Виктор Иванович Грошев
Продавец газет, или Бывших не бывает
Воскресенье
Утренний звонок в дверь был неожиданным и настойчивым. Надо было вставать, надежда на воскресный сон рухнула. В голове крутилось: «Хорошенькое начало отпуска, кого это принесло в такую рань?» Василий вдвинул ноги в тапки и пошел открывать дверь.
– Кто там такой наглый?
В ответ услышал:
– Шершни тут живут?
Давно его так не называли, да и мало живых осталось из тех, кто мог его так назвать.
За дверью стоял ухоженный господин, и улыбка сияла на его лице, как золотой царский червонец, в руках была объемная сумка с биркой из аэропорта. Они крепко обнялись и стояли на пороге, пока из комнаты не раздался сердитый голос жены: «Вы что же, так и будете стоять или в дом войдете?»
Надежда вышла в коридор и, вглядываясь в гостя, сказала:
– Вовка, как ты возмужал!
– И я вас очень рад видеть, Надежда Петровна, только теперь меня зовут Вольдемар, да еще Юльюсович.
– Ну, это ты там у себя в Германии Вольдемар Юльюсович, а для меня ты остался Володей, – сказала хозяйка.
– А откуда вы знаете, что я из Германии? – удивился гость.
– А ты бы бирочку снял с сумки, тогда мы подумали бы, что ты из Казахстана, – ответил Василий.
– Вижу, не потерял хватку, командир, – произнес восхищенно гость.
– Какой из меня командир, у тебя теперь другие командиры, а я теперь отставной козы барабанщик, сижу в киоске, почитываю книжки, газетки, ну и иногда их продаю.
– С чего это ты через сорок лет про меня вспомнил? – поинтересовался хозяин.
– Я твою науку выживать никогда не забуду, командир, она меня в Афгане спасала, да и потом не раз выручала.
– Мужчины, мемуары будут потом, а сейчас к столу, завтрак стынет, – раздался голос из кухни.
За завтраком гость поведал о цели своего визита:
– Я командирован в Интерпол по линии борьбы с террором, как «представитель немецкой контрразведки», уже несколько лет работаю под прикрытием. В Воронеж прилетел как член группы наемных убийц для ликвидации какого-то бывшего военного, который является кровником высокопоставленного моджахеда. А к вам, командир, заскочил, потому что не мог не сказать спасибо за науку выживать, но я думал, что ты, как прежде, гоняешь «желторотых» до потери пульса, а ты в киоске газетами торгуешь. Как получилось, что ты не в армии?
За Василия ответила жена:
– Его, Вова, выперли из армии после Афганской кампании за создание атмосферы нетерпимости в подразделении, а проще говоря, политотделу не нужен был строптивый офицер с опытом Афгана, на дворе перестройка была, вот его и перестроили, а потом распад Советского Союза, и не стало той армии, которой мы присягали.
– Командир, какие планы на сегодня? – спросил гость.
– Мы, Володя, собирались на дачу, может, там продолжите свою беседу, а я в цветах покопаюсь? – сказала Надежда Петровна.
– Если дадите мне час, чтоб устроиться в гостинице, то я с вами.
– У тебя полтора часа и не минутой больше, пока я за машиной схожу, а Надежда соберет все, что нужно, – сказал Василий.
На том и расстались.
Через полтора часа скромная «Волга» катила по загородному шоссе, мужчины вспоминали свою молодость и посмеивались над собой. Василий время от времени поглядывал по сторонам, потом спросил:
– Володька, ты, что ли, хвоста нам прицепил?
– Откуда хвост, я даже старшему не доложился о приезде, они меня завтра ждут.
– Так что, мне спину сверлят не твои друзья, а тогда кто? – забеспокоился Василий. – Интересное кино, кому нужен пенсионер из киоска?
– Я не в курсе, – ответил гость.
– Ладно, сейчас будет поворот у лесополосы, там и выясним, – сказал хозяин. Волга прибавила хода, через сто метров Василий резко повернул за лесополосу и въехал в кусты, мужчины вышли из машины и приготовились встретить гостей. «Хонда», следовавшая через одну машину за ними, пронеслась мимо них, в машине сидели двое мужчин восточной наружности, через десять минут они проехали обратно, явно озираясь по сторонам.
– Ну, вот, мать, жили мы спокойно, никого не интересовали, а тут гость за гостем. Позвони детям, чтоб сегодня не приезжали, я думаю, нам сегодня и без них скучно не будет.
Надежда сделала пару звонков и, не задавая вопросов, села в машину.
– Вольдемар, тебе никто не знаком? – поинтересовался хозяин.
