Вера Лейман
Трактир «Волшебная жемчужина»
Глава 3
Судорожно хватая ртом воздух, Енын распахнула глаза. Чувствуя, что задыхается, она беспомощно скребла ногтями горло, выпученными от страха глазами глядя в потолок.
– Госпожа! Моя госпожа! – Крики Суджон доносились как через толстое одеяло. Енын поняла, что это действительно конец, и если сейчас не сделает вдох, то на самом деле умрет.
Вдруг тиски, сдавливающие грудную клетку, разжались, и Енын, надсадно кашляя, вдохнула воздух натопленной комнаты. Когда она немного пришла в себя, то увидела, с каким ужасом на нее смотрит Суджон.
– Как вы меня напугали! – Ее губы дрожали, а в голосе слышались слезы. – Вот, выпейте, я только что приготовила вам отвар.
Суджон протянула ей голубую фарфоровую пиалу с темно-коричневой, отвратительно пахнущей жидкостью. Пить ее совсем не хотелось, но выбора у Енын не было. Несмотря на все произошедшее, в глубине души она не верила, что умрет. Слишком невероятной казалась мысль скончаться в самом расцвете лет, еще совсем не увидев жизни. Поэтому горькое лекарство она приняла с благодарностью и выпила залпом, даже не поморщившись.
– Надеешься, что это поможет? – опять произнес ненавистный голос, едва она сделала последний глоток.
– Замолчи, – буркнула Енын в сторону и поставила пиалу на низенький столик перед собой. Лицо Суджон обиженно вытянулось.
– Да я ничего и не сказала, госпожа. Незачем так сердиться.
– Я не тебе, – устало отмахнулась она, поняв, как нелепо выглядит, общаясь с невидимым собеседником. Нужно стараться контролировать свои слова.
– Поешьте, ваша матушка сварила рисовую кашу с морским ушком. Она мигом поднимет вас на ноги. – Бесхитростная, добрая Суджон опять захлопотала вокруг своей немощной хозяйки, помогая ей сесть поудобнее и придвигая ближе маленький столик из красного дерева.
– У меня совсем нет аппетита, – грустно сказала Енын, уныло глядя на любимую кашу, которую матушка всегда варила ей, когда она болела.
– Нужно, госпожа, вам надо поправляться. – Зачерпнув ложкой кашу, служанка поднесла ее ко рту Енын и кивнула, как ребенку, чтобы та раскрыла рот. – Вот так, понемножку… Какая вы у меня умница!
– Расскажи последние новости, – без энтузиазма жуя кашу, которая раньше казалась ей верхом кулинарного искусства, попросила Енын.
– Ох, новостей так много! Даже не знаю, с какой начать! – Суджон лукаво улыбнулась и нарочно сделала многозначительную паузу, чтобы подогреть интерес своей госпожи.
– Рассказывай… у меня нет сил играть с тобой в загадки. – Отодвинув от себя тарелку, Енын устало опустилась на постель.
Суджон опять надулась, но ненадолго. Было видно, как ей не терпится поделиться последними новостями. Придвинувшись ближе, она чуть наклонилась и загадочно прошептала:
– Кажется, ваши родители договорились о свадьбе. – Из глаз Суджон так и сыпались искры. Енын даже не представляла, чего стоило девушке держать в себе эту новость в ожидании, пока хозяйка очнется.
– С сыном господина Яна? – без особого интереса спросила Енын. Она не знала, что будет с ней завтра, поэтому замужество уже не вызывало прежнего интереса.
– Да, – кивнула служанка. – Его ждут со дня на день в Ханяне, тогда-то я и смогу его увидеть. А потом рассказать вам, каков он из себя.
– Ах, как романтично! – послышался справа язвительный комментарий, и Енын закатила глаза: ей до смерти надоело присутствие насмешливого духа в собственной спальне!
– Могу я хотя бы минуту побыть одна! – воскликнула она, глядя в потолок.
