ГлавнаяАвантюрные романыВи КиландСекс без любви

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Ви Киланд
Секс без любви

Полная версия

Глава 7

Наталья

Мне всегда нравилось прилетать в Лос-Анджелес.

За отделением для багажа толпились шоферы и водители такси. Спустившись с эскалатора, я скользнула взглядом по табличкам с именами.

Мистер Спелмен.

Пьемон.

Селия Ларуа.

Мистер Дэймон.

Хм-м. Интересно, уж не тот ли это Мэтт Дэймон? В конце концов, это Лос-Анджелес. Продолжая шагать, я читала табличку за табличкой. Большинство было написано от руки на белом картоне, хотя некоторые явно распечатали на принтере. Мое внимание зацепил один знак – размашистым почерком на куске бумажного пакета.

Наталья Сбальято-Нумеро.

Что-то щелкнуло в моей голове.

Наталья.

Сбальято. По-итальянски это неверный.

Нумеро. Номер по-итальянски.

Наталья Неверный Номер?

Мой взгляд упал на лицо мужчины, державшего эту надпись. При виде такой знакомой и такой самодовольной улыбки я ощутила неожиданное тепло в груди. И тут же, запнувшись о собственную ногу, шлепнулась на твердый пол.

* * *

– Ты в порядке?

Ну что я могла сказать на это? Щеки у меня пылали от смущения и досады на саму себя. Подумать только, одного взгляда хватило, чтобы сбить меня с ног!

– Что ты здесь делаешь? – не очень вежливо ответила я.

Хантер перепрыгнул через ограждение и присел возле меня на корточки.

– Заехал за тобой. Разве ты не видела таблички с твоим именем?

– Наталья Сбальято-Нумеро? Очень мило. Откуда ты знаешь, что я говорю по-итальянски?

Хантер протянул руку, чтобы помочь мне подняться.

– Ты ругалась на меня по-итальянски в день свадьбы Анны и Дерека.

Этого я не помнила. Честно говоря, весь тот вечер прошел для меня как в тумане. Я встала, ухватившись за его руку.

– А что Саманта? Она собиралась встретить меня, чтобы мы вместе могли подготовиться к завтрашнему торжеству.

Хантер сверкнул лукавой улыбкой.

– Я предложил ей свою помощь.

Я хорошо знала Саманту. Хотя внешне она и походила на сестру, ей явно недоставало энергии Анны. Ленивая – вот эпитет, который лучше всего подходил Саманте.

– Уверена, что тебе не пришлось долго ее упрашивать.

– Нет, – Хантер взял мою сумку. – Другой багаж у тебя есть?

– Нет. Ненавижу проходить все эти проверки.

Мы вместе прошли через шумный аэропорт и парковочную площадку. Хантер шагал до того размашисто, что я слегка отстала, и это позволило мне полюбоваться его фигурой в летних шортах. Бьюсь об заклад, у этого парня накачанные мышцы.

Когда мы добрались до его машины, я ничуть не удивилась, обнаружив новенький пикап, черный и блестящий. Хантер первым делом подошел со мной к пассажирскому сиденью. Стоило ему открыть дверцу, как выдвинулась электрическая ступенька. Вот и прекрасно, потому что сиденье находилось довольно высоко от земли. Хантер пристроил мою сумку в задней части кабины, после чего уселся за руль.

– Что скажешь?

– Эта штука такая большая.

По лицу его скользнула непристойная улыбка.

– Мне уже приходилось слышать это раньше. Причем частенько.

– Я про грузовик, – вздохнула я. – Мне еще не приходилось бывать внутри пикапа.

– И как тебе тут?

Машина Хантера ничем не напоминала рабочий грузовичок. Скорее уж, это был стильный внедорожник с роскошной отделкой и массой электроники.

Я одобрительно кивнула.

– Мне нравится. Самое то для тебя.

– В самом деле? – положил он руку на руль. – А ты на чем ездишь?

– На чем, по-твоему, я езжу?

