Вера Мосова
Пубертат прыщавый. О подростках и для подростков
© Вера Мосова, 2021
ISBN 978-5-0051-6679-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Истории о подростках и для подростков
Пубертат прыщавый
Рассказ
До чего же достала эта соседская собака! Тявкает и тявкает. Такой классный сон прервала, да еще на самом интересном месте. Рита бросила сердитый взгляд на зашторенное окно, сквозь которое пытался пробиться солнечный свет, зажмурила глаза и и натянула одеяло на голову. А вдруг продолжение сна увидит? Но продолжения не последовало, видимо, киномеханику, притаившемуся по ту сторону яви, не удалось склеить разорванную пленку ее волшебного сновидения. Зато с первого этажа донесся звонкий голос мамы:
– Туся, вставай! Завтракать пора!
Ооооо! Только этого не хватало! Лето же, дача, каникулы, в конце концов! Имеет она право поспать вволю? Неужели и тут придется соблюдать никому не нужный режим?
– Туууу-ся! – снова крикнула мама.
Ну почему она не может оставить дочь в покое?!
– Маргарита! – раздался строгий голос отца. – Немедленно спускайся к завтраку!
Блиин! Вот прицепились! Придется вставать, не отстанут ведь!
– Иду уже! – сонно проворчала Рита, неспешно потянулась и выползла из-под одеяла.
Идти в столовую совсем не хотелось. Вот бы вернуться в те давние времена, когда мама сама по утрам приносила ей в спальню поднос с завтраком. Конечно, такое случалось нечасто, но как это было здорово!
– Почему ты в пижаме? – строго спросила мама, когда Рита появилась на лестнице. – Неужели трудно переодеться?
– А какая разница, в чем я?
– Большая разница. Не зря ведь существует одежда для сна и одежда для прогулок. Существуют правила, в конце концов!
– Ты ещё скажи, что еда бывает мужская и женская! – сердито проворчала Рита, плюхаясь на стул. – А правила пусть исполняют те, кто их придумывает!
– А еда-то тут при чем? – вскипела мама. – Нелепость какая-то: мужская, женская.
Рита бросила на нее недобрый взгляд.
– А чего это мы такие дерзкие? – папа поднял глаза от своей тарелки и в упор посмотрел на дочь.
– Здравствуй, друг мой Пубертат! – многозначительно произносла мама, разводя руки в стороны.
– Могу я хотя бы летом отоспаться? – огрызнулась Рита, раздраженно елозя ложкой по тарелке с овсяной кашей.
– Видишь ли, Туся, – как можно спокойнее произнесла мама, – режим – это…
– Не называй меня Тусей! – взорвалась вдруг дочь. – Я тебе не собачонка какая-то!
– Маргарита! – не выдержал отец и стукнул по столу кулаком. – Ты стала совершенно невыносима! Это переходит всякие границы!
Рита швырнула ложку, вскочила и бросилась к лестнице. Достали! Как же все они ее достали!
– Вернись сейчас же! – скомандовал отец, но она даже не обернулась.
– Оставь ее, – неромко проговорила мама. – Пусть перебесится. Это возрастное. Пройдет.
Конечно, сейчас она как будто защищает Риту, а вчера бабуле по телефону жаловалсь, что дочь совсем от рук отбилась. А потом бабуля позвонила внучке и полчаса мозги промывала. Ритусечка, ты опять грубишь родителям! Надо быть добрее к близким! Не обижай маму, Тусечка, прошу тебя! Как же все они ее бесят! Задолбали!
Рита схватила телефон и снова забралась на кровать. Что за черт?! Посты отправляются с трудом, ролики зависают. Она нервно отшвырнула телефон в сторону. Интернет на даче всегда был нестабильный, но сегодня вообще невозможный какой-то! За окном заурчала машина, это папа поехал на работу. Рита прислушалась: вроде тихо. Осторожно ступая босыми ногами, она спустилась в пустую столовую, где на столе одиноко стояла тарелка с ее остывшей кашей. Прокралась на кухню, налила в любимую чашку кофе, сделала бутерброд с сыром, но улизнуть в свою комнату не успела, спалилась на лестнице. Как ни старалась она осторожничать, но одна ступенька все-таки предательски скрипнула под ногой, и тут же раздался мамин голос:
– Не смей еду в спальню носить! Для этого есть столовая!
