, какой громадный замок, а ключ у капитана.
Вскоре пленники услышали удаляющиеся шаги, звук закрывающейся двери, и необычная тишина заполнила всё пространство. Было тихо, пыльно и до отчаяния грустно, не говоря уже про тесноту.
− Никогда не думал, что так проведу остаток своей жизни, − филосовски заметил капитан Мистраль, с трудом двигая рукой.
− Прекратите, капитан, мне больно от вашего локтя, − прохрипел скрыга.
− А всё из-за этой псисы, − не унимался Мистраль.
− Кэп, давайте помолчим, мне невмоготу слышать ваш голос, − отчаянно проговорил мехлин, − он отдаётся во всём моем теле, это невыносимо.
− Стюард Зира, он же старший помощник, прекратите панику!
− А вы – свой вольный трёп, − прорычал ротан, − от него пыль поднимается.
Капитан ничего не ответил, а лишь обиженно засопел.
Так они просидели, казалось, целую вечность. Все части тела у пленников окаменели и отяжелели, словно якоря. Некоторое время всем ужасно хотелось пить, но чуть погодя от невыносимой тесноты даже скромные желания пропали, и лишь тяжёлый стук в голове загонял их мысли куда-то внутрь. Галлюцинации и видения блуждали среди крепкой укладки пленников, поэтому звук падающего замка и скрип дверцы никто не воспринял как реальность. А когда яркий свет и свежий воздух хлынули в шкаф, то всем показалось, что они точно попали в рай. Однако радостный голос Джухли-Мухли быстро опустил их на бренную землю (ну не может же быть, чтобы в раю встречались такие попугаи!).
− О, приветствую вас, мои замечательные друзья! Я так рад, что вас не выбросили за борт. Да здравствуют счастливые обстоятельства!
− Я никогда больше не буду есть сардины в банке, − неопределённо протянул капитан и свалился с мехлина тяжёлым мешком.
− Ура бодрым покорителям воздушного пространства! − не унимался попугай, прыгая рядом со шкафом.
− Выключите, пожалуйста, радио, меня тошнит от вашего парада! − обречённо попросил мехлин. Скрыга, подобно капитану, также упал и долго не мог выпрямить ноги, они сложились в невероятную фигуру цирковой гимнастки, демонстрирующей прелести змеиного поведения.
− Достойный отпор агрессорам!
− Я сейчас убью эту псису, − выдавил из себя ротан.
− Свежие пастилки детям, драные подстилки вероломным искусителям!
− Положите, пожалуйста, этот испорченный приёмник в шкаф, − командным голосом тихо попросил капитан Мистраль.
− Это вы о ком, храбрый капитан? − деловито осведомился Джухли-Мухли.
− Всё о тебе. − Скрыге наконец удалось подняться, но он ещё неуверенно стоял на ногах, приходилось придерживаться за дверку.
− Я что-то недопонял, вы недовольны моим вмешательством в ваше избавление?!
− Ещё один лозунг, и это будет в самом деле, − уверил его ротан, с удовольствием растирая затёкшие ноги.
− Дорогая псиса, − обратился к попугаю капитан.
− Можно просто Джухли-Мухли Четырнадцатый, Пурпурный, царских кровей поставщик нежных пёрышек к опахалам, − поправил его попугай.
− А-э-э, слушай, как тебя, Джу-хлам… − капитан старался быть вежливым.
− Что, трудно запомнить такое короткое имя?! – недовольно заметил попугай. − Я могу привести вам тысячу примеров очень длинных имён.
− Хватит, Джу-хлам, лучше скажи, где пираты?
− А, эти… − таинственно повёл глазами Джухли. − Они отбыли на неизвестную землю.
− Каким образом?
− Я открыл верхние клапаны на их «Розовой козочке»…
− «Розовой кильке».
− И на ней тоже, − невозмутимо добавил попугай. − Затем переклевал трос, на котором они были привязаны к нашему «Альбиносу», и… все дела.
− Молодца, − удовлетворённо похлопал себя по карманам капитан.
− А вот ваша сигаретка, − попугай, как фокусник, вытащил из-под крыла свежую папиросину.
− Хм, вдвойне молодца, − капитан был доволен.
− Эх, всё бы ничего, но наша Блоха погибла, − печально вздохнул Зира.
− Как бы не так, − раздался хриплый голос кошки из разбитого иллюминатора.
− Моя Блошка, − вскочил мехлин, − где ты?!
− Я тут, под брюхом «Альбиноса», запуталась в каких-то верёвках, − фыркая и отплёвываясь, сказала Блоха.
