Виктор Кабицкий
Ужасы школьных подземелий
Глава 1. Сон в руку
Вокруг было темно. Мы стояли у входа в когда-то величественное, но сейчас явно запущенное здание. Вряд ли это был жилой дом – скорее, какое-нибудь административное строение на десять-двенадцать этажей.
– Пошли, – сказал Влад.
Двойные двери остались позади, и мы оказались в просторном и мрачном холле. Готическая лепнина украшала своды его высоких потолков. По пути нам не попался ни консьерж, ни охранник. Создавалось ощущение, что людей здесь вообще нет. Нигде.
Шаги гулким эхом отдавались в пустом помещении. Мы миновали две ступеньки, разделявшие холл посередине, и устремились к видневшимся вдалеке лифтам.
Двери одного из них были открыты. Я вошел внутрь следом за Владом. Потянулся к панели с кнопками, но тут же опустил руку. Из головы отчего-то вылетели все мысли. Я не мог вспомнить, какой этаж нам нужен. И вообще – зачем мы пришли сюда?
Решение приняли за меня – двери лифта с грохотом закрылись, и кабина пришла в движение. Вот только поехала она не вверх, а вниз.
В подвал.
Створки открылись, явив нам полутемный коридор. Источником освещения служили пара-тройка слабеньких люминесцентных ламп на потолке. Они то вспыхивали, то снова гасли, каждая в своем ритме. Из-за постоянно мигающего света обстановка казалась сюрреалистической. Тени на стенах подергивались в замысловатом, пугающем танце. Мы шли и шли вперед по бетонному полу, сворачивали и шли дальше. По обеим сторонам то и дело попадались двери, но все они были закрыты. Я даже приблизительно не представлял, что за ними скрывается.
За одним из поворотов мы наткнулись на кучу каких-то тряпок. Старая, износившаяся одежда была свалена в углу и позабыта, казалось, давным-давно. Поначалу мы не обратили на нее внимания и прошли мимо, но что-то меня остановило. Я обернулся.
И увидел, что куча одежды шевелится.
– Влад! – позвал я.
Друг остановился.
Тряпки продолжали шевелиться, словно кто-то пытался выбраться. Изнутри высунулась маленькая человеческая рука. Затем еще одна. И, наконец, появилась голова.
Нет, не человеческая.
Кукольная.
Петрушка пристально смотрел на нас. Обычная тряпичная кукла, в разноцветной рубахе и забавном остроконечном колпаке с кисточкой. Таких в любом магазине куча. С ними еще спектакли организовывают, в специальных театрах…
Но с этой куклой что-то было не так. Оскал на лице Петрушки никак не походил на улыбку. Во всяком случае на добрую улыбку.
А самое главное – он двигался. И явно пытался выбраться из удерживавшей его кучи одежды.
«Да это же перчаточная кукла, – осенило меня. – Наверняка там сидит человек, который и управляет ее движениями… Но зачем?»
Подумать об этом я не успел, потому что Петрушка выбрался из окружавших его тряпок. И твердо встал на обе ноги, тем самым демонстрируя, что никакая он не перчатка, а вполне себе самостоятельная кукла.
Мы застыли друг перед другом. Петрушка пристально изучал нас своими маленькими, чуть прищуренными глазенками.
В коридоре раздался громогласный хохот. Не уверен, смеялся это Петрушка или кто-то еще, до поры до времени затаившийся в подземном полумраке. Куклы просто не могут так громко смеяться. Куклы в принципе не могут смеяться! А еще они не могут передвигаться сами по себе.
Пронесшийся по подвалу смех вывел нас с Владом из ступора, и мы рванули прочь от странного Петрушки. Мне показалось, что кукла помахала нам напоследок.
Мы бежали и бежали, а проклятый коридор все не кончался. Повороты следовали один за другим. Сотни дверей мелькали справа и слева. Неожиданно коридор изменился, превратившись в нечто, по виду напоминавшее пещеру. Грубо отесанные каменные стены сужались все сильнее. Я был на последнем издыхании и уже хотел было крикнуть Владу, что надо остановиться и передохнуть…
И тут свет погас.
Мы оказались в полной темноте. Я не видел абсолютно ничего, даже собственной руки, поднесенной к лицу, и то не разглядел.
Бежать дальше было невозможно, и мы остановились. Я слышал, как тяжело дышит после бега Влад. Нужно было срочно взяться за руки, иначе в такой темноте мы враз потеряемся.
– Влад, – позвал я.
Друг не ответил.
– Влад!
Вновь никакого ответа.
