Виктор Александрович Никольский
История русского искусства
Новгородско-псковское зодчество
В удаленной от центра русской государственной и церковной жизни Новгородско-Псковской области каменное церковное зодчество довольно рано стало воспринимать своеобразные, не византийские формы. Здесь нет уже того рабства перед византийским образцом, каким проникнута архитектура Киевской Руси. Более или менее тщательно хранится только общий тип планировки храма, но и в осуществление церковного плана и в обработку деталей вносятся новые элементы.
Насколько Киев тяготеет к югу, к Византии, настолько же Новгород и Псков тянутся на Запад, к «немецким землям», к ганзейскому торговому союзу. Новгородцы и псковичи, бывавшие в «немцех», не могли не привезти с собою воспоминаний об иных архитектурных формах, и эти воспоминания явственно отразились в церковном зодчестве.
Начиная со второй половины X века, в Западной Европе господствовал так называемый романский стиль, являвшийся в области церковной архитектуры дальнейшим развитием и переработкой тех же древнехристианских храмов, из которых развилось и византийское зодчество. Здесь появились неведомые древнехристианской архитектуре башни-колокольни, новые формы кровель и системы сводов. В особенности богато и своеобразно развились архитектурные формы романского стиля в германских землях, т. е. в странах, наиболее известных новгородцам и псковичам.
В романской архитектуре, далеко не чуждой восточным влияниям, были элементы, сродные нашему деревянному строительству, и нет ничего странного в том, что наши северные зодчие, славившиеся к тому же как искусные плотники, не устояли пред искушением обработать камень в привычные для глаза формы деревянного зодчества. Романская архитектура воочию свидетельствовала пред ними, что такая обработка вполне возможна.
Георгиевский собор Юрьева монастыря. Великий Новгород. XII век
В скупых на подробности наших летописях нет указаний на призыв новгородцами или псковичами строителей из германских земель, но, тем не менее, фактическая возможность таких приглашений не исключена совершенно.
Были наконец, и чисто местные особенности, влиявшие на архитектурный формы: различие климатических условий, строительных материалов и т. п.
В Новгородской области, как говорит И. Грабарь, «в торжественной глади церковных стен, в простых величественных формах храмов, в могучих линиях глав – вылилось гордое сознание власти и силы».
Здесь появляются первые русские зодчие. Таким являлся, вероятно, строитель величавого собора Юрьева монастыря начала XII века – «мастер Петр», а за ним, в том же веке, новгородский тысяцкий Петр Милонег и Коров Якович.
Новгород-Софийский собор
Древнейший из устоявших до наших дней памятников новгородской архитектуры – Софийский собор был построен в 1045–1052 гг. и ныне возобновлен, но не в первоначальном виде.
Как и киевская София, древний новгородский собор весь окружен позднейшими пристройками.
По плану, новгородский собор похож на киевский и является как бы копией его центральной части (вместо пяти нефов киевской Софии здесь видим только три). В планировке восточной алтарной части новгородской Софии замечается, однако, стремление к удлинению средней алтарной абсиды, значительно выступающей на восток по сравнению с боковыми абсидами.
Древнее покрытие собора было полукруглое, по закомарам, сначала из черепицы, а затем, в 1152 г., из свинца.
Строительным материалом явился местный серо-желтый камень, уложенный, по византийскому обычаю, вперемежку с рядами тонких кирпичей, так что первоначально новгородская София имела по фасаду типичные для византийских храмов горизонтальные полосы. В таком виде собор простоял, в прочем, только одно столетие: в 1152 году, одновременно с покрытием собора свинцовою крышей, его оштукатурили – «известию маза всю», как выражается летописец.
Софийский собор. Новгород. 1900 г.
Софийский собор. Новгород. Современный вид
«Магдебургские врата». Софийский собор. Новгород
План Софийского собора
В юго-западном углу собора сохранилась характерная для русских храмов XI века башня – ход на хоры. Хотя эта башня построена из того же материала, что и древний собор, но В. В. Суслов считает ее созданием более поздней эпохи. Летописи именуют эту башню «полатною», но трудно сказать с уверенностью почему: потому ли, что она являлась частью великокняжеских палат, или же потому, что в ней была «лествица к Софии на «полати», т. е. на хоры.
