Вера Васильева
Искатель
© Вера Васильева, 2024
ISBN 978-5-0064-0755-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ИСКАТЕЛЬ
Глава 1
Он медленно шел по дороге. Сталкер. Исследователь. Черный копатель. Кому нужны эти ярлыки? Важно, что он идет, пред ним путь. Пусть узкий, неровный, кое-где поросший спутанными колючками, но тропа упрямо шла вверх, а это сейчас было самое важное.
Очень хотелось пить, окунуться в огромный океан сильных волн, проглотить ледяной кусок арбуза или хотя бы сделать глоток воды. Но концентрация цели была столь высока, что он не видел ничего, кроме серой каменистой тропы под ногами. Темнота наступала неожиданно, и провести это время здесь ему казалось во сто крат мучительнее.
Тропа напоминала лабиринт с невысоким плотным кустарником, чуть выше его плеч, без начала и конца. Он плохо помнил, как попал на нее, продираясь сквозь острые нагромождения чего-то шершавого и склизского. Помнил только, как шел вдоль огромной расщелины, и вдруг наступила тьма. Резко, внезапно. Только что было светло, – и сразу кромешная тьма.
Сначала он подумал, что вдруг ослеп. Тер глаза, пытался рассмотреть свои руки, поднося их к самому носу. Все было тщетно. Оставаться на месте было глупо. Одно неверное изменение корпуса, – и можно было легко угодить в расщелину, а за жизнь он еще хватался. Тогда он повернулся, как ему казалось, подальше от опасности, и зашагал в сторону. «Слепые идут по свету», – всплыла в его в голове неизвестно откуда вытащенная мозгом фраза. «Слепые идут по свету», – крутилось ритмично в такт шагов в сознании, хотя ритм тут, скорее, задавали шаги, – сначала осторожные, местами спотыкающиеся, с паузами, неровные, но постепенно более уверенные, словно сплетшиеся с ритмом слов.
Тишина тьмы оглушала, она даже, пожалуй, сбила бы его с ног своей неподвижностью, но эти слова спасали его разум. «Слепые идут по свету, по свету, по свету». Внезапная мысль остановила его. По свету. Все показалось ему вдруг таким абсурдным, что он звучно расхохотался. Как же они могут идти по свету, если ничего не видят? Мозг требовал разрядки, и нелепый хохот дал некоторое облегчение.
Вдруг ему показалось, будто кто-то стал медленно тянуть вниз поверхность под его ногами, как ковер. Хохот тут же иссяк, но движение почвы не прекратилось. Впервые за все время послышался шорох, будто гравий равномерно скользит по откосу. На секунду он замер, и тут же кинулся прочь, уже не разбирая дороги. Так он попал на тропу.
Вконец измученный от беспорядочного бега, падений, порезов, он рухнул на плотную ровную поверхность, как вдруг тьма исчезла. От неожиданности перехода он резко сел. Поглядел на свои руки серовато-бурого от пыли и крови цвета, огляделся и некоторое время просидел так без всяких мыслей.
Глава 2
Внезапный свет оглушил его. Словно кто-то повернул невидимый выключатель, регулирующий день и ночь. Но этого выключателя не существовало, это он знал достоверно.
Он оглянулся вокруг и медленно встал. После бега вслепую по зарослям рубашка во многих местах оказалась продранной и болталась лоскутами. Штанам повезло больше: плотный материал был лишь кое-где процарапан. Но больше всего саднили руки. Он поморщился. Хорошо было бы промыть порезы от пыли, но бутылка с водой осталась в потерянном где-то в колючих кустах рюкзаке. Он знал, что на подступах к горам были родники, но ни карты, ни прежней дороги у него теперь не было.
Жажда становилась все ощутимее, а солнце еще стояло почти в зените, поэтому он заставил себя встать и идти. Куда? Это сейчас не имело значения.
«Идя прямо перед собой, далеко не уйдешь1», – словно издевкой вдруг выдал мозг. Он усмехнулся.
Перед глазами на мгновение возник образ смеющейся тетки. Все детство и юность она провела рядом с бабкой, которая рассказывала ей бесконечные истории. Когда родился Семен, тетка повторяла ему те из них, что запомнила сама. Что-то ему нравилось, и он нарочно повторял эти слова, пока не запоминал точно, а что-то, должно быть, оседало в голове само, чтобы потом всплывать из ниоткуда и снова уходить в забвение.