Он прищурился, словно обдумывая что-то, затем включил задний ход.

– «Приус». Ты водишь «Приус».

– Как ты узнал? Анна сказала?

– Нет. Твоя подружка Анна не желает делиться со мной ни граммом информации о тебе. Я не сумел вытащить из нее даже номер твоего телефона.

– Тогда как же ты его узнал?

– Подходит тебе. То же самое, что ты сказала про мою машину.

Подрулив к выезду с парковки, Хантер вставил в автомат талончик и заплатил сорок долларов.

– Ого. Еще дороже, чем парковка в аэропорту Кеннеди.

– И пробки здесь больше. И цены на недвижимость.

– Почему же многим так нравится это место?

Хантер кивнул на окно.

– Солнце круглый год. Что может быть лучше?

– Мне нравится жить там, где есть четыре времени года.

У Хантера вырвался смешок.

– Знаешь, Анна была права.

– О чем ты?

– Это ведь она сказала, что мы с тобой полные противоположности и можем, если что, убить друг друга.

Проехав через лабиринты улиц, Хантер выбрался на шоссе.

– Ну что, Наталья Сбальято-Нумеро, почему ты дала мне неверный номер телефона и не разрешила Анне поделиться со мной настоящим?

– Решила, что так будет лучше.

– Лучше для кого?

– Для нас обоих.

– Стало быть, ты знаешь, что для меня лучше всего?

– Просто не хочу, чтобы ты страдал от разбитого сердца.

Хантер взглянул на меня с усмешкой.

– Разбитое сердце, вот оно как? Думаешь, что если я провел ночь в твоей постели, то теперь буду страдать по тебе всю жизнь?

– Прошло девять месяцев, – повернулась я к нему, – а ты все еще не даешь мне покоя. А ведь между нами даже ничего не было.

– В одном Анна ошиблась, – покачал головой Хантер. – Она сказала, что мы полные противоположности, но самоуверенности в тебе ничуть не меньше, чем во мне.

Выбравшись на трассу 405, мы повернули на север, а не на юг, где жила сестра Анны Саманта. Эту ночь я собиралась провести у нее.

– Ты едешь не туда.

– Глупости. Сэм сказала, что ты должна была сегодня ездить с ней по делам.

– Верно. Но Сэм живет на юге, а не на севере Лос-Анджелеса.

– А‑а‑а, вот ты о чем. Ты все еще думаешь, что проведешь весь день в компании Саманты.

– Так мы планировали…

– Я согласился взять на себя ее обязательства, так что этот день ты проведешь со мной.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Пока ты в моей машине, тебе не удастся сбежать от меня.

* * *

– Боже, какой восхитительный запах.

Второй в списке Сэм значилась поездка в цветочный магазин, где нам предстояло забрать восемнадцать букетов сирени. Пока продавщица упаковывала их, я бродила по магазину, принюхиваясь к разным цветам.

– Что это ты тут нюхаешь?

– Душистый горошек, – я наклонилась к изящному цветку.

Хантер последовал моему примеру.

– Пахнет и правда здорово.

– Правда же? Мне сразу вспомнилась бабушка. Мне было лет десять, когда мы с мамой поехали в Италию навестить ее. Вокруг маленького домика бабушки тянулся забор, и весь он был увит душистым горошком. Праздничный соус по воскресеньям и аромат цветов – я всегда вспоминаю их, когда думаю о бабушке Валентине. Она умерла, когда я была еще подростком. Мама и сейчас готовит по воскресеньям праздничный ужин, но в Ховард-Бич, где она живет, слишком холодно для того, чтобы душистый горошек рос на улице.

– Так у тебя большая итальянская семья?

– Четыре девочки. Каждое воскресенье мы собираемся на ужин у мамы. У двух моих сестер свои дети – по две девочки у каждой. Сам видишь: в нашей семье не так уж много тестостерона.

Продавщица вернулась к прилавку.

