Vicky Muss
Маша-растеряша

Глава 4

– Маш, я не понял, а почему ты съехала? – папа в очередной раз пытался достучаться до моего здравого рассудка, который, как он думал, есть.

Я в этом уже сомневалась …

Мы прощались у ворот нашей дачи. Он со Светланой уезжали в город. Оказалось они уже жили вместе. Поэтому я просила оставить мне ключи от дома.

– Папа! Не съехала, а дала возможность собрать ему вещи без моего присутствия!

Я сдерживала слёзы, отвернувшись от отца, чтобы он их не видел, и нервно переминалась с ноги на ногу.

Подошедшая Светлана погладила его по плечу, успокаивая. Она тактично не вмешивалась в разговор, только лишь выступала гасящим фактором в приступах ярости отца.

Когда я ему поведала о причинах развода, папуля собирался лично поехать в эту же минуту к Юрию, «чтобы набить мерзавскую рожу». Именно так он охарактеризовал никогда нелюбимого зятя.

Я лишь всхлипывала и пила успокоительное, которое мне накапала Света. Страшно было представить, что будет, если он узнает, что я совершила. Связи у папочки были: всё-таки не последний человек в городе. Шилов так испепелял меня своим гневным взглядом, что казалось, что он и вправду в курсе всего.

– Может ко мне? Поживешь с нами. Ты на работу замучаешься по этим пробкам мотаться туда-сюда.

Я посмотрела на женщину, безмолвно стоящую рядом. Она не выражала никакого протеста, по крайней мере никаких намеков я не заметила.

– Не хочу вам мешать, это мои проблемы.

Папа, кажется, зарычал, нет он взревел, точно зверь.

– Ты моя дочь!

От его крика даже вороны с соседних деревьев всполошились.

– Так, Машенька, не говори глупостей. А ты, Шилов, не горлопанить. И так всю округу распугал своим рычанием, – спокойным командным тоном процедила Светлана, таким, чтобы слушали и слышали, точно мы на экскурсии в музее. – В конце концов, у меня тоже есть своё жилье. И я могу в любой момент пожить там.

Папа уставился на неё очумелым от возмущения глазами.

– Ну всё-всё, Шилов. И не смотри на меня так. В машине тебя подожду, – посмеиваясь, она чмокнула его в щеку и упорхнула в автомобиль, помахав мне ручкой.

И где он её только нашёл, такую?

– Светлана потрясающая женщина, – одобрительно протянула я, игриво пихнув отца локтем в бок.

Довольная широкая улыбка украсило вечно невозмутимое лицо бизнесмена.

– Растеряша, всё. Поехали домой, – отец не сдавался.

– Пап… – я умоляюще посмотрела на него.

– Ай! Делай что хочешь!

Сердито махнул рукой и пошёл к машине, затем резко развернулся, указав на меня пальцем.

– Хотя нет, что хочешь не надо, а то я знаю тебя.

– Спасибо, папочка. Ты самый лучший, – я расплылась в самой очаровательной улыбке из своего арсенала.

Всё-таки папуля действительно у меня самый-самый.

– Лиса! Всё, увидимся на работе. Я найду тебе лучшего адвоката по разводам, об этом не переживай, – тоном не терпящим никаких возражений сообщил он.

Несмотря на его поддержку, я не находила себе места. Какое-то свербящее изнутри чувство спешило вырваться наружу. Меня не отпускало, потому что Полонский больше не звонил и не писал. Вообще! Как затишье перед бурей. Отпустил? На него это было не похоже…

Перед отцом я храбрилась, а когда он уехал, дала волю слезам. Да и потрёпанные нервы от осознания, как муж поступил со мной, дали о себе знать. Меня прорвало, как дамбу. Не знаю, когда я заснула, но на утро выглядела ужасно. Пришлось прикладывать холодные огурцы на глаза, чтобы реанимировать опухшие веки. Нельзя, чтобы окружающие увидели меня такую: зарёванную белугу.

По пути на работу снова завывала под радио. И даже как-то полегчало, видимо прооралась. Не зря это упражнение в психологии имеет невероятный успех.

Как только я переступила порог своего кабинета, меня завалило документами, отчётами и чертежами. Привычно и ожидаемо. Даже не было времени подумать, да ни о чём не было времени подумать.

