Вероника Десмонд
Импринт
Глава 15. Интроекция
“… Your love's got me looking so crazy right now
Твоя любовь заставила меня выглядеть таким сумасшедшим прямо сейчас.”
J2 – Crazy in Love
Элгин, Шотландия.
Призрак.
Семь назад.
Мне страшно.
Мне чертовски страшно.
Высокие столетние деревья тянутся к темному небу, пока я, борясь с горящими легкими, продолжаю бежать. В темной чаще шотландского леса, сквозь которую едва проглядывается луна, наверняка водятся опасные хищники. И тем не менее на меня наводит ужас лишь один – тот, кто гонится за мной.
По моим щекам текут слезы, я захлебываюсь ими, не сбавляя бешеного темпа.
Он выследит меня. Я знаю, он выследит меня, но я не сдамся.
Я не осторожничаю, пока несусь на всей скорости, стараясь часто менять направление.
Под кедами хрустят сломанные буреломами ветки. Скорее всего меня слышно за милю. Особенно из-за шумного дыхания и сумасшедшего сердцебиения, застрявшего где-то в горле. Однако я не собираюсь повторять одну и ту же ошибку дважды: если я спрячусь, он найдет меня.
Он всегда меня находил, потому что он чертов охотник.
Мои руки исцарапаны, а ноги ватные настолько, что я готова упасть навзничь и никогда больше не вставать. Но я продолжаю бежать, пока не слышу позади себя тихий смех.
Желудок проваливается куда-то вниз, и я задыхаюсь от страха, когда выхожу к реке.
Как это… как это возможно? До моего сознания доходит пугающая истина.
Нет, нет, нет… нет!
Черт возьми… этот подонок специально загонял меня в тупик.
Мое сердце колотится, и холод охватывает мои нетвердые конечности. Мне не нужно видеть это, чтобы почувствовать изменение атмосферы.
Он близко.
Он позади меня.
Резко свернув направо, я скольжу кедами по влажными камням, покрытыми густым мхом, и к моему ужасу правая нога подворачивается. Я теряю равновесие и готовлюсь к болезненному падению, но сильные руки дергают меня на себя, выбивая из моей груди весь воздух.
– Поймал тебя, – его голос, хрипловатый и низкий, звучит пугающе.
Я чувствую за спиной его твердую грудь, которая мерно вздымается, будто он не гнался за мной чертовы пять миль.
Мой крик глушится его большой ладонью, заткнувшей мне рот. Я бешено дышу через нос, извиваюсь, пытаюсь освободиться, но это невозможно.
Меня с абсолютной легкостью разворачивают и берут в плен мои запястья.
– Сейчас я уберу свою руку с твоего милого рта, и ты не издашь ни звука. Ты поняла меня?
Я смотрю на него яростно и хочу убить прямо на месте. Все замирает. Остаются лишь черные пустые глаза. Глаза дьявола.
Грудь высоко поднимается и опускается. Он медленно убирает руку с моего лица, нежным движением заправляя выбившуюся прядь за ухо. Меня тошнит, все тело охватывает озноб, но, несмотря на парализующий страх, я произношу это с ненавистью, прекрасно осознавая, что за этой вспышкой последует наказание:
– Да пошел ты!
Он смотрит на меня темными глазами. Такими темными, что они практически сливаются с ночью.
– Мне нравится твоя ярость, – говорит он тихо. – Я рад, что она никуда не исчезает.
А затем его взгляд падает на мои губы.
– Нет, – шепчу я.
– Неправильное слово, котенок, – его голос понижается, а рука хватает меня за затылок, приближая мое лицо к своему. Я давлюсь воздухом, когда ощущаю его тяжелое дыхание. – Хочу твои губы. Везде.
– Пожалуйста, не надо, – дрожу я, слезы льются из моих глаз сплошным потоком, как и начавшийся дождь.
– Закрой глаза. И не открывай, пока я не скажу.
Я слушаюсь, чтобы не видеть бешеной темноты напротив. А затем вздрагиваю, ощутив чужой язык. Язык, который слизывает влагу с моих щек.
– Не плачь, Кэт, – шепчет он. Один громкий удар сердца, и хриплое: – Мы еще не перешли к главному.
Мои хриплые вдохи начинают вырываться изо рта, чем дольше он касается моей кожи.