– Госпожа, так бы сразу и сказали, зачем кричать… – опять обиделась Суджон, быстро встала и, шмыгнув носом, выскочила на улицу.
– Да я не… Суджон! – крикнула Енын в уже захлопнувшуюся дверь. – Все из-за тебя! Ты можешь оставить меня в покое и дожидаться моей смерти где-нибудь в другом месте?
Она с трудом приподнялась на локтях и обвела пустую комнату возмущенным взглядом.
– Собственно, я как раз собирался уходить, сидеть с тобой – такая скука! А у меня и без тебя куча дел. – Син как будто бы тоже обиделся. – Встретимся перед твоей смертью, я приду проводить тебя в последний путь. У тебя есть месяц.
– Подожди! – вдруг воскликнула Енын и, насколько возможно быстро для своего состояния, поднялась с постели. – Если уж ты и вправду… – она сглотнула, произнести это вслух оказалось страшно, – решил забрать мою жизнь, то могу я попросить тебя об одолжении? Последнее желание умирающего.
Она не видела, но могла представить, как удивленно взлетают вверх идеальные брови Сина.
– Последнее желание? – после небольшой паузы спросил он. – Смотря что ты хочешь попросить. Сохранить тебе жизнь уже невозможно, так что…
– Я не об этом, – замотала головой Енын. – Можешь позволить мне прожить этот месяц так, как я хочу, а не лежать в своей комнате и ждать конца. Я хочу сделать перед смертью все, что не могла себе позволить раньше. Избавь меня от болезни и позволь прожить этот месяц как в последний раз.
Син некоторое время молчал. Енын в волнении прижала руки к груди, глядя туда, откуда слышался голос. «Ну пожалуйста!» – молила она про себя и в то же время боялась, что дух разгадает замысел, который яркой надеждой бился в груди. Она должна попытаться найти выход. Должна спастись! Енын не могла покорно принять свою судьбу, которую она не выбирала!
– Хорошо, – наконец выдавил дух. – С моим уходом твое самочувствие станет прежним. Я милостиво дарю тебе тридцать дней, но вернусь в следующее полнолуние и заберу твою жизнь. Используй дарованное мной время правильно, не трать его на бессмысленные попытки спастись. Процесс уже необратим, наши души связаны, и разрушить эту связь может только смерть одного из нас. А поскольку я, как ты догадываешься, бессмертен, то итог предрешен.
«Негодный дух! – рассердилась Енын. – Бессердечный, бесчеловечный, бездушный…»
– Да-да, все верно, я именно такой. Поэтому не вздумай натворить глупостей, я все равно о них узнаю. И тогда тебе не поздоровится. До встречи через месяц, маленькая госпожа, любящая развратные романы, – напоследок хмыкнул дух. Легкий ветерок всколыхнул занавески на окнах, и Енын почувствовала, что действительно осталась одна. Син исчез.
Разговор с духом отнял у нее много сил, и она устало опустилась на матрас. Закрыла глаза и провалилась в сон.
Глава 4
Проснулась Енын от холода. Поежилась, плотнее завернувшись в теплое одеяло, и ощутила, как по полу тянет прохладный ветер. Нахмурившись, она нехотя открыла глаза и оглянулась в поисках сквозняка. Окно ее спальни было приоткрыто, и по нему стучала тонкая ветвь молодой вишни, которую Енын сама посадила четыре года назад.
«Наверное, Суджон решила проветрить и забыла закрыть окно», – с досадой подумала она и встала, чтобы притворить створку. В лицо ей дохнул холодный ветер, бросив на одежду пригоршню снега. Енын не удержалась и выглянула на улицу. Святые Небеса, какая волшебная красота открылась ее взору! В ночь выпал снег, и весь двор покрылся пушистым белым покрывалом. Он лежал на черепичной крыше, на ветвях деревьев, на забытых у порога матушкиных туфлях. Тихо искрился в лучах едва проглядывавшего сквозь прозрачные облака солнца, и Енын захотелось как в детстве зачерпнуть пригоршню и съесть, чувствуя, как он хрустит на зубах. Она улыбнулась, и сердце затрепетало в груди, как птица. Как же хорошо!