Саму бабку Семен не помнил, но о ней много рассказывала тетка. Маленькая, сухая. Тонкие седые волосы и очень живые глаза среди множества глубоких морщин. Она любила греться на солнце. В эти моменты она закрывала глаза и замирала. Даже дышала, казалось, реже. В детстве тетка очень боялась в такие моменты, что бабушка умерла. О чем она думала, погружаясь в солнце, – осталось тайной. Как тетка ни пыталась выспрашивать, бабка лишь молча качала головой, словно соглашаясь с какими-то одной ей известными вещами. Посидит, покивает и снова начинает разматывать бесконечный клубок своих историй. И хоть голос ее стал немного скрипеть с возрастом, она всегда говорила красиво. Это умение находить точные слова стало потом навязчивой мыслью и даже легкой завистью для тетки. Бабка добродушно смеялась над ней и говорила, что слова эти большей частью не ее: их придумали другие люди, которые и сочинили все эти истории. Тетка ей не особо верила. Всем было известно, что тексты составляет специальное управление Интеллекта. Разве могут простые люди знать столько разных вещей да еще подобрать для них такие красивые слова? Но кто бы их ни написал, – они звучали необычно, интересно, хоть иногда и очень нереально.
Бабкины истории были мало похожи на те редкие книги, что они читали в школе. Мать тетки всегда считала эти россказни чушью, но тетке нравилось, поэтому она при каждой возможности садилась поближе к бабке и просила рассказать что-нибудь интересное.
Все это Семен знал от тетки. В его же жизни истории появились из-за боязни темноты. Именно по этой причине тетка предложила ему закрывать глаза и представлять то, что она рассказывает. Но истории порой были настолько странными, что глаза наоборот иногда распахивались от удивления. А уж представить некоторые вещи было совсем невозможно!
Глава 3
Семен слегка мотнул головой, словно выбрасывая из нее вспомнившееся лицо тетки, и тут же споткнулся.
– Фу ты! – выругался он, но осекся. Из-под вывороченного камня показалось что-то блестящее.
«Палка?»
Семен нагнулся, слегка раскопал каменистую землю вокруг и поднял странный предмет. Внешне он, и правда, был немного похож на палку, небольшую, тонкую, но на этом сходства заканчивались. Серебристого цвета, местами сильно проскрябанная камнями, палка имела при этом идеально выверенную округлую форму, чуть расширяющуюся с одной стороны и суживающуюся с другой. Практически посередине она была разрезана горизонтальной полосой, в которую плотно набилась пыль.
Жизнь искателей была полна сюрпризов, и, хотя прошло уже больше сотни лет, из соображений безопасности их еще знакомили с различными вещами, применявшимся когда-то и способными нанести вред здоровью и жизни. Этот предмет не был похож ни на что из виденного Семеном раньше.
По коже пробежал первый легкий ветерок. Семен вскинул голову, – солнце садилось, а, следовательно, стоило поспешить. До заката оставалось чуть больше часа, нужно было срочно найти какое-то укрытие.
Незнакомые места уже мало пугали его, но привычка, выработанная годами, всегда напоминала о главном. Внезапно он вспомнил о странной тьме посреди дня. Сколько еще странностей здесь бывает и каких? Для этого он здесь и оказался, но спешить, действительно, стоило. К тому же ночной фонарь остался в потерянном рюкзаке, а значит, ему придется провести пять ночных часов в полной темноте в незнакомой местности.
Семен сунул найденный предмет в карман рубашки и зашагал еще энергичней, чем прежде.
Местность все круче поднималась вверх, впереди показались очертания гор. «Туда!» – метрономом звучало внутри. Там в горах где-то была вода. Язык, несмотря на вечернюю свежесть, почти прилип к небу.
«На траве вечером много росы», – вспомнилось ему, но травы не было уже очень давно. Красноватая пыль и камни – вот и весь пейзаж.
«Пейзаж», – попробовал произнести Семен вслух, но язык и губы не слушались.
Это странное слово нравилось ему с детства. Было в нем что-то диковинное, словно прорыв в неизведанное: прыгающее, как мяч «пей», которое внезапно улетало и растворялось в воздухе в «заж». Этим словом кипела вода в чайнике, пыхтя пузырьками и вырываясь паром из носика. Этим словом хлопала открывающаяся дверь: щелк! – и перед тобой все другое. Может, потому Семен с детства и мечтал стать искателем, что сильно очаровало его это загадочное «заж». Сколько таинственных мест прячется в нем. Но только искателям были открыты туда дороги. Вот и сейчас он в одном из таких «заж». Правда, на этот раз все пошло не по плану. Хорошо хоть диктофон для записи наблюдений лежал в кармане брюк, но прежде, чем их наговорить, нужно было найти воду.