– Мы упаковали ваши цветы. Если вы подъедете к задней двери, мы погрузим их в машину.

– Прекрасно, – кивнул Хантер. – Вот это мы тоже возьмем, – указал он на душистый горошек.

– Надеюсь, это не для меня. Я не смогу взять его в самолет.

– Нет, это мне. У меня в доме нет цветов. К тому же, – подмигнул он, – тебя может порадовать его аромат после пробуждения.

Надо отдать Хантеру должное – никто бы не обвинил его в непоследовательности.

Хантер загрузил в пикап сирень и свой новый цветок.

– Что там дальше в нашем списке? – поинтересовалась я, усаживаясь на сиденье.

– Мой дом.

– С какой стати? У нас еще полно дел.

– Это и есть дело. Сэм попросила меня построить колодец исполнения желаний. Я выкрасил его сегодня утром и оставил сушиться.

На моем лице, должно быть, ясно читалось: чушь собачья.

– Я серьезно, – сказал он.

– Иными словами, это незавуалированная попытка затащить меня в постель?

– Вовсе нет. Не исключено, правда, что после того, как ты увидишь мой дом, тебе самой захочется затащить меня в постель.

– Ты спятил.

– Может, и так. Но ты ведь еще не видела мой дом.

* * *

Жилище Хантера оказалось для меня сюрпризом. На островке земли, в окружении высоких деревьев, стоял симпатичный домик в сельском стиле, где дерево и камень искусно сочетались с современными материалами. Скорее, дом из сказки, чем жилище Хантера Делусиа.

Я вышла из машины, продолжая разглядывать дом.

– Неужели это и правда твой дом? Поверить не могу.

– Спроектировал и построил его сам. Это заняло у меня шесть лет.

– Признаться, я такого не ожидала.

– А что именно ты ожидала увидеть?

Открыв дверцу, Хантер достал из машины свой новый цветок.

– Даже не знаю. Что-то более броское, видимо. Не такое естественное и красивое.

Мое внимание привлек звук бегущей воды.

– Так у тебя тут и настоящий ручеек! И целая рощица из деревьев.

– При постройке дома я использовал только портативное оборудование, чтобы сократить количество деревьев, которое требовалось вырубить. Мне нравится, что за окнами у меня настоящая природа. Я хотел построить что-то такое, что подчеркнуло бы пейзаж, а не доминировало над ним.

– Тебе это явно удалось. У меня такое чувство, будто я в самом настоящем лесу, а не в десяти минутах езды от шоссе.

– Рад, что тебе понравилось. Заходи, покажу, как я обустроил все внутри. Это только начало тура, – Хантер открыл дверь и подтолкнул меня вперед. – А завершится он комнатой, которая должна понравиться тебе больше всего – моей спальней.

Я покачала головой, но ничего не сказала.

Внутри все оказалось так же красиво, как и снаружи. Мне всегда импонировала простая и неброская обстановка. Гранитный «островок» отделял кухню от гостиной. Стеклянные двери вели на просторную террасу, где стоял недостроенный камин.

Хантер кивнул в сторону камина.

– Теми темпами, что я строю, мне потребуется еще лет шесть, чтобы довести дело до конца.

– Поверить не могу, что ты сам все это создал. Ты только и делаешь, что возводишь коммерческую недвижимость, вырубая при этом парки, а твой собственный дом как нельзя лучше вписался в окружающую среду.

– Я строитель, и мне нравится мое занятие. Но это не значит, что я хотел бы жить в одном из торговых центров, которые я возвожу. Вот ты, к примеру, живешь в одной из нью-йоркских высоток?

– Верно.

– Получается, что ты в восторге от загрязнения окружающей среды, потому что живешь в высотном здании, из-за которого горожанам не хватает солнечного света и свежего воздуха?

– Нет, конечно… что ж, пожалуй, ты прав.

– Я всегда прав.

– Мне больше нравилось, когда ты пытался впечатлить меня плодами своих рук, чем своим развязным язычком.

