Виктор Цененко
Каменный червь
Кай подлил кофе в чашки и потянулся ставить вторую композицию. «Предыдущая называлась «Каменный червь»», – сказал Кай, и Лия неаккуратно ударила чашкой об блюдце. Чашка разбилась, кофе полился на диван. Она взвизгнула, немного ошпарившись и, покраснев, бросилась вытирать все руками. Кай успокоил ее – ничего страшного, он все потом уберет. Как же было жаль обивку этого шикарного ложа. Еще было стыдно за свою неловкость. Попортила интерьер, побила дорогущую посуду… Но только немного переведя дыхание Лия снова сосредоточилась на главном факте – было страшно. Он ведь не говорил ей название музыки до прослушивания, она нигде не могла прочесть его, но она видела! Видела каменного червя. «Итак», – Кай хитро улыбнулся: «Ты потом сама мне скажешь, как называется эта вещь. Не стесняйся пить из моей чашки, я к ней еще не притронулся. Я попозже схожу себе за другой. Это пустяки, уверяю». Лия больше не хотела слушать и даже не хотела оставаться здесь, в этом зале. Ей становилось все более неуютно. Но что она могла сделать? Куда пойти? Оставалось только ждать подругу, которая разрядит обстановку. «Где же эта крыса?». Она вцепилась в чашку и сделала пару глотков. Кофе был идеальным, она никогда не пила такой отменный кофе. Хоть что-то еще радовало ее в этом вечере.
***
Из раковины граммофона стали доноситься тонкие голоса, хор детей. Голоса шли откуда-то из-под воды или из-за толстых стен. Вначале дети пели радостно и благозвучно, их напев дарил чувство какого-то изначального мира и блага. Это была песня радостного детства. Они вели одну линию, сливались в единый ручей. Но вот один из голосов начал выходить из общего тона, начал то запевать громче, то смолкать на доли секунды. Этот голос разрушал общую идиллию, а другие голоса стали молить его вернуться в строй. Голос мальчика-отщепенца переходил то в крик, то выписывал непонятные ритмические ходы. В эту композицию, постепенно проваливающуюся в чистое безумие, вдруг вторгся третий звук, который Лия бы описала как гул или просто низкую сильную вибрацию. Хор детей стал звучать совсем блекло, теперь в нем чувствовались боль и уныние. Как будто бы их детство закончилось, но не так и не там. Детей уводили куда-то, куда им совсем не хотелось идти, а отдельный голосок продолжал извиваться как плеть, шарахая по остальным и усиливая гул. Звуки внезапно оборвались. Лия была готова расплакаться, ее подташнивало. Она продолжала слышать, как по залу гуляет первая композиция, а теперь на нее наслоилась и вторая. Вместе они звучали как наказание для ее психики.
У Кая был довольный вид человека, который невероятно горд результатом своей работы. Его глаза мерцали. Он посмотрел на Лию и спросил, как называется, по ее мнению, эта вещь. Теперь ей было уже на самом деле жутко. Кай явно был не в себе. Может быть он принял что-то перед тем как встретить ее у себя на крыльце, может быть он просто ненормальный, но ей хотелось срочно оказать от него подальше. Она вынула из кармана трубку, которой очень стеснялась до этого, но теперь уже было все равно, щелкнула на номер Лены и нажала вызов. Кай, видимо, не сразу понял, что она делает, поэтому привстал с места, но слишком поздно. Знакомый звоночек раздался у него прямо из пиджака. Так звонил телефон Лены. И телефон Лены был у него в кармане. Кай виновато потупил взор, засунул руку в карман, вынул оттуда легко узнаваемый мобильник Лены и отбил входящий.
«А как же он звонил Лене, если ее мобильник у него?» – пронеслась мысль. Кай вздохнул и, успокаивающе водя руками сказал, что купил Лене новый телефон, с которым та и отправилась гулять. А этот пока не решился выбросить, он ему дорог как память. Как память. Логично, но беспокойство уже было не унять. «Тогда дай мне ее номер или дай с ней поговорить, я просто хочу сказать, чтобы она ускорилась, меня она послушает» – выпалила Лия.
Кай посмотрел на нее пристально, что-то подумал про себя и ухмыльнулся. Параллельно Лия подумала о том, что всё это ложь. Всё. И именно Кай переписывался с ней от имени подруги все эти дни. Он что-то сделал с Леной. Прямо здесь или в другом месте. И теперь Лия сидит в особняке на краю света, где никто ей не поможет. Никто особенно не станет ее искать. Да и если начнут искать, то очень нескоро. Какой же она была доверчивой! Она ведь все рассказала ему о себе и о подруге, сама приехала к нему неизвестно, куда. «Он просто узнавал, кто будет нас искать». Кай встал, заставив девушку вздрогнуть, и также расслабленно, как и раньше, пошел по залу. Он взял флейту со столика.
«Не дай ему заиграть» – это то ли подумала сама Лия, то ли откуда-то с того света прокричала ей Лена. Она вскочила с места, выхватила у удивленного Кая инструмент и с силой ударила им о мраморный пол. Флейта разлетелась в дребезги. Он смотрел на осанки своей флейты с широко открытыми глазами, полными скорби. А потом перевел их на Лию и громко захохотал, заставив ее отпрянуть. Она упала обратно на диван.
Девушка, ощутила, что голова у нее гудит. Она слышала отовсюду творчество этого жуткого человека, а ноги стали невероятно тяжелыми. Кофе. Он напоил ее чем-то, и теперь оно дало полный эффект. Теперь ей точно не подняться, она не сможет убежать или защититься. Кай щелкал кнопками граммофона.
«Кто ты такой? Что ты сделал с Леной?» – вся жизнь неслась перед глазами Лии. И какой же надо было быть дурой, она не заподозрила ничего, абсолютно ничего.
***
Голос Кая звучал теперь совсем иначе, он походил одновременно на голос старика и мальчишки, хриплый и звонкий одновременно: «Я даже не знаю, каким именно ты меня видишь. Наверное, красивым молодым человеком. Мужчиной твоей мечты, окруженным богатством и возможностями. Но я лишь черная точка – это ближе всего к твоему пониманию. Я отдаю Ему вещи. Такие вещи как ты или как твоя подруга, или другие. Музыка – удивительная штука. Для многих она просто фон, особенно теперь, в эпоху записей. Это звук, под который ты коротаешь дорогу домой в автобусе. Но музыка, настоящий Звук, если знать, как его творить – это материальный объект и это дверь, и это окно. Через окно, которое научился создавать я, Он видит таких как ты, а через дверь Он входит. Сейчас ты встретишься с Ним, а также со своей подругой».
Но ведь она разбила флейту. Во сне страшной была именно флейта. Кай, это существо, притворявшееся Каем, не сможет доделать свое дело! Граммофон загудел, звуки обдали Лию холодным ветром и оглушили бурей. На заднем плане пели свою погребальную песнь дети, а где-то в неизвестности терзался в камне червь. Кай, все еще улыбаясь, достал мобильник и что-то стал в нем искать. «Не беспокойся, Лия. Радость нашего века в том, что всё можно записать». Он сложил губы трубочкой, готовясь сыграть на флейте, а из его телефона на полной громкости зазвучали жуткие ноты флейты. Странным образом вся эта какофония напомнили Лие изнанку благозвучия, услышанного ей в ресторане в тот недавний вечер.
Какая ирония… Лена даже после того, что случилось с ней, не поняла, что опасность была не в самой флейте, что бояться нужно было не ее. Сегодня все есть в записи, все можно найти в записи…
