Виктор Кабицкий
Пятница, тринадцатое. Числа судьбы
Глава 4. Неправильные пчелы
Сон про морозильную камеру приснился мне с пятницы на субботу. Озноб быстро прошел, но неприятный осадок никуда не делся. В результате весь следующий день я провел в беспокойном ожидании очередной беды. По правде говоря, я не представлял, каким образом меня может занести в подсобку супермаркета, но все равно оставался начеку. Даже к собственному холодильнику близко не подходил. Так, на всякий случай.
Суббота, однако, прошла спокойно. А в воскресенье за завтраком мой папа торжественно объявил:
– Настал великий день!
Говоря это, он высоко поднял вверх свою ложку с остатками каши. И посмотрел на меня. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы почуять – предок что-то задумал. И это что-то касается непосредственно меня.
– Даже не просто великий, а – не побоюсь этого слова – величайший день!
– Неужели ты наконец вынесешь сломанный телевизор на помойку? – с иронией заметила мама. – Он полбалкона занимает, если ты не забыл.
Папа стушевался.
– Нет, не настолько великий. Но все равно важный. Сегодня день покраски гаража! Разумеется, в этом деле мне не обойтись без своего отпрыска.
– А ничего, что отпрыск на каникулах? – буркнул я.
– Вообще-то отпрыску не помешает оторваться от компьютера и немного поработать, – неожиданно заявила мама.
– Вот и я говорю! – обрадовался папа. – Я уже и краску купил. Вдвоем мы с тобой в два счета все закончим…
Я застонал, хотя и понимал, что отвертеться не получится.
* * *
Гараж находился на окраине города, в самой глубине большого гаражного кооператива. Попетляв по узким дорожкам и сделав с десяток поворотов, мы поднялись в горку и наконец остановились у нашей семейной свалки, по привычке именуемой гаражом.
Свалкой я его назвал не просто так. Дело в том, что гараж никогда не использовался по прямому назначению – машину мы там не хранили. Зато хранили кучу всякого хлама, который больше некуда было девать. Знаете, есть присказка про то, что каждая вещь неизменно проходит три стадии: балкон – гараж – дача. В нашем случае это на сто процентов верно.
Гараж предстал перед нами неухоженным металлическим коробом. Табличка с номером покосилась, перед воротами лежал обильный слой прошлогодней листвы. Как поведал мне по дороге папа, гараж он не посещал с ранней весны. Сам же я не был здесь года два, если не больше.
Досадливо крякнув, мой предок принялся расчищать скопившуюся у ворот листву. Я же, стоя рядом в прострации, прикидывал объем предстоящих работ. Судя по состоянию гаража, уйдет целая вечность на то, чтобы привести его в приемлемый вид.
– Когда его в последний раз красили? – решился уточнить я.
Папа с тоской посмотрел на гараж и выдал:
– В последний раз, Ян, его не красили никогда.
Больше вопросов у меня не было.
Папа пошел обратно к машине, чтобы взять ключи. Вернувшись, он принялся воевать с проржавевшим замком. Ключ почему-то не желал заходить.
– Да что за… – ругался папа, дергая то замок, то всю дверь целиком. – Напомни мне в следующий раз новый замок поставить, хорошо?
Механизм все не отпирался. Папа опустил затекшие руки, осмотрел замок, зачем-то подул на него и снова принялся трясти.
Тут на меня обрушилось знакомое предчувствие. Я говорю «обрушилось», потому что так оно и было. Напряжение появилось мгновенно и, как и в прошлый раз, будто бы из ниоткуда. Я медленно огляделся по сторонам, даже наверх посмотрел на всякий случай. Никакой видимой опасности не было и в помине. Не то что мусоровоза, вообще ни одной машины в зоне видимости не обнаружилось. Все окрестные гаражи были закрыты. Похоже, в этой части гаражного кооператива мы были в полном одиночестве.
Тогда почему все шесть чувств настойчиво твердят мне о нависшей опасности?
– Готово! – папин возглас раздался одновременно с громким щелчком.
Он снял замок и приоткрыл заскрипевшую дверь, а меня посетила новая пугающая мысль.
