Вероника Лесневская
Взрослые игры
ДВОЙНЯШКИ ПО ОШИБКЕ. Случайная встреча
Аннотация к книге «Двойняшки по ошибке. Случайная встреча»
– Какого черта ты распространяешь слухи, будто я – отец твоих детей? – цедит босс.
– Что? Это не я!
Наоборот, я скрывала правду.
– Решила детей пристроить? Не на того нарвалась. Я никогда не изменял своей жене. И она беременна. МОИМ ребенком. В отличие от…
Опускает взгляд на двойняшек, которых я держу за ручки.
– Почему они здесь? – задерживается на сыне, всматривается в его глаза: серо-голубой и зеленый. – Что за…
– Особенность от папочки. Настоящего. И это не вы! – вру, чтобы босс успокоился.
У Туманова ее нет. Смотрит на нас своим темным взглядом. Но вдруг меняется в лице, глаза округляет. Свет падает на его радужку – и я замечаю, что он носит линзы.
О нет…
– Злата, в мой кабинет, быстро! – рявкает грозно. – Нам надо поговорить.
***
Когда-то он перепутал меня со своей невестой. Между нами – случайная встреча, которую я хотела забыть. Но две полоски на тесте и двойня на УЗИ не позволили мне этого сделать…
Полный текст читайте на Литрес
Бонус к главе 37. Второй первый раз
Марк
– Ой, Марк, – Злата ерзает подо мной, отключая сдерживающий рубильник. И застывает, когда я впечатываю ее в мягкий матрас своим телом. Упираюсь твердым от возбуждения пахом в плоский животик. Бесит одежда, что преградой остается между нами.
Хочется взять ее резко, сразу, без промедлений. Сорвать эти тряпки, войти без прелюдий, вбиваться долго и безумно в желанное тело. Два года выдержки дают о себе знать. Ира не в счет, заменитель, не способный удовлетворить меня.
Я дико голоден, подыхаю от жажды, но при этом приподнимаюсь на локтях, чтобы всмотреться в пунцовое от смущения личико Златы. Хочу ее, но беспокоюсь о ней.
Что-то не так. Неужели у рыжули опять сработал стоп-кран? Я понимаю ее опасения и сомнения, но остыть чертовски сложно.
Шикарная, хрупкая, сладкая. И вся в моем распоряжении. Наконец-то! Однако я, стиснув зубы, цежу всего два слова, против которых бунтует все мое мужское естество:
– Рыжуль, остановиться?
Вот что ты несешь, идиот? Ты как себе это представляешь? После всего, что было, одним «душем» не обойтись. Ощутить самую желанную женщину в своих руках – и отпустить? Чтобы потом вручную сбрасывать напряжение? Мне приходилось кончать с мыслью о моей рыжуле, но это все хрень. По сравнению с настоящей Златой, что трепещет сейчас подо мной. Но вместо того, чтобы жестко взять то, что хочу, я медлю. Что-то в моей жизни ни в чем не отказывающего себе богача пошло не так.
Но ради нее…
Увеличиваю расстояние между нами, упираясь кулаками в подушки по обе стороны от рыжули. Перехватываю ее преданный взор. В очередной раз отмечаю, с каким необъяснимым восхищением она смотрит в мои глаза сегодня. С ней я могу не прятать ненавистную гетерохромию. Непривычно. Но тоже заводит с полуоборота.
– Эм-м, – она растерянно облизывает нижнюю губу, и мне дико хочется повторить ее жест. На ней же. Облизать ее всю, не оставив без внимания ни миллиметра обнаженного тела. – Просто я… – как бы невзначай скользит коготками по моему прессу вниз. Случайно коснувшись ремня джинс, испуганно отдергивает руки. Дышит тяжело, как загнанный охотником зверек.
С тоской веду взглядом по разметавшимся поверх наволочек огненным прядям. Сгрести бы в кулак, спутать шелк волос и сжимать, пока буду входить в нее, дергать в унисон с толчками. Но нам сегодня секс, судя по реакции Златы, не светит.
– Рыжуль, все в порядке, – хриплю я, однако даже голосовой аппарат против. Каждой частью тела тянусь к ней. Запретной, недоступной. Но каменею, боясь сорваться.
