Вета Маркова
Поздняя любовь
– Илья, мне нужен Женька. Мне плохо, – я протягиваю свой телефон сыну и тихо оседаю на край кровати.
Но звонить не приходится, Женя появляется в дверях палаты вместе с Андреем. Женька реагирует молниеносно.
– Ланка, не сметь терять сознание. Ну, что же ты, девочка…
Я пытаюсь остаться на поверхности сознания из последних сил, через пелену в глазах наблюдая за мужчинами. Женька быстро подхватывает меня на руки и укладывает на стоящую в палате кушетку, засучив рукав блузки, отодвигает Андрея в сторону, грозно рыкнув: «Я сам!». Умело делает внутривенный укол.
– Бать, давай еще внутримышечный сделаем? Давление высокое, – предлагает Андрей.
– С давлением справится сама. Не нужно организм к счастью приучать, – и немного погодя добавляет, – Андрей, запомни, повторно давление измеряем через полчаса и только тогда внутримышечный, если оно остается высоким, обычно оно снижается само. Резкое снижение давления в нашем возрасте не желательно, – поясняет он сыну.
Я чувствую, как мне становится лучше. Обвожу взглядом присутствующих. Мои мальчишки стоят молча, Настена прижимается к Глебу, Макс, затаив дыхание, лежит не сводя с меня глаз. Смотрю на Андрея, я впервые вижу этого молодого человека, отмечаю, что он не похож на отца, если только глаза, такие же улыбающиеся, и пытаюсь улыбнуться парню.
– Лана, привет. Все нормально, моя девочка? Почему нет таблеток в сумочке? И почему промолчала, что стало плохо? – Женька задает вопросы, на которые я не собираюсь отвечать, знаю, он сам испугался за меня, а здесь еще полна палата моих родственников. – Дома отшлёпаю, – шутит он и нежно целует в лоб.
Я хочу сесть, но грозно звучат сразу два голоса и притом в унисон:
– Лежать…
И дальше каждый из них продолжает свое, но одновременно.
– Лана, я не разрешал вставать.
– Вам после укола нельзя вставать еще минут двадцать, – вторит отцу Андрей.
Макс не выдерживает и смеется:
– Да, Светка, ты попала…
Он знает, я подчиняться не люблю и не умею.
– Поскольку, Светлана Михайловна решила испугаться такой встречи и ретироваться на кушетку, придется все делать самому, – тихо, но уверенно, говорит Женька. – Я – Евгений Романович, а это мой сын, Андрей Евгеньевич, для присутствующих Андрей, без пяти минут дипломированный врач. Сейчас проходит практику в травматологии. Теперь Андрей, знакомься, это Глеб, старший сын Светланы Михайловны, и его жена. Извините девушка, не знаю, как Вас зовут. Мы представлены друг другу не были.
– Настя, – пищит моя милая девочка своим тонким голоском, как мышка из норки.
– Это Илья, младший сын Светланы Михайловны. Ну, а с пациентом этой палаты ты уже познакомился в приемном покое. Со Светланой Михайловной познакомлю чуть позднее, когда она будет хорошо себя вести. Лана, ты как, милая?
Женя стоит рядом. Он смотрит заботливыми глазами, но я понимаю его взгляд, он очень переживает. У него звонит телефон. Женька берет трубку, не выходя из палаты и не выпуская мою руку, разговаривает с кем-то.
– Спасибо, Денис, я дам твой номер. Дальше будете общаться самостоятельно. Привет моей несносной дочери.
Женька смотрит на меня, поправляет прядь моих волос, нагло выбившуюся из прически, и обращается к Глебу.
– Глеб, продиктуй свой номер телефона.
Глеб диктует.
– Сейчас я сброшу тебе номер телефона Дениса. Это мой зять, работает в ГИБДД южного округа, не последний человек. Он сейчас выедет к месту аварии, вам нужно забрать машину. Езжай туда, он тебе во всем поможет. Заодно и познакомитесь. Глеб, Илью с собой прихвати, а я девочек отвезу домой.