Глава 4
Тем временем воздух становился все плотнее, пока не превратился в разреженную пелену, словно сотканную из мельчайших невидимых капель.
«Туман», – понял Семен.
Земля вблизи гор быстро остывала, отдавая остатки тепла небу.
Все тело мгновенно покрылось влагой. Семен наклонился и жадно лизнул свою голую до локтя руку. Капли тумана, смешавшись с потом и пылью, были отвратительно солеными и горчили, на зубах заскрипел песок. Семен поморщился, но язык и губы требовали влаги, поэтому он лизнул еще раз. И вдруг чуть не врезался в отвесную скалу. За плотным туманом он не заметил, как приблизился к горам.
Солнца уже не было. Дальше идти можно было лишь на ощупь. А из-за тумана это было еще опасней.
Хотя жизни искателей не освещали публично, он знал, что немало их не вернулось с дороги. Так почему-то всегда называли выходы за наблюдениями. Их никогда никто не искал. Да и искать, собственно, было некого. Поврежденной при непредвиденных обстоятельствах ноги могло оказаться достаточно, чтобы перечеркнуть возможность возвращения. А непредвиденные обстоятельства были в дороге на каждом шагу. За ними, собственно, искатели и шли. Гуманности ради у каждого из них был на такой случай герметично закрытый патрон с иглой, пропитанной специальным раствором. На крайний случай, чтоб не мучиться от длительной одинокой смерти. Попадая под кожу, этот раствор убивал мгновенно, а затем разъедал изнутри тело, чтобы трупы не гнили годами. Это считалось гуманной заботой государства об искателях. Некой страховкой, дающей им ощущение этой заботы.
Семен не стал рисковать. До рассвета оставалось около 5 часов. Не обращая внимания на боль и усталость, он прислонился губами к скале и аккуратно стал слизывать капли. Каменный привкус без соли и пыли был вполне терпим. Конечно, напиться таким образом было немыслимо, но отлепить язык от неба и слегка размять губы это помогло. Затем также аккуратно он стал смачивать этой влагой порезы на ладонях, руках и груди, смывая пыль и стараясь не содрать запекшиеся ранки.
Ему безумно хотелось спать, но необходимо было сделать запись на диктофон. Как показывала практика, еще неизвестно, что принесет новый день, а память человека – вещь ненадежная. Эти слова почти лозунгом висели в школе искателей. Поэтому прежде, чем уснуть, Семен отработал положенную запись. Последнее, что он помнил, как сунул диктофон обратно в карман. И мозг отключился.
Глава 5
Проснулся он так же внезапно, как уснул. Все тело била мелкая дрожь, но небо уже начинало светлеть. Максимум через час он согреется на солнце, а пока надо отвлечься от подступившего голода и жажды. Думать о выборе направления не имело смысла, он сбился с ориентиров еще вчера, поэтому любое будет правильным.
И тут Семен вспомнил про палку в кармане. Видно было плохо, но это было единственное, что могло сейчас отвлечь мозг от мыслей о еде и воде. Надо же было так глупо потерять рюкзак! А ведь он считал себя опытным искателем. Семен скептически усмехнулся, вертя непонятную палку в руках.
И вдруг в ней что-то захрустело, и одна ее часть чуть провернулась в сторону.
«Патрон!» – осенило Семена. Видимо, очень давний: он таких никогда не видел. Значит, надо быть осторожней. Он медленно стал расшатывать корпус палки. Внутри явно была резьба, но от песка она заела. Солнце всходило быстро.
Терять время было опасно, через каких-то три часа оно будет уже в зените. Семен недовольно глянул на небо, последний раз крутанул палку в руках, и вдруг она поддалась! Совсем немного, градусов на 30. Одновременно с этим в ладонь Семена уперлось что-то тонкое. От неожиданности он разжал руку. Неужели когда-то игла выстреливала так просто?!
«Как нелепо!» – мгновенно промелькнуло в голове, но на руке не было ни следа прокола, ни капли свежей крови. Голова, руки, ноги, тело – все было таким же, как до поворота патрона.
«Значит, яд выдохся?»
Семен не знал, бывает ли так. Он нагнулся, взял патрон в руки и оглядел еще раз. Все было без изменений, кроме нижнего более тонкого конца. Теперь оттуда торчал небольшой кусочек значительно тоньше патрона. Вероятно, дырка была там изначально, но за песком он ее не заметил.