Она с наслаждением потянулась, чувствуя, что превосходно выспалась, и ее молодое тело вновь наполнилось здоровьем и силой. Значит, мерзкий дух сдержал свое обещание и подарил ей месяц полноценной, здоровой жизни. Енын деловито оглянулась, уперев руки в бока. Нельзя терять ни минуты. Она была полна решимости отыскать выход из ужасного положения, в котором оказалась.
– Суджон! Собирайся! – крикнула она, зная, что девушка услышит ее в соседней комнате.
Енын на всякий случай проверила, надежно ли спрятана книга, ставшая невольной причиной произошедшей с ней трагедии. «Вот ради чего я теперь должна поплатиться жизнью…» – подумала она, пролистав картинки, которые еще два дня назад казались ей такими волнующими. Сейчас же, при свете дня, они выглядели пошлыми, вульгарными и вызывали глухое раздражение. Завернув книгу в одну из шелковых юбок, Енын запихала ее в самый дальний ящик комода, прикрыв сверху чистыми посонами.
Едва она успела спрятать улики, на пороге показалась Суджон. Служанка выглядела все еще обиженной и смотрела в пол, ожидая указаний хозяйки. Енын с сожалением заметила ее покрасневшие глаза, опухшие веки и виновато улыбнулась.
– Вам уже лучше, госпожа? – тихо спросила служанка.
– Я прекрасно себя чувствую! Суджон, прости за вчерашнее, я была не в себе и не понимала, что говорю. – Енын бережно взяла ее руки в свои ладони и чуть сжала их. – Не обижайся, ты же мне как сестра.
Суджон родилась в очень бедной крестьянской семье и с раннего возраста познала лишения, поэтому родители отдали ее в услужение в дом янбана[10], чтобы дочь не знала нужды и голода. Министр Ким согласился взять девочку, ровесницу его дочери, служанкой и приставил ее к юной госпоже. Девочки очень быстро подружились и вскоре стали как сестры, несмотря на огромную разницу в социальном положении.
Ссориться с Суджон, ко всему прочему, было еще и невыгодно, ведь она не раз помогала госпоже сбегать из дома под видом служанки, тайком покупала для нее одежду простолюдинов и покрывала вольности Енын, из-за которых не раз и сама была наказана.
– Все хорошо, госпожа! Главное, что вам стало лучше! – Ее простое, широкое лицо просияло. – Но куда вы собираетесь? Матушка не разрешит покинуть дом, тем более вам только-только стало лучше!
– Поэтому мне и нужна твоя помощь, – прошептала Енын, приложила палец к губам и сделала знак, чтобы служанка отошла от двери.
– Что вы опять задумали, госпожа? – нахмурилась Суджон, внимательно следя за Енын, которая плотнее закрыла окно и уселась на пол напротив нее.
– Мне нужно найти сильного шамана. Поспрашивай среди слуг, наверняка кто-то из них знает, к кому можно обратиться.
Глаза Суджон потрясенно распахнулись, и она отшатнулась, едва не врезавшись спиной в комод.
– В-вы… вы это серьезно? – пролепетала она.
– Да. И чем скорее ты найдешь его, тем больше вероятность, что я останусь жива.
– О чем вы говорите, госпожа? – Суджон продолжала смотреть на нее огромными глазами. – Вы так юны, и если бы не это неожиданное недомогание, то…
– Суджон, я пока не могу тебе всего рассказать, а если бы и рассказала, ты все равно не поверила бы, – серьезно сказала Енын. – Просто найди сильного шамана и отведи меня к нему.
