Виктор Байдаков
Тринадцать проклятых. Антихрист
– Я ведь ничего ещё не спросил!
– А настоящую ведьму и спрашивать ни о чём не надо. Я всё-таки, как и покойная Лада, ведьма потомственная. Конкурентками мы были только года полтора, а потом сговорились, что я занимаюсь только любовной магией, а Лада – порчей и всякими другими своими штучками. А вот со своей соседкой Желей она договориться не смогла. Очень уж сильна эта Желя, хотя и не из клана проклятых…
– Мадам Леля, – перебил её Семёнов, – а что, Лада была из клана проклятых?
– Да, именно так, хотя проклятой не стала – изгнали её!
– А почему?
– Да глаза у неё не стали золотыми…
– Ну и что из этого?
– А то: ведь златоглазые не знают жалости. Они со спокойной совестью убьют любого человека – хоть младенца, хоть старика. А если глаза не золотые, то она и пожалеть может, а это им никак нельзя.
– А кто же такие эти златоглазые?
– Этого я не знаю. Знаю только, что клан этот ещё до Всемирного потопа существовал, а ситуацию и ходы свои они на сотни лет вперёд просчитывают.
– Так уж на сотни?
– Так Лада сказала. А с Серафимой тебе всё равно придётся встретиться.
– Это ещё почему?
– Так ваш подозреваемый был у неё клиентом. Расскажет она про него, да и я кое-что скажу.
– А что?
– А то. Серафима у меня была особенная, на неё даже мой гипноз никак не действовал, а вот клиенту этому она полностью подчинялась. Пиши адрес: улица Делегатская, дом девять, квартира двадцать два.
– Записал, но сначала я к начальнику.
– Не иди к начальнику, иди к Серафиме, иди к Серафиме, к Серафиме… – стала заунывно повторять Леля, а Семёнов стал впадать в какое-то странное оцепенение.
– Иду к Серафиме, – в полусне сказал Александр и направился на Делегатскую улицу, которая находилась совсем рядом с Цветным бульваром, достаточно было только Садовое кольцо перейти.
– Ну вот и дело, – сказала вслух Леля, – а то ещё фрукт нашёлся, думал, что на него мой гипноз не подействует. Ха-ха, как бы не так.
Прошло несколько минут, и Леля позвонила по телефону:
– Госпожа, всё прошло, как вы и просили, но удивительно: ведь то, что вы хотели, карты показали на самом деле!
– Неужели?
– Да.
– Но тем и лучше, а что ещё?
– Приходил человек из МУРа, я его направила к Серафиме.
– Это хорошо, следи за ним дальше!
– Слушаюсь, Госпожа.
Пока Александр был в трансе, Леля незаметно его сфотографировала, а после его ухода распечатала фото и зарядила его розовой энергией любви. Так же она поступила с фото Серафимы и большим жёлтым яблоком. Потом она разрезала яблоко на половинки, положила фотографии друг на друга, а на них – половинки так, что фото оказались внутри яблока. Затем обмотала яблоко крест-накрест красной лентой, положила его в прохладный погребок под окном и произнесла:
– Яблоко сохнет,
Любовь не заглохнет.
После этого Леля продолжила вспоминать о своей любимой клиентке, Элеоноре, и как будто случайно в этот момент она и позвонила:
– Есть информация…
– Говори.
– Лучше встретиться.
– Хорошо, приезжай сейчас, а то через два часа у меня будет новая клиентка.
Элеонора была не такой сексуальной, как Елена, но красивой женщиной: длинные стройные ноги, хотя и не от ушей, покатые бёдра, тонкая талия, чуть полные, но красивые руки, лебединая шея, но самое главное – великолепная и необычная грудь пятого размера. Леля считала, что для женщин древнейшей профессии это самый лучший размер, он больше самых распространённых в России третьего и четвёртого, но меньше шестого, который она считала уже большим, хотя многим мужчинам нравится седьмой, восьмой и даже больше. Но главным достоинством бюста Элеоноры было редкое качество: необычайно упругие крепкие груди, словно с силиконовыми имплантами, не требовали никакого бюстгальтера, хотя Нора всё-таки его иногда надевала, чтобы снять напряжение с позвоночника.