– Нет, я с Глебом, – возражает Настенька.
Наша девочка предпочитает всегда быть рядом с мужем.
– Настя, там может быть долго, замерзнешь, – пытается настоять на своем Евгений.
– Женя, отпусти девочку. Она всегда только с Глебом, мы уже смирились, – подаю я голос, заступаясь за Настю.
– Ну, коль дети едут вместе, то ты, красавица, прямой наводкой в свою палату к Борисовичу. Он уже ждет. Андрей, измерь повторно Светлане Михайловне давление.
– Женя, мне вначале домой нужно, – пытаюсь возразить я.
– А это как доктор решит, – улыбается только глазами Женька.
Я поджимаю губки, поняв, что домой я сейчас не попаду, можно не стараться и не просить.
Мои зайки уезжают «выручать» папину машину. Мне разрешают еще немного посидеть с Максом. Женька даже оставляет нас одних, хотя я замечаю, как ему это ой как не хочется делать. Женя ревнует меня к бывшему мужу, как и Макс к Женьке. Максу сложнее.
– Света, а почему Лана?
– Фиг его знает. Но мне нравится. Для всех Света, а для него Лана. Макс, тебе вещи привезти нужно. Скажи, что и где взять, мальчишки привезут. Меня опять из-за уколов лишат машины. Я снова только на такси или с Ильюшкой.
– Или с Евгением, – горько добавляет Макс.
– Или с Евгением, – говорю я. – Не ревнуй, Максим.
– Не буду, – обещает он и сжимает мои пальчики, которые захватил в плен, как только Женя вышел за дверь палаты, и теперь не выпускает их.
Макс что-то еще хочет сказать, но не успевает. В палату входит Женя.
– Все, Лана, поехали. Нужно сделать ЭКГ, исключить всякую бяку, поставить капельницу и, если Борисович разрешит, то на ночь поедем домой, – с порога заявляет Женька и, прощаясь, протягивает руку Максу. – Выздоравливай. Пострадал по минимуму. Если что нужно будет, смело можешь говорить Андрею. Он неплохой мальчишка, немного ерепенистый. Но это только в отношении меня и Ланы. С остальными нормальный. А как врач посмотрим…
Максим прощается с ним спокойно, чем несколько удивляет меня.
– Пойдем, Ланочка. Идти можешь или отнести? – Женя внимательно смотрит на меня, сканируя своим взглядом.
– Сама, – возражаю я.
Но в коридоре честно признаюсь:
– Женя, голова сильно кружится и все плывет.
– Я знаю Лана, догадался. Перед Максом не захотела, чтобы я тебя на руки брал? – улыбается он.
Я киваю в ответ, и он крепко обнимает меня.
– Глупенькая, – ставит диагноз Женька и добавляет, – но моя! Пойдет потихонечку.
Борисович уже ждет нас, Женя позвонил ему с дороги. Мне делают ЭКГ, экспресс-анализ крови. Борисович, все посмотрев, говорит свой вердикт и назначает лечение. Он, зная, что произошло дома, отпускает меня на выходные, под ответственность Жени, взяв с меня обещание слушаться своего мужчину.
Я лежу в палате и смотрю, как медленно капает лекарство. Женя сидит рядом, гладя мою руку и поедая меня взглядом.
– Женя, ты чего молчишь? Что-то не так? Я же вижу. Скажи, – прошу я.
Женька уже минут десять сидит молча, уставившись в одну точку. Я накрываю своей рукой его руку и улыбаюсь своему мужчине.
– Все хорошо, Лана. Просто испугался за тебя. На доли секунды растерялся, в голове пронеслось, что могу тебя потерять. И вдруг понял, что мое сердце перестает биться. Оно пропускает удары. Без тебя оно биться не будет, Лана.
– И? – я смотрю на Женьку, а он вдруг улыбается.
– Что «И?», Лана? Теперь ты отвечаешь за двоих, за себя и меня, а я за всех остальных.
Прокапав капельницу, Женя берет лекарство на завтра и обещает привезти меня в больницу в понедельник утром.
