Вера Георгиевна Глушкова
Пригороды Санкт-Петербурга. От Петергофа до Гатчины
О дворцово-парковом комплексе Петродворца написаны и изданы тысячи статей, книг, альбомов, проспектов, сделаны многие радио– и телепередачи и фильмы, напечатаны многочисленные открытки с чудными видами природы и рукотворными богатствами этого дивного места. Но всегда лучше хоть один раз увидеть все это лично, на всю жизнь запечатлеть в памяти этот сказочно красивый дворцово-парковый ансамбль, который нельзя забыть или спутать с каким-либо другим. Даже только скупой перечень основных архитектурно-художественных и ландшафтных ценностей этого ансамбля завораживает, рождает желание поехать и лично полюбоваться ими.
Большой дворец в Петергофе. Гравюра А.И. Ростовцева. 1717 г.
Среди главных архитектурно-художественных и ландшафтных прелестей царского дворцово-паркового ансамбля (XVIII–XIX вв.) в Петродворце: Большой дворец (1714–1725 гг.; перестроен в 1747–1752 гг., арх. В.В. Растрелли), Верхний сад с 5 фонтанами, в том числе Нептун (1714–1723), Нижний парк с комплексом знаменитых фонтанов, в том числе Большой каскад (1714–1721), с подземным гротом, водопадными лестницами, бронзовыми позолоченными статуями (скульп. И.П. Мартос, Ф.И. Шубин, Ф.Ф. Щедрин и др.), разными «забавами», среди них Римские фонтаны (1739), каскады Шахматная горка (1722–1739) и Золотая гора (1724 г., в 1819 г. облицован позолоченной медью), Менажерные фонтаны (1722–1724), фонтаны-«шутихи», а также дворец Петра I Монплезир (1714–1725, арх. И.Ф. Браунштейн, Ж.Б.А. Леблон, М.Г. Земцов и др.) с регулярным «голландским» садиком, павильон Эрмитаж (1721–1724), дворец Марли (1720–1723 гг., оба – арх. И.Ф. Браунштейн), павильоны-колоннады (1803 г., арх. А.Н. Воронихин) и др. В конце XVIII – начале XIX в. были созданы пейзажные парки Английский (с Английским дворцом, 1781–1794 гг., арх. Дж. Кваренги), Александрия (с дворцом Коттедж, 1826–1829 гг., арх. А.А. Менелас) и Александровский, Колонистский, Луговой (с дворцом Бельведер, 1853–1856 гг., арх. А.И. Штакеншнейдер). В середине XIX в. были построены дворцовые конюшни (1848–1854), железнодорожная станция (1855–1857), фрейлинские дома (1858 г., все – арх. Н.Л. Бенуа).
Не только объемные архитектурно-художественные памятники Петергофа, но и собственно его планировочная структура представляют интерес. Характерной чертой планировочной организации территории здесь является гармоничное сочетание регулярности и симметричности общей композиции с искусным использованием сложного и живописного рельефа этой местности. На высоком холме, на природной верхней террасе поставлен дворец. В этот прибрежный холм как бы врезан Большой каскад фонтанов с подземным гротом, водопадными лестницами, многочисленными бронзовыми позолоченными статуями. Знаменитая скульптурная группа «Самсон, раздирающий пасть льва» была похищена немцами в 1944 г. (ее восстановил в 1947 г. В.Л. Симонов). Авторами установленных здесь скульптур и скульптурных групп являются И.И. Козловский, Ф.Ф. Щедрин, И.П. Мартос, Ф.И. Шубин и другие мастера. Возвышающийся на вершине холма Большой дворец, дошедший до нас в перестроенном виде по проекту В.В. Растрелли в стиле развитого русского барокко, поражает роскошью и богатством интерьеров. Анфилада парадных и жилых комнат украшена деревянной позолоченной резьбой, художественными плафонами, скульптурой, картинами, меблирована прекрасной мебелью. Перед Большим дворцом Верхний сад имеет регулярную планировку.