– Старшего из них я сегодня где-то видел, – ответил гость.
– Вот и мне они показались интересными. Ладно, поехали, там разберемся.
Но, подъезжая к даче, Василий опять забеспокоился: «Что-то не проходит сверло в спине, вроде и нет никого сзади, а ощущение, как под микроскопом».
Загнали машину в гараж, выгрузили припасы и осмотрелись на участке.
Пришел сосед по участку:
– Привет, соседи, я думал, вы вчера приехали, ночью с фонарем по огороду лазили и теперь спите как сурки, а вы только сейчас появились. Или отъезжали куда?
– Да мы вот гостя встречать ездили, – ответил Василий.
Поговорили о погоде, об урожае и разошлись по дачам. Владимир достал приборчик, выдвинул антенну и молча пошел по дому. Хозяева удалились кто в огород за закуской, кто на кухню, через полчаса все собрались за столом в беседке.
– Командир, тебя обложили грамотно, по полной программе: в спальне жучок; в зале два; на кухне один и видеокамера в беседке. Ее я нечаянно раздавил, а остальное не тронул, – сказал Цваер (в группе Василия, Вольдемар имел оперативный позывной – Второй).
– Мать, ты что-нибудь понимаешь? Володька появился сегодня, а начинили дом вчера. Спрашивается, кто и зачем?
– О моем приезде на день раньше не знает никто, значит, интерес к вашим персонам.
– А кому и зачем нужны пенсионеры, чтобы так фаршировать дачу?
Посидели молча, потом Василий пошел в дом и вытащил из тайника «сайгу», проверил боеприпасы, достал десантный нож, прикрепил его под штаниной. Вошли Надежда вместе с Владимиром и стали молча наблюдать за приготовлениями.
– Володь, у тебя оружие есть? – спросил Василий.
– По сравнению с тобой, командир, я безоружный, но кое-что есть, – и он достал из сумки «вальтер» и два запасных магазина.
Надежда посмотрела на них и пошла открывать погреб, вернулась с солеными огурцами, налила по сто грамм. Владимир достал коньяк, лимон и шоколад. Надежда взяла все это и под удивленными взглядами мужчин унесла в холодильник.
– До выяснения обстановки, – пояснила она, когда вернулась. Выпили по стопарику, стали вспоминать ребят, что не дожили до этих дней, несмотря на красноречивые взгляды, второго стаканчика не дождались. Стало темнеть, послышался шум подъезжающей машины. Мужчины насторожились, машина остановилась за домом. Через некоторое время послышались шаги, и раздался негромкий возглас из-за угла:
– Командир не стреляй, я один и без оружия.
Восточный акцент явственно звучал в голосе говорившего человека. После паузы Василий спросил:
– Тимербек, ты как здесь оказался?
– Стреляли! – раздался голос за углом.
– Ну, заходи, – ответил Василий.
– Дела!!! – обрадовался Цваер.
– Мать, иди сюда, к нам еще гость, – позвал из дома хозяйку Василий. Надежда вышла из дома, обняла Тимура.
– Не хватает Низами и Семена, – сказала она, и глаза заблестели от слез.
– Насчет Семена не знаю, а Низами прилетает через час, его мои ребята привезут, – сказал Тимур.
В воздухе повисла напряженность. Василий молча смотрел на Тимура. Тот поежился и сказал:
– Командир, приедет Низами, сам все расскажет. Надежда Петровна, сегодня уже можно коньяк.
– Так это ты мою дачу нафаршировал? А в огороде чего лазили? – сказал Василий.
– Мы по периметру датчики движения выставили, вот приемник, – сказал Тимур. – А почему именно дача: так дети сказали, что вы всю неделю на даче собрались провести.
Надежда посмотрела на мужа, тот молча кивнул.
Когда она ушла, Тимур посетовал на раздавленную камеру и показал вторую, установленную в машине. Рассказал, как позвонил Гусейнов с приказом взять под охрану командира, сказал, что все подробности лично расскажет. Он должен был прилететь вчера, но рейс отложили по каким-то причинам.
Раздался далекий одиночный выстрел, и ожил наушник Тимура. Он послушал молча доклад, потом сказал: «На сегодня можно расслабиться, первую группу приняли!» Подъехала еще машина, остановилась. Хлопнула дверь, и из-за угла дома вышел седой коротко стриженый мужчина с пакетом, на котором был изображен казак с горилкой, а следом за ним – маленький азербайджанец с глиняным кувшином и пакетом винограда.
Вышла Надежда, вздохнула: «Ну, вот и все, кто остался».