Так что, когда я выжатая, как лимон, выходила из офиса, не сразу заметила машину Юры. Он вальяжно подпирал собой мой автомобиль и выжидал, словно зверь свою добычу. Даже мурашки, неприятно пробежавшие по телу, явно посылали опасные сигналы мне дурынде, что не стоит без свидетелей вести с ним разговоры.

Полонский выглядел очень солидно и даже немного старше своих лет. Брюнет с холодными серо-голубыми глазами, густыми тёмными волосами и с невероятно притягательной и обаятельной улыбкой. Она у него выходила такая тёплая, такая… красивая. Он весь был красив… Так красив, что я дура, опять истекала на него слюной, даже сейчас. А он, подлец, только и ухмылялся, зная это.

Мысленно отпустила себе подзатыльник. Стряхнув морок наваждения, уверенно направилась к нему, проговаривая себе чёткую установку не поддаваться его влиянию. Иначе нельзя. Иначе, я опять поверю, или сделаю вид, что поверила, снова дам обмануть себя и буду играть роль счастливой жены.

– Здравствуй, – мой голос дрогнул, я старалась, очень старалась не сломаться.

– Привет, Маш, – Юра невозмутимо поцеловал меня в щёку, отстранился, поглаживая плечи.

Излюбленная ласка моего мужа: тёплый взгляд, ненавязчивое поглаживание, типа «что ты дурочка, снова себе напридумывала» и его сладкий гипнотический голос или шёпот с хрипотцой. Внутри я вибрировала от какой-то безысходности. Вот, что он делал со мной. Всегда.

Сначала я сама утонула в нём, растворилась. Позволила подчинить, подмять, подстроить. Ведь это было так легко! Первый во всём Полонский Юра заполучил наивную овечку. А потом не представляла себя без него, дышать не могла, задыхалась от мысли, что я не одна у него. И было плевать, на себя ведь было плевать!

Я смотрела в сторону, боясь встретиться с серо-голубыми океанами. И просто не могла найти в себе сил заговорить первой.

Тряпка! Тряпка! Тряпка!

– Маш, поехали домой, – Юра уткнулся носом в мою скулу и нежно провёл им по шее, вдыхая мой запах.

Я задрожала, от страха или от возбуждения.

А может и от того, что хотела его, и ненавидела себя за это?

Зажмурилась и вспомнила о своём народившемся ребенке, которого я убила. Я.

Мне почему-то казалось, что это девочка. Всё думала о ней. Девочка с тёмными волосиками, вся в Юрочку. А глазки мои и носик-кнопочка. И так больно. Больно. Больно.

Мне она снилась, спрашивала за что. А я думала свихнусь. Спасибо тогда контракт с финнами, работы «по горло» было, а так бы сдохла.

Всё. Окатила себя ледяным душем. Мягко отстранилась от мужа. Нашла в себе силы посмотреть Юре в лицо: морщинки у глаз, прямой нос, лёгкая трехдневная щетина, тонкие губы, аккуратные.

Ненавижу. И люблю.

– Нет, Юра. Нет, – прошептала не поднимая взгляд.

Протянула брелок с ключами от его Гелендвагена.

Не ожидал, Полонский, не ожидал.

Я видела это по злющим глазам. Юра сдерживался.

– Отдай ключи от моей, – попросила отстранённо, а у самой внутри всё дребезжало, кипело и просилось выплеснуться.

– Маша.

– Отдай. Мне. Ключи.

Каждое слово давалось с трудом, не могла больше находится рядом с ним.

Полонский сдался, но его этот дикий, звериный взгляд не предвещал ничего хорошего для меня. Он как обещание жуткого и невыносимого будущего.

Я села в машину и почему-то сразу заблокировала двери. Инстинкт самосохранения? Возможно. И наконец сделала вдох. Поморщилась от запаха какого-то приторного женского парфюма.

«Мерзавец, какой же ты мерзавец!» – меня потряхивало и домой не хотелось.

Вставив ключи в зажигание, завела двигатель. Мерс приятно заурчал и через несколько минут я мягко тронулась с места. В зеркале заднего вида наблюдала, как Полонский смотрел и провожал меня взглядом.

– Пошёл ты! – зло произнесла я, вытирая слёзы.

Когда-нибудь я осмелюсь плюнуть ему эти слова в лицо, а пока говорила это отражению.