Дочь чертыхнулась и понуро прошлепала вниз. Зацепив ногой стул, со скрежетом отодвинула его и демонстративно уселась, всем своим видом изображая примерную девочку. Вы этого хотите? Получите! Она повязала на шею льняную салфетку и, оттопырив мизинец, церемонно взялась за чашку с кофе. Мама молча пронесла мимо нее гордо вскинутую голову. Прямо королевишна! Спина прямая, напряженная. Сердится. И пусть! На кухне зажурчала вода. Посуду моет, сегодня даже не поручает это дочери. Ну и ладно.
После завтрака Рита натянула серые льняные шортики, любимую майку цвета хаки и проворно сбежала по лестнице.
– Я гулять! – крикнула на бегу и поспешила покинуть дом, пока мама не успела ответить запретом.
– Панаму надень! – донеслось ей вслед, но Рита сделала вид, что не услышала.
Конечно, она уже остыла, и ей сейчас даже немного стыдно за свою выходку. Но не просить же прощения! Мамуля тоже хороша, могда бы и не цепляться по пустякам. Подумаешь, в пижаме к завтраку явилась. Не голая же. Пусть она немного придет в себя, а Рита пока разведает, кто из дачных друзей уже прибыл на летний отдых.
Она вышла за калитку и огляделась, решая, в какую сторону направиться. Соседская собачонка лениво забрехала за высоким металлическим забором. Рита подошла к нему и со злорадным удовольствием стала хлопать в ладоши. Псина тут же залилась звонким тявканьем. Вот так-то, побесись немного, шуба голосистая, тебе полезно! Хозяин из глубины двора сердито прикрикнул на собаку, и Рита бросилась бежать вдоль заборов, пока ее не разоблачили. Вскоре она остановилась, переводя дыхание и размышляя, кого из подруг навестить первой. Ленка вчера написала, что будет только через месяц, она уезжает на море. Маринку нынче предки грозились отправить в деревню к бабушке, на перевоспитание. Додумались же! Надо не проговориться своим, чтобы не взялись перенимать безумный опыт Маринкиных родоков. Это они с радостью, лишь бы жизнь дочери подпортить. Может, хоть Сонька приехала? И Рита направилась к дому подруги.
На звонок вышел незнакомый длинный парень в короткой мятой майке и протертых до дыр джинсовых бриджах, которые едва держались на его бедрах. Ленивой походочкой он приблизился к калитке.
– А… Соня… приехала? Нет? – растерянно спросила Рита, парня она видела впервые.
– А тут нет никакой Сони, есть только Сеня, – усмехнулся пацан, отворяя калитку. – Это я!
На вид он был явно старше ее и даже, пожалуй, хорош собой, если бы не прыщи на лбу и щеках. Темные волнистые волосы, повязанные ярко-оранжевой банданой, опускались на плечи, а голубые глаза в обрамлении густых черных ресниц, которым позавидовала бы любая девчонка, смотрели с легкой усмешкой. На запястье красовалась небольшая татушка в виде китайского иероглифа, похожего на широко шагающего человечка. Рита узнала этот символ, так обозначается слово «счастье». Она уже давно мечтает о чем-нибудь подобном и пересмотрела в интернете множество вариантов, но родители пока не разрешают ей. Не смей портить кожу! И она не смеет. Неужели ему разрешили? Или он никого и не спрашивал? Судя по наглому выражению лица, этот типчик себе на уме.
– Ну что? – ехидно улыбаясь, спросил парень. – Сеня подойдет вместо Сони?
– А на фига мне Сеня? – дерзко ответила Рита и развернулась, чтобы уйти, но парень ловко ухватил ее за руку.
– Постой! Может, я все-таки сгожусь?
– Отвали! – рявкнула Рита, лихорадочно соображая, каким бы словечком припечатать парня, да желательно пообиднее.
И слово нашлось. Самое что ни на есть обидное, все чаще в последнее время произносимое мамой.
– Пубертат! – выкрикнула злобно Рита.
– Ктоооо? – парень от неожиданности отпустил ее руку.
– Пубертат прыщавый! – рявкнула она и, гордо вскинув голову, зашагала прочь.
