Виктор Глебов
Дыхание зла
– Францева Азалия Викторовна, – представилась она, плавно опускаясь в кресло. От нее пахло благовониями.
– Старший лейтенант Самсонов, – отозвался полицейский, рассматривая ее. Работает в сувенирной лавке?
– Самсонов? – вопросительно повторила женщина. – Какая интересная фамилия. Невольно вспоминаешь мифического героя. Часто вам приходится разрывать пасти львам? – она улыбнулась, игриво глядя на полицейского.
– Время от времени, – ответил ей с улыбкой Самсонов. – Хотя вообще я люблю животных.
– Даже диких?
– Даже диких. Не нравятся мне только бешеные.
– А зовут вас как?
– Валера.
– Римское имя. Означает «сильный, здоровый». Очень подходит к вашей фамилии.
– Спасибо. Кем работаете?
– Угадайте. Вы же следователь.
– Продаете благовония?
– Почти. Я астролог и немного спирит.
– Кто?
– Духовидец. Слышали о медиумах и столоверчении?
– А, понятно.
– Могу и погадать. Хотите, взгляну на вашу руку? – Францева приглашающе протянула ладонь.
– Может быть, позже. Сейчас мне нужно задать вам несколько вопросов об убитых.
– Да, я уже слышала, – Францева скорбно покачала головой. – Бедняги. Такие приятные мужчины.
– Вы хорошо их знали?
– Нет, этого я не сказала бы.
– Не гадали им? – улыбнулся Самсонов.
– Они в это не верили. Грубые материалисты.
– Но все равно приятные люди?
Францева тоже улыбнулась:
– Я не сказала «люди». Я сказала «мужчины».
– Какое у вас сложилось о них впечатление?
– Не знаю, чем они занимались, но думаю, что не на скрипке пиликали.
Самсонов отметил для себя, что ответ женщины практически повторяет слова Рыбкина.
– Что вы хотите сказать?
– Ну, знаете, бывают такие брутальные мужчины, что сразу чувствуешь: это самцы. Безо всяких там… – Францева неопределенно помахала рукой в воздухе. – А так я ничего про них не знаю. С ними больше Петя общался.
– Антонов?
– Да. Но вы с ним ведь уже поговорили.
– Поговорил.
– Бедный Петя! – Францева хмыкнула. – Мог бы сразу догадаться, что с Йоргом ему ничего не светит.
– Что вы имеете в виду?
– Петя – гей. Он рассчитывал завоевать симпатию Богдана, потому и таскался с ним по кабакам. Но то ли они с Ромой поняли, что он за фрукт, то ли Антонов сам догадался, что по морде может схлопотать, но в последнее время он держался от них в стороне.
– Ясно, – протянул Самсонов.
– Об этом Петя не упомянул, да?
– Видимо, не счел нужным.
Францева улыбнулась.
– Я про его надежды точно знаю. Он мне сам однажды признался. Просил погадать на Богдана.
– И как?
– Сказала ему, чтобы отступился. Пока цел.
– Что ж, спасибо за помощь. Если вспомните еще что-нибудь, позвоните. Я оставлю свой номер у администратора.
Самсонов опросил оставшихся примерно за два часа. Некоторые встречали убитых в клубе чаще, другие с ними практически не общались, но общее впечатление было таким: приятные, хоть и слегка грубоватые парни, проводящие много времени вместе, но скорее приятели, чем близкие друзья. У них могли быть общие интересы за пределами клуба, но едва ли – общее прошлое.
Когда Самсонов вышел в холл, он был голоден как собака, хотя прошло не так уж много времени с тех пор, как он последний раз ел.
– Вы закончили? – спросила Кроликова.
– Да, спасибо за помощь.
– Пришли еще двое членов клуба. Они играют в первой комнате. Но я их знаю: они ни за что не прервутся, пока не закончат партию.
– Почему?
– Такое у них правило.
– И долго обычно играют?
– Когда как. Могут час, а могут и больше.
– Кто такие? – Самсонов протянул Кроликовой список, где были перечислены отсутствующие члены «Табии».
– Власов и Цыплаков. Вот эти.
– Я бы хотел посмотреть на их игру. Можно?
– Пойдемте, я вас провожу. Там уже собрались некоторые из тех, кого вы опросили.
