Вера Чиркова
Сестры Тишины. Болтушка
Глава 9
– Ну и что тут убирать? – недоверчиво буркнул Хасит, оглядывая комнату для гостей в расположенном недалеко от базара доме.
Одном из тех, что сдаются с садом и без хозяев. И действительно, в просторном помещении, просто, но удобно обставленном в местных традициях, было чисто и пахло свежезаваренным чаем и печеньем.
– Не тут, а в саду, – немедля заявила матушка, с затаенной насмешкой поглядывая на подозрительного и недоверчивого торемца, – там грабли и метла стоят, приступай. И мальчонку возьми, пусть ягоды соберет. Есть можно сколько хочешь. А я пока женщине покажу, где мне на платье крючки перешить, что-то похудела.
– Идем, Кор, – позвал вор, но ребенок дождался кивка матери и только после этого двинулся за ним следом.
– Какой он осторожный, – вздохнула настоятельница, проводив их взглядом, и подошла к застывшей посреди комнаты женщине. – Ну, здравствуй, Мальяра.
И решительно обняв девушку за плечи, прижала к себе в материнском объятии.
Закаленное бедами и унижениями сердце юной вдовы дрогнуло и взорвалось как вулкан, извергая наружу все скопившиеся в нем обиды и горести, все разбитые надежды и растоптанные мечты. Они выплескивались вместе с горячими, невыплаканными за много лет слезами, заполняли все вокруг невысказанной болью и нежданным счастьем.
– Ох, девочка моя, ну что же ты так! – Несколько минут Тмирна мягко гладила вздрагивающие плечи, потом бережно усадила Мальяру на широкую низкую кушетку, подала ей бокал с водой, куда капнула зелья. – Выпей вот это. Ну, ведь ты же умница! Почему не написала мне письмо, когда стало трудно?
– Стыдно было… Пока муж был живой, не писала, – горько всхлипнула вдова, – а как беда пришла, так сразу вспомнила… что была когда-то сестрой?
– Ну, так это закон жизни, – грустно усмехнулась Тмирна, – не ты первая, не ты последняя. Все дети не думают про матерей, пока у них все в порядке. Зато сестры Тишины помнят всегда… и завяжи узелок на будущее, бывших сестер не бывает. Раз ты стала одной из нас, значит, останешься ею навсегда. И сейчас нужно решить, как поступить с твоим напарником. Темный он человек… но, похоже, слово свое держать умеет.
– Нельзя его бросать… и потом, он мне помог… и сейчас хотел увести в безопасное место, – подняла на матушку взгляд Мальяра. – Хасит выяснил у посредников, что кто-то хочет нанять именно сероглазую женщину, и решил, будто меня.
– Молодец, – отметила Тмирна, пододвинула табурет и села напротив, – правильно все понял. Все посредники этого города получили на тебя заказ. Один очень богатый господин желает, чтобы ты была горничной в его замке. Вообще-то он нанимает четырех девушек, но главная там ты.
– Но зачем я им? – изумилась вдова и тут же прикусила губу, задумавшись. – Или он любитель именно таких женщин? Тогда кто ему про меня рассказал?
– Десяток мужчин видел, как одна женщина дралась с двумя насильниками, – хмуро пояснила Тмирна то, что было совершенно ясно для нее самой. – И все они заметили, с какой необычайной заботой отнесся к ней их командир. Это первый факт. Факт второй: за этим воином пристально следят соглядатаи, и про каждый его шаг доносят своему господину. Ну и третий известный нам факт, этот самый господин немедленно пришел в Шархем порталом и выдал посредникам заказ на ту женщину. У тебя сложилась картинка?
– Он хочет меня нанять потому, что считает, будто Лаис мною увлекся? – скептически подняла бровь Мальяра. – Но это глупо… и неправда! Или он всегда увлекается женщинами такого типа?
– А вот эту догадку я хотела проверить, даже привезла с собой сестру, похожую на тебя. Но выяснилось, что подменить тебя ею не получится, ты ехала с ними не один час, и целый отряд запомнил твой голос и жесты, а ей некогда было это выучить. Поэтому забираем твоего спутника и возвращаемся в Ардаг.