– А если ваша матушка узнает?
– Я позабочусь о том, чтобы она ни о чем не догадалась.
После того как напуганная Суджон покинула спальню госпожи, Енын вышла во двор и закрыла глаза, с наслаждением вдыхая морозный воздух. Ей казалось, что она не была на улице не два дня, а несколько лет. Слуги уже чистили двор от снега, сновали на кухне, готовя для хозяев завтрак. Енын медленно шагала по хрустящему снегу, напряженно раздумывая. Где еще она может найти ответы на свои вопросы? Возможно, в каких-то древних книгах о духах и колдовстве? Стоит наведаться к господину Лиму, самому крупному торговцу книгами. Енын обожала читать, поэтому была с ним знакома довольно близко и стала постоянным посетителем его магазина. Но есть ли у него то, что может ей помочь, – неизвестно. Зато она может навлечь на себя ненужные подозрения, которые, учитывая длинный язык господина Лима, легко превратятся в слухи. А этого нельзя допустить, ведь репутация дочери королевского советника должна быть безупречной.
Енын вдруг замерла, вспомнив, как однажды на рыночной площади услышала разговор двух простолюдинов о некоем просветленном монахе, живущем на вершине горы Пэктусан. Он славился мудростью и обширными познаниями, и многие ходили к нему за советом и благословением. Говорили даже, что монах много путешествовал по миру, достиг совершенства в боевых искусствах и врачевании. Вот кто может знать, что Енын делать со свалившимся на нее несчастьем.
Только как уйти из дома? Дорога до храма и обратно по горной тропе займет не меньше четырех дней…
– Дитя мое! – услышала Енын за спиной радостный оклик и обернулась к спешащей к ней матери. – Тебе лучше? Зачем вышла на холод, ты еще больна!
– Матушка, – улыбнулась она и поклонилась, приветствуя родительницу. – Вашими молитвами я здорова.
– Хворь может вернуться, ты еще слаба! – Мать взяла ее за руки и с беспокойством заглянула в глаза. – Я молилась день и ночь о твоем выздоровлении, слава Небесам, они услышали меня!
Сердце Енын заныло: матушка не подозревала о проклятии, которое ее дочь так неосторожно на себя навлекла, забыв на пороге злосчастные туфли, и не знала, что ей осталось жить всего лишь месяц.
– Я бы хотела совершить паломничество в монастырь на горе Пэктусан, – смиренно сказала Енын. Она была почти уверена, что ей откажут, но все же сделала попытку. – Говорят, там живет монах, который вылечил многих людей. Позвольте мне посетить его.
– Дитя мое, ты выдержишь такую долгую дорогу? – Госпожа с сомнением покачала головой.
– Горный воздух целителен, к тому же я поеду в паланкине, – кивнула Енын, удивляясь тому, что обычно строгая мать готова отпустить ее так далеко.
– Хорошо, дорогая моя, только возьми стражу: в горах много разбойников. Я скажу твоему отцу, когда он вернется от господина Ли. Главное – твоя жизнь и здоровье, ведь ты наша единственная дочь. А теперь иди к себе, пока не простыла. Я прикажу Суджон принести тебе лекарство.
В добрых глазах матушки стояли непролитые слезы, и Енын с горечью подумала о том, что с ней будет, если через месяц ее дочь покинет этот мир… Даже представлять это страшно. Она поежилась и вернулась к себе. Прислушалась к тишине своей спальни, опасаясь, что Син не сдержал обещание и все-таки находится где-то здесь, но она чувствовала, что его нет рядом.
В дорогу собирались долго. Матушка без устали раздавала слугам указания, что нужно взять с собой, чтобы молодая госпожа по пути ни в чем не нуждалась. Нагрузили целую телегу с теплыми вещами, подушками, одеялами, лекарственными травами, которые Суджон несколько раз пообещала заваривать и строго следить за тем, чтобы ее госпожа их принимала.