Мы выходим на улицу, и я прошу отвезти меня домой.
По дороге звоню мальчишкам, узнаю новости. Илья обещает все рассказать дома, сообщив, что с машиной все уладили.
Точно знаю, что нужно приготовить ужин, но как это сделать еще не соображаю.
Дома пытаюсь направиться на кухню, но Женя лишает меня последней надежды остаться одной и терзать себя приготовлением ужина.
– Лана, даже не думай. Самое большое, что тебе сегодня позволено, сидеть на кухне и командовать.
Я проверяю, что есть в холодильнике. Вчера я тушила кролика, оказалось, что Илья к нему не притронулся. Я выдыхаю, самое главное – мясо на ужин есть. Остается гарнир и что-нибудь еще. Озвучиваю это Женьке. Он обещает на гарнир приготовить картошку и отправляет меня в постель.
Пока я дремлю в любимом кресле в зале, так как в кровать я наотрез идти отказываюсь, Женька жарит картошку. Ему на выручку приходит подоспевшая Настя и накрывает на стол, достав из закромов зимние припасы: квашеную капусту, соленые грибочки и помидоры в собственном соку.
Мальчишки рассказывают подробности аварии. По показаниям свидетелей и записям с камеры и видеорегистратора из машины Макса оказалось, что Макс не просто не справился с управлением, а уходил от лобового столкновения. Ему навстречу из-за фуры выскочила легковушка, он крутанул руль вправо, машину занесло, поэтому и поцеловал столб.
На обратном пути дети успели заехать к отцу. Он спал под действием обезболивающего и снотворного, Андрей пообещал утром позвонить. Парень сегодня дежурит ночь.
Глеб с Настей остаются на ночь у нас, решив утром заехать к Максу, завести домашний завтрак, необходимые вещи и одежду. В квартире все еще были его вещи, так что найти все необходимое проблемы не составило.
После позднего ужина ребята, пожелав мне спокойной ночи, уходят спать.
Я слышу, как в зале Глеб разговаривает с Евгением обо мне. Сына беспокоит состояние моего здоровья. Еще бы, оно и меня беспокоит. Вообще ни на секунду нельзя расслабиться и поволноваться всласть. Сразу организм бьет тревогу.
– Вы останетесь ночевать у нас или уедете домой? – неожиданно спрашивает Глеб.
Такого бестактного вопроса от сына я не ожидала и уже собираюсь крикнуть, что Евгений сейчас уедет, но не успеваю.
– Если вы не против, то я останусь, – отвечает Женька.
Что? Этот мужчина, не спросив моего мнения, спрашивает разрешения остаться у моего сына? Что за фигня такая, мужчины!? Возмущаюсь я про себя, но молчу.
– Мы не против. Мама давно не была так счастлива, как рядом с Вами. Но мама у нас очень властная дама. Она-то Вам разрешила остаться? – спрашивает Глеб.
Я улавливаю смешок в голосе сына. Вот милая зараза, он прикалывается над чужим дядей.
– Не спрашивал и не собираюсь, – серьезно отвечает Женя. – Если вы не против, то я остаюсь. Мне так будет спокойнее.
– Настя, принеси полотенце Евгению Романовичу. Он ночует у нас.
Ну, вот и этот командует. Да что же это за люди такие, эти мужчины, лишь бы покомандовать. А мы, как дуры, безропотно им подчиняемся и довольны.
Впервые Женя ночует у меня. Несмотря на то, что мои сыновья дома, Женя отказывается ехать к себе. Вернее Женя не дает мне выбора, не спрашивает меня. Он просто остается, заявив, что отныне его дом там, где нахожусь я.
– Лана, или мы вместе едем ко мне, или вместе остаемся здесь. Мне без разницы. Пойми же, девочка, мы зря теряем время. Нам не по двадцать, и у нас не вся жизнь впереди, а лишь ее короткий кусочек, последняя даже уже не половинка. Я хочу быть с тобою рядом. Дети знают, что мы вместе, глупо изображать невинность, Лана. Даже Макс уже знает. Он умный мужчина, догадался сегодня.