Вверх-вниз по шее. Вверх-вниз. Будто бы он изо всех сил сдерживается, чтобы не придушить меня.
– Ты выглядишь такой невинной, – он хватает меня за волосы и заставляет запрокинуть голову. – Знаешь, что я сделаю с Чоном в следующий раз, если он прикоснется к тебе?
Я чувствую, как он проводит носом по моей щеке, глубоко втягивая в себя воздух.
Мои губы дрожат, когда на меня обрушивается целый шквал эмоций. Почему мне так страшно?
– Я перережу ему запястья, Катерина, – говорит он спокойно. Слишком спокойно. Его пальцы больно впиваются в шею. – А затем трахну тебя в его же крови. Но знаешь что? Никому кроме меня не позволено видеть тебя голой, поэтому после нашего дикого траха мне придется убить его. Своего гребаного друга.
Меня начинает серьезно колотить. Губ касается холодный металл, и я зажмуриваюсь, дыша так тяжело, что вот-вот задохнусь.
– Он прикасался к этим губам?
– Ты не имеешь права спрашивать меня об этом, – я давлюсь вдохом, когда он одним движением задирает платье вверх.
А потом я открываю глаза и вижу его лицо.
Лицо моего личного монстра. Кастила Сноу.
Он без маски.
Кастил. Его имя такое же разрушительное, как и он сам. Я не могу оставаться безучастной, когда меня переполняет его запах, его тепло, его присутствие и этот чарующий темный взгляд.
По какой-то причине мне хочется спрятаться. Но вместо этого я замираю, чувствуя, как краснота и жар распространяется по моей чувствительной коже.
Кастил.
Почему я дрожу не только снаружи, но и внутри?
Его красивые губы изгибаются в жестокой ухмылке, в то время как большая ладонь ползет по моему бедру, пока не ложится между ног.
– Ты не удивлена, – Кастил наклоняет голову в жесте настоящего психопата. – И у тебя пульс частит. Ты рада меня видеть?
Мое сердце застревает в горле, когда его восхитительное лицо приближается к моему, а черные, как смоль, волосы начинают щекотать кожу.
Он выглядит как дьявол.
Ведет себя как дьявол.
И искушает хуже дьявола.
– Я дорисовала картину, – мои слова едва слышны, но они кажутся такими правильными, такими освобождающими. – И это был твой портрет. Но я не была уверена.
Вся картина – кроваво черный хаос с лицом моего личного кошмара.
– Ты рисуешь меня, – констатирует он мрачными, зловещими словами. – Так почему же ты трахаешься с другими?
Я не могу сосредоточиться из-за его действий. Волосы на моем теле встают дыбом, когда он натягивает ткань моих трусиков и разрезает их острым ножом, открывая себе доступ к моей киске.
– Раздвинь ноги.
– Иди к черту.
– Раздвинь ноги, Катерина, – его вторая ладонь ласково проводит по щеке, но я не обманываюсь этим движением. Монстры тоже могут быть ласковыми. Прежде чем хотят съесть тебя. – Иначе я порежу твою прекрасную кожу.
– Нет.
Я прикусываю губу, не в силах остановиться это безумие.
Останови его. Сейчас же.
Но я… я не могу.
Его длинные, сильные пальцы задерживаются на моих складках и широко разводят их. И я никак не препятствую этому. Злая усмешка вновь кривит его губы, когда моя влага просачивается на его руку.
– Я не твоя… – мой голос вздрагивает, когда он проводит тыльной стороной ножа между ног, – собственность. Пожалуйста, прекрати. Ты пугаешь меня.
Он поднимает нож к своему лицу и, смотря мне прямо в глаза, вылизывает мокрое лезвие. Мурашки пробегают по моей коже подобно огненному взрыву, когда я вижу надпись, выгравированную на металле: “Ты моя”.
В горле пересыхает, и я шепчу, завороженная этим странным блеском в его мрачных глазах:
– Ты можешь ранить нас. Не… не надо.
Он выгибает идеальную бровь, возвращая свои пальцы на мою мокрую киску. Господи, я еще никогда в жизни не была такой возбужденной. Что со мной не так?
Ты ненавидишь его. Помнишь об этом?
