Вера Хинер
Цепь рубикона. Круг первый. Книга третья

– Господин Мамир возвращается! – закричал мальчик, скучающий у ворот.

Небольшой отряд слабо освещался факелами. В полумраке на лицах приближающихся людей мелькали огненные блики.

Что-то не так.

Что именно не так, слуги не могли определить с одного взгляда, но интуитивно напряглись. Обычно Мамир врывался первым и спешил порадовать домочадцев новостями. Он всегда был таким, светлым и открытым с самого детства. У него не водилось тайн или припрятанных камней за душой, все проблемы сын хозяина предпочитал решать, глядя в лицо.

Отряд приблизился к воротам.

– Эй, кто там на страже? Почему не открываете? – послышался недовольный голос сопровождающего всадника.

Отворив дверь, слуги отпрянули.

Вместе с их господином во двор въезжала необычная девушка. Они сразу поняли, что она не из здешних мест. Тревога и неприязнь была в ее взгляде. Это заставляло невольно поежиться, а подспудная тревога возникла сама собой. Откуда эта странная девушка? Среди знакомых Сина не было людей с подобной внешностью, а вестники из дальних земель не заезжали в их дыру.

Кухарка, румяная и громкоголосая, толкнула стоящего рядом стражника, который разинул рот и пялился на гостью:

– Пасть захлопни, не про тебя история.

–Да что ты! Я просто удивляюсь, это же ригванка! – отмахнулся удивленный солдат.

Женщина с подозрением покосилась на опытного вояку:

– Какая такая ригванка? Тебе откуда знать, как они могут выглядеть?

– Пока не осел здесь, в замке, мне довелось много поездить. В том числе, я часто сопровождал молодежь из знатных семейств на Сааг. Вот тогда мне и пришлось познакомиться с ригванами. Правда, наблюдал я за ними издалека. Такая внешность может быть только у них, уж поверь. Но разве человек оттуда мог оказаться в нашем захудалом мире?

– А почему бы и нет? – удивилась кухарка.

– А ты много видела таких красавцев или красавиц на здешних улицах? Я – нет, а знаешь, почему? Они просто не ездят по другим планетам. Они не удостаивают своим вниманием низшие, по их мнению, миры. Только избранные могут попасть на Сааг. Ригване лишь принимают поклонение и почитание. Но они никогда не опускаются до внимания к другим народам.

Кухарка прищурилась и молча уставились на незнакомку.

Казалось, их господин был растерян. Это никому не померещилось. Девушка сидела рядом с ним и с любопытством разглядывала замок, показавшийся в полумраке. Мамир ни на секунду не отпускал ее руку, словно боялся потерять.

Слуги расступились. Они отмечали про себя, насколько великолепна её одежда. Никто из них практически не покидал дома хозяина. Поэтому сверкающий белоснежный наряд ригванки произвел на них незабываемое впечатление.

– Посмотри, как блестит. А камней нет, как так? – зачарованно пробормотала молоденькая служанка,

Никто не решался задать Мамиру вопрос, висевший в воздухе, все понимали, что сейчас это неуместно.

Девушка держала себя гордо и независимо, значит она не пленница… Но как она оказалась здесь и почему? Первые слуги сразу же побежали докладывать обо всём хозяину:

– Господин Син! Господин Син! С вашим сыном приехала ригванка, – выпалил мальчик.

Син не сразу понял, о чем кричит мальчишка.

– Большего бреда я еще не слышал, – усмехнулся хозяин.

Но следом за мальчиком, растерянно остановившемся у хозяина, вбежали и другие слуги. Кухарка хлопнула себя лоснящимися руками по бокам, выражая этим крайнюю степень изумления:

– Да сами посмотрите! Господин Мамир привёз её в замок. Мы там все обомлели, как так-то, ригванка и здесь? Но не думайте, мы никому не расскажем.

Син сначала застыл в изумлении. Нет, такого просто быть не может. Но если все эти люди утверждают, что действительно ригванка стоит на пороге его дома, значит какая-то доля истины в этом есть. Не могут же они все ошибаться? Может быть там просто кто-то очень похожий?