Элеонора одевалась с большим вкусом, который ей привила мать – свободная художница. К несчастью, богемные попойки не прошли для матери даром: она спилась, опустилась и рано умерла. Хорошо, что Элеонора никогда не любила выпивку, но по праздникам могла позволить себе пару бокалов сухого вина или шампанского. От матери она унаследовала любовь к живописи, хотя сама рисовать не умела. Почти каждую неделю она посещала музеи и выставки, отлично разбиралась и в классической, и в современной живописи, но больше всего любила французских импрессионистов. От бабушки, которая умерла когда Элеонора была совсем маленькой, ей достался абсолютный слух, но сама она не пела и не играла на музыкальных инструментах, хотя очень любила слушать оперу в Большом, Стасике, Михайловском и Мариинке, а чуть позже – в Венской опере, Ла Скала и прочих зарубежных театрах.
С Лелей и златоглазыми её связывала тайна: они знали об её инцесте с сыном.
Когда Госпожа дала Леле задание найти проститутку, которой нравится живопись и опера, то Леля сразу вспомнила об Элеоноре:
– Госпожа, у неё есть один недостаток – инцест с сыном.
– Не может быть!
– Да, это так.
– Это вообще идеально, мы об этом даже и мечтать не могли! А какая у неё внешность?
– Фигура отличная, но лицо немного подкачало.
– Сделаем пластику.
– Это будет хорошо, а то вдруг её кто-то из старых клиентов узнает.
– Не узнает.
Лелю последняя фраза Госпожи немного удивила, но оказалось, что серый кардинал России Евгений Грейс, любит живопись и оперу и у него есть тайна того же рода – инцест с дочерью, который произошёл после преждевременной смерти его жены. Как златоглазые об этом узнали, никто не знает, ведь у него стояла специальная защита от гипноза и телепатии.
Через некоторое время, после пластической операции Элеонора с сыном и Евгений с дочерью сошлись и стали жить вчетвером, причём очень счастливо, и все очень друг друга любили, но всё-таки бисексуалами они не стали.
Прибывшая Элеонора сразу с порога начала говорить:
– Леля, президент собирается уйти со своего поста и будет искать себе замену.
– Да, это важная новость. А кто вместо него?
– Пока неизвестно, но, скорее всего, он будет пробовать разных людей.
– Спасибо, Нора, это действительно важно. Как ты сама живёшь?
– Как в сказке. Вчера была на премьере оперы «Волшебная флейта» в Вене, до сих пор полна впечатлений.
– Ну хорошо, держи меня в курсе.
– Обязательно, до встречи.
В последствии эта информация не подтвердилась, но кто пустил эту «утку», так и осталось тайной.
В это время Семёнов в полусне набрал код квартиры, поднялся на четвёртый этаж и позвонил в дверь. Дверь, как и говорила Леля, действительно открыла русская красавица, тихонько стукнула Александра по лбу – и тот сразу пришёл в себя.
– Александр, кажется. А меня зовут Серафима. Заходи в комнату, будем чай пить.
– Да мне некогда, времени в обрез.
– Это тебе только так кажется. Хотя кое в чём ты прав, ведь у человека самое ценное – семья, здоровье и время.
Александр уселся на массивный дубовый стул, под стать ему был круглый стол, также выполненный из натурального дуба. Сервант, комод и прочая мебель тоже были из дуба, но немного отличались по цвету. Похоже, они были докуплены позже.
– Э-э, – неопределенно произнёс Александр, почувствовав запах свежеиспечённых пирожков с брусникой и ежевикой и чая с какими-то ароматными травами.
– Угощайся, а относительно мебели ты правильно подумал.
– Серафима, а ты случайно не телепат?
– Да нет, просто я в КГБ работала, – улыбнулась Серафима, а Александр от неожиданности поперхнулся и чуть не уронил чашку.
– Как так?
– А так. Я ведь с золотой медалью школу окончила и МГИМО с красным дипломом. Ты, наверное, спросишь, а почему я до такой жизни докатилась? А всё очень просто: с поступления в МГИМО всё и началось.
– При чём здесь МГИМО? – уже с нескрываемым интересом спросил Александр.