От украшений древнего фасада новгородской Софии почти не осталось следов; лишь в алтарной части уцелели идущие от земли до кровли вертикальные полувалики, которые, быть может, и заменяли византийские пилястры.
Новгородская София является единственным памятником архитектуры XI века для всей Новгородско-Псковской земли. Но зато следующий XII век оставил более интересные и многочисленные памятники.
В XII веке в Новгороде появляются, как указывалось выше, уже свои строители, смело вносящие в архитектуру новые приемы.
Спасо-Мирожская церковь
Время основания Спасо-Мирожского монастыря во Пскове с точностью неизвестно, но он, несомненно, существовал уже в 1156 году, когда и была построена церковь Преображения.
Это одноглавый храм, первоначально имевший крестовую форму, а затем обратившийся в кубический. По изысканиям А. М. Павлинова, мирожский храм представлял собою в древности двухэтажную массу, имевшую очертания куба с тремя абсидами в нижнем этаже и креста с одною восточною абсидою – во втором этаже, как это и видно после реставрации храма.
Ансамбль Спасо-Мирожского монастыря. © A.Savin, WikiCommons
Говоря о плане, следует обратить внимание на его выдающуюся центральную алтарную часть. Если стены одноэтажных боковых абсид вывести до высоты второго этажа и закрыть эти абсиды снаружи прямыми стенами так же, как и с северною и южною стенами храма, то мы получим, как указывает А. М. Павлинов, новый тип восточной стены церкви, близкий к описанным выше белорусским храмам XII века и очень распространенный в позднейшей новгородско-псковской архитектуре.
Особый интерес представляет древнее покрытие крестообразной части собора. Здесь мы видим уже не свойственные византийскому и киевскому зодчеству арочные покрытия, а обыкновенные фронтоны, привычную двускатную крышу, врезавшуюся в барабан храмовой главы со всех четырех сторон. Угловые же одноэтажные пристройки покрыты на два ската, т. е. как бы опрокинутою вниз односкатною крышей. Таким образом привычный прием деревянной архитектуры кровель, несомненно, более приспособленной к климатическим условиям севера, переносится в каменное зодчество уже в XII веке и создает новую форму каменной архитектуры, впоследствии получающую в новгородско-псковском зодчестве самое широкое применение.
В этой форме фронтонного покрытия каменных зданий едва ли можно видеть прямое влияние романского стиля. Ведь именно пофронтонный способ покрытия и был родным, с незапамятных времен усвоенным для деревянной Руси XII века. Романская же архитектура могла лишь указать на осуществимость этой формы и при каменном зодчестве, на возможность постройки такой кровли над сводчатым зданием.
Со стороны строительной техники в Преображенском храме замечается стремление к упрощению архитектурных форм, объясняемое местными художественными вкусами и естественною неопытностью начинающего строителя. Здесь нет тройных, разделенных колоннами окон, столь нередких в киево-византийском зодчестве (например, в черниговском соборе); стены храма и барабаны глав лишены пилястров или колонок; внутреннее деление храма на нефы обозначено на фасаде простыми углубленными арками.
Вместе с тем замечаются и новые строительные приемы. Лишенный колонок барабан главы украшен вверху пояском (фризом) из маленьких арочек, по очертаниям очень схожим с теми поясками, Какие встречаются на зданиях романского стиля, например, на Вормском соборе (XI–XII века). Этот мотив, дополненный и развитой новыми деталями, становится впоследствии излюбленною формой украшений в новгородско-псковской архитектуре не только для барабанов простыми углубленными арками церковных глав, но и вообще для архитектурных линий церковных фасадов.
Подпружные арки, поддерживающие купол, опираются не прямо на стены, а на особые клинообразные капители, чего не встречалось в киево-византийском зодчестве. Эта система опоры арок также надолго удерживается в новгородско-псковской архитектуре, в качестве характерной ее особенности.
Спасо-Нередицкая церковь
Едва ли не единственным из новгородских храмов XII века, избежавшим крупных искажений и ныне восстановленным в первоначальном виде, является маленькая церковь Спаса-Нередицы в 3 вер. от Новгорода, построенная в 1198 г. Ярославом Владимировичем.
