Виктор Елисеевич Дьяков
Антивандальные скамейки
– Извините, уважаемый. Можно вас спросить?
Пожилой с явным неудовольствием оторвался от своего айфона, в котором он что-то сосредоточенно искал и хмуро снизу вверх посмотрел на излучавшего вежливость и доброжелательность «гастера». Видимо искренность той доброжелательности удержало пожилого от раздраженной реакции типа: Чего тебе «чурек» надо? Я не работодатель и по этой причине на работу тебя не возьму, на постой я тебя тоже не пущу, да и вообще ты мне мешаешь, у меня своих забот полон рот… Потому, он без грубости но с сарказмом изрек:
– Попробуй спроси, только покороче, а то моя электричка вот-вот подойдет.
– Я никак здесь у вас понять не могу, неужели все эти люди не знают, что на таких холодных скамейках даже летом сидеть нельзя, а сейчас и так холодно. Вот вы это понимаете и маленький стул с собой взяли, чтобы на холодном железе не сидеть. А они все, разве этого не знают? А у молодых ведь там… все отмерзнуть может. Ведь девушки потом… они ведь родить детей не смогут, и у парней… это самое… тоже не смогут. У нас с малых лет родители учат, на железо, на камни, если холодные, никогда ни садиться, ни ложиться нельзя. А здесь, у вас разве этому не учат? И кто эти скамейки железные здесь поставил… да они же… – узбек стал в уме подбирать подходящие слова, но видимо так и не вспомнил, как они звучат по-русски. Вместо этого он вновь стал приводить примеры.
– Все мы, которые с юга, все это понимаем и сами на холодное не сядем и детям своим не позволим. А тут, мать садится и детей рядом сажает. О себе не думает, хоть о детях подумай. Я вот что вас спросил, уважаемый. Меня здесь не послушают, а вы человек уже не молодой, местный… Скажите этим людям, что нельзя сидеть на таких скамейках, пусть о детях своих подумают…
Пожилой русский смотрел на узбека… теперь уже он смотрел на него с изумлением. Он не мог понять, что этому по всему бесправному гастеру вдруг стало жаль этих в основном недобро к нему настроенных русских, что ему не все равно на чем они сидят, что морозят свои задницы? Сначала он вроде что-то хотел ответить, но передумал. Вернее, одна фраза вертелась у него на языке. Когда узбек, не найдя слов как охарактеризовать тех, кто распорядился поставить эти скамейки, он сразу подыскал эти слова из «толщи» тоталитарного прошлого: вредители, враги народа. Но говорить это вслух он не стал, он вообще вдруг заспешил, встал, сложил свой переносной стульчик, уложил его в сумку и, наконец, сказал перейдя на «вы» и предельно вежливо:
