Виктор Байдаков
Тринадцать проклятых. Антихрист
– Знаю, небольшого роста круглолицый брюнет с длинными гладкими волосами, всегда держит голову немного набок и смотрит исподлобья.
– Я ему всегда говорила, что нечего так смотреть, а он всё думает, что взгляд его навредить может.
– Неужели может?
– Ерунда, слаб Велес пока, а вот ты скоро сможешь, потому к тебе и обратилась. К тому же ты бывший работник уголовного розыска, так ведь?
– Да, так. А что ещё вы в этом посетителе странного заметили?
– Я даже не смогла понять, что он чувствует, а уж о том, чтобы понять, о чём он думает, даже и речи быть не могло. Защиту, мол, ему мать поставила.
– Может, и поставила. Разве такое не может быть?
– Может, но такую защиту, которую я бы пройти не смогла, могут поставить только Проклятые.
– Какие такие Проклятые? – улыбнулся Олег. – Кто же их проклял?
– Все их прокляли, весь мир, – полушёпотом произнесла Лада. – Ужасные знаки носят они на теле своём, страшнее их никого на свете нет…
– Так уж никого?
– Зря ты иронизируешь. Так что выполни просьбу мою, не забудь…
– Хорошо, мадам Лада, может, вам ещё что-нибудь надо, что-нибудь сделать или родственникам что-то сообщить?
– Из родственников у меня остались только внучка и её сестра, внучатая племянница, но ты с ними не связывайся, а особенно с внучкой.
– Почему?
– Боюсь, что она уже стала Проклятой! Ведь и я тоже Проклятой могла стать!
«Совсем бабка из ума выжила», – подумал Олег.
– Но всё-таки, на всякий случай, кто она?
– Если что со мной случится, то она сама тебя найдёт, а узнаешь ты её по этому портрету – это я пятьдесят лет назад.
– Мадам Лада, я думал, вам всего лет шестьдесят! – изумился Олег. – Извините за прямоту, – виновато добавил он.
С портрета на Олега глядела красивая женщина лет двадцати пяти с тёмными каштановыми волосами. Олег не мог оторваться от её притягательных карих глаз с золотистой поволокой.
«Какая же она красавица была! Да ещё и без косметики! А если её внучка такая же, то вряд ли красивей на свете женщин я когда-нибудь видел», – подумал Олег.
– Смотри, не попади к ней в плен любовный. Опасная она.
– А почему это вы так о любимой внучке говорите? Поссорились?
– Да, поссорилась, и давно, – махнула рукой Лада. – Дело прошлых лет! Гляди, ничего ей не давай – это очень важно!
– Хорошо… А сестра её такая же опасная?
– Та немного проще. И тоже сама появится, но только чуть позже внучки.
– Они что, тоже сильные экстрасенсы?
– Внучка – да, очень сильная, она намного сильнее меня, а племянница – ничего особенного. Да, ещё одну вещь учти: почти всё я ученику своему завещаю и только несколько магических предметов – внучке и сестре её.
После этого Лада стала показывать Олегу квартиру и объяснять предназначение разных магических вещей, но он то и дело смотрел на портрет и думал только об её внучке.
– Да, зря я тебе сказала о ней. Слушай внимательно и запоминай, если что пропадёт, будешь знать. Вот только боюсь, что сам ты пропадёшь!
– Мадам Лада, я никогда не видел таких красивых женщин!
– А ты, небось, думаешь, что все ведьмы как Баба-яга? Да нет, они, наоборот, все неописуемые красавицы. Это чтобы мужчин смущать! Но об этом я как-нибудь после расскажу, если жива буду.
– Что-то вы очень уж пессимистично настроены, мадам Лада.
– Время моё подходит…
– А почему вы ученику своему, Велесу, об этом не расскажете?
– Он и так об этом знает, но нет его сейчас рядом – в Англии он, у друидов…
– Мадам Лада…
– После, после. Одну вещь показать тебе хочу, – немного поколебавшись, продолжила Лада и открыла сейф, в глубине которого стояла небольшая золотая статуэтка, как показалась Олегу с первого взгляда, поразительной красоты.
– Что это? – изумился Олег и уже протянул руку.
– Нет, не трогай! – вскрикнула Лада.