Вдруг опасность грозит не мне, а папе?
Повинуясь внезапному порыву, я рванул к воротам, чтобы быть рядом в случае чего. Приблизившись, я машинально отметил какой-то необычный монотонный звук, похожий на гул трансформаторной будки. Но папа, кажется, ничего не заметил.
– Погоди, сейчас краску достану, – бросил он и направился к машине.
Пока он рылся в багажнике, я осторожно приоткрыл дверь. Гул усилился. Впечатление было такое, словно в гараже работал какой-то агрегат. «Может, генератор?» – мелькнуло в голове. Одновременно с гулом усилилась тревога. После некоторых раздумий я решил максимально осторожно заглянуть внутрь.
Едва я сделал первый шаг, как ощутил себя в эпицентре чего-то, что в первую секунду даже не мог описать. Вокруг сновали какие-то черные точки. Больше всего это напоминало метель, когда множество маленьких снежинок летают вокруг тебя и жалят лицо холодом.
Здесь было почти то же самое. Разве что жалили меня по-настоящему.
Действовал я на инстинктах. Сжав челюсти и прикрывая голову руками, я выскочил из гаража и понесся под горку, не разбирая дороги. Рой разъяренных ос не отставал. Каждую секунду мое лицо, шею, руки и ноги пронзали острые иголки. Мелкие гады с удовольствием мстили за то, что мы с папой потревожили их гнездо. Впоследствии выяснилось, что свили они его прямо над входной дверью с внутренней стороны гаража. Наверное, посчитали, что гараж бесхозный.
Вот тебе и гул а-ля трансформаторная будка. И вот тебе предчувствие.
Из глаз текли слезы, от боли хотелось кричать, но я продолжал бежать со сцепленными челюстями. Наконец укусы прекратились. Я остановился, опершись на стенку очередного гаража. Пробежал я, судя по всему, немало. Гаражей двадцать-тридцать точно. Левый глаз заплыл, и им я почти ничего не видел. Лицо тоже опухало. На руках я разглядел множество следов от укусов.
Рядом со мной остановилась машина. Я даже не сразу понял, что наша. С водительского места выскочил взволнованный предок:
– Ян, ты как?
– Бывало и получше…
Он бегло осмотрел мое лицо и руки.
– Ох, да, знатно они тебя. Кто же знал, что там гнездо… Болит?
– Немного.
– Опухло сильно, – папа покачал головой. – В больницу надо, чтобы шока не было…
С этим спорить я не стал. Папа самолично довез меня до больницы и проводил в приемную. Там мы очень удачно встретили Юлию Владимировну, маму Влада. Показательная деталь – сначала она узнала моего папу. Лишь потом перевела взгляд в мою сторону, и глаза ее округлились, когда она узнала меня. Лицо за время поездки опухло еще сильнее, поэтому видок у меня был тот еще.
Мне в срочном порядке оказали первую помощь, сделали укол и смазали укусы мазью. Кое-где даже перевязали. Напоследок выдали пару таблеток и посоветовали больше пить. Засим отпустили домой, на отдых и реабилитацию.
А треклятый гараж так и остался непокрашенным.
Глава 5. Бабушка в ящике
На следующее утро Влад с Наташей пришли меня навестить. Мама, которая даже взяла на работе отгул, чтобы за мной ухаживать, провела их ко мне в комнату. В это время я, как порядочный больной, возлежал в креслах, думал думы и набирался сил.
Я видел, как лица друзей вытянулись при виде меня. Оно и понятно, сниматься в рекламе с такой рожей мне точно не светило. При этом должен сказать, что сегодня я чувствовал себя намного лучше. Можно сказать, бодрячком. Отек за ночь спал, да и мазь помогала хорошо. Выглядел я все еще не айс, но уже не так ужасно, как вчера.
– Ты как будто на пасеку съездил, – выдал Влад вместо приветствия.
– Чувствую себя именно так, – согласился я и кивком указал на его загипсованную руку. – Зато мы теперь как два сапога пара.
Влад развалился в кресле, а Наташа пристроилась на краешке кровати. В отличие от Влада, настрой у нее был далеко не такой веселый.