Большой каскад фонтанов Петергофа
Как мы видим, в Петергофе много интереснейших в историческом и архитектурно-художественном планах объектов. Лучшие среди них: роскошный Большой Петергофский дворец (парадная летняя резиденция императорской семьи, использовалась для проведения официальных приемов, устройства шикарных балов и праздников, жить в нем было неудобно), а также малые дворцы на территории Нижнего парка, где отдыхали и жили императоры и члены их семей: Монплезир (первое сооружение Петергофа и единственный дворец Петра I, сохранившийся практически без изменений, его самый любимый летний малый дворец; в нем он жил, временами проводил деловые встречи, устраивал праздники и ассамблеи), входящий в комплекс Монплезира Екатерининский корпус-дворец (увеселительный дворец середины XVIII в., арх. Ф.Б. Растрелли, создан для балов, карточных вечеров императрицы Елизаветы; в пристроенном к нему флигеле до переворота 1762 г. жила великая княгиня Екатерина Алексеевна, здесь ее разбудил 28 июля Алексей Орлов, и она отправилась низвергать с трона своего мужа-императора Петра III, не имея на это никаких прав, но одержала победу, стала единолично правящей императрицей Екатериной II; этот корпус-дворец был частично перестроен после 1762 г., арх. Дж. Кваренги, для Екатерины II; в нем устраивались и парадные обеды, ежегодные балы выпускниц основанного Екатериной II Смольного института благородных девиц), Марли (Малые приморские палаты, построен для проживания знатных особ и гостей, с середины XVIII в. – мемориальный музей Петровской эпохи), Эрмитаж (арх. И.Ф. Браунштейн, возведен для устройства банкетов, музыкальных и литературных вечеров, интимных встреч и застолий, главной «изюминкой» был большой стол с подъемным механизмом для подачи блюд без помощи и контактов со слугами). В пейзажном парке Александрия (начал создаваться в 1826 г., арх. А.А. Менелас, назван в честь супруги Николая I – императрицы Александры Федоровны) были 3 дворца, а сохранились только 2 дворца: Коттедж (в нем большая коллекция картин русских художников – более 200 полотен, в том числе 13 работ И.К. Айвазовского) и Фермерский дворец (арх. А.И. Штакеншнейдер, построен для цесаревича Александра Николаевича; уже император Александр II считал его своим «вторым домом», здесь он готовил указ об отмене крепостного права), не сохранившаяся Нижняя дача-дворец (1883–1885 гг., арх. А. Томишко, построена для семьи императора Николая II, была разрушена в 1941–1945 гг.). В парке Александрия особый интерес представляет церковь во имя Святого Александра Невского, или Готическая капелла (1829 г., арх. В.Ф. Шинкель, А. Менелас, И. Шарлемань, единственный в России православный храм в готических формах; богослужения в царский период проводились только летом и только для императорской семьи, их ближайших придворных; в советский период в здании был музей «Александрии»; сейчас церковь восстановлена, ее можно посетить).