– Хорошо, не буду.
– Это очень древняя и дорогая статуэтка, но дело не в цене – силу она имеет огромную! За неё я и боюсь…
«Сколько же она стоит? – подумал про себя Олег. – С учётом древности, наверное, миллиона два зелёных».
– Нет, не два миллиона, а во много раз дороже, – прочла его мысли Лада, – но не в цене дело: огромную силу приобретёт она в плохих руках…
– Скажи, а статуэтка эта на месте? – спросила Олега после рассказа Авдеева.
– Не знаю, Лен, мы ведь сейф не открывали, да и ничего не трогали. Картина там жуткая – сами увидите.
– А как вы узнали об убийстве? – спросил Долгих.
– Сигнализация сработала, да и кот истошно замяукал.
– А где сработала? На входной двери?
– Нет, не на двери, на окне. К двери, похоже, вообще не подходили.
– Подожди, как не подходили? Влезли через окно?
– Похоже, так.
– Но там ведь предпоследний этаж. К ней что, с крыши влезли?
– Скорее всего, да вы сами всё увидите.
– Вы хоть там не наследили? – вставила Смирнова.
– Свет, обижаешь, ну как можно?
Комиссия вместе с понятыми уже квартиру вскрыли и составили акт вскрытия, как говорится, всё честь по чести. Посему, перед тем как войти, Смирнова нарядила всех как хирургов, а Долгих распорядился запустить её первую, и только за ней, после её команды, должны были идти он сам, Яблочкина, Авдеева и Сварогов. Остальных членов смены пригласил к себе сам Павел Проклов. В квартире он временно выделил одну комнату для опроса жителей подъезда. Этим занялись Петров с Семёновым, а Потёмкин, немного поскучав, решил проверить весь подъезд на предмет жучков.
Минут через десять, вдоль и поперёк исследовав прихожую и ничего не найдя важного, Смирнова разрешила войти остальным. В прихожей ничего особенного не было, если не считать стеллажей со всякими склянками, корешками, камнями, сушёными жабами, ящерицами и прочей магической атрибутикой, на которые потом пришлось потратить четыре часа времени, чтобы хоть приблизительно описать.
– Олег, посмотри, ничего здесь не пропало? – спросила Смирнова.
– А я откуда знаю, – пожал он плечами. – Лада мне лишь комнату показывала.
– Ну, тогда пойдём в комнату, я первая, а вы за мной. Только по моей команде!
– Есть, товарищ главнокомандующий! – съёрничал Олег.
– Ребята, удача!
– Неужели отпечатки нашла? – удивился Долгих.
– Да нет, какие отпечатки? В перчатках работали! Волосок я нашла.
– А-а-а, – разочарованно протянул Юрий.
– А что ты акаешь? Волос вполне годится для генетической экспертизы.
– А он случайно не кошачий? – вставил Олег.
– Нет, человеческий, мужской.
– А кстати, где сам котик?
– Тут он, под диван забился, только глаза сверкают…
– Смотри, Светлан, осторожней, а то он с испугу и цапнуть хорошенько может за филейные части! – опять подколол её Олег.
Больше Смирновой ничего интересного обнаружить не удалось, но дальше начались чудеса.
– Ребята, я дальше пройти не могу!
– Свет, брось дурить, ты что, испугалась?
– Да нет, Юрий, не испугалась. Не пускают меня.
– Как не пускают?
– А так! Может, вас пропустят?
Юрий, Олег, Елена и Анна осторожно вошли в комнату. Внутри кровавой пентаграммы, испещрённой каббалистическими знаками, лежала покойница. Над ней на потолке была точно такая, но зеркальная картина. Было понятно, что ей перерезали горло, а затем её же кровью исписали весь пол и потолок.
Юрий с Олегом попытались приблизиться к трупу Лады, но не смогли пересечь кровавый круг. «Почти как в фильме “Вий". Чертовщина какая-то…» – подумал Долгих.
В это время из-под дивана вылез огромный чёрный кот и как ни в чём не бывало пересёк кровавую линию. Затем он направился к покойнице, стал облизывать её лицо и завыл. Так завыл, что все застыли на месте от ужаса. Олег автоматически пошёл за ним и сразу же пересёк черту – наверное, кот что-то нарушил.
