Вера Чиркова
Проклятый эксперимент. Магиня
«Стало быть, это и есть бывший Рыжак», – догадалась дорина, раздумывая, как бы подвесить огненный шарик так, чтобы он одновременно грел сразу всю плиту. И чем его подпитывать – воздушной лианой или топливом, которое, несомненно, должно быть у запасливого мохнатика. Как постепенно начала понимать Лиарена, бывший хозяин не любил заниматься домашней работой и решением житейских проблем, и потому раз и навсегда благоустроил свой быт таким образом, чтобы ничто не мешало ему заниматься интересными делами. Наверняка теми самыми опытами, о которых говорил магистр. А все домашние заботы свалил на трех преданных магических существ, четко распределив между ними обязанности. Но даже ему оказалось не под силу предугадать, как они поведут себя, когда наступит час испытаний, посланных коварной судьбой.
Девушка создала небольшой огненный шарик, просунула в клетку и поводила им под плитой, пытаясь пристроить поудобнее, но едва ей стоило ослабить державшую его лиану, как шарик попытался вырваться из повиновения. Лизнул плиту, скользнул за край, тотчас был пойман и снова водружен назад.
«Придется делать ему воздушную клетку», – вздохнула Лиарена, прутья узилища, созданного для магического существа, не смогли удержать боевой огонь. Она окружила шарик воздушным куполом и прикрепила его снизу к плите, с огорчением осознавая непреложную истину: ее огонек не сможет готовить два блюда сразу и еще кипятить отвар. Значит, придется сидеть тут неотлучно, пока не приготовится еда, ведь Зелен не умеет управляться с огнем.
– Вот рыба, – сообщил прислужник, словно почувствовавший, что хозяйка его вспоминает, и поставил перед Лиареной корзинку, полную бледно-розовых ломтей свежеразделанной рыбы.
– Ого… – охнула дорина, судя по величине кусков, рыбины были с хорошего сома. – Куда же нам столько? А сам-то ты ешь рыбу?
– Ем, – опустил глазки пройдоха. – Но хозяин не разрешал. Он всю лишнюю продавал, она же ценная.
– Нам пока продавать некому, – постановила магиня. – Да и запасов хватает, поэтому будем есть все вместе. Вари сначала рыбный суп, но только поставь котелок над моим огнем, иначе долго не закипит.
– А Рыжака ты будить не будешь? – почему-то огорчился Зелен. – Он веселый был и незлой… и мог всю ночь без еды спать.
– Я бы разбудила… – задумчиво пробормотала дорина, не желая выдавать мохнатому жулику своего неумения создавать огненных слуг. – Но кто-то съел все злые знаки. А мне не хочется, чтобы Рыжак бегал по всему дому и саду, за это придется его наказывать, поливать водой. Не люблю я никому делать больно. Да и Черн у нас высох, и пробуждать его я не собираюсь.
– Черна разбудить нельзя, – забыв про осторожность, проговорился Зелен и мстительно оскалил острые зубки. – Он хотел отобрать рыбу и попал в невидимый капкан… случайно оступился.
Однако по его насупившейся мордочке дорина ясно видела, как не случайна была та старинная ошибка коварного и свирепого карателя. Но почему-то не ощутила никакого желания его пожалеть.
– Тогда после того, как приготовишь еду, утащи Черна в самый дальний угол сада и закопай, – приказала она Зелену. – Не нравится мне его шкура посреди дома. А раз ты ручаешься за Рыжака, я попробую его разбудить, только ему нужна будет еда. Чем вы его подкармливали?
– Мусором, ветками, костями… он все ест. И магию сам собирать умеет.
Последнее сообщение было очень интересным, но Лиарена нарочно сделала вид, будто не услышала ничего особого.
– Неси веток, положи возле него, – скомандовала она и снова удивилась аккуратности и хозяйственности мохнатика, принесшего несколько ровных связочек мелко нарезанных веток и сучков, явно собранных в оранжерее.
– Одну связку давали на три дня, – сообщил Зелен тихо и снова попытался на что-то намекнуть: – Но теперь у нас много веток запасено.
– Сначала дадим пару связок, – решила Лиарена, посомневавшись. – Он же давно погас.
– Искра, – еле слышно прошептал проныра и виновато шмыгнул носом. – У него в угольке спрятана искра. Я иногда совал туда маленькую веточку.