Вид на Большой дворец со стороны Верхнего парка
Самые лучшие садово-парковые территории Петродворца: Верхний и Нижний сады Петергофа (их разделяет Большой Петергофский дворец, их площадь соответственно 15 и 102 га) и парк Александрия. Верхний парк в составе дворцового комплекса простирается на прибрежной террасе высотой порядка 15–16 м; он был создан в 1724 г. (по наброскам Петра I и чертежам арх. Ж.Б. Леблона и И. Браунштейна), в нем бьют 5 фонтанов, самый известный из них Нептун (создан в Нюрнберге, куплен Петром I и перевезен в Петергоф, во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. увезен в Германию, в 1947 г. возвращен в Петергоф). В Нижнем парке установлены и функционируют в теплое время года свыше 150 фонтанов и 4 мощных водных каскада. Большой каскад (1714–1721 гг., торжественно открыт в 1723 г.) – это самое большое дворцовое гидротехническое сооружение Петергофа, России, всей Европы; он объединяет более 60 фонтанов, состоящих из 198 водных струй. Его украшают почти 250 скульптур и декоративных украшений (мифологические герои и аллегорические фигуры). Его ядром является Большой грот. Поражает взор фонтанный водомет (самый крупный в петергофском ансамбле) «Самсон, разрывающий пасть льва» (аллегория России и побежденной ею Швеции в первой четверти XVIII в.; оригинал был похищен гитлеровцами в 1944 г., существующий установлен в 1947 г., работа скульптора В.Л. Симонова; высота бронзовой фигуры 3 м 30 см, вес 5 т; фонтанная струя бьет ввысь почти на 20 м). Все многочисленные фонтаны в парке – разные, есть фонтаны-«шутихи»; часть Монплезирской аллеи представляет собой Водную дорожку (3 ряда в день с обеих сторон взмывают 300 наклонных струй, образуя арку из воды); фонтан Пирамида представляет собой 500 струй разной высоты, образующих семиуровневую водяную пирамиду. Интересны и оригинальны все фонтаны сада, особенно фонтаны-обливалки. Фонтаны Петергофа действуют по принципу сообщающихся сосудов за счет перепада высот рельефа и не требуют накачивания воды. В фонтаны вода поступает из пресных водных источников Ропшинских высот по 22-километровому самотечному водопроводу, созданному первым русским инженером-гидравликом В. Туволковым при участии Петра I (по Чернобережской Е., c. 162, 166).
Вне дворцового комплекса в городе Петергофе нет столь ярких архитектурных памятников. Сохранились Кавалерские дома (1799–1801 гг., арх. Броуэр), ряд зданий в стиле развитого классицизма, комплекс монументальных зданий в стиле английской неоготики (1830 – 1850-е гг., арх. Н.Л. Бенуа, А.К. Кавос), здание бывшей военной школы в формах барокко начала XVIII в. (1914 г., арх. Л.А. Ильин), ряд других зданий, монументальный 5-главый Петропавловский собор в псевдорусском стиле, (1894–1905 гг., арх. В.А. Косяков по проекту Н.В. Султанова; имеет необычное устройство: крытую галерею для крестных ходов; имеет колокольню, часовню, смотровую площадку в центральной главе). Для верующих людей особую значимость имеет именно собор во имя Святых Апостолов Петра и Павла (1895–1899), который является главным храмом Петергофского благочиния и главной архитектурной доминантой города. Храм закрыли в 1938 г., в 1989 г. его вернули верующим. Он имеет уникальное восстановленное внутреннее убранство (иконостас из изразцов, высококачественная роспись сводов, мраморные ступени и др.).
Cобор во имя Святых Апостолов Петра и Павла
В Петродворце, кроме дворцового комплекса с его музейными объектами, есть целый ряд других интересных музеев, среди них Музей фонтанного дела, Музей императорских велосипедов, Музей императорских яхт, Музей русских живописи, графики, фарфора, Музей семьи Бенуа, Музей игральных карт и др.
По прошлым событиям в Петергофе можно в миниатюре изучать историю, быт, нравы семей русских императоров, пытаться понять достоинства и недостатки Романовых, приведшие к краху их рода и Российской империи. Стремление всех самодержцев Романовых, кроме Александра III, к расширению геополитического пространства Российской империи, обогащению – личному, их потомков, родственников, друзей, причем всеми известными путями, выдвижение на ответственные посты не по принципу профессиональной грамотности и честности, а по личной (подчас только показушной) преданности им, не пресеченная ими и безнаказанная практика казнокрадства (особенно со стороны их родственников, друзей, ставленников), а также растущий духовно-нравственный развал клана власть имущих неизбежно вели Романовых и царскую Россию к краху (об этом есть немало публикаций, в том числе наши книги «Путешествие из Москвы в Петербург», «Дворцы Санкт-Петербурга. Наследие Романовых», «Путешествие по храмам и монастырям Санкт-Петербурга» и др.).