– Что ж, тогда продолжим, – усмехнулся Хантер. – Мы переходим в комнату, где мои руки могли бы оказаться как нельзя кстати. Не исключено, впрочем, что мой язычок понравился бы тебе еще больше.

Разумеется, следующей на нашем пути была спальня.

– Ого! – вырвалось у меня, когда Хантер включил свет.

Эта комната, как и все остальное в доме, была светлой и просторной. Огромная кровать стояла на невысокой платформе, так что с нее хорошо просматривался лесок перед домом. Мой взгляд упал на скворечник, на крыше которого восседала голубая сойка. Я подошла к окну и выглянула наружу. Только тут я заметила, что скворечников на самом деле было несколько.

– Любишь понаблюдать за птицами?

– Моя мать любила. А мне всегда хотелось завести большого попугая. Я делал скворечники с тех пор, как научился орудовать молотком. Каждый год дарил маме на день рождения. Она сыпала туда семечки и любовалась птицами из окна, а я все ждал, что она поймет намек и купит мне попугая, – Хантер кивнул в сторону скворечника, висевшего справа от нас. – Вот этот самый первый. Я сделал его, когда мне было всего семь. Если ты заглянешь внутрь, то увидишь, что мама посадила туда несколько пластмассовых птичек. Долгое время я думал, что так она привлекает настоящих птиц. Я спросил маму, и она объяснила, что я наконец-то научился делать хорошие скворечники. Первые я сколотил так, что внутри торчали гвозди, и она боялась, что птицы могут пораниться.

– Надо же, – рассмеялась я, – выходит, она не хотела говорить, чтобы не обидеть тебя. Сколько всего у тебя скворечников?

– Десять. Я делал по одному с десяти до семнадцати. Это единственное, о чем она меня просила.

– Ты бросил это занятие, когда поступил в колледж?

– Нет. Мама умерла, когда мне было семнадцать.

– О‑о, мне очень жаль.

– Ей бы понравилось это место, – сказал Хантер, глядя в окно. – Стоит мне насыпать немного семечек, и мой дворик превращается в настоящий птичник.

Я бросила взгляд на Хантера, который все так же смотрел в окно.

– Знаешь, в тебе много такого, что не сразу бросается в глаза.

– Именно это я и сказал тебе в нашу первую встречу, – Хантер снова посмотрел на меня в упор. – Мне есть что показать тебе… особенно в спальне.

Я видела, что он шутит. Но стоило ему шагнуть вперед и положить руку мне на бедро, мое тело среагировало так, что мне стало не до смеха.

За последние девять месяцев я время от времени ходила на свидания, но ни один из этих мужчин не сумел завести меня так, как это делал Хантер. Честно говоря, разница была настолько очевидной, что я постаралась убедить себя в том, словно все это – мое воображение.

Как оказалось, я отрицала очевидное.

– Поцелуй меня, – он коснулся пальцем моих губ. – Ты даже не представляешь, как часто мне снился этот ротик.

– Не очень удачная идея, – промямлила я без особой убедительности.

– По-моему, так очень, – он медленно наклонился ко мне.

– У нас еще полно дел.

– Дела подождут. Один поцелуй.

Хантер двигался неспешно, словно давая мне возможность остановить его. Именно это я и собиралась сделать, вот только тело мое не желало слушаться разума. И пока они так спорили, Хантер все-таки поцеловал меня.

Я и забыла, до чего нежны его губы. И только тело мое не забыло, как реагировать. Я невольно подалась вперед, чувствуя, как сильные руки отрывают меня от пола. Еще секунда, и я уже лежала на его роскошной кровати.

– Хантер, – попыталась я остановить его.

– Всего лишь поцелуй, – простонал он.

Я целовалась ранее несчетное количество раз, но этот поцелуй оказался таким же волнующим и запоминающимся, как тот, что был у меня на самом первом свидании… может, даже лучше, потому что ни один подросток не целовался так, как Хантер Делусиа.

