Вероника Лесневская
Разводимся! Моя на тридцать дней
Глава 4
Ксюша
Вкладываю ладонь в протянутую руку Мэта. Моя – горячая и влажная от волнения, его – ледяная, как обычно. Между нами разительный контраст во всем, даже в таких мелочах. Как мы только уживаемся друг с другом?
– Подожди.
Выйдя из машины, не спешу отпускать мужа. Сжимаю его пальцы и ласково поглаживаю, будто растираю, чтобы согреть. Тяну за руку на себя, а он поддается и, лукаво хмыкнув, приближается к моему лицу, обжигает дыханием щеку. Почти целует, но у меня другие планы. Воровато озираясь, шепчу заговорщически:
– Прикрой меня, я поправлю эту юбку дурацкую.
Убедившись, что поблизости никого нет, прячусь между открытой дверью и мощной фигурой мужа. Наклоняюсь, чтобы одернуть невероятно узкую юбку-футляр цвета бургунди. Аккуратно спускаю ее край ниже колен, проверяю, чтобы разрез оказался в нужном месте: спереди, на уровне левой ноги. Шумно вздохнув, покачиваюсь и случайно утыкаюсь макушкой в каменный пресс мужа, который напрягается еще сильнее.
– Кхм-кхм, – над головой раздается хриплый кашель, переходящий в смешок.
– Ничего не говори, – фырчу предупреждающе. – Сам знаешь, что я привыкла к спортивному стилю.
Выпрямившись, равняю короткий, бежевый топ, застегиваю приталенный жакет, в один тон с низом. Искоса осматриваю себя, оценивая костюм. Надеюсь, достаточно прилично, чтобы понравиться Нине Евгеньевне и соответствовать в ее глазах уровню Матвея. Я весь шкаф выпотрошила перед выездом, однако до сих пор сомневаюсь в себе и не могу успокоиться. Смахнув волосы с лица, запрокидываю голову. Несмотря на высокие каблуки, я все равно ниже ростом.
– Нормально? – заглядываю в напряженное лицо мужа и ищу поддержку. Тем временем он внимательно изучает меня, не пропуская ни одного сантиметра тела. – Что не так? Помялось что-то, пуговица отлетела?
Взволнованно ощупываю себя, теряю равновесие на неудобных шпильках, и тут же талию фиксируют мужские руки, ползут под жакет, а пальцы проходятся по тонкой полоске кожи между границей топа и поясом юбки.
– Ты такая красивая у меня, – шелестит над ухом.
Рывок – и я впечатана в мощное тело, размазана по нему, как кусочек растаявшего масла по хлебу. Начинаю переживать за свой внешний вид, но все мысли выбивает из головы настойчивый, жадный поцелуй. Язык проходится по приоткрытым губам, вторгается между ними – и я покорно отвечаю на неожиданную вспышку страсти. Невозможно сопротивляться мужу. Это противозаконно! Тем более, в такие ценные моменты, когда он превращается в оголодавшего дикаря, который решил полакомиться мной.
Мэт готов затолкать меня обратно в салон и, наплевав на встречу, перейти к активным действиям. Прямо здесь. На парковке. Как в те беззаботные дни до свадьбы, когда мы уже были помолвлены, но еще не женаты – и просто любили друг друга. Отрывались, как перед концом света, будто чувствовали, что потом наш крохотный мирок покатится в ад. Сейчас кажется, это было в прошлой жизни и не с нами.
Хотелось бы верить, что мы в состоянии разжечь былой пожар. Но… Еще утром Матвей держался отстраненно и холодно. Пресекал любые мои попытки сблизиться. И не только сегодня. Он заметно остыл ко мне в последнее время. Что изменилось этим вечером? Наконец-то, соскучился?
Губы продолжают машинально шевелиться, принимая поцелуй, но огонек в груди слабеет и гаснет, а мозг включается в работу. Сознание пронзает внезапная мысль: «А может, дело во мне?». Чаще всего Мэт видит рядом обычную девушку, с хвостиком на макушке, без макияжа, в его футболках, которые я обожаю у него воровать, или в спортивных лосинах и топе. Разве это может привлечь, особенно после длинноногих официанток в форме, которые целыми днями крутятся рядом с ним в ресторане.
Докатилась до того, что собственный муж не хочет.