– Это тупое лезвие, Катерина. Если не давить, то не порежешься. Игрушка сделанная специально для тебя, тебе нравится? – его лицо оказывается так близко к моему, что я могу вдыхать только его опьяняющий аромат и табачное дыхание.
– Нет.
Без предупреждения он проникает в меня сразу двумя пальцами, и я давлюсь воздухом, вцепляясь в его широкие плечи. Под моими ладонями бугрятся сильные мышцы, и у меня начинает кружиться голова.
– Ты никогда не признаешься, что возбуждаешься от подобных вещей, не так ли? Почему ты трахалась с Хваном, Катерина?
Если раньше его действия казались мне грубыми, то сейчас это просто буря. Я сжимаю губы, все глубже и глубже погружаясь в его темный взгляд. Мне даже кажется, что он становится еще темнее с каждым толчком его пальцев внутри меня.
– Не будь таким лицемером. Почему ты спал с моим учителем, Кастил?
Его пальцы внутри меня замирают, а глаза сверкают. Под гротескным лунным светом он видится чудовищем, но теперь я слишком очарована им, чтобы бояться.
Он отбрасывает нож в сторону, хватая меня за подбородок и не вынимая другую руку из моей киски. Дождь становится просто невыносимым. Мы промокаем насквозь, одежда липнет, а мне все равно.
Мне просто все равно. Я вижу, слышу и чувствую только его.
– Скажи мое имя еще раз, – его лоб прижимается к моему, а пальцы делают новый толчок. Мне даже почти не больно. – Кэт, скажи мое имя.
Я прикрываю глаза и хриплю:
– Повторяю еще раз: иди к черту.
О боже, эти пальцы… Они проникают совсем неглубоко, но мне плохо лишь от одного соприкосновения его кожи с моей.
– Смотри на меня, когда я трогаю тебя, котенок.
Я слушаюсь, завороженная его глубоким голосом.
– Я ненавижу тебя.
Толчок. И круговое движение большого пальца по клитору. Вот… черт.
– Я знаю.
– Почему ты пропал? – я плачу, вцепляясь в его мокрую толстовку. – Куда, черт возьми, ты пропал? Почему ты… почему ты делал это с профессором?
Он вынимает из меня свои пальцы, а потом с легкостью берет на руки и несет под тень густых деревьев, укрывая от дождя.
– Что это? Если ты имеешь в виду унижение, то я действительно ее унизил, потому что она, блядь, заставила тебя плакать.
– Я смотрела видео, – я злюсь, несмотря на то, что мое тело предает меня. – Ты просто… отвратителен.
Кастил отстраняется, возвышалась надо мной высокой, внушительной фигурой.
– Ты смотрела до конца?
Я краснею под его аномальным взглядом и отворачиваюсь.
– Я не прикасался к ней, – он ведет своими пальцами в моей мокрой шее, размазывал капли дождя по коже. Я замираю. – Ты ревнуешь? Повторяю: ты моя гребаная собственность, Катерина. Я предупреждал тебя о моих целях. Думаешь я позволю кому-то обидеть тебя?
– Это можешь делать только ты? – я усмехаюсь, несмотря на то, что дрожу всем телом, ощущая дикое головокружение.
Все это просто… слишком. Его запах смешанный с ярким ароматом дождливого леса, его низкий голос, его взгляд.
Как вообще можно вытерпеть такой прямой взгляд? Но именно это я и делаю: смотрю в его дьявольские глаза, понимая, что отправляюсь прямиком в ад. Возможно там мне и место, учитывая то, как сильно я промокла из-за его чудовищных касаний.
Кастил делает шаг вперед, прижимая меня к дереву. В его глазах больше нет пустоты – там чистая одержимость.
– Только я, Кэт. Тебя могу касаться только я, – он проводит языком по моей губе. – В твоей голове должен быть только я, – укус. – Ты, блядь, моя.
Он обрушивается на меня с безумным поцелуем, обращаясь с моим ртом, будто тот его лучший ужин. Наши языки соприкасаются, его рука обхватывает мою шею, чтобы потянуть ближе.
Я кладу ладони на его твердую грудь, но не отталкиваю. Совсем нет. Лишь пытаюсь убедиться, что его сердце бьется также рвано, как и мое.
Однако его пульс спокоен, а сердцебиение ровное.