Я сделал шаг вперед, ориентируясь на дыхание.
– Да скажи уже что-нибудь!
Наконец я нащупал его руку. Почему-то она была ледяной и скользкой.
– Влад?.. – уже тише окликнул друга я.
– Я не Влад, – искаженным голосом ответило существо, стоявшее рядом со мной.
И обхватило меня своими щупальцами.
В панике я дернулся назад… и проснулся. Сердце бешено колотилось в груди. Спину и лоб покрывала неприятная пленка холодного пота.
Ну и ну, приснится же такое…
Я глубоко вдохнул, выдохнул. Постепенно сердцебиение пришло в норму.
Время от времени мне снятся кошмары, как и всем, наверное. Чаще всего они банальны, иногда сюжета как такового и вовсе нет. А еще они обычно повторяются по несколько раз.
Этот сон был другим. Не помню, чтобы мне когда-нибудь снилось подобное. Например, куда мы с Владом так целенаправленно шли? И что это за здание, в подвале которого обитает живая кукла?
Но больше всего меня поразил эпизод перед самым пробуждением, когда на месте Влада вдруг оказалось неведомое чудище. Я не видел его, только слышал голос – но знал со всей уверенностью, какая бывает во сне, что рядом – не мой верный друг. А нечто, от чего нужно бежать без оглядки.
Почему меня так впечатлила эта сцена? Сейчас поясню. Влад Волков – не только мой одноклассник, но еще и самый близкий друг. Дружим мы с раннего детства – с того самого дня, когда оказались в одной группе детского сада. Тот день вообще выдался знаменательным: едва ли не сразу после знакомства мы подрались, не поделив какую-то игрушку. Конфликт быстро пресекла воспитательница, зато с тех пор мы с Владом, что называется, не разлей вода.
Трудно представить, что когда-нибудь мы с ним окажемся по разные стороны баррикад. Кажется, именно на это намекал мой сон, если он вообще имел под собой какой-то смысл.
Как выяснилось впоследствии, имел, хотя и не совсем такой, как мне показалось сначала. Но об этом чуть позже. Пока же немного расскажу о Владе.
Всегда здорово, когда есть надежный друг и товарищ, на которого можно положиться и кому доверяешь, как себе самому. У многих знаменательных людей были такие друзья. У Дона Кихота был Санчо Панса, у Шерлока Холмса – доктор Ватсон. Ну а у меня есть Влад: любитель порядка и логики, знаток компьютерного дела, предельно практичный, но, к сожалению, не настолько же предельно пунктуальный. Чего греха таить – случаи, когда Влад являлся точно к назначенному времени, можно пересчитать по пальцам. Биться об заклад не буду, но почти уверен, что могу вспомнить их все.
Недавно мне пришло в голову, что холодная логика Влада здорово дополняет мою ироничную, но порой слишком увлекающуюся натуру. Его трезвый рассудок не раз выручал нас в наших приключениях, особенно когда вашего покорного слугу – меня то есть, – что называется, «заносило».
Совместных приключений, к слову, у нас накопилось изрядно[1], и все они в той или иной степени имели мистический уклон. Иногда, лежа в постели долгими зимними (и не только зимними) вечерами, я размышляю, почему на нашу с Владом долю выпадает столько встреч со сверхъестественным. Точного ответа я не знаю, но кое-какие догадки у меня есть. У Влада они, кстати, тоже имеются. Наша общая теория сходится в том, что всему виной – наше самое первое приключение. Именно тогда мы впервые соприкоснулись с паранормальным. Заглянули в бездну потустороннего, и она запомнила нас. Так или иначе, но с тех пор мистические события преследуют нас по пятам.
Я тряхнул головой. Много думать с утра – вредно для здоровья. Доказано: от чересчур напряженного мозгового процесса волосы выпадают. На ладонях.
Я нехотя поднялся с кровати и поплелся в ванную. Дома, помимо меня, никого не было, и даже не потому, что на календаре значилось «воскресенье, 6 января». Дело было в том, что предки мои сразу после Нового года разъехались в командировки. Папа отправился на корпоративный треннинг-тимбилдинг, организованный их компанией. Ну, знаете, командный дух, техника активных продаж и все такое. Мама же (искусствовед по профессии) укатила в Москву договариваться о проведении какой-то художественной выставки в нашем городе. Так я на несколько дней остался предоставлен сам себе. Тем более сейчас каникулы и в школу рано просыпаться не надо. Полная свобода. Красота, что и говорить.