«Не сегодня, Маша. Не сегодня…»

Глава 5

Как только я выехала с парковки, где оставила Полонского, который, к слову, сразу удостоил меня вниманием в виде сообщений с текстом «Маша, не дури. Жду тебя дома», я позвонила рыжей подруге.

Ехать на дачу не было сил, да и оставаться одной не хотелось. Мне нужен был кто-то, кто удержал бы от необдуманных действий, одним словом, якорь.

Самойлова довольно долго не отвечала. Но когда я услышала её голос, стало понятно почему. На фоне гремела танцевальная музыка и были слышны голоса. Я даже опешила, и проверила, ей ли я набирала.

– Hi, мышка! Как ты? – она громко говорила, пытаясь перекричать басы музыки.

– Ната, привет! Я не во время? – не знаю почему я ей позвонила, но она была единственной, кому я была готова излить свою душу.

– Да ты что! Я просто в клубе, с друзьями! – мои брови неосознанно поползли вверх.

– В понедельник? – удивлённо спросив, не смогла скрыть шокированной интонации в голосе.

Самойлова рассмеялась:

– Машка, да я тут с клиентами. Потом встретила друзей. Такая работа, – беззаботно оправдывалась девушка, я даже ей позавидовала. – Приезжай к нам!

«Работа? Клиенты? Чем она занимается?» – все эти вопросы крутились в моей голове, пока я думала над предложением.

Наташа не производила впечатление эскортницы, поэтому этот вариант я отмела сразу.

– Сейчас скину геолокацию! – она завершила вызов, даже ответить мне не дала.

Я подъехала по адресу, который мне скинула Наташка Самойлова. Это был какой-то ночной клуб, судя по столпившейся очереди снаружи, довольно популярный. И теперь я смотрела на глянцевую хромированную дверь с яркой неоновой вывеской. Стоило ли мне соглашаться? Сомнения одновременно будоражили и изводили.

– Зачем я вообще приехала?

Сжимала руль и, как дурочка, пялилась на вход в подозрительное заведение. Хотела уже уехать, как в боковое окно постучали. Я даже вскрикнула от неожиданности.

На меня смотрел весьма симпатичный молодой мужчина с ухоженной бородой. Я внимательно окинула его взглядом, что не ускользнуло от него. Опустив стекло, вскинула брови мол «что дальше». А парень странный какой-то, молчал и пристально сканировал своими черными глазами.

– Вам что-то нужно? – не вытерпела я, про себя отметив, что он с виду вполне прилично одет, не бомж и не пьяница.

Уже потом подумала, что я идиотка, открыла окно незнакомцу.

– Рыбка, ты мне проезд закрыла, – приятный голос мужчины посылал вибрации по телу.

Подзависла. Наверное, то ещё зрелище. Губки приоткрыла в форме буквы «о» в удивлении.

Брюнет, с взъерошенными в аккуратную прическу волосами, хмыкнул в ожидании, затем улыбнулся и подмигнул. Меня это так отрезвило, я тут же потянулась рукой к ключам. Но похоже так нервничала, что заблокировала руль. Парень хохотнул, от этого мне ещё стало хуже.

Нелепая ситуация.

– Помочь, малышка?

«Какая я тебе малышка!» – я только фыркнула своим же мыслям.

А брюнета происходящее веселило. Он наклонился и заглянул в салон, потянулся к рулю, и через мгновение завел мою машину. Пока он всё это проделывал, я успела вдохнуть безумно приятный парфюм, что-то свежее мятное с невесомыми нотками лимона и шалфея, слегка сладковатый, приятный и тёплый.

Боже…

– Не благодари, – парень со смешком отстранился, видимо заметил мой ошалевший взгляд.

– С-спасибо, – пролепетала в ответ, чуть ли не заикаясь.

Я отъехала немного вперед, ещё раздумывая зайти ли в клуб, как в окно снова постучали, на этот раз тихонько.

Я снова опустила стекло, вопреки внутренним предостережениям.

– Слушай, рыбка, не хочешь выпить? – игриво проговорил ненакомец.

Темноглазый парень снова нарушил моё пространство. Наклонился и сложив руки, как примерный ученик, оперся о мою дверь.

– Вообще-то, я за рулём, – удивляясь его нахальности, ответила я.

Не успела даже пикнуть, как он разблокировал мою дверь и открыл.

«К тому же, ты ещё замужем, Маша», – пронеслось в голове.

– Прошу, – протянул мне руку в ожидании.

