Вера Чиркова
Северный перевал
– Спасибо дядя… ты лишил меня последних иллюзий. До этого момента я наивно верил, будто хоть эти простолюдинки умеют любить бескорыстно.
– Не преувеличивай! Сам должен сознавать, что я не имел права подпустить к тебе кого попало. И могу тебя заверить, искренних девушек в королевстве хватает. Просто они как правило скромнее тех, кому нравится твоя корона.
– Может просто возьмешь ее себе?
– Не смей меня оскорблять! Тебе известно лучше других, что я не имею ни малейшего желания, ни прав ее носить. Вместе с герцогским поясом. А остаться вечным регентом при великовозрастном дезертире вообще даже врагу бы не пожелал. Кроме того, ты просто дуешь на воду… женитьба не такое уж страшное дело. И невесту можно выбрать по любому признаку. Хочешь, красивую, хочешь – скромную. Можно даже умную найти.
– Ванд… – обдумав его слова, неосмотрительно заявил тогда Дар, – я очень тебе благодарен за всё, что ты делаешь для меня и герцогства. И я безоговорочно верю в твою рассудительность и предусмотрительность. Давай, ты выберешь сам, а я потом подставлю ей локоть в храме?
– Ладно… – после долгого размышления согласился брат матери, – я это сделаю. Но с одним условием, невест будет пятеро… и последнее слово останется за тобой. Есть какие-нибудь качества, которых ты точно не желаешь видеть в своей жене?
– Наверное есть… – снова задумался наследник. – ну, во-первых, исключи брюнеток. Еще всех знатных лейд, у которых уже есть преданные поклонники. Ну, и конечно, откровенно некрасивых девиц, дурочек и ветрениц.
– Понял, – деловито записал все это Вандерт и уже через декаду принес список и несколько портретов.
Теперь Дар и сам не помнил, по какому признаку выбрал портрет старшей дочери владельца небольшого завода. За дар знахарства, весьма ценящейся лэрдами в женах, за серьезный взгляд зеленых глаз или за милое личико? Хотя, скорее всего, за возраст. Она была моложе всех и наследнику хотелось верить, что в шкафах семнадцатилетней невесты не завалялось кучки разбитых мужских сердец.
Он специально не поехал с ней знакомиться, пригласил в замок и был искренне изумлён, так и не дождавшись избранницы.
Но не огорчен, о нет. Его сердце оставалось целым и потому равнодушным. И Дар веселился от души, когда тайные агенты дяди донесли, что девица сбежала в монастырь и покидать его не собирается. Зато Вандерт был обескуражен и искренне расстроен и за последующие пять лет о женитьбе больше не заговаривал.
Отец Энильды потом лепетал что-то о садовнике, который якобы заморочил ей голову, но все понимали, он просто ищет хоть сколько-нибудь внятный повод для необъяснимого поступка дочери. Кроме желания за что-то отомстить высокородному жениху, или оскорбить его. Такого не прощают никому, и немилость обычно падает на всю семью.
– Лэрд, вам нужно поесть на дорогу, – заглянула в комнату Ильда, и пациент скупо усмехнулся.
Нет, он не станет ее ни о чем расспрашивать, зачем? Известие, что дядя жив и в замке не произошло ничего ужасного, сняло с души Дарвела огромную кучу неподъемных камней, и теперь у него впереди достаточно времени все спокойно обдумать и выяснить.
Тем более, он намеревается лично найти и покарать своих мучителей, Файзену такое явно не по способностям.
– Иду.
Глава 7
– Ну, слава богам, – с облегчением выдохнула Вильдиния, проводив взглядом исчезающую за поворотом цепочку яков, – Уехали. Теперь можно спокойно пообедать и поговорить.
Подтолкнула задумчиво примолкшую ученицу к двери в приют и шагнула следом, не забыв запереть засов.
– Первым делом скажи, чего хотел от тебя маг? – справилась она, устроившись за столом и наполнив едой свою миску.
– Спрашивал, чем я лечила наследника и заметила ли что-то необычное? – честно сказала Ильда.
Впрочем, клятвы держать разговор в тайне с нее никто не взял, да она бы и не дала. Как можно скрывать произошедшее в доме, от его хозяина? Или наставника? Вот то-то, никак.
– А ты заметила?
– Ну так ведь обучена такое замечать. Ты ведь тоже заметила? – между собой у знахарок было принято разговаривать на равных.