Син решительно поднялся с кресла, намереваясь узнать, о чем все так бурно говорят.

Солель осторожно шла за Мамиром под сводами замка, озираясь по сторонам. Мелкая дрожь пробирала её. Эти глаза, крики и разговоры пугали. Она старалась спрятать холодные руки, чтобы никто не обратил внимания на её волнение. Девушка до сих пор не могла отойти от произошедшего на её глазах кошмара.

Переход случился слишком быстро, и она еще не понимала, что на самом деле вернулась домой. Казалось бы, она недавно находилась на станции, рядом должен быть алласец, а впереди только мирные беседы, разговоры о восстановлении, мечты о будущем. Но все произошло слишком быстро, и её просто вырвало с корнем оттуда. Солель не успела ещё ничего понять, кроме боли от потери. Одна мысль не давала покоя с тех пор, как она оказалась здесь. Что случилось Маяном?

Неужели он погиб, возможно ли, что она виновата в его гибели? А что, если её будут искать? Вдруг её смогут обнаружить и в этом мире?

Все чувства отразились на встревоженным лице девушки. И это были только самые первые мысли. Она еще не привыкла к себе самой, той новой личности, которой она стала.

Стоп.

Надо успокоиться.

Здесь не должны ничего заподозрить, она стала той, кем должна была стать, Заурэ сделала свой выбор. Даже этот местный не смог определить её истинное происхождение. Где же сейчас Маян?

Солель видела, что дворянин, обнаруживший её, следует за ней, не сводя глаз. Она была так красива, изысканна и заставила его ощутить себя под полной ее властью.

Мамир был в смятении и не мог понять, как могло произойти нечто подобное. Сейчас он впустил в свой замок ригванку, настоящую, причём высшего сословия. Такой чести не удостаивался даже король, да он и не пытался. Повлечет ли это за собой какое-то наказание, или нет? Ему было всё равно, главное, что сейчас перед ним находится эта девушка, а дальше… Он не хотел загадывать, как долго может продлиться их знакомство. Мамир не думал, что он скажет родителям о внезапном порыве. Мысли метались в полной панике. Но его радовало, что дома больше не было Гарда, и он не сможет даже иллюзорно конкурировать с ним. Мамиру было самому противно, что он так думал о пропавшем брате. А так, у него нет больше здесь конкурентов. Мамир сам понимал, что это глупо звучит, ведь кто он такой, по сравнению с этой ригванкой, какие конкуренты? Но всё-таки, разве запрещено мечтать?

– Ты привёз к нам знатную гостью?

Мамир вздрогнул от неожиданности. Он не знал, как все объяснить отцу.

– Да, папа. Так получилось.

Син внимательно рассматривал гостью. Девушка необыкновенно красива, изящна, но странно одета. Её внешность была особенной, Син даже не мог сказать, кого ригванка ему напоминает. Нигде и никогда мужчине не доводилось встречать ригван, до этого он только слышал рассказы о них.

В легендах ригване всегда были красивыми и холодными, далекими и недоступными. Но его на Сааг никогда не звали, хозяева жизни на Маране не считали владельца мелкого замка достойным такого визита. Да он и не стремился получить разрешение. А тут одна из этих небожительниц заявляется к ним в захолустье. Это невозможно. Син даже не знал, как правильно реагировать. Благо или горе? Еще одна странность, уготованная ему судьбой? Знак, который нужно разгадать.

– Эта девушка умеет объясняться на нашем языке? – спросил отец Мамира.

Солель улыбнулась.

– Да, умею.

Её голос звучал очень мелодично и проникновенно, девушка сама удивилась его звучанию. Там, рядом с Маяном, он играл естественно, но на родине звуки казались чужеродными, слишком музыкально-приятными.

Син ободряюще кивнул. Уже проще, без языка совсем никуда.

– Приветствую неожиданную посетительницу в своем замке. Надеюсь, что наше гостеприимство не будет для вас обременительным, – он старался быть торжественным.