Незнакомец Сеня, разинув рот от изумления, глядел ей вслед. Но она не обернулась, хоть и очень хотелось. А вот! А нечего было за руки хватать!
Отворилась калитка соседней дачи, и появился Стасик, рыжее косматое недоразумение лет восьми. Он был гораздо младше Риты, а с малышней она не водилась, поэтому прошла мимо, не обращая на него внимания.
– Че, Соньку ищешь? – спросил тот вдогонку.
Рита шагала, всем своим видом говоря, что его это не касается.
– Так не приедет она больше, – добродушно крикнул парень, – продали они свою дачу. Там теперь Сенька живет. Крутой пацан. В восьмой перешел.
Рита не удостоила Стасика ответом, невозмутимо продолжая свой путь. Но информация пришлась очень кстати. Теперь ей все понятно. Значит, этот Сеня – новый дачник, и он старше Риты на два года. Именно так она и предполагала.
Весь день прыщавый Сеня не выходил у нее из головы. Может, зря она с ним так? Может, не стоило обзываться? Как-то уж совсем по-детски получилось. Что он о ней подумал? Дерзкая соплюха? Рита подошла к зеркалу и внимательно всмотрелась в свое отражение. Лицо как лицо, ничего особенного. Даже ресницы короче, чем у этого парня. И волосы пожалуй, пореже будут, чем у него. Рита вспомнила густую шевелюру до плеч с повязанной на нее банданой. Да, надо признать, что парень и в самом деле крут. А она обычная. И глаза у нее не такие уж примечательные. И скулы широковаты, если честно. Хорошо, хоть прыщей нет. Она придвинула лицо к зеркалу и пристально всмотрелась. Провела ладонями по щекам. Это что за бугорок тут? Прыщ? Неужели? Она легонько надавила пальцем. Внутри, под кожей, отозвалось болью. Рита чертыхнулась. Только этого не хватало!
– Что-то ты присмирела, Маргарита, перестала свой гонор показывать, – сказал за ужином папа и улыбнулся. – Ой, не к добру это!
– Не буди лиха, пока оно тихо! – усмехнулась мама.
Но Рита лишь вяло улыбнулась в ответ на их шуточки. Родители удивленно преглянулись.
Утром она первым делом бросилась к зеркалу. Так и есть! Прыщик набух и порозовел. Это возмездие! Это кара за ее вчерашнюю выходку! Парень, конечно, сам напросился. Но неужели нельзя было обозвать этого Сеню как-нибудь иначе? Чучелом, например, или придурком. Так нет же! Ей захотелось чего-нибудь этакое! Да чтоб пообиднее!
– Не переживай! – успокаивала ее мама, разглядывая прыщик. – Это возрастное, со временем пройдет.
Ага, со временем! А каким долгим оно будет, это самое «со временем»? И как ей теперь жить? Как она на улицу выйдет с таким лицом?
– Я завтра поеду в город и куплю тебе специальный лосьон для подростковой кожи, – пообещала мама, – будешь лицо протирать. И не убивайся ты так! Беда ли? Всего-то один прыщик. У других все лицо бывает усыпано, и ничего, живут.
Рита обреченно кивнула. Живут. И некоторые даже довольны жизнью. И, похоже, ничуть не смущаются. Она вышла на балкон и устроилась с телефоном в плетеном кресле. Теперь она будет дышать свежим воздухом только тут. Такие у нее теперь прогулки будут, балконные. Пока прыщик не сойдет.
Рита лениво окинула взглядом окрестности. Невдалеке она увидела знакомую ярко-оранжевую бандану, а рядом – Стасика, который показывал рукой на ее дом. Понятно, заинтересовался, значит, Сеня. Похоже, даже разыскивает ее. А может, он просто отомстить хочет? Хи-хи! Побить, что ли? Так мог бы и вчера догнать, она не очень быстро уходила. Рита поднялась во весь рост, а парни, увидев ее, развернулись и пошли прочь. Один – тощий и длинный, другой – упитанный и приземистый. Она довольно улыбнулась, плюхаясь обратно в кресло, и принялась гонять по экрану разноцветные шарики. А все-таки интересно, что этот прыщавый задумал? Пусть задумывает что угодно, она все равно больше из дома ни ногой.