– Иди сюда, Касьян, не бойся, – позвал Олег.
– Какое странное имя у кота, – удивилась Светлана.
– Ничего странного, – тут же изрекла всезнающая Елена, – это бог навьего подземного мира и посмертный судья у древних славян, вам он больше известен под именем Вий.
– Наверное, поэтому он и смог пересечь черту, – заметил Олег. – Ну, чего вы стоите, кот открыл вам «врата»!
Только после этого Светлана и Анна смогли подойти к Ладе и исследовать рану.
Анна со Светланой начали составлять протокол осмотра трупа и места, к нему примыкающего, который аккуратно записывала Елена. Олег с ещё одним охранником были в качестве понятых, а Юрий по команде Светланы или Анны проводил съёмку места преступления.
– Середина комнаты, – продолжила Светлана диктовать Елене, – женщина, называвшая себя при жизни Лада, лежит, запрокинув голову, внутри кровавого круга и такой же кровавой звезды внутри круга. Обычно это называется пентаграммой, вокруг неё какие-то магические знаки – смотри фото номер пять (и Юрий тотчас щёлкнул фотоаппаратом). Такая же, но зеркальная пентаграмма, причём с теми же знаками, на потолке – смотри фото номер шесть (новый щелчок). Руки покойницы сложены в позе мольбы, по-видимому, убийцей, а на руках видны следы от воска свечи – смотри фото номер семь (щелчок). Как ни странно, но воск не церковный – не светло-коричневый, а чёрный!
– Свет, а что это значит? – удивилась Елена.
– А то и значит: магия это чёрная. Записывай дальше: предварительно можно констатировать, что горло покойницы перерезано одним быстрым движением при помощи очень острого предмета, напоминающего кривую саблю типа небольшого турецкого ятагана.
Светлана пальцем подманила Яблочкину, и Анна, вооружившись огромной лупой и каким-то странным прибором, продолжила:
– Несомненно, что покойница умерла в результате убийства с применением холодного оружия. Кстати, как мне представляется, здесь остались следы металла! – с некоторой язвительностью отметила Анна, стремившаяся часто чем-то задеть Светлану, хотя области для соперничества у них никогда не было.
– Не может быть!
– Сама посмотри!
– Точно! Ань, ты просто молодец! Как это я сама не заметила? Но это очень странно, обычно такие предметы не оставляют следов! – безо всякой зависти произнесла Светлана.
– Это потому, что ты слишком светлая, – воскликнула Анна, намекая на происхождение имени Светлана, – а потому пятен не видишь!
– Ань, хватит язвить, – одёрнул её Юрий.
– Всё, всё! Дальше всё серьёзно! А самое серьёзное то, что нет пятен крови, кроме, конечно, этих пентаграмм! Лен, прошу это обязательно занести в протокол осмотра!
– Подожди, – не понял её Долгих, – что ты имеешь в виду?
– А то! Представь, что кому-то быстро перерезали горло ножом, – что будет? Везде будут лужи крови!
– Но, может, он всё замыл за собой!
– А как ни замывай, а хоть маленькие пятнышки останутся! А вот мой новейший немецкий прибор показывает, что кроме этих пентаграмм на полу и потолке нигде пятен крови нет!
– Согласен, странно. Лен, занеси это в протокол. Аня, продолжай!
– Судя по температуре тела, двадцать один градус по Цельсию, убийство произошло примерно шестнадцать часов назад, – продолжила Анна, – на теле проявляются небольшие трупные пятна в районе…
Анна почти двадцать минут, как можно было показаться со стороны, с большим удовольствием, описывала всякую мерзость. На самом деле это уже была профессиональная привычка не обращать никакого внимания на мертвецов. Примерно так же безучастны к смерти и гробовщики на кладбище – не потому, что они такие бесчувственные, а оттого, что это их работа, к которой они привыкли и которую выполняют уже автоматически.
– Хорошо бы, конечно, знать, как преступник выглядит, – неожиданно сказал Долгих. – Олег, неужели ты не можешь ничего примечательного вспомнить?
– Нет, Юра, не могу, – ответил Сварогов и тут же хлопнул себя по лбу:
– Какой же я дурак! У нас ведь видеозаписи всех посетителей за последний месяц!