Дворец Монплезир
Петр I в Монплезире. Художник В.А. Серов
Петергоф и его владельцы – самодержавные Романовы – задавали тон всей стране в моделях поведения. Самодержец, как первое лицо в государстве, и члены его семьи всегда были объектом особого внимания подданных, видевших в них пример для подражания. Неудивительно, что в Петергофе появились или надежно утвердились некоторые бытовые новации. Приведем только несколько примеров. Так, Петр I на праздниках и ассамблеях в его дворце Монплезир утверждал пример потребления непомерного количества спиртного мужчинами и женщинами всех возрастов, заставлял нарушителей ассамблейных правил выпивать наполненный водкой или крепким вином более чем литровый Кубок Большого Орла (этот стеклянный кубок можно увидеть в экспозиции во дворце Монплезир), расхваливал и рекламировал якобы дающее ощущение расслабления и дурманящее, веселящее голову табакокурение (в Монплезире можно увидеть его курительные трубки), имел привычку славить все иностранное (в формах и оформлении Монплезира прослеживается влияние голландской архитектуры, его комнаты украшают полотна западноевропейской живописи, панно в китайском стиле висит в оформленном в восточном духе Лаковом кабинете, росписи потолков выполнил французский художник Ф. Пильман, в Морском кабинете все инструменты иностранные и т. п.). Это и многое другое воспринималось современниками как импульс к перенятию во всем иностранных, якобы более прогрессивных норм поведения, быта и деловой деятельности на западный манер, а также способствовало развитию «свободы нравов». Также императоры Петр III, Павел I и отчасти Александр I были склонны преувеличивать зарубежные достижения и «достоинства» свободы нравов. Стиль жизни в Петергофе Екатерины I, Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны, Екатерины II еще в большей мере способствовал падению духовно-нравственных устоев при дворе и в обществе в целом, ибо все правившие дамы были жертвами их эмоций, были слишком увлечены их корыстолюбивыми фаворитами, хотя и помнили об унижении, перенесенном ими от их мужей и любимцев.
Прохождение Кавалергардского полка перед дворцом Коттедж в присутствии императора Николая I и Александры Федоровны. Гравюра середины XIX в.
В Петергофе самый красивый в XIX в. в Европе мужчина – император Николай I, 38 лет давал подданным пример ровных, бесконфликтных отношений между супругами при нарушении мужем супружеской верности. Николай I был щедрым мужем, отцом, дедом. В большой мере именно ради значимых семейных событий (именины, дни рождений, помолвки, свадьбы, юбилеи, крестины и др.), но временами и ради событий государственного масштаба он первым ввел правило устраивать в Петергофе шикарные празднества с иллюминацией, фейерверками, разными масштабными увеселениями, пиршествами, на которых присутствовали многочисленные гости. Чтобы доставить жене радость лицезреть с комфортом военные парады, Николай I в Верхнем саду устраивал небольшие парады, которые Александра Федоровна (принцесса Прусская) наблюдала с балкона Большого дворца. Когда за собором Святых Апостолов Петра и Павла по желанию Николая I выкопали пруд (1838), то на нем, на двух искусственных островках, по воле императора создали два небольших дворца (виллы) для его жены – Царицын павильон и для дочери Ольги – Ольгин павильон. Пруд получил название Ольгин. У Царицына павильона был создан сад с любимыми цветами Александры Федоровны – белыми розами. Ольгин павильон построили к свадьбе Ольги Николаевны с принцем Вюртембергским, которую справляли с большим размахом в Петергофе в 1846 г. Для Александры Федоровны Николай I построил (1853) павильон Бабигон (см. рассказ о Николае I в сюжете о Царском Селе).
Знаменитый пейзажный парк Александрия Николай I создал главным образом ради своей жены, имя которой получил этот парк. Александра Федоровна не любила большие комнаты Большого дворца, жить в котором было неудобно, любила уютные небольшие дворцы, да и еще созданные в модном тогда стиле неоготики. Именно такой дворец с садом по воле Николая I построили для нее в парке Александрия, назвали его Коттедж. Вокруг Коттеджа благоухали многочисленные кусты любимых Александрой Федоровной белых роз. Николай I распорядился создать для своих детей в Александрии Великокняжеский учебный дом (в нем учили его детей) и различные детские увеселительные строения.