– Марго! – донеслось вскоре снизу.
Рита уже основательно погрузилась в игру и не сразу поняла, что зовут именно ее.
– Марго! – послышалось снова, но уже громче.
Сквозь балясины балкона мелькнуло что-то оранжевое, прямо там, за редким штакетником забора. Сердце екнуло. Рита выдохнула, поднялась с кресла и подошла к перилам. На дороге, оседлав велик, стоял Сеня.
– Может, покатаемся? – предложил он с улыбкой.
– Надо подумать! – кокетливо ответила упрямица.
– А чего думать-то? Выходи!
И правда, чего думать-то? Что ей мешает? Прыщик? Ерунда какая! Да и есть ли ему дело до чужих прыщиков? У него и своих хватает. А ее велосипед? Он же с прошлого лета в сарае стоит. Может, уже и колеса спустили? Так Сеня и накачает, если что. Эти мысли стремительно мелькали в голове Риты, пока она скакала вниз по лестнице.
– Мам, я на велике кататься! – крикнула на бегу. – Не теряй, если что!
– А как же твой пры..? – начала было мама, но тут же осеклась.
Тыкутка
Рассказ
Эта история началась хмурым январским утром. Серега, еще недавно выдернутый из сладкого сна звонким сигналом будильника, но окончательно так и не проснувшийся, хоть и пришлось пробежаться по морозцу, сидел среди таких же полусонных пятиклашек, когда дверь кабинета распахнулась и появилась Елена Васильевна.
– Знакомьтесь, – объявила она, пропуская вперед себя скромно потупившую глаза девчонку, – это ваша новая одноклассница Маша Симонова.
Все уставились на новенькую. Серега слегка удивился ее совершенно круглому, словно циркулем прорисованному лицу, на котором двумя разбегающимися в обе стороны от носа запятыми были прорезаны узенькие глазки. Не глаза, а филигранно выпиленные щелочки над румяными с мороза щеками. Фигура девчонки отличалась коренастостью и чем-то напоминала Соньку из параллельного класса, носившую прозвище Шкафонер. Новенькая с растерянностью и смущением смотрела на ребят. Вот тогда-то все и началось.
Нет, пожалуй, началось это гораздо раньше, солнечным осенним деньком, когда Серега с Дэном, своим лучшим другом и одноклассником, возвращались из школы. В одном из дворов они остановились возле яблони, сплошь унизанной небольшими прозрачными плодами.
– Серый, будешь тыблоки? – спросил тогда Дэн, ловко подпрыгнув и потянув вниз тяжелую ветку.
Сергей ухватился за ветку и рассмеялся, мгновенно вспомнив полузабытый детский рассказ о глупой девчонке, которую обучали чтению. Она никак не могла осилить букву «я» и вместо нее читала «ты». Тыблоко. Да-да, именно оттуда это забавное словечко. А Дэн уже весело выкрикивал:
– Тыблоня вся в тыблоках!
Серега тут же включился в игру и весело добавил:
– А над тыблоней кружит тыстреб!
– Высматривает тыгоды! – с азартом продолжил Дэн.
– И падает в тыму! – подхватил Серега.
Парни шагали дальше и наперебой вытаскивали из памяти слова на букву «я», мгновенно превращая их в веселые абракадабры.
– Тыщик!
– Тысень!
– Тыкорь!
Но вскоре паузы между словами стали удлиняться. Оказалось, что слов, начинающихся на «я», не так уж и много. Только друзей это не сильно огорчало, они уже увлеклись новой игрой, и забавные словечки с той поры прочно поселились в их речи.
– Хочу на Тымайку, – говорил один, – там солнце тырче светит, даже в тынваре жара стоит.
– Тысен пень! – тут же подхватывал другой. – На тыхту бы сейчас, да бросить тыкорь прямо в океане!
Вскоре они заразили этой глупостью весь класс.
– Тывился не запылился! – дружно кричали одноклассники опоздавшим.
– Тывка обязательна! – командовал староста, объявляя об уборке пришкольной территории.
Эта незамысловатая забава, распространившаяся подобно сезонной эпидемии гриппа, побурлила, поклокотала и, перезаразив всех, незаметно сошла на нет, оставив лишь стойкий иммунитет. Приелась, стала неинтересной. Так что к зиме о ней уже и забыли.