Штырек был чуть желтоватым, а самый кончик явно темнее. «Странная штука», – подумал Семен, но дальше медлить было нельзя. Он сунул патрон обратно в карман. Необходимо было найти родники, чтобы не ослабеть от жажды окончательно.
Глава 6
За десять лет дорог Семен успел посмотреть много разных мест. Видел и пустыню, и леса, и поля, и горы. Горы он любил больше всего, потому что они всегда выглядели по-разному.
Эти оказались каменистыми, красновато-бурыми, практически без растительности. А это значило, найти что-то съестное тут было маловероятно. Если только… Семен мгновенно напрягся, спружинил, рука его скользнула по штанине, обнажив тонкое лезвие ножа, и тотчас уверенно метнулась к свернувшейся на камне змее, выползшей погреться на солнце. Миг, и голова ее лежала рядом с еще извивающимся телом.
Семен сглотнул, убрал нож и заткнул добычу под ремень. Теперь у него есть еда. Осталось найти воду.
До полудня было около часа. Казалось, солнце припекало одновременно с неба и, отражаясь от скал, с земли.
Кругом стояло оглушительное безмолвие, только мелкие камни то там, то тут прохрустывали под ботинками Семена. Но что это?
Он резко остановился. Какой-то странный приглушенный клекот, и совсем близко. «Родник!» – догадался он, и, шагнув чуть вверх, за одной из скал, действительно, увидел небольшой ключ, бьющий среди камней.
Вдоволь напившись, смыв с себя грязь и пот, Семен быстрыми отточенными движениями срезал змеиное мясо и тут же его съел. Теперь шансы вернуться в назначенный срок становились чуть реалистичнее. Во всяком случае, он нашел один из родников. Судя по инструкции, все они располагались в радиусе двух – трех километров, а значит, найти начальную дорогу, ведущую к самому крупному из них, было делом времени.
Внезапно свет вокруг стал меркнуть, словно размывая все вокруг. Семен быстро огляделся, стараясь запомнить местность на случай новой темноты, но на этот раз она медлила. Все вокруг плыло, словно волны огромного океана. Семен посмотрел на свою руку – казалось, она обмякла и колыхалась, точно тряпка на ветру. Он попробовал ощупать эти волны другой рукой, но перед глазами все колебалось так сильно, что он не смог точно определить свои физические ощущения. Внезапно он увидел склонившегося к роднику человека. Лица было не видно. Серая плотная рубашка, ремень обхватывающий спину наискосок от плеча к ребрам, светлые полудлинные волосы. Мужчина хлебнул ладонью воды, выпрямился и вытер рот ладонью. Еще мгновение, и видение исчезло.
В воздухе, хотя Семен не был уверен, что только в воздухе, что-то тонко и тихо засвистело. Колебания дернулись несколько раз резкими всплесками и прекратились. Остались только красноватые скалы, родник и Семен. И руки его были снова абсолютно нормальны.
Семен шумно выдохнул, глянул на часы, сел на камни и отер лицо, словно снимая с него паутину.
Галлюцинация? Он никогда прежде с таким не встречался. Этот мужчина… Семен не узнал его, но судя по фигуре, тот был плотнее него, коренастый и не слишком молодой. Семену показалось, что одной рукой мужчина опирался на палку.
Судя по часам, странность в этот раз продолжалась не более минуты, тогда как по внутренним ощущениям Семена прошли по меньшей мере минут пять.
Он подошел к тому месту, где несколько мгновений назад видел неизвестного, оперся руками о камни у родника. Он не понимал. Хотя в его задачи это и не входило. Он должен был лишь аккуратно собрать сведения о новых странностях и передать их в Управление Интеллекта.
Люди не могут мыслить масштабно, а, следовательно, часто ошибаются в выводах. Так гласило одно из правил. Семен не привык спорить и возражать. Ему нравилось то, чем он занимался. Можно даже сказать, что ему повезло. Повезло изначально знать, чего он хочет, и идти к своей цели медленно, но настойчиво. И во многом это заслуга тетки. Сначала своими историями она заронила в нем тягу к неизвестному, научила не пугаться странностей, а видеть в них интересное, новое. Хорошие физические данные позволили Семену поступить в школу искателей. Учеба была жесткой и даже беспощадной, все ради того, чтобы научиться выживать в неизвестных условиях. Для этого требовались низкие пороги чувствительности, как физической, так и психической.
И только тетка поддерживала и укрепляла его в эти самые сложные для него годы.