Петергофские дворцы и парки были свидетелями многих порочных романовских любовных романов, дававших негативные примеры. События в Петергофе неоднократно доказывали, сколь ненасытны в своей любовной прыти все русские императрицы и императоры (кроме Александра III и Николая II), как ловко они могут на людях казаться примерами нравственности и верности православным традициям, а на деле быть совсем другими, способными обманывать подданных. Самым беспринципным в этом плане оказался император Александр II. Он неустанно твердил о важности сохранения нравственного здоровья россиян, усиленно содействовал созданию и развитию монастырей, особенно женских (якобы особенно заботился о женской нравственности), подчеркивал свою верность православию, часто осенял себя крестным знамением (особенно на людях), а сам безудержно предавался супружеским изменам. Его супруга Мария Александровна (принцесса Гессен-Дармштадтская) за первые 19 лет их семейной жизни родила 8 детей, рожала через каждые 2–3 года, подорвала здоровье, внешне подурнела. В возрасте 42–47 лет у Александра II на стороне роман сменялся романом. В 47 лет он влюбился в 18-летнюю княжну фрейлину Екатерину Михайловну Долгорукую (1847–1922). В 1865 г. в окрестностях Петергофа в лесу проходили их тайные свидания. В возрасте 48 лет (1866) он овладел ею в петергофском павильоне Бабигон. Их близость продолжалась 15 лет (1866–1881), когда ему было 48–63 года, ей 19–34 года. Долгорукая родила от него двух сыновей и двух дочерей (один из родившихся сыновей умер сразу после рождения); он хорошо обеспечил и признал детей своими, и все держалось в тайне. На людях Александр II старался казаться примерным мужем, каким он совсем не был. Он знал о болезнях своей постаревшей жены и, по сути, способствовал их развитию, получается, ждал ее кончины. (Он позволил себе редчайшую бестактность: поселил княжну с прижитыми от него детьми в Зимнем дворце, прямо над покоями его больной жены, чем увеличил ее физические и моральные страдания, ускорил ее кончину.) Через месяц после смерти жены Александр II заключил тайный, но законный брак (1880) с Е.М. Долгорукой, которой присвоил титул светлейшей княгини Юрьевской, намечал со временем объявить ее открыто императрицей. Александр II в личной жизни оказался обманщиком: призывал подданных к нравственности, а сам ее не сохранял. Став императором в возрасте 37 лет и 26 лет правив Россией, дельно и грамотно управлять страной он не смог, твердил о необходимости кардинальных реформ, но все проведенные им реформы имели половинчатую сущность, больше играли на интересы богатых людей, чем простого народа. Долгорукая успела сполна использовать возможности Александра II в своих интересах, к тому же он обеспечил ей и их детям надежный финансовый базис, в том числе в зарубежных банках. Ведя двуличную жизнь, Александр II был неспособен грамотно и сполна честно вершить государственные дела, чем осложнил положение России (финансы были расстроены, экономическое развитие замедлилось, местное благоустройство было в катастрофическом состоянии, в университетах был полный беспорядок, происходили убийства должностных лиц и т. п.). Одним словом, если человек не вполне честно ведет себя в семье, в личной жизни, он, как правило, способен нагрешить и в деловых операциях и чаще всего не может результативно решать большие задачи (см. рассказ об Александре II в сюжете о Царском Селе).