Все убеждения, к которым я пришла за эту неделю, рушатся, как карточный домик, под воздействием этого жестокого монстра.
Манипулятивного монстра. Чертого сталкера. Психопата.
И я хочу, чтобы…
– Кастил, – шепчу я, отвлекая его от моей шеи. Новый укус. – Кастил…
– Да, котенок?
Мое сердце на миг останавливается от этого ласкового прозвища, произнесенного мрачным и хриплым голосом. А потом я перестаю дышать, когда его лицо оказывается совсем близко с моим. Нечестно, что он имеет на меня такое влияние.
Мысли покидают меня, когда его пальцы впиваются в мои скользкие складки. Одно скольжение, второе, третье… о, боже.
Я сказала последнее вслух?
– Да, Катерина, – его голос огрубел и стал звучать совершенно угрожающе. – Зови меня своим гребаным Богом. Тебе нравится, когда я трогаю тебя ночью, в лесу? Ты становишься такой мокрой, что полностью заливаешь мою руку. Что будет, когда вместо нее будет мой член? Ты будешь рада ему?
Яростные мурашки распространяются по моей сверхчувствительной коже. Я отвечаю лишь приглушенным звуком, когда из его горла вырывается глубокий стон.
Кастил полностью контролирует ситуацию. Я нахожусь в его грубой, безапелляционной власти, и он действительно может сделать со мной все, что захочет. И сделает. Уже делает.
– Расстегни куртку.
Испытывая невероятное смущение, я все-таки подчиняюсь. Мои пальцы дрожат, когда я тяну молнию вниз. Холодный порыв воздуха мгновенно охлаждает мою разгоряченную кожу, и я судорожно выдыхаю.
Кастил движется по клитору в том направлении, которое сводит меня с ума и доводит до безумия. Остаются лишь дьявол, высокие деревья и мое прерывистое дыхание, нарушаемое шумом дождя.
Все еще прижимая меня к дереву и грубо лаская внизу, Кастил опускает взгляд на мою грудь, а затем начинает поочередно щипать соски, вырывая из меня вскрики.
– Вот так, малышка, – ровное дыхание лижет мою щеку, как лесной пожар. Вместе с тонким бюстгальтером платье опускается вниз, открывая ему вид на мои соски. – Отныне я единственный, кто видит тебя такой. Единственный, кто может видеть твою потрясающую грудь. Тебе больно?
Он жестко переминает между пальцами мои твердые горошины, делая их еще тверже и острее. Я могу лишь дрожать и тихо плакать, доведенная до крайней степени безумия. Никогда бы не подумала, что меня могут возбудить столь грубые действия.
– Отвечай, когда я спрашиваю, Катерина, – он выкручивает левый сосок, и я вскрикиваю.
– Мне… больно, – шепчу я и охаю, когда его голова опускается вниз, чтобы взять мою грудь в его порочный, влажный рот.
Мой позвоночник простреливает от безжалостного посасывания и двойной стимуляции, но когда я думаю, что вот-вот кончу, его пальцы хлопают меня по киске.
– Еще рано.
Я дрожу и хнычу.
– Ты уже не здесь, верно? – хрипит он, поочередно облизывая и кусая мои соски. – Котенок, ты ведь понимаешь, что я буду трахать тебя всю ночь, пока не заставлю твоё тело забыть чужие прикосновения? Ты будешь помнить только меня?
Он делает круговые движения снова и снова, пока за моими тяжелыми веками не вспыхивают звезды.
Укус. И сильный шлепок между ног, почти доводящий меня до пика.
– Отвечай.
– Да… только ты, Кастил.
Восхитительное лицо дьявола вновь показывается перед моими глазами, и на его губах расцветает полуулыбка.
– Кричи мое имя, котенок.
– Кастил…
– Я сказал, – его палец приближается к моему отверстию, опять прерывая оргазм, – кричать, котенок. А не шептать. Ты никогда не была громкой, но я хочу, чтобы ты была громкой для меня.
Его темные глаза сверкают в темноте, и мои стенки сжимают его, когда он проникает вовнутрь и начинает делать поступательные движения.
Опять… Опять эта пытка. Боже мой, я не выдержу.
– Хватит, – по моим щекам безостановочно текут слезы. Я вцепляюсь в его толстовку и отклоняю голову назад от новой безумной волны удовольствия. И… опять его пальцы замирают. – Кастил!