Енын места себе не находила от беспокойства и ощущения, что они впустую теряют время, ведь каждая минута приближала ее к смерти, а она даже не знала, поможет ли ей этот монах. Наконец, к вечеру все было готово, Енын накинула теплый чанот[11], отороченный лисьим мехом, и села в паланкин. И в сопровождении Суджон и десятка стражников отправилась в путь.
Она молилась всем известным богам, чтобы на вершине горы Пэктусан найти избавление от свалившейся ей на голову напасти. Путь предстоял неблизкий, и она прикинула, что должна прибыть в храм не раньше завтрашнего утра, если идти без остановки. Енын тайком сунула каждому воину и носильщику в ладонь по десять нян, чтобы они шли как можно быстрее, и менялась с Суджон, позволяя уставшей служанке хоть немного отдохнуть в хозяйском паланкине.
На Ханян опустились сумерки, слишком ранние даже для зимнего дня. Снег, который прекратился прошлой ночью, пошел вновь, падая на мерзлую землю крупными хлопьями. Дорога на гору Пэктусан лежала через центр столицы, и Енын отодвинула вбок деревянную створку окошка, чтобы посмотреть на любимый город.
Они направлялись по слабо освещенной фонарями улице к рыночной площади. Празднование Нового года, на котором Енын так мечтала побывать, уже закончилось. Торговцы складывали свои товары в большие плетеные корзины, убирали столы, а на земле валялись затоптанные воздушные змеи. Убогие бечевки, которые крепились к корпусу, тянулись по дороге, словно указывая ей путь. На душе вдруг стало грустно и тоскливо. Вот они, мечты юной девушки: втоптанный в грязь, никому не нужный мусор, который завтра на рассвете уберут государственные рабы.
Енын вздохнула и хотела было закрыть окошко, как вдруг замерла, напряженно всматриваясь в просвет между ближайшими домами. В узком переулке мелькнули длинные белоснежные волосы.
– Остановитесь! – крикнула она носильщикам и, едва дождавшись, когда они поставят паланкин на землю, резво выбралась наружу.
– Госпожа, что случилось? – Уставшая, замерзшая Суджон нахмурила брови, преграждая хозяйке путь.
– Пропусти, мне нужно отойти на минутку! – нетерпеливо бросила Енын, отодвигая служанку с дороги.
– Нельзя! Госпожа, куда вы собрались? На улице уже почти совсем стемнело! – Суджон опять возникла перед ней и раскинула руки в стороны, не давая пройти.
Енын раздраженно цыкнула и обернулась к мрачным воинам, которые смотрели на нее с таким видом, будто она преступница, пытающаяся сбежать.
– Мне… – Она замялась, лихорадочно придумывая причину, и шепнула Суджон на ухо: – Мне нужно по нужде. Не могу терпеть! Можешь пойти со мной, если не веришь.
Суджон смерила ее подозрительным взглядом и нехотя опустила руки. Оглянулась в обе стороны пустынного переулка и медленно кивнула. Енын не стала дожидаться разрешения стражи и кинулась туда, где несколько минут назад скрылся Син. В том, что это был он, она не сомневалась. «Как он может разгуливать среди людей? Он ведь дух, так? Тогда почему я его вижу? Может, он мне наврал о том, что хочет стать человеком, и на уме у него что-то совсем другое?» – лихорадочно соображала Енын, пока бежала между домами, подхватив юбки.
Через мгновение она вновь увидела высокую фигуру в длинном белоснежном турумаги[12] и бросилась в погоню, не обращая внимания на заполошные крики Суджон за спиной. Она должна все выяснить прямо сейчас! Кто он такой и для чего она ему понадобилась. Лгун! А еще пытался разжалобить речами о своем вечном одиночестве! Белые волосы мелькали то тут, то там и будто заманивали Енын куда-то. Она поняла это, только оказавшись перед тяжелой деревянной дверью трактира, за которой скрылся негодный дух. Над дверью висела грубо сколоченная покосившаяся табличка с надписью «Волшебная жемчужина».