– Он был тебе другом? – догадалась вдруг магиня. – И ты не хотел, чтобы Рыжак погас совсем?
– Он добрый… и теплый. И больше никого тут нет…
– Хорошо, тогда давай ты сам его разбудишь. Это будет справедливо, раз он твой друг.
Следующие несколько минут Лиарена с интересом следила, как Зелен осторожно, по одной, подсовывает в центр кучки пепла сначала совсем тонкие веточки, потом потолще, и как жаркие язычки пламени начинают лизать их все быстрее.
– Может, добавить ему немного магии? – решилась она спросить, сообразив, как не скоро сможет напоить Тайдира отваром.
– А тебе не жалко? – заинтересовался мохнатик.
– Для хороших и добрых не жалко, – качнула головой Лиарена и осмотрительно добавила: – А наглых и лживых я умею наказывать.
Однако Зелен одобрительно закивал, не приняв намек на свой счет:
– Мы добрые. Это Черн был злой и все рассказывал хозяину. И наказывал нас… больно.
– А что он мог сделать Рыжаку? – удивилась дорина, бросая в бледные язычки пламени небольшой моток воздушной плети.
– Поливал водой, – пожаловался Зелен и радостно запрыгал, увидав, как под слоем пепла начинают светиться красноватым светом очертания его пока неподвижного друга. – Рыжак! Скоро ты будешь такой, как прежде!
– А знаки, запирающие его клетку, тут были? – пришла вдруг в голову магине запоздалая мысль. – Неужели он не пытался оттуда выбраться?!
– Не пытался, – горестно вздохнул мохнатый повар. – Из этой клетки ему нельзя вылезать, это его дом. Там стоят камни, они помогают собирать магию.
– Но это очень удобно, и ты можешь приходить к нему, – попыталась успокоить прислужника Лиарена, только теперь со всей полнотой ощутив, как одиноко и страшно было мохнатому все эти нестерпимо долгие годы. Как долги и безрадостны были ничем не отличавшиеся один от другого дни, когда даже поговорить не с кем, кроме как с крохотной искоркой, спрятанной под слоем пепла.
Острая тоска вдруг стиснула сердце, едва девушка представила себя на его месте. Оказалось невыносимо даже подумать, что им с Таем придется прожить всю жизнь в этой удобной и полной всяческих припасов пещере. Стало быть, нужно сделать все, чтобы найти отсюда выход, и они займутся этим сразу же, как только Тайдир немного поздоровеет.
Мысль о муже, уже почти час как оставленном без присмотра, подняла Лиарену со скамьи и направила к выходу.
– Ты тут теперь и сам управишься, – бросила она Зелену, выходя из кухни, и помчалась в спальню, принадлежавшую когда-то ушедшему навсегда хозяину.
Глава 3
– Где мы? – открыв мутноватые от жара глаза, хриплым шепотом поинтересовался дорин и, нахмурившись, уставился на стоявшее рядом с Лиареной существо.
Совершенно неизвестного ему вида, смутно напоминавшее диковинных зверушек, которых моряки привозили из диких лесов, покрывавших жаркие южные страны. Только те никогда не были такими зелеными.
– Кто это?
– Потом, – мягко улыбнувшись, поднесла ложку с питьем к его губам дорина. – Открывай рот, буду поить тебя целебным отваром. Затем поешь и объяснишь мне, в каком из фиалов противоядие от монстров, там разные надписи.
– В любом, – проглотив несколько ложек вкусного кисло-сладкого отвара, пахнущего грушами и лимоном, пояснил Тайдир и снова нахмурился. – А сама ты что-нибудь ела?
– Да, не волнуйся, – поняла она причину его тревоги. – Тут много еды. И умывальня хорошая, как только немного перекусишь, Зелен отнесет тебя и искупает.
– Он меня не поднимет, – убежденно мотнул головой дорин и получил в ответ загадочную усмешку жены.
– Я ему помогу воздушной лапой. Ешь, горячая вода и чистые вещи тебя уже ждут. Но мне все же непонятно, зачем нужно было по-разному подписывать флаконы?
– «Эм эр» – это мелкие раны, лекари нарочно делают зелье послабее, – объяснил Тайдир, выпив еще несколько ложек отвара, и утомленно откинулся на подушки, даже такие простые усилия давались ему с большим трудом.