– Подожди… матушка, но я не поняла, откуда ты узнала обо мне?
– Он написал, Лаис. Друзьям удалось передать ему пенальчик, и он попросил сообщить мне о своей встрече с женщиной, похожей поведением на сестру Тишины. Написал про твоего сына и про свой промах. Он не сразу понял, что ты идешь к порталу, иначе дал бы тебе еще денег. Еще просил тебе помочь, случайно видел, как тебя насильно уводил подозрительный торемец.
– А, так это был Хасит! Нет, он хотел предупредить, что меня ищет бывший хозяин, я сбежала. И он сбежал, приказчик его хозяина велел меня украсть.
– Он тебе нравится?
– Как мужчина? Нет, – покачала головой Мальяра, продолжая думать о том человеке, что сделал для нее возможным возвращение домой, – просто у нас договор. Я помогла ему убрать метку… а он мне – уйти от настырных женихов.
– Какая у него была метка? – спросила настоятельница и вдруг прижала палец к губам. – Тсс!
– Я слышу, – еле заметная улыбка мелькнула на лице вдовы. – А Кор такой чуткий… слышит писк летучих мышей.
– Госпожа, куда складывать сорняки и мусор? – Торопливо вошедший в комнату вор обращался к Тмирне, но его пристальный взгляд скользил по лицу напарницы. – А почему она плачет?
– Ох, это я, старая, виновата! Начала про детей говорить, – сокрушенно взмахнула руками монахиня, – да про сирот, откуда же мне было знать! Вот и расстроила ее… Да ты не волнуйся, мы сейчас чайку попьем, и она успокоится… я вам заплачу за все хлопоты и с работой помогу, у меня тут хорошие знакомые есть. Иди, заканчивай свое дело, мы пока по-женски поболтаем…
– Не волнуйся, – твердо глянула на мужчину Мальяра, – эта женщина не обманет. Я с ней раньше знакома была, но очень давно и не сразу вспомнила… а вот она меня с первого взгляда узнала.
– Как меня узнать, – печально подхватила Тмирна, – если раньше я была молодая и красивая, а теперь старушка!
– Ладно. – Вор сделал вид, будто успокоился, и ушел, неплотно притворив дверь.
– Какой надежный мужчина, – лукаво кривя губы, похвалила настоятельница, – и заботливый!
– Да, он хороший друг, – понимающе поддакнула Мальяра, – потому мой муж и выбрал его сыну в наставники… жаль, сам не дожил до этого времени.
Уловив, как почти неслышно удаляются легкие шаги, женщины переглянулись и тихо засмеялись. Вор, конечно, очень ловок, но не ему тягаться с сестрами Тишины. Тмирна сдернула кусок тонкой ткани со стоявшего в дальней части комнаты столика, и оказалось, что он уже накрыт для чаепития.
– Идем, попьем чаю, и ты мне расскажешь про этого надежного мужчину, чтобы мне знать заранее, куда его устроить.
– Подожди… матушка. – Мальяра подошла ближе, серьезно посмотрела на Тмирну. – Я понимаю, что это тайна… но почему Лаис там служит, если у него есть друзья в… на родине?
– Это действительно тайна, – сразу нахмурилась монахиня, – и тебе лучше в нее не лезть.
– Но я уже влезла, – упрямо поджала губы Малиха, – и он спас мою жизнь и честь. Если бы на его месте был другой человек, мне бы никогда не удалось отбиться. Они все были против меня в тот момент, его воины, и жалели своих друзей. Я уже прикидывала, как мне увести их подальше… сын прятался в кустах неподалеку. Хотела коня захватить. А, кроме того, ты сказала, что привезла другую сестру… значит, собиралась отправить ее туда… Я возьму этот контракт.
– Сумасшедшая. Другая – глупышка, и на ней наша одежда. А ты – болтушка, и не прошла испытания.
– Прошла. Девять лет прохожу, – горько усмехнулась Малиха. – И тысячу раз сказала тебе в душе спасибо за науку. А там, где он, сойдет и болтушка… только одна просьба, сына забери. А вот Хасит пусть идет со мной. Он вор… его предали свои. А стражники поймали, судили и продали в рабство. Да и две пары глаз – не одна.