– Быстрей, Олег, может, успеем взять его если уж не по горячим, то по тёпленьким следам!
Но Олега и Юрия ждало большое разочарование и новая загадка.
Нужную запись нашли очень быстро. Олег опознал посетителя Лады по одежде, да и лицо попало в объектив, но толку от этого никакого не было: вместо лица на изображении был светящийся чёрно-красный овал!
– Такого быть не может! – изумился Олег.
– Очень даже может, – раздался сзади них низкий, но мелодичный мужской бас. – Это просто значит, что у преступника колоссальная энергетика.
– Позвольте представить, это ученик Лады – Велес, – познакомил неожиданно появившегося человека с остальными Олег.
– Я как только узнал о случившемся, так сразу вылетел, – сказал Велес, – мне надо обязательно вам помочь. Олег, а ты подвергся очень сильному гипнотическому воздействию, потому ничего и не помнишь.
– Вот в чём дело!
– Да, Олег, именно в этом. Скажи, а Лада ничего мне не оставляла перед смертью?
– Точно, чуть не забыл! Оставила какую-то куклу, – и Олег открыл верхний ящик стола. – Вот она, в пакете, держи.
Велес раскрыл пакет и аккуратно взял в руки куклу. Вдруг он весь затрясся, как будто попал под высокое напряжение. Авдеева дёрнулась было, чтобы помочь Велесу, но Олег остановил её: «Не надо! Не мешай! Он сам справится!» Через минуту Велес выронил куклу и, прислонясь к стене, попросил воды. Смирнова тут же налила ему целую кружку, а мужчины помогли Велесу лечь на диван. Окончательно пришёл в себя он только через полчаса.
– Олег, – ещё слабым от случившегося голосом начал он, – теперь я готов помочь тебе вспомнить! Идём наверх, нам нужен кот Касьян.
– Зачем кот? – удивился Олег.
– Сам увидишь…
– Тебе бы полежать ещё, – заметил Олег.
– Нет, всё уже в порядке. Идём, время не ждёт.
Войдя в прихожую, Велес тотчас позвал:
– Котик, Касьян, иди сюда, маленький, иди, бедненький мой, – и огромный чёрный кот, непонятно откуда появившийся, направился к Велесу. – Ты знаешь, что хозяйку твою убили?
– М-м-мяу, – жалобно мяукнул Касьян и потёрся о ноги гостей.
– Скажи, ты поможешь нам найти этого злодея?
– Мур-мяу! – сверкнул глазами кот.
– Олег, иди сюда, возьми кота за передние лапы и смотри ему в глаза.
– Зачем это? – усмехнулся Олег. – Что он, красивая женщина что ли?
– Делай, что говорю! Времени мало! – строго ответил Велес, и Олег повиновался.
– Раз надо – значит надо. А он дёргаться и царапаться не будет?
– Не будет.
Олег взял кота за лапы и стал очень медленно погружаться в какой-то транс.
Пока Олег блуждал по закоулкам своей памяти, Смирнова поняла, что преступник после убийства выбрался из квартиры на крышу. Она нашла место на крыше, где он стоял, и даже обнаружила сильно смазанный кровавый отпечаток его большого пальца – по-видимому, он всё-таки ухитрился где-то пораниться. Куда злодей делся дальше, было неясно; оставалась только одна версия – с крыши он улетел!
В это время Олег вошёл в транс и полностью восстановил в памяти картину дня, когда приходил Волх. А дело было так:
– Молодой человек, вы к кому? – поинтересовался Олег.
– Я к госпоже Ладе, у меня назначена на три часа встреча.
– Да, меня предупредили, но вы должны снять тёмные очки, чтобы я увидел ваше лицо, – таков порядок.
– Хорошо, – и посетитель снял очки.
Только сейчас, увидев и запомнив посетителя, Олег понял, почему Лада так подробно расспрашивала о его внешности. В его лице не было ничего примечательного – ничего, кроме глаз: они были необычайного, очень редкого ярко-золотистого цвета!
3
Пока Долгих рассказывал Голове о том, что произошло, сотрудники и члены его группы маялись от вынужденного безделья. Большинство из них не имели отдельных кабинетов и выходили подымить в курилку – на лестничную площадку. Обычно здесь травили анекдоты, говорили о политике, отдыхе, погоде и прочих разностях. Сейчас мимо оперов Василия и Ивана, которых Семёнов не слишком хорошо знал, пробежала Светлана Смирнова, и случился простой мужской разговор.