– Спасибо, я очень ценю такое доверие, хотя и не сразу появившееся, – Солель метнула взгляд на Мамира, припоминая ему поиск метки без спроса.

Мамир и так был пристыжен неуместным проведением, а после яркого взгляда совсем сконфузился. Син заметил его неловкость и постарался разрядить обстановку расспросами:

– Мои слуги не проинформировали о вашем прибытии заранее, поэтому я немного не в курсе происходящего. Извините, если что не так. Слышал, вы принадлежите к знатному роду, это правда? Вот так быстро разлетается в здешних краях информация, не удивляйтесь матерым сплетникам, – улыбнулся хозяин.

Солель выпрямилась. В это мгновение она ощутила гордость. Пусть она и не настоящая ригванка, но Маян говорил, что искра выбрала её, значит она имеет право гордиться наряду с истинной владелицей этого тела.

– Да, я принадлежу к роду Фиа.

Син пожал плечами:

– Мне это ни о чём не говорит…

– Я вас понимаю, мой род находится в другом секторе галактики, среди объектов дальних ригван. Естественно, что вы о них ничего не слышали.

– Да я толком и не знаю об этом народе, кроме того, что они существуют, и некоторые слухи о бездушности, которые пугают. Но не должны ли мы известить короля о вашем прибытии?

Тень пробежала по лицу девушки.

Син пригляделся. Страх? Или ему показалось…

– Нет, ни в коем случае. Я только оказалась в этом мире. После всего, что со мной произошло, я хотела просто прийти в себя. Пожалуйста, не сообщайте никому, что я нахожусь здесь.

Хозяин замка с подозрением наблюдал за девушкой. Что-то не так, но что конкретно, он не мог понять. Происхождение не вызывало сомнений. Все написано на ее лице, но что стоит за смятением и страхом? Ее ищут?

– Почему? – только и спросил Син.

– Будут носиться с ненужными почестями. Я боюсь такого внимания.

Да, ответ странный. Если верить сведениям об этом народе, они хладнокровны, и никакие почести их не могут испугать или обрадовать. Вообще, что за неприятное чувство лжи?

– Никто и никогда на нашей планете не обидит ригванку.

Солель понимала, что полностью отвергать помощь нельзя, а человек явно прощупывает почву и не верит каждому ее слову.

– Конечно, вы сможете сообщить об этом, когда представится подходящий случай, но не сразу. Я бы хотела получить гарантию, что соплеменникам не будет известно о моем нахождении здесь. Понимаете, обстоятельства катастрофы очень странные. Я до сих пор не уверена, что это не было специально организованным актом. Поэтому, в целях безопасности, я очень прошу вас посоветоваться, прежде чем вы кому-нибудь сообщите обо мне. Хорошо?

Казалось, что Син все понял:

– Похоже, вы хотите найти здесь временное убежище, хорошо. Если что-нибудь потребуется, обязательно дайте мне знать. Я тоже не стремлюсь подвергать вас риску или навредить случайно, сболтнув лишнего. Просто помните, ваше нахождение в замке не может остаться незамеченным.

– Слуги болтливы?

– Нет, они любят нашу семью, и мы всегда относились к ним, как родным. Но я знаю, что за мной наблюдают.

– Враги?

– Можно и так сказать, хотя я никогда не считал этого человека врагом. Информация рано или поздно прорвется наружу. Я советую вам подготовиться.

Солель и сама это прекрасно понимала.

Мамир находился рядом и внимательно вслушивался в разговор девушки с отцом. Надолго ли ригванка задержится в замке?

Спросить? Не покажется ли это чересчур большой дерзостью?

Нет. Лучше проявить любопытство позже.

– Мамир, проводи гостью в покои для таких случаев.

Молодой человек подал знак принцессе идти за ним. Девушка без возражений последовала. Скорее бы оказаться в одиночестве и собраться с мыслями. Солель хотела просто спокойно отдышаться в полной тишине, без назойливых взглядов и переговоров за спиной.

Но Мамир, шедший впереди, думал о своем:

– Как вы думаете, сможете надолго задержаться у нас?