В игровой комнате одиннадцать человек окружили стол, за которым сидели двое мужчин. Один лет сорока, поджарый и нервный, комкал тонкими пальцами клетчатый носовой платок, впрочем, исключительно чистый. Другой – брюнет с собранными в хвост волосами, бровями вразлет и склонностью к полноте, в спортивном костюме и найковских кроссовках. Сидел вальяжно, постукивая костяшками пальцев по краю стола.
– Только начали, – шепотом сказал Самсонову оказавшийся поблизости Антонов. Он почесал кончик носа и указал на доску. – Власов играет белыми.
Значит, брюнет, понял Самсонов.
– Почему всех так интересует эта игра? – спросил он.
– Цыплаков и Власов играют на деньги. Негласно, конечно. Считайте, что я вам ничего не говорил, ладно?
– Не беспокойтесь. Я не по этой части. И большая сумма на кону?
– Точно неизвестно, но, думаю, немалая.
– И они всегда на деньги играют?
– Нет, только если сильно рассорятся.
– Так это вроде дуэли?
Антонов усмехнулся:
– Типа того!
– Долго играть будут?
– Часа, может, два.
– Долго, – Самсонов взглянул на часы. Это были черные «G-Shock», очень легкие и удобные. Особенно Самсонов ценил то, что они противоударные, потому что при его работе приходилось лазать везде, и предыдущие часы то и дело царапались и бились. – Ждать конца не буду, – решил полицейский.
– Я думаю, выиграет Власов.
– Почему?
– Смотрите на доску. Видите, две его фигуры уже на стороне противника.
– И что?
– Он успел завоевать инициативу, а это крайне важно. И потом, он ходил первым, а это немалое преимущество.
– Вы бы поставили на него?
Антонов усмехнулся.
– Не спорю на деньги.
– Не азартны?
– Не богат.
– Ну а если бы были?
– Тогда поставил бы. Белые начинают и выигрывают. – Он подмигнул и уставился на доску, где как раз Цыплаков собирался походить конем, но почему-то медлил.
Самсонов почувствовал привычный зуд: у него появилось желание сделать ставку, и он даже невольно принялся подсчитывать оставшиеся в кошельке деньги. Но тут же одернул себя: еще не выплачен долг Полтавину, и вообще надо с этой манией завязывать, а то никакой зарплаты не хватит.
Чтобы избежать соблазна (да и время не резиновое, а впереди еще куча дел), Самсонов потихоньку начал пробираться к выходу, но там его остановила Францева.
– Старший лейтенант, мне пришла в голову блестящая мысль! – возбужденно проговорила она, когда они вышли из игровой комнаты в коридор. – Надо устроить спиритический сеанс!
– Что? – опешил полицейский.
– Сеанс. Спиритический. Понимаете? Вызовем дух Йорга или Бончовска и спросим, кто убийца. Они-то должны это знать.
– А почему не обоих?
– Это слишком большая нагрузка для медиума, – серьезно ответила Францева. – Хватит и одного.
– Вы не шутите?
– Не будьте скептиком. Вот увидите, все получится. Еще спасибо мне скажете.
Самсонов едва сдержал улыбку.
– И когда вы хотите провести… сеанс?
– В ближайшее время. Думаю, можно будет устроить все прямо в клубе. С Донниковым я договорюсь, он мне не откажет.
– И кто должен участвовать?
– Отберу из членов клуба восемь самых подходящих.
– По какому признаку?
– Высокий уровень энергии, вера в то, что духи существуют. Это главное.
Самсонову вдруг пришло в голову, что убийца наверняка захочет принять участие в этом сеансе. Его должно привести за круглый стол спирита по крайней мере любопытство.
– Знаете, а действительно может получиться, – сказал он Францевой. – Я поприсутствую.
– Отлично! – обрадовалась гадалка. – Я надеялась, что вы не один из тех скептиков, которые верят лишь в то, что могут потрогать или съесть!
В то, что можно съесть, Самсонов верил. Особенно теперь, когда был голоден.
Попрощавшись с астрологом, он направился в холл. Кроликова перебирала корреспонденцию.
– Скажите, Анна Юрьевна, – обратился к ней полицейский, – сколько стоит членство в вашем клубе?
Кроликова удивленно подняла брови:
– Хотите вступить? Играете в шахматы?
– Нет, просто любопытно. Наверное, немало, раз у вас такое ограниченное количество членов.