– Поняла, – огорченно вздохнула магиня, выбирая флакон. – И в самом деле все просто, когда знаешь. Значит, тебе нужно самое сильное, ты уже не первый день в горячке.
– Только не забудь… – мрачно предупредил дорин, глотая налитое в ложку противоядие, – чем позже его пьешь, тем сильнее ломает раненого. Поэтому тебе лучше меня привязать… И не слушай, что я буду болтать в бреду… лучше уйди на полдня… я помню, здесь была другая комната.
– Хорошо, – не стала спорить с раненым магиня и кивнула Зелену: – Доверяю тебе самую важную работу, помыть и одеть моего мужа.
И, подхватив Тайдира воздушной плетью, отправила его в купальню. А сама принялась менять пропотевшее постельное белье. Хотя им с лохматым помощником уже удалось один раз проделать эту процедуру, но проклятая лихорадка слишком ретиво выжимала из сильно похудевшего дорина не только силу, но и воду.
– Спасибо, – пробормотал Тай, оказавшись в чистой постели, и горько пошутил: – Я давно догадался, что ты будешь самой лучшей женой на свете. А теперь привяжи меня и уходи… пожалуйста.
– Сейчас. – Лиарена пересела к нему поближе, неумело обняла за шею и осторожно чмокнула в сухие, обветренные губы.
– Лиа… – сорвался с его уст горячий, жалобный шепот. – Не дразни…
– И не думала дразнить, – покраснев, призналась девушка. – Просто хотела поцеловать тебя на прощанье.
– А мы прощаемся? – недопонял Тайдир, провел пальцами по ее щеке, скользнул на шею, и дорина ощутила, как горяча и суха его рука.
– Ты же меня выгоняешь, – лукаво улыбнулась дорина и прижалась щекой к этой руке.
– Не хочу… чтобы ты видела меня таким… – пробормотал дорин и, подняв руки вверх, схватился за перекладину кровати: – Привязывай… и не жалей, возьми веревку покрепче.
Глаза его начали блестеть, слова срывались с губ все более отрывисто и жарко, видимо, начиналась обещанная ломка, и дорина со вздохом признала – видимо, и на самом деле придется его связать. И вовсе не из-за того, что Тайдир сумеет причинить ей какой-то вред. Просто он может случайно упасть или поцарапаться… Ей станет гораздо спокойнее, если муж будет надежно защищен.
Разумеется, Лиарена даже не собиралась искать никакие веревки, теперь у нее было более мощное и одновременно безобидное средство.
Воздушные лапы легко разжали стиснутые кулаки дорина, удобно уложили его руки вдоль тела и мягко спеленали мужчину невидимым коконом, оставив напротив лица окошко для свежего воздуха.
Дорина ждала услышать слова удивления или возмущения, на крайний случай – простой благодарности, но дорин смотрел перед собой затуманенным взглядом человека, охваченного горячкой и какими-то своими видениями.
Несколько минут девушка размышляла, стоит ли ей и в самом деле уйти, потом, наступив на свою совесть, решила пока остаться. Ведь он еще ничего не сказал, а возможно, и не скажет из тех вещей, какие неприлично слушать воспитанной донне. К тому же теперь она его жена, а как известно, у супругов не должно быть друг от друга никаких тайн.
Лиарена поймала себя на невинной лжи и невольно покраснела: жена она пока только по названию и почему-то никак не может представить того времени, когда все станет по-другому.
– Умница… – хрипло одобрил вдруг Тайдир, и его голос прозвучал как-то особенно горячо. – Ты все делаешь просто замечательно…
Магиня покраснела еще сильнее и уставилась в лицо мужа, но, продолжая шептать жаркие похвалы, он смотрел куда-то мимо нее.
– Твои руки всегда такие нежные и горячие… погладь меня… я так соскучился… иди ближе… ну почему ты приходишь так редко? Я начинаю терять всякое терпение… без тебя так тоскливо… ничто не мило… расстегни пуговку… вот так… боги, как сладко…
Лиарена вскочила с постели, заткнула уши и почти бегом выскочила из спальни. Стыд сжигал ее невидимым огнем, опаляя щеки и выжимая на ресницы злые слезы.