Церковь Спаса на Нередице
По плану и обработке фасада, Спасо-Нередицкая церковь почти ничем не отличается от своих ровесниц.
Церкви XIII века
Из церковных построек XIII века остановимся лишь на двух и прежде всего на храме Ивановского женского монастыря во Пскове, построенном в 1240 г.
Приводимый здесь вид этой церкви уже указывают на особенности ее типа: удлиненная к западу форма прямоугольника, круглые, а не четырехгранные столбы, поддерживающие хоры, устройство на хорах ниш для молящихся.
Наружный вид этого храма не совсем обычен. Прежде всего, на нем три главы: центральная в середине и две меньших над хорами, устроенные без окон. Хотя вопрос о первоначальном числе глав этого храма и недостаточно еще исследован, но трехглавые храмы вообще довольно нередки в новгородско-псковской архитектуре, и, быть может, именно в настоящей церкви следует видеть один из ранних образцов этого типа.
Наружные стены Ивановской церкви украшены углубленными арками, отвечающими внутреннему делению храма. От углубления в стену плоскостей арок, между ними образуются лопатки, как бы заменяющие пилястры.
Часть южной стены храма, у западного угла, возвышается над кровлей, образуя колокольню-звонницу, в виде стенки с двумя арками, в которых подвешены колокола. В строительном материале этого храма интересны четырехугольные кирпичи, похожие по цвету и виду скорее на голландские и английские, чем на местные псковские. При частых и постоянных сношениях псковичей с Ганзой, факт привоза строительного материала из-за границы представляется, в сущности, вполне возможным, хотя этот вопрос и требует еще более тщательного обследования.
Рождественский собор Антониева монастыря (1127) – предполагаемый образец Ивановского собора
Ивановский женский монастырь во Пскове. Декор собора: аркатурный пояс под главами, двухступенчатые ниши в закомарах западного фасада и раскреповки в закомарных арках
Церковь Николы на Липне. Конец XIII века
Другой памятник зодчества XIII века – церковь св. Николая на Липне близ Новгорода, построенная в 1 292 году.
Это маленький храм кубического типа с четырьмя столбами внутри и одною алтарною абсидой, по общему виду очень напоминающий деревянные постройки. Стены алтаря чуть не на половину ниже стен самого храма, так что алтарь кажется пристройкой к кубическому телу храма, как бы «прирубом» к основной церковной клети деревянного зодчества.
Над кровлею храма (ныне перестроенной) возвышается глава с обычным пояском из арочек вверху.
Внешняя обделка фасада отличается новизной. Строитель не стремится уже обозначить на фасаде внутренние деления храма. Он довольствуется двумя угловыми пилястрами, от которых поднимаются вверх арочные пояски, завершающиеся в центре стены трехлопастною аркой.
Хотя такой прием обделки фасада, по-видимому, и не удерживается в новгородско-псковском зодчестве, но формы обработки фасада, встречаемые в Спасо-Преображенской церкви XIV века, как будто ведут свое начало именно от оригинального приема неведомого строителя настоящего храма.
Церкви XIV века
Шаг за шагом строители все более удаляются от освященного византийским авторитетом церковного типа и вводят в него все новые детали. Четырнадцатый век дает новые усовершенствования, свидетельствующие о более глубоком проникновении в зодчество местных эстетических воззрений.
В построенной в 1310 г. церкви псковского Снетогорского монастыря[4], в общем сильно напоминающей по своим массам и плану мирожский храм XI века, интересны украшения церковной главы.
Обычный поясок из арочек здесь сменяется более сложным пояском из четырех рядов впадинок различной формы.
В Михаило-Архангельской псковской церкви 1339 года, похожей по плану на новгородскую Липенскую церковь, встречаемся со «ступенчатою» системой подкупольных арок, устроенных выше церковных сводов и уже поддерживающих их столбов. Эта система подкупольных арок, придававшая внутренности храмов более стройный вид, вошла впоследствии во всеобщее употребление и даже перешла в московскую архитектуру.
Церковь Спаса Преображения на Ильине улице. Новгород. 1374 г.
Построенная в Новгороде в 1374 г. церковь Спаса на Торговой стороне представляет собою уже вполне законченный тип местной архитектуры.