– Вот так, – он слизывает слезы и покрывает поцелуями мое лицо. – Еще раз.
Я сжимаюсь, не в силах сделать того, что он хочет, нарочно. Я никогда не кричала. Никогда.
– Я не могу, – мои пальцы скользят по его сильной шее, и я поднимаюсь на носки, чтобы сделать его движения глубже. – Пожалуйста, дай мне это.
Его губы приближаются к моим.
– Что именно?
Воздух с шумом входит в мои легкие.
– Дай мне кончить.
Он молчит, в то время как его пальцы продолжают ласкать мою киску, доводя ее до пика и останавливаясь перед самым концом. Как он понимает, когда я нахожусь на грани? Разве это возможно?
– Пожалуйста, – шепчу я. Мои щеки сильно горят, а воздуха практически не осталось. – Пожалуйста, Кастил.
Сделай это, Катерина. Если ты разрешила себе хоть раз быть неправильной, то иди до конца.
Я неуверенно скольжу ладонями на его безупречное лицо и приподнимаюсь, чтобы поцеловать. Мои ноги дрожат, но я продолжаю умолять Кастила дать мне желаемое через поцелуй – может быть, растерянный и неуклюжий. Однако это срабатывает. От моего дьявола, наконец, исходит низкий, хрипловатый звук, и я ликую.
Я тоже имею власть над ним.
Все еще лаская меня, он быстро расстегивает джинсы и вытаскивает свой очень твердый и очень большой член. Что?..
Не давая опомниться и взяв за бедра, меня с легкостью приподнимают наверх. Мои ноги автоматически обвиваются вокруг его гибкой талии, чтобы я не упала на землю. Подошвы моих кед погружаются в заднюю поверхность его бедер, когда кора дерева врезается мне в позвоночник.
– Сегодня ты кончишь только с моим членом внутри, – его грубый голос звучит, как извращенная колыбельная. – Ты будешь извиваться, стонать и кричать, пока я буду выбивать из тебя твою ошибку. Ты согласна, котенок?
Его член ударяется по моей киске. Раз, два, три. Вспышки удовольствия проносятся по всему моему телу, и тем не менее я испытываю страх. Кастил и вправду слишком большой, и нет никаких шансов на то, чтобы мне не было больно в мой первый раз.
Но я… готова испытать эту боль, если ее причинит Кастил. Мой личный монстр и кошмар, преследуемый меня не только во снах, но и наяву.
Я киваю, чувствуя как сердце пропускает удар, и кричу, когда Кастил входит в меня.
Он встречает сопротивление, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы не разрыдаться.
Мои руки оплетают его шею, а голова прижимается к плечу. Дышать становится просто невозможно, но я заставляю себя расслабиться, принять его, даже если он разрывает меня изнутри. Его тяжелый древесный запах действует на меня опьяняюще, но этого недостаточно.
Мне больно. Мне чертовски больно.
– Давай, Кэт. Прими меня, – Кастил выходит и входит обратно, медленно погружаясь в мое нутро. – Черт, ты так сильно сжимаешь мой член. Ты чувствуешь это?
О, я чувствую и, кажется, не дышу уже больше минуты. Легкие разрывает от недостатка кислорода, и Кастил обхватывает мой затылок рукой, чтобы увидеть мое лицо.
– Не смей погружаться на дно, когда я с тобой, Катерина, – он мрачнеет и хватает за горло, душа меня. – Ты будешь задыхаться только тогда, когда я буду душить тебя, пока твоя маленькая киска будет душить мой член.
Мерзкие щупальца паники отпускают меня, как волшебству, повинуясь ему авторитарному, приказному голосу.
– А теперь расслабься, котенок, – его губы обрушиваются на мои в искушающем поцелуе. Еще один короткий толчок, и еще большее сопротивление. – Прими меня. – Поцелуй и больной укус. – Пожалуйста, Катерина. Прими меня.
Я замираю, когда слышу мольбу в его хриплом голосе. Кастил везде – его прикосновения, его голос, его аромат окутывают меня с головой, и я, наконец, расслабляюсь, позволяя ему продвинуться дальше.
А затем наступает боль.
