Виктор Райтер
Забвение
– Алек, родной, с тобой все в порядке? – наклонилась ко мне «неизвестная». Я кивнул ей как дрессированная годами овчарка, делая вид, что все понимаю и все хорошо.
В одно мгновенье я заметил на ее безымянном пальце левой руки знакомое кольцо. Где-то я его видел. Не один раз.
На пальце виднелся немного поцарапанный символ бесконечности.
***
Я вспомнил. Работаю я на одну из самых больших строительных компаний у нас в стране, главным инженером. Деньги получаю немалые по меркам наших дней. Когда сдаем объект – получаем прибавку. Именно перед прибавкой к зарплате я и увидал это кольцо.
Оно блеском зацепило меня в одном из глянцевых журналов (также называемых «скоротать время в пробке»), который читала девушка, сидящая рядом со мной в очереди к стоматологу. Над колечком с математическим символом виднелась надпись «Бесконечная любовь – бесконечная надежда».
Через пару дней кольцо лежало у меня в кармане. Я дал себе слово, что если когда-нибудь и влюблюсь, то подарю это кольцо той самой, избранной.
Оно всегда было со мной.
***
Вот бы она сказала свое имя. Неудобно ведь спрашивать у своей жены такие вопросы!
– Ане, дорогой, меня звать Ане. Я все понимаю. Задавай любые вопросы.
– Все, что сказала Док… Это правда?
– Алек, полиция уже ведет расследование. Я даю тебе слово, мы найдем этого ублюдка, – со слезами на глазах выталкивает слова Ане. – Даю тебе слово.
Приподнявшись, я обнял свою жену. Она взахлеб тонула в своих слезах, уткнувшись в мою грудь. У нас было горе. Горе, которое нас объединяло. Разное горе. Меня рвало на части от боли моей жены, ведь только она из нас двоих помнила все досконально. Я же – не помнил ничего.
– Дорогая, успокойся, все будет хорошо, – пытался я отвлечь Ане, не смотря на мои сожженные внутренности от страха неизвестности. – Смотри, какая сегодня хорошая погода, просто благодать! Рядом с домом есть дворик? Может, прогуляемся? Посидим на лавочке и попробуем вместе что-нибудь вспомнить, приятные моменты, например, – в разговор вмешалась Док:
– Алек, простите, что я вмешиваюсь в ваш разговор, но в данный момент вам нельзя сильно расстраиваться. Это может негативно повлиять на ваше самочувствие. Ане, приходите к мужу через 2-3 дня, он уже будет приходить в норму, и совсем скоро ему можно будет прогуливаться по дому, а потом возможно и во дворе пройдетесь. Я верю, что у вас все будет хорошо, но сейчас стоит подождать для улучшения самочувствия.
Жена будто хотела рассказать мне всю мою прошлую жизнь, но не могла – процесс лечения прервется. Ане поцеловала меня в лоб и крепко обняла. Она смотрела на меня со слезами на глазах. Тяжелее смотреть на несчастного, чем им являться.
Через минуту она уже выходила. После нее в комнате от ее ботинок остались следы грязи.
***
Сегодня снова отличная погода. Это даже удивительно, ведь по играющему радио, которое я иногда слышу из-за двери в палату, уже два раза говорили про сильный ветер и ливень. Но все же – грех жаловаться.
Док кормит меня четыре раза в день: завтрак, обед, полдник и ужин. Не сказал бы, что меня кормят хуже, чем в какой-либо забегаловке-столовой, наоборот же – все блюда отлично приготовлены. С таким питанием можно и вечно здесь жить!
Тьфу ты! Не дай бог…
В палату с костылями в руках зашла Док. Кажется, они предназначены для меня. Вот он, подарок от красивой девушки!
– Алек, у меня есть для вас хорошая новость.
– Домой? – не успел я на радостях проговорить свою нынешнюю мечту, как тут же ответила врач:
– Вам теперь разрешено ходить по всему дому. Костыли – на всякий случай. При вашем диагнозе возможны проблемы с ногами, они могут кратковременно отняться в любой момент. Не советую ходить без костылей.
– Док, вы серьезно? – встал я с кровати и с распростертыми руками двинулся к ней навстречу, чтобы доказать свои способности, которые казались мне легче простого; мол погляди, я все умею.
После двух шагов, на третий, моя левая нога так покосилась, что меня качнуло, как корабль от громадной волны во время шторма. Док, будто знавшая, что так и произойдет, уже ловила меня в особой стойке полуприседа.
– Алек, послушайте врача, пожалуйста. Я ценю ваше упорство, но здесь оно точно не поможет, – совершенно спокойно, как по мелководью, пропела Док во время поднятия восьмидесяти килограммов чистого мяса.
– Ну ничего, скоро и без костылей ковылять смогу! – оптимистично пытался пошутить над собой.
– Я пошла. Можете прогуляться.
Этот момент настал, я впервые вышел из этой палаты Шарантона. Я радовался как ребенок, хоть я и был на костылях. Сегодняшняя история меня научила – не будь уверен до конца в то, во что ты веришь.
***
Меня ослепило. В коридоре было в несколько раз светлее, чем в палате. Сильно щурил глаза, они буквально тлели как угли от жара огня. Полностью раскрыв глаза, передо мной появилось достаточно большое строение, особенно в сравнении с масштабами человека.
Это был длинный коридор, полностью сделанный из светлого гранита. Рядом с потолком, через каждые 15-25 метров, виднелись белые арки. К слову, потолок был очень высок. Не знаю где бы я еще такие увидел, кроме как здесь. Вдоль всей «дороги» пол был украшен в ромбовидные фигуры из коричневых и молочных цветов.
Вдоль всего маршрута, который мне приходилось преодолеть на костылях, я повстречал уже три ланцетовидных окна, недосягаемых для меня даже при помощи прыжка. Они внушали этому зданию характерный антураж.