– Откуда ты знаешь? – у меня перехватывает дыхание от такого откровения.
– Прощаясь, попросил беречь тебя, – отвечает Женя. – Лежи, я сейчас схожу в душ и вернусь, спою тебе колыбельную.
Так мы с Женей делаем еще один шаг вперед в наших отношениях.
Глава 13. Непринятие
День рождения Марины было принято отмечать на даче. В начале мая ее праздником всегда открывался сезон шашлыков. Отмечают дни рождения они всегда в кругу семьи. Дача Марины и Борисовича находится далеко за городом. Дорога, из-за дождливой весны, плохая, поэтому в этом году принято решение собраться на даче у Женьки.
Было раннее утро субботы. Мы валяемся в кровати в объятиях друг друга и вставать совсем не хочется.
– Лана, сегодня отдыхай. Это твой законный выходной. А я поеду дачу подготовлю. После зимы нужно все убрать.
– Женя, а мне с тобой можно? – спрашиваю я в надежде, что можно.
С Женькой мы не виделись почти неделю. Я скучаю без него, но к Женьке на квартиру мне ездить неудобно, она далеко от моей работы, а у меня, после выписки из больницы, живет Максим. Максиму пока сложно жить одному. Нога еще в гипсе, грудная клетка зафиксирована, как его можно оставить одного в таком состоянии. В отличие от дамы, к которой он ехал, я не могу бросить бывшего мужа в беде. На все майские праздники его к себе собирается забрать Глеб. Ребята будут его развлекать на своей даче.
– Можно, – отвечает Женя. – А тебе действительно хочется возиться в пыли?
– Мне хочется быть с тобою рядом, – честно признаюсь я. – Да и пыли я не боюсь, не белоручка.
Женька целует меня и выдает разрешение на поездку.
На день рождения собирается небольшая семейная компания: Марина с Борисовичем, его племянница Рита, молоденькая девчонка, студентка мединститута, мы с Женькой, Андрей и Олеся с мужем и детьми.
Все идет хорошо. Олеся старается не замечать меня. С Андреем мы достаточно неплохо познакомились за это время, поэтому спокойно общаемся. Андрюшка любитель пошутить. Иногда центром его шуток становится Евгений, но шутки легкие и безобидные.
Весь день проводим на свежем воздухе, в беседке у мангала, а вот чай решаем пить в домике. На улице к вечеру становится прохладно, а в доме есть камин.
Мы с Маринкой накрываем на стол и я возвращаюсь в беседку за продуктами. Своим появлением мешаю Андрею и Рите. Молодой человек откровенно пристает к девчонке, это видно по ее алым щечкам.
– Не помешала? – спрашиваю я, понимая, что точно мешаю Андрею своим появлением, но он не подает вида. А вот Рита выдает…
– Спасибо, Светлана Михайловна. А то уже устала отбиваться от Андрейки, – смеется девчонка. – Он слова-то плохо понимает.
– Пристает? – интересуюсь я, она кивает в ответ. – Андрей, с девушками нежнее нужно, – мы смеемся.
– У меня свои методы, – в тон нашим шуткам отвечает Андрей.
– Ничего, Рита, я сейчас его приструню. У меня есть рычаги давления на вечно голодных мужчин, – и смеясь, обращаюсь к Андрею. – Вот доступ к холодильнику перекрою, что будешь делать?
Точно знаю, Андрей любит вкусно покушать и основную массу приготовленной Евгению провизии уничтожает он, не жалуясь на здоровый аппетит.
– Светлана Михайловна, Вы не сделаете этого? Нельзя у детей отнимать игрушку и котлетку одновременно, – смеется Андрей, еще крепче прижимая к себе Риту.
В этот момент приходит Женя, подходит ко мне, обнимает, прижимается к моей спине и только сейчас замечает, что Андрей точно также обнимает Риту, заставляя девчонку заливаться румянцем.
– Андрей, ты не совсем прилично себя ведешь, – делает замечание сыну Женя.