Опять этот пронизывающий взгляд, настырный юноша не сводил с нее глаз. Как же неловко.

– Я сама не знаю, на сколько мне придется задержаться, но подозреваю, что на достаточно долгое время. Мне просто некуда сейчас податься.

Лицо Мамира прояснилось. Он ничего не сказал, но достаточно было посмотреть на сияющую физиономию, чтобы понять, что он только рад такому положению дел. Его мотивация была настолько ясна, что Солель даже не приходилось утруждаться для её считывания. Но девушка была слишком расстроена, чтобы вдаваться в такие нюансы поведения и паниковать раньше времени. Ее внешность – защита, никто не осмелится связываться с ригванами. Она просто выдавила улыбку и зашла в тёмную комнату, на которую ей указали.

– Подождите, я сейчас зажгу свет.

Мамир аккуратно протиснулся в помещение, словно случайно коснувшись талии гостьи. Солель резко отодвинулась и про себя отметила, что это достаточно рискованный жест, но промолчала. Наверное, он просто торопился, зачем заострять лишний раз внимание. Но Солель напряглась, Мамир с его неуемной тягой к общению начинал её раздражать все больше.

Заметив, что ригванка нахмурилась, юноша смутился. Он быстро зажег свет и вышел, не желая надоедать гостье и портить впечатление от гостеприимства. У них еще много времени, она сама сказала, что ей некуда идти.

Защитник был очень вкрадчив. Его масляные глаза успокаивали и избивали тысячью плетей одновременно. Юн сжался, инстинктивно ожидая удара, пусть не физического, так душевного. Само лицо этого человека выглядело отталкивающим и никакого доверия не вызывало.

– Ваша ситуация очень тяжелая, поэтому самое лучшее – признать вину.

Юн был не на шутку испуган, но еще не сошел с ума. Ощущения его не подвели, они пытаются сбросить вину на него. Тоже мне, нашли крайнего… Они могли отыграться на любом слуге, так почему подвернулся именно он. Кникен не видел с его стороны ничего, кроме помощи. А девушки? Разве был кто-то еще, настолько искренне переживавший за них?

– Почему вы изменили свою позицию? Неужели господин Кникен поверил во всю эту ложь? Я не чудовище!

Защитник посмотрел на него с легким презрением.

– Я не разговаривал больше с вашим хозяином. Но уже гораздо раньше он пришел к выводу, что заключение должно пойти только на пользу.

Юн убрал со лба взмокшие волосы:

– Что? На пользу? Мне?

– Господин Кникен ознакомился с результатами расследования, и они неутешительны для вас.

Юн притих, а потом снова резко посмотрел на защитника.

– И что? Разве существуют сведения, способные опорочить меня? Невиновность или есть, или ее нет. Все остальное просто фантазии вашей братии.

Юн уже не пытался казаться вежливым и благоразумным. Ситуация выходила из-под контроля, и ловушка закрывалась все прочнее.

– Все данные говорят о вашем присутствии на местах убийства. Что вы там делали?

Какие дурацкие вопросы… Неужели он похож на убийцу, которому невозможно верить? Этим людям много раз говорили, почему он там оказался, но вопросы тупо повторяются. Желают сбить с толку? Невозможно, он ничего не скрывает. Нет, он может поверить, что такие вопросы исходят от Хранителей, но только не от человека, призванного помогать.

– Пытаться защитить девушек, разве это преступление?

Представитель Кникена хитро улыбнулся. В изгибе его тонких губ скользила издевка:

– Защитить? Это, конечно, вариант, когда есть от кого защищать. Но всем кажется странной такая сильная вовлеченность в преступления.

Юн натыкался на стену, пытаясь понять этого человека. Он почти физически не мог пробиться через отторжение официального гостя.

– Просто так получилось, я находился неподалеку.

– Как интересно…Юн, давайте не будем паясничать. Ваши поступки, а также следы на местах убийства неоспоримы. Естественно, я отказываюсь от защиты и сделаю все, что в моих силах, чтобы вы получили по заслугам.

Юн отшатнулся.