Зира осторожно высунулся и увидел, что кошка запуталась в многочисленных верёвочных крепёжных стропах.
− О, Блошка, держись, я сейчас тебя спасу!
− Только не выпрыгивай, лучше сбрось какую- нибудь бечёвку, я уже распуталась, а вот выбраться никак не могу.
− Сейчас, сейчас, дорогая, − засуетился мехлин. Но попугай его опередил, он вылетел через разбитый иллюминатор, схватил клювом кошку за шиворот и влетел обратно в салон дирижабля.
− Хоть тебе и спасибо, − отряхиваясь, сказала кошка, − но больше так не делай. Терпеть не могу, когда меня таскают как котёнка.
− А я терпеть не могу, когда во рту у меня полным-полно мокрой шерсти и воняет валенком, − отплёвываясь, возразил ей попугай.
− Про валенок я запомню, − дёрнула сердито хвостом Блошка.
− Угомонитесь, − махнул рукой ротан, − лучше ещё раз мне объясните, куда делись пираты.
− Они теперь не пираты, − важно сказал попугай, − они теперь робинзоны крузо, целых пятнадцать робинзонов.
− Надеюсь, они не съедят друг друга, то есть не станут каннибалами, − угрюмо затянулся папиросой капитан.
− Никто не может гарантировать такой исход, − поднял крылья попугай.
− В любом случае мне их жаль, − почесался ротан.
− Лучше пожалейте себя, − мехлин вышел из кладовки, − они стащили все наши запасы. Остался только конторский клей.
− Хищникам надо склеить рты, − важно предложил попугай, − от лишних соблазнов.
− Ты на кого намекаешь?! − зло ощетинилась кошка.
− Прекратить пререкания на воздушном судне! Будем экономить, − Мистраль уже обрёл свой капитанский вид.
− Кэп, нам нечего экономить, − заметил мехлин.
− Да, хм, даже странно, как они смогли вытащить весь запас. А горючее у нас осталось?
− Почти полный бак, два других мы уже сожгли, − доложил Зира.
− Отлично, и заметь, стюард, ты же старший помощник, − Мистраль важно поднял пальцы с дымящейся папиросой: − Остался самый большой бак. Нам его надолго хватит. А где мы находимся?
− Пойду определять, если эти варвары не утащили приборы.
− Будем надеяться на лучшее. − Капитан весело выпустил колечко дыма и пошёл на второй этаж.
Местоположение определить удалось быстро. Пираты не утащили необходимые приборы, только побили некоторые стёкла, и даже стрелки не погнули. Мехлин быстро исправил мелкие неполадки. До ближайшей станции было рукой подать, всего два дня лёту. Время для лёгкого похудения, как радостно заметил капитан. Хотя его радость никто не разделил. Ротан уже вздыхал о своих мухоморах, скрыга дремал и видел, как он ловит карасей, а кошка целеустремлённо косилась на заблудших мух, нервно крутящихся вокруг её носа. Поэтому радостный крик, что впереди станция и скоро снижение, был подобно крику «Земля!» с мачты старинного галеона. Все вскочили и с невероятным оживлением припали к иллюминаторам. Под ними расстилал свои джунгли на вид гостеприимный остров. Песчаный берег был белоснежным, отмели манили своей изумрудной водой. Вода, словно гладь волшебного зеркала, была тихой и магически таинственной. Тень дирижабля быстро заскользила по заливу и слегка умерила свой бег у высокой мачты на песчаной косе. Дирижабль медленно снизился, и мехлин лихо принял концы мачты и заякорил толстушку (как любил он говорить).
Когда открыли дверь, в салон дирижабля влетел лёгкий шальной ветерок и принёс пряные дурманящие запахи, отдающие сладковато-приторным привкусом тропических цветов, приправленных жарким солнцем.
Спускались по верёвочной лестнице, станция располагалась не на основных путях, поэтому была оборудована кое-как, в смысле так, на всякий случай: палка (она же мачта), верёвочная лестница (старая) и помост из бамбука (потрескавшийся). Когда последний участник перелёта – а это был, естественно, капитан – спустился на горячий песок, вокруг уже столпились местные жители. Это были чудесные очаровательные бямы. Они были улыбчивы, широкоглазы, с кожей будто горячий шоколадный напиток, у каждого на шее висело ожерелье из раковин и сухих плодов неизвестного дерева. Сквозь толпу протолкался толстый бяма, истекающий потом и мускусным запахом, за ним семенил сухой проныра с колючими глазами и узким крючковатым носом. Толстяк воздел руки к небу и проговорил на тягучем, как варёная сгущёнка, наречии.