– А как же. Повезло лэрду… вдвойне. И выжил и дар обрел. Ну и славно. Теперь о главном. Твоя последняя операция засчитана за успешно сданный экзамен на вторую ступень целительского мастерства. Поздравляю! Аттестат у меня с собой, сейчас заполню и отдам. Вместе с ним ты получаешь и все права и привилегии целителей второй ступени… и потому нынешняя должность тебя уже недостойна.
– Но Вилия… а как же путники и наемники? – нахмурилась Ильда. – Ведь весна… сама знаешь сейчас начнется, то лавина, то сель, то оползень или зверье оголодавшее…
– Знаю. И о том, что ты упорно учишься, а не спишь целыми днями – мне тоже известно. Поэтому уже озаботилась, подобрала опытную преемницу. Как только тропа станет безопаснее, она прибудет. Зверь у нее свой, волк, и надо заранее подумать, где его разместить, чтобы не сцепилась с твоими питомцами, пока ты сдаешь хозяйство.
– Да с этим просто, я своих в холодной половине запру, а ее зверя отведем в тайную палату. Мне же недолго передавать, пока тропа очистится я список напишу и инструкции добавлю.
– Так и договоримся. Теперь пора решать, чем тебе после возвращения заняться. И тут первый вопрос, ты желаешь оставить зверей себе или продать?
– Себе.
В этом вопросе у Ильды давно уже не было никаких вариантов. Все четыре года, с того самого момента как она прижала к груди корзинку с двумя полуслепыми крохами. Чем раньше барс обретает хозяина, тем крепче и вернее его дружба, это юная знахарка знала сразу. Но никто не сказал, что взамен придется отдать часть души… или сердца? Главное, расстаться с умными питомцами не может ни один человек, вырастивший их из беспомощных малышей. Если конечно, он человек.
– Тогда место нужно особое. Они же привыкли гулять свободно. Практика посреди города, увы, не для них.
– Да у меня на такую и денег не хватит, – засмеялась Ильда, уже интересовавшаяся этим вопросом.
– Хватит на любую. Если даже наследник забудет прислать гонорар, то регент никогда не забудет. Он в этих вопросах щепетилен.
– Да как по мне – лишь бы снова своего следователя не прислал, – нахмурилась Ильда, вспомнив злобного франта. – а денег я и сама заработаю.
– И мы добавим, – веско сообщила Вилия, – но в какую-нибудь захолустную деревушку я тебя не отпущу. Можно поехать в большое поместье к кому-то из знатных лэрдов, верно служащих регенту, или приобрести практику в пригороде, с хорошим домом и большим садом. В первом случае будешь жить на всем готовом и заниматься только целительством, во-втором будешь сама себе хозяйкой, но придется заботиться о доме и участке и нанимать слуг. Хотя бы двух, иначе скоро начнешь падать от усталости. Больных и страждущих там больше, чем в любом поместье.
– И все же я выберу свой дом, – тихо сказала девушка, прекрасно понимавшая, к какому варианту подталкивает ее наставница.
– Никто не будет спорить, – кивнула Вилия, спрятав разочарованный вздох, – я скажу своему стряпчему, чтобы приглядывался к выставленным на продажу особнякам.
– Большой дом мне ни к чему!
– Выбирать будешь сама, – успокоила наставница, – не тревожься. А теперь задавай свои вопросы… тебе ведь интересно, почему мы мчались сюда как стадо перепуганных коз?
– Он потерял память… – Ильда глянула за окно и подлила себе взвару. – И не помнит, как и откуда его украли… и было ли вообще воровство. Возможно сам поехал в гости? Как могло случиться, что его охрана прозевала нападение? И почему наследника не нашли сразу, пока на нем еще были амулеты рода?
– Мы все задавались этими вопросами, с того самого момента как стало известно о его исчезновении. Ведь Дарвел не вертопрах и не легкомысленный подросток, да и дядя стережет его бдительнее, чем курица цыплят. В тот день наследник поехал на открытие новой школы для сирот. Разумеется, его сторожили как обычно, но вокруг суетилась толпа дам из благотворительного общества, примчались и вездесущие претендентки на его корону и просто ушлые просители, которые надеются хоть что-то урвать под шумок. Публика была нарядной и шумной, лишь некоторые меценаты прятали лица под амулетами отвода, но приглашения у всех были подлинные. Мне пришлось присутствовать на подобных вечерах, и потому я представляю, как все произошло. Просительницы и просто кокетки окружили наследника кольцом и каждая старалась увести его в сторонку, чтобы поговорить наедине. Дарвел не очень поддавался, но всегда есть знатные лейды, отказать которым невозможно. И потому наследник несколько раз исчезал из виду охраны. Но они следили за его передвижениями с помощью амулетов и не особенно волновались. Тем более он всегда вскоре возвращался. Но когда гостей пригласили отведать угощения, и распахнули дверь в зал, где позже сиротки будут учиться танцам и пению, Дарвела в толпе не оказалось. Охрана была спокойна, судя по амулету, их хозяин находился в одной из классных комнат. Они выставили возле дверей караульного и принялись ждать… но он задерживался. Бравые воины начали тревожиться… но врываться в кабинет не решились. Наследник открыто избегает внимания невест… а регент мечтает увидеть его в короне. И если они спугнут парочку или испортят свидание, то лэрд Вандерт устроит незабываемую выволочку.