В ванной я взглянул на себя в зеркало. Раз уж я рассказал о Владе, скажу пару слов и о себе. Зовут меня Ян Орлов, мне четырнадцать (скоро пятнадцать), учусь в восьмом «А» классе. Не по годам высокий (ростом я выше, чем любой восьмиклассник в нашей школе), а еще…
Тут я заметил, что в зеркале будто что-то шевельнулось. Что-то позади меня.
Я обернулся и уставился на тазик с грязной одеждой. В этом не было ничего необычного: тазик всегда стоял на стиральной машине, и в нем всегда что-то валялось. Но сейчас куча одежды наводила на неприятные воспоминания о сне.
А еще неприятней было то, что она совершенно отчетливо шевелилась.
Безо всякой на то причины.
Я отступил на шаг назад и уперся спиной в холодную керамику раковины. Сглотнул комок в горле.
Из одежды что-то резко выпрыгнуло.
Ожидая увидеть уже знакомого Петрушку, я набрал полные легкие воздуха для душераздирающего крика…
И облегченно выдохнул при виде Барсика, нашего рыже-белого кота.
Как я мог о нем забыть?! Пушистый лентяй обожал спать в тазике, зарываясь поглубже в лежащую там одежду.
Кот неторопливо спрыгнул на пол, вопросительно поглядел на меня – мол, чего я здесь забыл? – после чего походкой гордого аристократа в десятом поколении удалился в сторону кухни.
За чисткой зубов мои мысли сами собой обратились к сегодняшнему вечеру и тому, чем мы собирались заняться вместе с одноклассниками. Пусть занятие это формально заключало в себе мистический элемент, я сильно сомневался, что оно даст старт новому приключению.
Эх, как же я ошибался…
Глава 2. Святочное гадание
– Если лошадь говорит тебе, что ты псих, то так оно и есть! – выдал Женек.
Послышалось несколько вялых смешков.
– А знаете анекдот про автобус с буратинами? – не унимался Женек. – Короче, едет автобус, а в нем – одни буратины. Едут они, едут, и вдруг водитель резко тормозит. Из-за этого все буратины падают вперед и утыкаются длинными носами в пол. Пару секунд тишина, потом один из буратин с трудом поднимается и кричит водителю: «Слышь, ты давай поаккуратней! Не дрова везешь!»
Вокруг засмеялись активнее. Подозреваю, что большинство смеялось не над шутками, а над тщетными попытками Женька выглядеть виртуозом остроумия.
Я посмотрел на сидевшую напротив меня Наташу. Перехватив мой взгляд, она незаметно кивнула на Женька и закатила глаза. Я усмехнулся.
Наташа Краснова являлась хозяйкой сегодняшних посиделок. Когда в чате нашего восьмого «А» класса появилась идея организовать гадание на Святки, именно она радушно предложила собраться вечером шестого января у нее дома. Жила она вдвоем с мамой, которая в тот день как раз собиралась навестить своих студенческих друзей в соседнем городе и остаться там на ночь. Таким образом, квартира до завтрашнего полудня оставалась в полном распоряжении Наташи. На радость нам, ее одноклассникам.
Наташа была в нашем классе человеком новым. Пришла она к нам только в начале этого учебного года, после того, как ее маму перевели в наш город по работе. Тихая и скромная, Наташа почти не привлекала к себе внимание. Как и любой новичок, первое время она чувствовала себя не в своей тарелке. Иногда казалось, что она инстинктивно стремится спрятать лицо в своих длинных светло-русых волосах. А через пару месяцев по классу пошел слух, что после школы и по выходным Наташа помогает в приюте для бездомных животных. Бесплатно, между прочим. Это заслуживало уважения и стало последней соломинкой, после которой ее окончательно признали за свою.
Сам я по-настоящему познакомился с Наташей только недавно, в декабре, когда нас поставили вместе делать парную лабораторную работу по химии.
«Ненавижу химию», – это было первое, что я ей тогда сказал. К счастью, Наташа разбиралась во всяких реактивах и уравнениях намного лучше меня и фактически вытянула нашу общую работу. В тот раз мы впервые разговорились. С Наташей было интересно и легко. Создавалось впечатление, что мы знакомы много лет.
И вот, в этот январский вечер двухкомнатная квартира Наташи наполнилась голосами десяти одноклассников, изъявивших принять участие в гадании. Думаете, мы сразу с порога принялись за обряд? Как бы не так! Первым делом мы заказали по интернету пиццу. Целых шесть пицц, все разные. Наташа предусмотрительно запаслась несколькими двухлитровыми бутылками колы, которые тут же были откупорены и наполовину выпиты еще до того, как несчастный (из-за неработающего лифта) курьер наконец дотащил нашу пиццу до седьмого этажа.