– Мальяра… это очень трудный контракт… и стоит за этой интригой кто-то очень опасный. Я пока даже представить не могу, кто.
– Но зато они все теперь на моей стороне, те торемцы, что были в отряде, – упрямо подсчитывала свои преимущества Малиха. – А работа служанки мне привычна. Все, матушка, решено. А вот ваши вещи туда надевать я не буду. Раз они знают, на что я способна, обязательно заставят переодеться… и все отберут. Но я умею обходиться малым… и надеюсь, мне это умение не пригодится.
– О том, что переоденут, мы подумали, – вздохнула Тмирна, пристально рассматривая воспитанницу, и наконец решила: – Ну хорошо, раз ты так настаиваешь, иди. Но не спеши, до обеда, когда заключаются контракты с работниками, времени еще много, успеем кое-что приготовить, чтобы ты шла не с пустыми руками. И за сына не волнуйся, только объясни ему сама, что мне можно доверять.
С этой минуты настоятельница двигалась и действовала быстро и умело. Вызвала из дальней комнаты внешне похожую на Малиху девушку и выдала той торопливо написанный список и капсулу. Легкий хруст отозвался в душе вдовы привычной тоской, но она сцепила зубы, не желая ничем выдать своей боли. Ничего, это последнее испытание, и не может быть, чтобы оно продлилось слишком долго.
– Мальяра… – провести матушку было не так-то просто, – ты можешь отказаться. И я буду рада, если ты это сделаешь, потому что не люблю рисковать моими сестрами.
– Нет… я не меняю решений. Это нужно не столько вам, сколько мне самой… почувствовать себя не затурканной жизнью торемкой, а хозяйкой своей судьбы.
– Хорошо, тогда давай решим, что ты скажешь нанимателям и воинам, когда они тебя спросят про сына. А я придумаю, как запутать следы… можно не сомневаться, что проверять сказанное тобой будут обязательно.
Хасит и Кор пришли через полтора часа. Рот и щеки мальчишки были в красноречивых алых разводах, а мужчина поставил на стол полную миску крупной земляники.
– Мы все сделали, – доложил он и, обнаружив, что Малиха в комнате одна, вопросительно приподнял брови.
– Я тоже все закончила, – кивнула она и показала серебряную монету. – Вот оплата. Садитесь, поешьте, это для вас. Сынок, у меня к тебе важный разговор. Ты уже большой, сможешь прожить без меня пару месяцев? Тетушка Зира предложила мне помочь, по старой памяти. У нее есть знакомые, которые за плату берут мальчиков на попечение. Но мне за тебя платить не нужно. Просто будешь оказывать маленькие услуги, подавать чай или посуду, играть с младшими детьми… ничего сложного. А я за это время заработаю денег. Сам знаешь, женщин без детей берут охотнее и платят больше. Я буду писать тебе письма… очень часто.
Ребенок даже не заплакал, просто крепко обхватил ее ручками и молчал, и это молчание разрывало ей душу.
– Я отдам тебе свою долю, – вдруг хмуро заявил вор, – не оставляй его.
– Хасит… ты не понимаешь… я хочу устроиться туда, где платят больше всего. И если те… люди предложат хорошие деньги… я пойду к ним.
– Мне не ходить с тобой? – спросил он прямо.
– Как хочешь, – отозвалась она безучастно, минуту помолчала и мягче добавила: – Но ты ведь уже заявил, что мы идем вместе.
– Они же не знают, про кого я говорил, – усмехнулся вор, посмотрел на хмурое лицо вдовы и зло фыркнул. – Вот сразу она мне не понравилась, эта сладкоголосая змея! Это она тебе голову задурила!
– Не смей так говорить про тетушку, – печально глянула на него Малиха. – Это я сама хочу как можно быстрее заработать и уйти отсюда. А за моим сыном там присмотрят, я верю тетушке, что это хорошие люди. Уж точно более добрые, чем его родные бабушка и дедушка!
– Ладно, я пойду с тобой, – подумав, решил вор и сел к столу. – Кор, иди, поешь, смотри, какие тут пироги.