А вскоре после новогодних каникул в классе появилась новенькая. Тогда-то и вылетело это слово, разорвав сонную утреннюю тишину. Оно легонько вспорхнуло с задних парт и зависло в воздухе:
– Тыкутка!
Конечно же, Маша в тот момент ничего не поняла, зато поняли и захихикали все остальные ребята, с любопытством смотревшие на нее. Девчонки – оценивающе прищурив глаза, парни – слегка ухмыляясь.
– Маша приехала из Москвы, она будет учиться в нашем классе, – пояснила Елена Васильевна.
– Разве не из тундры? – уточнил кто-то громким шепотом, и по классу прокатился очередной смешок.
Учительница строго посмотрела на ребят, мгновенно притихших и надевших на лица маски невинности, и четко, с легким нажимом произнесла:
– Я очень надеюсь, что вы сумеете подружиться с Машей.
А потом показала, куда той сесть.
Так новенькая стала Тыкуткой.
Но подружиться с ней никто не спешил. Да и сама она почему-то не стремилась к этому, держалась особняком. Девчонки откровенно хихикали и перешептывались за ее спиной. Пацаны жестоко троллили, то и дело насмехаясь над ее внешностью. Но она не реагировала на них, словно жила не здесь и сейчас, а в каком-то другом мире. Словно тут присутствовала лишь ее оболочка, спокойная и равнодушная ко всему, а душа ее, способная радоваться и горевать, почему-то оставила девчонку навсегда, улетела далеко и безвозвратно. А может, Тыкутка уже настолько привыкла к издевкам со стороны сверстников, что устала на них реагировать? Наверняка ей с самого раннего детства доставалось. Казалось бы, ребята, не получавшие никакой, даже малейшей реакции на свои смелые выпады, должны были успокоиться и отстать от девчонки. Но не тут-то было! Некоторых ее немое равнодушие только сильнее раззадоривало. С каждым днем одноклассники становились все изобретательнее, от приколов и дерзких шуточек уже перешли к реальным боевым действиям. То в столовой незаметно опрокидывали солонку в ее тарелку, то прятали оставленный без присмотра Машин рюкзачок, то перевешивали в раздевалке ее куртку, а потом хитро посмеивались, со стороны наблюдая за бесконечными поисками. Если бы Тыкутка разозлилась на них, хоть раз огрызнулась, пожаловалась Елене Васильевне, расплакалась, наконец, они бы, может, и прекратили свои издевательства. Но девчонка лишь тихонько вздыхала и пожимала плечами, словно сокрушаясь, какие же все они глупые.
Серега тоже принимал участие в этом всеобщем безумии, хоть и испытывал чувство неловкости. Нет, он не был зачинщиком, скорее, пассивным участником, идущим на поводу у толпы. Откровенно смеялся вместе со всеми, с интересом ждал Машиной реакции на каждую выходку пацанов. И хотя в душе ему было искренне жаль Тыкутку, воспротивиться всеобщему порыву, встать на сторону беззащитной девочки у него не хватило бы духа. И это его донимало, Серега злился на собственное слабоволие, пытался оправдать себя привычным «как все, так и я», и огорчался еще больше. Но однажды все изменилось.
Теплым мартовским деньком он вышел из школы и направился к кучке пацанов, привычно поджидающих Тыкутку, чтобы, как всегда, оскорбительно свистеть и улюлюкать ей вслед. Но неожиданно путь ему преградил Петька Гвоздь, долговязый восьмиклассник, гроза всей школы.
– Телефон давай! – сурово проговорил он. – Мне позвонить надо!
Серега растерянно посмотрел на стоящих в сторонке друзей, словно ища у них поддержки. Те с интересом наблюдали, что будет дальше, но не двигались с места. На самом деле все прекрасно знали, что будет. Гвоздь обычно брал чужой телефон, с напускным интересом изучал его и действовал в зависимости от настроения. Мог, например, сделать вид, что тот выскользнул у него из рук, а потом, подняв с земли, с наглым видом сокрушаться над разбитым экраном, якобы сожалея о случившемся. Не удержал, извини, пацан, с кем не бывает! А мог просто положить его себе в карман и заявить, что попользуется немного и вернет. Жаловаться на него боялись, но если такое все-таки случалось, Гвоздь все отрицал, утверждая, что жертва сама дала ему телефон, а он просто забыл его вернуть, позвонил и по привычке сунул в карман, а хозяин телефона почему-то не напомнил, убежал почему-то. Спешил, видимо, очень.