Мистраль блаженно улыбнулся и поклонился с достоинством (то есть кивнул носом и переправил свою папиросу в другой уголок рта). И также что-то провыл. Толстяк оторопел, пристально посмотрел на него и уже на обычном языке (распространённом на всех континентах) со странным акцентом сказал:
− Моя тебя приветствовал, когда ты ещё пелёнки у мамки стирал.
− Моя тебе тоже шлёт оплеуху, когда ты ещё тибрил у папки цигарки, − с таким же акцентом сказал Мистраль, невозмутимо кривя губы.
− У тебя что, проблемы с речью? – уже на абсолютно чистом языке спросил его толстяк.
− Да нет, просто пригрело солнцем, − пожал плечами капитан.
− Мы это исправим. − Толстяк махнул рукой, и над головой капитана тут же раскинули циновку. Толстяк радостно засмеялся, хлопая себя по животу: − Как тебе идёт эта тень, ты будто с ней родился!
− Твоя правда, я с тенью родился, но с другой.
− Ничего страшного, у меня вот шаман, так он вообще сначала тенью родился, а потом уж человеком стал, да и по правде сказать, никудышным человеком. Вечно со своими правилами лезет куда не положено. А мне, как вождю племени, что с ним делать? Вот и отмахиваюсь целыми днями, как от мух. Да, позвольте представиться, я самый чудесный вождь на этом острове – Замамыха Сто Банок, − он выпятил свой добродетельный живот, скосил глаза на пуп и замер.
− А какие ещё вожди на острове есть? – нахальным образом спросил ротан.
− Никаких, − оживился вождь, − я единственный, поэтому замечательный. Не делать же вождём Мымлюху Сухая Ноздря, − он кивнул на своего шамана.
После этих слов вокруг все зашумели, замахали руками, мол, конечно, не делать, надо повременить, а может, вообще из него сделать палку-погонялку, или мухобойку-страшилку, или вешалку для просушки бананов и другие не менее привлекательные вещи.
Шаман от столь большого разнообразия вариантов своего будущего изменил цвет своей кожи и из шоколадного превратился в серо-бурого с прожилками завистливо-жёлтого.
− Сегодня в честь прибытия большого воздушного змея данной мне властью объявляю двойной выходной! Можете немного покричать «Ура!», − милостиво махнул рукой вождь.
Вокруг началась неимоверная суматоха с криками, барабанными перестуком и бренчанием на всевозможных подручных инструментах, начиная от консервных банок, заканчивая головами своих соседей. Среди этого шума и гама вождь племени чувствовал себя превосходно, он водил своим большим потным животом из стороны в сторону в такт музыке, рождающейся в этой сумасшедшей кутерьме. Ротан пробрался к большому уху вождя и прокричал:
− А что значит двойной выходной?
− О-о-о! − закатил глаза вождь. − У нас на острове всегда выходной, но в особые дни он двойной, то есть праздничный.
− А чем отличается двойной от обычного?
− Это когда… когда… − В затруднении вождь начал щёлкать пальцами, протягивая руку за плечо в сторону шамана. Тот быстро перекосился в другую сторону и захлопал в ладоши. Постепенно вокруг все затихли, а шаман переспросил вождя, скривясь в льстивой улыбке:
− Ваше банановое удовольствие изволили чего- то желать?
− Объясни нашим дорогим гостям, что такое двойной выходной.
− А, это когда ты можешь бездельничать не просто в одиночестве, а в кругу своих близких товарищей, − развёл руками шаман Ноздря.
− Отлично, − хрипло проговорила кошка Блошка, − и, надеюсь, в двойной выходной дают тройную порцию сосисок.
− А это что такое? Со-си-сок? – удивился вождь.
− Как, вы не знаете, что такое сосиски?! – воскликнула кошка. – Тогда признайтесь: что вы едите?
− Бананы, − довольно похлопал себя по животу вождь, − а также банановую водку и прочие фрукты.
− Кошмар! – ощерилась кошка. – Мы попали на вегетарианский остров!
− Видимо, так, − пыхнул папиросой капитан Мистраль.
− Я так проголодался, − спокойно заметил скрыга, – что готов согласиться и на фрукты с бананами.
− Ха, так наши гости голодны, − ужасно обрадовался вождь. − Срочно несите им праздничный выход.
Бямы и их ближайшие бямки бросились в сторону джунглей. А Зира глянул сочувственно на кошку и решил её успокоить:
− Блошка, не расстраивайся, я умею ловить рыбу, так что выживем.