– Вася, ты посмотри, какая отличная женщина. Какая фигурка! И почему на неё никто не обращает внимания?
– Ванюша, да у неё шило в заднице. Она даже спокойно идти не может, всё время пританцовывает.
– Это, наверное, от занятий танцами.
– А ты не знаешь, почему мужички с танцев на неё не западают?
– Нет, не знаю.
– А всё просто. Вот если бы ты на ней женился, то она тебя в постели затрахала бы.
«Точно затрахает, – подумал Семёнов. – И как только с ней Олег управлялся? Хотя, конечно, Сварогов силён мужик, не то, что я. Да, правильно говорят: всякий родится, но не всякий в охотники годится, так же и я для Светланы не гожусь, но уточку подстрелить могу».
– Зато она понимала бы нашу работу и не пилила за поздний приход, – продолжил Иван.
Почему-то многие считают, что опера работают по двенадцать-четырнадцать часов каждый день. Ничего подобного! Авралы и переработки встречаются и их никто не отменял, так что работают опера намного больше, чуть ли не круглосуточно. Но за это даёт отгулы, которые зачастую всё-таки не используются.
– Ваня, а ты представь: приходишь ты домой, а там холодный ужин из покупных полуфабрикатов.
– А почему?
– Ну как почему? Жена твоя очередное место преступления обследует. А вот если жена ждёт тебя не дождётся! Ты пришёл, а там горячий борщ, домашние котлеты с тёплым картофельным пюре, зелёным горошком и двумя бутылочками пива…
Тут Семёнов при слове «пиво» ударился в воспоминания.
Давно, ещё с дедом, он ходил в пивной бар рядом с метро «Смоленская». Бар был самый обычный, никаких прибамбасов. Это сейчас «Лагер», «Квак», «Зубр» и чего только нет, а раньше – «Жигулёвское», но хорошего качества, да и цена по тем временам была невысокая. Дед брал ему лимонад и бутерброд с настоящей ветчиной «со слезой», а не прессованной, как сейчас, а себе – пару кружек пива с солёными сушками. А какая там была публика! Там можно было часто встретить даже работников МИДа, который находился почти напротив бара, на другой стороне Садового кольца. Они приходили выпить по паре кружек и обсудить какие-то свои дела. Их всегда можно было узнать по дипломатам или кожаным портфелям. Были инженеры и обычные работяги, и никто никому не мешал.
Позже он и сам ходил в этот бар попить пива. Брал два бутерброда с ветчиной, солёные сушки и пять-шесть кружек пенного. Пиво Александр любил и мог выпить много, а вот водку не очень любил, хотя при его комплекции мог запросто вылакать сразу целую бутылку. Водку он пил только в небольших количествах на совместных с коллегами мероприятиях, на которых отмечались награды, повышение в должности или присвоение звания.
«Жаль, конечно, что этого бара уже нет, – подумал Семёнов. – Да, хорошо бы сейчас взять пару бутылок пива, пройтись босичком по ковру у телевизора и посмотреть хорошую спортивную передачу. Но какое теперь бутылочное пиво? Там и пива в бутылке чуть больше половины, а остальное – стабилизаторы, усилители вкуса и консерванты. Потому оно и хранится несколько месяцев, а раньше – только пять-шесть дней».
Семёнов не был романтичной натурой, ему недавно исполнилось сорок пять лет – столько, сколько и Игорю с Юрием, но своей внешностью, характером и повадками он разительно отличался от них обоих. Полный, внешне неуклюжий и немного косолапый, он был чем-то похож на настоящего медведя, даже глаза у него почти всегда были неподвижны и ничего не выражали. Александр, вечно недовольный, но скрупулёзный, был незаменим при опросе свидетелей и поиске самых необычайных улик. Со своей вечно дымящей трубкой он чем-то напоминал Мегрэ из телевизионного сериала.
В это время Голова выслушал доклад Долгих, помолчал и промолвил:
– Может, этот посетитель и не убийца? Что с того, что у него глаза золотого цвета? Мы что, теперь за цвет глаз должны в тюрьму сажать?