Я замешкалась, всё ещё сомневаясь в правильности происходящего. Но вложила свою ладонь в его лапищу. Коснувшись его горячей кожи, я ощутила лёгкие покалывания от волнения. Странно и непривычно.

Я нервно озиралась по сторонам, чем выдавала своё волнение.

– Да не бойся ты, рыбка, – прошептал прямо возле уха наглец.

Схватив сумочку с телефоном, закрыла мерс, нажав на брелок. Повернулась к моему неожиданному компаньону, имя которого я так и не удосужилась спросить.

«А вдруг он маньяк? Ну да, Маш, чем тебе это поможет, имя его знать», – каждая мысль, возникающая в моей голове, была глупее предыдущей.

– Как тебя зовут?

– Андрей, – хмыкнул мужчина.

Я по привычке протянула руку для рукопожатия.

– А меня Маша, – представилась я, натянуто улыбаясь, чтобы скрыть стеснение.

Брюнет нахально улыбнулся, и его глаза тут же украсили смешливые паутинки морщинок.

– Маша-растеряша, значит, – резюмировал он, не сводя с меня своего хитрого взгляда.

Не дожидаясь какой-либо реакции, Андрей схватил меня за руку, переплетая наши пальцы, и повёл в клуб.

Я, по-видимому, привыкшая к подчинению, потому что по-другому объяснить для себя свою покорность не могла, шла за руку с малознакомым, да вообще незнакомым мужчиной. Конечно, очень красивым и притягательным. Он был выше меня, с широкими плечами и в целом, выглядел, как скала, в сравнении с ним, я вообще мелочь.

«Наверное, если он обнимет меня, то утону в его руках», – краснела от собственных мыслей, как малолетка какая-то.

Но ничего не могла поделать. Он мне понравился, был в нем какой-то мальчишеский магнетизм.

– Чего притихла, рыбка?

Андрей будто чувствовал моё смущение, остановился и развернулся ко мне лицом.

– Я никогда не была здесь, – ответила первое, что пришло на ум, не задумываясь, точно недотрога какая-то.

– Тебе понравится.

Двусмысленная фраза и я опять почувствовала, как кровь прилила к щекам. Он шаловливо подмигнул и снова потянул ко входу в клуб.

Внутри было темно, только свет от стробоскопа бил по глазам. Танцевальная музыка грохотала, отдавая басами в уши. Я давно не была в таких местах. Поэтому осматривала интересный дизайн: куполообразный потолок напоминал какие-то древние катакомбы, граффити на стенах, у входа стояли покрышки и мотоцикл.

Вот это антураж! Мои глаза округлились от восторга! Здесь было так круто!

Андрей поймал мою реакцию и довольно закивал с пониманием, как бы разделяя моё восхищение.

– Ты голодна? – парень прижался очень близко ко мне, пытаясь перекричать музыку.

Я показала жестом, что плохо слышу. А он потащил меня к барной стойке и усадил на стул.

– Сиди здесь, – снова горячий шёпот отправил по телу вагон мурашек.

Заметив знакомый рыжий всплеск волос через несколько стульев от меня, помахала рукой подруге. Она радостно подпрыгнула и подсела ко мне.

– Ты пришла! – обняла приветливо, от неё слабо веяло терпким алкоголем, пары которого приятно щекотали мой нос.

За спиной нависла крупная фигура Андрея.

– Пойдём со мной в випку, рыбка, – шептал брюнет.

Я стушевалась, потому что Самойлова явно офигела от происходящего. Андрей широко улыбнулся, будто красуясь ровными белыми зубами, и кивнул Самойловой.

– Рыбка, через пять минут заберу тебя.

Меня немного коробило такое обращение.

«С чего он решил, что я пойду с ним куда-то? Вип? Что?»

– Ты знаешь Платона? – Самойлова проводила взглядом удаляющуюся фигуру брюнета.

– Кого? – искренне недоумевала, но интуитивно смотрела на своего нового знакомого.

– Андрея? Не то, чтобы знаю, – пожала плечами. – А ты?

– Иногда тусуемся в одной компании. Маш, ты с ним поаккуратнее, он ни одной красивой бабы не пропускает.

Как доказательство её слов, Андрея схватила за руку какая-то грудастая блондинка с яркими розовыми губами.

Я потеряла нить разговора, наблюдая за мужчиной. Решила для себя, что вот это мне не нужно, совершенно. И хоть я собиралась разводиться, пускаться во все тяжкие не планировала.