– Возможно. Как и ты, – парирует сын.
Я догадываюсь, что Жене это не нравится, и пытаясь предотвратить ссору, глажу Женькину руку, стараясь снять раздражение.
– С одной лишь разницей, Андрей, моя девочка не против этих объятий, а твоя…
Но договорить Женя не успевает.
– Я тоже не против, просто еще не привыкла, – и Рита обвивает руками шею Андрея и аккуратно целует парня в щеку.
Молодец, девчонка, помогает разрядить обстановку. Умница.
– Но, на сегодня все, – тут же добавляет Рита, освобождается от объятий немного опешившего Андрея и убегает в дом.
– Бать, ты мастер все испортить, – возмущается парень.
– Андрей, научись считаться с желаниями женщин. Нельзя с таким нахрапом, как ты, сын.
– Не учи. Достали своими нравоучениями, – раздражается Андрей.
Андрею раздражение можно простить в силу молодости. Парень хотел пошалить с Ритой, но мы ему помешали своим появлением. Но Женька тоже на взводе. Этот-то почему?
– Мужчины, остыньте. Вы оба не правы, – я пытаюсь их образумить, мне совсем не хочется ссоры и выяснения отношений. – Пошлите лучше пить чай. Все уже собрались в домике.
Но Андрей меня не слышит и вылетает из беседки.
Мы остаемся одни. Я поворачиваюсь к Женьке, кладу свою руку к нему на грудь, туда, где бьется его сердце, и прижимаюсь к мужчине щекой. Он целует меня в макушку.
– Жень, не ссорься с сыном. Он молод, гормоны играют. Да и Рита не была против. Она тоже допустила ошибку, сначала разрешила, а потом передумала. Такое тоже бывает.
Женька молчит, стоит, прижимая меня к себе. В беседку забегают дети:
– Деда, пока. Мы поехали домой, – на перебой щебечут они.
– Почему? Вы обещали остаться со мной еще на пару дней, – Женька отклеивается он меня и, присев к детям, заботливо поправляет беретик Даши. Он в них души не чает, внуки в нем тоже.
– Так сказала мама. Они там с тетей Мариной поругались, – добавляет Дашенька.
Даня, этому карапузы всего три года, тянется за яблоком. Я приподнимаю его, помогая выбрать самое красивое. В этот момент в беседку входит Олеся.
– Уберите руки от чужого ребенка, – резко говорит она.
Я понимаю, что это сказано мне, и ставлю Даню на ножки, но так как малыш яблоко еще не выбрал, то беру тарелку и приседаю перед мальчишкой. К нам тут же подбегает Даша и тоже тянется за яблоком.
– Олеся, ты не права. Извинись! – резко говорит Женя.
Дети выбирают по яблоку, и я тихо шепчу девчонке:
– Бегите в дом к тете Марине. Пусть дедушка с мамой поговорят.
Я очень не хочу, чтобы дети слышали ссору их мамы и дедушки, прекрасно понимаю, что ссоры не избежать. Дашенька берет брата за руку и направляется в дом. К нам идет Андрей. Женя пытается образумить Олесю. Я же стою в стороне, понимая, что лишняя здесь, но уйти не могу. Здесь в эпицентре ссоры находится мой мужчина, от которого я отказываться не собираюсь, даже если весь мир будет против.
– Я никогда не думала, что ты позволишь чужой женщине проникнуть в наше семейное гнездышко, где все еще дышит мамой, – кидает обвинение Олеся.
Какое-то время Женя молчит, давая выговорится дочери, но здесь его терпение лопается:
– Олеся, мамы с нами нет четыре года. Четыре года я готовлю дачу к летнему сезону. Четыре года я содержу все здесь в полном порядке, ухаживаю за мамиными цветами, навожу порядок в доме. Вы, конкретно ты, что сделала, чтобы собраться сегодня здесь? Что ты сделала для этого? Только посадила свою милую попу в машину и приехала сюда. Все, Олеся! Но для того, чтобы здесь было уютно и чисто, нужно еще и убирать. Мы целый день приводили участок в порядок к приему гостей, убирали домик. Где были вы, мои дети? Почему мне должны помогать другие, как ты соизволила сказать, чужие люди? Вы против появления в моей жизни другой женщины. Но и вас в моей жизни не много!..– бросает встречное обвинение Женя.