– А вот при чём: сдала я экзамен по языку и уже собираюсь уходить, как вдруг один из членов комиссии, который до этого всё время молчал, и говорит странным тоном: вы, мол, плохо себя чувствуете. А я ему в ответ: с чего это вы взяли? Я прекрасно себя чувствую. Тут этот член комиссии чуть от восторга со стула не слетел…
– Почему от восторга?
– Да потому: оказывается, это был профессиональный гипнотизёр, работающий на КГБ, и только на меня его гипноз не подействовал. Позже я узнала, что меня бы взяли в институт даже в случае неудачной сдачи экзамена, но я всё и так сдала блестяще.
– И что было дальше?
– Ближе к окончанию МГИМО мне намекнули, что с такой интересной внешностью и способностью противостоять гипнозу мне придётся, кроме обычной дипломатической работы, кое-что ещё делать. Они думали, что я возмущусь или скажу, что мне надо подумать, но я сразу согласилась.
– Почему?
– А всё просто. У меня умер отец, мать получала очень маленькую пенсию, даже устроилась на работу, хотя больше двадцати лет до этого не работала, но денег всё равно стало не хватать. А тут мне предложили пойти на содержание к богатому старику, впрочем, это я тогда считала его стариком, на самом деле ему было немногим за сорок. Я подумала и согласилась.
– Ну а дальше?
– А дальше я работала в разных посольствах за рубежом и, как сейчас говорят, стала «медовой ловушкой». Через несколько лет, когда я прибыла из-за рубежа, меня включили в группу «Ночные ласточки». Ты, наверно, слышал, что это за группа в КГБ.
Александр кивнул.
– Потом советская власть закончилась, я стала никому не нужна, хотя я очень хорошо знаю три иностранных языка. Пенсию мне всё-таки от разведки назначили, но очень маленькую. Ну, тогда я и вспомнила, что содержанки живут неплохо.
– А как же какой-то хитрый клиент?
– Ах да, чуть не забыла. Он действительно непростой. Всегда ходил или в тёмных очках, или надевал цветные линзы. Но я всё-таки глаза его рассмотрела – они чисто золотистого цвета. Ну и это ещё не всё. Меня, как я уже сказала, гипноз не берёт. А вот его гипноз брал запросто, а потому он заставлял меня делать всё, что ему захочется. Слава богу, что он сам меня покинул.
– Когда покинул?
– Да где-то в начале мая.
– А случайно не помните, как этого гипнотизёра зовут?
– Он не представился, но сказал, что его назвали в честь древнего славянского бога, и имя как-то созвучно с волком. Я его так и звала – Волк!
– Спасибо, Серафима, за информацию и за чай, – поблагодарил Александр и вдруг добавил: – А можно я ещё раз зайду – не по работе, а просто так?
– Конечно, заходи, буду ждать, но сначала лучше позвони. Ты не думай, что я всем подряд всё о себе рассказываю, но ты ведь из милиции и по делу.
Александр вышел от Серафимы в смятении духа. Он даже не мог представить себе, что бывают такие женщины. Только позже Саша понял, что он Серафиме сразу понравился, но не понял почему.
Долгих уже решил завязать с поиском недовольных клиентов Лады, как вдруг раздался звонок:
– Юрий Петрович?
– Да, а кто это?
– Вам звонит колдун Радегаст насчёт недовольного клиента покойной ведьмы Лады.
– А откуда вы знаете, что это нас интересует?
– Мы про вас всё знаем.
– Кто это мы?
– Как кто? Маги, конечно.
– Ну, рассказывайте.
– Я это расскажу в другом месте вашему неженатому сотруднику.
– Почему неженатому?
– Это будет ночью с двадцать первого на двадцать второе июня на сельском кладбище далеко от Москвы!
– А почему там?
– Так ведь шабаш! Потому и мужчина нужен неженатый. Ждём его днём на Петровском бульваре. Я так думаю, что это будет Олег Сварогов…
Долгих хотел что-то ещё спросить, но в трубке раздались короткие гудки. Определить, с какого номера звонили, не удалось. Он долго думал, давать или не давать Олегу подкрепление, но решил, что ведьмы это обязательно почуют и не стал этого делать. Долгих вызвал Олега и определил ему задачу на воскресенье, двадцать первое июня.