– Ксю, ты опять напряглась? – Мэт сам разрывает поцелуй, о котором я вообще забыла, просто послушно принимая. Прекращает эту игру в одни ворота и отклоняется. Заключает мое горящее лицо в ладони, поглаживает щеки большими пальцами. – Прекращай паниковать. Я уже не знаю, как тебя отвлечь.
Губами касается моего лба, и мы оба замираем, каждый думая о своем. Отгоняю разрушительные мысли, нежусь в объятиях любимого, программируя себя, что все у нас будет хорошо. Почти получается расслабиться, но…
– Долго же вы, деточки, – прорезает благодатную тишину неестественно сладкий голос свекрови. – Я устала ждать, мы весь ресторан обошли, ноги гудят. А где вы были?
– Добрый вечер, Нина Евгеньевна, прекрасно выглядите. Как ваше здоровье? – выпаливаю отрепетированную в машине речь, а сама даже не смотрю на свекровь. Так проще лицемерить про ее внешний вид.
– Твоими молитвами, – парирует она.
– Мам? – оглядывается Мэт, предупреждающе хмыкнув, и Нина Евгеньевна меняется как по волшебству.
– Сынок, у тебя шикарный ресторан. Мне та-ак все понравилось, – ловко переводит тему.
Муж кивает, настороженно косится на меня, ловит мой нервно бегающий взгляд и, тяжело вздохнув, с силой захлопывает автомобиль, активируя сигнализацию.
– Прохладно, давайте внутрь, – обхватив мое запястье, ведет ко входу в ресторан. – Там пообщаемся в нормальной обстановке.
Чмокает меня в щеку, когда мы немного отстаем от Нины Евгеньевны.
Свекровь заходит в здание первая, уверенно шагает к нужному столику в вип-зоне. По-хозяйски подзывает официантку. Быстро же она тут освоилась. Я до сих пор стесняюсь и скромничаю, за что Мэт часто по-доброму смеется надо мной. Не устает повторять, что ресторан наш общий, и я в нем полноправная владелица. Что без моей поддержки у него ничего бы не получилось. Приятно, хоть это не более чем сладкая ложь.
– Привет, Глеб, – киваю, когда рядом с нами материализуется лучший друг и управляющий моего мужа.
Он всегда у Мэта на подхвате. Правая рука. Ему как раз и выпала сегодня честь развлекать капризную свекровь, пока мы опаздывали.
– Фух, – смахивает со лба несуществующий пот и демонстративно закатывает глаза, намекая мне, что Нина Евгеньевна его замотала.
Тихонько хихикаю, сочувственно качнув головой, но тут же ощущаю, как на мою поясницу ложится рука Матвея, тяжело надавливает.
– Глеб, все под контролем? – внезапно рявкает на него, а меня обнимает и прижимает к себе. Будто напоминает, чья я жена, хотя вряд ли у кого-то могут возникнуть сомнения.
Смену настроения Мэта замечаю только я. Свекровь выносит мозг официантке, тыкая пальцем в меню, а Глеб невозмутимо рапортует:
– Матвей, ты мне нужен. Накладные сегодня после обеда пришли, там хрень какая-то, – тараторит так быстро, что с трудом различаю слова. Есть у него такая особенность: на нервах проглатывать окончания и комкать целые фразы. Но Мэт привык и легко расшифровывает «послание».
– Не сейчас, я с семьей побыть хочу. Считай, я здесь в роли клиента, – отмахивается.
Галантно отодвигает стул, чтобы я села. Мы оказываемся с Ниной Евгеньевной друг напротив друга. Чувствую, себя как перед началом допроса. А свет лампы, неудачно падающий мне на лицо, нагнетает атмосферу.
– От успешности бизнеса зависит благополучие твоей семьи, – не отрываясь от меню, бубнит свекровь. Пытается поучать Мэта, но тот не сводит с меня встревоженного взгляда. Не хочет оставлять наедине с матерью.
– Иди, мой родной, все нормально, – шепчу ему с улыбкой, кожей ощущая испепеляющий взгляд Нины Евгеньевны.
– Точно? – продолжая игнорировать ее, переспрашивает.
– Матвей, я тебя и так весь день жду. Дело правда срочное. Или давай сюда бумаги принесу? Но там стопка целая… – уговаривает Глеб.