Андрей, тихо стоявший в сторонке, неожиданно произносит:
– Я не против, бать. Я только «за».
Парень подходит ко мне, встает рядом и тихо спрашивает:
– С Вами все хорошо, Светлана Михайловна? Бледные очень.
Я накрываю его руку своей и слегка сжимаю ее в знак благодарности.
– Моей ноги больше не будет в доме, пока здесь находится она. Тебе придется сделать выбор, отец. Выбор между дочерью, родными внуками и чужой для нас женщиной. А ты, Андрей, предатель, – бросает Олеся и выбегает из беседки.
Андрей смотрит на меня, и мы понимаем друг друга. Он уходит вслед за Олесей, а я остаюсь с Женей.
Я вижу, что у дома стоят Марина и Денис, и уверена, что весь этот разговор они слышат. Они стоят на крыльце дома, но не подходят, дают возможность выяснить отношения отцу и дочери.
Я подхожу и прижимаюсь к Женьке, обнимаю его руками. Мне хочется защитить его от всего мира, но кто защитит меня…
– Спасибо, Лана. Все хорошо, моя девочка, – Женя обнимает меня в ответ, прижимая к своему телу. – Ты вся дрожишь, милая.
– Ничего Жень, это сейчас пройдет. За тебя испугалась.
Он приподнимает мое лицо и заглядывает мне в глаза.
– Все хорошо моя девочка, все хорошо, – говорит Женька, скорее успокаивая себя, нежели меня, и нежно целует. – Будь со мною рядом, пожалуйста, только будь рядом.
На ночь на даче хватает места всем. Дом явно строился для большой и дружной семьи. На втором этаже четыре спальни, еще одна, хозяйская, на первом, но я прошу Женю отвезти меня домой. Оставаться на ночь здесь я не хочу, хотя еще утром планировала. Я не ожидала такого знакомства с Олесей, догадывалась, что будет непросто, но чтобы так…
Это выяснение отношения между Женей и детьми назревало давно. Они отношение выяснили, но я не уверена, что мне здесь есть место. Сегодня была последняя капля в моих сомнениях. Поэтому и домой.
Женя соглашается отвезти меня домой, прекрасно понимая, что сегодня поссориться можем и мы. Почти всю дорогу едим молча.
– Домой… Домой куда? – уточняет Женя, так как мы до сих пор не определились, где все-таки у нас дом.
– Ко мне, – бросаю в ответ я.
Глава 14. Разрыв
Дома Женя все же прерывает затянувшиеся молчание:
– Говори, вижу, давно хочешь высказаться. Обещаю выслушать молча.
Говорит он это серьезно. И тут меня прорывает. Если бы я только знала, чем это закончится, я бы нашла в себе силы промолчать. Но я высказываюсь, не замечая, что делаю ему больно:
– Ты давишь, Жень. Давишь на меня. Давишь на детей. Так нельзя.
– В чем я давлю на тебя? Разве мы не хотим одного и того же? – он смотрит серьезно, в глазах я впервые вижу недобрый огонек, но не предаю этому значения.
– Хотим. Но я недавно развелась с мужем. Прошло чуть больше двух месяцев, а ты уже настаиваешь на… – я запинаюсь, подбирая слово, не зная, как правильнее сказать, чтобы не обидеть Женьку.
Понимаю, что слово «брак» произнести не могу. «Хорошее дело браком не назовут», – напоминает мой мозг.
– Так… На детей в чем? – сухо спрашивает он.
Мне бы заткнуться. Это его дети. Мои дети довольны нашими с Женькой отношениями. Меня его дети не касаются, но нет же, я не замолкаю и продолжаю.