Это небольшая одноглавая церковь кубического типа с одною алтарной абсидой. Все четыре стены храма образуют фронтоны, на которых и лежит восьмискатная крыша, столь часто встречающаяся в зданиях романского стиля.
Поверхность стен по фасаду разделена пилястрами-лопатками на три части – широкую среднюю, завершающуюся у кровли трехлопастною аркой, и более узкие боковые, завершающиеся закруглениями, обрисовывающими половину средней трехлопастной арки. По алтарной абсиде протянуты вертикальные полувалики, вверху сходящиеся в двойные арочки. В стенах проделан ряд углублений в виде ниш, как бы заменяющих окна. Верхняя часть окон полукруглая или стрельчатая, при чем на стене над полукруглыми окнами устроены выпуклые наличники. Барабан купола украшен узорчатым пояском, представляющим собою вариант пояса на главе Снетогорского храма.
Особенности новгородско-псковского зодчества
Новгородская церковная архитектура суровее и проще псковской. Во Пскове – как и подобает «пригороду» – церкви приземистее, меньше, можно сказать, «интимнее». Но у той и другой все-таки очень много общего.
Одинаковы, например, формы церковных глав. К сожалению, время создания этой типичной, заостренной вверх луковицеобразной формы не может быть с точностью установлено. Неудобство шарообразных византийских глав, на которых могла застаиваться дождевая вода и залеживаться зимний снег, сказалось, вероятно, довольно рано, и зодчим предстояло изыскать новый тип покрытия. Эти поиски были недолги: в деревянной архитектуре существовала уже очень удобная и привычная форма – бочечная пучина, как ячейка шести-или-восьмигранной кровли. Оставалось лишь закруглить углы этой кровли и увенчать ее острие крестом, чтобы получилась типичная русская церковная глава.
По общим своим очертаниям эта форма главы напоминает те купольные кровли древней Индии, из которых впоследствии выработался магометанский луковицеобразный купол, что и дало повод некоторым историкам искусства говорить о заимствовании. Но в данном случае скорее можно говорить о родстве художественных вкусов, чем о прямых заимствованиях. Как справедливо говорит И. Е. Забелин, в данном случае, как и во многих других, «сходство в формах и понятиях у различных народов и в различных странах является как неминуемое последствие одинаковых условий жизни и народного развития».
Во всяком случае, в орнаментике новгородских рукописей XII века мы встречаемся с изображением церковных глав луковичного типа, вероятно, уже существовавших в ту пору, если не на каменных, то на деревянных церковных зданиях.
Несомненною новизной является и тип храма с одною алтарною абсидой, вместо обычных трех. Введение этой строительной формы, подготовлявшееся постепенно и едва ли не начавшееся еще в Белоруссии, сопровождалось некоторыми изменениями в планах храмов и их внутреннем устройстве. Уничтожение абсид для двух боковых частей алтаря, т. е. жертвенника и диаконника, вызвало перенесение границы алтаря за восточные столбы храма с целью расширения алтарных помещений. Вследствие такого перемещения планы храмов естественно утратили квадратную форму, удлинились.
Новизной в новгородско-псковской каменной архитектуре является и пофронтонное покрытие храмов, хотя и существовавшее в Византии, но не отразившееся на киевском зодчестве. Как говорилось уже, в данном случае всего естественнее предположить простой перенос двускатной кровли деревянных построек на каменные или, иными словами, новое применение давно уже существовавшей на Руси архитектурной формы.
Ряд других признаков, характерных для новгородско-псковской архитектуры, был указан выше, при описании памятников. Отметим еще неизвестно в какое время появившийся обычай вставлять в наружные стены храма образа, украшая их рамочками из тех же комбинаций простых, можно сказать, «плотничьих» форм круга и клина, какими украшены барабаны церковных глав. Кроме икон, в церковные стены вставлялись или вытесывались на них кресты: поклонные – в нижних частях стен и заупокойные – в верхних частях (см. вид Спаса на Торговой стороне). «Голосники», встречающиеся уже в Киево-Софийском соборе, получают в новгородско-псковской архитектуре самое широкое применение.
Таким образом новгородцы и псковичи подвергли византийский образец храма довольно серьезной обработке.