Какой-то бред. Как можно обвинить его в такой жестокости? Они все ума лишились там? А Тома, почему ей не удается ничего объяснить?

– Я этого не делал… Как я могу это доказать? Как?

– Я хочу, чтобы вы признались. Хозяин возлагал на вас большие надежды, доверял управление домом. После такого предательства нужно рассказать обо всем и не издеваться над господином Кникеном дальше.

Юн пропустил монолог мимо ушей, думая о своем:

– А госпожа Тома? Что она? Тома тоже думает, что я – преступник и заслуживаю только тюрьмы или чего похуже? Она не может поверить во все это.

Защитник засмеялся, как же мерзко звучало тихое хихиканье в полной тишине.

– Я не был бы так уверен.

Юн развернулся. Наручники мешали ему выразить бушующие внутри эмоции.

– Ты что-то знаешь? Что она сказала?

– Странный интерес для обвиняемого. Ничего не произошло. Пока. Я рад, что вас вовремя задержали, и госпожа Тома не стала добычей убийцы. Уверен, силки уже её поджидали.

Он не понимает или притворяется? Как можно не осознавать, что убийца никуда не исчез, и он там, может появиться в любой момент.

– Настоящий преступник на свободе и Томе грозит опасность!

Но защитник уже уходил. Услышав крик Юна, он с легкой усмешкой обернулся:

– Что-то мне подсказывает, ничего больше им не угрожает.

Наконец-то она осталась одна. Солель подошла к окну и распахнула его створки. Деревянные окна раскрылись, и она только сейчас осознала, что оказалась в старинном заброшенном поместье. А за ним молча высился огромный сад, заросший большими деревьями и дурманящими россыпями цветов. Какие красивые лианы плетутся по каменным стенам и манят взгляд все дальше и дальше, на самую вершину крыши. Как божественно красиво… Покой и радость от простого созерцания. Солель не хотела ничего. Движение, борьба, обиды… Только здесь можно обо всем забыть, навсегда погрузившись в цветочную иллюзию.

Н ей покоя больше не будет. Воспоминания всегда останутся на душе мертвым невыносимым грузом. Только толкнешь или непроизвольно заденешь, и он яркой болью накроет тебя, не давая дышать, застилая жизнь перед глазами.

Смерть Маяна, это самая страшная боль. За исключением того разочарования, которое она испытала, потеряв все. Да, было и другое потрясение, то страшное прощание с прежней жизнью, которая осталась где-то далеко. Благодаря алласцу она вспомнила детали забытой жизни, свою семью, но что-то в ней атрофировалось, исчезло. Она не чувствовала привязанности к своим корням и близким. Новая жизнь холодными ножницами отрезала прошлое.

Наверное, это какие-то побочные эффекты. Словно она действительно перестала быть собой, только воспоминания и остались… А новая личность все больше её захватывает, заполняет значительную часть души. Если бы только она имела возможность узнать, что там с ним, с алласцем. Неужели никакого пути назад больше нет?

И стоило погрузиться в воспоминания, как начинал наступать Он. Страх.

Неприятное чувство точило и не давало покоя.

Неужели это она виновата во всем? Пройди Маян мимо и не произошло бы ничего. Заурэ давно была бы мертва, а алласцы продолжали спокойно выполнять порученную работу. Но она подвернулась под руку Маяну, оказавшись в нужном месте, в нужное время. Да, он хотел провести эксперимент, его доля вины тоже присутствует. Но все могло забыться и не реализоваться, пройди он мимо нее. Слишком жалкой и несчастной Заурэ была тогда.

Солель вздохнула. Теперь ничего нельзя изменить. Только это помогает принять трагедию. Главное, чтобы бы ее никто не нашел, не заставил отвечать за полученное тело. Если они попробуют снова превратить ее в рабыню, что делать тогда? Эти мысли пугали больше всего.

И последствия… Она понимала, что трагедия на базе алласцев могла принести колоссальные потрясения. Поэтому девушка боялась даже представить, что может произойти за ней. Но в этом тихом и глухом месте еще не слышали о катастрофе. Может быть, все обойдется?