– Двадцать тысяч за полгода.
– Ничего себе! – присвистнул Самсонов. – Кажется, Бончовска был инструктором по фитнесу, а Йорг – курьером. Как они могли позволить себе такие траты?
– Понятия не имею. Я этим не интересовалась.
– А как они вносили плату? Сразу или в рассрочку?
– Сразу, как и все.
– Ясно. Спасибо.
– Обращайтесь, – улыбнулась Кроликова.
– До свидания, – Самсонов направился было к выходу, но остановился.
– Забыл спросить: а раньше вам присылали цветы? Я имею в виду сюда, в клуб.
– Один раз. Недели три назад, и тоже тюльпаны.
– И тоже пять?
– Кажется, да. Только красный цветок был всего один.
– Из той же фирмы?
– Вроде бы. А почему вы так этим интересуетесь?
– Прекрасные цветы. Хочу своей девушке заказать.
Кроликова расплылась в улыбке.
– Правильно. А то нынче молодые люди совсем разучились ухаживать.
– Вот, буду исправляться. Скажите, а была при букете какая-нибудь открытка или записка?
– Нет. Я спросила курьера, от кого цветы, но он ответил, что не знает. Клиент попросил доставить букет на ресепшен клуба. Ну и поскольку я на ресепшене единственная женщина… – Кроликова кокетливо улыбнулась.
– Конечно-конечно, – поторопился кивнуть Самсонов. – А с первым букетом тоже не было записки?
– Нет. Тогда тоже до ресепшена была заказана доставка.
– Кто-то вас интригует, – улыбнулся Самсонов.
– И не говорите! Главное, чтобы не слишком затягивал.
– Что ж, спасибо за помощь. Я оставлю вам свой номер на случай, если кто-нибудь вспомнит что-то важное и захочет со мной связаться?
– Конечно.
– Спасибо. – Самсонов написал на бумажке свой телефон, кивнул на прощание и направился к двери. – Возможно, я еще заеду, – бросил он перед тем, как выйти на улицу.
Уже в машине, найдя одну из своих любимых песен Роби Уильямса «Supreme», полицейский набрал номер Дремина.
– Слушай, узнай, какая зарплата была у Йорга и Бончовска, – сказал он, когда тот снял трубку. – И еще: квартиры, в которых они жили, принадлежали им? Если да, то как и когда были приобретены, если нет, то сколько они платили за съем.
Отключившись, он мысленно подвел итог тому, что смог узнать в «Табии». Некто убивал членов клуба и отправлял после этого букет с количеством красных тюльпанов, соответствующим числу жертв. Как заметил Антонов, важно завоевать на доске преимущество, и неведомый шахматист уже взял у противника две фигуры – коня и ферзя. Что дальше? Очевидно, партия будет продолжена, но сколько всего намечено жертв? Неужели пять – как тюльпанов в букете? Однако на доске располагаются восемь фигур и восемь пешек. Пять – число странное.
Самсонов вытащил упаковку от цветов и еще раз взглянул на адрес поставщика. Надо съездить туда и попытаться выяснить, кто заказывал для «Табии» тюльпаны. Полицейский завел мотор и вывел «Олдсмобиль» на дорогу.
Кто бы ни играл в этой смертельной партии белыми, ему придется учесть, что теперь число его соперников увеличилось, потому что он, Самсонов, вступил в игру. И собирается выиграть во что бы то ни стало!
Глава 3
Слон, ладья и король
Цветочный магазин располагался в пятиэтажке на углу. Перед ним стояли два фургона с логотипами фирмы. В один из них грузили коробки и корзины с цветами. Водитель стоял рядом, держа в руках накладную и короткий карандаш. Он внимательно следил за тем, как его товарищи складывают товар в машину, и отмечал каждую новую корзину или коробку галочкой.
Самсонов поднялся по ступенькам и, толкнув стеклянную дверь, вошел.
В магазине было прохладно и пахло цветами. Они располагались повсюду: вдоль стен и на самих стенах, покрывали пол так, что казалось, растут прямо из него, ибо за бутонами и листьями нельзя было разглядеть ведра с водой.
Полицейский повернулся и едва не столкнулся с девушкой в форменной жилетке.
– Ой! – сказала она совершенно спокойно.
– Простите.
– Вам помочь?