– Я не хочу, – еле слышно отказался мальчишка и снова смолк.
– Сынок… – чуть не плакала Мальяра, – ну что ты со мной делаешь? Ведь всего пару месяцев, а потом пойдем домой.
– Лучше позже пойдем… – еще тише шепнул он, не отрывая рук.
Стоявшая в соседней комнате Тмирна тяжело вздохнула, на цыпочках отошла в сторону лестницы и неслышно скользнула вверх по самому краю ступенек. А затем, ступая тяжело, как больная, спустилась вниз по самой середине и прошагала в комнату, где застыла тяжелая, гнетущая тишина.
– Ну как, поговорили?
Два откровенно враждебных взгляда были ответом на ее вопрос, и если один порадовал ее неожиданным узнаванием честной души, то второй насторожил и одновременно изумил резкой вспышкой тепла редкого амулета.
– Он все поймет, – несчастно выдавила Малиха, – просто я еще никогда его не оставляла одного дольше чем на день. Мы сейчас поговорим, и все будет хорошо, правда, сынок?
– А я бы его взял. Он будет со мной, когда ты будешь… работать… – подавился невысказанным намеком вор и заторопился: – И все деньги вам пойдут. Мне ведь только еду и каморку…
Он снова подавился, обнаружив, что ненавистная старуха, задурившая голову молоденькой вдове, смотрит на него с какой-то почти материнской лаской, улыбаясь так светло, как ему никто не улыбался уже много лет.
– Малиха, идем со мной, я там тебе кое-какие вещички подобрала, – позвала вдову хозяйка и, очень серьезно глядя в ожесточенные глаза мальчишки, твердо пообещала: – Никуда тебя против твоей воли я не увезу, не сомневайся.
Будь Хасит на месте маленького Кора, никогда бы не поверил старухе, несмотря на то, что ее взгляд пробил внушительную дыру в незримой железной броне, которой вор закрыл свое сердце. Но мальчишка почему-то поверил, тоненько всхлипнул и отпустил мать.
«Эх, дите наивное», – уткнувшись в чашку, разочарованно вздохнул вор и с внезапно вспыхнувшей яростью решил, что проследит сам, чтобы все было по-честному. Раз обещала не тащить насильно, пусть исполняет.
А Кор, оставшись один, с интересом осмотрел комнату и, не найдя в ней ничего интереснее, чем стол, добрался до него и принялся рьяно пробовать выставленное угощение.
– Можешь ничего не рассказывать… – устало сообщила Тмирна, добравшись до спальни на втором этаже и, несмотря на высоко поднявшееся жаркое солнце, тщательно закрыла окна, – я сама все про него поняла. И, разумеется, никому не скажу. Странно, почему ты сама не сообразила, что уйти одной тебе не удастся. Поэтому сейчас мы спустимся вниз, и ты объявишь, что передумала, потому как я получила письмо… от людей в Ардаге, которые возьмут вас на работу втроем.
Дыханье сбилось от счастья, едва Мальяра представила хруст капсулы и прохладный ветерок родины, где сейчас только начинают распускаться первые листочки. Но почему-то вдруг вспомнился горьковато-усталый голос: «Не спорь хоть сейчас, женщина!» Душу опалило стыдом и раскаянием, и вдова упрямо заявила:
– Тогда мы пойдем туда втроем. Дашь мне капсулу для сына, у него на шее висит деревянный свисток, на случай, если кто нападет, когда меня нет рядом. Там есть тайничок. Я давно купила эту вещицу и храню в нем свое колечко… пришлось немного согнуть.
– А ты подумала, как мне жить, пока вы не вернетесь? – тяжело вздохнула Тмирна. – Ты ведь даже не представляешь, сколько людей тебя искало. Почти нашли в Локшане, но опоздали, обшарили все вокруг и обнаружили, что тебя разыскивает хозяин харчевни из Казмира. А ведь это соседнее ханство!
– Мне там не понравилось, – виновато вздохнула Мальяра и тихо пообещала: – Но больше я никуда не сбегу, клянусь!
– Попробую поверить, – грустно усмехнулась настоятельница. – Ну а вору про капсулу скажешь?
– Пока нет… позже видно будет.