– В ту ночь я была сама не своя, – выдыхает со стоном и зажмуривается, чтобы разорвать зрительную связь и быстро протараторить: – Во мне бурлило то, что я выпила в клубе, понимаешь? Я и не помню толком ничего. Не умею. Не знаю. Ты хранишь какой-то образ, но это была не я! Сейчас все будто в первый раз, и я наверняка тебя разочарую, – заканчивает тоненьким писком. И не смеет открыть глаза.
Что? Я считаю секунды до момента, когда смогу войти в нее, сожрать ее всю, а она о таких пустяках переживает.
С трудом подавляю нервный хохот, что так и рвется из груди. Проглатываю его, откашливаясь. Убираю довольную улыбку с лица, пока Злата не видит.
Так, тихо. Моя девочка волнуется, отчего хочется ее еще сильнее. Член упирается в джинсы, готов разорвать плотную ткань своим давлением. И это при том, что я в здравом уме. Представляю, что я вытворял с ней, когда был пьян. Может, и хорошо, что рыжуля не помнит. Иначе сбежала бы в панике сейчас.
– Глупая рыжуля, я люблю тебя, – выпаливаю на эмоциях. Во мне говорит не похоть, а нечто большее и непривычное для меня. Ловлю смущенный изумрудный взгляд и утопаю в нем. – Первый секс, значит, нам предстоит? – все-таки ухмыляюсь лукаво, наблюдая, как веснушки Златы бесследно прячутся под бордовой краской. Целую ее пылающие щеки. – Тогда у меня есть прекрасная возможность реабилитироваться.
Нагло запускаю ладони под мягкую ангоровую кофту, уверенно веду к груди. Чтобы скорее уже приступить к моему рыжему «разочарованию». Забираюсь под лиф, обхватывая пышные полушария. Не могу быть уверен, но мне кажется, они налились после родов, стали еще сексуальнее. Поглаживаю пальцами соски, что тут же твердеют, и этой легкой ласки хватает, чтобы Злата выгнулась, будто током пронзенная. И она еще боится, что разочарует меня?
– Марк, и я… – судорожно дышит, но я запечатываю ее рот поцелуем, глушу, языком вторгаясь в рот.
Нет, ее признание я еще заслужить должен. К чему и приступаю незамедлительно.
Снимаю с рыжули кофту, которая мешает рассмотреть идеальное тело, что будет принадлежать мне. Следом на пол летит и аккуратный белый лифчик, совершенно девичий, без изысков.
– Малышка, – шепчу, припадая к манящей груди.
Злата ахает, а потом тянет руку к тумбочке, чтобы выключить лампу. Перехватываю за запястье, не позволяя достигнуть цели, и завожу ей за голову.
– Не смей, сегодня я хочу тебя видеть, – рычу на нее.
И быть уверенным, что она полностью осознает, кому отдает себя. После пьяной первой ночи это крайне важно. Для нас обоих. И пусть Злата смущается – румянец ей к лицу.
Оторвавшись от торчащих сосков, я влажными поцелуями двигаюсь вниз к животику, ласкаю нежную кожу языком, обвожу пупок, касаюсь губами линии юбки. Так, а вот это явно лишнее.
– Ой, не порви, – пугается Злата, когда я с трудом стягиваю с нее узкий дурацкий футляр и принимаюсь за колготы. Вовремя предупредила, иначе я бы в лохмотья их превратил. Не могу терпеть!
Трусикам тоже чудом удается уцелеть – и рыжуля откидывается на подушки, прекратив контролировать мои действия.
Однако это оказывается ее главной ошибкой.
Потому что вместо того, чтобы накрыть ее хрупкую фигурку сверху – и наконец-то вдолбиться, я неожиданно для самого себя осознаю, что хочу попробовать ее на вкус. Никогда ничего подобного не испытывал. Брезговал, считал извращением. Уверен был, что ублажать только меня должны.
Но в случае с рыжулей все наоборот. Чистая, только моя, сладкая. Печенье с корицей, что преследует меня. И я хочу ощутить весь вкусовой спектр.