Так вот почему он так хотел ее выгнать! Боялся, как бы жена не узнала подробностей его шашней с Кальей! И хотя это дело прошлое и у дорина теперь есть законная жена, но прежние чувства, по-видимому, еще бушуют в его сердце, нарушая ночной покой и врываясь в душу горячечным бредом.
Первым делом магиня помчалась во вторую купальню, устроенную Миттеном для возможных гостей. Там она долго стояла перед чашей с ледяной водой, тонкой струйкой стекавшей по желобку в стене, и щедро плескала ее в лицо, стараясь остудить просто горевшие от обиды и стыда щеки. И шагнула в сторону, лишь ощутив, как холодит кожу мокрая одежда. Оказывается, она насквозь промочила не только длинную темную накидку, которую носила вместо верхнего платья, подпоясывая найденным ремешком, но и полотняную рубашку, позаимствованную в шкафу отступника.
«Придется переодеваться», – подумала Лиарена как-то отстраненно, словно это не она сама стояла посреди чужой умывальни мокрая и растрепанная, собирая с лица вместе с каплями воды горькие слезы и боль раненого сердца.
«Так вот значит, как проходили их свидания», – добавила муки невольная зависть, с жестоким злорадством подсовывая внутреннему взору девушки смутные видения, в которых дорин шептал эти слова любовнице, срывая с нее блузку. И снова полоснула душу горькая обида, ведь когда Тай пытался расстегнуть платье самой Лиарены, то ничего такого и близко не сказал, уж она бы запомнила.
Как запомнила каждое слово той, первой, встречи, каждый его взгляд и каждое движение во время их проклятой свадьбы с Дили. И после не призналась никому, даже самой себе, как в тот момент обливалось кровью ее сердце, какая ужасающая пустота вдруг обнаружилась на месте живой и любознательной души.
Покачиваясь, как после тяжелой болезни, дорина подошла к стоящему в комнате шкафу, распахнула дверцы и засмеялась презрительным смехом. Все они одинаковы… эти мужчины. Вот и прежний хозяин этих пещер, оказывается, не был так уж безоговорочно предан своим изысканиям, если держал для какой-то из гостий целое отделение женской одежды. Старомодные платья, юбки и блузы висели в строгом порядке, терпеливо ожидая ушедшую в неизвестность прелестницу.
Лиарена безразлично просмотрела несколько одеяний, выбрала самое простенькое темное платье и, торопливо переодевшись, направилась на кухню. Самое лучшее лекарство от душевных ран – это работа, а ее у Лиарены теперь более чем достаточно. И хотя никакого точного плана она пока составить не успела, зато примерный вполне четок. Найти способ подать сигнал отцу, выбраться из этих пещер и объявить о расторжении союза с дорином. Причем последнее – обязательно. Жить с мужчиной и помнить, с каким наслаждением он шептал признания другой девушке, – это нестерпимая мука и величайшая глупость обрекать себя на нее навсегда.
Зелен сидел за кухонным столом и смаковал вареную рыбу, увесистый кусок которой держал обеими ручками. Проходя мимо, Лиарена заметила, как испуганно вжалась в плечи его лохматая голова, и мимоходом погладила прислужника по мягкой макушке.
– Кушай на здоровье, – произнесла она, садясь напротив Зелена, и встревожилась, рассмотрев ошеломленно выпученные глаза: – Ну чего ты так испугался?
– А чем ты меня намазала?
– Ничем, – нахмурилась донна, считать себя женой Тайдира она больше не желала. – Ты же видишь, у меня в руках ничего нет. Я тебя просто погладила.
– Созданных не положено гладить, – убежденно произнес Зелен и оглянулся на притаившийся под плитой лохматый клубок огня.
– Я магиня, а магам никто не может запретить делать все, что им только захочется, – веско сообщила донна, надеясь, что прислужнику хватит этого заявления. – Ты сегодня очень хорошо мне помогал и потому заслужил награду. Магию я тебе уже давала, еду брать разрешила, а теперь еще и погладила за хорошую работу. А теперь доедай и покажи мне, куда ушел Миттен.
– А ты не уйдешь? – озаботился маленький слуга, и на израненное сердце Лиарены словно бальзамом плеснули.
– Я постараюсь, у меня тут еще много дел. А почему ты забеспокоился?
– Хозяин не хотел туда идти. Он хотел только посмотреть. – Зелен важно наморщил лоб и хрипловато процитировал: – Нужно глянуть, что это за гадость… возможно, удастся снести ее к змеям. Но ужин сегодня не готовь, если Ратгус не ошибается, провозиться придется не один день.