Мужчины долго обнимались, потом расселись за столом.
Когда угомонились, Василий спросил:
– Ну и что все это значит?
Низами посмотрел на Тимура, тот стал оправдываться:
– Ты что, Шершня не знаешь? У него не проскочишь.
Низами прокашлялся и, как все кавказцы, начал издалека, о далеких событиях восьмидесятых. Командир прервал и попросил просто доложить суть. Тогда Низами сказал, что без стакана вина будет трудно. Все выпили за здоровье присутствующих и приготовились слушать.
«В далеком восемьдесят третьем, когда мы сопровождали в Кабул очередную команду, нас поджидала засада в ущелье, а ты ее покрошил из ДШК (крупнокалиберный пулемёт). Один душман потерял всех своих сыновей и поклялся отомстить за них. Если помнишь, там нашли троих пацанов с пулеметом и гранатометом. С тех пор этот душман стал одним из “непримиримых” и большой человек в Аль-Каиде. Ему долго не удавалось напасть на твой след, а в этом году весной он был с официальным визитом в Воронеже с группой инвесторов и наткнулся на твое фото в газете, где вы со школьниками высаживаете деревья на Аллее афганцев. И все стремительно завертелось: он снаряжает три группы за твоей головой, одну Тимур уже взял, две других должны прибыть на днях. Состав групп нам не известен, знаем только, что набирал он их сам из европейцев и среди них есть женщина-снайпер. Откуда дровишки, не спрашивайте – не скажу. Скажу только, что снайпера надо взять живьем, она очень наследила в Донбассе, на Майдане и у нас. Так что извини, командир, но начальство распорядилось использовать тебя как живца, и это согласовано с ФСБ, на самом верху и в Совбезе содружества, поэтому мне разрешили вызвать из Казахстана Тимура и его команду. Семена я просил приехать, так как он тоже заинтересован: он один из двух выживших после ее выстрела, вторая – девушка, третий год в коме. “Второго” я не вызывал, он для меня недосягаем.
Ну что, Вольдемар, поведаешь, как ты сюда попал, или промолчишь?»
Цваер помедлил и начал свою повесть:
«Весной этого года я был внедрен в одну ЧВК, примерно через месяц поступил заказ от одного крупного моджахеда на ликвидацию человека в России. Для этого была подобрана группа русскоговорящих исполнителей, встретиться мы должны завтра в полдень у памятника Кольцову. Пароль простенький, потому что старший нас знает в лицо, он же знает цель, а теперь цель и для меня не секрет».
– Ну что, Низами, вот тебе и вторая группа, надо репу почесать, как третью группу подсветить, да и Цваера не подставить, – сказал Василий.
В мозговой штурм включились все, кроме Надежды: она тихо подносила закуски и вздыхала. После того как распили горилку, Тимур вспомнил о ней и стал успокаивать, сказал, что детей с семьями уже отправили в разные ведомственные санатории, а утром заберут и ее, связи с семьей пока не будет из соображения безопасности.
Она внимательно слушала, а потом сказала, что они все те же пацаны, только седые. Никуда она не поедет, потому что это насторожит наемников, они глубже закопаются, и искать придется гораздо дольше, чем надо, до первого сентября осталось две недели – внук идет в одиннадцатый класс, а под пулями она уже была, так что не привыкать.
Все уставились на командира. Он помолчал, посмотрел на всех по очереди и подвел итог: «Плохо я вас учил, как были сержантами, так и остались, несмотря на возраст и звания, разгалделись на всю округу, никто даже не заметил, как присоединились лишние уши. Николай, заходи, не стесняйся».
Как тень появился сосед.
– Знакомьтесь, командир разведроты ДШП, Афган и две горячие точки, не спрашивайте где, – сказал Василий.
Николай с удивлением посмотрел на соседа.
– И ты ничего не спрашивай – потом отвечу на твои вопросы, если останусь жив с этими гавриками. Ситуацию ты уже знаешь. Тимур, ты у нас один официально при власти: обеспечишь всех легкой броней, хорошей связью, стволами, боеприпасами и лучшей оптикой. Стволы с глушителями, нам здесь лишний шум не нужен. Парочку ночных биноклей. Все это переправишь с Николаем: он здесь свой, поэтому вне подозрений. Низами, на тебе вся информация по этому духу. Вы сейчас договариваетесь с Николаем, где и как состоится передача, и уматываете: ни вас, ни ваших людей ближе двух километров быть не должно. «Второй», поедешь с ними, связь обговорите сами по дороге. Семен, с тобой мы поговорим позже. Мать, положи Семена на втором этаже, он погостит у нас некоторое время. Все! Завтра к половине двенадцатого Николай должен быть на даче.