– Знаешь, я, наверное, поеду домой.

– Эй, Маш. Я просто хочу, чтобы ты была в курсе, – без толики оправдания высказалась девушка.

Я посмотрела на Наташку и мягко улыбнулась, а внутри было как-то гаденько от всей ситуации.

– Давай ко мне! – чувствуя моё упавшее в край настроение, предложила однокурсница.

Глава 6

Вечер понедельника был в самом разгаре. Пробираясь сквозь вновь прибывшую толпу к выходу, я, никогда не понимающая, как можно развлекаться в рабочие будни, с интересом осматривала лица, идущих навстречу.

Маша Шилова всегда была тихоней. А став Марией Полонской нужно было поддерживать статус мужа, который постепенно занимал достаточно значимое место в элите нашего города. Поэтому что? Никаких клубов, вечеринок и безбашенных подружек, таких как Самойлова. Покорная овца Машуня заглядывала в рот любимому и единственному мужчине.

Помню как первый раз уличила его в интрижке, нашла помаду на воротнике рубашки, которую привезла ему в подарок из Италии.

– Юрочка, а это что? – перебирая грязное белье, обнаружила пятно от ярко-красной помады.

Он тогда даже не испугался. Настолько в себе уверенный Полонский не боялся, не стыдился и не видел ничего предосудительного. Юра просто поставил меня перед фактом:

– Наверное, Ксюша дура, оставила, – зло выплюнул мне, оставляя лицо абсолютно непроницаемым и равнодушным.

– К-какая… Ксюша? – я так и села, едва успев сообразить посмотреть куда.

Полонский проследил за моими телодвижениями и всё-таки удостоил меня вполне сносным оправданием:

– Маш, ты только не подумай. Между нами ничего нет, – и поцеловал в щёку.

А осадок недоверия остался, но он быстро бы засыпан красивым браслетиком. Пока однажды я не стала свидетелем очередного «ничего».

Но и после он убедил меня очень доходчиво, что не стоит раздувать из мухи слона. Подумаешь, трахнул секретаршу! Подумаешь, оставил синяки на моей шее от пальцев, пока убеждал, что между ними нет отношений.

И как только он умело ходил налево? Как шифровался? Да ничего он не скрывал! Только после каждой нашей ссоры напоминал мне «мою убогость», а на следующий день «замаливал грехи» цветами и подарками, говорил, что любит. А я верила и прощала, потому что любила. Только потом я поняла, что есть вещи больнее измен. И просто не смогла больше, лучше бы он мне врал в самом деле.

Мысль, что я не просветная идиотка, никак не отпускала. На глазах наворачивались слёзы то ли от горькой правды, то ли потому что Андрей, или Платон, или как его там, такой же мудак.

Всё же знакомство с ним вышло необычным. Или я просто неопытная, желающая пойти во все тяжкие почти разведёнка?

«А может, он так всех своих баб снимает?» – подкидывала дров внутренняя обиженная девочка и почему-то голосом Наташки. – «Да какая теперь разница? Ты уходишь!»

Меня схватили за запястье и рывком притянули к себе. Я охнула от лёгкого удара в крепкую грудь. От его прикосновений, казалось бы невинных, пробирала мелкая дрожь. Но вторая рука наглеца уже пробралась через полы расстёгнутого пальто и крепко сжала мою талию. Пальцы впились в кожу и даже сквозь ткань блузки, я чувствовала горячее касание. Я пыталась вывернуться из огромных лап Андрея. Но брюнет притянул меня мёртвой хваткой и зарылся носом в мои волосы.

– Ну куда ты? – шёпот у ушка и, наверное, по сценарию, я должна растаять.

Его напористость будоражила и заставляла подгибаться коленки. Мне хотелось крикнуть ему в лицо, что я «не такая». Но я же взрослая женщина в конце концов. Замужняя. Чужая. И он не свободен, судя по тому как воинственно сюда неслась та блондинка, с которой он обжимался пять минут назад.

– Тебя ждут, – холодно процедила ему в лицо и высвободилась из стального кольца рук, пользуясь тем, что губастая девушка отвлекла Андрея громким скандалом.

Наташка ждала меня на улице и курила.

– Едем? – уточнила она так, будто я передумала.

Я обняла подружку за плечи и, улыбаясь, повела к своему авто.