Обстановка напоминала обычную вечеринку. За окном тихо шел снег, а внутри было тепло и уютно. И лишь когда вся пицца оказалась съедена, а кола выпита, Танька Матвеева задорно воскликнула:
– А давайте гадать!
Все согласно загалдели. Танька потянулась к сумке и достала из нее что-то прямоугольное.
– Спиритическая доска Уиджи, – с гордостью заявила она.
– И зачем она нам? – поинтересовался Кирюха, расправив и без того широкие плечи.
– С ее помощью мы вызовем чей-нибудь дух, – пояснила Танька. – Сейчас, на Святки, духи особенно активны. У него и будем спрашивать то, что хотим узнать.
Лично я сомневался, что святочное гадание надо проводить именно так. Уж два-три века назад крестьянские девушки точно не использовали никаких Уиджи, к тому же сделанных в Китае… Но я не стал вмешиваться. Ведь это всего лишь игра, разве нет?
– И как эта фиговина работает? – Женек с интересом наклонился над спиритической доской.
Пышная Танька без особых усилий отпихнула худосочного Женька обратно на место.
– Объясняю для особо одаренных. Первым делом вызываем духа. Дальше каждый по очереди задает ему вопрос, держась при этом за указатель, – Танька продемонстрировала небольшой картонный треугольник с дыркой посередине. – На доске есть весь русский алфавит, цифры от нуля до девяти и слова «НЕТ» и «ДА». Если дух захочет ответить на ваш вопрос, вы почувствуете, как указатель поползет к нужной букве или слову. Кто-то другой должен будет сидеть рядом с бумагой и ручкой, чтобы записывать все, что скажет дух.
– И кого мы собираемся вызывать? – перебила подругу Марина.
– Можно Пушкина, – вставила Катя.
– Пушкин – это банально, – поморщилась Танька. – Его и так все вызывают. Давайте кого-нибудь поинтереснее…
– А что, обязательно писателей? Можно, например, Стива Джобса вызвать, – внезапно предложил Женек.
– Не, он слишком недавно помер, – не согласился Кирюха. – Надо кого-то поопытней, что ли.
– Может, Есенина? – подал голос молчавший до сих пор Андрей и привычным жестом поправил очки.
– Я слышала, что его дух не очень любит сотрудничать, – сказала Танька.
– Начинается… – Женек демонстративно откинулся на спинку стула. – Этот не подходит, тот не подходит…
– Вы себе как будто жениха подбираете, – хихикнул Тимур. – Какая вообще разница, кого звать?
– А, может, Толстого? – вдруг предложила Наташа.
Как оказалось, против Толстого никто ничего не имел, и было решено вызывать именно его. Наташа принесла свечи и расставила их по периметру стола. Шторы и жалюзи на окнах уже были плотно задернуты. С помощью зажигалки запалили свечи, после чего Кирюха выключил свет. Комнату в мгновение ока затопил полумрак. Все резко замолчали, в комнате воцарилась почти звенящая тишина. Недавнее веселье испарилось. Раздался скрип – кто-то слева от меня заерзал на стуле.
– Кто будет вызывать духа? – Танька нерешительно оглядела бледные лица одноклассников.
– Эх, что бы вы без меня делали… – с нарочитой небрежностью бросил Женек и подтянул к себе доску. – И что мне говорить?
– Скажи, что вызываешь дух Толстого, – шепнула Танька. – Потом спроси: «Дух, ты здесь?»
– Вызываю дух Толстого, – с выражением повторил Женек. – Вызываю дух…
– Стоп, их же двое! – воскликнула Марина. – Есть еще Алексей Толстой, который про вампиров писал…
– Точно, – Танька хлопнула себя по лбу. – Уточни, что нам нужен Лев Николаевич.
– Вызываю дух Льва Николаевича Толстого, – еще более экспрессивно пробасил Женек. – Мы хотим поговорить с духом Льва Николаевича Толстого. Дух, ты здесь?
– Наверное, к нему на «вы» надо обращаться, он граф все-таки, – сказал сидевший справа от меня Влад.
– Лев Николаевич, вы с нами? – со вздохом поправился Женек.
Мы сидели, затаив дыхание. Планшетка, на которую положил обе руки наш ведущий, не двигалась.
– По-моему, духу все равно, на «ты» к нему обращаешься или на «вы». Он же дух… – сказал Тимур.
– Главное – не останавливаться. Давай-давай, зови его, – Танька ткнула локтем Женька.