Отец никогда не одобрял его выбор. Да, за эту работу хорошо платили, но он мечтал, что сын благодаря хорошей памяти сможет устроиться где-нибудь в Управлении, может даже будет писать программы для новых процессов. Сам он не сумел добиться ничего особенного, перебиваясь непостоянными заработками, которых едва хватало, чтобы обеспечить семью минимумом.
Мать Семена, женщина слабохарактерная, сына любила, жалела, но никогда не позволяла себе сказать что-то против мнения мужа или бойкой свояченицы, тетки Семена. Все свое время она посвящала домашним хлопотам, а с рождением второго ребенка – своей малолетней дочери. Девочка появилась на свет на пятнадцать лет позже Семена, но тем не менее, сестру он любил и старался всякий раз приносить ей что-нибудь интересное с дороги. Он никогда не говорил с ней о странностях, но часто рассказывал о природе, животных, которых повстречал в пути.
Странности были делом секретным. Даже с теткой он не обсуждал их. Та, казалось, понимала, не спрашивала, но каждый раз после его возвращения смотрела пытливо, словно просвечивая рентгеном, а затем обнимала, и жизнь какое-то время снова текла своим чередом до новой дороги Семена.
Глава 7
Задумавшись, Семен сам не заметил, как склонился над родником ниже. Внезапно он ощутил резкую боль, словно кто-то ткнул его палкой в ребро.
Он резко распрямился. Оказалось, патрон пропорол дырку в уже и так потрепанной рубашке. Но что это?
Семен внимательно посмотрел на странный фиолетовый развод на рубашке и коже. Из патрона, с той самой стороны, где теперь торчал штырь, слабо сочилась какая-то бурая фиолетовая жижа.
На мгновение Семен замер. Что за жидкость могла быть в патроне, и каких последствий теперь ждать? Он сдернул рубашку и стал тщательно смывать с тела странные пятна. Он боялся втирать их в кожу, стараясь промакивать чистым куском рубашки. В итоге потереть все же пришлось, но лучше так, чем ходить с этим, – решил Семен.
Изменений в себе он не чувствовал, поэтому надеялся, что яд уже перестал действовать, и его жизни ничто не угрожает.
Тем временем солнце давно уже перевалило за полдень, надо было спешить. За сегодняшний день он прошел очень немного. Хорошо бы найти следующий родник.
Взгляд Семена упал на валявшийся теперь на камнях патрон. Темная капля виднелась рядом.
Внутри Семена бушевал ураган: взять или оставить? Опасность с одной стороны, и любопытство с другой. Ему никогда еще не встречались подобные вещи, и, если взять его с собой, кто знает, может, загадка патрона случайно раскроется? Может, кто-то из стариков-искателей слышал такое. Расспросы в их среде были не приняты, но осторожно навести справки было вполне возможно.
Семен поднял патрон, аккуратно промыл его в роднике, вытер насухо остатками рубахи и сунул в карман брюк.
Глава 8
Инструкции не подвели, и за следующие пару дней Семен, действительно, отыскал еще три родника, поэтому потеря фляги особо не ощущалась. Жажда приходила и отступала от ключа к ключу. С едой было сложнее. Лишь раз ему удалось поймать еще одну змею.
Подобные случаи были предусмотрены Управлением. Обычно искателю на неделю в горах давались четыре тюбика особой пасты на дни, когда найти что-то съестное не получалось. На лесные и полевые дороги выдавали всего два, полагаясь на сноровку и ловкость искателя.
«В следующий раз надо хоть один тюбик класть в карман брюк», – подумал Семен, устраиваясь на очередную голодную ночевку.
Ему снилось, что он опять оказался у первого родника. На камнях лежал найденный им ранее патрон, а рядом сидел тот самый мужчина и что-то чертил длинной корявой палкой по камню. Мужчина его словно не замечал.
«Где он взял палку? Кругом одни скалы», – почему-то подумал Семен.
Неожиданно мужчина поднял глаза и молча посмотрел прямо на него. Глаза его светили, как два фонаря, так ярко, что Семен невольно зажмурился. Внезапно свет исчез, Семен вздрогнул и проснулся.
Было по-прежнему темно и тихо. Ночная сырость пробирала до костей. Семен посмотрел на часы. До рассвета оставались еще два часа.
Какой странный сон. Та галлюцинация не отпускала его сознание, а для искателя это было опасно.
Семен поежился. После того, как рубашка пропиталась странной жидкостью, он не решался больше ее надеть, лишь накидывая на спину чистой стороной. Однако, это не сильно спасало от ночной сырости.
Он постарался сосредоточиться на дыхании и снова заснул.