На кровати лежало темно-синее платье, заботливо оставленное прислугой. Нужно переодеться. В конце концов, хозяева замка похожи на добрых людей. Остается надеяться, что они не побегут рассказывать о ее местонахождении. Мамир выглядит навязчивым, нужно постараться избегать доверительных отношений с ним…

Переодевшись, девушка свалилась и моментально заснула. Ни один тревожный сон не помешал ей хорошо отдохнуть. А утром она еще больше обрела уверенность в том, что все закончилось, и прошлое не преследует беглянку.

Солель приняли в замке очень хорошо, она была окружена настоящим уютом и уважением. Ригванка завтракала вместе с Сином и его сыном, а потом уходила к себе в комнату, так как не хотела, чтобы её кто-то тревожил первое время. В одиночестве никто не слышал её плача, никто не видел глаз, устремленных в прошлое.

Это одиночество лечило её и позволяло держаться, давало силы и мужество. Солель словно наращивала панцирь, защитную оболочку, которая позволяла чувствовать себя увереннее. Она понимала, что прошли времена унижения, теперь никто не посмеет даже взглянуть на неё косо. Но обрывки памяти не давали до конца расслабиться и спокойно дышать.

Господин Кникен пребывал в хорошем расположении духа. Он посмеивался над своими мыслями, пальцами отбивал барабанную дробь и не обращал внимания на дочь.

Тому мучил вопрос, ответа на который она не находила.

Хранители говорили, что у Юна была цель, ему нужно было сотворить что-то, а виной всему какой-то дом. Подспудно чувствуя связь отца с этим, Тома знала, что только он все объяснит. Ответ откроет многое, но заставить поверить в вину Юна не может.

– Никогда бы не поверил, но жизнь подкидывает разные шутки, – улыбнулся Кникен, заметив взволнованную девушку рядом.

Тома перегородила дорогу отцу.

– Не жизнь, а чудовище, о котором мы ничего не знаем.

Кникен насмешливо посмотрел на девушку.

– Давай не будем. Юн выбрал собственную судьбу и не спросил никого, что с ней делать.

Нужно решиться и спросить сейчас, пока он в хорошем настроении. Тома вцепилась в спинку большого мягкого кресла, на котором любил отдыхать отец вечерами.

– Папа, о каком доме говорили Хранители? Скажи мне…

Казалось, господин Кникен удивлен. Или ей просто кажется, и отец давно подготовился к такому проявлению любопытства?

– Так. Зачем тебе это нужно?

– Как это, зачем? Я хочу узнать, неужели у Юна был мотив? Неужели ты мог сотворить с ним что-нибудь плохое раньше?

Господин Кникен миролюбиво выставил ладонь перед собой, притормаживая возмущение дочери.

– Тома, послушай меня. Я человек серьезный и занимался всегда недвижимостью. Это было обычное дело, все забирали земли на месте заброшенных домов…

Значит, это все-таки правда, и все не случайно.

– Но этот дом… Он не был брошен.

– Не надо снова начинать. Юн нормально вырос вдали, я ничего не сделал, при чем тут мои интересы? У него все замечательно сложилось, да и мы его облагодетельствовали. Но, заметь, он ничего не сказал о прошлом.

Тома погрустнела.

– Выходит, все правда. Ты заложил основу еще раньше, чем случилась трагедия.

Кникен возмутился:

– А как же сестры? Ты помнишь лишь мои ошибки, но преступление против родной крови забываешь.

– Сестры? Юн не прикасался к ним! Неужели за все это время ты не понял, какой человек был рядом?

Кникен презрительно отмахнулся.

– Все! Я смотрю, ты уже заговариваешься. Юн – убийца. Все следы, как в прошлом, так и в настоящем, указывают именно на него.

Лицо Томы окаменело:

– Нет!

– Занимайся своими платьями и подумай на досуге о душах сестер.

– Если ты позволишь его обвинить, то сестры не будут отомщены! Настоящий преступник будет гулять на свободе!