– Да, хотелось бы. – Самсонов показал удостоверение. – Мне нужна информация о человеке, который заказывал у вас тюльпаны вот в эти числа, – он показал страницу блокнота с датами, когда на ресепшен «Табии» привозили букеты.
– Я должна посмотреть в компьютере, – без тени энтузиазма ответила девушка. – А вам зачем?
– Не могу рассказать.
Продавщица молча пожала плечами и, сев за стол, взялась за мышку. Минуты две она просматривала файлы, затем развернула монитор к полицейскому:
– Вот с этого телефона поступил звонок. Другой информации нет.
– Кто принимал заказ?
– Судя по датам, я.
– В обоих случаях?
– Угу. Это все, что вы хотели узнать? Мне работать надо.
– Голос был мужской или женский?
Девушка усмехнулась:
– Вы видите, сколько здесь было заказов? Думаете, я могу помнить, кто каким голосом…
– Но это же было совсем недавно. И всего один букет. А я вижу, что остальные заказывали большие партии. Оптом. В тот день было совсем мало таких заказов. А тюльпаны и вовсе никто больше не покупал.
Продавщица тяжело вздохнула.
– Ладно. Сейчас постараюсь вспомнить.
– Были звонки от женщин?
– Один или два. Но они заказывали не тюльпаны. Значит, голос был не женский.
– Уверены?
– Клясться не буду, но в целом… – девушка пожала плечами.
– Я запишу номер, с которого звонили, – сказал Самсонов, доставая ручку.
– Да ради бога.
Выйдя из магазина, старший лейтенант позвонил Дремину.
– Андрей, что там насчет номера, с которого Бончовска и Йоргу пришли эсэмэски со стихотворением? Удалось выяснить, чей он?
– К сожалению, нет, Валер. Номер был роздан во время рекламной акции компании сотовой связи. Чтобы его подключить, не надо заключать договор, достаточно положить на счет определенную сумму. Поэтому у компании нет никаких сведений об абоненте. Счет пополнялся через банкомат наличными. Так что и с этой стороны глухо.
– Напомни-ка мне телефонный номер.
Дремин продиктовал.
– Тот же самый абонент дважды заказывал цветы в шахматный клуб, – и Самсонов объяснил, о чем идет речь.
– Да он фантазер, этот наш убийца, – проговорил Дремин, когда старший лейтенант закончил. – Значит, каждый труп – это «красный тюльпан»? И осталось еще три?
– Похоже на то.
– Что дальше?
– Ты выяснил, на что жили убитые?
– Да. Зарплаты у них были скромные, оба работали по скользящему графику, имели много свободного времени. Тем не менее у обоих были куплены квартиры почти сразу после переезда в Россию. Платили в рассрочку, но исправно. И еще: я связался с банками, где Йорг и Бончовска открыли счета, так вот, у них были весьма приличные суммы, причем деньги поступали регулярно – дважды в месяц, иногда даже чаще. Приходили суммы от двадцати до шестидесяти тысяч. Примерно раз в месяц две трети суммы снимались.
– Сколько сейчас у них на счетах? – спросил Самсонов.
– У Йорга четыреста семьдесят тысяч, у Бончовска – шестьсот двадцать.
– Кто-нибудь имел доверенность на получение денег с их счетов?
– Да. Некий Лягушатников Владимир Анатольевич.
– И кто он такой?
– Тебе это понравится, – пообещал Дремин. – Лягушатникова хорошо знают наши коллеги в отделе по контролю за наркотой. Трудится дилером, в своих кругах известен под кличкой Фрог.
– Адрес есть?
– Есть, но только живет ли он там?
– Вот и узнаю.
– Записывай.
После Дремина Самсонов позвонил Коровину.
– Как там насчет операций на бедре? – с ходу приступил он к делу.
– В России никаких официальных операций ни Йорг, ни Бончовска не делали. Я связался с Полтавиным и спросил, нет ли на ранах следов предыдущих хирургических вмешательств. Ну там шрамов или…
– И как? – нетерпеливо перебил Самсонов. – Есть?
– Полтавин уверен, что нет. Говорит, это было бы сразу заметно. Разве что это была какая-то операция вроде лапароскопии.
– В смысле?
– Ну, когда разрез делается минимальным, и далее хирург орудует каким-нибудь шунтом. Хотя Полтавин сомневается.
– А какие операции делаются на бедре таким способом?