– Дух Льва Николаевича Толстого, отзовись. Мы хотим задать тебе несколько вопросов, – покорно повторил тот и недовольно добавил: – Дай уже, блин, знак! Ты с нами или нет?
И тут произошло то, чего мы все ждали и вместе с тем побаивались. Указатель под ладонью Женька медленно пополз к слову «ДА».
– Ого… – выдохнули мы.
– Да это он сам двигает! – Кирюха вскочил и указал на Женька.
– Ничего я не двигаю, оно само! – заспорил Женек.
– Ребята, ну давайте серьезно! – попыталась урезонить их Танька. – А то дух обидится и уйдет. Задавай ему свой вопрос, – сказала она Женьку.
Тот задумался на пару секунд, после чего торжественно спросил:
– Дух, сколько лет я проживу?
– А кто записывать будет? – спохватилась Танька.
– Я буду, – вызвался Андрей и достал откуда-то блокнот и ручку. Из-за спешки его очки сползли на кончик носа и едва не упали на стол.
Указатель замер на середине доски, словно дух раздумывал над ответом. Потом резво спустился вниз, к цифрам, и остановился на цифре «1». Перешел на «0», затем, после секундной паузы, поднялся вверх и вновь спустился обратно на ноль.
– Ха! Я сто лет жить буду! – обрадовался Женек. – Вот так-то, видели?
– Ага, сам себе сто лет нагадал и радуется… – пробурчал Кирюха.
Женек не успел ответить, потому что планшетка поползла вверх, обратно к буквам. Замерла на букве «А».
– Он еще что-то сказать хочет, – голос Женька звенел от возбуждения. – Андрей, записывай – буква «А», «М», дальше «О»…
– «А МОЖЕТ И МЕНЬШЕ», – зачитал Андрей фразу целиком, когда указатель вновь замер в центре доски.
Все грохнули со смеху.
– Вот это дух! – пуще всех веселился Кирюха. – Какая точность прогнозов! Сто лет – или меньше!
Женек тоже улыбался, хотя и выглядел растерянным. Меня его реакция, честно говоря, удивила. Я-то был уверен, что и в первый, и во второй раз он сам двигал указатель. Женек – тот еще пройдоха, с него станется… Как-то не верилось, что дух Толстого соизволил посетить Наташину квартиру и пообщаться с нами.
– Теперь я! – Танька выхватила из рук Женька доску с указателем, установив их перед собой. – Дух, скоро ли я встречу своего суженного?
Со стороны мужской половины присутствующих послышались смешки, но Танька проигнорировала их, устремив взор на указатель. Будто повинуясь ее команде («А может, это действительно так?» – подумалось мне), указатель направился к буквам.
– «СКОРО», – зачитал слово Андрей. Танька облегченно выдохнула.
Дух, впрочем, на этом не остановился. Планшетка металась под ладонями Таньки словно в лихорадке, от буквы к букве.
– «ЕСЛИ…» – начал Андрей и замялся. – «ЕСЛИ ЖИВА ОСТАНЕШЬСЯ».
– «Скоро, если жива останешься», – повторила Танька и усмехнулась. – Шутить изволите, Лев Николаевич?
Сказала она это таким тоном, будто на дворе был конец девятнадцатого века, а граф Толстой сидел сейчас за столом рядом с ней. Однако рядом с ней сидел далеко не граф Толстой, а я. Посчитав свою миссию выполненной, Танька повернулась ко мне и предложила:
– Твоя очередь, Ян.
Я не горел желанием участвовать в гадании. Но раз уж пришел, то делать нечего… В конце концов, мне тоже было интересно, что такого скажет мне дух. Если он, конечно, и правда находился в квартире.
Но для того, чтобы он заговорил, требовалось сначала задать вопрос. Заранее я ничего не подготовил и теперь мучительно размышлял, чего бы такого спросить.
То, что произошло дальше, удивило не только меня, но и всех нас. Как только я положил ладонь на указатель, он дернулся и поехал влево. Сам по себе.
Целью была буква «П». Я не успел и рта раскрыть, а дух уже метался от буквы к букве.
– «П», «Е», «Т» – едва успевал проговаривать я, в то время как Андрей старательно записывал все в блокнот. Сообщение оказалось длинным, от постоянных метаний туда-сюда у меня даже руки начали уставать. А еще с каждой новой буквой холодок все ощутимее спускался по позвоночнику. Я уже видел, какая складывается фраза.
«ПЕТРУШКА ВЫБРАЛСЯ ИЗ ЗАТОЧЕНИЯ И ОБРАТНО НЕ СОБИРАЕТСЯ».