– Хранители не дураки, они во всем разберутся…

– В этом весь ты… Всегда дела и выгода на первом месте. Даже с собственными детьми.

Господин Кникен попытался быстрее закончить разговор и выпроводить дочь.

– Тебя опять несет не в ту сторону?

– Нет. Я буду молчать, потому что не могу ничего изменить… Когда-нибудь ты сам все поймешь.

Мамир всё больше тянулся к ригванке. Ему нравилась её задумчивость, непосредственность и какая-то загадка, с которой была связано её жизнь. То, что тайна существовала, он не сомневался.

Эта катастрофа, о которой гостья поведала отцу, была очень подозрительна. Сама её скрытность удивляла. Разве не осталось родных, о которых она могла беспокоиться? Даже если никто не ждет, не оставаться же среди иноземцев, это не укладывалось в представления ригван о жизни.

Мамир повидал множество красивых девушек, населявших Вальдорн или Шимарру. Но нигде он не встречал никого подобного. При этом манящим в ригванке было то, что она не обладала холодной красотой, в ней было много женственности и удивительной обреченности. Слишком прекрасна, слишком нежна и непонятна для их мира.

Мамиру хотелось оградить её от неприятностей и защитить, выступить эдаким героем, чтобы она точно его запомнила и оценила. Но ещё больше юношу распирало любопытство:

– Отец, а как живут ригване? Их семьи как-то связаны с нашими жителями?

Син насторожился.

– К чему такие вопросы?

Он подозревал, что сын увлечён их гостьей, но не хотел продолжения подобной истории. Это было слишком опасно для семьи. Одно дело высказать восхищение красивой девушкой, отдать дань уважения, но совсем иное, это увлекаться ей всерьёз. Нет, он не должен такого допустить, ни в коем случае.

– Ну, возможно ли то, что они могут сочетаться браком с местными жителями?

Рыцарь Син прищурился. Полная наивность, как всегда. И это его мальчишка, наследник. Что за дурак? Все чувства, как на ладони.

– Сын!

Мамир отпрянул от резкого окрика.

– Никогда, ни при каких обстоятельствах ригване не могут сочетаться браком с местными. И запомни, я не потерплю, чтобы ты оказывал какие-нибудь знаки внимания этой девушке. У вас просто нет будущего.

Мамир густо покраснел.

– Отец, ты ошибаешься, я не оказываю ей никакие знаки внимания.

– Я не слепой. Прекрасно вижу твою увлеченность знатной ригванкой, но поверь, это совершенно не то, что тебе надо. Не обманывай сам себя, это просто увлечение внешностью. В нашем мире много хороших и достойных девушек. Однажды ты познакомишься с одной из тех, кто станет твоей женой. А пока просто держи себя в руках. Восхищайся, но на расстоянии. Поверь, я просто хочу оградить тебя от опасности. Ты даже не представляешь, во что ввязываешься. Ригване тебя не пожалеют, если посчитают, что нарушены их личные границы. В этом они жестоки и щепетильны, уж поверь.

Мамиру явно не понравилась речь отца. Но он знал, что перечить нельзя, и родитель не принимал никаких возражений, поэтому больше с подобными вопросами к отцу не обращался. Пусть себе живет спокойно, обойдемся и без занудных советов.

Юноша пытался выудить информацию у своих друзей, прочих людей, с которыми ему приходилось общаться. Но каждый раз он натыкался на недоумение.

Среди соседей уже прошел слух, что в комнатах замка Сина проживает странная девушка, не принадлежащая их народу.

К рыцарю Сину все чаще обращались соседи с наводящими вопросами. Но он избегал чёткого ответа и не желал втягиваться в политику. Син знал, что следующим шагом будет сообщение королю о присутствии ригванки здесь. Он давал обещание девушке молчать, да. Но собственная безопасность важнее. Всё слишком запутанно, и он не хочет оказаться жертвой, невольно вытянутой в чью-то игру. Слишком высоты ставки, и он уже достаточно наигрался на стороне Элоизы. Если королю доложат о ригванке другие люди, их дом будет в опасности.