– Но товарищ генерал, ведь он попытался цвет своих глаз скрыть!
– Может, и нет, а вышло случайно! Дефект аппаратуры, плёнки или что-нибудь ещё! Конечно, случай этот подозрительный, но на нём не стоит зацикливаться. Проверьте её бывших соседей по Марьиной Роще, родственников, конкурентов по профессии, клиентов, изучите завещание. Да, видно, тут дело непростое, помощь вам дополнительная потребуется…
– Да нет, товарищ генерал, сами справимся, люди у нас опытные.
– Ну, если в группу твою войдёт ещё Сварогов, ты, я думаю, от этого не откажешься?
– От этого не откажусь, буду только рад. А Проклов его отпустит?
– Уже отпустил. Но будет тебе и нагрузка к Олегу.
– Какая нагрузка?
– А выпускница нашей академии – Зульфия Сабурова.
– Она никак с миллионером Сабуровым не связана?
– Дочь она его.
– Зачем она нам? Она же ничего ещё не умеет!
– Вот за этим к вам и идёт, будет свежий и необычный взгляд.
– Почему необычный?
– Сам увидишь. К тому же она золотая медалистка, мастер по двум видам спорта и просто красавица… восточная красавица. Бери её к себе и помни, что дарёному коню в зубы не смотрят! Иди.
– Есть.
«Зачем мне избалованная дочка миллионера? – сокрушался про себя Долгих. – Да ладно, хорошо, что Олег Сварогов вернулся». В таком двойственном состоянии Долгих вошёл к себе в кабинет, в котором его уже ждала группа, включая Олега.
– Голова доволен нашими первыми результатами, – сказал Долгих, – в дальнейшем он хочет, чтобы, кроме меня, были, как говорится, и виновники торжества, то есть все, кто получил хоть какие-то конкретные результаты. Так что после этого совещания попрошу Сварогова к Голове – он хочет кое о чём расспросить. Да, не сказал самого главного – Олег Сварогов восстановлен в должности и звании с сохранением зарплаты от Проклова. Будут вопросы или предложения?
Все бросились поздравлять Олега, а потом Авдеева сказала:
– У меня есть предложение, но прежде всего я хотела бы кое-что рассказать.
– Мы все внимательно тебя слушаем.
– В день, а точнее в ночь убийства, ведь Ладу убили около часу ночи, в двух километрах от её дома произошли странные события. Сергей Косоглазов по прозвищу Косой вместе с двумя подельниками, Серым и Долотом, хотели ограбить припозднившегося гражданина. Этот самый гражданин как-то странно посмотрел на его дружков, после чего они тут же упали замертво. Как показала медицинская экспертиза, обширный инфаркт, хотя никто из них на здоровье раньше не жаловался. Косой совсем умом тронулся, весь трясётся от страха и кричит, что сам дьявол убил их.
– А как этот гражданин выглядел?
– Косой говорит, обыкновенно, но взгляд у него страшный.
– Уж не наш ли это клиент?
– Вполне возможно, Юрий Петрович.
– А не помнит ли Косой, куда этот гражданин потом делся?
– Почему не помнит, очень даже помнит – сел в автомобиль и уехал на запад в сторону Рублёвки.
– Подожди, а где это произошло?
– На Большой Филёвской улице, рядом с Филёвским парком.
– Так, расстояние от места преступления приличное. Так что же ты, Лен, предлагаешь?
– Я думаю, что нам нужен экстрасенс, а потому я предлагаю включить в группу Велеса.
– Надо подумать, но, может, он сам не согласится. Хотя в качестве внештатного сотрудника помочь мог бы. Кто-нибудь ещё хочет что-то сказать?
– Я хочу, – сказал Виктор Потёмкин. – Сейф оказался сложным. С электронным замком мы с грехом пополам справились – изготовили слепок отпечатка с большого пальца левой руки покойной, а вот дальше, я думал, вообще плёвое дело – механика. Взял я стетоскоп и стал подбирать цифири, но не тут-то было. Там внутри какая-то специальная балалайка – журчит и скрепит точно так же, как и шестерёнки. Записал я звук и пошёл разбираться на компе: думал, сейчас выделю основной тон, помеху вон, а дальше облом – частоты оказались близкими, так что придётся с месяц провозиться…
– Сколько?! Месяц?! Вить, да ты понимаешь, что мы до сих пор не знаем, цела ли там внутри статуэтка или нет?
