Виктор Буренин
Литературные эпигоны

Представьте себе, что какой-либо драматург понял и изобразил личности Цезаря, Брута и Кассия в качестве скандалистов. Мыслима ли такая «обработка» исторических лиц? Положим, Павел I не Цезарь и в компании заговорщиков, его убивших, едва ли кто-либо окажется похожим на Брутов и Кассиев. Но все-таки касаться такой трагической темы с таким грубым и примитивным разумением ее смысла, по меньшей мере, было странно.

Г-н Мережковский, такой архи-серьезный почти всегда и во всем – и в своих романах, и в своих критических статьях, претендующих на бездонную глубину, – вдруг почему-то в драме решил проявить только поверхностно-либеральную развязность и ничего больше. Можно было бы еще понять такое отношение к трактовке исторических героев и исторических событий расчетом на так называемую «сценичность», ради которой господа драматурги очень часто допускают малохудожественные приемы. Но пьеса «Павел I», как я уже упомянул, и в отношении пресловутой сценичности едва ли удачна. К сожалению, проверить это на практике нельзя: по цензурным условиям «Павел I» не может быть поставлен на русской сцене, хотя г-н Мережковский был столь наивен, что воображал это возможным. Он предлагал покойному А. С. Суворину поставить «Павла» в Малом театре. Недавно промелькнуло в газетах известие, что «Павел» переведен на немецкий язык и ставится не то в Германии, не то в Австрии. Если это верно, дай Бог стяжать г-ну Мережковскому иностранные лавры в качестве драматурга, как он стяжал их в качестве романиста. Однако я крепко сомневаюсь в успехе «Павла» у немцев. Сюжет для них не нов: есть старая немецкая трагедия «Павел I» Гудкова, если не ошибаюсь. Либерализмом «приготовительного класса» немцев не удивишь. Да и заменою истинного художественного драматизма грубыми приемами бульварной драматургии тоже их не очень-то надуешь. На одно лишь разве может г-н Мережковский понадеяться: на ненависть к России немецких критиков из жидов, которых так много и в Германии, и в Австрии: им будет приятно видеть на сцене изображение нашего исторического прошлого «немножечко-столечко» в позорном свете. За это автору простят все недочеты пьесы и поощрят его, наверное, скверно-жидовскими похвалами…