Я смутно ощутила вибрацию где-то в районе бедра, но не обратила внимания, так как все мое тело гудело, словно наэлектризованное. И лишь когда вибрация прекратилась, а затем началась повторно, я поняла, что это мобильный…

– Твой…

– Не обращай внимания, – прошипел Хантер.

Сказано это было с таким накалом, что я невольно улыбнулась. Однако десять минут спустя зазвонил мой телефон. В первый раз я смогла его проигнорировать, но затем он зазвонил снова.

Поднявшись с кровати, я подняла с пола свой мобильный – он упал, когда мы начали целоваться. Не успела я ответить, как он снова умолк. Заглянув в пропущенные вызовы, я увидела имя Саманты.

– Это Сэм.

Хантер вытащил из кармана свой телефон и взглянул на экран.

– То же самое, – проворчал он. – Хочет, видимо, добавить в мой список еще с десяток дел.

Пригладив волосы, я нажала на вызов.

– Где ты? – Саманта, похоже, была близка к истерике.

– Все в порядке, не волнуйся. Мы уже забрали цветы, а теперь приехали к Хантеру за «колодцем желаний». Мы наверняка успеем к…

– Нет! Все отменилось! Анна рожает! Ребенок уже на подходе.

– Господи! Это же на шесть недель раньше срока, – я повернулась к Хантеру. – Анна рожает!

– Доктор сказал, что малыш достаточно крупный. А поскольку воды уже отошли, они решили не прерывать роды.

– В какой она больнице?

– «Седарс-Синай».

– Мы сейчас приедем.

Глава 8

Наталья

– Что? Малыш уже родился?

Я проснулась от легкого хлопка по плечу. С двух часов дня мы вшестером сидели в приемном покое больницы, а сейчас уже было два ночи – и это по калифорнийскому времени. Для меня было пять утра. Ровно двадцать четыре часа с того момента, как я встала накануне с постели. Даже не верилось, что прошли всего сутки.

Хантер наклонился к моему уху, чтобы не разбудить двух сестер Анны, которые сидели напротив нас.

– Я собираюсь найти кофейный автомат для мамы Дерека. Просто ты задремала у меня на плече, и мне не хотелось, чтобы ты вдруг потеряла опору.

– А‑а, ясно. Спасибо, – я потерла онемевшую шею. – Надеюсь, я не храпела.

– Да так, слегка. Ну что, не хочешь выпить чашечку кофе?

– Мне и правда стоит размяться, – потянулась я. – А то все тело одеревенело.

– Да, мне тоже пришлось помучиться. Все любовались твоим декольте. Красный лифчик, между прочим. Очень сексуально.

– Даже в два часа ты продолжаешь играть роль сексуального извращенца.

– Ты будишь во мне самые лучшие чувства, мой душистый горошек.

Мы бродили по коридорам больницы, пока не набрели на работающий автомат. Когда мы вернулись в приемную с кофе для Маргарет, Дерек уже сидел там.

– Похоже, все застопорилось, – ввел он нас в курс дела. – Доктор сказал, что придется подождать, пока малыш не появится на свет.

Дерек выглядел так, словно сам провел последние двенадцать часов в родах.

– Мои ноги ничего не чувствуют, – пожаловался он. – Но скажи я это Анне, которая мучается там уже полдня, так она просто меня убьет.

– Да уж, я бы на твоем месте не стала жаловаться ей на ноги, – рассмеялась Маргарет.

Дерек повернулся к Хантеру.

– Между прочим, она зла и на тебя.

– А на меня-то за что?

– Помнишь, как мы в первый раз сказали тебе, что Анна беременна?

– Ну да, и что с того?

– И что ты сказал в ответ?

– Мои поздравления? – в голосе Хантера не слышалось уверенности.

– Если бы. Ты сказал: хорошо бы ребенок родился на шесть недель раньше, чтобы разделить день рождения со своим любимым дядюшкой.

Хантер улыбнулся.

– Все может быть.