Крики Суджон, плутавшей по темным переулкам, стремительно приближались, и у Енын было всего мгновение, чтобы решиться. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь и шагнула внутрь.
Глава 5
Если бы перед ней разверзлась преисподняя, Енын бы не удивилась так сильно, как сейчас. Вместо пропахшего алкогольными парами и по́том трактира она оказалась в ледяной пещере поистине исполинских размеров. Она была настолько огромной, что затянутый тонким льдом свод терялся в вышине. Енын замерла, разглядывая «трактир» с открытым ртом.
Между круглыми столами и стульями, вылитыми изо льда, стояли прекрасные ледяные деревья, ветви которых украшали рубиновые ягоды. От стен исходило холодное голубое свечение, отчего в пещере было светло, как днем. На секунду Енын зажмурилась, ослепленная танцующими на гладкой поверхности бликами. На первый взгляд пещера была пуста, но девушка чувствовала, что здесь кто-то есть. Поежившись от холода, она медленно двинулась вперед. Волшебная пещера поражала настолько, что дух захватывало от ее неописуемой, холодной красоты. Настоящее произведение искусства – ледяное, неприветливое, но нечеловечески красивое. Такое же, как дух ветра, Син. Людям не под силу создать такой идеальный, непревзойденный шедевр.
Вдруг впереди, за переливающимся стволом высокой ивы, что-то звякнуло, и послышался звон разбитого стекла. Енын дернулась и застыла на месте, только сейчас осознав, как глупо было прийти сюда. Суджон, наверное, места себе не находит! А если она зайдет сюда… В страхе, что подвергла подругу опасности, Енын бросилась назад, но не увидела ничего похожего на дверь. Она в ужасе ощупывала стены, скользя ладонями по гладкому льду. Ее теплые пальцы оставляли размытые следы, и руки мгновенно замерзли, покрывшись холодной влагой. Дверь должна быть где-то здесь, она же только что вошла сюда! Но стена пещеры оставалась такой же идеально ровной, холодной и неприветливой, замуровав несчастную девушку в своих хрустальных недрах.
Тяжело дыша, Енын обернулась, поняв, какую страшную ошибку совершила. Но уже ничего не могла поделать. Что будет с матушкой, когда она узнает, что единственная любимая дочь пропала?! Енын зажмурилась, сжав ледяные пальцы в кулаки. Нельзя поддаваться панике! Если подлый дух заманил ее сюда специально, то она должна найти его и заставить сдержать обещание!
– Син! – осипшим голосом позвала она и несмело шагнула вперед. Обернулась, мысленно отметив то место, где предположительно находилась дверь, и медленно пошла внутрь пещеры. – Выходи! Зачем ты заманил меня сюда? Что тебе опять от меня нужно? Ведь ты обещал, что…
Обогнув звенящую хрустальными ветвями иву, она осеклась, увидев сидящего за ледяным столом человека. Рядом с ним, на гладком полу, валялись осколки разбитой стеклянной чаши. Вероятно, именно этот звук и слышала Енын несколькими минутами ранее.
Мужчина поднял голову и широко зевнул, уставившись на Енын сонными глазами. Как только она посмотрела на него, то сразу поняла, что человеком он быть не может. Он был так же божественно, почти невыносимо красив, как и дух ветра, только внешне выглядел его полной противоположностью: иссиня-черные волосы до пояса, черный балахон, расшитый золотыми драконами, глаза – колючие омуты, а кожа бледная до такой степени, что казалась прозрачной.
Незнакомец потянулся и хмуро уставился на Енын.
– Ты кто такая? Призрак, что ли? – Голос хриплый, низкий. Енын почувствовала его вибрации в животе и вновь сжалась от страха. Что это за существо? Чего от него ждать?