Со второй половины XIX в. в Доме Романовых одобряли, значит – пропагандировали нудистские нормы; начали втихую их вводить в Петергофе, ибо понятие стыда становилось старомодным. Жена наследника русского престола великого князя Александра Александровича (ставшего затем императором Александром III) великая княгиня Мария Федоровна (принцесса Датская), особенно в молодом возрасте, любила в Петергофе, в укромном уголке дворцового парка, раздеться донага и плавать в таком виде в море. Ее сын император Николай II и его жена одобряли и, если позволяли обстоятельства, практиковали нудистские нормы. Родственники царя старались не отставать в проявлении своей бытовой смелости. Так, в петергофской усадьбе Ольденбургских новые веяния подобного рода появились одними из первых. Принц Александр Петрович Ольденбургский (1844–1932 гг., правнук императора, внук великой княгини Елены Павловны, член Государственного совета, командир Преображенского полка, командир Гвардейского корпуса, основатель в Петербурге Института экспериментальной медицины) смело демонстрировал пренебрежение к нормам высшего света; его жена Евгения Максимилиановна, герцогиня Лейхтенбергская, княжна Романовская разделяла его взгляды и тип поведения. Примеры можно продолжить. Так что именно в Петергофе со второй половины XIX в. на светском уровне появился и утвердился в России обычай загорать полуобнаженными и обнаженными, а также купаться голыми, что означало начало постепенной потери людьми чувства стыда в их обыденной жизни и подталкивало их к утрате стыда и в иных ситуациях. Безобидное на первый взгляд, начавшееся в XIX в. и в массовой практике продолжившееся в начале ХХ в. движение «долой стыд» способствовало распространению и утверждению разнопланового бесстыдства не только в быту рядовых обывателей, но и в экономике, политике.
В XIX в. в России респектабельным делом стало увлечение яхтами. У императорской семьи было несколько яхт. Участие в соревнованиях на яхтах оценивалось как престижное занятие. Император Николай II лично награждал победителей в Петергофе за победы в ежегодных яхтенных соревнованиях огромным серебряным кубком (в музее «Особая кладовая» в Большом дворце можно увидеть подобный кубок). Участие в ежегодных яхтенных соревнованиях в Петергофе предполагало наличие у ее участников дорогостоящих яхт, опыт и мастерство в управлении ими, что требовало больших средств, а они далеко не у всех любителей яхт были. Самохвальство владельцев роскошных быстроходных яхт рождало зависть тех, у кого их не было, и подчас толкало их на неблаговидные поступки. Яхтенный спорт начал терять лучшее, что в нем было, – честные борцовские начала. Год от года гонки на яхтах в Петергофе способствовали все в большей мере созреванию и обострению снобизма в людях, подчеркивали обостряющееся разящее социальное неравенство. Император догадывался обо всем этом, но ничего изменить не смог, тем более что множились споры и росли денежные выигрыши за угадывание победителя. Спорт постепенно начал превращаться, перерождаться из хобби, радости и удовольствия участников и болельщиков в прибыльное дело с азартным сценарием. Правило «рыба тухнет с головы» сполна проявлялось в Петергофе; духовно-нравственный климат в России стабильно ухудшался.
Императорская яхта «Александрия» у Ново-Петергофской пристани. Фото 1880 г.
Все императоры Романовы заботились об укреплении династической законной демографической прочности. Высокая детская смертность определяла необходимость иметь нескольких детей. Законных детей родилось у Петра I 1, у Петра III и Екатерины – 1 сын, у Павла I – 9 детей, у Александра I – две дочери, у Николая I – 7, у Александра II – 8, у Александра III – 6, у Николая II – 5 детей. Особенно ответственными и заботливыми отцами были Николай I, Александр III, Николай II. Все императоры, кроме Александра III, любили в теплое время года с семьями – с женами и детьми – жить в Петергофе. Для семьи императора Николая II Петергоф был особым местом, ведь именно в нем родились четверо из его пятерых детей (старшая дочь Ольга родилась в 1895 г. в Царском Селе). В Петергофе родились его дочери: Татьяна – в 1897 г., Мария – в 1899 г., Анастасия – в 1901 г. и цесаревич Алексей в 1904 г. Все царские дети родились в летнем Приморском дворце, или на Нижней даче, расположенной на берегу Финского залива. Новорожденных царских детей крестили в Петергофе в Большом дворце, в его боковом Церковном корпусе, где размещалась дворцовая церковь. Поскольку для Николая II главной земной ценностью была семья, то Петергоф, где родились его дети и где их крестили, был особо дорогим для него местом (см. рассказ о Николае II и его семье в сюжете о Царском Селе). Для всех россиян Петергоф – это место прошлой земной жизни в летний период восьмерых канонизированных Русской православной церковью Романовых: 7 членов семьи Николая II (супружеская чета и 5 их детей), а также сестры императрицы и жены дяди царя, великой княгини Елизаветы Федоровны (1864–1918).