– Ничего поделать не могу. По-другому только взламывать сейф автогеном, но металл там какой-то странный и очень плотный, я такой первый раз вижу…
– Я провела спектральный анализ этого сплава, – вставила Смирнова, – его даже автоген не возьмёт.
– Что же это за сплав такой? – удивился Долгих.
– Понятия не имею.
– Ну, тогда только взрывать, – добавил Потёмкин.
– А если статуэтка там? Вдруг мы её повредим! Елена, может, у тебя будут какие-нибудь соображения?
– Нет, – развела руками Авдеева.
– Значит так, – подвёл итог встречи Долгих. – Будем решать проблемы по мере поступления, сейчас главное – сейф и Косой. Я, Смирнова, Авдеева и Потёмкин едем на место преступления – думать, что делать с сейфом. Петров с Семёновым выясняют, что там произошло с Косым, Яблочкина – за результатами вскрытия покойной, а Сварогов – к Голове.
Все собрались расходиться, но в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вошёл сам Голова с певицей Алсу – именно так всем вначале и показалось.
– Позвольте представить: старший лейтенант Зульфия Сабурова, только что окончила нашу Академию с золотой медалью. Будет работать в вашей группе.
– Очень приятно, – сказал Долгих. Он только сейчас понял, что она чуть более мускулиста и выше ростом, чем Алсу, но остальные всё ещё не отошли от шока первого впечатления.
– Ну, я вас оставлю. Юрий Петрович, если что будет нового по делу – сразу докладывай. Олег, пойдём со мной, расскажешь подробности.
– Да, я действительно похожа на Алсу, мы с ней даже дальние родственники, – сразу сказала Зульфия после ухода Головы.
Долгих что-то хотел спросить, но не успел…
– Нет, Юрий Петрович, в Академию меня папа не устраивал. Он был против того, чтобы я работала в милиции. Он считал, что для девушки профессия должна быть связана с модой, искусством или чем-то в этом роде…
– Подожди, – перебил её Долгих, – но я ведь ни о чём тебя даже не успел спросить!
– И не надо, я и так прочла ваши мысли. Я экстрасенс, это у меня от бабушки. Она единственная меня поддержала, да и квартиру свою мне завещала, хотя только двухкомнатную, но весьма приличную, в сталинском доме на Маяковке, так что мне до МУРа десять минут пешком.
– Тогда понятно, почему тебя так настойчиво Голова сватал!
– Какой Голова? – удивилась Зульфия.
– Это мы так нашего начальника московской милиции Головастова зовём.
– А-а, тогда понятно.
– Елена, ты как в воду глядела, но, может, теперь Велеса и не надо к нам звать?
– Юрий Петрович, а кто такой Велес? – спросила Зульфия.
– Это чёрный колдун, ученик покойной.
– Я думаю, что от лишней помощи отказываться не нужно, – добавила Авдеева.
– И я тоже так думаю, – согласилась Зульфия.
– Хорошо, а сейчас всё по расписанию, как уже было сказано, а Зульфия поедет с нами на место преступления.
В квартире ничего не изменилось, только вместо трупа Лады был меловой контур, а кота Касьяна забрал к себе домой Велес. Оперативники расселись по диванам и стульям и уставились на сейф.
– Ума не приложу, что делать, – сказал Долгих. – Зульфия, а ты что скажешь?
– Я думаю, что надо месяц ждать.
– Нет, столько мы ждать не можем.
– Ну, тогда взрывать! – произнёс Потёмкин.
– Вы что же, хотите весь дом разнести? – раздался незнакомый, но очень мелодичный и ехидный голос.
– Вы как сюда попали? – удивился Долгих.
– Как? Просто вошла, ведь дверь была не заперта, – ответила незнакомка.
– Виктор, ты почему дверь не закрыл?
– Да нет, Юрий Петрович, закрывал я её, клянусь! – Потёмкин развёл руки в стороны и оглядел всех присутствующих, надеясь на поддержку. Но группа молчала.
– А вы зря, Виктор Тимофеевич, по пустякам клянётесь, не к добру это.