– Нет, я поднимусь в кабинет, – чеканит Мэт резко.
Взяв меня за плечи, целует в макушку, а потом вместе с Глебом размашистыми шагами направляется к лестнице, по дороге что-то недовольно ему высказывая и эмоционально жестикулируя. Провожаю мужа взглядом. Наблюдаю, как он поднимается на второй этаж, пересекает полукруглый внутренний балкон. Как к нему присоединяется администратор – грудастая блондинка, которую я заочно терпеть не могу. Впрочем, я всех девушек, вьющихся рядом с мужем, расстрелять готова без суда и следствия. Но тогда у него будет мужской ресторан.
Закусив губу, морщусь, когда втроем они скрываются в кабинете. Заливаю костер ревности воображаемым ведром воды. Выдыхаю.
– Зачем мужа от бизнеса отвлекаешь? – скинув маску, пока Мэт далеко от нас, грубо бросает свекровь. – Посмотри, сколько у него дел собралось, пока вы весь день непонятно где шлялись. У тебя по-прежнему одни гульки на уме.
– Что? Мы не… – собираюсь возразить, но вдруг покрываюсь морозной коркой.
Потому что после обеда Мэт мог быть где угодно, но… точно не со мной. Значит, солгал о том, что его срочно вызвали на работу?
– Я думала, что он был сегодня в ресторане, – неосознанно выдаю вслух.
Поздно понимаю, что зря. Пока я судорожно сглатываю горечь, которая отравляющим комом катится из горла в грудь, Нина Евгеньевна расплывается в злорадной улыбке. Мысленно поставив на нас крест, возвращает внимание к официантке и воодушевленно щебечет с ней. Изредка мечет в меня косые победные взгляды.
Поджав губы, тереблю пальцами салфетку, стараясь абстрагироваться от свекрови и подавить боль. Всему должно быть логическое объяснение. И женским духам, и помаде, и подозрительным звонкам, и тем эсэмэскам, и даже отсутствию Мэта на работе. Все это еще ничего не значит. Ведь так?
Глава 5
Матвей
– Извини, что оторвал от семьи. Но иначе ты же сам будешь потом орать на меня, что я своевременно не показал тебе косяки, – не унимается Глеб, пока я недовольно толкаю его наверх. – Я тебя весь день караулил, а ты сначала на кухне пропадал, поваров чихвостил, а потом экстренно уехал. Куда, кстати?
– Не твое дело, – взметаю указательный палец вверх, приказывая ему заткнуться.
Взволнованно оглядываюсь на столик, за которым друг напротив друга сидят Ксюша и мама. На удивление спокойно и мирно общаются. Хотя чего я ожидал? Драки прямо в ресторане с вырыванием волос и метанием еды? Моя жена не такая. Она нежная, приличная, добрая и чуточку наивная. А в том, что не может со свекровью контакт наладить, нет ее вины. У матери невыносимый характер, я сам часто ее не понимаю.
После того, что узнал в машине, я вообще впал в ступор. На хрена было на Ксюшу давить с беременностью? Зачем вообще полезла в нашу постель? Валькирия тоже хороша: мне мозг чайной ложечкой ковыряет, а о серьезных вещах молчит. Неужели думает, что в таком щепетильном вопросе я приму сторону матери? За три года я не дал Ксюше ни единого повода усомниться во мне. Всегда выбирал ее.
Разведемся, если не родит мне? Идиотизм. Из любой, самой глубокой задницы должен быть выход. И мы его найдем. Даже если нет, жена никуда от меня не денется.
– Я что-то лишнее ляпнул? – жужжит над ухом Глеб, щедро заливая маслом костер моего раздражения. – Не надо было при Ксю о твоем отсутствии говорить? Я же не знал, что это тайна. Предупреждай, если что-то скрываешь от нее. Я же охотно поддержу, как мужик мужика, организую тебе алиби, – многозначительно ведет бровями.
Терпеть не могу, когда он пересекает мои личные границы. А эта тема писец какая личная. Разумеется, жена не в курсе. Не надо ей переживать лишний раз – и так дерганая до невозможности.