– Хорошо. Вот капсула, вот нижние юбки и сорочки, все, как заказали. Вот амулет для тебя, а вот это надень на сына. Он на вид невзрачный, но поможет от ядов и сонных зелий.
– Лучше я Хаситу его повешу, – решила Малиха, – сын без моего разрешения в чужих домах ничего не ест.
– Как знаешь, – легко согласилась Тмирна, понимая, что болтушка пока не готова ни с кем делиться своими самыми сокровенными секретами. – Тогда одевайся и идем вниз… я вас провожу и поеду к базару в коляске, хочу своими глазами на все посмотреть.
Глава 10
Лаис сидел на стуле в меньшей из двух комнаток, которые занимал старшина гильдии посредников Шархема, и медленно цедил холодный земляничный напиток. Напротив него с удобством устроился мрачный Тейлах, наблюдавший через открытую дверь в соседнюю комнату, как перед посредником течет жидкий ручеек девушек и женщин, проявивших интерес к его щедрому предложению.
Отлично разбиравшиеся в ценах на слуг торемцы очень скептически отнеслись к объявлению и справедливо заподозрили, что так много обещают вовсе неспроста. Потому-то большинство кандидаток отличались довольно смелыми манерами и отнюдь не самыми скромными нарядами.
– Мне нужны воспитанные и скромные горничные, – змеей прошипел Тейлах на старшину, подведшему к двери пышную девицу с томным взглядом густо подведенных глаз. – И чтобы среди них хоть одна не была торемкой. Ищи!
Пятясь и низко кланяясь, старшина выбрался из собственного кабинета и уныло осмотрел сидевших у стены девушек, прошедших первоначальный отбор и ожидавших решения господина. Целых шестеро, но он пока не торопится делать окончательный выбор, требует найти ему несуществующую служанку с серыми глазами. А ведь скоро обед, и все желающие найти работу уже давно сидят под навесом на поставленных вдоль стен скамейках и просто на земле. И самые уважаемые наниматели уже бродят между ними, ища, как говорит пословица, верблюда в человеческом облике. Чтоб работал за троих, а ел только придорожные колючки.
– Пришла! Глаза точно такие… светлые! – обжег старшину горячим шепотом младший посредник.
Угрозу важного заказчика насчет реки старшина не замедлил переадресовать своим помощникам.
– Где?
– Вон она, с мужчиной и мальчишкой.
Несколько минут старшина почти с ненавистью изучал того самого торемца, который утром заявил, что смотрит не на цвет женских глаз, потом состроил на лице широчайшую улыбку и потопал навстречу.
– Женщину могу устроить в богатый дом горничной.
– Мы нанимаемся втроем, – с насмешливой вежливостью пояснил торемец.
Старшина собирался еще немного с ним поторговаться, прежде чем идти за ответом к господину, но тот уже сам спешил на улицу, получив условный знак от дежурившего на крыльце охранника.
Хотя наверняка удивился бы, узнав, что ни этот знак, ни его поспешность не укрылись от двух пар внимательных глаз, тайно следивших за происходящим возле домика, принадлежащего гильдии посредников.
– Кто это такие? – едва услышав ненавистный голос господина Тейлаха, старшина подобострастно согнулся и поторопился ответить.
– Проводник, устраивается с семьей.
– Не с семьей, – невозмутимо поправил его Хасит, – а со свободной вдовой. Я назначенный наставник ее сына.
– Уважаемая вдова торемка? – вглядываясь в миловидное лицо женщины, осведомился Тейлах.
– По рождению – нет, – ответил за Малиху вор, – а по брачному закону – да.
– Ты умеешь читать и писать? – напрямую обратился к женщине господин, и она, на миг подняв на него серьезные серые глаза, коротко кивнула.
– Да.
– Знаешь работу горничной?
– Да.
– Мне нужна старшая горничная, я тебя возьму. Есть условия?
– Я пойду только с сыном и его наставником.
– Хорошо, для мужчины работа найдется при кухне. А ребенок слишком мал, чтобы работать, но если он умеет вести себя тихо, то можешь его взять.
– Он умеет, господин, – кротко подтвердила Малиха.