– В том-то и дело, что никакие. Только если нужно удалить лишнюю жидкость при воспалении бедренного сустава, но это намного выше того места, где вырезана кость. Так что я даже не представляю, зачем убийце понадобилось извлекать часть бедренной кости. Если только в качестве трофея.
– Может быть, – отозвался Самсонов. – Но почему именно часть бедренной кости?
– Ну да, проще было бы ухо отрезать, например, если уж на то пошло. Кстати, мне Полтавин еще сказал, что во время вскрытия обнаружился интересный факт: Йорг регулярно курил траву. И в одежде тоже обнаружились следы марихуаны, причем довольно высокого качества. Полтавин говорит, что отправил частицы в отдел по контролю за наркотиками, и там утверждают, что она, по всей вероятности, афганская. Просил тебе передать.
– Спасибо. Я тут выяснил, что Йорг и Бончовска были связаны с одним дилером. И написали на него доверенность на свои банковские счета.
– И что это значит?
– Что деньги у них были с этим дилером общие. А вернее, они были чьи-то.
– Они на кого-то работали?
– Именно.
– Занимались наркотрафиком?
– Я бы сказал, что иное объяснение пока придумать трудно.
– Так надо тряхнуть этого… Фрога.
– Этим я и собираюсь заняться.
– Помощь нужна? – оживился Коровин. – Я могу подскочить.
– Не надо. Что там насчет личностей убитых? Удалось что-нибудь выяснить?
– Пока нет. Ждем ответов на запросы из Болгарии и Молдавии. По России ничего выяснить не удалось. У обоих чистые трудовые книжки и никаких личных записей в квартирах.
– Поищите наркоту у Йорга и Бончовска дома, на работе и в машинах. Исходите из того, что могут быть тайники.
– Ладно, я отправлю кого-нибудь.
Следующий, кому позвонил Самсонов, был Рогожин.
– Чем порадуешь? – спросил старший лейтенант, когда они обменялись приветствиями.
– Ничем, Валер. Пока похожих убийств найти не удалось, но я проверил от силы десятую часть дел. И это только по России. А если наш убийца поработал за границей… – Рогожин не стал договаривать, и так было ясно: на то, чтобы отыскать убийство с таким же почерком, могут уйти недели, если не месяцы.
– Возьми кого-нибудь себе в помощь.
– Уже. Толку-то?
– Ладно, не отчаивайся.
– Пока что и не думал.
Отключившись, Самсонов сел на капот «Олдсмобиля», чтобы обдумать поступившую информацию. Получалось, что два эмигранта занимались наркотрафиком, но при этом на людях всячески старались создать впечатление, что знакомы лишь постольку-поскольку. Имели работу, служившую прикрытием. Были убиты с особой жестокостью человеком, вырезавшим у них часть бедренной кости. Для чего? И при чем здесь сказка Кэрролла?
Самсонов взглянул на цветочный магазин, из которого вышел. Ах да, он же забыл задать еще один вопрос, хоть и формальный. Полицейский взбежал по ступенькам и распахнул дверь. Продавщица обернулась к нему.
– Опять вы? Решили купить букет жене, что ли?
– Не совсем. Кому принадлежит магазин?
– Алиеву Рубену Викторовичу. Зачем вам?
– Адрес его есть? Или телефон?
– Нет. У директора, наверное, есть, но сейчас он отсутствует.
– Можете ему передать, чтобы он позвонил мне, когда появится?
– Давайте номер.
Самсонов записал свой номер на листке из блокнота и оставил продавщице.
– Только не забудьте, – добавил он на прощание.
Выйдя из магазина, Самсонов достал список членов шахматного клуба и пробежал глазами по той части, где были перечислены отсутствующие. Алиев Рубен Викторович стоял на втором месте.
Самсонов собирался поехать по адресу Лягушатникова, но тут раздался звонок с неизвестного номера.
– Алло! – голос был женский, знакомый. – Старший лейтенант Самсонов?
– Да, я слушаю.
– Это я, Кроликова! Из «Табии»!
– Здравствуйте, Анна Юрьевна. Что-нибудь случилось?
– Случилось, поэтому и звоню!
Самсонов насторожился.
– Рассказывайте.
– Десять минут назад в клуб пришла посылка. Небольшая коробка, а в ней – три шахматные фигурки и сопроводительная записка, где указывается, кому из членов клуба их раздать.