– Амулеты нашли в том классе? – догадалась Ильда.
– Да, в дубовом шкафу, запертом на сложный замок. Стражи едва с ума не сошли от ужаса, когда его ломали… думали, увидят внутри бездыханное тело хозяина. Затем началось светопреставление… школу оцепили, гостей развели по кабинетам и чуланам, примчались все герцогские сыщики и сам регент. Пока Файзен допрашивал всех подряд, тайный сыск взял след… под окном кабинета обнаружились отпечатки лошадиных копыт, отчетливо видные на свежем снегу. Но сыскарей постигла неудача, следы вывели на оживленную улицу и затерялись среди сотен подобных, а к закату снегопад усилился, переходя в метель.
Она помолчала, явно припоминая пережитое волнение и хмуря брови, затем огорченно вздохнула.
– Но это еще не всё. В ту же ночь сгорел постоялый двор «Горный орел».
– А лэр Тревиз? – Ахнула Ильда, – а повар, половые?
– Чудом, но выжили. Успели укрыться в погребе, там у него тоже приготовлено на всякий случай убежище.
– Значит они могут рассказать, кто это сделал? – затаила дыхание Ильда.
– Могут… но и сами ничего не видели. Проезжающих было четверо, двое мужчин и две женщины. Женщины были в мужских костюмах и меховых плащах, но лица под густой вуалью. Мужчины оба рослые, похожи на охрану, с кустистыми бровями, усами и бородами.
– Замаскировались… – кивнула ученица.
– Да. Они приехали глубокой ночью, взяли комнату на нижнем этаже, заказали ужин и собирались сразу после еды продолжить путь. Куда и откуда едут – говорить не стали, и даже запретили снять груз с яков. Но велели дать им воды и корма. Кирос отправился под навес, где стояли животные, насыпал корм, и выяснив, что гружен только один як, решил дать ему добавки. Когда он протискивался мимо тюка, случайно задел его рукой. А вернувшись в дом, обнаружил что вся ладонь в крови.
– Вот так лютики… – озадаченно нахмурилась Ильда, – значит, они везли его в южные пределы! И как только прошли по такой пурге!
– Не знаю… но смогли. Кирос шепнул о своем открытии хозяину и тот понял, что дело плохо. Раз неожиданные путники везут труп, значит это преступники, а им не свойственно оставлять за спиной свидетелей. Тревиз послал Кироса во двор, отвязать яков и велел остальным работникам спускаться в убежище. А когда вернулся помощник, они и сами спрятались. Люк в подвал у него сделан очень хитро, прямо под стойкой. Всего и нужно сделать один шаг. Но крышку они не закрывали до последнего, прислушивались в надежде что пронесет. Не повезло. Вскоре их подозрения подтвердились, покинув дом, гости бросили внутрь склянку с магическим огнем. Тревиз заперся с помощниками в убежище, благодаря себя за предусмотрительность. На подобный случай, чтобы не задохнуться от дыма, он велел строителям поставить там плотные двойные двери и сделать из убежища тайное оконце, ведущее на неприступный склон. Они его приоткрыли и притаились, ожидая, пока негодяи уедут, но вдруг услыхали душераздирающий рев яка. Так животные кричат только от смертельной боли.
– Хоть примерно, во сколько это было? – Насторожилась Ильда.
– По словам Тревиза – примерно часа через четыре после полуночи, часов в убежище нет. А определять время как мы он не умеет.
– Именно в этот момент мои барсы подняли тревогу… – задумчиво пробормотала девушка, наконец-то выяснив, что именно заставило чутких зверей рваться на помощь.