– Что ж, у меня тоже своеобразный первый раз, – усмехаюсь я, прокладывая кривую из поцелуев по внутренней стороне ее бедра.
Развожу ножки, которые Злата упорно пытается сжать. Легонько шлепаю ее по попке, чтобы прекратила сопротивляться, и шумно выдыхаю, когда она раскрывается передо мной.
Касаюсь языком уже влажных складочек, слышу уничтожающее остатки мозга «ой» – и погружаюсь в мою девочку, наслаждаясь ею и сжирая без остатка.
***
Злата
Мне не раз снилась наша первая ночь. И часто я просыпалась с жаром внизу живота, испытывала приятное томление. Но все это ни в какое сравнение не идет с тем, как я взрываюсь сейчас.
Одно лишь осознание, что именно вытворяет с моим телом Марк, затягивает меня в пучину порока. И я сгораю в грешном пламени без остатка.
Между ног горячо и влажно. Колени разведены и зафиксированы. Внизу живота что-то натягивается и пульсирует, пока язык моего мужчины кружит в пошлом танце, высекая из меня искры. Я дрожу и пылаю от возбуждения.
Забываю о смущении, отбрасываю стыд, потому что он мешает мне насладиться моментом. И, сама от себя не ожидая, вдруг запускаю руку Марку в волосы. Свободной – касаюсь своей груди, представляя, что это делает он. Чувствую на себе его завораживающе-фантастический взгляд. Исподлобья следит за каждой моей реакцией, и я отпускаю на свободу ту самую Злату, которая отдалась незнакомцу два года назад. Потому что этот незнакомец стал самым родным.
– Рыжуля, – опаляет дыханием меня между ног, и я воспламеняюсь, как спичка.
Меня пробивает мощным импульсом, и я инстинктивно пытаюсь свести ноги, но Марк не позволяет. Мучает меня, терзает, с какой-то безумной одержимостью подталкивая к грани. Ему ведь все равно должно быть, но…
– О-ой, – сипло постанываю я, когда ощущаю в себе его пальцы. Входят сначала аккуратно, но после моего слабого протеста вбиваются ритмичнее. Подводят меня к краю пропасти, пока Марк покрывает поцелуями внутреннюю сторону моих широко разведенных бедер. Ему не нужно держать меня больше – я сама открываюсь ему навстречу.
И я кричу его имя. Снова и снова. Одновременно с волнами, что захлестывают мое тело, заставляя неистово изгибаться.
Слышу себя будто со стороны. Неужели я способна на такую громкость? Но стыдно мне будет потом.
А пока я лепечу что-то невнятное. В чувствах своих признаться хочу, но Марк припечатывает меня своим телом сверху и затыкает рот поцелуем. Не позволяет и слова вымолвить.
Обхватываю его мощную талию ногами, чувствую каменный пах, упирающийся мне в нежную, влажную после ласк промежность. Потираюсь о грубую ткань джинс Марка, возбуждая нас обоих.
– М-м-м, – мычу, метаясь на подушках, когда он вновь играет моими сосками. Подаюсь навстречу, царапаю ему шею и спину.
И, отчаявшись, ныряю руками между нашими телами. Дергаю ремень, ломаю ноготь о натянутую молнию. Высвобождаю его горячий орган и замираю, обхватив ладонями.
Смелость покидает меня, решительности не хватает – и я беспомощно смотрю на Марка. Он жадно изучает меня, наслаждаясь моей неопытностью, а потом в грудным рыком забирает инициативу. Направляет в меня головку, проводит по складочкам, задерживается у входа, будто играя и испытывая меня на прочность. И я сдаюсь. Закусив губу, сама толкаюсь вперед.
Получив одобрение, Марк проникает в меня, стараясь не причинить боли. Двигается аккуратно, постепенно погружаясь на всю длину. А сам чуть ли не закипает.
– Уф, рыжуль, как же сложно держать все под контролем с тобой, – цедит сквозь зубы, и я ощущаю, какой он каменный, огромный и напряженный внутри меня.
Старается быть осторожным, чтобы не навредить мне. А я… вдруг понимаю, что хочу познать его диким и несдержанным.