На следующий день Долгих с нетерпением ждал появления Олега, но он к началу рабочего дня так и не явился. Юрий позвонил ему домой и услышал мелодичный женский голос:
– Что же вы, Юрий Петрович, посылаете Олега на такое мероприятие и хотите, чтобы он с утра был у вас на работе? Да вы бы сами попробовали!
– Подождите…
– А что ждать, хорошо, что я вовремя прибыла на место.
– Кто вы?
– А вы меня не помните?
Долгих покопался в памяти и догадался:
– Неужели Мара Марьевна?
– Наконец-то! Она самая. Сейчас я его помою, сделаю массаж, потом кофе – и через пару часов он будет как огурчик.
Опять в телефонной трубке раздались короткие гудки, но на этот раз Долгих был спокоен. Через два часа Сварогов появился на работе, но, как ни странно, он почти ничего не помнил. Долгих доложил ситуацию Голове, и тот распорядился привлечь к этому делу Зульфию Сабурову.
Зульфия включила магнитофон с мелодичной музыкой, усадила Олега в кресло, а сама надела на лоб восточное серебряное украшение из горного хрусталя с бриллиантом посередине.
– Олег, смотри на бриллиант и слушай меня. Я буду считать до пяти, а потом ты заснёшь: один, два, три, четыре, пять – спи, – Зульфия коснулась лба Олега и произнесла: – Сейчас двенадцать часов двадцать первого июня, что ты видишь?
– Я на Петровском бульваре, подъезжает автомобиль, меня приглашают сесть в него, а дальше мы едем.
– Кто мы и куда едете?
– В автомобиле только один человек, он представился как Радегаст, а едем мы по проспекту Мира.
– Сейчас четырнадцать часов, что происходит?
– Мы едем по Ярославскому шоссе.
– Сейчас восемнадцать часов, что происходит?
– Мы едем по грунтовой дороге, похоже на Ярославскую или Вологодскую область.
– Сейчас двадцать один час, что происходит?
– Мы едем по просёлочной дороге, она вся в ухабах.
– Сейчас двадцать три часа, что происходит?
– Мы приехали в какое-то глухое место, рядом кладбище, везде кривые деревья. Никого нет, мы подходим к поляне, на которой горит большой костёр, вокруг которого водят хоровод полуобнажённые девушки с венками на голове. Радегаст просит меня полностью раздеться и запускает в середину хоровода. Сразу же на меня кидается обнажённая рыжеволосая девушка с небольшим бюстом, огромными зелёными глазами и кричит: «Этот красавчик мой!» – «Нет, мой!» – кричит пышногрудая черноокая брюнетка. «Мой», «мой» – слышатся крики со всех сторон. «Всё, хватит, он у нас по делу, – строго говорит Радегаст. – Быстро создайте круг…»
– Что дальше?
– Они создают круг, а Радегаст начинает говорить: «Вашего клиента зовут Владислав Смирнов по кличке Смирный. Он заказал вора Семёна Тёркина по кличке Тёртый. Он действительно исчез, но потом Смирнов встретил его в Саратове. Выглядел Тёркин как бомж и никого не узнавал…»
– Что дальше?
– А дальше Радегаст замолчал, потому что неожиданно возникла Мара.
– Как возникла? Откуда?
– Из ниоткуда. На ней плотно облегающий серебристо-чёрный костюм как бы из змеиной кожи. Все ведьмы закричали: «Прости нас, великая, мы не виноваты!»
– А что Мара?
– Она говорит, что знает, кто виноват, выставляет вперёд ладонь, из которой в Радегаста вырывается чёрно-синее пламя.
– Что дальше?
– А дальше она подхватывает меня на руки, и я засыпаю.
– Что ты помнишь дальше?
– Я просыпаюсь рано утром голый в своей постели. Мара, тоже голая, лежит рядом.
– Что дальше?
– Мара моет меня под душем, делает массаж, а потом поит кофе.
– Что дальше?
– Дальше я иду на работу.
– Вспомни ещё раз, что было до того, как ты проснулся в постели?
– Ничего не было, я спал.