– Ну вот, и моя жена… она считает, что ребенок мог родиться несколькими часами раньше, но застрял, чтобы и правда появиться на свет в твой день рождения.

– Хочешь сказать, что это моя вина, что она никак не разродится?

– Уж лучше так, – улыбнулся Дерек. – До того, как ей пришла в голову эта мысль, она во всем винила меня.

– Ничего, я готов пострадать за компанию.

Пообещав, что в следующий раз он появится лишь для того, чтобы сообщить о рождении ребенка, Дерек скрылся за дверьми родильного отделения.

Чтобы хоть как-то убить время, мы с Хантером решили глотнуть свежего воздуха и прогуляться вокруг больницы. Стояла глубокая ночь, но Лос-Анджелес по-прежнему сиял огнями.

– Ну что, тебя можно поздравить с днем рождения?

– Спасибо.

– И сколько же тебе исполнилось?

– Тридцать.

– Ух ты, – я зашагала в обратном направлении. – Серьезная дата. Как будешь отмечать?

– Предполагалось, что я посижу с Дереком в каком-нибудь баре, пока вы, дамы, будете осыпать Анну подарками по случаю скорых родов. Потом мы должны были загрузить подарки в мою машину и отвезти все в дом Анны и Дерека. Еще я планировал уговорить их гостью возобновить наш поцелуй с того места, на котором мы остановились год назад.

– Похоже, ты идешь с опережением, – рассмеялась я. – Мы ведь уже целовались после моего прилета.

– Поужинаешь со мной сегодня?

– Не уверена, что это такая уж хорошая идея.

– Хочешь оставить меня совсем одного на мой тридцатый день рождения? – надулся Хантер.

– Что-то мне подсказывает, что тебе совсем не обязательно встречать его одному. Спорю, что тебе достаточно щелкнуть пальцами, чтобы устроить себе свидание. А кстати, почему у вас нет подружки, мистер Делусиа? Что с вами не так?

– А почему со мной что-то непременно должно быть не так? Как я понимаю, у тебя тоже нет парня, раз уж ты поцеловала меня вчера. Значит ли это, что с тобой что-то не так?

– Во‑первых, это ты меня поцеловал. Во‑вторых, у меня действительно нет парня, иначе этот поцелуй попросту не состоялся бы. И, в‑третьих, да – со мной и правда не все в порядке.

Хантер замер на месте.

– Что с тобой не так?

– Мне было двадцать восемь, когда я развелась. Мой бывший муж отбывает срок в тюрьме. Я – единственный опекун пятнадцатилетней девицы, которая меня только терпит. Я только что заняла у своей матери двадцать тысяч, которые ни за что не смогу ей вернуть. Я намерена заплатить за обучение падчерицы, чтобы та, по крайней мере, ненавидела меня не так сильно. Продолжать или хватит?

– Ты мучаешь животных?

– Животных? Нет, конечно.

– Издеваешься над людьми, когда те попадают в беду?

– Нет.

– Тогда в твоей жизни нет ничего, что нельзя было бы исправить.

– А если я не хочу, чтобы меня исправляли?

– Ну и прекрасно. Я и не собираюсь ничего исправлять. Я просто хочу переспать с тобой, заставить тебя на время забыть о том, что не сложилось.

– До чего же ты вульгарен.

– Может, и так. Но я не лгу. Могу предположить, что ты как раз сторонишься мужчин только из-за того, что твой бывший не отличался честностью.

Надо признать, он был прав. Гаррет и правда задел меня за живое. Доверие – как стеклянный сосуд, ему ничего не стоит разбиться. Можно, конечно, попытаться склеить его заново, но в сосуде все равно останутся трещины. Он никогда уже не будет прежним.

– Как насчет того, чтобы устроить дружеский ужин – и никаких планов на секс? Просто посидим, поболтаем и разойдемся. Я готова даже оплатить все в честь твоего дня рождения.