– А откуда вы знаете, что я Тимофеевич? – нахмурился Виктор.
– Я как только сюда зашла, так сразу про всех уже всё знала, товарищ Потёмкин; ведь я внучка покойной, дар у меня с рождения, больше трёхсот поколений передаётся.
– Может, вы и сейф сумеете открыть? – съехидничала Смирнова.
– Почему бы и нет, отпечаток большого пальца, как я знаю, у вас уже есть, а комбинация простая – «Люцифер».
– Но там ведь цифири! – возразил Потёмкин.
– Правильно, а вы напишите это слово по латыни – Lucifer, а потом переведите его в цифры; для каждой буквы две цифры будет: L-12, U-21,C – 03, а дальше и остальные так же.
Авдеева быстро перевела буквы в цифры, а Потёмкин надел резиновые перчатки и стал крутить их на барабане сейфа, но обнаружил, что чего-то не сходится:
– Но тут трёх цифр не хватает!
– Здесь есть мудрость. Кто имеет ум, тот сочтёт число Зверя, ибо число это человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть.
– Точно! – обрадовался Виктор и набрал ещё три шестёрки.
После этого сейф со скрипом открылся. Статуэтки в нём не было!
Незнакомка продолжала стоять неподвижно. Ни у кого не закралось и тени сомнения, что она действительно приходится покойной внучкой – сходство с портретом мадам Лады было поразительным. Только волосы у неё были другие: золотисто-рыжие, с каким-то необычайным кроваво-красным отблеском. Тонкие алые губы скривились в злой хищной улыбке, а огромные миндалевидные карие глаза с золотистой поволокой смотрели на участников группы, как удав на кролика – так, что даже Долгих стало не по себе.
На минуту воцарилась тишина, а потом внучка попросила разрешения взять что-нибудь на память о бабушке. Группа, посовещавшись, решила, что распоряжаться этим будет Смирнова, только она как криминалист могла знать, что уже не будет представлять никакой ценности для следствия. Внучка Лады положила к себе в сумку какой-то невзрачный камень, статуэтку из эбонита и чёрно-серый шар из опала, но серебряную чашу Светлана взять не разрешила.
«Что-то запаздывает Олег, застрял у Головы», – подумал Долгих. В этот же момент раздался звонок, и Олег появился в дверях. Все ему обрадовались, но он вошёл в комнату чернее тучи.
– Олег, что случилось? – взволнованно спросил Долгих.
– Матери опять стало плохо, сознание она потеряла, – ответил Олег и с уставился на внучку Лады.
– В этом ничего удивительного нет, бабушка моя уже старая была, а порча на твоей матери очень сильная. Я тебе помогу, но только за плату, – сказала мелодичным голосом внучка. Её взгляд быстро потеплел, и она неожиданно превратилась из удава в пушистого кролика.
– Я ничего не пожалею…
– Да ничего и жалеть не надо, только один поцелуй. Согласен?
– Поцелуй для такой красивой женщины!.. Да хоть сто поцелуев!
– Тогда поклянись.
– Клянусь, – после короткой паузы ответил Олег. Долгих нахмурился, не одобряя такие вольности в рабочее время, но промолчал.
– Вот и хорошо, – и она щёлкнула в воздухе пальцами, – теперь твоя мама выздоровеет.
Буквально через несколько минут у Олега зазвонил телефон.
– Из пансионата звонят, – тихо сказал он, почему-то ожидая услышать в трубке самое страшное. – Алло… Не может быть! – после паузы воскликнул он. – Вы серьёзно?! Как я рад!
Вдруг он подбежал к внучке Лады и схватил её на руки, закружив в воздухе.
– Да что же это такое?! Что за цирк?! – не сдержался Долгих.
– Простите, Юрий Петрович, – виновато улыбнулся Олег и поставил внучку на место. – Просто она и правда сотворила чудо! Сказали, что матери гораздо легче!
– А клятву-то свою помнишь? – пропела внучка. – Мне поцелуй нужен настоящий, по-взрослому!
Как показалось со стороны Светлане, молодая ведьма чуть не съела губы Олега, а он, ощутив пряный вкус её губ и сладковатый аромат горячей кожи, чуть ли не потерял сознание.