Боль такой силы, что я всхлипываю прямо ему в поцелуй, чувствуя как теплая жидкость просачивается мне между бедер. Кастил замедляется, его пальцы сжимаются на моем горле, а затем он смотрит вниз. В место, где мы соединены.
И где, полагаю, есть моя кровь. Луна слишком яркая, чтобы ее не было видно.
– Скажи мне, – садистский огонь сияет в его почерневших глазах. – Это месячные? Или ты лгунья, Катерина?
Мои губы дрожат, я едва терплю боль, сжигающую меня изнутри.
– Просто продолжи.
Мне нужно, чтобы он сделал что-то, чтобы эта боль исчезла.
Кастил начинает выходить, но я вцепляюсь в его шею и не позволяю покинуть меня. Мои мокрые от слез губы касаются его щеки.
– Я… делаю это в первый раз. Я лгунья. Не… уходи.
– И ты позволила мне трахнуть тебя в лесу? – Кастил снова сжимает мое горло и заставляет смотреть на него. Я давлюсь воздухом, когда вижу странный блеск одержимости. Он засасывает, он подавляет, и он странным образом возрождает то безумное удовольствие, которое я испытывала прежде чем, он вошел в меня. – Я говорил, что я сделаю с тобой очень плохие вещи, Катерина. Но сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не убить тебя.
Он возобновляет медленное движение его члена, и я прикусываю губу до крови. Тепло его кожи согревает меня, хотя я продолжаю дрожать.
– В следующий раз я не буду сдерживаться. Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не потеряешь сознание. Держись крепче.
Я слушаюсь, пытаясь слиться с ним. Его ритм становится все более интенсивным, и я задыхаюсь с каждым вдохом и выдохом. Мне чертовски больно, но с болью прибавляется и новое, захватывающее ощущение, когда его большой палец начинает успокаивающе поглаживать мой клитор. И я просто пытаюсь подстроиться под ритм, как будто погружаясь в опьяняющий транс.
Толчок.
Толчок.
Толчок.
Каждое размеренное движение сильных бедер сопровождается укусами и поцелуями моей шеи. Пальцы сжимаются с такой силой, что я уверена – останутся синяки.
Кастил кусает меня сильнее, и я вскрикиваю. Этот звук проносится по всему лесу и раздается эхом в моем затуманенном сознании.
Я вцепляюсь крепче и шепчу ему на ухо, не в силах держать в себе:
– Ты можешь отпустить себя.
– Если я отпущу себя, завтра ты не сможешь ходить.
– Мне приятно, Кастил, – в моей груди что-то сжимается, когда я понимаю, что его мышцы напряжены и слегка подрагивают под моими прикосновениями. Я прокладываю дорожку поцелуев от его уха до подбородка и обратно, теряясь в его запахе. Его мокрые, смольные волосы пахнут дождем. Разве все может быть настолько… нереально? – Я скучала по тебе.
Я обнимаю его крепче и схожу с ума от силы ощущений.
– Я скучала по тебе…
Я подавляю стон удовольствия, когда он прикусывает кожу возле бьющейся жилки. Я никогда не испытывала подобного.
Я никогда не была такой свободной, такой желанной. Такой нужной. Так всепоглощающе может быть только в жестоких объятиях Кастила.
Обе его руки обхватывают мои бедра, и он входит в меня глубже, поддерживая неторопливый темп. Звук шумных толчков и возбуждения раздаются в воздухе, как дьявольская симфония.
– Ты очень хорошая девочка, Кэт, – он стонет, уткнувшись мне в шею. Снова выходит, только его головка остается внутри, а затем входит обратно. – Я испорчу тебя. – Кастил вбивается все безжалостнее – так, чтобы я чувствовала каждый дюйм его члена внутри себя. – Я разрушу тебя. – Толчок. – Ты моя, Катерина.
Наверное, я слишком безумна, но каким-то образом я подстраиваюсь под его садистскую пытку удовольствия и чувствую, как внизу скапливается все больше моей влаги. В какой-то момент звук становится настолько неприличным, что мне хочется зажмуриться.
Это так мокро и карающее. Я напрягаюсь, чувствуя, как возбуждение становится просто невыносимым.
– Ты сжимаешься, котенок. Посмотри мне в глаза и назови мое имя.