– Прекрасно. С одним-единственным условием: за ужин плачу я. Или тебе придется подыскать кого-то еще, с кем у тебя не будет секса после еды.

Я невольно рассмеялась.

– Договорились.

– Но учти, – добавил Хантер, – хоть я и согласился с твоим «никакого секса», это не значит, что тебя не ждет новый раунд поцелуев.

– Жду не дождусь.

Я бы ни за что не призналась, насколько эта фраза близка к истине.

* * *

Каролина Вайнер родилась в 3.47 утра, спустя восемнадцать часов с начала схваток. Я пересмотрела немало фильмов, где счастливый отец выбегает из палаты с известием о том, что малыш появился на свет. Но действительность оказалась куда более волнующей.

– Девочка.

Едва он выговорил это слово, как у него хлынули слезы. У нас у всех глаза тоже были на мокром месте.

Спустя еще час нас начали по очереди пускать к новоиспеченной мамочке.

Дерек, похоже, так и не сказал жене, что я прилетела, поскольку мое появление стало для нее сюрпризом.

Мы крепко обнялись и расплакались. В этот момент раздался стук в дверь. Медсестра вкатила в палату каталку с новорожденной.

– Пора уже маме взглянуть на свою радость, – сказала она.

Медсестра помогла Анне усесться и устроила рядом с ней ребенка. Я подошла к раковине и тщательно вымыла руки. Стоило медсестре скрыться за дверью, как я забралась в постель к своей подруге.

– Господи, какая же она хорошенькая! И так похожа на тебя.

Улыбка на лице Анны угасла.

– Предполагалось, что мы с тобой родим детей в одно и то же время. Ты будешь жить по соседству, так что мы сможем вместе катать их в колясочках.

Я погладила пальцем щеку малышки.

– Может, мне удастся договориться о том, чтобы моего бывшего перевели в тюрьму на западном побережье. Это позволит мне тоже перебраться сюда. А если удастся найти коляску побольше, я могу катать в ней Изабеллу – вряд ли она будет возражать.

Наклонившись, я вдохнула запах малышки Каролины.

– Как же приятно она пахнет!

Мы до того заболтались, что не заметили, как в палату вошли Дерек и Хантер.

– Я не ошибся – ты только что понюхала девочку? – поинтересовался Хантер.

– Она все нюхает, – хихикнул Дерек.

– Неправда!

Чистая правда.

Хантер с интересом шагнул вперед, наклонился над малышкой и втянул носом воздух.

Дерек развеселился еще больше.

– Надеюсь, моя дочка не упустила возможности опробовать свои новые пеленки.

В палату вернулась медсестра.

– Ну что, мы готовы посмотреть, как малютка берет грудь?

Анна кивнула, но было заметно, что она нервничает.

– Сначала надо будет приспособиться, – продолжила медсестра. – Сейчас я принесу еще одну подушку и подкладки для груди, а вы пока попрощайтесь с друзьями. Если что, они могут зайти попозже.

– Нет-нет, не нужно, – сказала Анна. – Им нужно отдохнуть – они и так просидели здесь всю ночь. Почему бы вам, ребята, не отправиться домой и не выспаться как следует?

Я и правда держалась из последних сил. А уж Анне и вовсе требуется отдых.

– Ладно, мы заглянем к тебе вечером.

– Я дам тебе свои ключи, – сказал Дерек.

Я напрочь забыла о том, что собиралась остаться у Анны и Дерека. Но все это было до рождения ребенка.

– Все в порядке. Я заселилась в гостиницу.

– Не говори ерунды. Живи у нас. Ты никому не помешаешь: пока меня не выпишут, Дерек почти все время будет в больнице.

– Не переживайте, я найду ей подходящее жилье, – вмешался Хантер.

– Уверен? – спросила его Анна.

– Ясное дело. Мы немного отдохнем, а ближе к вечеру заглянем навестить тебя.

– Ладно, – зевнула Анна.

– Пока, моя красавица, – сказала я, целуя Каролину в щечку.