– Хорошо. Сейчас я досчитаю до пяти, а дальше ты проснёшься: один, два, три, четыре, пять…
Олег очнулся и с удивлением посмотрел на окружающих.
«Весьма интересно, – подумал Долгих. – Во-первых, туда они ехали больше одиннадцати часов, а обратно – меньше восьми. Получается, что Мара обратно летела на метле?
Во-вторых, неясно, что делала Мара в постели у Олега, и он почему-то об этом не помнит и не говорит этого даже под гипнозом!
В-третьих, ведьмы на шабаше страшно её испугались.
В-четвёртых, непонятно, что случилось с Радегастом и жив ли он вообще?
Ладно, об этом подумаем после, а сейчас надо выяснить всё о Владиславе Смирнове и Семёне Тёркине».
Вскоре выяснилось, что Семён Тёркин умер в Саратове. После того как его встретил Смирнов, он через три дня скончался в распределителе от неустановленной болезни, сильно изменившей его внешность. Милиция только через неделю смогла установить его личность!
Смирнова взял спецназ, после чего он очнулся только на Петровке. Он сразу начал возмущаться: «За что, начальник?» Но его тут же успокоили, сказав, что он должен честно рассказать про Тёркина, а иначе его будут держать очень долго в одиночной камере, пока ему самому не надоест.
Выяснилось, что он заказал его Ладе, после чего Тёркин исчез – и Смирнов успокоился, но потом встретил его, совершенно невменяемого, в Саратове. Смирнов сразу побежал к Ладе и высказал ей всё, что он думает по этому поводу, а потом стал требовать деньги назад, но Лада возразила, что заказчик вовсе не просил его убить.
– Как не просил? – удивился Смирнов.
– А так! Вы же сами сказали «чтобы не беспокоил», – ответила Лада, – вот я и сделала, чтобы он не беспокоил, но если вы хотите, чтобы его убили, то обращайтесь к Желе!
Всё-таки часть денег Лада ему вернула, а Желя, услышав, что Лада не выполнила заказ именно так, как хотел клиент, сделала Смирнову скидку.
Голова выслушал доклад Долгих, помолчал, а потом сказал:
– Смирнова отпустить, всё равно на него никаких улик нет, но мне не нравится, что этот колдун Радегаст сам вышел на нас. Кстати, он жив?
– Не успели выяснить, товарищ генерал.
– Так выясняйте! Ещё дайте все материалы Авдеевой, пусть она рассмотрит их – может быть, даст дельный совет.
Вскоре выяснилось, что Радегаст жив и здоров, после чего Авдеева пришла к выводу, что поездка Олега была заранее обдуманным спектаклем. Но какова его цель? Выманить одного из сотрудников или именно Олега? А если это так, то для чего?
– Зульфия, а почему Олег даже под гипнозом не сказал, что ему снилось или что он чувствовал во сне? Разве такое бывает?
– Да, Лена, бывает, но только если на него самого навели очень сильный гипноз.
– А как это определить?
– Нужен гипнотизер, как говорится, от бога.
– Кто?
– Ну, например, Геннадий Гончаров.
– А его можно привлечь к эксперименту?
– Думаю, что да.
Через некоторое время на Петровке появился Геннадий Гончаров. Он выслушал задачу, наклонив голову набок. Он почти полностью повторил процедуру гипноза, используя хрустальный шар, но разница всё-таки была.
– Что ты сейчас делаешь? – спросил Гончаров.
– Я сейчас заснул.
– Что тебе снится?
– Ничего.
– А что ты чувствуешь?
– Я как будто проваливаюсь в пропасть.
– Что дальше?
– Меня кладут на постель, снимают одежду, а я наполовину дремлю.
– Что потом?
– Потом Мара гладит меня перышком и руками по телу.
– Как вы на это реагируете?
– Я сильно возбуждаюсь, но не могу пошевелиться.
– Дальше?
– Мара садится на меня сверху.
– Геннадий Аркадьевич, ну задайте же вопрос: что Мара делает дальше? – попросила Авдеева с хитрым огоньком в глазах.
– Что Мара делает дальше?
– Просто сидит.
– Просто сидит? – удивился Гончаров.
– Да, просто сидит.
– Потом?
– Она с меня слезает, а я окончательно засыпаю.