– Тогда заходите… подпишем документ. Потом выберешь из этих девушек троих, они будут твоими помощницами.
Тмирна сердито стиснула зубы, проклиная хитрого торемца, поступившего так, как до него не поступал никто. Значит, не так он и глуп, как показалось с утра, и жаль, что ничего нельзя вернуть, иначе среди этих горничных обязательно была бы хоть одна глупышка. Зато больше нет сомнений, что Тейлаху и в самом деле нужна была именно Мальяра, и значит, в остальном они не ошиблись.
– Вот эта, эта и эта, – медленно пройдя мимо уставившихся на нее с надеждой претенденток, сразу выбрала вдова, делая вид, что не замечает мрачного взгляда, которым прожигает ее вставший со своего места и застывший в дверях кабинета командир.
– Хорошо, – направляясь к выходу, деловито бросил Тейлах, – раз ты приступила к работе, подписывайте документы и усаживайтесь в ту коляску. Остальное вам объяснит Лаис.
Гартлиб проводил хмурым взглядом, который даже не пытался скрывать, фигуру топавшего по направлению к портальной башне господина и махнул истомившемуся вознице. И пока новые слуги подписывали документы, а обрадовавшийся кучер подавал коляску, успел отвязать своего коня и устроиться в седле.
На душе у Гарта было мерзко, как в дождь на болоте. Значит, не успели Змей с Лэни передать его послание Тмирне или ее люди не успели найти соплеменницу. И теперь она опрометчиво сунула голову прямо в петлю, да ладно бы сама, так еще и мальчишку прихватила! А все из-за нескольких проклятых монет… и из-за его глупой вспыльчивости. Ведь сказал же торемец, что он только наставник ребенка… хотя держатся они друг за друга очень упорно.
– Тьма, не видишь, что ли, куда едешь! – сердито сказал вдруг по-торемски очень знакомый женский голос, и Гарт обнаружил рядом с конем немолодую женщину, еще более узнаваемо глянувшую из-под низко надвинутого платка.
А в следующий момент командир почувствовал, как ловкие пальцы засунули ему в голенище сапога что-то плотное, и женщина исчезла в толпе любопытных ротозеев.
Значит, она все же успела… но почему тогда не забрала эту вдову? Или не узнала в ней свою воспитанницу? Неужели он ошибся? Десятки вопросов роились в голове, пока Гарт следил за тем, как довольные девушки устраивались в крытой удобной повозке, купленной им сегодня утром.
Наконец все расселись, погрузили вещи, и Лаис двинулся впереди отряда, показывая дорогу к нанятому на один день домику и выжидая момент, чтобы достать очередную посылку.
Это снова оказался простой серый кошель, и командир едко усмехнулся, сообразив, что мог доставать его совершенно открыто. Кошели многие прячут в сапоги, а поскольку свой он отдал вдове, то вполне мог купить на базаре, когда гулял утром по лавочкам, парочку новых.
В доме, расположенном недалеко от восточных ворот и построенном по торемскому обычаю, Гарт приказал женщинам занять комнаты в задней, женской половине, а сам расположился в самой большой из спален передней половины, предоставив меньшую спутнику вдовы. Своим людям он велел устроиться в гостевой комнате и на веранде и дежурить по очереди.
Тулоса командир в наказание оставил утром на постоялом дворе, прихватив с собой для охраны горничных только пару сопровождающих. Причем специально взял Свега, одного из тех охранников, кого считал соглядатаями. И убедился, что не ошибся в своих выводах, когда рассмотрел, как тот подает сигналы Тейлаху.
– Командир, – вошел в комнату Свег, – тут нет никакой еды, только продукты, да и то самые простые, крупа, масло.
– Я договорился утром с хозяином соседней харчевни, – спокойно поднял голову от пачки договоров Лаис, – что они все принесут через полчаса после того, как мы приедем. Еда будет в двух корзинах, меньшая для женщин, большая – нам. А вот чай готовьте во дворе сами. Иди.
Глянул вслед вышедшему воину и хмуро усмехнулся. Он специально упомянул в своем письме имя Явора, точно зная, что Змей никогда не пропустит этот намек. И обязательно отыщет бывшего мятежника, служившего когда-то секретарем в небольшом поместье.