– Быстрее, – целую его в щеку. – Жестче, – спускаюсь к уху и сильно прикусываю мочку. – Как в ту ночь, – прошу, и сама удивляюсь своей испорченности.
Но Марк хмыкает довольно, покидает мое тело. Не успеваю возмутиться, как оказываюсь перевернута на живот. Впечатана лицом в подушки, пока мужчина хозяйничает с моей попкой, приподнимая ее. Вторгается одним махом. С громким пошлым шлепком.
Рукой накрывает мой затылок. Погладив успокаивающе, вдруг сгребает волосы в кулак и тянет до легкого жжения, вынуждая приподнять и запрокинуть голову.
Прогибаюсь в пояснице, пока Марк входит в меня сзади. Быстро и жестко, как я просила. Еще и шлепает по ягодице. И каждое движение сопровождается моим стоном. Чем порочнее оно, тем громче звук, что вырывается из груди.
Нескольких толчков хватает, чтобы я едва не потеряла сознание от яркой вспышки перед глазами. И издала самый громкий финальный вскрик, судорожно сжимая стеночками налитой член внутри.
Марк успевает выйти – и горячие капли обжигают мою ягодицу, ложатся поверх алеющего пятна, стекают вниз.
Обессиленно падаю на мягкий матрас, утыкаюсь носом в подушки с блаженной улыбкой. В следующее мгновение оказываюсь в цепких мужских объятиях. Слушаю бешеное биение сердца, прижавшись щекой к влажной, бурно вздымающейся груди.
Сильные руки продолжают ласкать мое дрожащее тело, поглаживают грудь, талию, поясницу. Растирают мокрые, теплые следы на попке, впиваются пальцами в кожу.
– Марк, ты… позаботился обо мне, – с трепетом озвучиваю то, что меня удивило. – Забыв о своих желаниях.
– Я знаю о твоей тяжелой беременности, рыжуль, – заявляет неожиданно. – И не хочу подвергать тебя опасности. Такие решения принимаются вместе.
Ошеломленно поднимаю взгляд, погружаюсь в сине-зеленый омут родных глаз – и целую моего внимательного мужчину. Не верю, что мы наконец-то вместе. Единое целое.
Бонус к главе 42. Моя на всю жизнь
Марк
– Рыжуль…
Прислушиваюсь к шуму воды из ванной – и бреду на звук.
Незаперто. Чтобы я мог беспрепятственно обратиться к ней за помощью.
Толкаю дверь.
Мне сейчас как никогда помощь рыжули нужна. Изнываю без нее.
Через запотевшее стекло душевой видны лишь очертания фигуры. Злата чуть отступает назад, касаясь голой попкой полупрозрачной перегородки и стирая испарину. Оставляет аппетитные следы. Остальное богатое воображение и фотографическая память мигом дорисовывают сами. И я теряю контроль.
Тело больше мне не принадлежит, притягивается к Злате, будто магнитом. Каждая мышца напрягается, член каменеет, упираясь в ширинку. Да я этого момента, черт, несколько месяцев ждал!
Ноги несут меня вперед.
С трудом, но все же заставляю себя по пути открыть навесной шкафчик и нащупать фольгированный квадратик. Они у меня по всему дому теперь распиханы, мать их. Стратегический запас.
Со Златой под одной крышей нереально держать себя в руках. Я и раньше не отличался терпеливостью. Но сейчас…
Отодвигаю створку гидробокса, и рыжуля замирает. Не пугается, но и не поворачивается. Стоит под душем, пока наглые капли воды ласкают ее тело, бисеринками спускаясь по коже.
Переступаю невысокий бортик и захожу под поток воды прямо в рубашке и брюках, которые стремительно намокают.
Обхватываю ладонями тонкую талию. Впечатываю мягкую, распаренную попку в мой горящий от возбуждения пах.
Злата сегодня не стесняется. Наоборот, потирается о мою ширинку, слабо постанывает.
Наклоняюсь, прижимаясь губами к плечу, собирая влагу. И застываю, вбирая дурманящий запах. Ее личный. Аромат моей рыжули.