– По своим делам ездил, не суй нос, – грубо обрываю его словесный понос. – И вообще, какая на хрен «Ксю»? – взрываюсь без особого повода, но мне просто необходимо выплеснуть на кого-то скопившийся негатив. – Для тебя она Ксения. Оксана. Оксана Артемовна, в конце концов, – незаметно для себя повышаю голос, однако осекаюсь, когда в поле зрения мельтешит Света, наш администратор. – Еще раз увижу, как ты глаза моей жене строишь, уволю к черту, – цежу гораздо тише. – Мне без тебя триггеров хватает. С ее-то работой.
– Ты чего? Я без задней мысли. Просто поздоровался, пошутил слегка. Она выглядела нервной и напряженной. Наверное, мать твою боится. Я, если честно, тоже, – шипит заговорщически.
– Не твоя забота – мою жену расслаблять, – выпаливаю зло и кривлюсь от собственной формулировки.
– Я и не претендую, – Глеб поднимает руки в знак капитуляции и делает шаг в сторону, подальше от меня. – А ты загоняешься. Проблемы у вас?
Простреливаю его яростным взглядом. Ловлю непонимающее выражение лица – и выдыхаю. Перегнул палку, кажется.
Не могу не ревновать жену. Красивая, спортивная, умная, страстная, чистая. Моя только, и я ни с кем ее делить не намерен… Когда мы познакомились, у ее ног мужики штабелями укладывались, а она зачем-то меня выбрала, рядового повара без бабла, в долгах и с кучей проблем. Такие шикарные девушки, как Ксюша, созданы для того, чтобы их обеспечивали и потакали любым капризам, а я ей на тот момент ничего дать не мог. Даже нормальное свидание организовать мне было не по карману, да и времени на личную жизнь не хватало. И отпустить ее не смог, и предложить было нечего. Так и болтался вокруг, как говно в проруби. Если бы Ксю ушла тогда, я бы понял. Но она почему-то осталась со мной. Как только я на ноги встал и занялся бизнесом, сразу ей предложение сделал. Думал: все плохое теперь позади. Моя. Женю на себе и не отпущу.
Оказалось, я жестко ошибался. После штампа в паспорте проблемы начали нарастать как снежный ком. На работе аврал. Дома притирки, недомолвки, ссоры. Расслабиться некогда, спрятаться негде. Мы тонем вдвоем. Латаем пробоины в нашем семейном корабле. Вроде бы заткнул одну, так из другой хлещет. Теперь еще и с беременностью ни черта не получается. Ксюша бредит ребенком, а я… Тоже хочу, но не настолько, чтобы жертвовать женой. Признаться, соскучился по ней прежней.
– Выходные возьми, – по-дружески советует Глеб. – Слетайте куда-нибудь вместе. Когда вы вообще вместе отдыхали? Ты ведь за все эти годы на разу в отпуске не был.
– А как иначе? В ресторане надо с персоналом вопрос закрыть, шефа нормального найти. Кроме того, филиал строится. Да и конкуренты не дремлют, – зыркаю на друга. – А кое-кто не может даже в накладных самостоятельно разобраться. Может, реально тебя уволить? – повторяю угрозу, но уже несерьезно.
Глеб прав: я действительно сгущаю краски и срываюсь на каждом шагу. К сожалению, на это есть объективные причины.
– Да кто еще тебя вытерпит, дружище? – смеется, хлопая меня по плечу. – Светик, кабинет открой нам, – подзывает суетящегося вокруг администратора.
Блондинка цокает по коридору на каблуках, виляет бедрами, на ходу доставая ключи из кармана формы. Поравнявшись со мной, случайно роняет связку и, ойкнув, наклоняется за ней, выпячивая зад, обтянутый узкой юбкой.
Глеб мгновенно концентрируется на формах и теряет связь с мозгом, полностью стекая в штаны. Работник года, мать его. Как же легко вывести из строя.
– Животное, – бросаю чуть слышно и бросаю беглый взгляд в сторону балкона. Из зала нас не должно быть видно, так что у Ксюши не появится повода для ревности. Мне это сейчас на хрен не надо.
– Подкаблучник, – парирует друг и, судя по участившемуся дыханию, продолжает облизывать взглядом администратора.
Глеб занимается подбором обслуживающего персонала. И модель Свету предложил на должность именно он. Я одобрил, исходя из ее опыта работы и рекомендаций. Резюме у нее было безупречное. А приятная внешность для сотрудника ресторана – несомненный плюс. У нас все девчонки симпатичные, как на подбор. Статус заведения обязывает следить за этим.