Серый кошель Гарт открывал почти у всех на виду, и довольно ухмыльнулся, обнаружив под очередной запиской пару почтовых пеналов и несколько крошечных фиалов с зельями. Как он догадывался, не от кашля или желудка.
В этой записке было больше инструкций, чем приветов, но и тех, что были, хватило, чтобы надолго согреть его душу и вернуть на губы редкую улыбку. А вот маленький листок, исписанный торопливыми, как будто на ходу фразами, снова вернул на лицо графа угрюмое выражение. Оказывается, шпионы решили, что он увлекся смелой вдовой и именно поэтому Тейлах так упорно желал нанять именно ее.
Демонская сила, едва не рычал Гарт, ну почему Тмирна решила, что те дураки не ошиблись? А даже если они и были правы, зачем отправлять женщину прямо в пасть неизвестной опасности, да еще и позволять ей взять с собой ребенка? И откуда в таком случае взялся тот наставник? Не похож он что-то на сестру Тишины! Да и на подопечных Арвельда тоже… Гарт многих знал в лицо, не было там таких. Но самое главное, почему, вместо того чтобы захватить Тейлаха и выпытать у него все секреты, Змей и Тмирна решили помочь неизвестному хозяину замка на скале заполучить новую заложницу? Точнее, заложников? Ведь ясно же, что хозяину они нужны для какой-то пакости?
Эта мысль вызвала у него смутное подозрение, затронула тонкую, почти неощутимую нить невероятной догадки, и он замер, начиная постепенно вытаскивать ее из сумбура своих мыслей, как опытный ткач вытаскивает из кокона шелковую паутинку.
– Обед принесли! – снова без стука ворвался в комнату Свег, бросая незаметный, как он считал, взгляд на стол.
Но не обнаружил там ничего интересного или подозрительного. Небрежно лежала небольшая кожаная сумка, в которой, как все знали, Лаис держит хозяйские деньги и нужные в пути бумаги, а рядом с ней простой серый кошель и несколько медных и серебряных монет.
Видно, скупой командир проверял свои запасы, а может, и возмещал себе потраченные на хозяйские надобности деньги. В эту часть его деятельности воинам лезь не велели, потому Свег разочарованно отвел взгляд от кошеля и уставился на Лаиса, сейчас его больше интересовал обед.
– Иду, – строго сообщил Лаис шпиону, а когда тот вышел, огорченно вздохнул.
Очень правильно он поступил, с первых же дней держась на расстоянии от подчиненных и не позволяя им особого панибратства, но жаль, что кто-то сумел заставить воинов выполнять позорные обязанности следить за командиром и доносить на него. Ведь обычно в отрядах охраны командир – это самый уважаемый человек, которому подчиненные доверяют главное, свою жизнь.
Убрав сумку и кошель, Лаис прихватил ключи и вышел из спальни. Демонстративно запер дверь, подхватил меньшую корзину и пошел в коридорчик, ведущий на женскую половину. Здесь тоже висел замок, приказ Тейлаха не подпускать к женщинам воинов Лаис намеревался выполнять теперь особенно тщательно. И не потому, что боялся лжегосподина, он давно никого не боялся. Ненавидел или презирал, но не боялся. Глупое и неправильное это чувство.
– Обед, – распахнув дверь, ведущую в очередной коридорчик, крикнул Гарт так громко, чтобы было слышно не только новым служанкам, но и тем, кто остался в гостевой комнате мужской половины.
Через минуту в конце коридорчика открылась дверь и на пороге появилась та, из-за которой Тейлах устроил такой переполох на шархемском базаре. Замерла только на миг, потом спокойно подошла к командиру и уверенно взяла из его рук корзинку.
– Как освободите корзину, поставите у двери, – подчеркнуто строго проговорил Лаис, – и можете положить в нее список, что купить на ужин и завтрак. Выезжаем очень рано.
Последних слов он мог бы не говорить сейчас, просто разбудил бы их за полчаса до отъезда, но серые глаза смотрели так сосредоточенно и внимательно, что ограничиться сухим указанием у него не хватило силы воли. Зато потом командир решительно развернулся, торопливо вышел и с ненужной тщательностью запер замок, как будто они были пленницами, желающими сбежать.