– И кому?
– Веретнову, Малинину и Цыплакову.
– Фигурки черные?
– Да, все три.
– А что за фигурки?
– Слон, ладья и король.
– Вы их уже раздали?
– Нет пока.
– Почему решили позвонить мне?
– На всякий случай. Странно все это.
– Вы правильно сделали, Анна Юрьевна. Ни к чему больше не прикасайтесь и другим не позволяйте. Я немедленно еду в клуб.
– Поняла! Жду вас!
Самсонов развернул машину и втопил педаль газа. Похоже, убийца решил начать какую-то игру, а это значило, что он может допустить ошибку, которая станет зацепкой и… А что «и»? – одернул себя Самсонов. Ведь и так, скорее всего, «тюльпаны» раздает один из членов шахматного клуба. Убийца рискует, но как вычислить его среди оставшихся тридцати человек? Он ведь не оставит отпечатки пальцев или что-нибудь в этом роде. Чем сильнее риск, тем аккуратнее он будет.
Размышляя таким образом, Самсонов доехал до «Табии». Завидев его на пороге, Кроликова предприняла попытку выпорхнуть ему навстречу из-за стойки, но, вовремя осознав ее неосуществимость, осталась на месте и лишь молитвенно протянула к полицейскому пухлые руки.
– Спокойно! – предупредил Самсонов, подходя. – Где посылка?
– Здесь, у меня! – Кроликова вытащила коробку из-под стойки. – Никому не показывала, только президенту.
– Он трогал что-нибудь?
– Нет, вы же не велели.
– А вы?
– Конечно. Мне же надо было ее открыть. Я ведь не знала…
– Нет-нет, вы ни в чем не виноваты, не беспокойтесь. Кто принес коробку?
– Какой-то парень. Я сначала удивилась, потому что посылки не разносят по адресам. Присылают уведомление, и тогда сам идешь на почту. Но потом увидела, что коробка обычная, и решила, что это кто-то из поставщиков прислал, а парень – курьер.
– Спросили его, кто дал ему посылку?
– Конечно. Он ответил, что какой-то мужчина попросил отнести сюда и заплатил ему за это.
– Вы пытались задержать курьера? Взяли у него телефон, спросили имя? Хоть что-нибудь?
Кроликова покачала головой.
– Нет, с какой стати?
Самсонов карандашом приоткрыл коробку и заглянул внутрь. Три пластмассовые фигурки лежали на дне, поверх записки. Старший лейтенант аккуратно извлек ее за самый кончик.
Отпечатанная на принтере инструкция предписывала вручить ладью Цыплакову, слона Веретнову, а короля – Малинину.
– Кто-нибудь из них есть сейчас в клубе? – поинтересовался Самсонов.
– Цыплаков и Малинин. Кажется, во второй игровой.
– Мне нужно с ними поговорить.
– Позвать?
– Хотелось бы наедине.
– Сегодня много народу. Освободить, как в прошлый раз, игровую не удастся.
– Тогда пригласите обоих. Я предложу им проехать со мной в управление.
– Цыплаков, наверное, не захочет прерывать игру, – неуверенно проговорила Кроликова.
– Он что, опять на деньги играет?
– Не знаю. Я спрошу.
Кроликова выбралась из-за стойки и поплыла в игровую комнату. Она отсутствовала минут пять, потом появилась с гордым выражением на лице. За ней шли двое мужчин. Цыплакова Самсонов уже видел в свое первое посещение – похожий на стареющую гончую шахматист нервно крутил головой. Его спутник, Малинин, был приземистым, коротко стриженным человеком с добродушной физиономией оптимиста. Он сразу направился к полицейскому, обогнав Кроликову.
– Вы из полиции?
– Да.
– Что случилось? Зачем мы вам?
– Я должен задать вам кое-какие вопросы.
– По поводу смерти Йорга?
– В том числе. Но есть и другие, новые обстоятельства, о которых лучше поговорить в управлении.
– Вы серьезно? – Малинин удивился, округлив карие глаза. – Хотите, чтоб мы ехали с вами? Сейчас? Я только час как пришел!
– Я решительно отказываюсь! – объявил Цыплаков, дернув головой. – У меня не доиграна партия! И что за самоуправство, в конце концов?!