– Извините, – поднимается Света и протискивается мимо нас к двери.
На доли секунды прижимается ко мне, мажет грудью по плечу, обволакивает шлейфом духов. Отступаю, чтобы дать ей пройти. Пока она возится с замком, задерживаю дыхание.
– Спасибо, Светлана, можете быть свободны, – киваю ей в знак благодарности и заталкиваю застывшего Глеба в кабинет. Захожу следом.
– Матвей Андреевич, давайте я вам кофе или чай принесу? – мило щебечет администратор, взмахивая ресницами, и мнется на пороге.
– Ничего не нужно, иди работай, – захлопываю дверь перед ее носом.
Наконец-то делаю глубокий вдох.
– Папки на столе, – отмерев и вернув себе деловой настрой, сообщает Глеб.
– Посмотрим, что тут у нас, – обреченно падаю в кресло напротив стопки бумаг.
Внимательно изучаю каждую страницу, а Глеб комментирует. Приходится вникать в процессе, чтобы не терять времени. Рассчитываю быстро расправиться с делами, поставить подписи и вернуться на семейный ужин, будь он неладен… Но очередная фраза друга обезоруживает меня:
– Матвей, а вызывал я тебя по поводу как раз этих накладных, – подсовывает папку мне под нос. – В них позиции не совпадают с реальными поставками. Суммы и сроки гуляют. Как будто диверсия какая-то, причем топорная. Если бы ты подписал не глядя и нагрянула бы проверка, нам бы не поздоровилось.
– Значит, хорошо, что я был занят сегодня другим, – хмыкаю устало. – Думаешь, конкуренты ведут грязные подковерные игры? Или просто наши внутри ошиблись?
– Черт знает, ты многих бесишь. Развиваешься быстро, клиентов переманиваешь, у сыночка Михайлова место увел из-под носа, где сейчас филиал строишь. За что тебя любить? – усмехается Глеб. Он прямолинеен, как обычно. – Лучше перестраховаться.
– Пока ничего не принимаем, ставим на паузу, – бью ладонью по документам. – Завтра собери в кабинете всех причастных. Вызови поставщика. Будем выяснять, где крыса завелась. В крайнем случае, разгоним штат к чертям.
– У тебя такими темпами совсем людей не останется, – укоризненно качает головой.
– Я не потерплю в команде ни бездарей, ни предателей. Это принципиальная позиция, – собираю бумаги и прячу в сейф, доступ к которому есть только у меня. – Слишком многое на кону. Бизнес мне нельзя терять, – чеканю грозно, опять думая о Ксюше. Ради нее это все. Ради нас.
Взвинченный, спускаюсь в зал ресторана. Я не надеюсь расслабиться за ужином – хочу просто пережить его, а после – отвезти мою нервную фурию домой. Но даже таким скромным мечтам не суждено сбыться. На редкость гадский день заканчивается вечерним апокалипсисом.
Глава 6
Ксюша
«Твой муж тебе изменяет».
Хлестко и коротко.
Именно так выглядело первое сообщение от неизвестного абонента. Тогда я не придала ему значения. Рассмеялась, быстро набила ответ: «Вы ошиблись номером. У меня нет мужа. Я вообще-то сам мужик», – и отправила, после чего заблокировала контакт.
Матвею решила не говорить об этой глупости. Он и так был дерганым, чуть ли не круглосуточно пропадал на работе, возвращался разбитый и уставший, почти не разговаривал со мной. Я же его старалась не трогать без особого повода. Связала подавленное состояние мужа с новым проектом: в тот момент Мэт решил расширяться и открывать филиал. Я просто была рядом и поддерживала его, хотя особого толка от меня никогда не было. Матвей барахтался сам, а моей задачей было не мешать.
Анонимный «доброжелатель» после издевательского ответа исчез, будто растерялся или обиделся на блок. Я забыла о нем, погрузившись в бытовые заботы, но спустя время пришла очередная эсэмэска непонятного содержания, уже с другого номера. Следом – еще одна. Чем больше я игнорировала, чем чаще получала весточки. Причем все они прилетали в отсутствие Матвея, а общий смысл сводился к тому, что мой муж на самом деле находится не там, где говорит. И занят совсем не работой…
Я удалила сообщения, занесла в черный список все подозрительные номера, потому что верила любимому. Напоследок попросила Мэта поменять мне сим-карту, солгав, что потеряла старую и не могу восстановить. Надеялась, что избавилась от телефонных мошенников. Успокоилась. Выдохнула. Стала уделять больше внимания мужу, по-прежнему загадочному, охладевшему и молчаливому.