– Все нормально, – с нажимом произнес я. – Я жив. Пчелы тоже. Тьфу, то есть осы. В общем, все живы и почти здоровы. Беспокоиться не о чем.
– Точно? – все еще с тревогой в голосе уточнила она.
– Точно, – заверил я. – Ты же знаешь: твой парень самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог…
Наташа рассмеялась. Вот она, сила великой поэзии.
– Расскажите что ли, как там воля-матушка поживает, какие новости сорока на хвосте принесла…
Барсик, обрадованный приходом гостей, тут же устроился у Наташи на коленях. Она принялась на автомате поглаживать его рыже-белую шерстку. Барсик замурчал от удовольствия.
– Ты лучше сам расскажи, как все случилось, – Влад сделал в воздухе неопределенный жест рукой.
– Как я дошел до жизни такой? Легко, – и я в общих чертах пересказал вчерашний поход в гараж.
– Что-то много случайностей в последнее время, – заметил Влад, барабаня пальцами по столу.
– Не просто случайностей, а неудач, – поправила Наташа.
– Верно, – Влад повернулся ко мне. – И пару раз их предсказывали твои сны. Кстати, тебе этой ночью ничего странного не снилось?
Я покачал головой.
– Вчера я отрубился еще до темноты и проспал чуть не двенадцать часов кряду. Спасибо осам за спокойный сон…
– А позавчера? Или раньше? – допытывался Влад.
У меня в голове тут же всплыл сон о морозильной камере, приснившийся мне в ночь с пятницы на субботу. Признаться, после эпизода с гаражом я о том сне как-то подзабыл.
– Кое-что было, – признался я. – Но безо всяких ос.
Я поведал друзьям детали сна, которые еще сохранились в памяти.
– Никто меня с тех пор в холодильнике не запирал, – на всякий случай сообщил я.
– Еще не вечер, – задумчиво произнес Влад, и я с трудом сдержался, чтобы не дать ему затрещину. Оптимист, понимаешь ли…
– Там был промышленный морозильник, – напомнил я. – Вроде подсобки какого-то супермаркета. Не представляю, как я могу там оказаться…
– А если сон – это метафора? – выдвинула свою версию Наташа. – Во сне показывается одно, а подразумевается совсем другое.
– До этого сны были вполне себе прямолинейными, – не согласился я. – Твою комнату, например, я разглядел во всех деталях. И твой утюг для волос тоже в руках держал. Да и падение Влада воспроизвелось точно, с мокрым полом, каталкой и всем прочим. Будь сон метафоричным, мне бы приснилось какое-нибудь падение в бездну…
– Между прочим, про мусоровоз снов не было, так? – уточнил Влад.
– Точно. Было разве что предчувствие беды за минуту до…
В этот момент дверь в комнату открылась, и я замолчал на полуслове. Мама принесла нам чай. Поблагодарив ее, я подождал, пока дверь закроется, и лишь тогда продолжил:
– …Но во сне мусоровозы мне точно не являлись. И осы тоже.
– Может, попробуем толкователь сновидений? – предложила Наташа.
Оказалось, в интернете существует огромное количество онлайн-толкователей всякого рода снов. Правда, помогло это мало – как по мне, там была сплошная ерунда, не имеющая ничего общего с реальностью. По сравнению с этим даже гадания на кофейной гуще выглядели как научный эксперимент.
Глянули мы и народные приметы касательно вещих снов, но здесь ценной информацией тоже не пахло.
– Знаете, у меня есть отличная история на эту тему, – сказал я.
– На какую? – заинтересовалась Наташа.
– Если вспомнил про свои истории, значит, выздоравливаешь, – отметил Влад.
– На тему того, что с нами происходит, – ответил я Наташе, проигнорировав замечание Влада – я-то знал, что ему мои истории тоже нравятся. – А точнее, о предсказаниях из… Скажем так, из иных сфер. В общем, слушайте. История будет про молодую семью, которая переехала в новую квартиру. Семья стандартная – папа, мама и маленькая дочка Лиза, которой на тот момент было четыре года. Так получилось, что родители еще со студенческих времен снимали небольшую «однушку» на окраине одного крупного города. Ну, а когда родилась дочка – та самая Лиза, – места, конечно, стало не хватать. К тому же, офис папы располагался ближе к центру, и терять кучу времени на транспорт ему не улыбалось. Вот и решили они снять квартиру побольше да поближе к центру, благо финансы позволяли. Вскоре нашли подходящий вариант – двухкомнатная квартира, рядом парк, и от работы пешком десять минут.
Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Переехали, в общем. Первое время все было нормально. Квартира оказалась хорошей, соседи – тихими, район – спокойным. И, что немаловажно, Лизе эта квартира тоже очень понравилась, в первую очередь обилием свободного места, где можно было расставлять свои многочисленные игрушки как вздумается.
Но однажды Лиза подошла к маме и спросила, мол, почему бабушка ругается. Ее мама сначала и не поняла – какая еще бабушка? На улице, что ли? На дворе тогда лето было, все окна нараспашку. Вот и подумала мама, что дочка из окна чью-то ссору увидела. Но Лиза говорит – нет, мама, ругается та бабушка, которая здесь живет, в нашей квартире. Мама списала это на детские фантазии и объяснила девочке, что никакой бабушки у них в квартире нет, а есть только они сами да папа, который сейчас на работе. К слову, родная бабушка у девочки имелась, но жила она далеко-далеко, на другом конце страны, и с родственниками виделась редко. Мама на всякий случай уточнила – это случаем не наша бабушка Тоня с тобой разговаривала? На что Лиза заверила, что эта бабушка совершенно незнакомая. Мама лишь плечами пожала.
Но ситуация стала повторяться. То за завтраком Лиза между делом заметит, что бабушка недовольна их приездом, то на детской площадке вдруг выдаст – мол, бабушка мне сказала, что нам надо поскорее уезжать. Со временем тема отъезда стала основной. Лиза утверждала, что бабушка якобы требует, чтобы они убирались из квартиры как можно скорее.
Родителей это, конечно, напрягало, но не то чтобы сильно. В конце концов, у многих детей есть воображаемые друзья. Да, было немного странно, что воображаемым другом Лизы стала пожилая женщина, а не кто-то из сверстников. Но поводом для похода к психологу они это не считали. Отец даже предложил теорию о том, что Лиза на самом деле очень скучает по своей родной бабушке и потому выдумала себе воображаемую.
Но все изменилось в тот день, когда Лиза подошла к родителям и спросила, что такое проводка. Вопрос их, мягко говоря, удивил. «Где ты услышала это слово, Лизонька?» – спросила мама. «Бабушка сказала, – с готовностью пояснила девочка. – Она говорит, скоро будет короткое замычание, и нам нужно срочно уезжать».
Последнее заявление повергло родителей в шок. После небольшого допроса выяснилось, что под «коротким замычанием» имелось в виду короткое замыкание, о котором, как и о проводке, ребенок четырех лет от роду не мог иметь никакого представления. Лиза действительно не понимала, что это значит. Просто повторила услышанное и хотела, чтобы родители все объяснили.
Мама и папа переглянулись. Конечно, был шанс, что дочка услышала слова в телевизоре или на планшете, хотя оба родителя старательно следили за тем, чтобы дочь смотрела исключительно мультики и детские передачи. И все же, информация их насторожила, особенно учитывая то, что исходила она от несуществующей бабушки.
Папа решил копнуть немного глубже. Опустился он на колени перед дочкой и говорит: «Лиза, а расскажи-ка мне об этой бабушке. Как она выглядит, когда появляется и как ты с ней разговариваешь?» Лиза рассказала, что видит она ее обычно в гостиной. Бабушка на какое-то время появляется, говорит что-то, а потом снова исчезает. «Она большая, – описывала бабушку Лиза. – Очень большая». – «А в другие комнаты она ходит?» – «Нет, не ходит. Она очень большая, поэтому почти не встает». – «Получается, она где-то лежит, да? Может быть, на нашем диване?» – продолжал допытываться папа.
Этот вопрос Лизу почему-то смутил. Долгое время она не могла толком объяснить, где лежит бабушка. Наконец она поведала, что та лежит в большом длинном ящике. При этих словах выражение маминого лица изменилось, и она что-то шепнула папе на ухо. Расспросы тут же прекратились.