Эта обработка была также сурово своеобразна, как и весь строй жизни «русских республик». Созидатели национальной церковной архитектуры – владимирцы и суздальцы – не особенно многим могли позаимствовать вследствие этого в Новгороде и Пскове, и архитектура этого края заняла особое положение в истории русского искусства.
С XII века развитие русского зодчества идет одновременно двумя потоками: в Новгороде и Пскове и во Владимире. Наконец каменщики-владимирцы берут верх над плотниками-новгородцами; дальнейшее развитие и усовершенствование выпадает на долю строительных форм первых, а не вторых. Начиная с XVI века, новгородско-псковская архитектура начинает постепенно угасать, утрачивать свою своеобразность под влиянием господствующего московского стиля. Из каменных гражданских сооружений новгородско-псковской архитектуры уцелели лишь пятибашенные развалины стен XII века в Старой Ладоге.
Крепость Старой Ладоги
По словам исследовавшего эту постройку Н. Е. Бранденбурга, ее сооружение, «по всей вероятности, не обошлось без участия иностранных мастеров господствовавшей тогда на Западе романской школы».
Владимиро-суздальская архитектура
«В области верхней Волги сосредоточивались с XII века наиболее крепкие народные силы», читаем у В. О. Ключевского. Здесь сложились основы русской государственности и культуры. «Нигде в России искусство не внедрилось столь глубоко в народную жизнь, как здесь», – говорят гр. И. И. Толстой и Н. П. Кондаков. В горниле самобытного владимиро-суздальского строительного творчества перегорели и сплавились в новый металл восточные и западные влияния, был окончательно намечен путь дальнейшего развития русской архитектуры.
Андрей Боголюбский спешит обстроить и укрепить свою столицу – Владимир Клязьменский. Не в одну Византию, не к одним близким соседям-немцам посылает он за опытными строителями: «приведе ему Бог от всех земель мастеры», – повествует летописец. Владимирцы быстро усвоили технику каменного зодчества и заслужили прозвище «каменщиков». Строительная энергия Андрея Боголюбского была унаследована его преемниками, и белокаменные храмы один за другим вырастали не только в городах, но и в селах.
Во Владимиро-Суздальской области, как говорить А. М. Павлинов, «создается храм, составляющий не подражание какой-либо иноземной, или, вообще, уже существующей постройке, а произведение, отмеченное многими самостоятельными чертами. С переведением стольного города из Киева во Владимир влияние Константинополя уменьшается; церкви приобретают свою особенную архитектуру, в которой, преимущественно в деталях, есть много такого, что исстари существовало на русской почве».
Переяславский собор
Спасо-Преображенский соборе в Переяславле-Залесском, построенный в 1152 году, является древнейшим из храмов Владимиро-Суздальского края. Кубический план этой церкви сохраняет еще строго византийскую форму: трехабсидный алтарь, во всю вышину здания, внутренние столбы крестообразной формы, как в Киевской Софии, один центральный купол. Фасад, увенчивающийся тремя закомарами (средняя шире и выше, боковые – уже и ниже), разделен на части пилястрами, советующими внутреннему делению храма.
Но окон в нижнем этаже храма нет – они перенесены во второй этаж, за наружный поясок, обозначающий границу этажей. Барабан купола и карнизы алтарных абсид украшены арочными поясками, характеризующими новгородско-псковскую архитектуру, но уже несколько иного, более сложного типа. Таких украшений не было ни в Киеве, ни в областях наших северных республик, не было их и в нашей деревянной архитектуре. Это новое заимствование, но откуда именно – с Запада ли из романского стиля, или с Востока – трудно сказать с полной уверенностью.
Многочисленные исследователи владимиро-суздальского архитектурного стиля высказали целый ряд предположений о различных влияниях, которым он подвергался, но ни одному из них не удалось выставить бесспорных положений. Все эти влияния, хотя бы и проникшие к нам с Запада – из романской архитектуры, имеют, по существу, несомненное восточное происхождение. Таким образом, спор может идти лишь о том, происходить ли данная архитектурная форма прямо с Востока или же она занесена к нам уже в европейской ее обработке, так сказать, в акклиматизированном виде.