– Я не пойду далеко, – успокоила его девушка. – Просто посмотрю издали. А твой друг уже выздоровел? Почему он прячется?
Осмелевший Рыжак вынырнул из кучки пепла и ярко блеснул двумя угольками.
«Хорошо, что Зелен расправился со злобным Черном», – спрятала облегченный вздох Лиарена. Созданные Миттеном странные и невероятные существа оказались на удивление сообразительными.
Часа два девушка бродила по пещере, изучая захваченные владения и удивляясь мощности и фантазии отступника. Та часть пещеры, которую Зелен называл домом, была в несколько раз меньше сада, посреди которого плескались в небольшом озерке крупные рыбины. По стенам пещеры были щедро развешаны сосуды с ведьминым мхом, тут и в самом деле было тепло и светло, как в летний полдень. Несколько низкорослых деревьев пестрели разноцветными некрупными плодами, под ними были устроены аккуратные грядки. И на всех что-то цвело, росло, плодоносило.
Однако это изобилие вовсе не порадовало донну, наоборот, остро кольнуло душу тоской. Теперь, когда она своими ушами слышала признания дорина, оставаться с ним наедине в этом удобном и сытном месте ей не хотелось стократ сильнее.
Однако ничто не заставит ее бросить несостоявшегося мужа связанным и беспомощным, решила Лиарена, обойдя сад и направляясь обратно. Пусть он и обманщик, но пока еще нуждается в уходе. Да и рану получил не на охоте и не на осеннем турнире, а в смертельном бою, защищая ее от монстров. И пусть она уже приняла окончательное решение, но неблагодарной и жестокой никогда не была и не будет. А потому сейчас отправится проведать Тайдира, возможно, ему что-нибудь требуется.
Донна украдкой оглянулась на маленького прислужника, следовавшего за ней по пятам, подавила невольный вздох и приказала приготовить ей постель во второй, гостевой спальне. Переселять туда раненого казалось девушке мелочным и мстительным поступком.
А едва Зелен исчез за дверью меньшей комнаты, нацепила на лицо строгое и холодное выражение и перешагнула порог хозяйских покоев. Отныне она для дорина только лекарь и нечаянная спутница, ничего более.
Тайдир спал, но поняла это Лиарена далеко не сразу. Сначала заметила лишь безвольно обмякшее тело, спутавшуюся и пропотевшую нижнюю рубаху и коротковатые подштанники, найденные в шкафу отступника. А потом рассмотрела тонкую струйку крови, сбегавшую за воротник из прокушенной губы дорина, и, огорченно скривившись, ринулась распутывать свои плетения. Ну разве могла она догадаться, что в попытке выбраться из кокона он начнет кусать себе губы?!
– Зелен! – сам вырвался выкрик, едва растаяли воздушные плети и девушка коснулась насквозь мокрой рубашки отвергнутого мужа. – Быстрее неси сухую одежду, он сильно пропотел…
Рубаху с Тайдира она снимала сама, отвернувшись спиной к менявшему штаны прислужнику, и, прежде чем надеть свежую, старательно протерла куском мягкого полотна влажную грудь и плечи мужа. И с каждым прикосновением к упругой, загорелой коже мрачнела все сильнее.
Можно придумать для себя любые правила и запреты, можно неуклонно следовать принятым решениям и научиться держать в руках собственные слабости и страсти. Можно даже задвинуть в дальний угол сознания горькую правду и жить так, словно ты никогда о ней и не слышала. Но невозможно обмануть саму себя и, как ни старайся, по-настоящему забыть человека, который занимает все твои мысли и мечты.
Лиарена теперь точно это знает, сполна испытала на себе. И минуту назад получила весомое доказательство, ощутив под пальцами тугую упругость мышц, о которой грезила с того момента, как оттолкнула дорина тогда, в цветущем саду родного дома.
Руки не хотели покидать чуть влажноватой, теплой и гладкой кожи, взгляд стыдливо и жадно скользил по подтянутому телу, украшенному темными изюминками сосков, аккуратной глубокой пуповиной, и стремительно сбегал к широким плечам мечника, едва коснувшись курчавой темной дорожки, уходившей во владения Зелена.