Экспозиция Путевого дворца Петра I в Стрельне
В состав г. Петродворца входит историческая местность (в прошлом поселок) Стрельна, находящаяся ближе к Петербургу на берегу Финского залива, на р. Стрелка (отсюда ее название), прославившаяся своим комплексом дворцово-парковых ансамблей XVIII – первой половины XIX в. Это место известно с XV в. как деревня, в XVII – первой половине XVIII в. называлось Стрелина мыза. Она принадлежала Петру I, который поначалу намеревался здесь создать свою резиденцию («русскую Версалию»), но потом передумал и создал ее в другом близлежащем месте (так возник Петергоф). Основные сохранившиеся до наших дней достопримечательности Стрельны: деревянный Путевой дворец Петра I (1711 г., перестроен в 1749–1750 гг., арх. В.В. Растрелли, возобновлен в 1837–1839 гг., арх. Х.Ф. Мейер), Большой, или Константиновский, дворец (1720–1726 гг., проект арх. Н. Микетти, достраивался и перестраивался арх. Растрелли, А.Н. Воронихиным, Л.И. Руска и др.), усадьба с дворцом князя Львова, парки – Стрельнинский (Константиновский, 1710 – 1800-е гг.) и Орловский с усадебными постройками (1830 – 1840-е гг.).
Деревянный Путевой дворец Петра I использовали и другие самодержцы Романовы для отдыха в пути. Екатерина II передала этот дворец в Военное ведомство, разместившее в нем военный госпиталь. После Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в восстановленном здании бывшего дворца устроили детский сад, в 1987 г. его передали ГМЗ «Петергоф» для создания историко-художественного музея, который открыли к 1999 г. В музее Путевой дворец Петра I создана экспозиция об истории Стрельны, ее жителях, гостях, владельцах, о быте царей Романовых, представлен ряд личных вещей некоторых из них. Если верить легенде, то по указу Петра I именно в Стрельне впервые в России начали выращивать картофель. Западнее дворца Петра I можно увидеть древний Портовый канал (400 м) и часовню Николая Чудотворца (начало ХХ в.). В местной Спасо-Преображенской церкви обвенчалась вторым браком вдова А.С. Пушкина – Наталия Николаевна, она стала генеральшей Ланской.
При Петре I в Стрельне начали возводить Большой каменный дворец по проекту итальянца Н. Микетти, но вскоре царь охладел к его строительству (в связи с возведением Петергофа); со временем в подвалах недостроенного дворца стали хранить токайские вина. Достраивать дворец стали при императрице Елизавете Петровне. Настоящей роскошной резиденцией этот дворцовый комплекс стал только в конце XVIII в., когда владельцем Большого дворца стал (с 1797) великий князь Константин Павлович; со временем дворец стали называть Константиновским. Дворец достраивали, перестраивали, реконструировали. Владельцами Константиновского дворца были великие князья: Константин Павлович (1779–1831), его племянник, сын Николая I, морской министр Константин Николаевич (1827–1892), его сын Дмитрий Константинович (1860–1919 гг., начальник всех государственных конных заводов России). Стрельню с ее дворцом безгранично любил великий князь Константин Константинович (1858–1915 гг., президент Российской академии наук, начальник кадетских корпусов, поэт с псевдонимом К.Р.; он всегда возил с собой в металлической коробочке стрельнинскую землю, считал Стрельню своей малой родиной).