Елена разочарованно хмыкнула. Дальше никто ничего нового не услышал.
– Спасибо, Геннадий Аркадьевич, вы нам очень помогли, – поблагодарил Долгих.
Через полчаса Долгих доложил Голове, что весь этот спектакль был разыгран с единственной целью: определить эрогенные зоны у Олега Сварогова, только непонятно зачем. Голова этому очень удивился и попросил присматривать за Олегом.
Пока проводили сеансы гипноза со Свароговым, Петрову и Семёнову удалось кое-что накопать.
Во-первых, заговорил Косой и поведал такую историю: «Идём мы с ребятами ночью рядом с парком, а Серый вдруг говорит, что здесь надо остановиться и подождать. Стоим мы долго – как памятники. Я уже начал Серого теребить, что, мол, зря мёрзнем под ветром. А он и говорит: жди, мол. Только сказал, а тут фраер с мешком канает. Мы к нему подвалили и спрашиваем: дядь, а дядь, а не найдётся ли у тебя закурить, а он зло так: не курю я. А Серый тогда его хвать за грудки: а ну показывай, что в мешке несёшь! А он как глазами зыркнет, как сверкнёт, так Серый с Долотом и попадали, а я испугался – и драпать. Ну, он за мной гнаться не стал, видно, деловой очень. Сел в машину и уехал».
Во-вторых, какая-то ненормальная влюблённая парочка ночью в парке – как им только не страшно было – видела, как какая-то огромная летучая мышь мимо пролетела. Тогда Игорь поднял на уши всех участковых и районных оперов. Через несколько часов поиска один из оперов нашёл размазанные следы у Москвы-реки. Игорь вызвал водолазов, те обследовали дно и нашли остатки какого-то аппарата: специалисты сказали, что это параплан с двигателем.
– Так что наш жулик[7] действительно с крыши улетел. Аппарат этот дорогой, а он всё равно его с собой не взял, чтобы внимание не привлекать.
Значит, эта статуэтка действительно ценная и очень дорогая, – сказал Игорь.
– Молодцы, ребята! – сказал Долгих, выслушав рассказ. – Опера, нашедшего следы, представьте к повышению, а водолазу – премию, путёвку и внеочередной отпуск. Думаю, руководство в этом ему не откажет!
Как ни странно, но Голова оказался на месте. Он выслушал доклад Долгих и приказал, чтобы на следующий день Петров с Семёновым рассказали ему все подробности, а напоследок добавил, что настало время думать: не может преступник ни разу не ошибиться, даже если он какой-то там экстрасенс!
В это же время на западе Подмосковья проходила странная церемония. Внутри куполообразного здания вокруг пламени, которое почему-то горело не красным, а чёрным огнём, стояли мужчины и женщины, одетые в серые балахоны с капюшонами на голове.
– Что ты скажешь, Брат, относительно нашего претендента?
– Госпожа, он совершил много ошибок, но всё-таки добыл Трёхликую.
– А что ты скажешь, Сестра?
– Госпожа, я думаю, что моя Ученица достойней занять вакантное место.
– Ты же знаешь, Сестра, что у твоей Ученицы совсем другая миссия.
– Но Госпожа, ведь тогда она нескоро получит нужное место!
– Мы попросим нашего Великого Господина решить её вопрос справедливо, а сейчас приведите Страждущего.
В тёмное помещение, освящённое огнями факелов, ввели обнажённого мужчину со связанными руками и завязанными глазами.
– Ты допустил много ошибок, признаёшь ли ты это?
– Да, Госпожа.
– Перечисли их.