– Нет у меня телефона! – сердито отрезал Серега.
– А если я проверю? – грозно проговорил Гвоздь и стал похлопывать его по карманам, а когда тот попытался увернуться, цепко ухватил парня за плечо.
– Пацаны! – закричал было Серега, повернувшись к одноклассникам.
– Стоять! – громко рявкнул юный беспредельщик, и жертва замерла от неожиданности.
– А это что у нас тут такое? – нараспев проговорил хулиган, нащупав телефон и пытаясь просунуть руку в карман чужой куртки.
Но вдруг ноги Гвоздя подогнулись, и он мгновенно плюхнулся на колени. Перепуганный Серега удивленно уставился на своего обидчика, за спиной которого с невозмутимым видом стояла Тыкутка.
– Тттты! Чукча узкоглазая! – обернувшись к ней, взревел Гвоздь, ловко вскочил и замахнулся.
Мгновенный захват, бросок, и обидчик уже лежит на спине, а Маша спокойно смотрит на него. Как она это сделала?
– Понял! Сдаюсь! – подняв вверх руки, проговорил поверженный враг, он хорошо знал, когда стоит отступить.
Серега оторопело уставился на свою спасительницу и не смог вымолвить ни слова. Притихшие одноклассники с удивлением наблюдали за нами.
– Пойдем! – спокойно сказала Маша, повернулась и зашагала прочь.
Серега послушно пошел за ней. И никто сегодня не улюлюкал вслед девчонке.
– Как это? – наконец спросил он. – Почему? Почему ты раньше не давала отпора?
– Раньше не было угрозы здоровью и жизни, – спокойно пояснила она.
– Ты спортсменка? Разряд есть? Какой борьбой ты занимаешься? – обрушил он на Машу целый поток вопросов.
– Нет, я не занимаюсь борьбой, просто меня папа научил некоторым приемам, чтобы могла постоять за себя при случае.
– Круто! – выдохнул парень. – А он у тебя кто? Спортсмен? Тренер?
– Нет, он спасатель, – ответила Маша и замолчала.
А потом негромко добавила:
– Был спасателем.
Они как раз вышли на бульвар, и Маша села на нагретую теплым мартовским солнцем скамейку. Сергей плюхнулся рядом. Тыкутка рассказала, что ее отец сильно пострадал при одной спасательной операции во время пожара. Перед самым новым годом. Теперь он инвалид. Долго лежал в госпитале, а сейчас проходит реабилитацию в подмосковном санатории. И мама все время с ним. Поэтому Машу и отправили сюда, к бабушке. Временно. Но когда закончится учебный год, она вернется домой.
Сереге вдруг стало стыдно. За себя, за пацанов, за весь свой класс. Раскаяние жгло изнутри и чего-то требовало от него, наверное, какого-нибудь доброго поступка. И какого же?
– Прости меня, – проговорил он, смущаясь, – я не знал. Спасибо тебе.
Девочка в ответ лишь пожала плечами и окинула парня внимательным взглядом. В этом взгляде не было ни обиды, ни негодования, ни победного ликования, которые непременно прочитались бы в глазах любой из его одноклассниц, окажись та на месте Маши. Но Серега сумел различить в нем кое-что. И это было доверие.
Они молча поднялись со скамейки и пошли вдоль бульвара. Парню очень хотелось продолжить разговор. Он уже задавал новый вопрос, когда звонок телефона оборвал его на полуслове.
– Серый! Ты где? – прокричал в трубку Дэн. – Мы все в твоем дворе, тебя дожидаемся!
Разговаривать с другом почему-то не хотелось, да и встречаться с пацанами тоже. Ничего не ответив, он отключил телефон и опустил его в карман.
– Можно мне проводить тебя до дома? – спросил Серега нерешительно и тут же смущенно замолчал, ведь сегодня именно она защищает и провожает его.
Маша в ответ согласно кивнула и широко улыбнулась, отчего ее необычные глаза стали совсем узкими.