Я хриплю, пытаясь взять себя в руки, когда Кастил продолжает безжалостно в меня вбиваться. Боль смешивается с горячим покалыванием внизу, и я ловлю чужой взгляд.
Я так заворожена его мрачным взглядом, что забываю о приказе. Кастил останавливается, медленно выходит до конца, а затем сильно вбивается, и я вскрикиваю.
– Катерина, назови мое гребаное имя.
По щекам катятся слезы, а веки становятся тяжелыми, но я пытаюсь поддерживать этот невыносимый зрительный контакт, поедающий мою душу.
– Кастил…
Его садистский голос наполняет воздух:
– Ты примешь все до капли. И кончишь, лишившись девственности. Кричи, котенок.
И я делаю это. Я громко стону, ударяясь затылком о дерево. Звуки и запахи заглушаются, отдавая контроль тактильным ощущениям. Я сжимаюсь вокруг него, продлевая свою боль и удовольствие. Но Кастил не останавливается.
Совсем нет.
Он трахает меня еще безжалостнее, чем раньше, вбиваясь в меня до тех пор, пока я практически не теряю сознание. А затем его семя покрывает внутреннюю сторону моих бедер.
Я чуть ли не соскальзываю на мокрую землю, когда Кастил выходит из меня. Он использует мое порванное белье в качестве салфеток, чтобы обтереть кожу, а затем присаживается вниз и кладет мою правую ногу к себе на плечо.
Моя грудь высоко вздымается и опускается, тогда как сердце просто сходит с ума, отдавая шумом в ушах. Сначала я даже не осознаю, что он делает, а потом краснота покрывает каждый дюйм моего слабого тела.
– Спасибо, что дождалась меня, – горячее дыхание Кастила обдает меня между ног, а затем его язык широко проводит по входу и целует.
Я давлюсь воздухом, забывая, как дышать. Он только что… разговаривал с моей?.. О господи… Он сумасшедший. Просто психопат.
– Как ты себя чувствуешь? – Кастил спокойно приводит нас в порядок, напоследок застегивая на мне его куртку.
Я не отвечаю, а когда думаю, что вот-вот провалюсь под землю, его губы растягиваются в ухмылке и ласково прикасаются к моему лбу.
– Ты много плакала, Катерина.
Удар моего сердца. И я снова пропускаю вдох.
– Идем, – Кастил протягивает мне руку.
– Куда? – боже мой, голос совершенно охрип. Я прочищаю горло. – Думаю, нам стоит вызвать службу спасения. Мы забрались слишком далеко, и вряд ли дойдем обратно. Там ливень.
Вторя моему тихому голосу, в суровом небе раздается гром, разбавляя шум дождя.
Кастил молча приближается к моей дрожащей фигуре, а затем одним движением опрокидывает меня на свою спину. Я испуганно вскрикиваю и, чтобы не упасть, оплетаю его сильное тело всеми конечностями.
– Куда ты направляешься? Дорога находится в другой стороне, – шепчу я.
Мы быстро движемся через густой лес. Кастил несет меня за своей спине, будто я какой-то ребенок. Но на самом деле… вряд ли я смогла бы пройти хотя бы милю. Как бы мне не хотелось быть храброй, я ужасно замерзла и так устала, что готова заснуть в какой-нибудь норе.
– Мы идем ко мне домой.
К нему домой. Я слишком обескуражена, чтобы спокойно воспринять эту информацию.
– К тебе домой?
– Эти земли принадлежат мне. Я бы не разрешил тебе бегать по незнакомой территории.
Я оплетаю его шею крепче и устало кладу голову на плечо, стараясь незаметно для Кастила вдыхать его яблочный запах.
– Ты все предусмотрел, да?
– Да. Отдохни.
Я повинуюсь его глубокому голосу и устало закрываю глаза. Объятья моего преследователя странным образом успокаивают. К моменту, когда мы, наконец, выходим к огромному огороженному особняку, я почти проваливаюсь в сон.
А следующее, что я помню, – это обжигающий душ, сильные руки, которые гладят меня везде, буквально везде, теплая постель и дьявольский голос на ухо:
– Спокойной ночи, моя прекрасная зависимость.
***
Примечание:
Интроекция – бессознательный психологический процесс. Включение индивидом в свой внутренний мир воспринимаемых им от других людей взглядов, мотивов, установок и прочего (интрое́ктов).