Страждущий закрыл глаза и стал вспоминать события той ночи. Он вспомнил, как прилетел на крышу с соседнего здания, спустился по канату к окошку на кухне. Отключил сигнализацию и влез в окно. Божка на подоконнике не было, ведь он перед этим «приказал» Ладе не ставить его. Это было самая сложная часть операции, ведь Лада была равна ему по силе, но Госпожа снабдила его на время визита своим «Чёрным амулетом Ада». Дальше он вытащил кривой нож из дамасской стали и перерезал Ладе горло. Хотя она всё-таки успела проснуться, но сделать уже ничего не смогла. Перед этим он, конечно, закрыл течь крови снаружи с помощью специального заклинания «Печати», а потом, открыв течь, собрал кровь в «Чёрный сосуд Тьмы». Он положил покойницу на пол внутрь кровавой пентаграммы и прочёл заклинание «Сокрытия». Потом он нарисовал пентаграммы с заклятиями, открыл сейф по комбинации, которую услышал в ходе своего первого визита, достал статуэтку из сейфа, но чуть не уронил её, ведь она была вся из чистого золота и очень тяжёлая. Потом он так обрадовался, что забыл отключить сигнализацию, когда вылезал обратно через окно, а когда осознал это, то заспешил и где-то поранил свой большой палец. «Наверно, всё», – подумал Страждущий и начал перечислять свои ошибки.
– Я очень обрадовался успеху и забыл при уходе отключить сигнализацию.
– Это первая ошибка.
– Я поранился, когда улетал с крыши.
– Это вторая.
– Я больше не знаю, Госпожа.
– А ещё ты не надел цветные линзы, когда посещал её в первый раз, забыл про кота и похвастался, что защиту тебе поставила твоя мать.
– Да, это так, госпожа, признаю.
– Бейте его кнутом по три раза каждый, чтобы больше не ошибался, но не слишком сильно, чтобы до смерти не забить, и ещё примите меры к устранению ошибок!
«Жаль, – подумала Госпожа, – что у нас нет других достойных претендентов, но нам надо спешить, очень спешить!»
Раздался свист кнута, после чего с претендента сняли путы и повязку с глаз, а дальше начался ритуал его посвящения в адепты Ордена…
4
На следующее утро Долгих отправил Петрова и Семёнова, которые без перерыва работали целые сутки, домой отдыхать, а остальных членов своей группы собрал в новом кабинете, который руководство ему специально выделило на период расследования этого необычного дела.
– Уважаемые коллеги, – почему-то официально начал Долгих, – Петров с Семёновым провели очень большую работу и выяснили, куда после преступления делся предполагаемый преступник. Но есть вопросы по протоколу допроса гражданина Сергея Косоглазова по прозвищу Косой. Так что давайте занимайтесь им, а потом сразу ко мне.
Как только Елена Авдеева занялась изучением протокола допроса Косого, она сразу же заметила одну странность: получалось, что гражданин Серов по кличке Серый специально кого-то ждал! Из вещей, обнаруженных у Серого, в описи значился медальон серебристого цвета, что показалось Елене очень необычным: откуда у алкаша медальон? И медальон этот потом куда-то исчез. Районный отдел милиции предупредили, что если в течение трёх дней побрякушка не найдётся, то всех уволят за профессиональную непригодность. Косого допросили ещё раз, причём Авдееву интересовал только Серый. Выяснилось, что за месяц до описанных событий Серый вдруг стал хорошо одеваться, посещать дорогих проституток и пить вместо всякой бормотухи элитные французские коньяки и виски. Долгих предположил, что медальон мог выкупить кто-то из оперов, а потом запереть его в рабочем сейфе. Кто-то понял, что медальон серебряный и старинный, и захотел присвоить его себе: положил в сейф, ушёл с работы, а потом про побрякушку и вовсе забыл. Медальон действительно оказался в сейфе: но служебное расследование возбуждать не стали. Теперь Елена взяла в руки медальон и вскрикнула от удивления: на старинной серебряной монете была изображена лошадь, несущая на себе двух всадников. Это была монета тамплиеров!
После обыска на квартире Серого нашли старинный глиняный кувшин, доверху набитый серебряными и золотыми монетами тамплиеров. Елена справедливо полагала, что вряд ли Длинный нашёл клад, ведь Москва не Простоквашино! Проведённый опрос подтвердил её мнение: на рынке нумизматов Москвы в последнее время такие монеты не появлялись. Это означало только одно: Серый поступил на службу в какую-то организацию, близкую к тамплиерам. Он специально ждал златоглазого и должен был обеспечить ему безопасный отход, а вместо этого решил поживиться! Получается, что златоглазый тоже относится к этой организации, а все Проклятые – только для того, чтобы запутать следствие и пустить его по ложному пути!
Авдеева знала о тамплиерах почти всё – это была одна из её любимых тем!
