Омон Ра – Виктор Пелевин

А книга то совсем не о полетах в космос…

Читаешь и понимаешь… в очередной раз понимаешь, то, что уже знал и видел. И не где то видел, а видишь это каждый день, на протяжении всей своей жизни живя в России. Каждый день читаешь в новостях, видишь все своими глазами выходя на улицу.

Это книга о «героях». Только вот что вложено в это слово в контексте этой книги? Здесь мы видим не настоящих героев, а «героев» нужных государству. Людей, за чей счет, кто то наживаться и поднимает свою самооценку.

Как бы это ни звучало печально, но мы живем почти в таком же мире, что описан в книге. У нас людей воевавших в Чечне и Афганистане награждают медалями и после этого забывают о них как об использованном материале. У нас о ветеранах Великой Отечественной Войны вспоминают только 9 мая. У нас проводят проекты в поддержку роста демографии населения и после этого многодетные мамы живут со своими детьми в общежитиях.

Вот они наши герои, о которых забывают сразу после того как они выполнили свою работу. А главное что? Главное что их работа «героя» выполнена.

Я пытался написать рецензию к этой книге после ее прочтения, но у меня выходило что то непонятно-космическое и я каждый раз понимал, что это не то. И вот спустя пол месяца, прочитанное полностью переварилось в моем сознании и я выдал то, что получилось.

Возможно кто то не согласится со мной… но я написал именно то, что я почувствовал после осмысления данного произведения…"Ржавый бункер – моя свобода.

Сладкий пряник засох давно.

Сапогом моего народа,

Старшина тормозит говно"

Егор Летов

Большинство исследователей рассматривает Виктора Пелевина, как писателя в контексте постмодернизма, хотя этот современный прозаик не совсем укладывается в жёсткие рамки одного направления.

Мы читаем одну и ту же книгу – но воспринимаем её по разному. Вот и тут – для кого-то «Омон Ра» оказался просто стебом над советской космонавтикой. А интерпретировать этот роман можно по-разному. На мой взгляд, одной из задач, которую ставил перед собой Пелевин при написании этого произведения, была попытка обличить тоталитарную систему, существовавшую в Советском Союзе. Космос, являющийся центральным образом в романе – это коммунизм.

Наш мир, отражённый Пелевиным, увы, наше скверное житьё-бытьё вовсе не имеет какого-то высокого тайного смысла. Мы нелепо мучаемся отнюдь не во имя, а умираем просто так.

Меня зацепил в романе один момент – какая-то атмосфера – чувство что ли. Ощущение бессмысленного подвига. То есть подвиг есть, но только внутри самого героя. Внешне же его подвиг просто смешон. Он на самом деле никуда не летит – всё декорации. Но, наверное, в нашем мире и так везде одни декорации… Поэтому – чего уж тут.

*

P.S. Книга любезно посоветована breya в рамках новогоднего флэшмоба 2010.

Приходит мужик в ЗАГС:

– Я хочу сменить фамилию.

– А какая у вас фамилия сейчас?

– Кацман.

– Так. А какую фамилию хотите взять?

– КАЦМАНАВТ.Конечно, это гротеск. Конечно, это сюр. У меня только один вопрос. А зачем? Даже не «что он хотел сказать». Просто – для чего вот так вот?Дело даже не в том, что Пелевин как то подмял всё советское. Хотя нет, в этом тоже. За Маресьева обидно. Вот ей Богу. И в целом за державу, как говорил Верещагин, тоже. Какая бы она ни была, эта наша прежняя держава, не над всеми вещами, с ней связанными, можно ёрничать. Ну хорошо, поёрничал Пелевин, молодец. А зачем? У меня осталось неприятное ощущение. Как будто знаете, на улице кто-то женщину обхамил, а ты мимо шёл. И не заступился. Не потому не заступился, что ты такой плохой, а затупил просто. То есть вот не дошло до тебя сразу, что тебе бы кого-то обматерить надо, а то и по морде дать. А когда дошло, вроде и поздно уже. И хулиган убежал, и женщина ушла, да и ты сам тоже в другую сторону протопал. И сам себя коришь – ну ёлки, вот должен же был заступиться, мудак хренов. Вроде ни в чём не виноват, а совесть кусает. Вот и тут – за державу обидно, за Маресьева, Матросова, и всё лучшее, что в ней было – а не заступишься. Уже не за кого и не на кого.А может я просто не понял ни хрена? Так… Что-то знакомое припоминается… "Если б я, если б я был австрийцем,

Для тебя бы я выучил русский язык.

Прочитал Аксёнова и Пелевина,

Ни хрена бы не понял, но в общем привык".

(гр. «ЧайФ», «Если б я был»)Может быть я тоже ни хрена не понял? Но боюсь, что уже привыкаю. И чтобы окончательно не привыкнуть, отодвигаю другие пелевинские книжки подальше. Авось, руки больше не дойдут.