«Я могу прислать доказательства», – короткая фраза, мелькнувшая после длительного перерыва, едва не добила меня. Сегодня утром. А в насмешку – женские духи и помада на моем мужчине. Как будто кто-то посмел пометить его.
Мне начинает казаться, что я схожу с ума от паранойи. Мне бы с родителями пообщаться по душам или с Каролинкой. Они каким-то чудом умеют быстро и безболезненно вправлять мне мозги. Но в моем распоряжении сейчас лишь свекровь, которая с радостью от меня избавится, стоит лишь дать повод.
– Подумать только, законная жена не знает, где и с кем проводит день ее муж, – сквозь зубы довольно шипит Нина Евгеньевна, делая при этом вид, что сосредоточена на меню. Она скоро дыру в нем протрет, а бедная официантка собьет каблуки, подбегая по каждому ее зову. Придется девчонке подковы менять, как лошади.
Впрочем… Окидываю взглядом, худенькую, сексапильную брюнетку, застывшую у барной стойки, оцениваю ее фигуру, кукольную внешность и… злюсь. От жалости не остается и следа. Пусть сотрет свои бесконечные ноги в порошок – не на чем будет к начальству дефилировать.
– Подумать только, родная мать за столько лет не изучила сына и позволяет себе усомниться в нем, – равнодушно тяну, продублировав надменный тон свекрови, и тоже раскрываю папку. Названия блюд плывут перед глазами, буквы скачут, как блохи, а на страницах остаются влажные разводы от моих пальцев.
Сердце ускоряет бег, пускаясь вскачь, и я прикладываю руку к груди. Расстегиваю жакет, оттягиваю край топа, дергаю ткань, пытаясь создать сквозняк и охладиться. Однако рядом с Ниной Евгеньевной ничего не помогает. Она будто высасывает из меня все силы и закусывает моей уверенностью в себе.
– Или костюм неудачный, или ты пополнела, – бесцеремонно рассматривает меня, задерживаясь на декольте.
– Мужу нравится, – дерзко парирую.
Подтягиваю топ чуть ли не до горла, чтобы скрыть ложбинку, а сама искоса поглядываю на свое отражение в оконном стекле. Я фанатично слежу за фигурой, в перерывах между занятиями с детьми не отдыхаю, а качаюсь в тренажерке, да еще и соблюдаю диету, кроме тех дней, когда Мэт дома и закармливает меня вкусностями собственного приготовления. Однако такие моменты случаются все реже. Убеждаю себя, что это к лучшему – не потолстею. Хотя я и так в весе не прибавляю, вот только… грудь будто налилась, стала пышнее, как дрожжевое тесто, поэтому и топ сидит неправильно – обтянул формы, приподняв и выставив все напоказ.
Все-таки дурацкий костюм. Опять я не угадала с дресс-кодом и не угодила свекрови. Вздохнув, оставляю тщетные попытки привести себя в порядок. Бесполезно, когда напротив сидит ревизор, заранее поставивший на тебе крест. Утыкаюсь носом в меню, прикрыв папкой вырез на груди от испытывающего взора Нины Евгеньевны.
– Ну, Матвей слишком тактичный и интеллигентный, чтобы указать на твои недостатки. А я по-женски предупреждаю: перестанешь следить за собой, на твое место быстро найдется другая. У него здесь выбор богатый, многообразный, – как бы невзначай кивает на загнанную официантку, которую я и так уже придушить готова. Просто за то, что она существует и ходит возле моего мужа такая красивая.
– Нина Евгеньевна, чего вы добиваетесь? – с шумом захлопнув меню, подаюсь вперед, навалившись на стол. – Вы приехали, чтобы нас рассорить?
