Вера Михайловна Вишневская
Пушкинский музей будущего
Мужчина сказал:
– Честно говоря, я сам точно не знаю. Могу лишь сказать, что материал, из которого изготовлена статуя, как-то изменяют и вставляют внутрь какие-то электронные приспособления. Но здорово то, что выглядит всё абсолютно так же, как и сто лет назад, разве что теперь ещё и двигается. Мне кажется, это даже добавляет особый эффект.
Я не могла с ним не согласиться. Это и правда выглядело завораживающе. И без того выглядящие реалистичными статуи буквально оживали! Конечно, не все экспонаты в музее были такими, ведь, как объяснил мне этот человек, технология очень дорогая и требует огромной работы по её установке.
От размышлений меня отвлекла голограмма, вновь возникшая передо мной с вопросом:
– Желаете узнать про этот экспонат?
Я решила выключить электронный гид, просто захотелось полюбоваться всем этим завораживающим зрелищем. Жалко, что времени для осмотра Москвы 2050 года у меня не так много, и вскоре я должна вернуться домой. Если бы я могла провести здесь не одни сутки, я обязательно воспользовалась бы гидом! Решив не терять время, я поспешила в другой зал. Да, модернизация статуй поразительна, но изменились ли как-то картины? Хорошо, что в расположении залов ничего не поменялось, и я могла найти нужную мне выставку без чьей-либо помощи. Я поднялась на второй этаж, но используя при этом не эскалатор, а телепорт. Оказывается, они здесь тоже есть. На первый взгляд это было небольшое железное кольцо, расположенное на полу, но именно оно могло перенести меня за одну лишь секунду на другой этаж. Благо на стене висела инструкция, и я разобралась, какую кнопку нужно нажать, чтобы запустить этот прибор. Встав в центр круга и сделав всё необходимое, я почувствовала, как мои ноги отрываются от пола, а тело становится невесомым. И тут, буквально через три секунды, перед глазами возник уже другой пейзаж. Я переместилась на второй этаж. Удивление не покидало меня. Даже несмотря на то, что я занимаюсь робототехникой и сама соорудила машину времени, все эти устройства 2050 года меня поражали. Но, преодолев желание ещё раз куда-нибудь телепортироваться, я пошла в семнадцатый зал, который назывался «Итальянское искусство XVII–XVIII веков». В зале всё выглядело как обычно: стены приятного винного цвета, картины в золотых рамах и немного тусклое освещение. Однако на сей раз я не спешила расстраиваться. Что-то здесь наверняка изменилось. Я подошла поближе к большой картине Джованни Антонио Каналь «ВОЗВРАЩЕНИЕ БУЧИНТОРО К МОЛУ У ДВОРЦА ДОЖЕЙ» и засмотрелась на неё. Прекрасно изображённые лодки, люди, дворец вдохновляли, завораживали и заставляли смотреть на них бесконечно. От моих размышлений меня отвлекла музыка, которая начала играть, как только я сделала шаг к картине. Она была тихой, не отвлекающей других посетителей от созерцания искусства. Я узнала эту мелодию: А. Вивальди «Осень». Как же чудесно эта музыка сочеталась с картиной! Вместе они создавали ощущение, словно вы стоите на набережной и наблюдаете за лодками, в лицо дует приятно-прохладный ветерок… Но я решила долго не задерживаться на одной картине. Надо посмотреть и другие. Оказалось, что на полу установлен специальный датчик движений, и как только вы подходите к картине, начинает играть определённая мелодия. А как только отходите, она замолкает. Шикарная задумка. Подойдя к картине Алессандро Маньяско «ВАКХАНАЛИЯ», я услышала бесподобного А. Вивальди. Только играла уже другая композиция – «Зима». Её особенная тревожность в целом сочеталась с тревогой картины.