Ладонями скольжу по мокрому телу, перемещаюсь на животик, веду вверх к груди.
– Ты моя на всю ночь, – хрипло шепчу, выдыхая в шею. Слегка прикусываю бьющуюся в агонии жилку, вызывая мурашки по всему желанному телу.
Ласкаю упругие полушария, обвожу пальцами нежные ореолы. Играю, пока соски не становятся твердыми. Надавливаю на них большими пальцами.
– И только? – дерзит Злата, но следом сладко вскрикивает от того, как я сильно сжимаю между пальцев ее соски. Накрывает мои руки своими, откидывает голову на плечо, и рыжие волосы рассыпаются мокрыми, спутанными прядями.
– На всю жизнь.
Хочу развернуть рыжулю к себе лицом, но она будто мысли мои читает. Делает это сама. И целует первая. Охотно, жадно. Не скрывая чувств.
Умелыми пальцами ковыряет пуговицы на моей груди, царапая через хлопок. Стаскивает с меня рубашку, что мокрой тряпкой шлепается на поддон. Гладит голый торс, очерчивает мышцы. Спускается к ремню брюк.
Но Злата не останавливается на этом. Борется с пряжкой, расстегивает молнию. Добирается до вырывающегося наружу члена.
– Рыжая искусительница, – рычу ей в губы.
Резким ударом по вентилю отрубаю воду, дергаю презерватив из заднего кармана, куда успел его положить машинально. Раскрываю гребаную фольгу зубами.
И Злата сама изъявляет желание мне помочь. Раскатывает презерватив по горящему, твердому члену. Порхает пальчиками по всей длине.
Она делает это неумело, сосредоточенно, как старательная студентка на важном экзамене, но при этом невероятно нежно. Покусывает губки нервно и глаз от моего ствола не отводит. От одного ее заинтересованного, горящего взгляда я готов кончить.
– Ры-жу-ля, – чеканю таким тоном, что она вздрагивает. Крепче обхватывает член.
Убираю ее шаловливые ручки, подхватываю под бедра – и прямо в приспущенных брюках нетерпеливо вбиваю податливое тело в стенку душевой. Вхожу одним движением в мою влажную девочку. Даже готовить не надо было – сама возбудилась.
Рыжуля цепляется за меня, обвивает шею руками.
Гидробокс дрожит, с полки падают шампуни и гели. Но нам обоим плевать.
Злата кричит практически сразу же. С первого толчка. И с каждым последующим становится все громче. Затыкаю ее поцелуем, терплю страстные укусы. Царапины на шее и спине. Рыжуля будто мстит мне за то, что я метки на ней в прошлый раз оставил.
Сегодня я берегу ее тело, а она – дикая. Мы будто ролями поменялись.
Отрываюсь от распухших губ, чтобы посмотреть в ее лицо. С какой-то больной одержимостью наблюдаю, как она реагирует на меня. Как зажмуривается, постанывая от моих движений внутри. Как стискивает зубы, чтобы подавить крик, но все равно кричит. Как хватает ртом воздух, будто выбросившаяся на берег рыбка. Как крутит головой, отгоняя накатывающий оргазм. Словно сама себя боится.
Усмехаюсь и специально ускоряюсь. Пока Злата не сдается.
Распахивает глаза широко, встречается с моим взглядом – и шумно, ярко взлетает на самый пик. Всем телом, что бьется будто от разряда тока. И, кажется, душой.
– Как хорошо, любимый, – признается простодушно. Совершенно не кокетничает и не скрывает настоящих эмоций. – Как хорошо…
Обмякает, но продолжает сжимать мой член стеночками. Импульсивно. Сковывает тугим колечком внутри. Не отпускает.
Замерев ненадолго, позволяю ей насладиться моментом. И когда чувствую, что она затихает, толкаюсь в нее.
Злата устало постанывает, пока я все яростнее вбиваюсь в ее горячее тело, подрагивающее, отходящее от оргазма. Отпускаю себя, позволяя организму получить долгожданную, выстраданную, мать ее, разрядку.