Через пять минут уехали Тимур и его команда, еще через десять – Гусейнов и Цваер. Все, кто остался, молча сидели в беседке – каждый думал о своем.
Думы
Надежда Петровна
«Вот и догнало нас прошлое. Одно дело, когда ты молод и полон сил, другое – когда в возрасте. Молодыми, не задумываясь, шли под пули, Родина сказала – надо, комсомол ответил – есть. Василий воевал, я ждала, когда первую пулю поймал, сутками сидела в госпитале у его постели. Потом уже стала привыкать к его ранениям, пошла учиться на хирургическую сестру. Много времени утекло с тех пор. Я никогда не спрашивала, чем он занимался, изредка появлялись молодые ребята, которые становились близкими к дому. Но они как приходили, так и исчезали. Только от мужа узнавала о том, что некоторые уже не вернутся никогда. Он подолгу переживал, прикладывался к рюмке, но никогда не уходил в запой. Особенно он переживал за свой первый выпуск: из десяти человек их осталось четверо. Я уже не думала когда-нибудь их встретить, но они сами объявились, и не одни, а с жестоким прошлым. Дай бог, чтобы эта маленькая война из прошлого обошлась без потерь. Кстати, надо тоже приготовиться». – И она пошла готовить аптечку, собирать перевязочный материал, йод, перекись водорода.
Семен
«Живешь себе тихо-мирно, и вдруг тебе майдан. Эти майданутые власти захотели – фашистов на помощь позвали, а ты, раз не хочешь под фашистами жить, должен опять воевать, доказывать свое право на жизнь. И ведь придется побеждать, иначе они всю Европу захватят. На Донбасс все отребье наседает, да еще оболваненную молодежь под пули гонят. Как же мы просмотрели начало, почему не отрубили голову бандеровской верхушке, все либеральничали, а теперь сотни неповинных людей гибнут, женщины и дети. Да, история повторяется. Сейчас бандеровцы снова полезут, чтоб показать свою силу, чтоб америкосы на зиму денег дали, а я тут за этой белобрысой скандинавкой гоняюсь. Опасная бестия, появляется там, где больше платят. Интересно, во сколько оценили голову командира? А мою? Ладно, прихватим ее, и она нам все сама скажет, только бы побыстрей: дома дел невпроворот – мои ребята вспотеют».
Николай
«Дела! Живешь рядом. Сосед как сосед. В огороде копается, домик перестраивает, детей растит и внуков нянчит. О том, что офицер запаса, не кричит, как некоторые. Что за речкой был – не скрывал, но и в глаза не лез. Откуда про мои горячие точки узнал? Вот вопрос. Про них даже близкие не знают. А тут еще маленькую войну придется вместе вести против наемников, хорошо, я своих к морю отправил. А сосед не так прост, как кажется, да и ребятки к нему приехали не рядовые. Ладно, нам не привыкать. Надо выспаться, завтра будет хлопотный день. Интересно, где они на довольствии стоят, что сосед так уверен в выполнении поставленной задачи. И ведь никто лишних вопросов не задавал. Посмотрим, что принесет нам завтра».
Василий
«Упущения молодости оборачиваются трагедиями в старости, хотя какая старость – скорее зрелость. А ребятки вроде ничего, шустрые еще и не забыли свою профессию – “защищать Родину”, хотя Родина теперь у каждого своя. Правда, разбросало их по свету! Когда-то была одна Великая Страна – Союз Советских Социалистических Республик, и были мы одним народом, и готовил я их защищать свое отечество. Пришла перестройка и всех перестроила. Вместо одной большой сильной страны стало несколько маленьких и слабеньких. Четверть века потребовалось на восстановление стран, да и не все оправились от перестройки, а некоторые перестроились кардинально, как прибалтийцы. Быстрее всех старая гвардия начала свои страны приводить в чувства, Алиев сразу не дал расслабиться своим, и сын не подкачал: Назарбаев тоже своих мобилизовал. Россия, слава богу, выправляется, а вот хохлы ушли в пике, да и в средней Азии не все гладко. У Алиева неплохо контрразведка работает, и Низами там не последний человек, однако сам прилетел, значит, есть еще цель, кроме снайперши. Я как наживка для снайперши сгожусь, а для моджахеда? Похоже, он хочет сам убедиться в исполнении заказа. Судя по возрасту погибших сыновей, ему сейчас за восемьдесят, и он засобирался к Аллаху и к сыновьям, вот поэтому и такое внимание к моей скромной персоне: надо клятву выполнять. Что ж, постараюсь не доставить ему такого удовольствия. Видать, не маленький курбаши, этот старик, раз сразу столько спецслужб подключилось: немцы, казахи, Азербайджан, наши. Странно, что Моссад не подсуетился. Надо будет Тимура напрячь, чтоб информацию выудить, а то картина не полная. Плохо, что пришлось с Надеждой согласиться, да и соседа втянули, олухи царя небесного. Если первая группа вела разведку и наблюдение, то значит, остальные где-то рядом. Интересно, много они сообщили из того, что разнюхали, и вопрос, что они разнюхали? Вот жизнь завернула: раньше я охотился, а теперь на меня охотятся. Как-то неуютно себя чувствую в роли дичи. Успеют ребятки с экипировкой раньше, чем начнется, или нет? Должны успеть. Сегодня уже понедельник, народ с дач почти весь разъехался, значит, днем они присмотрятся и к вечеру пожалуют в гости. Думаю, одна группа будет прикрывать, а вторая пожалует. Снайперша, конечно, в группе прикрытия, пусть ею Тимур занимается, для меня более интересна та группа, что в гости пожалует. Ладно, надо отдохнуть пару часов, день обещает быть томным».