– А ты кто такой? Где Син? Мне нужно с ним поговорить. – Енын изо всех сил старалась говорить уверенно, но на последнем слове голос ей изменил. К тому же она замерзла и дрожала от холода, кутаясь в чанот.
Незнакомец заинтересованно выпрямился и внимательно осмотрел незваную гостью с головы до ног.
– На призрака не похожа… – констатировал он, поднимаясь с ледяного табурета.
– Н-не подходи! – Енын отшатнулась, выставив перед собой руки.
Мужчина потянул носом воздух, и его прямые, словно нарисованные тушью, брови удивленно взлетели вверх.
– Пахнешь как человек, но разве может человек попасть сюда?
В три широких шага он преодолел разделяющее их расстояние и оказался рядом с обмеревшей от страха Енын.
– Я слышу стук твоего сердца! – воскликнул он, хлопнул в ладоши и расхохотался. – Да быть того не может! Как ты здесь оказалась, человеческая девушка?
Енын смотрела на нового знакомого во все глаза, совершенно не понимая, о чем он говорит. Это что, еще один дух? Но почему она его видит? И что это за место? Только сейчас она заметила рядом со столом, за которым сидел странный незнакомец, огромную бочку. А на ледяной столешнице – красивый большой сосуд с прозрачной жидкостью. Что это за жидкость, страшно даже представить. Однако мужчина не вел себя враждебно, и Енын немного расслабилась, хотя от холода ее все равно била дрожь.
– Я пошла за Сином, думала, что попаду в трактир, а в итоге оказалась здесь. Где я? – Она обвела покрасневшей от холода ладонью огромную пещеру.
– Ты видишь Сина?.. – Красивые брови незнакомца сошлись к переносице. – Кто же ты такая?
– Она мой пропуск в мир живых, – раздался за его спиной презрительный голос, и из недр ледяного леса не спеша вышел Син.
Енын задохнулась от возмущения: значит, все это время негодяй был здесь, наблюдал за ее попытками выбраться, но соизволил появиться только сейчас, когда она уже совсем закоченела от холода!
– Ты! – выпалила она, яростно ткнув в него пальцем. – Мы же договорились, зачем ты привел меня сюда? Немедленно открой дверь и выпусти меня!
– Маленькая госпожа, я тебя сюда не приводил. – Заложив руки за спину, Син неспешно обошел Енын, разглядывая ее так, будто впервые видит. От его пристального внимания ей стало не по себе. – Я дух ветра, ты забыла? Поэтому гуляю, где захочу. Видела, какой снег сегодня? Это моя работа. А теперь время для отдыха.
– Подождите-подождите! – Мужчина в черном возмущенно выставил перед собой руки. – Син, друг мой, может, объяснишься?
Дух ветра терпеливо вздохнул и повернулся к нему, неловко почесав переносицу. Выглядел он смущенным.
– Дело в том, что я… э-э… еще не успел тебе рассказать, Имуги[13], но в канун Нового года мне удалось заполучить туфельки этой госпожи, и… в общем, через месяц она умрет, а я стану человеком. – Енын изумленно переводила взгляд с одного мужчины на другого, ощущая абсолютную нереальность происходящего. Что? Имуги? Морской змей?!
– И когда ты собирался мне об этом сообщить? – Голос Имуги упал до яростного шепота, а красивые черные глаза угрожающе сузились. Енын вздрогнула, когда увидела, как на его руках, шее и щеках проступила черная чешуя.
– Тише-тише, успокойся, – Син положил руки ему на плечи, – это произошло всего пару дней назад, я просто не успел, не было подходящего времени…
– Ах, ты не успел! – вскинул голову Имуги, испепеляя друга сердитым взглядом. – И когда же, по-твоему, наступил бы этот удобный момент? Так вот почему ты пропал на два дня? Ты был с этой девчонкой!