– Готово, – объявил мохнатый помощник и молниеносно оказался рядом с чистой рубахой в лапках. – Приподними голову, я накину…
Лиарена собиралась запротестовать, предложить другой способ, и тотчас поняла, что касаться головы Тайдира придется в любом случае.
– Сейчас, сначала заверну, – буркнула девушка, накрывая полотном, как платком, влажную и растрепавшуюся гриву дорина.
Обернула концы вокруг его головы, бережно приподняла ее, прижимая к себе, и, дождавшись, пока Зелен набросит на мужчину рубаху, принялась оправлять воротник.
Помощник тем временем ловко продел в рукава безвольно лежащие руки Тайдира и ожидающе уставился на новую хозяйку.
Донна украдкой вздохнула и создала воздушную лапу, хотя была вовсе не против снова прижать к груди голову бывшего мужа. И не важно, что он оказался бессовестным лгуном. Как ей только что стало понятно, в ее отношении к нему от этого ровно ничего не изменилось. Стало быть, она пошла в отца… и теперь придется думать, как дальше жить с таким тяжким камнем на сердце. Но этот вопрос подождет, сначала она решит все остальные проблемы, и начнет с самой главной.
Кем бы она себя ни представила магическим существам, но на самом деле они с Тайдиром тут всего лишь пленники, и забыть об этом не получается, как ни старайся.
Лиарена аккуратно одернула на дорине рубашку, накрыла его одеялом и подвинула ближе столик, на котором стоял стакан с приготовленным питьем. А затем поднялась с постели и направилась прочь, поманив за собой Зелена:
– Идем поговорим.
Они устроились в том самом зале, куда попадали все пришедшие туманным путем, но теперь тут было светло и по-праздничному чисто. Донна не могла понять, как и когда мохнатое существо успевает переделать все домашние дела, проследить за огородом и рыбами. Мелькали подозрения о том, зачем нужна Зелену магия, но в эти его заботы девушка пока старалась не вмешиваться. Вот если ее планы окажутся несбыточными, тогда времени хватит с лихвой, чтобы изучить все до тонкости.
– О чем? – Маленькое существо смотрело настороженно и даже слегка присело, словно готовясь к нападению или побегу.
– О прежнем хозяине, об этом месте, ну и о разных мелочах, – открыто улыбнулась зеленому донна и задала первый вопрос: – Например, как ты узнаёшь, когда наверху день, а когда ночь?
– Я чувствую, – не задумываясь, сообщил Зелен и, заметив огорчение хозяйки, осторожно добавил: – А иногда смотрю в дырку.
– В какую? – вспыхнула в душе пленницы надежда.
– Над кухней есть узкая дыра, туда уходит дым. Иногда она засоряется, и тогда я забираюсь наверх… там очень узкие проходы и есть дырка в верхний мир. Иногда в ту дыру попадает снег, иногда камушки или мелкие зверьки, и еще через нее видно крохотные огоньки, хозяин называл их звездами. Днем вокруг них светлое пятно, а ночами – темное…
– А я смогу пробраться по этим проходам? – уже предугадывая ответ, спросила девушка и получила виноватый взгляд.
– Там я еле пролезаю, и еще там стоит злой знак… хозяин сделал, чтобы никто не заметил дыма.
– Как же ты его не съел?
– Его нельзя. Если дым почуют чужие, то придут и все тут сломают.
– Чужие бывают разные, – строго объявила Лиарена, понимая, что замысел немедленно послать простейший знак дымом только что растаял, как прошлогодний снег. – Таких, которые могли бы тут все изломать, наверху уже не осталось.
– Миттен сказал, они ходят в плащах с вышитыми на плечах звездами и, если такой появится, нужно срочно прятаться в тайник и не мешать Черну.
Лиарена покосилась в угол, где недавно валялась мумия монстра, и от всего сердца поблагодарила удачу, убравшую Черна с ее пути. Судя по всему, он был кем-то вроде того стража, которого пришлось уничтожить Экарду. И стало быть, очень повезло ушедшему своим путем Баренту. Неизвестно, какие сюрпризы приготовлены для звездноплащников у самого Зелена.
– А теперь покажи мне зал, где Миттен испытывал свои заклинания, – решительно поднялась с места магиня.
Ей пришло в голову несколько смутных идей, каким образом можно подать отцу знак, но сначала нужно все тщательно проверить и потренироваться.