Быстро целую Злату. Прижимаюсь лбом к ее лбу. И не прерываю зрительного контакта, пока кончаю. Рычу на нее, изливаюсь, впиваюсь пальцами в бедра, насаживая на себя.
И, обессиленный, утыкаюсь носом ей в шею.
Вдох.
Мой афродизиак с корицей.
– М-м-м, – Злата довольно мычит мне в ухо. И сжимает зубами мочку. Весьма ощутимо.
Зря я ее кусал в тот раз. Заразил своим бешенством. Хотя…
Мне она такой до одури нравится.
Аккуратно ставлю рыжулю на ноги, а она едва не падает. Придерживая ее, быстро поправляю брюки, чтобы не запнуться по пути.
Беру свою добычу на руки, несу в спальню. Мы оставляем мокрые следы на ковре. Но летняя жара все высушит.
– Марк, – решительно зовет Злата, а сама трепещет вся.
Садится на край кровати так, что ее лицо оказывается напротив моего паха.
Протягивает руки к ширинке, наспех застегнутой в душе, дергает молнию вниз.
Одной этой картины хватает, чтобы член опять налился.
И когда Злата стягивает с меня липкие, мокрые брюки, он уже колом стоит. Оказывается в ее теплых ладонях.
– Ты что задумала, рыжуля? – провоцирую ее, когда она облизывает губы. Будто готовится.
– Учти, я не умею, – сипло лепечет и проводит руками по всей длине, превращая его в камень.
– Да я убил бы, если бы ты успела до меня с кем-то научиться, – рявкаю ревниво.
– Ой ладно, а сам-то не святой… – прищуривается ехидно. Улыбается дерзко.
Толкаюсь вперед, наказывая нахалку. Так, что горячая головка упирается ей в губы.
Но, на удивление, рыжуля не теряется. Целует почти невесомо, кончиком языка слизывает проступившую капельку и размыкает губы.
Несмело берет в рот. Влажный, обжигающий. Чистый и девственный. Ровно до этого момента.
Посасывает член, как леденец. Делает все совершенно неправильно. Но, черт возьми, почему это меня так заводит?
Запускаю пятерню ей в волосы, сжимаю в кулак. Давлю на затылок, заставляя ее взять глубже. И торможу себя.
Если испугаю сейчас, то вообще в обозримом будущем ничего подобного не получу. Настороженно зыркаю на мою девочку. Останавливаюсь, хотя все мое мужское естество требует вбиваться в ее рот по самое горло. Грубо, беспощадно.
А вместо этого ослабляю хватку на рыжем затылке.
Но Злата оказывается не из пугливых. Наоборот, подается ближе и повторить пытается.
Старается, пусть и немного неловко. Помогает себе руками.
Конечно, она далеко не профессионал. Совсем нет. Ее движения сумбурные, поцелуи незрелые, ласки неискушенные. Но ее неопытность заводит меня с полуоборота.
Именно эта растленная невинность дарит лучший минет в моей жизни. И просто убивающий оргазм, который воздух из легких вышибает.
Когда прихожу в себя после долбаного фейерверка, то сразу смотрю на Злату. Наблюдаю, как она судорожно дышит, сглатывает, сминает пальцами губы. И впервые за всю нашу развратную ночь смущается.
Ерзает, отползает назад, руками стыдливо грудь прикрывает. Будто невинная Злата только сейчас вернулась в свое тело, опороченное, которое что только не вытворяло.
– Будем спать ложиться? – уточняет она неуверенно. Край постельного хватает, тянет на себя.
Но я вырываю лишнюю тряпку из ее руки.
– Ты думала, так легко отделаешься? – ухмыляюсь я.
Толкаю ее на постель, наваливаюсь сверху. Заключаю в объятия.
Вместе мы кутаемся в тонкое одеяло, согреваем друг друга. Дышим шумно и рвано. В унисон. И сердца бьются так же.
Я хочу ее опять, мысленно представляю во всех позах. Кричащую и извивающуюся.
Но вместо того, чтобы претворить свои желания в реальность, я вслушиваюсь в размеренное дыхание Златы. И засыпаю вместе с ней.
Полный текст романа «Двойняшки по ошибке. Случайная встреча» читайте на Литрес