− У нас рыбу запрещено ловить, − прошипел шаман.
− Почему?
− Конвенция запрещает, − злорадствовал Ноздря.
− Какая конвенция? – нахмурился капитан. – Я что-то не помню таковой.
− Мы, то есть я, Замамыха Сто Банок, приняли конвенцию, − важно качнул головой вождь. − А какая разница, мы всё равно рыбу не едим.
− Так почему же вы мешаете другим?! – возмутилась кошка.
− Мы не смешиваем, но конвенция это же не просто прогулка после ужина, её и меня надо уважать, − поучал вождь. − Верно я говорю, Ноздря?
− Без сомнений, − мгновенно согласился шаман.
− Постойте, − ротан сделал серьёзное лицо (если честно, то просто попытался сделать таковое), − в любой конвенции есть маленькие отступления и исключения, так сказать, на опасный случай жизни.
− Никаких исключений! – сорвался на фальцет шаман.
− Тогда, − капитан подхватил мысль ротана, − вы не можете себя отнести к международному сообществу.
− Этого нельзя допустить, − испугался вождь.
− Они вас обманывают, − заскрипел шаман.
− Никаких двойных смыслов, всё просто как банановая шкурка, − Пупырь напирал на вождя. − Мы в тяжёлом состоянии потерпевших. На нас напали пираты, и вы нам чините препятствия, придётся сообщить в международный комитет, и вас всех приравняют к пиратам.
− Ни за что! – отрезал вождь. – Срочно приступайте к ловле рыбы!
В это время из прибрежного леса послышались радостные голоса и на опушку вышли бямы. Впереди вышагивали гордые мужчины, таща громадные связки бананов, за ними шли женщины и несли корзины, наполненные разнообразными фруктами.
Зира, увидев корзины, начал называть фрукты, которые знал:
− Смотрите, это настоящая маракуйя, а вон в той корзине киви, личи, хурма, авокадо, а вот эти я не знаю.
− Это азимина, кудрания, лардизабала, пепино, угни, − перечислял вождь, довольный собой.
− Замечательно, − вздохнул капитан, − а можно это обилие нам загрузить на корабль?
− Сколько угодно, − обрадовался вождь, размахивая руками.
− Позвольте, капитан, мы немного перекусим, − попросил скрыга.
− Да, конечно, а вы, Зира, затем приступайте к погрузке.
− Я хотел бы порыбачить, − замялся мехлин.
− Баловством заниматься потом будете, − выговорил капитан.
− Какое баловство! − взвилась кошка. − Я с голоду пухну, скоро бесповоротно опухну так, что буду пуховой кошкой.
− В самом деле? – поинтересовался Мистраль. – В таком случае Зира на рыбалку, а пассажиров приравняем к членам команды. Приступайте к погрузке. Да, где наш храбрый попугай?
− Он у своих сородичей в джунглях, что-то увлечённо рассказывает, − сказал один из бямов.
− Отлично, ему будем с кем провести время, − ухмыльнулся капитан.
После обильного поедания фруктов скрыга и ротан принялись загружать холодильники дирижабля. Им помогали бямы, которые с проворством обезьян лазали по веревочной лестнице и таскали корзины с фруктами, а также связки бананов. Зира успел за короткое время наловить целую корзину рыбы. Он был так взволнован и взбудоражен, что нервно забрасывал леску в воду. Поплавок не успевал достичь глади воды, как рыба схватывала наживку, и мехлин под одобрение кошки вытаскивал очередную рыбёшку.
− Рыба непуганная, − кричал Зира.
− Точно, − соглашалась Блоха, − и мне кажется, они там конкурс устроили, кому первому достанется наживка.
В это время леска резко дёрнулась, поплавок ушёл под воду, а когда Зира потянул самодельное удилище, то оно затрещало.
− Громадная рыбина, − от ужаса у кошки поднялась шерсть на загривке, − сейчас порвётся леска.
− Никогда она не порвётся, это специальный спасательный шнур, на нём можно повесить весь остров.
− Тогда рыба утащит тебя, − завопила кошка, глядя, как мехлин бессильно извивался, пытаясь упереться пятками в песок. Один из бямов увидел, что с мехлином творится что-то неладное, прокричал на своём неперевариваемом наречии призыв и бросился на помощь. Вслед за ним побежали другие бямы, а также поспешил ротан. Всей толпой им удалось вытащить громадную рыбину. Она была настолько большой, что её пришлось порубить топором на части и только тогда удалось засунуть в холодильник.