На следующий день мама порылась в вещах, принадлежавших владельцу квартиры, – знала, что нехорошо так делать, но ничего не могла с собой поделать. Нашла альбом, а в нем – несколько фотографий, которые потом незаметно подсунула дочери, когда та рисовала.
«Бабушка!» – радостно вскрикнула Лиза, разглядев тучную женщину на фотографиях.
Мама в это время побледнела, пошатнулась и едва не потеряла сознание.
Ночевали они уже в отеле, а затем сняли себе другую квартиру. Пока утрясали вопросы с возвращением оплаты, залога и всего прочего, папа смог разговорить владельца. Он оказался внуком женщины, которая прожила в этой квартире всю свою жизнь и недавно скончалась. После ее смерти внук и решил сдавать жилплощадь, а они были ее первыми арендаторами. Он не скрывал, что бабушка умерла прямо в квартире от сердечного приступа. В голове у отца Лизы промелькнули слова жены о ящике, в котором дочка видела бабушку.
«Да это же гроб! – шептала ему в тот вечер жена. – Она лежит в гробу и оттуда разговаривает с нашей дочерью!»
То, что сначала показалось бредом, приобретало пугающе реальные очертания, особенно после того, как Лиза сходу узнала бабушку по старым фотографиям, найденным в квартире.
Возвращаться в ту квартиру жена отказалась категорически. В итоге он договорился с владельцем, что вернется за их вещами через несколько дней, как только они найдут себе новое жилье. А когда он взял отгул и подъехал к дому, чтобы перевезти вещи, то увидел у знакомого подъезда две пожарные машины с включенными сиренами. Горела та самая квартира, которую они покинули несколько дней назад.
– Похоже, проводка, – сообщил ему один из пожарных. – Коротнуло, вот и заполыхало все…
Отец Лизы вспомнил предсказания бабушки-призрака, которые та настойчиво передавала через дочку, и осел прямо на асфальт.
– Вот такая история, – закончил я.
– Неплохо, – оценил Влад. – Вдруг тебе через сны тоже кто-то сигналы подает?
– Если так, то хорошо бы знать кто… – пробормотала Наташа.
– Не исключено, что мы слишком серьезно к этому относимся, – сказал я. – Кто знает, вдруг наш лимит на неудачи уже исчерпан?
Но дальнейшие события показали: никакой лимит не исчерпан. На самом деле все только начинается.
Глава 6. Шоппинг с последствиями
Минуло несколько дней, и я окончательно пришел в норму. Настолько, что уже в четверг утром отправился сопровождать Наташу в самый крупный (и единственный в нашем городе) молл. Повод имелся более чем серьезный. На следующей неделе намечался Наташин день рождения, и к празднику ей требовалось купить новое платье и еще кое-что по мелочи.
«Кое-что по мелочи» вылилось в четыре внушительные сумки, которые, разумеется, таскал по торговому центру ваш покорный слуга.
Лично я шоппинг вообще не люблю. Все время нужно что-то выбирать, мерить, прикидывать… Не по мне такое. Утомляет почище учебника по математике. Но ради Наташи пришлось терпеть.
И вот настал момент истины. Выход был уже в пределах досягаемости. Я тянулся к нему, как страдающий от жажды путник тянется в пустыне к оазису… Но тут Наташа решила зайти в еще один магазин.
– Последний, – пообещала она.
Я глубоко вздохнул, вложив в это весь фатализм, на который был способен.
– На улице подожду, – бросил я Наташе, подхватил сумки и вышел на воздух.
Вдали от магазинов мне полегчало. Я уселся на лавочку лицом к двери и принялся ждать свою спутницу. Она, к слову, была вращающейся – это я про дверь. Такая, знаете, с четырьмя стеклянными панелями, которые вращаются по кругу, обычно благодаря автоматическим сенсорам. Говорю это не просто так. Именно дверь сыграла ключевую роль в том, что вскоре произошло.