– Боже упаси, невестушка, – неискренне улыбается она и активно размахивает руками, будто готовится взлететь. Украдкой поглядывает на балкон, проверяя, нет ли Мэта в зоне видимости. – Я добра вам желаю. Но если тебе не нужны мои советы… – обрывает фразу, выжидающе прищурившись. Ощущение, словно вскрывает меня без наркоза и под кожу лезет, как паразит. Невольно съеживаюсь, пытаясь сбросить с себя морозные мурашки.
– Спасибо, не надо, – пожимаю плечами, заставив ее скрипнуть зубами от негодования. – Мы как-нибудь сами справимся.
– Конечно, как скажешь, – подозрительно быстро отступает свекровь, чтобы зайти с тыла: – Матвей обмолвился сегодня, что ездил за тобой на работу. Ты устроилась куда-то?
– Да, в спортцентр детским фитнес-тренером, – выдаю без заминки и без стыда. Наоборот, с налетом гордости и самодостаточности.
Трудиться не зазорно, а почетно – этому с пеленок учили меня родители. Однако у Нины Евгеньевны какая-то своя, альтернативная реальность.
– Тренер? Как-то не очень соответствует статусу жены бизнесмена, – кривится она, углубляя припудренные морщины и придавая своему лицу зловещее выражение.
– Мэт не всегда был бизнесменом, – напоминаю невозмутимо, хотя в груди кипяток и нечем дышать.
В сознании всплывают картинки прошлого, яркие, позитивные, наполненные счастьем и любовью. На них другой Мэт, простой парень с горящими глазами, чистым сердцем, открытой душой и готовый перевернуть весь мир, если я буду стоять за его спиной. Я скучаю по нему так сильно, что горький ком сворачивается в горле. По нам прежним. Тогда казалось, что у нас не было ничего, а на самом деле мы были по-настоящему богаты, потому что принадлежали друг другу. Сейчас все иначе…
– Времена меняются, запросы растут… – играет крашеными бровями.
– Однако настоящие мужчины остаются собой, несмотря ни на что, – выкручиваюсь я, ощущая, как липкая капелька пота забирается в ложбинку груди. – Вы же воспитали настоящего мужчину, Нина Евгеньевна? – загоняю ее в тупик.
– А ты сомневаешься? – кусается и шипит до последнего, как пойманная за хвост гадюка. – Ты должна быть благодарна мне за это.
– Я благодарна… – делаю паузу, а потом смело кидаю: – Матвею. За то, что он есть у меня.
– Надолго ли?
Перестреливаемся взглядами – и в следующее мгновение отворачиваемся друг от друга. Одновременно концентрируем внимание на лестнице, по которой спускается та самая блондинка, что суетилась около Мэта. Модельной походкой она плывет к нам, ловко перебирая высокими каблуками и виляя бедрами. Останавливается четко возле свекрови, поправляет бейджик на высокой груди, а он топорщится так, что сложно разобрать имя. С трудом читаю: «Светлана. Администратор». Если не ошибаюсь, она новенькая. Предыдущий паренек на этой должности мне нравился больше, но Мэт его все-таки уволил. Ради этой…
– Все в порядке, Нина Евгеньевна? Вам здесь нравится? – она заискивает перед свекровью сквозь сияющую голливудскую улыбку. – Если что-нибудь нужно, обращайтесь, – удостоив меня легким кивком, возвращается к ней, а та сияет, как чеканная монетка, двумя руками загребая неприкрытую лесть и жадно распихивая ее по карманам.
Покачав головой, тянусь к стакану с водой, делаю глоток, чтобы смочить пересохшее от нервов и перепалок горло. Выдыхаю.
Моя главная ошибка в том, что я не умею лицемерить. Или говорю, что думаю, или помалкиваю. Сейчас благоразумно выбираю второе. Со скучающим видом откидываюсь на спинку стула, скрестив руки под грудью, отчего топ натягивается сильнее. Да и плевать. Все больше склоняюсь к мысли, что надо было выбрать вариант Мэта и пропустить этот ужин.
– Да, Светочка, – щебечет на ультразвуке Нина Евгеньевна, отчего мои глаза округляются от удивления, брови ползут вверх, а челюсть, наоборот, отваливается и стремится к начищенному до блеска паркету. – Очень уютно у вас, мило и, зная своего сына, вкусно, – забрасывает комплиментами ресторан, но с такой интонацией, будто в этом заслуга администратора. Эта Света работает здесь без году неделю. Что значит «у вас»?