Исследователь русского стиля Виолле-ле-Дюк полагает, что Россия была «лабораторией», в которой подверглись переработке различные направления искусства, занесенные со всех концов Азии. Это положение приобретает полную достоверность, если к нему присоединить и западные ответвления восточного искусства, т. е. романский и византийский стили. В русской «лаборатории» перерабатывались все формы искусства, носившие восточный характер, невзирая на то, из каких стран они шли: из Сирии и Армении так же, как из Германии и Италии. Говорим, «перерабатывались», а не «заимствовались» потому, что в данном случае речь идет не о простом переносе известной художественной формы, а о приспособлении ее к иным эстетическим воззрениям, употреблении ее для иных целей, в иных комбинациях, отвечающих вкусам и понятиям именно русской народности.
Спасо-Преображенский соборе в Переяславле-Залесском
Спасо-Преображенский соборе в Переяславле-Залесском. Белокаменные своды
Но как бы там ни было, в изучаемую эпоху Россия находилась в более прочных и постоянных сношениях с Востоком, чем с Западом. Восточное влияние являлось общим правилом, а западное исключением, как это и доказывают многочисленные археологические находки, совершенные на русской территории. Самый материал, употребленный на постройку переяславского собора – белый тесаный камень – был привезен с востока – из Булгарского царства на Волге, которое, в свою очередь, находилось в постоянных сношениях с Индией, т. е. именно тою страной, архитектурная эстетика которой была наиболее родственна русскому племени.
Мы не знаем и едва ли узнаем когда-нибудь, из кого именно состояли те «всех земель мастеры», которых вызвал Андрей Боголюбский для строительной деятельности в своем краю. Но мы с уверенностью можем сказать, что эти мастера как и вызывавшиеся позднее в Москву, должны были строить так, как того требовали местные, русские вкусы.
Успенский собор
Как и другие древнейшие наши храмы, Успенский собор во Владимире, построенный с таким великолепием в 1158–1160 г. Андреем Боголюбским, находится как бы в плену у позднейших надстроек. Уже в конце XIII века, после пожара 1185 г., собор был обстроен с севера, запада и юга, причем стены старого собора были проломаны и обратились в столбы.
Древний план собора носил строго византийский характер. Шесть внутренних столбов делили его на три нефа; единственный купол возвышался в самом центре здания. Покрыт был древний собор по фронтонам, как утверждает исследовавший его А. М. Павлинов, а не по аркам, в каком виде он теперь реставрирован.
Позднейшие пристройки несколько ниже древних стен и увенчаны в углах четырьмя главами. Фасад собора разделен на части, соответствующие внутреннему его делению, уже не пилястрами, а полуколоннами, при чем в «яндовах» – промежутках между фронтонами или арками-закомарами – были помещены резные водосточные желоба, заканчивавшиеся водостоками в виде фигур, часто встречающимися на зданиях романского стиля.
Характерною особенностью фасада, присущею большинству местных храмов, является поясок из арок с колонками, расположенный на высоте второго этажа храма. По месту расположения и общему виду эти пояски напоминают те арочные галереи, которые возводились на больших храмах романского и готического стилей и служили коридорами для прохода из одного углового нефа храма в другой.
План Успенского собора во Владимире
Таким образом существенная архитектурная форма западного искусства обращается у нас в простой декоративный мотив.
На деревянных русских постройках этажи здания всегда обозначались на фасаде в виде узорчатых, резных поясов. Таково было установившееся требование русского художественного вкуса, которое надлежало удовлетворить и при возведении каменного здания. Приглашенные Андреем «от всех земель мастеры», стремясь удовлетворить этому требованию, применили в данном случае соответствующий прием западного зодчества, изменив его масштаб: действительную арочную галерею обратили в арочный поясок.
Андрей Рублев. Роспись внутреннего пространства Успенского собора во Владимире
Успенский собор во Владимире. Храмовый ансамбль
Колокольня Успенского собора во Владимире
Существенная архитектурная форма обратилась в служебную, конструктивная часть постройки переработалась в декоративную, потому что русский художественный вкус требовал здесь именно декоративной, а не конструктивной формы.
Покровская церковь на Нерли
Следующим в хронологическом порядке храмом XII века является небольшая церковь Покрова на Нерли, построенная в 1165 году.
План остается тем же византийским, трехапсидным, с четырьмя внутренними столбами крестообразного сечения, но фасад приобретает совершенно новую богатую обработку, главным образом, у входов в храм и по углам здания.