Сквозь затемненное стекло я видел, как Наташа вышла из бутика и направилась к выходу. Следом за ней шла небольшая группа людей, в их числе женщина с собакой на поводке. Собака была не то пекинесом, не то чихуахуа – в общем, нечто лохматое, злобное и сильно много о себе думающее.
Внутрь с собаками вообще-то нельзя, даже знак с перечеркнутой собачьей мордой на двери висит. Но люди все равно заходят. Никто за этим не следит, всем плевать, как всегда. А зря.
Оказавшись у вращающейся двери, Наташа вошла в нее. Дверь дернулась и поехала по кругу. Группа людей, следовавшая за Наташей, остановилась, ожидая своей очереди. А вот собакевич не остановился. Вместо этого он в самый последний момент нырнул за Наташей, оказавшись с ней в одном сегменте двери. Хозяйка и рта раскрыть не успела, как поводок в ее руках натянулся и оказался зажат дверной панелью.
Тут-то дверь и застопорилась, заперев внутри Наташу вместе с незадачливой собачонкой. Автоматика подергала дверь туда-сюда, замигали какие-то лампочки над входом, но вскоре все отключилось.
Наташа оглянулась, замахала руками, что-то сказала, но я ничего не услышал из-за стекла. Затем она попробовала подойти к задней панели, чтобы позвать охранника. Но не тут то было. Напуганный пекинес взорвался яростным лаем и бросился на Наташу. Она едва успела отскочить назад. Повезло, что пекинеса все еще держал поводок, который намертво застрял в двери. Натянув удавку по максимуму, собака выгнулась и чуть не цапнула сжавшуюся в углу Наташу. Не хватило буквально нескольких сантиметров. Люди внутри молла что-то кричали и размахивали руками. Я видел, как в нашу сторону из зала спешно бегут два охранника. Пекинес тем временем попробовал провести новую атаку, но снова безуспешно. Клацнули зубы, и пес залаял с удвоенной силой. Наташа в бессилии посмотрела на меня.
– Стой и не двигайся, – громко сказал я, чтобы она точно услышала. – Сейчас тебя вытащат.
«Сейчас» оказалось понятием весьма растяжимым. Запустить автоматику у охранников почему-то не получилось, как и освободить дверь вручную. У подобного типа дверей всегда есть рычажки для открытия в экстренных ситуациях, но их отчего-то заклинило. Когда охранники поняли, что дело труба, один из них принялся названивать какому-то технику, которого не оказалось на работе по причине похмелья. Полный трындец, короче говоря.
Положительная новость состояла в том, что пекинес вскоре заткнулся. Наверное, смирился с тем, что остаток своих дней им с Наташей придется провести вдвоем. Свернувшись клубочком у стекла, он лишь поглядывал на нее с неодобрением, словно виновата во всем была именно она. Но попыток укусить не бросил: когда Наташа решилась выглянуть из своего угла, пес вскочил и попытался тяпнуть ее за лодыжку. А еще друг человека называется…
Продолжалась вся эта эпопея минут тридцать. Усевшись прямо на нагретый солнцем асфальт у двери, я подбадривал Наташу шутками про Винни-Пуха, застрявшего, потому что «кто-то слишком много ест». Наконец явилась техпомощь в виде двух старичков в потертых комбинезонах, которые выпустили Наташу и пёселя из западни. Пекинеса хозяйке пришлось удерживать изо всех сил. Наташу он отметил для себя врагом номер один и явно намеревался отомстить за свое нервное потрясение. Она же со своей стороны проявила чудеса стоицизма. Будь я на ее месте, обязательно бы напоследок плюнул в морду наглой животинке.
Когда мы отошли от злополучного молла, у меня в голове будто лампочка зажглась. Да ведь собачий лай мне тоже снился! В том сне, про Наташину квартиру и ее утюжок для волос, я четко услышал лай перед самым пробуждением. Получается, и это предсказание сработало? В таком случае, дым и заискрившаяся розетка тоже должны рано или поздно случиться в реальности…
И тогда зазвонил телефон. «ВЛАД», – сообщил дисплей. Я как-то сразу понял, что звонит он не просто так и повод будет нехороший.
Не ошибся. Выслушав его, я воскликнул:
– Взорвалась? Ты серьезно?