– Они против наших отношений, во всяком случае Олеся против. Возможно, им нужно дать время принять это. Все развивается очень быстро, Жень. Этой скорости только мы не замечаем. Ты обещал одно, а на самом деле… – здесь я деликатно опускаю обещание Жени любить свою жену вечно. – Твое отношение ко мне в глазах детей выглядит как предательство по отношению к их матери.
Только сейчас я перевожу взгляд на Женьку. В его глазах бушует гроза. Женя очень зол. Что я делаю? Я не ожидала такой реакции своего мужчины. Он стоит напротив, бледный и сжимает кулаки.
– Жень, – тихо произношу я и делаю шаг вперед, но поздно.
– Я должен подумать, – он резко разворачивается, рывком берет с вешалки свою куртку и уходит, хлопнув дверью.
– Женя, – кричу вслед уходящему мужчине, но он даже не оборачивается.
Я безвольно опускаюсь в кресло. Что я наделала!?. Я все разрушила своими руками. Сижу без движения какое-то время, потом хватаю телефон и звоню. Женька не берет трубку. Звоню еще раз, безрезультатно. «Женя. Женька. Возьми трубку, пожалуйста», – молю я. Звоню долго, но он так и не отвечает.
Набираю Марине, извиняюсь за поздний звонок, узнаю приехал ли Женя.
– Вы поссорились? – спрашивает она.
Я просто реву в трубку.
– Извини, это я виновата, забыла предупредить. Он не терпит возражения, да и женщина… – Марина не договаривает. – Приехал. Успокаивайся. Помиритесь. Он упрямый. Но я помогу тебя, Светик. Без тебя ему будет плохо. Последнее время он жил тобой…
– Как и я им, – реву я в телефонную трубку.
Марина передает трубку Борисовичу, а сама уходит к Женьке. Борисович пытается меня успокоить.
Евгений
Я стою и слушаю Лану.
«Девочка, зачем ты так со мной? С нами?» – мысль кружится в голове заезженной пластинкой.
Понимаю, она во многом права. Мне нужно было об этом подумать раньше и самому. Я этого не предусмотрел. Но отчитывать меня зачем? Вот так зачем, как школьника?!.. Лана!.. Девочка, что ты творишь… В ее голосе звучит обида вперемешку с гордостью и злостью.
Все выслушиваю молча, стараясь не сорваться, и ухожу, обещая подумать.
Как в тумане сажусь в машину, в груди давит, ищу спасительную пилюлю, кладу под язык и откидываюсь на спинку сидения. Нужно немного подождать, знаю, в таком состоянии ехать нельзя.
Из окна квартиры Ланы видна стоянка, тараню взглядом окно в надежде, что она подойдет, посмотрит, увидит и придет ко мне. Но… нет…
Через какое-то время прихожу в чувства, завожу машину и тихо возвращаюсь на дачу, не переставая думать о Лане, но и не отвечая на ее звонки, хотя прекрасно слышу, как разрывается телефон только ей принадлежащим рингтоном.
Я сам себя загнал в такую ситуацию. Сам… А ведь моя девочка просила меня поговорить с детьми. А я? Пытаюсь найти выход, но пока в голове одни эмоции.
Заходить в дом не хочется. Впервые не хочу видеть дочь! Никого не хочу видеть… Иду в беседку, достаю бутылку коньяка и стакан, сажусь за стол, наливаю и выпиваю залпом. Почему-то появляется желание напиться. Впервые, с момента похорон Маруськи. Именно так я заглушал боль утраты. Но сейчас понимаю – это невыход. Ставлю руки локтями на стол и погружаю в ладони голову.
Лана!.. Я люблю эту женщину. Она нужна мне как воздух. Понимаю, что не смотря на истерику дочери, несмотря ни на что, я не готов отказаться от Ланы. Желание вернуться к моей девочки сейчас уже неосуществимо. Слишком часто на своем веку я видел, сколько бед приносит пьяная езда. Теперь к Лане смогу поехать только утром.
Погружаюсь в себя и не замечаю, как ко мне подходит Маринка. Сестра садится рядом и кладет руку мне на плечо. Она, как никто другой, чувствует меня.