– Я только предложил, – сказал Самсонов. – Не заставляю же я вас ехать со мной. Можем и тут поговорить, но лучше бы…
– Ладно, уговорили! – вдруг хлопнул в ладоши Малинин. – Едем! Отстреляемся и обратно.
– Я лично собираюсь доиграть партию, – упрямо заявил Цыплаков, доставая платок и нервными движениями промакивая шею, хотя она не казалась вспотевшей. Кондиционер, похоже, починили, в холле было не душно, и запах тухлятины выветрился.
– Да ладно тебе! – Малинин хлопнул по плечу Цыплакова так, что тот покачнулся. – Не создавай людям проблемы. Все равно ты уже не сможешь сосредоточиться. Я ж тебя знаю! Будешь сидеть и думать, о чем тебя хотели спросить. Доиграешь завтра. Все ходы записаны, так что…
– Но я, по крайней мере, должен предупредить своего соперника, – сдаваясь, проворчал Цыплаков.
– Давай, мы тебя ждем, – кивнул Малинин и подмигнул Самсонову.
Через пару минут все трое сидели в машине старшего лейтенанта. Посылка с шахматами стояла на сиденье рядом с водителем.
– Что стряслось-то? – поинтересовался Малинин, когда они отъехали от «Табии». – Почему вы именно нас выбрали? Мы с убитыми не очень-то общались. Друзьями, во всяком случае, точно не были.
Самсонов свернул налево и поехал вдоль тополиной аллеи. На скамейках сидели люди, они почти не двигались и выглядели, как декорация к какому-то декадентскому фильму. Черная земля тянулась вдоль дороги как пограничная полоса, и по ней медленно прогуливались с деловитым видом бродячие собаки.
– Вам пришла посылка, – ответил Самсонов. – Вам и еще одному члену клуба, Веретнову. Но его сегодня я не видел.
– Что за посылка? – быстро спросил Цыплаков.
– А вот эта, – полицейский ткнул пальцем в коробку. – В ней три шахматные фигурки, которые велено раздать вам троим. Что на это скажете?
Малинин и Цыплаков переглянулись.
– А что мы должны сказать? – спросил Цыплаков. – Я лично никаких шахмат не заказывал.
– Я тоже, – сказал Малинин. – А кто прислал-то?
– Неизвестно.
– Почему посылка у вас? – поинтересовался Цыплаков.
– Я думаю, ее прислал тот, кто убил Йорга и Бончовска. Они тоже в каком-то смысле получили свои фигурки.
– В каком таком смысле? – поинтересовался Малинин.
В зеркало заднего вида было видно, как он сверлит глазами затылок полицейского.
– Убийца оставил шахматы рядом с трупами.
– А нам прислал, значит?
– Подождите! – вмешался Цыплаков. – Вы что, хотите сказать, что мы – следующие жертвы? Это вроде предупреждения?
– Вам на телефон приходила эсэмэска с отрывком из стихотворения?
Цыплаков нахмурился.
– Что-то такое было. Я не обратил внимания: решил, что номером ошиблись. А что?
– Мне тоже приходило сообщение, – сказал Малинин, доставая мобильник. – Сейчас найду. Что-то про дитя.
– Да-да, – подхватил Цыплаков. – Точно! Я, правда, его сразу удалил.
– Вот это? – Малинин вытянул руку и показал телефон Самсонову.
Тот кивнул.
– Оно самое. Такие же пришли и Йоргу с Бончовска. Теперь вы понимаете, почему мы едем в управление?
– Не совсем, – сказал Малинин.
– Хотите нас защитить? – с надеждой спросил Цыплаков. – Но каким образом?
– Для начала неплохо бы выяснить, почему убийца выбрал именно вас.
– Откуда же нам знать?! – воскликнул Цыплаков, выхватывая из кармана платок и комкая его длинными пальцами. – Мы что, ясновидящие?
– Может, он решил перебить всех членов «Табии»? – неуверенно предположил Малинин. – Но тогда почему фигурки прислал только нам?
Самсонов достал мобильник и набрал номер Рогожина.
– Алло, это я, – сказал он, как только дождался ответа. – Разыщи и привези в управление Веретнова из клуба «Табия». Позвони туда и узнай его адрес. Это срочно.
– Так что, нас хотят убить? – спросил Малинин, когда Самсонов убрал телефон.
– Думаю, да. У вас есть враги?
