Вероника Анатольевна Гетман
Запах костров
– Признаться честно – удивлён… – грустно сказал иллюзионист, приближаясь к верному поклоннику. Тон его заметно растерял былое озорство, наверняка не хотел отдавать заслуженную награду этот жадный гость! – Как твоё имя, храбрец?
– Андрей Михайлович Андреев, господин! – без капли страха или смущения ответил он, а после выпятив грудь вперёд добавил: – Я сын губернатора, и ко мне положено обращаться на «Вы», любезный.
– Тебе понравилось моё представление?
– Да, очень! – захлопал в ладоши малец и его чудные кудряшки подпрыгивали в такт.
– Ну что ж, получи свою награду, Андрей Михайлович…
***
Старый фургончик при каждом шаге Андрея Михайловича жалобно скрипел. В тёмных его недрах, куда проникало лишь пара жалких лучей сквозь витражное окно, творился полнейший хаос: паутина царствовала во всех углах и щелях, толстый слой пыли мог заменить худой тюфяк, а по обе стены стояли вросшие в пол, кривые стеллажи. На их полочках мирно покоились старинные книги, букеты иссохших трав и бесчисленное количество склянок с цветными жидкостями, миниатюрными уродцами, искаженными гадами, что роняли горькие слёзы из опущенных глаз.
– Господин фокусник, покажи мне эти цветные бутылочки! – попросил мальчик, уже пытаясь дотянуться к заветному богатству. – В них что-то шевелиться? Что это? Покажи!
– Их нельзя брать руками, – отрезал маэстро, бесцеремонно оттаскивая храбреца в сторону. – Там есть книга, с пёстрыми картинками. Только взгляни на неё! Я привёз её из…
– Ну нет, книжками меня и учителя пичкают так, что уже противно! Хочу те склянки!
– Взгляни на камень из Египта! Его пнул фараон в одного из песиголовых божеств.
– Такие камни я и сам в собак швыряю!
– Погляди в то зеркальце! В нём отражаются вампиры, а не люди.
– Экая ценность, вампиры… Хочу то чудище под пробкой!
– Его нельзя трогать, Андрей Михайлович. Оно стесняется.
– Как нельзя?.. – удивился повторному отказу Андрей, в глазах его стали проступать горькие слёзы, точно мгновение назад ему несправедливо отвесили пощёчину. Искусный трюк. Кто в сила отказать плачущему ангелу в его крошечном капризе? Но чужестранцу, чьё сердце – кусок камня, не было больно видеть страдания дивного ребёнка, не терзала его совесть, и тогда Андрей закричал: – Я сын губернатора, ты должен мне их отдать! Я их хочу! Отдай мне их сейчас же! Грязный лжец! Я пожалуюсь отцу, он велит скормить тебя псам! И тогда весь твой волшебный фургончик станет моим!
– И что ты будишь со стеснительным чудовищем делать? – спросил долговязый, листая свои пыльные, уродливые книги.
– Он такой гадкий. И не только он, а все эти в баночках. Всех их хочу! Они шевелятся и кажется что-то шепчут. Прислушайся… Ведь и вправду шепчут! Я буду с ними играть, они меня будут веселить. А одного из них я брошу в кипящей суп на кухне, вот маменька с папенька-то за обедом удивятся, хи-хи. Отдай мне их. Ты же сам обещал незабываемое веселье, а теперь скупишься.