В конце 1917 г. Константиновский дворец был национализирован, в нем разместили трудовую школу-колонию для беспризорников, затем – санаторий для психически больных людей, потом – курсы усовершенствования командного состава Военно-морского флота. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. дворец был сильно разрушен. Его частично восстановили в послевоенный период и разместили в нем Ленинградское арктическое училище (функционировавшее в нем до 1990 г.). В 2000 г. его передали в ведение Администрации Президента России, восстановили в 2001–2003 гг. Теперь возрожденный дворцово-парковый ансамбль с Константиновским дворцом имеет статус государственного комплекса Дворца Конгрессов, где проводят встречи и мероприятия только самого высшего уровня. Но иногда в нем проводят и просто светские мероприятия: концерты, балы, выставки, презентации и т. п. Частично дворец выполняет и музейные функции, в нем проводят только заранее организованные экскурсии.
Вид Стрельнинского (Константиновского) дворца из Нижнего парка. Художник И. Мейер.1841 г.
В состав государственного комплекса кроме Константиновского дворца входит огромный ухоженный парк (заложен в 1710 г., второй по древности возраста в этих местах после петербургского Летнего сада). Первоначальный проект парка в Стрельне разработал в строго регулярном стиле француз арх. Ж.Б. Леблон, его дополнил архитектор-итальянец Н. Микетти, плотины и шлюзы строили под руководством В. Туволкова (первого русского инженера-гидравлика), со временем в парке создали пейзажные участки. В XXI в. в стрельнинском ансамбле в парке построили павильон для встреч и переговоров в неофициальной обстановке, а также пристань, вертолетную площадку, гостиницу на 106 комфортабельных номеров «Балтийская звезда», коттеджный городок «Консульская деревня» (около 20 коттеджей). Ансамбль украшают памятники Петру I: у входа во дворец – копия рижского памятника работы скульптора Г. Шлидта-Касселя, 1910 г., отлитого в честь присоединения Лифляндии к России, и у причала – бронзовая скульптурная группа Петр I и Екатерина I.
Расскажем о некоторых владельцах и жителях Константиновского дворца в царский период.
Великий князь Константин Павлович (1779–1831) был вторым и любимым сыном императора Павла I, по складу духа похожий на отца, имел нервный, неуравновешенный характер; гнев его не имел пределов, был склонен к ругани и позорной брани. Когда императором стал его брат Александр I, то Константин Павлович был назначен председателем Воинской комиссии, участвовал в военных походах. Он не умел считаться с мнением других, не был способен на глубокий анализ дел, не мог понять многие дельные распоряжения специалистов, мог только повелевать. С 1814 г. он командовал польской армией, с 1819 г. сосредоточил в своих руках все военное и гражданское управление Царством Польским, но дельным военным и администратором не был, возмущал всех своими грубостью и хамством. В 1796 г. он женился на принцессе Юлиане Кобургской (1781–1860), которую оскорблял и мог даже ударить, детей у них не было, она уехала от него в 1801 г.; развод ему Александр I позволил оформить только в 1820 г., перед его второй женитьбой на дочери знатного польского графа Жанетте (Иванне) Антоновне Грудзинской (1799–1831), которой был дарован титул княгини Ловицкой, или Лович. Этот брак заставил его отречься от прав на российский престол (его запоздалое формальное отречение способствовало военному бунту в декабре 1825 г. в Петербурге, «делу декабристов»). Его отречение от престола долго держалось в тайне, вероятно, бездетный Александр I (обе его дочери умерли в раннем детстве) считал полезным пугать соотечественников перспективой иметь на троне скандального Константина, по сути «второго Павла I». Константин Павлович усилил недовольства в Польше, едва там не был убит, безжалостно участвовал в усмирении польского мятежа 1830 г. Александр I отозвал его из армии. Константин Павлович был подавлен результатами своих действий в Польше и их последствиями, едва не сошел с ума, вскоре заболел холерой и умер в возрасте 52 лет.