Рев яка, попавшего в беду. Возможно, он угодил в темноте ногой в расселину, или не удержался на скользкой тропе и упал на скалы. Но не слишком глубоко… тогда его утащило бы потоком к югу и барсы никогда не смогли бы найти и достать тело наследника. Скорее всего это случилось где-то в Домском ущелье, только оттуда рев животного мог достичь приюта. Следовательно, пострадавшей як принадлежал кому-то из жителей долины, эти животные всегда возвращаются к хозяевам. И несчастное животное, почуяв себя свободным, направилось не на юг, к побережью, куда стремились увезти Дара похитители, а назад, в северную долину.
– В таком случае, напрасно Файзен ищет виновных в нашей долине, – презрительно усмехнулась Ильда, – ведь услыхав рев животного, палачи сразу поняли, что догонять его бесполезно. Найти в темноте рухнувшее со склона или моста животное не сумеет даже маг. Такое под силу только снежным барсам.
– Я тоже сразу так подумала, как только мне сказали, что получен сигнал с этой стороны перевала. Наследник мог быть только тут, поэтому мы сразу отправились в путь.
– Наверное, вам трудно пришлось пробираться по льду? – сочувственно глянула знахарка и опешила, увидев лукавую улыбку на губах наставницы.
– Тревиз послал тревожный зов почти на два дня раньше, чем Дарвел. Но его послание ушло в столицу королевства, к командиру полка королевских егерей, отвечающих за поддержание правопорядка. И тот сразу направил к Тревизу отряд.
– Они кого-то поймали?
– Нет. К сожалению, пока они добрались до Карсина, прошло уже полсуток, и этого времени похитителям, если им повезло не заплутать и не свалиться в пропасть, вполне хватило, чтобы добраться до южного бора и свернуть на любую тропу. У них метели не было, зато с утра опустился туман.
– Везёт же мерзавцам! – ругнулась Ильда.
– До поры, – уверенно заявила старшая сестра гильдии, – а теперь слушай про лёд… добравшись до Тревиза егеря отправили Вандерту послание, что «Орел» сгорел. Регент сразу сделал выводы и направил туда своих воинов, придав им на помощь мага с учеником и отряд наемников. Они и пробили тропу до бывшего постоялого двора, маги растопили лед, а наемники привезли песок. Но к тебе наемники не зашли намеренно… не хотели открывать своего секрета. Поэтому ехали мы спокойно, теперь дорога расчищена до самого «Орла». Его кстати, собираются восстановить за счет герцогской казны. А пока егеря ищут погибшее животное. Возможно, по его упряжи можно будет выяснить, кто его купил.
– Вилия, – призадумалась девушка, – но раз мои звери нашли лэрда, значит теперь они легко найдут это место? Давай я схожу туда, пока не стемнело?
– Я с тобой, – тотчас поднялась с места наставница и Ильда лишь теперь с огорчением осознала, к чему та завела этот разговор.
Желала подтолкнуть ученицу именно к этому решению. Предложить помощь в поисках несчастного яка.
Могла бы сказать прямо, торопливо собираясь в вылазку, огорченно думала Ильда, но разумом понимала, что обижается зря. В гильдии очень деликатное и четко разграниченное отношение к сестрам по ремеслу. Пока она была ученицей, лейда Вильдиния имела право указывать ей как поступить, но уже знахарке первой ступени могла лишь советовать. Ну а теперь, когда она получила вожделенную вторую ступень, ей могут лишь ненавязчиво намекнуть, и никто не обидится, если она пожелает этих намеков не понять или не услышать.
Они вышли из приюта через четверть часа, облаченные и снаряженные так, словно собирались путешествовать дня три, не меньше. Под удобные дорожные костюмы из тонкой кожи знахарки натянули длинные мягкие рейтузы из беличьего меха и такую же рубашку, причем надето это мехом внутрь, а сверху длинный меховой капюшон, стянутый на талии кожаным ремнем. Хотя за окнами еще светило солнце, а возле приюта понемногу таял лед, это обманчивое впечатление останется с путницами лишь до выхода на большую тропу. После на них сразу накинется ледяной сквозняк, непрестанно свистящий вдоль ущелья, мигом отыщет в одежде даже малейшие отверстия и проникнет в них, унося драгоценное тепло.
На ремне у каждой висели кошели с зельями, чехлы с ножами и маленькими топориками и мотки легкой и крепкой волосяной веревки. Через плечо – сумка с тонким и почти невесомым спальным мешком, заговоренным от холода, огня и диких зверей. И конечно, самое необходимое, сушеное мясо, ореховые галеты и фляжка с горячим целебным отваром. Леса и горы не прощают беспечности и самоуверенности. Отправляясь в путь, никогда нельзя точно знать, как долог и прост он окажется. Не зря в горах говорят: – выходя на час, бери еды на три дня.