В салоне до сих пор невыносимо несло приторным парфюмом. Или это просто моё предвзятое отношение к его обладательнице?

– Фе! Шилова, лучше бы хвойную вонючку повесила, – возмутилась всегда прямолинейная Наташка.

«Нет, точно нет. Моя объективность здесь не причём».

– Полонский возил здесь свою беременную любовницу, – спокойно комментируя замечание Самойловой, вырулила на проспект.

– Возьми мой телефон, адрес вбей, – Ната взяла смартфон и замерла.

Её глаза округлились, и она с возмущением выпалила очередное негодование в матерной форме в адрес моего, всё ещё законного, мужа. Мне отчего-то стало смешно. С ней всё же весело, как и прежде. Было приятно осознавать, что что-то в моем мире осталось неизменным.

Юра оставил пропущенные и штук десять сообщений, начиная с угроз и заканчивая приторными обещаниями счастья. Такое ощущение, что я общалась с разными людьми.

– Маш, я надеюсь, вы сейчас не живёте вместе? Это же ненормально! – Ната с беспокойством спрашивала, перелистывая гневное бессилие Полонского. – Я на всякий случай заскриню и себе перешлю.

Подруга никак не могла успокоиться, но в какой-то момент я поймала себя на мысли, что в этом есть смысл. В последнее время Полонский был не в себе, стоило перестраховаться.

И я вообще не могла понять его мотивов. У него есть к кому уйти, тем более там будет ребенок. Что ему было нужно от меня? Статус? Деньги? Или всё вместе?

Я больше не хотела думать обо всём этом дерьме. Не хотела и не могла.

– А почему Платон? – спросила Наташку, вспомнив об Андрее. Всё же он смог пробраться в подкорку и сидел там, зудел.

– Понравился? – хитро улыбнувшись, протянула она.

Я немного покраснела, но что скрывать. Как он мог не понравится? Густые темные волосы, ухоженная борода, по меркам современной моды была сейчас в тренде. Бугристые мышцы перекатывались под футболкой, и сам он пробуждал интерес своей манерой общения.

И потому, пожав плечами, честно ответила «да».

– Фамилия у него Платонов, – ответила Наташа.

– А чем он занимается?

Не знаю зачем я вообще о нём расспрашивала, но ничего не могла с собой поделать.

– Он мент. Или ты чем-то конкретным интересуешься? – засмеялась Наташка и мне вообще стало не по себе.

Вроде я взрослая уже, а почему-то стеснялась простых вопросов. И себя похоже тоже: ограничивала во всём, всегда. Вон мой ненаглядный ни в чём себе не отказывал, и хорошо ему, нравилось. И жена статусность поддерживала, и красавица-любовница под боком.

«Зачем же лишать себя удовольствий, так можно и вкус к жизни потерять? Да?» – я отогнала истерические мысли поглубже.

– А ты где работаешь? – сменила поток сумбура в своей голове в нужное русло, а то своими проблемами всех загрузила.

Наташа оказалась пиар-менеджером. И сегодня как раз общалась с администрацией клуба насчет выступлений музыкальной группы, которую активно продвигала сейчас.

Мне стало неловко за нехорошие мысли на её счет. Самойлова рассказывала о своей работе с увлечением и так завидно становилось только от одного блеска в её глазах. У меня не было такой тяге к чему-то. Моя работа была сухой и требующей внимательности. Я даже в технический поступила, потому что папа надавил. Что там забыли такие творческие уникумы как Ната и даже мой муж, я не понимала.

Под весёлые байки различных казусов на концертных площадках, мы подъехали к подъезду Наташиного дома. И впервые мне было спокойно на душе. Полный штиль. Но я знала, что буря настигнет меня, потому что предстоял тяжелый развод с Полонским.

Воспоминания совместной жизни окутывали липкой паутиной страха, состоящей из гадких слов: «кому ты нужна», «между нами ничего не было», «что ты там себе выдумала», «у тебя только один выход – аборт».

И всё это было закреплено постоянным давлением и контролем каждого шага, а порой и хлесткой пощечиной до искр из глаз.

– Хочешь в выходные на концерт моих ребят? – сквозь мрак пробивался лучистый голос Самойловой.

«Да, конечно хочу! Я теперь всё хотеть буду. И начну наверное с… Платона? Андрея?»

Главное, для начала пойти на концерт.