Солель стала чаще покидать свои покои. Она любила бродить по саду, и это стало настоящей отдушиной. Девушка изучала каждое растение, наслаждаясь безумным буйством красок в диком саду. Для чего этот цветок? Лечит ли человека? А может быть его можно употреблять в пищу? Сад позволял отвлечься от страшных воспоминаний.

Время шло, а Маян не появлялся в этом мире. Надежда таяла. Он с легкостью бы нашёл её, если бы выжил. Конечно, для алласца появление в физическом мире, это нонсенс. Но Солель надеялась вопреки разуму, что у него всё-таки получилось спастись. Может быть, алласца вынудили забыть о ней, отказаться от ненужных отношений. Как бы там ни было, нужно это принять.

А жизнь продолжалась и Солель пыталась привыкнуть к ней, смириться с новыми правилами. Она часто подходила к прозрачном окну и ловила в нем ускользающее отражение своего лица. Бледно-желтая дымка освещала тонкую линию подбородка, аккуратный нос и яркие, с мистическим оттенком глаза. Девушка могла смотреть на собственное отражение часами и всё равно до конца не верить, что оно принадлежит ей. Руками Солель проводила по щекам, закрывала глаза и снова открывала их. Связь между лицом и её душой не терялась, но и не устанавливалась полностью. Это она, теперь это ее облик. К нему надо привыкнуть. Да, она хотела попасть в родной мир, оказаться снова на Маране. Но мечты никак не касались этого захолустья. Она не могла вырваться отсюда. Солель с горечью призналась сама себе – она боялась.

Неизвестность, неведомые страхи, все это пугало и лишало желания действовать. Она видела реакцию на свое появление, замечала, что люди впадали в ступор и смущалась. Маян был прав, она не готова, и они не ждали ее. Но иного выбора не было, он сам вытолкнул её из их мира…

Мамир сейчас заполнял своими впечатлениями всю реальность. Он рассказывал девушке об устройстве мира, о своём детстве и отце Но больше всего гостью интересовали новости о высшем руководстве, которое находилось на Маране. Обычно Мамир поджидал ригванку и стоило ей спуститься, как он окружал её болтовней и обожанием, неприкрытым и настойчивым.

Если разговоры о провинциальный жизни были ей неинтересны, то расспросы о Маране ригванка начала сама.

– Вам, правда, это интересно? – удивился Мамир.

– Несомненно. Ваш король, какой он? Я слышала, что его зовут Ридон?

Когда Солель произнесла знакомое имя, сердце непроизвольно кольнуло от воспоминаний. Даже сейчас, забыв основные моменты трагедии, когда обиды уже улеглись в её памяти, сердце вздрагивало от знакомых звуков имени. Она старалась не показывать волнение. Сложно, Мамир весь исполнен внимания.

– Да, нашего короля зовут Ридон.

– Он женат?

– Конечно, женат. Его супруга Элоиза, она – мать моего сводного брата.

Солель вскинула глаза на Мамира.

– Да, не удивляйтесь. Мой сводный брат Гард, как раз-таки имеет к ней отношение. Когда-то, до знакомства с королём, она встречалась с моим отцом. Но когда встал вопрос выбора, за кого выходить замуж, конечно же, она выбрала Ридона. О чём тут говорить? Разумеется, любая девушка предпочла бы короля, а не простого гражданина Конгломерата, пусть и знатного. Но теперь… Гард скорее всего умер и мне даже как-то неловко вспоминать об этом.

Вот как… У этой Элоизы был сын, которого она родила еще до встречи с Ридоном. И даже это не остановило его при выборе невесты. Он всё равно её любил, несмотря ни на что, Элоиза осталась для него самой лучшей. А она принимала решения не сердцем, а разумом.

– А как погиб Гард?

Мамир грустно пожал плечами:

– Подробности мы не знаем, но его затянуло в портал, в Нижние измерения, когда он выполнял волю короля. Назад его уже не смогли вернуть, несмотря на все попытки. Я любил брата, хотя ему и доставалась большая часть внимания. Наверное, он чувствовал себя немного обделенным, когда рос без матери.