Он ткнул пальцем в ничего не понимающую Енын, для которой странный диалог между мужчинами походил на ссору двух старых супругов.
– Имуги, послушай, я собирался… – Син попытался объясниться, но друг остановил его жестом.
– Значит, через месяц ты станешь человеком, а я? Что будет с трактиром? Со мной? Со всеми духами, что приходят сюда?
Енын в страхе оглянулась, уже представляя, как из-за волшебных ледяных деревьев к ней протягивает руки всяческая нечисть. Но кажется, в пещере по-прежнему кроме них никого не было.
– Успокойся. – Син по-прежнему говорил спокойно, в то время как его друг полыхал от злости. – Я сообщил брату, он уже ищет мне замену. А ты… все равно ведь хочешь стать настоящим драконом и вознестись на Небеса. Тебя ведь здесь ничто не держит, кроме меня.
– Для начала мне нужно найти волшебную жемчужину поджу[14]! А я понятия не имею, где ее искать! – взорвался Имуги. Но в следующее мгновение он покачнулся и, если бы Син не поддержал его, рухнул бы на ледяной пол.
– Присядь. И вот, возьми. Выпей скорее. – Дух ветра усадил бунтующего друга за стол и опустил хрустальный графин в стоящую рядом бочку.
Не чувствуя от холода пальцев ног, Енын наблюдала за тем, как Имуги жадно выпил прозрачную жидкость. «Должно быть, вода!» – догадалась она. Было так странно наблюдать за тем, как равнодушный к ее участи, холодный и бездушный Син беспокоится за кого-то. Будто и в самом деле может испытывать какие-то чувства.
– Извините, господа духи. – Она подала голос, пытаясь обратить на себя внимание. – Выпустите меня отсюда и выясняйте отношения, сколько вам будет угодно.
Мужчины одновременно повернулись к ней, и она поежилась от их холодных взглядов. Но Енын так замерзла, что ей было уже почти все равно, что сделают с ней эти странные существа.
– Кажется, ей холодно, – слабым голосом констатировал Имуги. – Отпусти девчонку, а то она чего доброго умрет, и твое перевоплощение не состоится.
– Не могу я ее отпустить, – сердито буркнул Син, приближаясь к Енын. – Она должна сама найти выход.
– Я искала! – взвизгнула она, теряя и надежду, и терпение. – Но дверь, в которую я вошла, исчезла!
– Ничем не могу помочь, маленькая госпожа, я не человек и не могу видеть дверь, в которую вошла смертная! – Син повысил голос, и на нее дохнуло ледяным ветром. – До тебя сюда не попадал ни один человек.
– Не может быть… – Силы покинули Енын, и она осела на ледяной пол пещеры. – Верни меня домой, ты обещал! Мы договорились, что у меня есть еще месяц! Обманщик!
– Этот трактир – средоточие моей энергии и силы. Чтобы уйти, нужно что-то отдать! – громыхнул Син, поморщившись. – И не кричи, я не привык к такому вопиющему поведению в своем доме!
– Что отдать? Что? – Енын не выдержала и разрыдалась от безысходности. Даже если могущественный дух ветра не может помочь ей выбраться, то как же она, простая девушка, сможет покинуть это место? Слезы срывались с ресниц, падали на гладкий ледяной пол, и она чувствовала, что еще немного, – и ее постигнет мучительная смерть от холода.
Вдруг позади раздался грохот, и все присутствующие обернулись. На ледяной стене проступили очертания двери – ровный, светящийся синим светом полукруг. Енын застыла, по инерции всхлипывая, а потом бросилась наутек, страшась, что благословенная дверь вот-вот снова исчезнет.
– Твои слезы – путь к свободе. Уходи и больше не возвращайся сюда, маленькая госпожа! – донеслось ей вслед, но Енын было все равно, что говорит Син. С разбегу врезавшись плечом в дверь, она кубарем выкатилась в переулок Ханяна.