Василий по привычке стал укладываться спать в беседке, а мысли все не отпускали. Вокруг стояла тихая обычная ночь, ничего не подозревающие птички насвистывали в зарослях лимонника, сверчок стрекотал на участке соседа, чем-то недовольный ежик фыркал и пыхтел в малине. В соседнем дачном кооперативе кто-то продолжал праздновать день рожденья: слышно, как поют песни под гитару. Небо на востоке потихоньку начинало сереть, скоро появятся первые лучи солнца. Чувства стали обостряться, в такие минуты в былые времена появлялось желание жить и приходил азарт охотника.
«А почему, собственно говоря, я должен быть дичью? Мне более привычно охотиться, а менять привычки в моем возрасте вредно. – Эта мысль прочно засела в голове. – Интересная охота будет. В прошлой жизни приходилось охотиться на чужой территории, и говорят, неплохо получалось, а почему должно не получиться на своей? Надо только избежать жертв и лишнего шума. Ладно, утро вечера мудренее, вот утром и помозгуем, что к чему».
В городе
Тимур несмотря на ночь связался с управлением ФСБ и озвучил просьбу командира. Майор Воробьев, начальник оперативной части, назначенный старшим операции, потребовал прибыть в управление. Тимуру пришлось выслушать поучающую лекцию после подробного доклада руководителю операции, в котором не упоминалось, откуда группа знакома с живцом, и о плане, явно расходящемся с официальным планом. Он услышал, что не следовало информировать гражданских лиц о предстоящей операции и что ничего из перечисленного управление выдать не может. Выйдя из кабинета, Тимур мысленно послал подальше официальные власти, связался с Низами, обрисовал ситуацию и попросил помощи.
«Подъедешь на адрес, скажешь, что от меня, и у тебя примут заказ», – сказал Низами и продиктовал адрес.
Поплутав по городу, Тимур нашел нужный дом на окраине пригорода. Вышел пожилой азербайджанец. Молча выслушал Тимура, записал, что тот хочет, попросил подождать десять минут и ушел в дом. Через десять минут вышел и рассказал, где Тимура будет ждать машина с заказом. Это оказалось на другом конце города. Пока ехал за заказом, успел проинструктировать свою группу, и те отправились определять места возможного расположения снайперов. Тимур хорошо знал своих, ведь это не первое задание, выпавшее на их долю за пределами Казахстана, и не всегда это были дружественные государства.
Начинался рассвет, и Тимур стал нервничать: днем перегрузка из машины в машину может привлечь посторонних, а это повлечет ненужные объяснения с властью, что чревато потерей времени. С такими мыслями он и ехал на встречу, но когда повернул в нужный переулок, понял, что люди Низами все просчитали: переулок был в старой промзоне, сюда не часто заглядывают посторонние, так как большая часть предприятий разорилась или была на грани банкротства. «Жигули-тройка» с нужными номерами сиротливо стояли у обочины.
В машине никого не было. Тимур обошел машину. Ключ торчал в замке зажигания, капот был еще теплым. Подождав пару минут, он взял ключ и открыл багажник. Там лежали четыре спортивные сумки. Удостоверившись в их содержании, Тимур перегрузил сумки в свою машину. Ключи от «Жигулей» оставил в бардачке и, не дождавшись хозяев, хорошо понимая, что за ним наблюдают, громко сказал: «Спасибо!» и уехал на встречу с Николаем.