На выходе из расщелины Ильду ждал первый сюрприз. Под прикрытием огромного осколка скалы стоял небольшой, на одного, но добротный походный шатер и рядом, у неспешно тлевших углей маленького костерка сидел отлично знакомый ей немолодой наемник.
– Вашек? – Изумилась девушка, – а лэр Таубен обещал прислать вас только завтра.
– Ну да, – спокойно согласился тот, – завтра и перейдем в приют. А вечерком я прибегу горячего похлебать. Не откажешь?
– Я вообще против того, чтобы вы сидели тут на льду, – нахмурилась Ильда, – а мне потом придется прострелы вам лечить! Если нужно караулить проход, можно послать зверей, им только в радость!
Она указала на следовавших за нею барсов.
– Не ругай его, – остановила ученицу Вилия, – он не сам это решил. Это приказ Таубена. Их глава не желает, чтобы кто-то любопытный случайно нашел приют.
– Точно так, – закивал наемник, и указал на привязанных неподалеку животных, – а вы не ходите пешком, возьмите яков.
– А как же наследник? – выезжая из расщелины на дорогу, вспомнила Ильда и резко остановила яка, потрясенная увиденным.
Во льду, явно магией, была проделана надежная тропа глубиной не менее локтя. Лишь в тех местах, где крупу сдуло ветром и слой льда был тонок, края прохода были не выше ладони, зато дно там устилал крупный песок.
– С наследником поговорит Анвиез, никто не заинтересован в том, чтобы до подданных дошли все подробности этого преступления, – ответила на ее вопрос Вилия и словно только теперь заметила изумление спутницы. – да, именно так теперь выглядит тропа от поселка до самого «Орла». Я же рассказывала…
– Но я и представить не могла, сколько они сделали работы… – ошеломленно бормотала девушка, вслед за ней сворачивая налево, – мы два дня думали, как послать сообщение. Голубь Тревиза попал в лапы беркуту. Там, кстати была и твоя капсула, в ней записка Дара.
– Таубен решил поставить в приюте почтовую пирамидку, – сообщила старшая сестра, почему-то всегда знавшая о всех планах главы наемников, – но тебе к сожалению не удастся ею воспользоваться… они просто не успеют.
Ее последние слова прозвучали слегка виновато, но Ильда не обратила на это внимания, увлеченная наблюдением за барсами. Они шли вперед уверенно, не забывая по очереди поднимать передние лапы на ледяную стенку и бдительно принюхиваясь, осматривать окрестности. Словно ждали изменений в давно знакомых скалах. Или искали какие-то вещи, расположение которых известных лишь им.
И она догадывалась, какие. Звери приучены ничего не оставлять, и, если бы в ту ночь у нее хватило совести, она послала бы их вновь… и они послушались бы. И тащили потом из последних сил тушу несчастного яка.
– Ильда… – приостановилась вдруг наставница и, оглянувшись, виновато попросила, – если они его найдут… не говори никому, откуда мы ехали и зачем. Просто хотели прогулять зверей. Если пригласят на ночлег в «Орел» – соглашаться тоже не стоит. Там теснота и сажа… а нас ждет в шатре проводник.
– Разумеется, – мгновенно согласилась со всеми ее доводами и опасениями Ильда, – я могу вообще помалкивать, представишь меня своей ученицей.
– Нет… врать нельзя. Там маги и агенты тайного королевского сыска… и люди регента. Они нас под лупой рассмотрят, изучат и опишут. Отправят запрос в свою канцелярию и вскоре будут все про нас знать. Единственное, чего они не знают – где находится приют и кто спас Дарвела. И мы постараемся, чтобы о твоем участии в судьбе наследника никто не узнал. Ты же понимаешь, насколько мощны, хитры и наглы его похитители? Значит сидят в надежном месте и имеют большие возможности. А еще такие люди обычно очень изощрены в своей мстительности… и лично у меня пока единственное объяснение подобному обращению с наследником – это месть оскорбленной женщины. Ну а как она воспримет новость о знахарке, спасшей Дарвела – я даже предположить не могу. Ведь ревнивцы редко мыслят логично… мы, целители, вообще считаем болезненно-собственническое отношение к другим людям отклонением от нормы. Опасное отклонение, сплошь и рядом обращающееся в страшные трагедии.
Она грустно усмехнулась и смолкла. И больше до самого моста не проронила ни слова.