«Да, – стала вспоминать Елена, – в тысяча сто восемнадцатом – тысяча сто девятнадцатом годах французский рыцарь из графства Шампань Хуго де Пейне создал орден, названный “Братство бедных слуг Христовых всадников Девы Марии Иерусалимской Богородицы Соломонова храма”. Для краткости членов этого ордена прозвали тамплиерами – от названия первого камня, заложенного при строительстве храма. А ведь Русь и тамплиеры тесно связаны! Перед арестом руководства ордена тамплиеров, в пятницу, тринадцатого октября тысяча триста седьмого года, откуда и пошло выражение “пятница, тринадцатое”, лица рангом чуть ниже решили любой ценой сохранить сокровища ордена. А как бы я сама поступила на их месте? В любом случае я бы уехала туда, где власть короля Франции Филиппа Четвёртого по прозвищу Красивый и Папы Авиньонского Климента Пятого была бы в то время недоступна. В начале четырнадцатого века в Европе было только четыре таких места. Первое – Византия и прилегающие к ней территории; второе – Шотландия; третье – Швейцария, а четвёртое – Русь!
Однако Византия для тамплиеров была недоступна, ведь незадолго до этих событий они разграбили Константинополь, поскольку византийский император не заплатил обещанную им сумму денег. В Шотландии их ждал король Роберт Брюс – прямой предок сподвижника Петра Первого, знаменитого военачальника, учёного, масона, астролога и мага Якова Брюса. Как говорят, Роберт был тамплиером, к тому же он в это время поссорился с Папой, а потому вполне мог принять часть тамплиеров, что, как утверждают, и произошло. Ведь недаром сразу после этого Шотландия победила Англию, но через несколько десятков лет уже Англия победила шотландцев, и тамплиеры ушли в подполье, а затем в пятнадцатом-шестнадцатом веках организовали тайные общества – предтечу современных масонских организаций! Некоторая часть богатств наверняка ушла в образовавшуюся в тысяча триста седьмом году Швейцарскую конфедерацию. Сейчас все знают, что флаг Швейцарии – это флаг тамплиеров, а знаменитая швейцарская банковская система по своей сути является развитием банковской системы тамплиеров. Но Швейцария находится слишком близко к Франции, а Шотландия беспрерывно воевала с Англией, а потому вряд ли они могли быть наследницами большинства сокровищ ордена, тем более что все попытки отыскать следы сокровищ тамплиеров в Западной Европе окончились безуспешно, а значит, остаётся Русь! Во многих кругах любителей истории бытует, и небезосновательно, мнение, что возвеличиванием Москва обязана тамплиерам. Действительно, можно привести в пользу этого много аргументов, а каких?
Во-первых, Княжество Московское возникло сразу и на пустом месте. В период с тысячи триста седьмого года по тысяче триста сороковой год Москва из скромного, захудалого удела превращается в Великое княжество.
Во-вторых, московский князь Даниил смог прикупить две большие области, соседствующие с Москвой.
В-третьих, уже его сын, Иоанн Даниилович по прозвищу Калита, сумел получить у жестокого и хитрого правителя Золотой Орды Узбека ярлык на великое княжение.
В-четвёртых, глава Русской православной церкви митрополит всея Руси Пётр перебрался в Москву – в город, который не имел до этого даже своего епископа!»
Елена, как аналитик, сразу спросила себя: а почему так быстро возвысилась Москва?
Существуют сведения, что в одну из ночей перед волной арестов сокровища тамплиеров были вывезены из Парижа и доставлены в порт Ла-Рошель, а затем погружены на восемнадцать галер, отбывших в неизвестном направлении. После этого в тысяча триста седьмом году Юрий Данилович Московский находился в Новгороде и вместе с владыкою (новгородским архиепископом) и всеми людьми встретил заморских калик (странников, пилигримов), прибывших на восемнадцати набойных насадах (мореходные парусно-гребные корабли со сплошной палубой). При этом, как утверждается в некоторых источниках, калики привезли «несметное многое множество золотой казны, жемчуга и камения драгоценные», чем поклонились князю Юрию, владыке и всем людям; затем мореходные странники пожаловались встречавшим на «всю неправду князя галлов и папы».