Особенно чувствуется романское влияние в устройстве входа, живо напоминающего порталы западных храмов. Богато украшенные резным орнаментом из растительных форм, арки опираются на три пилястра с тремя полуколонками, несущими вверху богатые лиственные капители.
Узкие полуколонки с узорчатыми капителями делят фасад на три части и тянутся по углам здания. Посредине – на месте второго этажа поясок из арок. Плоскости стен второго этажа усеяны выпуклыми, резными из камня украшениями в виде фантастических зверей и человеческих лиц: явные признаки влияния романской так называемой «чудовищной» орнаментики.
Верхний пояс на барабане главы также отличается большою сложностью и завершается у самой главы пояском из полукружий-кокошников, получающих впоследствии широкое применение в русской архитектуре.
Церковь Покрова на Нерли
Давид-псалмопевец, львы и грифоны. Церковь Покрова на Нерли
Современная сферическая крыша церкви, плохо вяжущаяся с закомарами, которыми увенчаны стены, заменяет, по мнению А. М. Павлинова, древнее трехфронтонное покрытие.
В общем виде этого храма чувствуется такая законченность и стройность, все его очертания проникнуты такой гармонией благородства и простоты, что эта скромная, забытая сельская церковь способна стать на ряду с любою современною ей церковною постройкой на Западе.
Дмитриевский собор
Собор св. Димитрия во Владимире, построенный в 1194 году, представляется одним из интереснейших памятников местного зодчества XII века, главным образом, по изумительной в своем роде обработке фасадных частей.
Неведомые строители этого собора как будто хотели создать из камня такую же легкую, резную постройку, Какие создавали из дерева особенно искусные плотники. Во втором этаже собора каждый камень постройки покрыт вырезанными на нем так называемыми «оборонными» изображениями святых, ангелов, всадников, зверей, птиц, форм растительного царства. Даже барабан церковной главы весь покрыт этою резьбой в оконных промежутках. Аркада, горизонтально опоясывающая собор, также поразительна обилием и тонкостью резьбы, которою усеяны все ее части, начиная с верхних поясков и кончая фигурными кронштейнами полуколонок, тоже покрытых разнообразнейшею резьбой. Среди этой резьбы встречаются местами чисто русские плотничьи мотивы, как, например, треугольные, обрезанные уступами зубчики на барабане главы.
План Собора св. Димитрия во Владимире
Орнаментальная белокаменная резьба в верхней части прясел. Собор св. Димитрия во Владимире
Собор св. Димитрия во Владимире
Барельефы святых на фасаде собора св. Димитрия во Владимире
В остальных своих частях Дмитриевский собор довольно схож с церковью Покрова на Нерли. Нововведением является лишь шлемообразное покрытие главы – быть может переходная форма от византийского покрытия к новгородской луковице.
Из памятников XII века наибольшего внимания заслуживает церковь Георгия в Юрьеве-Польском, построенная в 1234 году.
К обыкновенной византийской церкви с тремя абсидами здесь пристроены с трех сторон как бы паперти, или обширные крыльца, вследствие чего план церкви приобрел крестообразную форму. Фасады сплошь покрыты мелкой резьбой по камню.
В особенности интересны здесь заостренные вверху арки над входами в церковь, впоследствии часто встречающиеся в московской архитектуре и являющиеся одною из необходимых принадлежностей русского архитектурного стиля[5].
С XIV века начинается возвышение Москвы и постепенное угасание Владимира. Но в XIV веке в Московском уделе Владимирского славного княжества владычествует еще владимиро-суздальский стиль; самобытная московская архитектура заметно начинает развиваться лишь со следующего XV века. Таким образом, ранняя эпоха московской архитектуры является как бы завершением эпохи владимиро-суздальской.
Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. Рисунок
Георгиевский собор в Юрьеве-Польском
Большинство московских церковных зданий XIV века до нас не дошло. Ранняя эпоха московского зодчества вообще не может похвалиться прочностью сооружений. Выстроенный в 1326 году московский Успенский собор вскоре разрушился сам собою; та же участь постигла храмы Чудова монастыря, Рождества Богородицы (ныне св. Лазаря внутри московского кремлевского дворца), Рождества Иоанна Предтечи.