– О да-а, Матвей Андреевич божественно готовит, – с придыханием стонет администратор, словно прямо здесь и сейчас получит оргазм. Резко осекается, покосившись на меня.
Вопросов у меня к ней больше, чем ответов. И главный: «Какого черта только что было?»
– Кстати, мой муж не сказал, как долго будет занят? – заявляю свои права, а все женское естество бунтует. Почему я вообще должна кому-то доказывать, что это мой мужчина? Напоминать, кто я такая? С каких пор мне нужно отвоевывать собственного мужа? Мой мир сошел с ума, а я самый буйный пациент в этой психбольнице.
– Пообещал скоро спуститься, – лепечет Света негромко.
Испепеляю ее взглядом, а она теряется, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая на свекровь. Со мной избегает зрительного контакта, будто провинилась. И, кажется, я не хочу знать, в чем именно…
– Будь добра, уточни на кухне, когда будет готов мой заказ, – по-доброму просит ее Нина Евгеньевна.
Пользуясь удобным моментом, она забирает меню и испаряется.
– Светочка? – не выдерживаю.
Если учесть, что меня она называет не иначе, как полным именем Оксана, такое уменьшительно-ласкательное обращение к администратору вводит меня в замешательство. Свекровь сегодня перешагнула все границы – и открыто плюет мне в лицо.
– Ну а что? Хорошая девочка. Мы пообщались немного, пока они с Глебом мне экскурсию по ресторану проводили, – хмыкает как будто ни в чем не бывало. – Знаешь, она раньше помощницей руководителя работала, опыт большой, так что со временем вполне может стать правой рукой Матвея. Грамотные специалисты сейчас на вес золота. Ему очень нужна поддержка, а то все в одиночку на себе тащит.
– Он не один, если вы не заметили, – цежу, не скрывая злости.
– Тренер в бизнесе не помощник, – совершает контрольный выстрел в мое самолюбие. – Твоя задача следить за бытом и обеспечивать гармонию в семье. К слову, как у вас продвигается дело в плане детей? Внуков я дождусь? – беспощадно лупит по больному. Битами, обмотанными колючей проволокой и истыканными гвоздями.
– Не ваше дело, – от бессилия перехожу на хамство. – Это касается лишь нас с Матвеем.
– Значит, никак, – вздыхает с притворным сочувствием. – Неужели и здесь Матвею помощь со стороны нужна будет?
Простреливаю свекровь яростным взглядом, сжимаю в кулаке салфетку. В момент, когда я готова сорваться с цепи правил приличия и загрызть ее, между нами опускается рука официантки. Как шлагбаум. Брейк.
Перед Ниной Евгеньевной появляется тарелка с овощным салатом, а затем над мой головой вкрадчиво и весьма вежливо звучит:
– А вам что принести?
– Ничего, спасибо, – жестом прошу официантку уйти.
Как только она исчезает, молча нахожу на столе солонку, задумчиво прокручиваю ее в руке – и молча протягиваю к заказу свекрови. Хмыкнув, начинаю щедро посыпать солью салат.
– Что… ты делаешь? – опешив, мямлит Нина Евгеньевна.
– Немного соли вам не помешает. А то слишком у вас приторно сладкое лицо каждый раз, когда вы изводите меня и намекаете на измену сына, – произношу на редкость спокойным тоном, не прекращая солить ее блюдо.
Плохо дело. Когда меня кроет, я опускаю забрало и слепо размахиваю шашкой. Именно это происходит сейчас. Знаю, что натворю бед, за которые мне потом будет стыдно, но ничего не могу с собой поделать. В такие моменты только Мэт способен меня остановить, но его нет поблизости.
– Тебе показалось, – капитулирует Нина Евгеньевна, осознав, что перегнула палку. Но назад пути нет. Здравый смысл пал под гнетом эмоций.
– Пожалуй, поперчить тоже нужно, – беру соседнюю баночку. Так же невозмутимо встряхиваю.
– Прекрати, на нас люди смотрят, – озирается свекровь, стыдясь свихнувшейся невестки.
– Мне все равно, – трясу перечницей, но из нее еле сыплется. – Я люблю Мэта, Нина Евгеньевна, и никому его не отдам, что бы вы ни делали, – произношу четко и строго.