Но в том-то и беда, что, даже открой он им двери и ворота, не побегут. Торемки – потому что счастливы и благодарят богов за свалившуюся им в руки удачу, а упрямая сероглазая вдова – из неведомых пока Гарту соображений.
Он вернулся в большую комнату, отметил, что воины дружно уступили обязанность подавальщика наставнику маленького Кора, имя которого посмотрел в договоре на вдову Малиху, и вспомнил, что не удосужился глянуть, как звать самого торемца.
– Как твое имя?
– Хас, господин, – отозвался вор, пока добирались до базара, он решил, что не стоит называть свое полное имя. Ему еще тут жить.
Вот Малихе можно, она все равно собирается уходить на родину, понял он, почему так смотрела на ту башню. И почему согласилась отдать старухе ребенка, на которого буквально дышит. В Ардаге ее никто не найдет, да и искать не станет.
– Я не господин, а командир охраны, зови просто Лаис. – Гарт говорил эти слова всем, почему бы вдруг изменить своему правилу?
Посмотрел, как ловко расставляет по столу миски новый слуга, в центр – с мясом и рыбой, вокруг приправы и ранние овощи, блюдо с хлебцами в сторонке, кувшин с напитком ближе к командиру.
«Любопытно, зачем?» – заинтересовался Лаис, поднял крышку и понюхал, так и есть, вино.
А ведь он не заказывал! Осторожно капнув из кувшина на свободное блюдо, командир опустил в лужицу проверенный амулет. Все за столом затаили дыхание. Но ни амулет, ни вино цвет не изменили, и пены тоже не показалось. Значит, трактирщик просто решил заработать пару лишних монет? Ну, он уже заработал, только не то, чего ожидал.
Чуть прищурившись, Гарт обвел своих сотрапезников задумчивым взглядом и сдержал тяжелый вздох. Еще несколько дней, пока не сядут на судно, ему предстоит следить, чтобы они ни все вместе, ни в одиночку не устраивали пьянок, и только тьма знает, насколько это непросто! Воины, желающие выпить немного вина, гораздо изобретательнее юношей, ищущих встреч с возлюбленными. На какие только ухищрения они не пускались за эти месяцы! Наливали вино в чайники и суповые горшки, прятали бутыли в овес для лошадей, намереваясь потихоньку достать на привале, зарывали среди груза и дружно изъявляли желание ночевать на конюшне. И теперь он научился точно угадывать замыслы подчиненных как по оживленному разговору, так и по скромному молчанию.
А в этот раз будет еще труднее. Тейлах повесил на него своих горничных и не разрешил подпускать к ним ни одного воина, кроме Тулоса, которому Лаис сам теперь не намерен доверять. И значит, придется работать еще больше, а спать еще меньше.
– Наливать? – нарушил молчание Хас, выжидающе поглядывая на притихших воинов.
– Нет. Мы в поездках не пьем, – коротко сообщил Лаис, – но себе можешь налить один бокал.
– А я вообще не пью, – равнодушно отозвался торемец, – обет дал.
– Никогда? – не поверил один из ардагцев.
– Да, – просто кивнул слуга, ожидая, пока остальные положат на свои блюда еду.
Его статус был тут ниже всех, и закон он знал.
– Ты ведь получаешь оплату с сегодняшнего дня? – В голову Гарта вдруг пришла замечательная идея. – Но в дороге для тебя работы нет. Воины и сами умеют разводить костер и жарить мясо. Так вот, нечего сидеть без дела. С этого момента приказываю тебе заботиться о служанках. Все равно у тебя там воспитанник. И запомни, господин настрого наказал и близко не подпускать к женщинам никого из охраны. За этим ты тоже обязан следить, и если заметишь какие-то нарушения, сразу сообщай мне. Надеюсь, ты догадываешься, что человек, точно исполняющий приказ командира, это вовсе не тайный доносчик?
– Я в этом разбираюсь, – жестко усмехнулся Хас, и больше ни у кого не осталось сомнения, что он в самом деле знает разницу между этими понятиями.