Цыплаков нервно фыркнул.
– Откуда? Враги бывают только в кино!
– Ну, может, вы кому-нибудь насолили?
– Что, все пятеро? – резонно возразил Малинин. – Да мы даже не друзья. Мы общаемся-то в основном в клубе. Вы вон с Веретновым иногда ходите пиво попить, правда, – добавил он, повернувшись к Цыплакову.
Тот закатил глаза.
– И что? Мы теперь с ним друзья до гроба? Это было-то раза четыре от силы.
– Значит, ничего не приходит в голову? – спросил Самсонов, поглядывая на своих пассажиров в зеркало.
– Вот так с ходу – нет, – твердо ответил Малинин.
– Ничего не приходит, – кивнул Цыплаков. – Поверить не могу… вы должны рассказать нам все, слышите?! – в его голосе появились истеричные нотки. – Мы должны знать, что нас ждет. И принять меры! Вы должны принять меры, в конце концов!
– Мы постараемся, – спокойно отозвался Самсонов.
– Постараемся! – фыркнул Цыплаков и уставился в окно.
В управлении Самсонов прежде всего передал Малинина и Цыплакова коллегам для оформления, а сам заглянул в свой кабинет, чтобы спокойно поговорить по телефону. Он набрал номер Коровина.
– Алло, это я. Что там насчет обыска?
– Проводим. Звонили ребята, которых я отправил проверить рабочие места убитых и их автомобили. Поздравляю: в тачке Йорга нашли полкило марихуаны. Особо и не спрятана была, просто засунута под сиденье. В квартирах пока чисто, но мы недавно начали. Наши собираются пол поднимать.
– Я не думаю, что Йорг или Бончовска делали запасы. Но все равно пусть проверят.
– Я им так и сказал. Хуже не будет. Звонил, кстати, Полтавин. Сказал, что веревки, которыми связывали Йорга и Бончовска, отрезаны от одного конца. Но такие канаты продаются в строительных магазинах, так что вряд ли мы тут что-то найдем.
Едва Самсонов закончил разговор с Коровиным, как поступил звонок с незнакомого номера.
– Старший лейтенант Самсонов.
– Это Рубен Викторович Алиев. Мне передали, что вы хотели со мной поговорить.
Владелец цветочного магазина.
– Да. Не могли бы вы подъехать сейчас в управление. Это по поводу цветов, которые пересылали через вашу фирму.
– А что с ними?
– Не могу объяснить по телефону. Здесь уже ваши знакомые Малинин, Цыплаков и Веретнов, – приврал Самсонов, надеясь, что Рогожин доставит последнего в ближайшее время.
– А что они у вас делают?
– Вот и это тоже я бы предпочел объяснить при личной встрече.
Повисла непродолжительная пауза.
– Ну, хорошо.
– Запишите адрес.
Когда Самсонов появился в комнате для допросов, Малинин и Цыплаков пили растворимый кофе из пластиковых стаканчиков. Компанию им составлял Морозов. Он сидел напротив них в кресле, посекундно щелкая крышкой карманной пепельницы. На его костистом лице при появлении Самсонова появилось выражение облегчения.
– Может, хоть вы нам, наконец, объясните, что от нас требуется? – раздраженно поинтересовался Цыплаков, отодвигая от себя стаканчик с кофе.
– Постараюсь, – Самсонов заглянул в коробку с шахматами. – Показать я вам ни записку, ни фигурки не могу, потому что их надо отправить на экспертизу. Но получается, что, по мнению убийцы, Бончовска – конь, Йорг – ферзь, вы, – обратился он к Цыплакову, – ладья, вы, – перевел он взгляд на Малинина, – король, а отсутствующий пока Веретнов – слон.
– При чем тут вообще шахматы? – спросил Малинин. Он казался довольно спокойным: должно быть, умел держать себя в руках.
– Этого мы не знаем.
Самсонов решил ничего не говорить про наркотики. А вот банковские счета этой троицы проверить не помешает. Если они похожи на счета Йорга и Бончовска, точка соприкосновения всех намеченных жертв станет ясна. Но как получить разрешение, ведь Малинин, Цыплаков и Веретнов не подозреваемые и до сих пор живы? А они вряд ли согласятся добровольно предоставить полиции доступ к своим банковским сведениям.
– У вас есть при себе документы? – спросил он.
